Французские роялисты Королевство Великобритания Королевство Испания Неаполитанское королевство Сардинское королевство
Французская республика
Битвы первой коалиции (1792—1797)
В мае 1793 г. Тулон, куда собралось много недовольных роялистов, восстал против Конвента. Для его усмирения послана была республиканская армия под начальством генерала Карто. Не видя возможности сопротивляться этой армии и опасаясь мести Конвента, тулонские роялисты отдались под защиту Великобритании и в конце августа передали крейсировавшему в виду Тулона адмиралу Худу все форты, рейд и 46 судов. Худ принял все это, признав законным королём Франции пребывавшего в заключении малолетнего Людовика XVII, но предполагал в случае необходимости скорее сжечь флот, чем отдать французам. В Тулон прибыло до 19 тысяч английских и испанских войск, так что с находившимися там роялистами гарнизон возрос до 25 тысяч.
В первом же авангардном сражении был тяжело ранен начальник осадной артиллерии республиканцев майор Доммартен, и взамен его Конвент прислал молодого капитана Наполеона Бонапарта, который здесь положил начало своей славы. Составленный и проведённый им план атаки имел самые решительные результаты. В ночь на 17 декабря взят был штурмом важнейший форт Мальбуке; с занятием другого форта, Эгийет, англо-испанской эскадре невозможно было оставаться на малом рейде, и потому Худ приказал, посадив гарнизон на суда, немедленно сняться с якоря. 18 декабря он вышел в открытое море. По уходе союзных эскадр город сдался, но в наказание был разграблен и сожжен. 9 французских судов было предано пламени англичанами, 12 ушли в море вместе с союзниками, так что лишь 25 кораблей попали обратно в руки республиканцев.
Слово «Тулон» стало метафорически означать момент блестящего начала карьеры никому не ведомого молодого военачальника; так, Андрей Болконский в романе «Война и мир» спрашивает: «Как же выразится мой Тулон?»
Сент-Арно, Канробер, Пелисье. И Тулон Наполеона Бо
Сент-Арно, Канробер, Пелисье. И Тулон Наполеона Бонапарта. Историко-биографический очерк
На Крымскую войну 1853-1856 года можно смотреть с разных исторических позиций.
Евгений Тарле в его исторических работах подробно описывал деятельность «команды Лазарева»: Нахимова, Корнилова, Истомина, а также Тотлебена и других организаторов и участников обороны Севастополя.
Евгений Тарле давал оценки российскому военному и политическому руководству, стоявшему над Нахимовым, Корниловым, Истоминым.
Некоторая информация в работах Евгения Тарле представлена и о командовании союзников, осадивших Севастополь.
Кто же они, руководители союзных войск?
Начнем с отсутствующих руководителей.
Огромные потери союзных войск были результатом инфекционных и других заболеваний, боевых ранений.
Руководитель эффективной санитарной, медицинской службы отсутствовал.
Лорд Раглан скончался от дизентерии в июне 1855 года, а в ноябре того же года командующий французским флотом Арман Жозеф Бруат умер от холеры.
В 1814 году молодой Арманд Леруа, школьник средней школы, работает на укреплениях Парижа и, после падения Наполеона I, участвует в действиях Национальной гвардии.
Затем он получает свое прозвище Ахилл и принимает фамилию Сент-Арно.
(В период студенческой жизни Отто фон Бисмарк так же получил прозвище Ахилл. Однако Бисмарк в этот же период победил на дуэли, где его соперником был человек по фамилии Coffin).
Сент-Арно работает телохранителем. Его уличают в краже.
Он поступает в пехотный полк. Его вынуждают уйти в отставку после того, как он вызвал своего командира на дуэль.
Он вступает в 1821 году в полк добровольцев, которые отправляются в Грецию, чтобы избавить эту страну от турецкого ига. Разочарованный своим приключением, он вернулся во Францию вел нерегулярное и жалкое существование, прежде чем подать заявку на восстановление в армии в 1827 году.
Он был назначен в пехотное подразделение.
Он должен ждать до 1831 года, чтобы наконец начать свою карьеру. Его встреча с генералом Бюжо изменяет жизнь Сент-Арно.
Став лейтенантом 9 декабря 1831 года, он под командованием генерала Бюжо принимал участие в подавлении беспорядков в Вандее.
Его военная карьера началась всерьез во время завоевания Алжира, в качестве капитана Иностранного легиона. Был уличён генерал-инспектором в крупной растрате, но его батальонный командир смог замять дело.
В 1837 году он отличился при осаде одного из городов и получил крест Почетного легиона.
В 1840 году, когда ему было разрешено королевским указом называться Леруа де Сент-Арно, генерал Шрамм сказал: «Горячий офицер и храбрый солдат; отличился несколько раз, достоен продвижения».
В 1841 году назначен командиром батальона, он командовал полком зуавов и в 1842 году стал подполковником в пехотном полку.
Он был произведен в девизионные генералы после военной экспедиции в 1851 году.
Сент-Арно описывает свою повседневную жизнь в Алжире : «Мы опустошаем, сжигаем, грабим, уничтожаем посевы и деревья».
Он находит, что «Африка теряет свою поэзию», когда он практикует массовую бойню методом, состоящим из удушения дымом сотен людей, которые нашли убежище в пещерах.
Он написал своему брату: «Я был болен, но моя совесть ни в чем не упрекала меня, я выполнял свой долг командира, а завтра я сделаю это снова, но я с отвращением взял Африку!»
Назначенный военным министром 26 октября 1851 года принцем-президентом Луи-Наполеоном Бонапартом, Сент-Арно деятельно способствует успеху переворота 2 декабря 1851 года, стреляя в «мерзавцев». Государственный переворот 2 декабря 1851 года возвёл Луи Наполеона на престол как императора Наполеона III.
Ровно через год после этого, в декабре 1852 года, при восстановлении Империи, произведен в маршалы Франции.
В 1854 году принял командование крымской экспедицией. Хотя его здоровье уже ухудшается, Император доверяет ему.
29 сентября 1854 года он взошел на борт корабля Berthollet в десять часов утра, чтобы отплыть в Константинополь, но он умер в тот же день в пятнадцать часов. Наполеон III похоронил его в Доме Инвалидов.
ФРАНСУА КАНРОБЕР родился 27 июня 1809 г. Умер в Париже в28 января 1895 г.
При рождении его отцу, Антуану Certain Canrobert, бывшему капитану, 55 лет. Этот офицер старого режима эмигрировал в 1791 году и служил в армии Конде.
В возрасте 17 лет, Канробер поступает 19 ноября 1826 г. в Королевскую военную специальную школу Сен-Сира, где он был назначен капралом 18 мая 1828 г.
По окончании школы он поступил в пехотный полк в звании второго лейтенанта (младшего лейтенанта).
Был произведен в лейтенанты 20 июня 1832 г.
В 1835 году он прибыл со своим отрядом в Алжир, где он сражался в многочисленных сражениях и получил многочисленные награды.
Он назначен старшим лейтенантом 28 сентября 1836 г.
26 апреля 1837 г. он повышен до капитана.
Назначен командиром батальона 22 мая 1842.
Подполковник (26 октября 1845 года)…
Принц-президент Луи-Наполеон Бонапарта вспомнил о Канробере и назначил его бригадным генералом 12 января 1850.
В бойне погибает от ста до 300 человек, включая женщин и детей, и сотни раненых, но с вечера 4 декабря парижское сопротивление перевороту подавлено.
Повышен в должности до генерал-майора. Командовал пехотной дивизией.
Генерал-майор, он участвовал в Крымской войне. Принял командование после маршала Сент-Арно. Он принимает участие в битвах при Добрудже и битве при Алме, где он легко ранен. Награжден. Участник сражений при Балаклаве и Инкермане. Он снова был ранен 5 ноября 1854 года. Неоднократно награжден.
Его заменяет генерал Пелисье.
В сложившейся моральной ситуации Наполеон III настаивает на том, чтобы Канробер вернулся во Францию.
18 марта 1856 года Канроберу присвоено звание маршала Франции.
Участвует в итальянской кампании. Отличился в битве при Мадженте (4 июня 1859 г.) и во многом способствовал победе в битве при Сольферино (24 июня 1859 г.).
19 января 1863 года он женился на Лейле-Флоре Макдональд, дочери капитана британской армии и правнучки якобитской героини Флоры Макдональд. У них были дочь и двое детей.
Он был взят в плен вместе с маршалом Базеном во время капитуляции Меца 28 октября 1870 года. После нескольких месяцев плена он был освобожден и вернулся во Францию в марте 1871 года.
Член высшего военного совета в 1872 году, член комитета обороны в 1873 году.
Далее следует парламентская карьера. Выдающаяся фигура бонапартистской партии.
Декан маршалов Франции своего времени.
Он умирает в своем доме в Париже 28 января 1895 г. Его похороны состоялись в воскресенье 3 февраля 1895 года в церкви Сен-Луи-де-Инвалид.
Адмирал Анри Ренье, министр военно-морского флота, участвовал в похоронах.
ЖАН-ЖАК ПЕЛИСЬЕ, герцог Малахофф, родился 6 ноября 1794 г. и умер в Алжире 22 мая 1864 г.
Пелисье стал маршалом Франции после падения Севастополя 12 сентября 1855 года.
Названный герцогом Малакофф в качестве награды за эту победу, Пелисье занимал посты во Второй империи, прежде чем был назначен генерал-губернатором Алжира в 1860 году. Он умер при исполнении своих обязанностей в Алжире 22 мая 1864 года.
Сын Пьера Пелисье, комиссара по порошкам и селитре, и Кэтрин Шартье.
Пелисье выбрал военный путь и поступил в Академию Ла Флеш 12 января 1814 года. Вскоре после этого, 25 августа, он поступил в школу Сен-Сир и вышел в звании лейтенанта 18 марта 1815.
Как учился Пелисье? Можно с уверенностью предположить, что он хорошо знал военную историю. Во всяком случае, историю кампаний Наполеона I.
Вот что пишет Евгений Тарле о взятии Тулона в 1793 году.
«Революционная армия осадила Тулон с суши.
Осада шла вяло и неуспешно. Руководил осадой некий Карто.
Политическим руководителем армии, усмирявшей восстание роялистов на юге, был знакомый Бонапарта, корсиканец Саличетти, вместе с ним выступавший против Паоли.
Бонапарт посетил своего земляка в лагере возле Тулона и тут указал ему единственный способ взять Тулон и прогнать английский флот от берега.
Саличетти назначил молодого капитана помощником начальника осадной артиллерии.
Штурм, произведенный в первых числах ноября, не удался, потому что командовавший в этот день Доннэ велел отступать, вопреки мнению и желанию Бонапарта, в самый решительный момент. Бонапарт был уверен, что победа осталась бы за французами, если бы не эта грубая ошибка. Сам он шел впереди штурмующей колонны и был ранен.
После долгого сопротивления и проволочек со стороны высших властей, не очень доверявших какому то совсем неизвестному молодому человеку, случайно очутившемуся в лагере, новый командующий Дюгомье разрешил ему, наконец, привести свой план в исполнение.
Расположив батареи, как он давно хотел, Бонапарт, после страшной канонады, штурмом, в котором он лично участвовал, взял тот пункт (Эгильет), который был командной высотой над рейдом, и открыл огонь по английскому флоту.
После двухдневной ожесточенной канонады республиканцы 17 декабря пошли штурмом на укрепления. Штурмующих было 7 тысяч человек, и они были, после ожесточенного боя, отброшены. Но тут подоспел Бонапарт с резервной колонной, и это вмешательство решило победу… Республиканская армия вошла в город.» (Евгений Тарле «Наполеон»).
В 1823 году Пелисье участвовал в испанской экспедиции в качестве адъютанта и получил кресты Почетного легиона и Святого Фердинанда Испанского.
В 1828 году Пелисье принял участие в кампании Морея и по этому случаю получил крест Сент-Луиса.
Пелисье принял участие в экспедиции в Алжир в 1830 году.
После нескольких лет пребывания в штабе в Париже его отправили обратно в Северную Африку в 1844 году, во время первой марокканской войны, и он командовал левым флангом французов в битве за Исли. Занимал должность начальника штаба в звании подполковника.
Был произведен в генерал-майоры в 1850 году, затем впервые назначен генерал-губернатором Алжира в мае 1851 года, должность, которую он занимал в течение семи месяцев.
Об участии Пелисье в перевороте принца-президента информация не обнаруживается. Он не был, первоначально, назначен в армию, направляющуюся в Крым.
Результаты сражений в Крыму не устраивали Наполеона III.
«Нам нужен Суворов» — сказал однажды Наполеон III своему военному министру. «Мы имеем Пелисье» — ответил тот.
Пелисье отправили в Крым, где он 19 мая 1855 года сменил Канробера на посту главнокомандующего французскими войсками у Севастополя.
Командование Пелисье характеризуется безжалостным давлением на врага и неизменной решимостью проводить свою кампанию, уклоняясь от всякого парижского вмешательства.
«И его ярость была силой». («And rage with him was a power»). (Alexander William Kinglake «THE INVASION OF THE CRIMEA» VOL. VIII).
Руководство сражающихся армий несло потери.
7 (19) марта 1855 года оторвало ядром голову контр-адмиралу Истомину, 8 (20) июня 1855 года ранен Тотлебен. Наконец, 28 июня (10 июля) 1855 года смертельно поражён пулей Нахимов.
Фельдмаршал лорд Реглан умер под Севастополем от холеры 28 июня 1855 года.
«… британское правительство не могло найти достойной кандидатуры для замены Раглана. Временно исполняющим обязанности командующего был назначен генерал Симпсон, от всей души ненавидевший этот пост. (…) Все более очевидным становился факт, что генерал Симпсон не справляется с этой должностью. Ответственность давила на генерала тяжким грузом, и всего за несколько недель он постарел на несколько лет. И все же 8 сентября [1855], когда состоялся последний штурм города, он все еще возглавлял армию.» (Хибберт Кристофер «Крымская кампания 1854-1855. Трагедия лорда Раглана»).
Штурм Малахова кургана, предпринятый Пелисье 6 июня (18 июня) 1855 года, был отбит, а французы потеряли более 3 тысяч человек.
… положение защитников Севастополя казалось критическим. Навесный огонь более чем 150 крупных мортир, входивших в состав осадной артиллерии, должен был производить страшные разрушения и на укреплениях, и в непосредственном тылу за бастионами, и в городе. (…)
С ночи на 24 августа бомбардировка неслыханно усилилась. В среднем каждые сутки погибало до 2500 и более защитников города. (…)
В полдень грянули разом три залпа из всех неприятельских орудий, и французы, внезапно выйдя из траншей, беглым шагом устремились на Малахов курган. От самых передовых траншей, откуда вышли французские густые цепи, до Малахова кургана было всего 18 саженей, и дорого бы достались эти сажени неприятелю, если бы Малахов курган мог встретить их так, как он их встретил во время штурма 6(18) июня. Но Малахов курган на этот раз молчал. Его орудия были почти все выведены из строя, артиллерийская прислуга перебита, и штурмующий неприятель вбежал на курган…» (Евгений Тарле «Крымская война»).
«Письмо об отставке Пелисье было уже на пути в армию, когда его сторонникам удалось переубедить императора и перехватить этот приказ буквально в последний момент. (…)
… французам, потери которых были в три раза больше, чем у англичан, несмотря на жестокое сопротивление, удалось захватить и удержать Малахов курган. Князь Горчаков понимал, что с потерей укреплений на Малаховом кургане оборона города становится невозможной. Всю ночь и все утро в городе были слышны мощные взрывы, сотрясающие землю: это русские взрывали свои арсеналы, склады и казармы, а также док севастопольского порта. Вскоре союзники вступили в развалины, оставшиеся от города. И хотя мирный договор был подписан в Париже только в конце марта, война, в сущности, уже закончилась.» (Хибберт Кристофер «Крымская кампания 1854-1855. Трагедия лорда Раглана»).
Настойчивость Пелисье была вознаграждена 27 августа (8 сентября) [1855] успехом при штурма Малахова кургана.
Наполеон III пытался осуществить собственный стратегический план в Крыму – план, основанный на идее окружения Севастополя.
«Довольно простой в целом, он изобиловал многочисленными деталями, требующими сложной, кропотливой работы. Согласно плану, армию союзников следовало разбить на три части. Первая армия должна была оставаться на месте и продолжать блокировать Севастополь и защищать базы союзников южнее города. Второй армии предстояло обойти город и связать русскую полевую армию на высотах к востоку от Севастополя. Третью армию планировалось высадить в противоположной части Крымского полуострова. Предполагалось, что она выступит в сторону Симферополя, отрежет коммуникации противника и, соединившись со второй армией, примет участие в решительном штурме города с севера.» (Хибберт Кристофер «Крымская кампания 1854-1855. Трагедия лорда Раглана»).
2-го сентября 1855 года Пелисье был произведен в маршалы Франции.
По его возвращению в Париж он был назначен сенатором, сделан герцогом Малакофф и обеспечен ежегодной пенсией 100 000 франков Наполеоном III.
С марта 1858 года по май 1859 года он был послом Франции в Лондоне, откуда он был отозван для командования армией наблюдения на Рейне.
Вновь назначен губернатором Алжира. Умер в Алжире.
В отличие от Сент-Арно и Канробера какой-то специальной информации о похоронах Пелисье не имеется. Маршал Пелисье был похоронен в Доме Инвалидов в Париже.
Здоровье и возраст Маршала Пелисье освободили его от событий 1870-1871 годов…
Кальви встретил Бонапартов не особенно приветливо, и Бонапарт решил перебраться в Тулон. Там им тоже не удалось зацепиться, и Бонапарты уехали в Марсель. Там было принято решение остановиться. Наполеон едва успел позаботиться об обустройстве на новом месте, как ему пришлось оставить семью по делам службы (что бы там ни творилось в Европе, а Наполеон по-прежнему был приписан к артиллерийскому полку, стоявшему на тот момент в Ницце).
В его отсутствие Бонапарты, и прежде не сильно процветавшие, бедствуют страшно.
Андре Моруа отмечает:
«И тут приходит нужда, почти нищета. Какими, собственно, средствами располагают Бонапарты? Одно капитанское жалованье и скудное репатриантское пособие, которое французы выплачивают корсиканским беженцам».
Фридрих Кирхайзен оставил более пространную характеристику того положения, в котором пребывала в Марселе семья Бонапартов:
«В Марселе Летиция жила более чем скромно. В конце концов она подавила свою корсиканскую гордость и обратилась в благотворительное общество, прося вспомоществования себе и детям; скудного офицерского жалованья, которым Наполеон должен был покрывать все потребности, семье далеко не хватало. Теперь же Летиция имела, по крайней мере, обеспеченный кусок хлеба. В общем, у Бонапартов было ровно столько, чтобы не умереть с голода.
Летиция не слишком страдала от этих плачевных обстоятельств – гораздо больше ее три красивые дочери, из которых Марианне (Элизе) было восемнадцать лет, Марии-Аннунциате (Полине) – пятнадцать и Марии-Шарлотте (Каролине) – тринадцать. Мать заставляла их усердно работать: будущие королевы и княгини должны были мыть посуду и вытирать пыль. В скромных платьях и дешевых шляпах за четыре су ежедневно делали они скромные покупки по хозяйству. Дома же мать и дочери шили и штопали: они были в то время для себя и портнихами, и модистками.
Благодаря чрезвычайной расчетливости Летиции и ее беспрестанным поискам поддержки, положение несколько улучшилось. Они могли вскоре взять приличную квартиру и переехали на улицу Римского предместья, чтобы сделать одолжение Наполеону, который начал уже иметь некоторое влияние на окружающих. Комиссары благотворительного общества выдали Бонапартам единовременное пособие, давшее Летиции возможность купить для себя и дочерей немного одежды и белья, в котором они так нуждались».
И это было только начало!
Не стоит забывать, кем была Летиция, и чья кровь текла в ее жилах.
«Но г-жа Летиция мужественная женщина, а ее сыновья хороши собой, – восхищается Андре Моруа. – Ей удается породниться с одним марсельским купцом, торгующим тканями, по имени Клари: Жозеф женится на его дочери Мари-Жюли; в один прекрасный день она станет королевой Испании. Наполеон охотно сделал бы своей женой вторую дочь, Дезире. Но, говорят, Клари счел, что на семью довольно одного Бонапарта. В будущем Дезире выйдет замуж за Бернадота и станет королевой Швеции. Клари допустил ошибку, отказав второму Бонапарту. Но кто мог предвидеть, каким невероятным образом повернется история? В то время как другие делали карьеру и добивались почета и уважения, двадцатичетырехлетний Наполеон был всего лишь заштатным капитаном, казалось, не имевшим будущего».
Как вы помните, Наполеону Бонапарту надлежало явиться в свой полк в Ниццу.
Наполеон ехал туда, обуреваемый тревожными размышлениями о том, каким образом он сможет обеспечить своей семье достойные условия существования, имея всего-навсего капитанский чин. Ему было ясно одно: необходимо что-то срочно придумать, иначе быть беде. Догадывался ли он, что не за горами его звездный час?
«Ему был поручен надзор за береговыми батареями между Сан-Ремо и Ниццой. Вскоре его послали в Марсель и близлежащие города; он раздобыл для армии различные боевые припасы. С такими же поручениями его посылали в Осони, Ла-Фер и Париж. Поездки его по Южной Франции совпали с гражданской войной, происходившей в 1793 году между департаментами и Конвентом. Получить от городов, восставших против правительства, необходимые для войск этого правительства боевые припасы было делом весьма нелегким. Наполеон сумел с ним справиться, то взывая к патриотизму повстанцев, то искусно пользуясь их опасениями. В Авиньоне несколько федератов пытались уговорить его присоединиться к ним. Он ответил, что никогда не согласится принять участие в гражданской войне. За то время, которое ему для выполнения возложенной на него задачи пришлось провести в Авиньоне, он имел случай убедиться в полной бездарности генералов обеих враждующих сторон, как роялистов, так и республиканцев. Известно, что Авиньон сдался Карто, который из плохого живописца стал еще более плохим генералом. Молодой капитан написал памфлет, где высмеял историю этой осады; он озаглавил его: „Завтрак трех военных в Авиньоне“ (1793).
По возвращении из Парижа в Итальянскую армию Наполеон получил приказ принять участие в осаде Тулона. Этой осадой опять-таки руководил Карто, смехотворный генерал, на всех смотревший как на соперников и столь же бездарный, как и упрямый».
Но, спрашивается, при чем же здесь Тулон и что это вообще за осада?
У Е. В. Тарле мы читаем: «На юге Франции разразилось контрреволюционное восстание. Роялисты Тулона в 1793 г. изгнали или перебили представителей революционной власти и призвали на помощь крейсировавший в западной части Средиземного моря английский флот. Революционная армия осадила Тулон с суши. Осада шла вяло и неуспешно».
Да, именно «вяло и неуспешно»!
Впрочем, могло ли быть иначе?
Без Наполеона Бонапарта – едва ли.
Однако, к счастью для Конвента, он был именно там, у стен Тулона.
Позднее Наполеон напишет теоретический военный труд «Осада Тулона». Его творение разительно отличается от скучных академических штудий, которые чаще всего выходят из-под пера известных стратегов. Наполеон пишет о себе в третьем лице. Его детальное изложение событий завораживает. При всей беспристрастности повествования время от времени встречаются исполненные горечи абзацы, в которых неоднократно упоминается бестолковость генералитета.
Нужно помнить, что в начале кампании у Наполеона был всего-навсего чин майора (правда, он был очень скоро произведен в полковники). Не было ничего удивительного в том, что его предложения, планы, блестящее предвидение того, как будут разворачиваться события, – все это было воспринято генералами в штыки. Слава богу, после отзыва пары бездарных генералов, армией стал командовать Дюгоммье – он был куда более толков и сведущ в военном деле, а главное – смог беспристрастно отнестись к Наполеону и оценить того по достоинству.
А теперь давайте предоставим слово главному герою – Наполеону Бонапарту. Поскольку труд его («Осада Тулона») достаточно пространен, нами была сделана специальная выборка ключевых мест; нас в первую очередь интересовали все ситуации, в которых Наполеон описывает свои планы и действия на поле боя. Наиболее важные моменты специально выделены полужирным шрифтом.
«…Английский и испанский адмиралы заняли Тулон с 5000 человек, которые были выделены из судовых команд, подняли белое знамя и вступили во владение городом от имени Бурбонов. Затем к ним прибыли испанцы, неаполитанцы, пьемонтцы и войска с Гибралтара. К концу сентября в гарнизоне находилось 14 000 человек: 3000 англичан, 4000 неаполитанцев, 2000 сардинцев и 5000 испанцев. Союзники разоружили тогда тулонскую национальную гвардию, которая казалась им ненадежной, и распустили судовые команды французской эскадры. 5000 матросов – бретонцев и нормандцев, – причинявших им особое беспокойство, были посажены на четыре французских линейных корабля, превращенных в транспорты, и отправлены в Рошфор и Брест. Адмирал Худ почувствовал необходимость, чтобы обеспечить себе стоянку на рейдах, укрепить высоты мыса Брен, господствовавшие над береговой батареей того же имени, и вершины мыса Кэр, господствовавшие над батареями Эгильетт и Балагье, с которых простреливались большой и малый рейды. Гарнизон был размещен в одну сторону до Сен-Назера и Олиульских теснин включительно, в другую – до Ла-Валетты и Иера. Все береговые батареи от Бандольских до батарей Иерского рейда были разрушены. Иерские острова были заняты противником.
…Измена, отдавшая англичанам флот Средиземного моря, город Тулон и его арсенал, потрясла Конвент. Он назначил генерала Карто главнокомандующим осадной армией. Комитет общественного спасения потребовал указать артиллерийского офицера старой службы, способного руководить осадной артиллерией. В качестве такого офицера был назван Наполеон, в то время майор артиллерии. Он получил приказ срочно отправиться в Тулон, в главную квартиру армии, для организации артиллерийского парка и командования им. 12 сентября он прибыл в Боссэ, представился генералу Карто и скоро заметил его неспособность. Из полковника – командира небольшой, направленной против федералистов (т. е. контрреволюционеров) колонны – этот офицер на протяжении трех месяцев успел сделаться бригадным генералом, затем дивизионным генералом и, наконец, главнокомандующим. Он ничего не понимал ни в крепостях, ни в осадном деле.
…Артиллерия армии состояла из двух полевых батарей под командой капитана Сюньи, только что прибывшего из итальянской армии вместе с генералом Лапуапом, из трех батарей конной артиллерии под командой майора Доммартена, отсутствовавшего после раны, полученной в бою под Олиулем (вместо него в ту пору всем руководили артиллерийские сержанты старой службы), и из восьми 24-фунтовых пушек, взятых из марсельского арсенала. В течение 24 дней – с тех пор как Тулон находился во власти противника, – ничего еще не было сделано для организации осадного парка. На рассвете 13 сентября главнокомандующий повел Наполеона на батарею, которую он выставил для того, чтобы сжечь английскую эскадру. Эта батарея была расположена у выхода из Олиульских теснин на небольшой высоте, несколько правее шоссе, в 2000 туазах[3] от морского берега. На ней было восемь 24-фунтовых пушек, которые, по его мнению, должны были сжечь эскадру, стоявшую на якоре в 400 туазах от берега, т. е. в целом лье[4] от батареи. Гренадеры Бургундии и первого батальона Кот-д’Ора, разойдясь по соседним домам, были заняты разогреванием ядер при помощи кухонных мехов. Трудно представить себе что-нибудь более смешное.
Наполеон приказал убрать в парк эти восемь 24-фунтовых орудий. Им были приняты все меры для того, чтобы организовать артиллерию, и менее чем в шесть недель он собрал 100 орудий большого калибра – дальнобойных мортир и 24-фунтовых пушек, в изобилии снабженных снарядами. Он организовал мастерские и пригласил на службу нескольких артиллерийских офицеров, ушедших с нее вследствие революционных событий. Между ними был и майор Гассенди, которого Наполеон назначил начальником марсельского арсенала. На самом берегу моря Наполеоном были построены две батареи, названные батареями Горы и Санкюлотов, что после оживленной канонады вынудило корабли противника удалиться и очистить малый рейд. В этот начальный период в осадной армии не было ни одного инженерного офицера. Наполеон должен был действовать и за начальника инженерной службы, и за начальника артиллерии, и за командира парка. Каждый день он отправлялся на батареи.
…14 октября осажденные в числе 4000 человек сделали вылазку с целью овладеть батареями Горы и Санкюлотов, беспокоившими их эскадры. Одна колонна прошла через форт Мальбоске и заняла позицию на полдороге от Мальбоске к Олиулю. Другая шла вдоль морского берега и направлялась на мыс Брега, где были расположены эти батареи. Когда был открыт огонь, Наполеон поспешил на передовые позиции вместе с Альмейрасом, адъютантом Карто, прекрасным офицером, впоследствии дивизионным генералом. Он уже успел внушить войскам такое доверие, что, как только они его увидели, солдаты стали единодушно и громко требовать от него приказаний. Таким образом, по воле солдат он стал командовать, хотя при этом присутствовали генералы. Результаты оправдали доверие армии. Противник сначала был остановлен, а затем отброшен к крепости. Батареи были спасены. С этого момента Наполеон понял, что представляют собой коалиционные войска. Неаполитанцы, составлявшие часть этих войск, были плохи, и их всегда назначали в авангард.
…В конце сентября в Олиуле собрался военный совет для решения вопроса, с какой стороны вести главную атаку – с восточной или с западной?
Однако Наполеону ежедневно ставил препятствия невежественный штаб, всячески пытавшийся отвлечь его от выполнения принятого советом плана и требовавший то направить пушки совсем в противоположную сторону, то обстреливать бесцельно форты, то сделать попытку забросить несколько снарядов в город, чтобы сжечь пару домов. Однажды главнокомандующий привел его на высоту между фортом Мальбоске и фортами Руж и Блан, предлагая расположить здесь батарею, которая сможет обстреливать их одновременно. Тщетно пытался начальник артиллерии объяснить ему, что осаждающий получит преимущество над осажденным, если расположит против одного форта три или четыре батареи и возьмет его, таким образом, под перекрестный огонь. Он доказывал, что поспешно оборудованные батареи с простыми земляными укрытиями не могут бороться против тщательно сооруженных батарей, имеющих долговременные укрытия, и, наконец, что эта батарея, расположенная между тремя фортами, будет разрушена в четверть часа и вся прислуга на ней будет перебита. Карто, со всей надменностью невежды, настаивал на своем; но, несмотря на всю строгость воинской дисциплины, это приказание осталось неисполненным, так как оно было неисполнимо.
В другой раз этот генерал приказал построить батарею опять-таки на направлении, противоположном направлению общего плана, притом на площадке перед каменной постройкой, так что не оставалось необходимого пространства для отката орудий, а развалины дома могли обрушиться на прислугу. Снова пришлось ослушаться.
На батареях Горы и Санкюлотов сосредоточилось внимание армии и всего юга Франции. Огонь с них велся ужасный. Несколько английских шлюпов было потоплено. С нескольких фрегатов были сбиты мачты. Четыре линейных корабля оказались настолько сильно поврежденными, что пришлось ввести их в док для починки.
Главнокомандующий же, воспользовавшись моментом, когда начальник артиллерии отлучился на 24 часа для посещения марсельского арсенала и ускорения отправки некоторых необходимых предметов, приказал эвакуировать эту батарею под предлогом, что на ней гибло много канониров. В 9 часов вечера, когда вернулся Наполеон, эвакуация батареи уже началась. Опять пришлось не повиноваться. В Марселе была одна старая кулеврина, давно служившая предметом любопытства. Штаб армии решил, что сдача Тулона зависит только от этой пушки, что она обладает чудесными свойствами и стреляет, по меньшей мере, на два лье. Начальник артиллерии убедился, что эта пушка, к тому же чрезвычайно тяжелая, вся перержавела и не может нести службы. Однако пришлось затратить немало сил и средств, извлекая и устанавливая эту рухлядь, из которой сделали лишь несколько выстрелов.
…Власти, находившиеся в Марселе и знавшие о плане осады только по слухам, боясь все усиливающегося голода, предлагали Конвенту снять осаду, очистить Прованс и отступить за Дюранс.
…Батареи были построены. Все было готово для атаки форта Мюрграв. Начальник артиллерии считал необходимым поставить одну батарею на Аренской высоте, против форта Мальбоске, так, чтобы с нее на другой день после взятия Малого Гибралтара можно было открыть огонь; он рассчитывал, что огонь этой батареи произведет большое моральное воздействие на военный совет осажденных, который соберется для принятия решения.
Начальник артиллерии, находившийся в главной квартире, с изумлением услышал пальбу, что противоречило его намерениям. Он отправился к главнокомандующему с жалобой. Зло было сделано непоправимое.
На другой день, на рассвете, О’Хара во главе 7000 человек сделал вылазку, переправился у форта Сент-Антуан через ручей Ас, опрокинул все посты, защищавшие батарею Конвента, овладел ею и заклепал орудия. В Олиуле забили тревогу. Поднялось сильное смятение. Дюгоммье поехал по направлению атаки, собирая на своем пути войска и послав приказания придвинуть резервы.
Начальник артиллерии выставил на различных позициях полевые орудия с целью прикрыть отступление и сдержать движение противника, угрожавшее олиульскому парку. Сделав эти распоряжения, он отправился на высоту, находившуюся напротив батареи. Через небольшую долину, разделявшую их, от этой высоты до подножия насыпи пролегал ход сообщения, сделанный по приказанию Наполеона для подноса к батарее боеприпасов. Прикрытый оливковыми ветвями, он был незаметен. Войска противника стояли в боевом порядке справа и слева от него, а группа штабных офицеров находилась на батарейной платформе. Наполеон приказал батальону, занимавшему высоту, спуститься с ним в этот ход сообщения.
Подойдя к подножию насыпи незаметно для противника, он приказал дать залп по войскам, стоявшим вправо от нее, а затем по стоявшим влево. По одну сторону находились неаполитанцы, по другую – англичане. Неаполитанцы подумали, что их обстреливают англичане, и тоже открыли огонь, не видя врага.
В ту же минуту один офицер в красном мундире, хладнокровно прогуливавшийся по платформе, поднялся на насыпь с целью разузнать о происшедшем. Ружейный выстрел из хода сообщения поразил его в руку, и он свалился к подножию наружного откоса. Солдаты подняли его и принесли в ход сообщения. Это оказался главнокомандующий О’Хара. Таким образом, находясь среди своих войск, он исчез, и никто этого не заметил. Он отдал свою шпагу и заявил начальнику артиллерии, кто он такой. Наполеон заверил его в том, что он не подвергнется оскорблениям.
Как раз в эту минуту Дюгоммье с собравшимися войсками обошел правый фланг противника и угрожал прервать его коммуникации с городом, что и привело к отступлению. Вскоре оно превратилось в бегство. Противника преследовали по пятам до самого Тулона и по дороге к форту Мальбоске. Дюгоммье в этот день получил две легкие раны. Наполеон был произведен в полковники.
…Отборный отряд из 2500 человек егерей и гренадер, затребованный Дюгоммье из Итальянской армии, прибыл. Все говорило за то, чтобы не медлить больше ни минуты с захватом мыса Кэр, и было решено штурмовать Малый Гибралтар.
…14 декабря французские батареи открыли беглый огонь бомбами и ядрами из пятнадцати мортир и тридцати пушек большого калибра. Канонада продолжалась день и ночь с 15-го по 17-е, до момента штурма. Артиллерия действовала очень удачно.
…Главнокомандующий приказал двинуться на приступ в час ночи, рассчитывая подоспеть к редуту либо до того, как гарнизон, предупрежденный об атаке, успеет туда вернуться, либо, по крайней мере, одновременно с ним. Целый день 16-го шел проливной дождь, и это могло задержать движение некоторых колонн. Дюгоммье, не ожидая от этого ничего хорошего, хотел было отложить атаку на следующий день, но, побуждаемый, с одной стороны, депутатами, образовавшими комитет и исполненными революционного нетерпения, а с другой – советами Наполеона, считавшего, что плохая погода не является неблагоприятным обстоятельством, продолжал подготовку к штурму.
…Ночь стояла очень темная. Движение замедлилось, и колонна расстроилась, но все же добралась до форта и залегла в нескольких флешах. Тридцать или сорок гренадер проникли даже в форт, но были оттеснены огнем из бревенчатого укрытия и принуждены вернуться назад. Дюгоммье в отчаянии отправился к четвертой колонне – резерву. Ее вел Наполеон. По его приказанию впереди шел батальон, который был вверен им Мюирону, капитану артиллерии, в совершенстве знавшему местность.
В 3 часа утра Мюирон проник в форт через амбразуру; за ним последовали Дюгоммье и Наполеон. Лаборд и Гильон проникли с другой стороны. Канониров перебили у орудий. Гарнизон отошел к своему резерву на холме, на расстоянии ружейного выстрела от форта. Здесь противник перестроился и произвел три атаки с целью вернуть форт.
Около 5 часов утра к противнику были подвезены два полевых орудия, но, по распоряжению начальника артиллерии, уже подоспели его канониры, и орудия форта повернулись против врага. В темноте, под дождем, при ужасном ветре, среди валявшихся в беспорядке трупов, под стоны раненых и умирающих, стоило большого труда изготовить к стрельбе шесть орудий. Лишь только они открыли огонь, противник отказался от продолжения атак и повернул назад.
Немного спустя стало светать.
…Оба занятых форта представляли собою лишь простые батареи, выложенные из кирпича на морском берегу, с большой башней на горке, которая служила вместе и казармой, и укрытием. Над башней, в 20 туазах от нее, возвышались холмы мыса. Эти батареи совсем не предназначались для обороны против неприятеля, наступающего с суши и располагающего пушками. Наши шестьдесят 24-фунтовых пушек и 20 мортир находились у деревни Сены на колесном ходу и передках, на расстоянии пушечного выстрела, так как было важно без малейшего замедления начать из них стрельбу. Однако начальник артиллерии отказался от огневых позиций обеих батарей, брустверы которых были из камня, а башня находилась в такой близости, что рикошетные снаряды и обломки ее могли поражать канониров. Он наметил огневые позиции для батарей на высотах. Остаток дня пришлось затратить на их оборудование.
…Штурм обошелся республиканской армии в 1000 человек убитыми и ранеными. Под Наполеоном была убита лошадь выстрелом с батареи Малого Гибралтара. Накануне атаки он был сброшен на землю и расшибся. Утром он получил от английского канонира легкую колотую рану в икру.
…Наметив огневые позиции для батарей и отдав все приказания, необходимые для парка, Наполеон отправился на батарею Конвента с целью атаковать форт Мальбоске. Он заявил генералам: „Завтра или самое позднее послезавтра вы будете ужинать в Тулоне“. Это тотчас же сделалось предметом обсуждения. Некоторые надеялись, что так и будет, большая же часть на это не рассчитывала, хотя все гордились одержанной победой.
…Англо-испанская эскадра, сумевшая выйти с рейдов, крейсировала за их пределами. Море было покрыто шлюпками и малыми судами противника, направлявшимися к эскадре. Им приходилось двигаться мимо французских батарей; несколько судов и значительное число шлюпок были пущены ко дну.
Вечером 18-го по страшному взрыву узнали об уничтожении главного порохового погреба. В то же мгновение в арсенале показался огонь в четырех-пяти местах, а полчаса спустя весь рейд был объят пламенем. То были подожжены девять французских линейных кораблей и четыре фрегата. На несколько лье кругом горизонт находился как бы в огне; было видно как днем. Зрелище было величественное, но ужасное.
Каждую секунду ждали взрыва форта Ла-Мальг, но его гарнизон, боясь быть отрезанным от города, не успел заложить мины. Той же ночью в форт вошли французские стрелки. Тулон был объят ужасом. Большая половина жителей поспешно покинула город. Те, кто остался, забаррикадировались в домах, опасаясь мародеров. Армия осаждающих стояла в боевом порядке на гласисе.
…18-го, в 10 часов вечера полковник Червони взломал ворота и с патрулем в 200 человек вошел в город. Им был обойден весь Тулон.
Повсюду царила величайшая тишина. В порту валялись груды багажа, на погрузку которого у бежавших жителей не хватило времени. Разнесся слух, что подложены фитили для взрыва пороховых погребов. Были посланы дозоры из канониров, чтоб проверить это. Затем вошли в город войска, назначенные для его охраны. В морском арсенале оказался чрезвычайный беспорядок. 800–900 галерных каторжников с величайшим усердием занимались тушением пожара. Ими была оказана громадная услуга; они противодействовали английскому офицеру Сиднею Смиту, которому был поручен поджог судов и арсенала. Этот офицер очень плохо исполнил свою обязанность, и Республика должна быть ему признательна за те весьма ценные предметы, которые сохранились в арсенале.
Наполеон отправился туда с канонирами и оказавшимися в наличии рабочими. В течение нескольких дней ему удалось потушить пожар и сохранить арсенал. Потери, которые понес флот, были значительны, но имелись еще огромные запасы. Были спасены все пороховые погреба, за исключением главного.
Во время изменнической сдачи Тулона там находился 31 военный корабль. Четыре из них были использованы для перевозки 5000 матросов в Брест и Рошфор, девять были сожжены союзниками на рейде, а тринадцать оставлены разоруженными в доках. С собой союзниками было уведено четыре, из которых один сгорел в Ливорно. Боялись, как бы союзники не взорвали док и его дамбы, но на это у них не хватило времени. Тринадцать кораблей и фрегатов, сгоревших на рейде, образовали ряд заграждений. В течение восьми или десяти лет производились попытки их удалить, и, наконец, неаполитанским водолазам удалось это исполнить при помощи распиливания остовов, удаляя их кусок за куском.
Армия вошла в город 19-го. Семьдесят два часа она находилась под ружьем, в дождь и слякоть. В городе ею было произведено много беспорядков как бы с разрешения начальства, надававшего солдатам обещаний во время осады. Главнокомандующий восстановил порядок, объявив все имущество Тулона собственностью армии, и приказал снести все в центральные склады как из частных складов, так и из покинутых домов. Впоследствии Республика конфисковала все это, выдав в награду каждому офицеру и солдату годовой оклад жалованья.
…Весть о взятии Тулона в тот момент, когда этого менее всего ожидали, произвела огромное впечатление на Францию и на всю Европу. 25 декабря Конвент устроил национальный праздник. Взятие Тулона послужило сигналом для успехов, ознаменовавших кампанию 1794 г. Несколько времени спустя Рейнская армия овладела Вейссембургскими линиями и сняла блокаду с Ландау. Дюгоммье с частью войск отправился в Восточные Пиренеи, где Доппе делал одни только глупости.
Жак Луи Давид. Генерал Бонапарт
…Дюгоммье отдал приказ Наполеону следовать за ним; но из Парижа были получены другие распоряжения, возлагавшие на него обязанность заняться сперва перевооружением Средиземноморского побережья, в особенности Тулона, а затем отправиться в Итальянскую армию в качестве начальника артиллерии (т. е. бригадного генерала!).
С этой осады утвердилась репутация Наполеона. Все генералы, народные представители и солдаты, знавшие о мнениях, которые он высказывал на различных советах за три месяца до взятия города, все те, кто были свидетелями его деятельности, предрекали ему ту военную карьеру, которую он потом сделал. Доверием солдат Итальянской армии он заручился уже с этого момента. Дюгоммье, представляя его к чину бригадного генерала, написал в Комитет общественного спасения буквально следующее: „Наградите и выдвиньте этого молодого человека, потому что, если по отношению к нему будут неблагодарны, он выдвинется сам собой“. В Пиренейской армии Дюгоммье беспрестанно говорил о своем начальнике артиллерии под Тулоном и внушил высокое мнение о нем генералам и офицерам, отправившимся впоследствии из Испанской армии в Италию. Находясь в Перпиньяне, он посылал Наполеону в Ниццу курьеров с известиями об одержанных им победах».
Таким оказался первый реальный триумф Наполеона Бонапарта.
Итог налицо: он стал бригадным генералом в 25 лет!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Возвращение без триумфа
Возвращение без триумфа Рихард Хенниг в книге «Неведомые земли» писал: «Возвратившись из Норвегии в Шотландию, Пифей, видимо, совершил объезд Британии, а затем предпринял каботажное плавание вдоль материка от Ла-Манша до района добычи янтаря…неизвестно, как Пифей
В дни триумфа
В дни триумфа В марте 1610 года войско Михаила Скопина-Шуйского разбило вражеские отряды на подступах к Москве и победоносно вступило в столицу.Жители Первопрестольной восторженно встретили полководца. Вот только в царском дворце недоброжелатели стали плести против него
«Тулон» красного комдива
«Тулон» красного комдива Однажды Бонапарт указал на форт Эгильет на карте и воскликнул: – Вот где Тулон! Генерал Карто, подтолкнув соседа локтем, шепнул: – Малый, кажется, не силен в географии. Исторический анекдот В жизни каждого знаменитого полководца есть свой
На пороге триумфа
На пороге триумфа Победно завершившаяся в начале 1943 г. Сталинградская битва ознаменовала собой не только начало коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны, но и завершение «грозной поры» отечественного танкостроения.Именно в начале 1943 г. нарком танковой
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ… 8 ЧАСТЬ ВТОРАЯ… 21 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ… 47 ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ… 115
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ… 8 ЧАСТЬ ВТОРАЯ… 21 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ… 47 ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ… 115 ДВОР ЦЕСАРЯ ТУРЕЦКАГО И ЖИТЕЛЬСТВО ЕГО В КОНСТАНТИНО-ГРАДЕ…
Глава третья Начало перемен
Глава третья Начало перемен В Прокуратуре Союза ССР Р. А. Руденко пришлось расчищать «авгиевы конюшни», в которые фактически превратились органы правопорядка, да и сама законность в стране. Сталинскому беззаконию и произволу надо было поставить надежный заслон. Именно
Крах в годовщину триумфа
Крах в годовщину триумфа Успех «партии власти» довершила официальная коронация Димитрия 4 февраля 1498 года в кремлевском Успенском соборе, где на него возложили «бармы Мономаховы и шапку». Во время церемонии Иван III недвусмысленно сформулировал право наследования
СИЦИЛИЙСКИЕ ВОЙНЫ ТРИУМФА
СИЦИЛИЙСКИЕ ВОЙНЫ ТРИУМФА ОТ ДИОНИСИЯ ДО ДИОНИСИЯ — ЧЕТЫРЕ ВОЙНЫДва берега моря. На одном — Карфаген, окруженный несколькими финикийскими городками; на другом, на сицилийском побережье, лежащем почти напротив Карфагена, — богатые греческие города.В Сиракузах
Глава третья 3 сентября 1939-го. Начало конца кригсмарине
Глава третья 3 сентября 1939-го. Начало конца кригсмарине «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» – так мог бы сказать (если бы знал русские идиоматические выражения) адмирал Эрих Редер 3 сентября 1939 года. И тут же, скорее всего, должен был бы махнуть с горя стакан шнапса, не
Корсика и Тулон
Корсика и Тулон Высадка союзников в Алжире подняла вопрос о контроле над Корсикой и другими территориями, остающимися под управлением правительства Виши. Германские войска вступили на территорию Виши, начались франко-итало-германские переговоры относительно крепости
6. В преддверии политического триумфа
6. В преддверии политического триумфа Распад «тройки». Выше уже дана была общая оценка характера триумвирата между Зиновьевым, Камневым и Сталиным. За этим триумвиратом в партийных кругах прочно закрепилось полуофициальное название — «тройка». Этот альянс с самого
Глава третья Начало эпохи Кали
Глава третья Начало эпохи Кали Согласно Ведам, быстрое разложение общества и разрушение окружающей среды начинаются только с началом Кали-юги. Однако Кали-юга — дело не далекого туманного будущего. Кали-юга — а вместе с ней и упадок — началась 5 тыс. лет назад.Существует
С. Ларьков Ледяное дыхание триумфа[8]
С. Ларьков Ледяное дыхание триумфа[8] 1937! Эти четыре цифры – трагическая веха в истории страны. В 70-ю годовщину этой даты проявилось разное отношение в бывшем СССР к трагедии страны. На Украине Президент В.Ющенко подписал Указ об увековечении памяти жертв репрессий. В
Французские роялисты 
Королевство Великобритания 
Королевство Испания 
Неаполитанское королевство 
Сардинское королевство
Французская республика
Битвы первой коалиции (1792—1797)