Трукрайм что это такое
Сообщество тру-крайм: как интерес к убийствам превратился в подростковую субкультуру
Подростки, которые устроили поножовщину в пермской школе, были подписаны на паблики о школьных бойнях — это часть большого комьюнити под названием тру-крайм. И пока Роскомнадзор призывает блокировать такие группы, «Афиша Daily» объясняет, как появилось тру-крайм-сообщество и что это вообще такое.
Как все узнали о пабликах про массовые убийства
За неделю в России произошло сразу три вооруженных нападения в школах. Сначала двое подростков устроили поножовщину в пермской школе: более 10 человек получили ранения, а учительница попала в реанимацию. Следом в Челябинской области девятиклассник ранил ножом сверстника — его госпитализировали, а на нападавшего завели уголовное дело об умышленном причинении легкого вреда здоровью. Утром 19 января в Улан-Удэ подросток пришел в школу с топором и коктейлями Молотова: пострадали учитель и несколько школьников. Известно, что одной ученице грозит ампутация пальца, а другой ученик получил травмы головы, спины и конечностей. После нападения подросток попытался покончить с собой.
Знакомые Льва и Александра, устроивших драку в Перми, говорят, что подростки вдохновлялись бойней в школе «Колумбайн» и подражали Эрику Харрису и Дилану Клиболду. О связи нападения в пермской школе с «Колумбайном» также сообщают в СМИ. Также есть предположения, что «Колумбайном» интересовался Антон, который совершил нападение в Улан-Удэ. В полиции считают, что подростки могли состоять в закрытых пабликах, «побуждающих к насилию в школах». Что это за группы, неизвестно, но в Минкомсвязи их прямо связывают с темой «Колумбайна» и просят уничтожить.
Что произошло в школе «Колумбайн» и почему это спровоцировало другие преступления
Когда Харрис и Клиболд вошли в школу, о нападении уже знала часть учащихся и преподавателей. При этом некоторые воспринимали происходящее как розыгрыш, ведь Эрик и Дилан были известны эксцентричными выходками. Один из учеников школы Брайан Андерсон даже не верил, что все происходит взаправду, и выбежал остановить нападавших; его застрелили в упор.
Смерть Андерсона произошла на глазах учительницы искусств Патти Нильсон. Поняв, что происходящее не шутка, она побежала в библиотеку, чтобы вызвать полицию и предупредить остальных учеников. Когда Эрик и Дилан зашли в библиотечный зал, школа была оцеплена полицейскими и спецназом SWAT, но это не остановило их — с криками «Это вам за все дерьмо, которым вы нас кормили четыре года» они продолжали стрельбу. Харрис и Клиболд покинули библиотеку в 11.36. К этому времени 13 школьников были убиты и более 20 человек ранены.
По мнению психологов, причиной бойни могла стать многолетняя травля Эрика и Дилана со стороны других учеников школы. Кроме того, усилить озлобленность также могла их увлеченность компьютерной игрой Doom. Но, если верить дневникам школьников, буллинг не главная причина их поступка. В первую очередь они хотели войти в историю самых жестоких убийц, стать примером для подражания, обзавестись последователями и поклонниками.
Что такое тру-крайм-комьюнити и как они появились
Тру-крайм-комьюнити (от английского true crime — настоящее преступление. — Прим. ред.) — общее название пабликов, блогов и сайтов, посвященных известным убийцам и их жестоким деяниям. Как говорит 18-летняя Лера Жданова (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.), активная участница таких групп, они начали формироваться примерно в 2000-х годах, объединяя одновременно людей, которые просто интересуются смертью ради любопытства, и тех, кто пытается идеализировать и романтизировать преступников.
Тру-крайм-комьюнити ничем не отличается от любого другого фанатского сообщества вроде групп про Лану Дель Рей или Мэрилина Мэнсона. В них публикуется фан-арт, фанфики, фотографии 
и интересные факты — например, записи из школьной анкеты преступников. «Само по себе происшествие в „Колумбайне“ ужасное и трагичное, и мы всегда в нашем сообществе высмеивали их поступок, а ни в коем случае не поощряли», — говорит 19-летний Аарон Винклер, который ведет в «ВКонтакте» один из самых популярных пабликов по теме «Колумбайна».
Почему подростки интересуются тру-крайм-культурой
15-летняя Оля впервые узнала о тру-крайм-комьюнити четыре года назад, посмотрев видео про массовое убийство в «Колумбайне». «Тогда я посчитала Эрика и Дилана идиотами, которые не сумели пережить трудные школьные годы и выйти во взрослую жизнь, начатую с чистого листа, а потом, возможно, стать довольно успешными людьми. На тот момент мое отношение к „Комбайну“ было, мягко говоря, негативное, а всех фанатов данного случая я считала больными на голову», — говорит Оля.
Спустя несколько лет «по причине банального интереса» школьница вновь вернулась к теме «Колумбайна» как к главной части тру-крайм-культуры. «Изучая факты, показания свидетелей, записи в личных дневниках стрелков, я поняла, что причиной стрельбы стало банальное безразличие общества», — рассказывает Оля, отмечая, что события в «Колумбайне» — это отражение важной социальной проблемы. По ее словам, в школе была ужасная дисциплина: например, ученики, которые считались школьными героями, постоянно издевались над слабыми — разливали на пол масло и с улыбкой наблюдали, как те падали. Администрация школы была в курсе буллинга, но никогда не пыталась решить эту проблему.
РазвлеченияПочему женщины так любят тру-крайм?
И что они добавляют этому жанру
В последнее время многие женщины всё чаще говорят о своей любви к жанру тру-крайм: в самых популярных тиктоках замечают, что девушки могут бояться вымышленных хорроров, но с упоением смотрят о реально произошедших убийствах, а в других роликах героини объясняют, что в «заботу о себе» входит не только маска для лица и любимое хобби, но и тру-крайм-подкаст на фоне. В скетче «SNL» тоже обыграли любовь женщин к шоу об убийствах и просмотр таких передач для того, чтобы расслабиться. Но почему женщин так привлекает этот жанр, ведь пострадавшие в таких историях тоже в большинстве именно женщины?
Почему женщин так привлекает тру-крайм?
Одним из объяснений популярности тру-крайма среди женщин считается то, что зрительницы чувствуют, осознанно или нет, что могут чему-то научиться при просмотре. Об этом же говорят и в видео The Take о зрительницах тру-крайма, в комментариях к которому женщины поделились историями о том, как просмотр шоу и правда помог им в опасных ситуациях. Для многих шоу — это возможность «пережить» опасную ситуацию в безопасной обстановке и, учитывая комментарии экспертов и пострадавших, подумать, как бы сами поступили в случае нападения. В жанре женщины находят выход страху и гневу — вот почему многие любят фильмы ужасов. Кроме этого, важным фактором становится эмпатия, зрительницы сочувствуют пострадавшим, отчего в конце им важно увидеть торжество справедливости, когда преступник предстаёт перед судом и получает по заслугам.
По мнению психотерапевтки Реи Ганди в материале Vogue, женщины в патриархальных обществах часто чувствуют себя небезопасно, а желание чувствовать себя защищённой правоохранительной системы «сублимируется» при просмотре тру-крайма, где побеждает справедливость. Она добавляет: «То чувство справедливости, которое мы испытываем в конце тру-крайм-фильма или сериала, отражает наше желание быть частью социальных и правовых систем, которые неустанно работают над обеспечением безопасности и защиты женщин». В материале i-D любительницы тру-крайма отметили и терапевтический эффект от такого контента, некоторым истории помогли пережить или осмыслить свой опыт пережитого насилия, а также найти поддерживающее сообщество.
И всё же многие зрительницы не скрывают, что за любовью к тру-крайму также стоит любопытство по поводу мотивации серийных убийц, «болезненное любопытство» (morbid curiosity), как уточняют подписчицы The Take в комментариях. Впрочем, это тоже отчасти относится к возможности вынести что-то важное из шоу. Поэтому особое значение имеет психологический портрет преступника и анализ того, что могло повлиять на его жестокое поведение. Многих интересует и расследовательский аспект историй — сейчас есть множество детективов-любителей, истории которых рассказывают в тру-крайм-проектах. Так, в сериале «The Keepers» женщины решили взяться за нераскрытое дело об убийстве их преподавательницы-монахини — героиням удалось раскрыть важные новые подробности.
Мы уже писали о том, что мировой тру-крайм всё реже фокусируется на преступниках и в большей степени говорит о пострадавших и расследователях. Этот новый фокус, при котором пострадавшие показаны как люди, преодолевшие то, что произошло, применяют часто именно женщины, создающие проекты в жанре тру-крайм, писательницы и сценаристки, кинематографистки и ведущие подкастов (тру-крайм в соцсетях, пожалуй, заслуживает отдельного анализа). Что же именно авторки привносят в жанр и существует ли «женский взгляд» в тру-крайме?
Что женщины привносят в жанр?
Пожалуй, один из первых проектов, ознаменовавших новую волну популярности тру-крайма, — это подкаст «My favorite murder» юмористки Карен Килгарифф и сценаристки Джорджии Хардстарк. Женщины начали вести его для себя из-за любви к жанру и историям преступлений. Выпуски построены так, что каждая из ведущих рассказывает второй о своём «любимом убийстве» — это отражено в названии подкаста, которое сопровождает и тематическая песня. В первых эпизодах Карен Килгарифф и Джорджия Хардстарк много шутят и даже переживают из-за этого, но затем объясняют, что все шутки сводятся к тому, насколько они тревожные люди, и что больше всего они боятся разделить судьбу тех пострадавших, о ком рассказывают в своём шоу. Поэтому ведущие много говорят и о том, что выносят для себя из историй в плане самообороны или возможных мер предосторожности, а завершают выпуски фразой «Stay sexy and don’t get murdered».
Недавно у подкаста вышел трёхсотый выпуск, а в январе 2022 года «My favorite murder» исполнится шесть лет. Килгарифф и Хардстарк удалось создать вокруг своего шоу комьюнити — они часто выступают и с живыми шоу, во время которых записывают новые эпизоды, — и с юмором говорить о сложных вещах. При этом они уважительно относятся к пострадавшим, а также обсуждают исторические и культурные контексты, в которых происходили преступления. Кроме этого, у шоу есть рубрика, в которой гости и подписчики рассказывают о преступлениях из их родных городов. Таким образом, ведущие говорят не только о знаменитых убийствах, но и о локальных и о том, как они расследовались и как повлияли на местное сообщество.
Шоу «My favorite murder» как раз основано на переживаниях женщин и желании научиться чему-то, узнавая о преступлениях, — юмористический аспект служит той самой разрядкой и создаёт для слушательниц атмосферу болтовни с подругами, разделяющими интерес к жанру.
Высказывания о системе и отношении к женщинам
«My favorite murder» повлиял на многие другие проекты, подходящие к теме с юмором, и всё же тру-крайм чаще ассоциируется с большой журналистской работой и более серьёзным тоном повествования. В России среди подкастов самым популярным, пожалуй, является проект издания «Холод» под названием «Трасса 161». Первый сезон подкаста, давший ему название, посвящён убийствам в Хакасии и их расследованию — в основу проекта лёг текст Таисии Бекбулатовой «Дорога в Аскиз» (с ним и появилось издание «Холод»). Каждый сезон «Трассы 161» строится на материалах журналисток, но в подкасте они добавляют не вошедшие в тексты детали, а также рассказывают о том, как работали над историями, и делятся своими впечатлениями. Материалы также в первую очередь говорят о пострадавших и их родственниках, а сюжетные линии строятся вокруг расследования дела. В текстах и подкастах есть истории самих преступников и исследование их мотивации, однако на первый план зачастую выходит вопрос о том, почему преступления против женщин так долго и неэффективно расследуются — например, убийцу из Абакана могли задержать на несколько лет раньше. Личные истории становятся частью большого высказывания о системе.
Системе посвящена и книга Саши Сулим «Безлюдное место», подзаголовок которой гласит: «Как ловят маньяков в России» (Саша говорит о своей работе и во втором сезоне «Трассы 161»). В книге журналистка подробно рассказывает истории пострадавших от рук серийного убийцы и насильника женщин, общается с их родственниками, описывает новую жизнь выживших женщин. Главными героями книги при этом являются неравнодушные следователи, которые упорно работали над делом «ангарского маньяка», зачастую вопреки системе, а затем делились своим опытом и участвовали в поимке других преступников, нападавших на женщин. В книге приведены слова и самого преступника — по словам Саши Сулим, ей важно было включить своё интервью с ним, при этом оно занимает совсем небольшую часть в книге и нужно для анализа его личности и поведения. Однако гораздо более важной оказывается реакция самой журналистки на маньяка: Саша Сулим описала контраст между тем, как он подавал себя, общаясь с ней, и её впечатлением, когда она увидела его со стороны разговаривающим с полицейскими.
Не только преступлениям, но и системе посвящена французская документальная лента «Женщины и убийца». Режиссёрки Мона Ашаш и Патриция Тураншо взяли за основу фильма истории нескольких женщин, матери одной из пострадавших девушек, главы отдела преступлений, а также журналистки, следившей за расследованием. Кроме этого, в фильме показаны воспоминания представительницы стороны обвинения, представляющей интересы пострадавших (и её важный вклад в исход дела), а также адвоката, которая в суде защищала преступника. Каждая женщина в фильме представила свою уникальную точку зрения: мать одной из убитых девушек добивалась правосудия и сетовала на медлительность полиции, глава расследования рассказала о сложностях своей работы в конце 1990-х годов, а журналистка затронула вопросы этики освещения расследования. Жертвами преступника стали очень молодые девушки — и в фильме их родные рассказали об их увлечениях, учёбе и планах на будущее, которым не суждено было сбыться.
Личный взгляд
Абсолютно другой подход к описанию преступления и опыту его осмысления можно увидеть в книге писательницы Мэгги Нельсон «Красные части: Автобиография одного суда». Книгу сложно чётко отнести к привычному жанру тру-крайм, но она точно раздвигает границы его возможностей. В «Красных частях» Мэгги Нельсон описала судебный процесс над мужчиной, обвиняемым в убийстве её тёти Джейн в 1969 году. Писательница не была знакома с тётей, она родилась после её гибели, однако всегда интересовалась ею и её судьбой. Благодаря развитию технологии распознавания ДНК и введению соответствующих баз данных полиции удалось найти подозреваемого — более 30 лет спустя. Когда дело возобновили, Мэгги Нельсон как раз заканчивала книгу о своей тёте, сборник, включавший в себя поэзию Мэгги и записи из дневников Джейн.
В «Красных частях» Нельсон поделилась своими переживаниями о том, что написала книгу о человеке, которого не знала, и своём облегчении, когда она понравилась её матери. Подзаголовок «Автобиография одного суда» очень точно описывает следующее произведение, связанное с тётей: Нельсон написала о своём «заскоке на убийстве», а затем посещении заседаний, на которых демонстрировались фотографии с места убийства и сохранившиеся личные вещи Джейн. Писательница показала опыт изнутри истории: делилась результатами собственных исследований, поиска крупиц информации в романах, посвящённых убийствам (смерть её тёти сначала считали частью серии), а также собственным опытом участницы телепередач и широко освещаемого судебного процесса. Общение с детективами, непростое сожительство с матерью во время заседания, параллельное переживание разрыва с партнёром — всё это сделало личную историю Нельсон во время сложного процесса, затронувшего семейную травму, объёмной.
При этом очень личная история может получиться и у людей, не связанных напрямую с процессом. В прошлом году сенсацией стал сериал Лиз Гарбус «Я исчезну во тьме» по книге Мишель Макнамары. Мишель интересовалась делом «Убийцы из Золотого штата» — именно она дала ему новое имя, ведь до этого у него было несколько разных прозвищ в прессе из-за обширной географии преступлений. Писательница вела популярный блог «My true crime diary», одна из последних записей — Макнамара умерла в 2016 году, до ареста убийцы — в нём как раз посвящена прозвищу, которое она дала убийце. Новое прозвище прижилось благодаря большой статье Мишель Макнамары для Los Angeles Magazine в 2013 году. В ней она описала своё увлечение страшными преступлениями из 70–80-х годов и тру-краймом в целом. Мишель часто сидела на форумах, посвящённых преступлениям, и с другими энтузиастами искала зацепки. В статье она описала своё общение с такими «диванными детективами», они затем помогали ей работать над книгой, которая вышла уже после смерти писательницы.
Основной заслугой Мишель Макнамары стало то, что она своими публикациями подогревала интерес к делу — полиции продолжала поступать новая информация. Кроме того, писательница делилась с детективами своими наработками, а некоторые из них, видя её профессионализм, посвящали её в ход расследования. Мишель Макнамара открыто говорила о своём увлечении тру-краймом, даже её статья начиналась с того, как она в ночи выискивала улики онлайн. Поэтому она и стала одной из главных героинь фильма «Я исчезну во тьме», наравне с пострадавшими людьми и расследователями, профессионалами и любителями. Мишель двигало искреннее желание добиться справедливости для всех пострадавших, истории которых она рассказывала, в фильме зачитывают её эмоциональное письмо, в котором она обещает убийце и насильнику, что его, уже старика, вскоре поймают. В фильме помимо этого раскрыли и другую личную мотивацию Мишель Макнамары, которая долгое время считала себя несостоявшейся в плане карьеры и стремилась сделать что-то значимое. И статья, и книга, и фильм стали очень личными историями, которые показали интерес женщины к делу, превратившийся для неё в одержимость, лишивший её времени на семью, но значительно повлиявший на расследование одного дела и на развитие жанра тру-крайм.
Я у мамы Пуаро: в чем секрет популярности сериалов в жанре true crime
Одной из самых громких премьер последних месяцев на стриминговом сервисе Netflix стал сериал «Убийственные рейтинги» (Killer Ratings), снятый в жанре true crime («реальное преступление»). В нем режиссер Дэниел Богадо рассказал о деле Уоллеса Соузы — бразильского телеведущего и политика, который, как предполагают власти страны, занимался организацией убийств, чтобы по горячим следам отправлять съемочную группу на место преступления. Таким образом он, по мнению следствия, стремился увеличить популярность своей передачи и укрепить собственный статус борца с беззаконием.
«Убийственные рейтинги» мало похожи на «Во все тяжкие» (Breaking Bad) с точки зрения фабулы, однако отделаться от ассоциаций все равно сложно. Как и Уолтер Уайт, Соуза притворялся добропорядочным гражданином, а на самом деле был криминальным авторитетом. Ну или не был: Дэниел Богадо оставляет нам пространство для сомнений, ведь нашлось немало свидетелей, уверенных, что дело сфабриковали местные правоохранительные органы, которым (якобы) не нравилось, что Соуза лезет на их территорию.
Так или иначе, с культовым сериалом Винса Гиллигана «Убийственные рейтинги» роднит, прежде всего, острота и непредсказуемость сюжета. Резкие повороты в ходе расследования, новые фигуранты, погони и задержания. Враги превращаются в друзей — и наоборот. Безликие статисты вдруг оказываются опасными преступниками. Вопрос, удастся в итоге следствию прижать Соузу или нет, висит в воздухе практически до конца. «Убийственные рейтинги» смотрятся как детектив, держат в напряжении, и в этом, по сути, состоит главный секрет успеха сериалов в жанре тру-крайм.
Документальное кино никогда не было продуктом массовым. Его показывают, в основном, на специализированных фестивалях, которые вызывают существенно меньше ажиотажа среди прессы и зрителей, чем, например, Канны. В России качественные нехудожественные фильмы зачастую можно увидеть на подчеркнуто «интеллектуальных» или нишевых телеканалах вроде «Культуры» и Animal Planet. Ну или на «Первом», но в очень позднее время, когда людям хочется спать, а не погружаться в детали биографии Клода Моне или тонкости иерархии в стаде павианов.
С другой стороны, даже уверенный пользователь Netflix вряд ли будет смотреть посвященный знаменитым шеф-поварам, обласканный критиками сериал Chef’s Table, если в принципе не интересуется культурой приготовления еды. Жанр тру-крайм в этом смысле на порядок более универсален: он бьет в те же точки, что и популярные, идущие в прайм-тайм ток-шоу. В сериалах о настоящих преступлениях есть интрига, драма, развитие характеров. А еще — флер скандальности, поскольку в центре внимания режиссеров оказываются дела резонансные, неоднозначные.
Смотря документальный сериал о криминальном мире, мы как бы готовимся к возможному столкновению с ним: запоминаем, когда и где ребенка лучше не оставлять одного; прикидываем, как распознать грабителя в ничем не примечательном прохожем; разбираемся, что делать, если тебя обвиняют в правонарушении, которого ты не совершал, и т. д. Так уж сложилось, что наш мозг эволюционно ориентирован на сбор информации, способной помочь нам обеспечить собственную безопасность и безопасность потомства.
При этом аудитория становится все более искушенной: снятой на коленке получасовой документалкой о советском серийном убийце по кличке «Мосгаз» никого уже не удивишь. Нужна красивая картинка, продуманный саундтрек, со вкусом сделанная компьютерная графика. За последние годы создатели сериалов в целом разбаловали зрителей качественными съемками и большими бюджетами, поэтому неудивительно, что, пробуя новые форматы, компании-производители стараются держать планку.
Вместе с тем именно объем в пять, семь и больше серий позволяет авторам вместить в очередную документальную криминальную драму не только убийц и потерпевших. Такой формат отлично подходит для того, чтобы походя рассказать о социальных проблемах, яркими мазками набросать портрет общества в той или иной стране, поднять ряд важных вопросов морально-этического свойства. Допустим, Уоллес Соуза действительно возглавлял банду, которая совершала убийства ради рейтингов. Но ведь его жертвами становились обычно отъявленные бандиты. Так, может, оно и к лучшему? Или нет? Тварью он был дрожащей или право имел?
Уоллес Соуз, кадр из сериала «Убийственные рейтинги»
Жанр тру-крайм предлагает нам совершенно другой, куда более возвышенный и сложный художественный язык повествования о событиях, которые раньше попадали, в основном, в поле зрения таблоидов и шоу с сомнительной репутацией. Этим и обусловлена его кажущаяся свежесть и уникальность. Но играют такие сериалы, по большому счету, на вполне обычных, естественных чувствах и желаниях зрителей: страхе, тревоге, любопытстве, стремлении ощутить превосходство над недотепами-полицейскими, которые не могут сложить два и два.
А еще — на свойственной человеку потребности в валидации, принятии и похвале. В том, чтобы выглядеть хорошим и добрым в глазах общества. С этой точки зрения любой преступник — очень удобный объект для сравнения: на его фоне наши собственные мелкие проступки и прегрешения кажутся куда менее значимыми. Особенно, если преступник реален. Так что как знать, возможно, и Уоллеса Соузу погубила в итоге жажда не денег и власти, а одобрения.
Что еще посмотреть в жанре тру-крайм
«Хранители»
В 1969 году в городе Балтимор, штат Мэриленд, при загадочных обстоятельствах исчезла сестра Кэти Чесник, преподававшая в одной из местных католических школ. Ее тело нашли спустя два месяца, но личность убийцы так и не была установлена. Уже в наши дни бывшие ученицы Кэти, а вместе с ними режиссер Райан Уайт, попытались разобраться, что же на самом деле произошло почти полвека назад. Выяснилось, что за этим преступлением скрывается целая серия других, не менее страшных. «Хранители» — пронзительный, с большой нежностью и состраданием снятый документальный сериал о том, что люди, которые по определению должны защищать и оберегать детей, нередко становятся для них главным источником опасности.
«Убийства в Алькассере»
(The Alcàsser Murders, 2019)
Дело девушек из Алькассера стало одним из самых резонансных в новейшей истории Испании: в 1992 году три подруги-школьницы — Мириам, Тони и Дезире — пошли вечером в клуб. По дороге их похитили с целью изнасилования, а потом жестоко убили. Авторы сериала стремились не столько провести нас по лабиринтам долгого и путаного расследования, сколько показать, как одно преступление может в одночасье изменить облик национального телевидения и серьезно повлиять на формирование общественного мнения относительно гендерного насилия. Более того, самой противоречивой фигурой в итоге оказался вовсе не гипотетический убийца, а отец одной из девочек, который то ли был готов биться за честь дочери до победного конца, то ли решил заработать побольше денег, пользуясь вниманием СМИ.
«Тайны миллиардера»
(The Jinx: The Life and Deaths of Robert Durst, 2015)
Мини-сериал, снятый HBO во времена, когда волна интереса к жанру только начала подниматься. Богатейший предприниматель Роберт Дерст, выходец из влиятельной семьи нью-йоркских застройщиков, прожил жизнь, похожую скорее на триллер, чем на детектив. Подозреваемый в серии убийств, он скрывался, выдавал себя за другого человека, плел вокруг своей личности паутину лжи, а в результате согласился дать довольно подробное интервью съемочной группе, в ходе которого невольно выдал свою причастность к преступлениям. Кстати, по мотивам биографии Дерста снят и художественный фильм «Все самое лучшее» с Райаном Гослингом и Кирстен Данст в главных ролях.
«Исчезновение Мэделин Маккэнн»
(The Disappearance of Madeleine McCann, 2019)
Еще одна родительская трагедия в объективе съемочной группы Netflix. Трехлетняя англичанка Мэделин Маккэнн пропала прямо из апартаментов в португальском курортном городе Прая-да-Луш, где семья проводила отпуск. Местная полиция и журналисты взялись за расследование с таким энтузиазмом, что среди подозреваемых оказались в том числе случайные люди, чья жизнь фактически была разрушена провокационными заголовками в желтых газетах. Частной историей проблематика сериала отнюдь не ограничивается, и нам подробно, с привлечением экспертов с мировым именем, объясняют, почему дела, связанные с похищением детей, вызывают у посторонних людей столько эмоций и почему это часто мешает, а не помогает следствию.
«Лестница»
(The Staircase, 2004 — 2019)
На фоне других тру-крайм-сериалов преступление, оказавшееся в центре внимания авторов «Лестницы», кажется, на первый взгляд, не слишком захватывающим: в 2001 году, упав со ступенек, погибла жена американского писателя Майкла Питерсона. Следствие сочло обстоятельства ее смерти подозрительными, и Питерсон попал в круговерть многолетних разбирательств. «Лестница» представляет собой на удивление подробный, неожиданно увлекательный экскурс в особенности работы американской судебной системы, когда на скамье обвиняемых сидит человек, у которого есть имя и деньги, и он может позволить себе нанять прославленных адвокатов, специалиста по отбору присяжных и даже тренера по технике речи.
«Создавая убийцу»
(Making a Murderer, 2015 — 2018)
Выпущенный относительно недавно, но уже признанный классикой документальный детективный сериал о Стивене Эвери — американце, который отсидел 18 лет по обвинению в изнасиловании и покушении на убийство, но впоследствии был оправдан благодаря развитию технологий в области анализа ДНК. Вот только выйдя на свободу, Эвери снова стал фигурантом громкого дела. Его случай — на редкость сложен и противоречив, поэтому рассказ о нем растянулся на два полноценных сезона. Именно успех «Создавая убийцу», по сути, открыл сериалам в жанре тру-крайм дорогу к широкой аудитории.