ним кароли баба биография
Ним Кароли Баба
Шри Ним Кароли Баба (санскр. नीब करोरी बाबा ; умер 11 сентября 1973, Вриндаван, Индия) — также известен как Махарадж-джи — индуистский гуру, преданный Ханумана. Был духовным учителем ряда американцев, посетивших Индию в 1960-х — 1970-х годах и сделавших известным его имя и на Западе. Наиболее известные его ученики — это Рам Дасс, Бхагаван Дас, Кришна Дас и Джай Уттал.
Содержание
Садху и гуру
Не существует достоверных данных о дате рождения Ним Кароли Бабы, а также о ранних годах его жизни. Урождённый Лакшми Нараян Шарма, он родился в Акбарпуре, округ Фирозабад штат Уттар-Прадеш. Когда Лакшми Нараяну было всего 11 лет, родители устроили его свадьбу. В юном возрасте, он оставил дом и странствовал по всей Северной Индии как садху. В это время он был известен под многими именами, такими как Лакшман Дас Ханди Валлах Баба и Тикония Валла Баба. Когда он совершал аскезы в Бавание, Гуджарат, он был известен под именем Таллаия Баба. Во Вриндаване, местные жители называли его Чаматкари Баба. [1] Многие почитали его как святого.
Ним Кароли посвятил всю свою жизнь практике бхакти-йоги, и называл служение другим (севу) наивысшей формой беспричинной преданности Богу. В книге «Чудо любви», написанной его учеником Рам Дассом, преданный по имени Анджани рассказывает следующее:
 | Невозможно написать его биографию. Имеется очень мало фактов и очень много историй. Похоже, что он был известен под разными именами в различных частях Индии, то появляясь, то исчезая на протяжении многих лет. Его западные последователи последних годов знали его как Ним Кароли Баба, но в основном как «Махарадж-джи» — прозвище, которое настолько часто встречается в Индии, что часто можно услышать, как им окликают продавцов чая. Вообще, как он сам о себе и говорил, он был «никем». Он не давал лекции; учил он посредством наикрадчайших и наипростейших историй. Обычно он сидел или лежал на деревянной скамейке, закутанный в одеяло, в окружении небольшого числа последователей. Посетители приходили и уходили; им давали пищу, несколько слов, кивок головы, похлопывание по голове или по спине, и отсылали прочь. Были сплетни и хохот, так как он любил пошутить. Давались указания по управлению ашрамом, обычно в виде пронзительного крика через весь двор. Иногда он и молчал, погружённый в другой мир, который мы не могли видеть, но блаженство и умиротворение волнами окатывало нас. То, кем он был, было не более чем общение с ним, его нектарное присутствие, полнота его отсутствия… [1] |  |
Известные ученики
Одним из наиболее известных его учеников является Рам Дасс, автор книги «Be Here Now», гуру и йогин Бхагаван Дас, и музыканты Джай Уттал и Кришна Дас. К другим известным его последователям принадлежит Ларри Бриллиант и его жена Гириджа. Последовательницей Ним Кароли Бабы также считает себя актриса Джулия Робертс. [2]
Рам Дасс и Ларри Бриллиант являются основателями Seva Foundation — международной организации, целью которой является применение учения Нима Кароли Бабы для борьбы с нищетой в мире. Штаб-квартира организации расположена в городе Беркли, Калифорния, и Рам Дас по сегодняшний день является членом совета директоров. Ларри Бриллиант, по данным на 2007 год, является директором Google Foundation, — благотворительного фонда, учреждённого основателями и крупнейшими акционерами компании Google. [3]
Ним кароли баба биография
О дате рождения Ним Кароли Бабы не существует достоверных данных. Урождённый Лакшми Нараян Шарма, он родился в Акбарпуре, округ Фирозабад штат Уттар-Прадеш.
Махараджи начал свою духовную работу в очень раннем возрасте. Он рассказывал одному преданному, что маленьким ребёнком, лет семи-восьми, он пропускал уроки в школе, так как отправлялся в джунгли для выполнения тапасьи. О его детстве сохранились лишь отрывочные сведения. Они говорят о том, что он родился в семье достаточно зажиточных землевладельцев. Семья жила в достатке, в каменном доме. Но Махараджи очень рано оставил домашний уют и безопасность и стал странствующим садху. В годы странствий Махараджи не имел практически ничего. Он был одет в единственное дхоти, которое у него имелось, а ел и пил из выброшенного кем-то куска разбитого кувшина, который он носил на голове, как кепку. В то время он был известен как «Ханди Валла Баба (Баба с горшком)».
На одном из этапов своего духовного развития он жил недалеко от Алигарха и Манпури. Здесь он выполнял духовные практики, сидя в воде. Потому местные жители называли его «Тикониа Валла Баба». («Тикониа» означает треугольный резервуар).
Вероятно, в этот же период жизни он провёл какое-то время в городке Ниб Карори. Вот как Махараджи стал известен под именем Ним Кароли Баба, что значит «садху из Ним Кароли (или Ниб Карори)».
Это было в то время, когда Махараджи было лет тридцать. В течение нескольких дней никто не подавал ему никакой пищи, и голод заставил его сесть на поезд и отправиться в ближайший большой город. Когда проводник обнаружил, что Махараджи сидит в вагоне первого класса без билета, он дёрнул экстренный тормоз и поезд со скрежетом остановился. После некоторой перебранки Махараджи бесцеремонно высадили из поезда. Поезд остановился у деревушки Ниб Карори, где Махараджи проживал. Он сел в тени под деревом, проводник дал свисток, и машинист открыл дроссель. Однако поезд не сдвинулся с места. Были предприняты все попытки, чтобы заставить его ехать дальше, был даже вызван ещё один паровоз, чтобы подтолкнуть его, но всё безуспешно. Местный однорукий судья, знавший Махараджи, посоветовал служащим железной дороги уговорить молодого садху сесть обратно в поезд. Вначале чиновники отказывались реагировать на такие суеверия, однако после многочисленных безрезультатных попыток сдвинуть поезд с места они решили попробовать. К Махараджи подошла большая группа из пассажиров и железнодорожников. Они принесли с собой еду и сладости, которые предложили ему в качестве подношения. Затем они попросили его сесть в поезд. Он согласился, но при соблюдении двух условий:
1) чиновники должны пообещать построить железнодорожную станцию для жителей деревни Ниб Карори (в то время им приходилось идти много миль до ближайшей станции), и
2) впредь работники железной дороги должны лучше относиться ко всем садху.
Чиновники пообещали сделать всё, что в их силах, и Махараджи в конце концов сел в поезд. Затем они попросили его запустить двигатель. Махараджи возмущённо спросил: «Неужели это я должен заставлять поезд трогаться с места?» Машинист запустил двигатель, и поезд проехал несколько ярдов, после чего машинист остановил его и сказал: «Пока этот садху не прикажет мне, я не поеду». Махараджи произнёс: «Пусть едет», и поезд тронулся дальше. Чиновники сдержали своё слово, и вскоре у деревни Ниб Карори была построена железнодорожная станция, а к садху стали относиться с большим уважением.
Только в 30-х годах Махараджи начал часто появляться в деревнях у подножия Гималаев и в северных равнинах. В ранние годы часто случалось так, что он играл с детьми, а затем исчезал в лесу. Впоследствии он начал позволять индийским домовладельцам приводить его к себе домой и кормить. Эти люди быстро распознали его уникальность и стали следовать за ним, желая получить исцеление и духовное руководство. Часто видели, как Махараджи посещает храмы, построенные в честь Ханумана; позже по его инициативе его преданные построили много таких храмов. Казалось, что он постоянно находится в паломничестве, призывая и других посещать священные храмы Индии. Его особая любовь к Хануману и Раме отражалась в постоянном повторении этих имён Бога, а также в тех историях, которые он любил рассказывать, и так любил, когда ему их читали. Однако, несмотря на своё пристрастие к Раме и Хануману, Махараджи с почтением относился ко всем аспектам Бога и находил истинную духовность во всех формах поклонения. Во время выполнения своей собственной садханы он соблюдал суровую аскезу. Однако позже он сказал, что такие практики не являются необходимыми. Он с уважением относился к тем, кто их выполнял, но по большей части наставлял своих преданных о том, чтобы служить людям, кормить их, жить в соответствии с дхармой и главное – думать о Боге и любить Его.
Все религии сходны. Все они ведут к Богу.
Бог – в каждом. в каждом из нас течёт одна и та же кровь; руки, ноги, сердце – всё у нас одинаково. Не смотрите на различия, Вы должны видеть, что мы все одинаковы.
Поклоняйтесь Шиве с любовью, Рама и Шива едины. Рама поклонялся Шиве, Шива поклонялся Раме. Они есть одно.
Вы должны видеть единство всех существ. Вы не можете постичь бога, если вы видите различия. Ищите любовь внутри себя.
Лучшее служение, какое вы можете исполнять, – это направлять свои мысли на Бога. Каждую минуту думайте о Боге.
Всё является волей Бога, но майя мешает вам постичь, что всё это воля Бога. Он дал нам глаза, уши, нос, рот, мудрость, чтобы мы использовали их для достижения Бога.
Лучшая форма поклонения – поклоняться Богу во всех формах.
Вы должны принять всех людей, и вы должны видеть в них Господа.
Махараджи постоянно находился в движении, причём делал он это абсолютно непредсказуемым образом. В ашраме он также не сидел на месте; к нему то можно было свободно подойти, то он скрывался в какой-нибудь комнате, накрепко заперев дверь на засов. Его передвижение не ограничивалось границей какой-то одной территории. Он странствовал от деревни к деревне, был то в горах, то в долинах, то в одном конце Индии, то в другом, то в храмах, то в частных домах, то в расположенных в джунглях ашрамах. Он мог безо всякого предупреждения удалиться в неизвестном направлении посреди ночи. Или он мог сесть на поезд, направляясь якобы в какой-то город, а затем сойти с него совсем на другой станции, иногда даже не дожидаясь остановки поезда, так что преданные, которые следовали за ним, никак не могли догнать его. Страстное желание преданных находиться рядом с Махараджи в сочетании с его непредсказуемым и непонятным поведением порождали самую драматическую игру в прятки, которую один преданный-остряк назвал «великой гонкой милости».
Находиться в обществе Махараджи всегда было чем-то особенным. Он всегда был по-детски естественен. Он не ставил никаких условий и не ожидал какого-то определённого поведения от своих преданных. Внешние факторы очень редко оказывали на него воздействие. Он был далёк от каких бы то ни было формальностей.
Хотя люди постоянно приносили Махараджи пищу, которую он раздавал другим, иногда получателей было больше, чем дающих. И именно в эти моменты острый глаз ухватывал проявление им того, что известно как «сиддхи (сила) Аннапурны». Аннапурна – это Богиня Зерна, кормящая всю вселенную, аспект Божественной Матери. Тот, кто обладает сиддхами Аннапурны, может раздавать пищу постоянно, и её запасы никогда не оскудевают.
Один человек принёс Махараджи несколько апельсинов и положил их в пустую корзину, стоявшую рядом с ним. Махараджи начал раздавать апельсины преданным, сидящим в комнате, а затем – другим, находящимся в храме. Тот человек принёс восемь апельсинов, а Махараджи раздал сорок восемь.
Во время Кумбха Мелы в 1966 году Махараджи сидел на берегу Ганги с двумя или более садху. Он велел нам принести лоту воды из Ганги, затем он подержал её немного в руках и велел нам раздать напиток. Это было настоящее молоко.
Перед всеми, кроме ближайших преданных, Махараджи обычно маскировал эти свои способности и часто сочинял какую-нибудь историю, чтобы казалось, будто он не имеет совсем никакого отношения к дополнительной пище.
Где бы Махараджи ни находился, там всегда царили хаос и замешательство. Иногда два человека получали от него одно и то же задание; бывало и так, что одному поручалось переделать то, что второй как раз в это время выполнял. Махараджи мог говорить одному человеку одно, а другому – прямо противоположное; когда же ему указывали на такие противоречия, он всё отрицал. Такая путаница служила нескольким очевидным целям. Во-первых, она была прикрытием его особых способностей, таким образом, никто полностью не был уверен в том, что же на самом деле происходит. Путаница также позволяла каждому человеку услышать то, что ему или ей нужно было услышать среди самой противоречивой информации. Такие противоречия служили освобождению умов преданных от проблем, связанных с отсутствием гибкости мышления, с его косностью. Глядя с другой точки зрения, человек мог понять, что эта путаница является отражением того факта, что Махараджи не является каким-то определённым человеком. Подобно зеркалу, он был отражением того, кто о нём думал, и он сохранял осознание сразу на многих планах. Так, за одним заявлением типа: «Я ничего не могу сделать», могло через несколько мгновений следовать другое: «Я держу ключи к уму в своих руках и я могу поворачивать его в любую сторону».
Мирские люди идут вовне, а вы должны идти внутрь, подобно черепахе, забираясь в свой панцирь.
Медитация полезна. Можно достичь чистоты ума посредством концентрации и отречения. Медитируйте, собрав всё своё внимание, и вы познаете Бога.
Очистите свой ум от всех мирских вещей.
Если вы не можете контролировать свой ум, как вы достигнете Богореализации?
Махараджи часто использовал свои невероятные способности, чтобы уберечь своих преданных под крылом защиты. Это проявлялось при исцелении болезней. У одних преданных исцеление наступало от одного касания, взгляда или слова, другим он предписывал лекарственные препараты. Из некоторых историй можно увидеть, насколько необычны были эти лекарства. Иным преданным, которые приходили к нему с болезнями, он говорил, что ничего сделать не может и отправлял их ко врачам или в специальные храмы на лечение. Но в тех случаях, когда ситуация требовала этого и вера преданного была глубока, Махараджи даровал исцеление и на расстоянии, по телефону или даже в сновидениях. Когда речь заходила о его чудесных исцеляющих способностях, Махараджи всё отрицал. Всё, что он говорил в этих случаях, было: «Суб Ишвара хай. (Это всё Бог.)»
Самым ошеломляющим для преданных в Махараджи было его отношение к материальной вселенной и особенно к своему собственному телу. Хотя с первого взгляда его тело, казалось, ничем не отличалось от обычного человеческого тела – а он, похоже, прилагал всяческие усилия, чтобы доказать, что это действительно так, – было более чем достаточно доказательств того, что оно являлось не чем-то обыденным, а, напротив, было чем-то крайне необычным и непостижимым. Он был сама спонтанность. Он мог принимать поразительные позы. Он струился подобно Акаше. Он казался беспредельно текучим. Его плоть обладала одним потрясающим качеством, она светилась и обладала необычайной мягкостью, подобно телу ребёнка. Все те немыслимые позы, которые принимал Махараджи, были не более случайны, чем всё остальное, что он делал. Некоторые из его давних преданных умели довольно хорошо читать язык тела Махараджи, ибо многие из его поз были на самом деле мудрами (утверждениями через форму), которые даровали благословение, активизировали определённые силы или вызывали определённые изменения в окружающей обстановке.
Порой он был нужен своим преданным, находившимся в довольно отдалённых друг от друга местах. В таких случаях Махараджи демонстрировал одну из своих самых потрясающих способностей – пребывание в разных местах одновременно.
Махараджи не давал никаких формальных учений. Однако каждое проявление его сущности – каждое слово, каждый взгляд, жест, движение – несли в себе учение для тех из нас, кто был открыт ему.
Один садху, как-то посетивший храм, начал порицать Махараджи за то, что он содержит храмы и привязан к вещам. Садху сел на тукет рядом с Махараджи. Он был в гневе. Махараджи слушал его, велев всем присутствующим соблюдать тишину. После своей гневной речи этот садху принёс шалиграм, специальный камень, используемый для проведения пуджи в честь Шивы. Махараджи спросил его: Ты подаришь мне этот камень?»
— Но, Махараджи, он мне нужен для пуджи.
Тогда, обыгрывая высказанное садху обвинение в том, что он материалист, Махараджи спросил: «Ты мне его продашь?»
— О, нет, – ответил садху. Но Махараджи в конце концов уговорил садху продать камень за сорок рупий. Обмен состоялся.
Однако на покупке шалиграма дело не закончилось. Махараджи неожиданно сказал садху: «Дай мне свои деньги».
Садху достал сорок рупий и неохотно протянул их Махараджи. Но Махараджи имел в виду другое и сказал: «Нет, дай мне и остальные». Садху извлёк несколько сот рупий и отдал их Махараджи, не переставая жаловаться, что это всё, что у него есть, и, что если он это отдаст, то как ему жить? Махараджи взял банкноты и бросил их в горевшую перед ним жаровню. Огонь тут же поглотил их. Садху очень расстроился и начал упрекать Махараджи в том, что теперь он умрёт с голоду и так далее.
И тогда Махараджи промолвил: «А я не знал, что ты так привязан к деньгам», – и с этими словами взял чимптер (щипцы) и стал выгребать из огня новые, даже не обгоревшие рупии, пока не вернул все до единой садху. История закончилась тем, что садху больше никогда не садился на тукет Махараджи, занимая место только у его стоп.
Уход в махасамадхи тоже оставляет впечатление непрерывного целостного сознания Шри Ним Кароли Бабы. Когда он начал «жаловаться» на сердце, приглашенные врачи, проверив его состояние с помощью новейшего кардиографа, заверили, что он совершенно здоров.
Тем не менее, он вскользь произнес: «Что поделать, если Бог зовет меня?» По пути в ашрам в Бриндаване с ним случился сердечный приступ, и ночью его привезли в больницу, пытаясь оказать помощь. Но баба отверг подачу кислорода со словами «все тщетно», а затем трижды произнес имя Бога и застыл в неподвижности.
После кремации пепел от тела был разделен на несколько частей и разослан по всем его ашрамам в Северной Индии, которых насчитывалось уже до десятка.
В этот момент, когда я пишу эти слова, я здесь.
В этот момент, когда вы читаете эти слова, вы здесь.
В этом «здесь», общем для всех нас, вне времени и пространства, пребывает Махараджи. Всегда.
Я подобен ветру,
Никому не удержать меня,
Принадлежу я всем,
Но владеть никто не может мной,
Весь мир – мой дом,
Все существа – моя семья,
Я пребываю в каждом сердце
И никогда вас не покину.
По материалам книги «Чудо любви», написанной Рам Дассом (учеником Ним Кароли Бабы).
Чудо любви. Истории о Ним Кароли Бабе
Вся наша библиотека находится в свободном доступе:
пожалуйста, расскажите о нас в социальных сетях!
Перевод с английского Татьяны Данилевич
Редакторы Тара, Ом Пракаш
М: Изд-во Хапуманджи пабликейшн, Изд-во САТТВА, 2000.
Это одна из самых интересных и захватывающих книг популярного на Западе и в России писателя Рам Даса о его учителе — известном индийском святом Ним Кароли Бабе.
Предисловие
«Когда распускается цветок. »
В 1967 году я встретил своего гуру. Эта встреча изменила направление всего моего существования, ибо благодаря ему я начал воспринимать свою жизнь с духовной точки зрения. В нём я нашёл новые глубины сострадания, любви, мудрости, юмора и силы, а его действия расширили границы моего понимания человеческих возможностей. Я увидел в нём общность человеческого и божественного.
После нашей первой встречи я оставался в Индии — настолько близко к нему, насколько мне было позволено — в течение ещё пяти месяцев, прежде чем вернулся в Америку. Перед отъездом из Индии я получил его аширбад (благословение) на написание книги, хотя до того момента у меня не возникало и мысли на этот счёт. Вернувшись на Запад, я нашёл много родственных душ, которые были открыты и готовы к тому, чтобы разделить со мной то, что я получил. Его благословение и их духовная жажда привели к появлению книги «Будь здесь и сейчас».
В 1970 году я вернулся в Индию и был рядом с ним, хотя и с перерывами, с февраля 1971 года по март 1972 года. Когда срок моей визы истёк, я был выслан из страны. Однако независимо от того, был я рядом с ним или вдалеке, он всегда оставался источником и движущей силой моего духовного пробуждения.
Я с самого начала испытывал желание делиться им с другими, но в первое время он запрещал мне приводить людей прямо к нему. Относительно большое количество (несколько сот) ищущих из западных стран тем не менее нашли свой путь к нему, и так же, как и в моём случае, знакомство с ним затронуло самые глубинные струны их душ. 11 сентября 1973 года он умер, или, как бы выразились индийцы, оставил своё тело.
В последующие годы я обнаружил, что отсутствие его тела ничуть не приуменьшило его влияния на мою жизнь. Напротив, с каждым годом я всё в большей степени ощущал его присутствие, его руководство, его любовь, и каждый раз, когда я принимал себя слишком серьёзно, его космический смешок. Это подтолкнуло меня к предположению, что другие люди, никогда не «встречавшие» его в теле, могли подобным же образом ощутить его прикосновение. Это предположение получило подтверждение со стороны поразительно большого числа людей, которые рассказывали, что через книги, лекции, магнитофонные записи и личные контакты с преданными, они смогли почувствовать его влияние, которое преобразило их жизни.
Я говорю о нём как о «моём гуру», но в действительности я никогда не рассматривал его или наши отношения настолько формально. Для меня он просто Махараджи. Это обращение (которое означает «великий царь») настолько широко распространено в Индии, что его часто можно услышать по отношению к уличному торговцу чаем.
Те из нас, кто был тогда у Махараджи, часто вновь встречаются в Индии или у себя дома на Западе. Разговор неизменно переходит к воспоминаниям о нём. История льётся за историей, и каждая из них прерывается то молчанием, то смехом, а то и спором, в то время как мы наслаждаемся её глубиной и изяществом. В эти моменты пространство наполняется живым духом, и мы знаем, что он среди нас.
За время своих поездок я встретил уже тысячи пробуждающихся существ, чья открытость сердца и восприимчивость вызывают во мне желание поделиться с другими той близостью с Махараджи, которую порождают все эти связанные с ним истории. Но до сих пор было издано лишь несколько историй о нём, главным образом основанные на моих личных переживаниях от встреч с ним. Данная книга и была задумана для того, чтобы исправить это положение.
Сразу же после смерти Махараджи я поддержал нескольких западных ищущих в их планах отправиться в путешествие по Индии, чтобы собрать о нём различные истории. Они смогли записать около четырёхсот эпизодов из его жизни, но в то же время они столкнулись со многими преданными индуистами, очень сдержанно говорящими о нём. Он всегда весьма неодобрительно относился к тому, что о нём много говорили, и они всё ещё чувствовали эти ограничения. В 1976 году двое из нас вновь посетили Индию, и на этот раз к своему великому восторгу обнаружили, что многие преданные индуисты — которые, конечно, знали его намного лучше и общались с ним намного дольше, чем мы — теперь охотно делились своими бесценными воспоминаниями. Тогда нам удалось собрать тысячу двести историй. С тех пор с помощью ещё одного европейца мы добавили новые четыреста историй, собранных как на Востоке, так и на Западе, таким образом, доведя общее количество историй, анекдотов и цитат, взятых из бесед более чем с сотней преданных, до двух тысяч.
Конечно, даже все сто преданных вместе — лишь малая часть из тех тысяч, на кого Махараджи оказал влияние в течение своей жизни, и каждый из них хранит какое-то драгоценное воспоминание и отдельный фрагмент цельной картины. Однако, чтобы не утонуть в этом океане воспоминаний, в определённый момент я принял решение прекратить сбор информации и начать упорядочивать то, что мы уже имели.
Преданные, чьи истории включены в данную книгу, относятся к самым различным социальным и культурным слоям общества. Интервью давали как высокопоставленные чиновники в своих кабинетах, так и подметальщики на улицах. Мы записывали вечерние беседы женщин из горных гималайских деревень, которые, сидя на корточках, грели руки в угольной жаровне. Мы слушали воспоминания в гостиных, на улицах, у храмов, сидя вокруг костра иод звёздами, в машинах, в ванных комнатах, в самолётах и во время длительных прогулок. Своими историями делились индуистские священнослужители, профессора, полицейские, крестьяне, промышленники, дети и их матери, помешивающие пищу в своих бурлящих горшках над огнём. И всегда можно было ощутить общее для всех чувство робкой радости от возможности поделиться таким личным, дорогим сердцу воспоминанием с кем-то ещё. Такие встречи, на которые собирались те, кому было что рассказать о нём, отличались невероятной теплотой.
Когда мы собрали все эти истории, перед нами встал следующий вопрос: как нам преподнести такое громадное количество материала. В течение трёх лет я писал и переписывал их, работая над этой проблемой. Вначале я пытался создать нечто вроде личной хронологии, но затем понял, что в такую структуру трудно будет включить весь материал, и к тому же, это требовало изложения многого из того, что мне казалось несущественным. И я начинал сначала, на этот раз я добавлял свои личные переживания просто как дополнительные истории и группировал отдельные эпизоды по различным темам. Результатом этой работы и стал данный сборник.
Все эти истории, забавные эпизоды и цитаты создают определённую мозаику, дающую возможность познакомиться с Махараджи поближе. Для того чтобы соединить все компоненты этой мозаики воедино, я использовал абсолютный минимум структурного цемента, предпочитая насколько возможно отказаться от своих личных интерпретаций и точек зрения.
Однако такая стратегия изложения материала в его чистейшей форме не оставляет места компромиссу в отношении вашей мотивации, ибо я исключил обычные завлекающие фразы, которые заставляли бы вас читать дальше. Я не хотел манипулировать вашим желанием читать о Махараджи; скорее, я хотел сделать то, что было доступно мне, доступным вам. Как вы сами увидите, Махараджи требовал, чтобы каждый из нас совершал значительные усилия для того, чтобы получить его даршан (переживание его присутствия). Я думаю, что требование того, чтобы те читатели, которые желают получить его даршан посредством этой книги, совершали подобные «правильные», или «истинные», усилия (в том смысле, в каком говорил об этом Будда в своём изложении восьмеричного пути, или Георгий Гурджиев), полностью соответствует духу его учения.
Так что, если вы подойдёте к этой книге с желанием познакомиться с ним и получить его даршан таким путём, который мог бы самым глубинным образом изменить всю вашу жизнь — как он изменил наши жизни, тогда вам нужно будет работать с этой книгой медленно и глубоко. Я могу только убедить вас в том, что, по моему мнению, каждая из историй несёт в себе какое-то учение и заслуживает того, чтобы над ней поразмышлять. Вы и не захотите и не сможете прочесть эту книгу от первой до последней страницы за один присест или даже за несколько раз. Эти воспоминания нужно скорее смаковать, как хорошее бренди, маленькими глотками, с тем, чтобы вкус и аромат могли проникнуть глубоко в ваш ум и ваше сердце. И не забывайте вслушиваться в тишину, которая является обрамлением всех этих историй, ибо истинное познание Махараджи находится между строк и вне словесных рамок. За эти усилия вы будете в полной степени вознаграждены знакомством с существом такого духовного уровня, который редко достигается на этой земле.
Трудно отделить Махараджи и его учение от той среды, в которой я с ним общался. Для меня его форма — в самом широком смысле — это и Индия, и прекрасные горы Кумайон, и река Ганга, это и его преданные, и их мягкость, и их склонность к горячим спорам, это его храмы и его фотографии. Его учение — это и любовь к Матери-Земле, которую я впервые ощутил в индийских деревнях, и моя дизентерия, и всяческие трудности с визой, и священные коровы, и поездки на рикше, и кишащие народом базары, и прогулки в тумане джунглей. И вес же, хотя драма пребывания рядом с ним разыгрывалась на колоритной сцене Индии, ценность декораций заключалась в том, что они служили лишь резервуаром переживаний, посредством которых учение могло быть передано. Сам он не выглядел классическим индуистом, он казался человеком Востока не более, чем человеком Запада. Хотя мы и встречали его в индуистских храмах, он не казался индуистом в большей степени, чем буддистом или христианином.
Он использовал абсолютно все факторы нашей жизни — одежду, пищу, сон; страхи, сомнения, устремления; семью, брак; болезни, рождения и смерти — для того, чтобы обучать нас тому, как жить в духе. Посредством этого он запускал процесс, с помощью которого мы могли продолжать учиться на собственном жизненном опыте даже тогда, когда его нет рядом. Это объясняет, по крайней мере частично, тот факт, что мы все продолжали получать его учение и после его смерти.
Я надеюсь, что, работая с этими историями, вы сможете настроить своё восприятие таким образом, чтобы познакомиться с Махараджи ближе и начать диалог с ним через призму событий своей повседневной жизни. Такой проходящий в собственном сердце от мгновения к мгновению диалог представляет собой замечательную форму алхимии, направленную на превращение материи в дух посредством любви.
Я общался с Махараджи как раз таким образом. И я всё никак не начну свой рассказ.