Трудармия в годы войны что это такое

Трудовые армии в СССР: черная страница истории страны

Термин «трудовая армия» к самому понятию армии имеет весьма приблизительное отношение. Речь идет о принудительной трудовой повинности, которая была введена в конце 1941 года в России и других советских республиках.

«Армия труда»

В Советском Союзе вообще были популярны различные «комсомольские стройки» и тому подобные проекты. Но на них по большей части люди ехали добровольно. Также в годы сталинских репрессий существовала система ГУЛАГа, широко использовавшая труд заключенных. Именно зеки трудились на лесоповалах, строили Беломорканал.

В начале Великой Отечественной войны в связи с «особым периодом» было решено создать трудовые организации военного образца в виде рабочих батальонов, включенных в систему НКВД, а позже МВД СССР. Они занимались «решением различных хозяйственных задач» – в основном добычей полезных ископаемых, строительством и лесозаготовками, трудились на предприятиях оборонной и сырьевой промышленности, в том числе и на производстве ртути и урана.

Кого же мобилизовывали в трудармию? Прежде всего тех, кто считался «неблагонадежными» по социальному или национальному признаку. То есть этих людей вроде бы формально было не за что арестовывать, но и оставлять их на свободе было бы «политической близорукостью».

Основную часть трудармейцев составляли этнические немцы, которые теоретически могли перейти на сторону врага. Но были среди несущих принудительную трудовую повинность и финны, эстонцы, румыны, венгры, итальянцы, корейцы, интернированные лица, освобожденные советские военнопленные. Входили в число мобилизованных и те, кого по каким-то причинам признали негодными к строевой военной службе, но кому здоровье позволяло заниматься физическим трудом. Таким образом, с одной стороны, осуществлялся контроль над «политически неблагонадежными гражданами», с другой – решалась проблема нехватки рабочих кадров. Ведь советскую экономику надо было поднимать, а на одном трудовом энтузиазме далеко не уедешь. Вот и заставляли миллионы людей работать «за страх, а не за совесть».

По словам доктора исторических наук, профессора Аркадия Германа, термин «трудовая армия» не упоминался ни в одном официальном документе тех лет. Трудармейцами стали называть себя сами мобилизованные, по аналогии с «революционными армиями труда», существовавшими в 1920-е годы. Их создавали из бойцов РККА, они занимались заготовкой и доставкой в населенные пункты продовольствия и фуража, строительными работами и т.п.

Ужасы трудовой повинности

Мобилизация в трудовую армию проводилась в несколько этапов. Первый «призыв» проходил с сентября 1941 по январь 1942 года на основании постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 августа 1941 года «О немцах, проживающих на территории Украинской СССР». Под него попали большей частью мужчины-немцы призывного возраста. Второй этап длился с января по октябрь 1942 года. Он охватил всех мужчин-немцев в возрасте от 17 до 50 лет. Сначала брали только переселенцев, затем стали призывать и тех, кто постоянно проживал в восточных районах страны. Третий этап – с октября 1942 по декабрь 1943 года – представлял собой массовую мобилизацию советских немцев, причем не только мужчин, но и женщин в возрасте от 16 до 45 лет, кроме беременных и имевших детей до трехлетнего возраста.

Призыв осуществлялся через военкоматы. Мобилизованным предписывалось явиться на сборный пункт с документами, теплыми вещами и запасом продовольствия, как будто их и в самом деле отправляли на фронт.

Официально все эти люди считались свободными, но на деле их быт практически ничем не отличался от быта заключенных. Жили, как правило, в бараках, расположенных в «особых зонах». Там царил военизированный, казарменный режим. Всем заправляли командиры. Выходить за пределы зоны можно было только по специальным пропускам или вместе со своей колонной. На работу трудармейцев гоняли строем. В момент прибытия очередного члена трудовой армии в лагерь на него заводилось личное дело, в котором фиксировались любые, даже самые незначительные нарушения. Если кто-то дезертировал из лагеря или просто отказывался выходить на работу, неважно по какой причине, его ждал расстрел.

Не хватало теплой одежды, белья, постельных принадлежностей, обуви, не говоря уж о продовольствии. Смертность среди трудармейцев была очень высокой. В основном умирали от дистрофии, то есть проще – недоедания, так как паек был совсем скудным.

Понятно, что добровольно в такие невыносимые условия никто бы не поехал. Фактически трудармейцы (или, по крайней мере, их часть) являлись «смертниками». Именно поэтому трудовую повинность сделали принудительной.

Вот выдержка из воспоминаний поволжского немца Вилли Гебеля, родившегося в 1925 году в селе Кеппенталь и мобилизованного в ноябре 1942 года на Гремячинское угольное месторождение:

«Каждое утро из бараков выносили одного-двух покойников. Их клали на ручные сани, везли в ближайший лес, разгребали снег и старые листья и укладывали мертвых, засыпая откинутым снегом: копать мерзлую землю сил ни у кого не было.

Сохранилась еще докладная записка на имя директора Челябинского тракторного завода, в которой говорится, что в одной из колонн было зарегистрировано 344 человека, страдающих дистрофией. При этом 262 из них не была оказана медицинская помощь. Там же было зафиксировано 16 случаев смерти от дистрофии. Сухие сводки из архивов свидетельствуют о том, что только с 1943 по 1945 год на кладбище в Тракторозаводском районе было похоронено 229 умерших трудармейцев.

Из 120 тысяч трудармейцев, работавших на заводах Южного Урала, к концу войны осталось в живых чуть более 34 тысяч человек. Умерших тайно по ночам хоронили в общих могилах без документов. Не устанавливали даже табличек, что впоследствии сильно затруднило работу поисковых отрядов. Родственники погибших впоследствии много лет ничего не могли узнать о судьбе своих близких, ведь им не присылали даже «похоронок». На предприятиях, где люди работали до мобилизации, зачастую вообще не оставалось официальных сведений о том, что их забирали в трудовую армию: человека просто увольняли задним числом после того как он переставал ходить на работу.

Забытые

На четвертом этапе, который начался в январе 1944 года, произошло частичное облегчение условий жизни и работы для исполнителей трудовой повинности. Некоторые трудовые отряды были ликвидированы. Но начался приток новых трудармейцев с освобожденных Красной армией зарубежных территорий, в том числе и из Германии.

Официально трудовые армии были расформированы в 1947 году. Этническим немцам, проживавшим ранее на территории СССР, чьи семьи были ранее выселены на окраины страны – в Казахстан, на Урал и в Сибирь, разрешалось воссоединяться со своими родственниками. Жить в других местах им запрещалось.

На деле же труд военнопленных и мобилизованного в трудовую армию гражданского населения использовался в СССР вплоть до середины 1960-х годов. Но советская печать об этом не сообщала: ведь тогда бы возникли вопросы – куда делись тысячи людей, не выдержавших голода, холода и непосильных условий труда?

Открыто писать о трудовых армиях стали только в период перестройки. А в 2013 году вышел документальный фильм «Трудовая армия», созданный по заказу Общественной организации «Немецкая национальная автономия Омской области». Он содержит воспоминания российских немцев, которым в юности пришлось нести принудительную трудовую повинность и которым удалось выжить в этих страшных условиях.

Но, разумеется, трагедия коснулась не только немцев, а представителей всех национальностей и слоев населения. Трудовые армии стали одной из самых черных страниц советской истории.

Источник

Новое в блогах

Что такое «Трудовая армия»? Архивы, истина, война.

Память о войне. Она оживает в нас 9 мая, в день празднования Великой Победы и одновременно скорби о многих погибших в те страшные четыре года. Мы пытаемся найти, узнать еще сохранившиеся семейные истории о наших родных, прошедших тяжелые испытания, погибших или пропавших без вести. «Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой…»

Двадцать лет назад мне пришлось открыть еще одну малоизвестную страницу в истории той тяжелой войны. Тогда я училась в Челябинском университете, и как многие студенты была беззаботна и счастлива. Мой папа попросил меня однажды узнать о своем двоюродном дяде, пропавшем в 1943 году без вести, но не на фронте, а здесь в тылу, в Челябинске. Честно, я была очень удивлена, не поверила, что в глубоком тылу, далеко от фронта мог без вести пропасть человек.

В своих поисках я пришла в отдел кадров Челябинского тракторного завода, в архивах нашла запись о том, что мой двоюродный дед был уволен весной 1943 года с завода, и все… Что дальше? Я узнала, что увольнение в то время часто производили «задним числом», если человек не появлялся несколько дней на заводе, его даже больше не разыскивали. Работница отдела кадров сказала, что вероятно мой двоюродный дед служил в трудовой армии, и посоветовала обратиться в архивы на кладбищах, где производились захоронения в годы войны.

В похоронном бюро кладбища ЧТЗ мне показали на пыльный шкаф в углу – это и был архив. В нем лежали книги регистрации умерших. Я открыла год 1943. Это было второе потрясение за время моих поисков. Мы знаем из истории, что во время войны в блокадном Ленинграде замерзших или умерших от истощения и болезней людей собирали и хоронили в братских могилах. Часто не было записей данных о них, потому что у погибших не находили документов. Но чтобы в Челябинске, за несколько тысяч километров от фронта, в надежном тылу в книге регистрации на каждые две строчки с фамилиями приходилось двадцать записей «Неизвестный»?! Старые пожелтевшие листы и на них друг за другом: «неизвестный, неизвестный, неизвестный…». Как оказалось, и голод, и холод, и продовольственные карточки были в военной истории уральских городов.

На этом мои поиски в то время закончились, оставив тяжелый осадок и загадочное слово «Трудармия». Вскоре я уехала из Челябинска. И совсем недавно, разыскивая информацию о другом родственнике, я снова вернулась к той давней теме и стала узнавать страшную историю «рабочих колонн» времен Великой Отечественной Войны.

Термин «трудовая армия» возник раньше, в годы гражданской войны, когда специальным декретом была объявлена всеобщая трудовая повинность и сформированы «революционные армии труда» для решения хозяйственных задач в военное время.

В годы Великой Отечественной войны вновь была введена принудительная трудовая повинность и тех, кто ее нес, стали называть «трудармейцами». Но ни в одном официальном документе периода 1941-1945 гг. понятие «трудовая армия» не встречается.

Большую часть этих формирований составили люди, считавшиеся неблагонадежными по социальному или национальному признаку: поволжские немцы, евреи, эстонцы, финны, румыны, венгры, итальянцы. Они использовалась на стройках НКВД в различных отраслях народного хозяйства. Стали бесплатной рабочей силой, пополнив обширную сеть ГУЛАГа в Сибири и на Урале. В наше время потомки тех людей, пострадавших от репрессий, организовывают поисковые движения и открывают тяжелую правду о судьбе своих близких.

Но мой двоюродный дед был потомственным уральским казаком и не был репрессирован. Как он оказался в «трудовой армии»? Оказалось, что в эти батальоны зачислялись также военнообязанные, признанные негодными к строевой службе по возрасту и состоянию здоровья. Им тоже пришлось испытать на себе все тяготы «рабочих колонн», вместе с другими ковавших победу в уральском тылу.

В годы Великой Отечественной войны в Челябинск было эвакуировано около 60 промышленных предприятий. На них стали выпускать военную продукцию – тяжелые танки, самоходные орудия, танковые моторы. На каждом втором советском танке стоял двигатель Челябинского тракторного завода. В 1941-45 годах в Челябинске были построены 19 заводов и 2 фабрики союзного значения. Основной строительной силой были трудармейцы. Трудовая армия работала ударными темпами: заводы вводились в действие менее чем за год, порой даже за несколько месяцев. Но эти достижения были оплачены многими жизнями: к концу войны из 120 тысяч трудармейцев, работавших на Южном Урале, в живых остались чуть больше 34 тысяч человек.

Мне удалось найти информацию по старому кладбищу района ЧТЗ Челябинска.

Оказывается на нем, в братских могилах времен Великой Отечественной войны по подсчетам уральских поисковиков похоронено в 1943–1945гг. 2235 человек. По воспоминаниям старых жителей прилегающих к кладбищу домов массовые захоронения проводились по ночам. Трупы привозили на подводах и складывали в общие могилы, на которых не устанавливались таблички, поэтому братские могилы на сегодняшний день отличить от других невозможно. Эти захоронения регистрировались как «особенные». Кого же хоронили в них? Организации, производившие захоронения, тоже записывались. На первом месте стоят эвакогоспитали. Во всех крупных городах в глубоком тылу их создавали для приема раненых, в Челябинске их было 17. И не всегда у бойцов, умерших от ран, были документы.

На втором месте среди организаций, проводивших захоронения на этом кладбище, стоит Отдел рабочих колонн (трудовая армия) Кировского завода. Первый документ приема и устройства рабочих колонн на Кировском заводе датирован 8 февраля 1942 года. На завод прибыло 4500 трудармейцев. Пока достраивались бараки с двухъярусными нарами, людей поселили в двух школах. На размещение и оформление на работу прибывших отводилось от 2-х до 5 дней. Они обеспечивались постельными принадлежностями, спецодеждой и хозяйственным инвентарем.

О качестве проживания в бараках можно судить хотя бы по тому, что перед зимой 1943 г. был отдан приказ директора завода обеспечить отдел трудовых колонн 50 вагонами шлака для подсыпки к стенам жилья в качестве утеплителя. Но были и другие бытовые проблемы – недоставало теплой одежды, белья, постельных принадлежностей, обуви. Известен приказ о создании мастерской из 40 трудармейцев по плетению лаптей.

Одна из докладных записок на имя директора говорит о том, что основной процент смертности на заводе идет за счет рабочих трудармии. В одной из колонн было зарегистрировано 344 человека, больных дистрофией. Из них 262 человека не были госпитализированы, а продолжали трудиться. В этой же колонне было зафиксировано 16 смертельных случаев от дистрофии. Только в 1943–1945 гг. подразделением похоронено на кладбище в Тракторозаводском районе 229 умерших. Это сухие сводки из архивов.

К сожалению, о бойцах трудовой армии на заводе ЧТЗ и о судьбе своего двоюродного деда я и сейчас пока ничего не нашла. Уже 20 лет, как я уехала из Челябинска, но надеюсь вернуться и узнать больше.

Но даже такой результат моих поисков дал мне понять точно, что мы должны для себя, для детей, для будущего открывать печальные картины нашего прошлого. Сохранить память о наших предках, страдавших, но приблизивших Победу в той войне. Менять себя, менять мир вокруг, делать его лучше, воспитывать своих детей так, чтобы страшные уроки истории не повторялись.

Источник

Трудармия в годы войны что это такое

О трудовых армиях в СССР стали писать только в конце 80-х, в период перестройки. Почему же эта тема ранее замалчивалась? На то были свои трагические причины.

«Неблагонадежные» элементы

Кого же мобилизовывали в трудармию? Прежде всего, тех, кто считался «неблагонадежными». Основную часть трудармейцев составляли этнические немцы. Но были среди них и финны, эстонцы, румыны, венгры, итальянцы, корейцы, интернированные лица, освобожденные советские военнопленные.

Мобилизация в трудовую армию проводилась в несколько этапов. Первый «призыв» проводился с сентября 1941 года по январь 1942-го на основании постановления политбюро ЦК ВКП(б) от 31 августа 1941 года «О немцах, проживающих на территории Украинской СССР». Под него попали большей частью мужчины-немцы призывного возраста. Второй этап длился с января по октябрь 1942 года. Он охватил мужчин-немцев в возрасте от 17 до 50 лет. Сначала брали только переселенцев, затем стали призывать и тех, кто постоянно проживал в восточных районах страны. Третий этап — с октября 1942-го по декабрь 1943 года – представлял собой массовую мобилизацию советских немцев, причем не только мужчин, но и женщин в возрасте от 16 до 45 лет, кроме беременных и имевших детей до трехлетнего возраста.

Ужасы трудовой повинности

Официально эти люди считались свободными, но на деле их быт практически ничем не отличался от быта заключенных. Жили, как правило, в бараках. Не хватало теплой одежды, белья, постельных принадлежностей, обуви, не говоря уже о продовольствии.

Смертность среди трудармейцев была очень высокой. В основном умирали от дистрофии, проще говоря, недоедания, так как паек был очень скудным.

Так, из 120 тысяч трудармейцев, работавших на заводах Южного Урала, к концу войны остались в живых чуть более 34 тысяч человек. Умерших тайно по ночам хоронили в общих могилах без документов. Не устанавливали даже табличек, что впоследствии сильно затруднило работу поисковых отрядов.

Вот выдержка из воспоминаний поволжского немца Вилли Гебеля, родившегося в 1925 году в селе Кеппенталь и мобилизованного в ноябре 1942 года на Гремячинское угольное месторождение: «Каждое утро из бараков выносили одного-двух покойников. Особенно запомнился мне январь 1943 года. Мороз достиг минус 53 градусов. Два дня всем строителям разрешили остаться дома. Позже чуть потеплело до минус 49, и тогда какой-то начальник приказал всех вывести из барака на очистку железнодорожного пути вблизи шахты. Вышли более 300

человек. Каждый третий, вернувшийся со снегоуборки, обморозил руки или ноги. Работники медсанчасти не имели права освободить от работы даже сильно обмороженных. А на работу они не в силах были ходить, и их немедленно лишали пайки хлеба и горячего питания. Это было для ослабленных людей равносильно смерти. В итоге чьего-то головотяпства мы потеряли навсегда более сорока товарищей».

Забытые «смертники»

Понятно, что добровольно в такие невыносимые условия никто бы не поехал. Фактически трудармейцы (или по крайней мере, их часть) являлись «смертниками». Именно поэтому трудовую повинность сделали принудительной.

На четвертом этапе, который начался в январе 1944 года, произошло частичное облегчение условий жизни и работы для исполнителей трудовой повинности, часть трудовых отрядов и колонн были ликвидированы. Начался приток новых трудармейцев с освобожденных Красной Армией зарубежных территорий, в том числе и из Германии.

Источник

8.4. «Трудовая армия»

К концу 1941 г. в Сибирь и Казахстан из европейской части СССР было переселено свыше 800 тыс. советских немцев. Все они влачили жалкое существование и находились на грани жизни и смерти. Отчаяние могло толкнуть их на любой шаг. По мнению центрального руководства НКВД, основанному на докладах с мест, ситуация с немцами-переселенцами достигла такой степени остроты и напряжённости, стала столь взрывоопасной, что обычными превентивными арестами положение спасти было нельзя, необходимы были радикальные меры. Такой мерой стал призыв всего трудоспособного немецкого населения в так называемую «Трудовую армию». Мобилизация советских немцев на «трудовой фронт» решала сразу две проблемы. Ликвидировалась социальная напряжённость в местах скопления депортированных немцев и пополнялся контингент системы принудительного трудового использования.

Сам термин «Трудовая армия» был заимствован у реально существовавших в годы гражданской войны трудовых армий («революционных армий труда»). Ни в одном официальном документе военных лет, служебной переписке, отчётах государственных и хозяйственных органов он не встречается. Трудармейцами стали называть сами себя те, кто был мобилизован и призван военкоматами выполнять принудительную трудовую повинность в составе рабочих отрядов и колонн со строгой централизованной армейской структурой, кто проживал на казарменном положении при лагерях НКВД или на предприятиях и стройках других наркоматов в огороженных и охраняемых «зонах» с воинским внутренним распорядком. Называя себя трудармейцами, эти люди, тем самым, хотели хоть как-то повысить свой социальный статус, заниженный официальными властями до уровня заключённых.

Вскоре, по решению ГКО СССР, строительные батальоны расформировываются, а военнослужащие снимаются с интендантского снабжения и получают статус строительных рабочих. Из них создаются рабочие колонны по 1 тыс. человек в каждой. Несколько колонн объединяли в рабочие отряды. Такое положение немцев было недолгим. Уже в ноябре их вновь переводят на казарменное положение и распространяют на них действие воинских уставов.

По состоянию на 1 января 1942 г. на строительствах и в лагерях НКВД работало 20800 мобилизованных немцев. Ещё несколько тысяч немцев трудилось в рабочих колоннах и отрядах приданных другим народным комиссариатам. Таким образом, с самого начала, по ведомственной принадлежности трудармейские рабочие колонны и отряды разделились на два типа. Формирования одного типа создавались и размещались при лагерях и стройках ГУЛАГа НКВД, подчинялись лагерному начальству, охранялись и обеспечивались по нормам, установленным для заключённых. Формирования другого типа образовывались при гражданских наркоматах и ведомствах, подчинялись их руководству, но контролировались местными органами НКВД. Административный режим содержания этих формирований был несколько менее строгим, чем колонн и отрядов, функционировавших внутри самого НКВД.

Начало второму этапу положило постановление Государственного Комитета Обороны № 1123 сс от 10 января 1942 г. «О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет». Мобилизации подлежали депортированные из европейской части СССР немцы-мужчины, годные к физическому труду в количестве 120 тыс. человек» на всё время войны». Проведение мобилизации возлагалось на наркоматы обороны, внутренних дел и путей сообщения в срок до 30 января 1942 года. Постановление предписывало следующее распределение мобилизованных немцев:

— 45 тыс. человек на лесозаготовки в распоряжение НКВД СССР;

— 35 тыс. человек на строительство Бакальского и Богословского заводов на Урале;

Необходимость проведения мобилизации объяснялась нуждами фронта и мотивировалась интересами «рационального трудового использования немцев-переселенцев». За неявку по мобилизации для отправки в рабочие колонны предусматривалась уголовная ответственность с применением «к наиболее злостным» высшей меры наказания.

Все мобилизованные обязаны были явиться на сборные пункты Наркомата обороны в исправной зимней одежде, с запасом белья, постельными принадлежностями, кружкой, ложкой и 10-дневным запасом продовольствия. Безусловно, многие из этих требований были трудновыполнимыми, поскольку в результате переселения немцы лишились своего имущества, многие из них по существу были безработными и все они, как уже отмечалось ранее, влачили жалкое существование.

Управление военных сообщений Наркомата обороны и Наркомата путей сообщения обязаны были обеспечить перевозку мобилизованных в течение оставшихся дней января 1942 г. с доставкой к местам работ не позднее 10 февраля. Эти сроки оказались нереальными, точно так же, как не удалось мобилизовать 120 тыс. человек.

О том, как проходила мобилизация немцев-переселенцев и почему не было в полном объёме выполнено требование ГКО СССР можно судить на примере Новосибирской области. В отчёте местного управления НКВД указывалось, что по наряду Наркомата обороны Новосибирская область должна была отмобилизовать в рабочие колонны 15300 депортированных немцев из 18102 учтённых для отправки. Персональными повестками в военкоматы были вызваны для прохождения медкомиссии 16748 человек, из них явилось 16120 человек, мобилизовано и отправлено 10986 человек, то есть наряд оказался невыполненным на 4314 человек. Не удалось мобилизовать лиц, успевших получить освобождение от мобилизации по причине их «незаменимости» в сельском хозяйстве, угольной и лесной промышленности. Кроме того, на призывные пункты прибыло 2389 человек больных и не имевших тёплой одежды. Освобождение от призыва получили также лица с высшим образованием. Не явилось по повесткам 628 человек.

В других краях и областях мобилизация немцев проходила в аналогичных условиях. В результате в «Трудармию» вместо 120 тыс. было набрано лишь около 93 тыс. человек, из них Наркому путей сообщения передали 25 тыс. человек, остальных получил НКВД.

Ввиду того, что план, определённый постановлением ГКО СССР № 1123 сс был недовыполнен более чем на 27 тыс. человек, а потребности военной экономики в рабочей силе всё росли, руководство СССР решило мобилизовать и тех советских немцев-мужчин, которые не подверглись депортации. 19 февраля 1942 года Государственный Комитет Обороны издал постановление № 1281 сс «О мобилизации немцев-мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет, постоянно проживающих в областях, краях, автономных и союзных республиках».

В отличие от первой, вторая массовая мобилизация немцев была подготовлена органами НКВД более тщательно с учётом ошибок и просчётов, допущенных в январе 1942 г. и имела ряд особенностей. Срок её составлял уже не 20 дней, как при первой мобилизации, а растягивался почти на несколько месяцев. Подготовительная работа райвоенкоматов проводилась до 10 марта. За это время мобилизуемые были оповещены, прошли медицинское освидетельствование и зачисление в рабочие колонны. С 10 по 5 марта проходило формирование рабочих отрядов и колонн, они отправлялись к местам своего назначения. Доклады о ходе операции поступали в центр раз в 5 дней.

На сей раз мобилизуемых оповещали о том, что они призываются в рабочие колонны и будут направлены на работу, а не в действующую армию, чего не было при первой мобилизации. Немцы предупреждались, что за неявку на призывные и сборные пункты они будут арестованы и заключены в исправительно-трудовые лагеря. Как и при первой мобилизации, мобилизованные должны были прибыть в исправной зимней одежде с запасом белья, постельных принадлежностей, кружкой, ложкой и запасом продуктов на 10 дней. Поскольку призывавшиеся не подвергались депортации, то обеспеченность их одеждой и продовольствием была несколько лучше, чем у мобилизованных первого массового призыва.

В ходе второй массовой мобилизации вопрос об освобождении от неё каких-либо специалистов ставился весьма жёстко. Он решался только персонально, при крайней необходимости начальником местного управления НКВД совместно с военным комиссаром. При этом каждые область, край, республика направляли в центральный аппарат НКВД списки освобождённых от мобилизации с указанием причин освобождения.

На сборных пунктах и в пути следования органами НКВД проводилась оперативная работа, которая направлялась на пресечение всяких попыток «контрреволюционных» выступлений, на немедленное привлечение к ответственности всех, уклоняющихся от явки на сборные пункты. Все агентурные материалы, имевшиеся в органах на мобилизованных немцев, направлялись через начальников эшелонов оперативным отделам лагерей по месту назначения. Начальники местных управлений НКВД несли персональную ответственность за мобилизованных, вплоть до их передачи на объекты ГУЛАГа.

Основная масса мобилизованных немцев (по постановлениям ГКО СССР № 1123 сс и 1281 сс) была направлена на стройки и в лагеря НКВД. Лишь уже отмечавшиеся нами 25 тыс. человек из первой мобилизации находились в распоряжении Наркомата путей сообщения и работали на строительстве железных дорог. Однако и они в октябре 1942 г. были переданы НКВД.

В июне 1942 г. по дополнительной мобилизации в рабочую колонну Волжского лагеря НКВД на строительство железной дороги Свияжск – Ульяновск было отправлено ещё около 4,5 тыс. мобилизованных немцев.

Мобилизация проводилась примерно в течение месяца. В ходе проведения мобилизации военкоматы столкнулись с «дефицитом рабочего контингента», поскольку вся дееспособная часть немецкого населения была практически исчерпана. Потому-то среди призванных впоследствии были обнаружены люди, имевшие серьёзные заболевания, инвалиды 2 и 3 групп, беременные женщины, подростки 14 лет и люди старше 55 лет.

И всё же мобилизации советских немцев продолжались и в 1943 году. Постановлениями ГКО СССР № 3095 от 26 апреля, № 3857 от 2 августа и № 3860 от 19 августа 1943 года в «Трудармию» было призвано ещё свыше 30 тыс. немцев: мужчин и женщин. Их направляли на объекты ГУЛАГа НКВД, в гражданские ведомства на добычу угля, нефти, золота, редких металлов, в лесную и целлюлозно-бумажную промышленность, на ремонт дорог и т.п.

По состоянию на 1 января 1944 г. больше всего немцев-трудармейцев использовалось на предприятиях Кемеровской (15,7 тыс.), Молотовской (14,8 тыс.), Челябинской (13,9 тыс.), Куйбышевской (11,2 тыс.), Свердловской (11 тыс.), Тульской (9,6 тыс.), Московской (7,1 тыс.), Чкаловской (4.7 тыс.) областей, Башкирской АССР (5,5 тыс.).

Четвёртый – последний – этап функционирования «Трудовой армии» продолжался с января 1944 г. и до её ликвидации ( в основном в 1946 г.). На этом заключительном этапе значительных по количеству призывов немцев уже не проводилось и пополнение рабочих отрядов и колонн шло в основном за счёт немцев – советских граждан, «обнаруженных» на освобождённых от оккупации территориях СССР, и репатриированных из стран Восточной Европы и Германии.

По приблизительным подсчётам за период с 1941 по 1945 годы в рабочие колонны было мобилизовано свыше 316 тыс. советских немцев, без учёта репатриированных, мобилизация которых, в основном, проходила уже после окончания войны.

Из всех наркоматов, использовавших труд мобилизованных немцев, НКВД прочно удерживал лидерство по численности трудармейцев в течение всех военных лет. Это подтверждает таблица 8.4.1

Таблица 8.4.1

Численность немцев-трудармейцев на объектах НКВД

По состоянию

В НКВД

В других

наркоматах

Всего

Приведённые данные свидетельствуют, что в рабочие колонны НКВД попало более половины мобилизованных за годы войны в «Трудармию» немцев ( на 49 тыс. больше, чем во все другие наркоматы ). Тем не менее, как показано в таблице, практически всё время количество трудармейцев в НКВД было несколько меньше, чем во всех наркоматах, вместе взятых. Это объясняется, главным образом, высокой смертностью трудармейцев на объектах НКВД в 1942 году.

Из приведённых выше данных хорошо видно, что в общем трудовом потенциале страны советские немцы, мобилизованные в трудармейские формирования с лагерным режимом содержания составляли очень небольшую часть и потому не могли оказывать какого-либо решающего влияния на выполнение производственных задач соответствующими наркоматами и ведомствами. Поэтому можно говорить об отсутствии острой экономической необходимости использовать принудительный труд советских немцев именно в форме труда заключённых. Однако лагерная форма организации принудительного труда граждан СССР немецкой национальности позволяла держать их под жёстким контролем, использовать на самых тяжёлых физических работах, тратить на их содержание минимум средств.

Трудармейцы, оказавшиеся на объектах НКВД, размещались отдельно от заключённых в специльно созданныхдля них лагерных пунктах. Из них формировались рабочие отряды по производственному принципу численностью 1,5 – 2 тыс. человек. Отряды подразделялись на колонны по 300 – 500 человек, колонны – на бригады по 35 – 100 человек каждая. В наркоматах угольной, нефтяной промышленности и др. формировались рабочие (шахтные) отряды, участковые колонны, сменные отделения и бригады по производственному принципу.

Лагерный пункт (зона). Возвращение трудармейцев после работВ Трудовой армии.
Рис. М. Дистергефта

Организационная структура отрядов при лагерях НКВД в общих чертах копировала структуру лагерных подразделений. Во главе отрядов стояли работники НКВД – «чекисты – лагерники», бригадирами, мастерами назначались специалисты вольнонаёмного состава. Однако, в порядке исключения, бригадиром мог стать и немец-трудармеец, если он был соответствующим специалистом и не числился в «чёрных списках» начальства как неблагонадёжный. В каждый отряд назначался политрук для проведения политико-воспитательной работы.

Приказы и инструкции НКВД, наркоматов угольной, нефтяной промышленности, других наркоматов устанавливали в рабочих отрядах и колоннах строгий воинский порядок. Жёсткие требования предъявлялись и к выполнению производственных норм и нарядов. Они должны были выполняться строго в установленные сроки и со «стопроцентным» качеством.

Наиболее полно и последовательно требования инструкции по размещению и охране рабочих колонн из немецких граждан СССР осуществлялись в системе НКВД. Руководство лагерей и строек состояло из работников лагерной администрации и имело большой опыт в осуществлении лагерного режима содержания заключённых. Несколько в лучшем положении по режиму содержания находились рабочие колонны при предприятиях других наркоматов. Там иногда допускалось нарушение инструкций, выражавшееся в том, что «зоны» не создавались и трудармейцы могли жить более свободно (иногда даже на квартирах у местного населения). Интересен приказ Наркома угольной промышленности от 29 апреля 1943 года. В нём отмечаются нарушения режима содержания на ряде шахт Кузбасса. «Так, на шахте имени Ворошилова и имени Калинина бараки, в которых расселены немцы, не ограждены, вооружённая охрана в зонах не организована, на шахте Бабаевская треста «Куйбышевуголь» более 40 человек расселены на частных квартирах». Как отмечалось далее в приказе, на подавляющем большинстве шахт немцы ходили в сопровождении работников управления спецотряда только на работу, обратно возвращались без сопровождения и охраны. Приём и передача трудармейцев под расписку не производились. Приказ требовал от управляющих трестами и заведующих шахтами к 5 мая 1943 года огородить все общежития и бараки, в которых размещались мобилизованные немцы и установить вооружённую охрану, прекратить выдачу увольнительных, переселить всех проживающих на частных квартирах в «зоны».

И всё же, несмотря на требования руководства Наркомата угольной промышленности, даже к концу 1943 года не все шахты выполнили указание о создании «зон» и вооружённой их охране. Схожая ситуация имела место и в некоторых других гражданских наркоматах.

За нарушение правил внутреннего распорядка, производственной дисциплины, невыполнение поручений или распоряжений администрации и инженерно-технических работников, невыполнение производственных норм и заданий по вине рабочего, нарушение правил безопасности, порчу инвентаря, инструмента и имущества на трудармейцев накладывались дисциплинарные взыскания. За незначительные проступки объявляли личный выговор, предупреждение, выговор перед строем и в приказе, применялись денежный штраф, назначение на более тяжёлую работу до 1 месяца, арест. В лагерях НКВД арест подразделялся на простой (до 20 суток) и строгий (до 10 суток). Строгий арест отличался от простого тем, что арестованного содержали в одиночке без вывода на работу, горячую пищу выдавали через день, выводили на прогулку один раз в день на 30 минут под охраной вооружённого стрелка.

Наиболее «злостные» нарушители направлялись в штрафные шахты и штрафные колонны на срок до трёх месяцев или предавались суду. Приказ Наркома внутренних дел № 0083 от 12 января 1942 года предупреждал мобилизованных немцев, что за нарушение дисциплины, отказ от работы и дезертирство они подлежат уголовной ответственности «с применением по отношению к наиболее злостным высшей меры наказания».

После окончания войны началась постепенная ликвидация всех «зон» и перевод трудармейцев на положение спецпоселенцев с закреплением их на предприятиях, где они работали, в качестве рабочих по вольному найму. Немцам по-прежнему запрещалось самостоятельно уходить с предприятий и покидать место жительства без разрешения органов НКВД.

Приказом Наркома угольной промышленности № 305 с от 23 июля 1945 г. всем рабочим-трудармейцам разрешалось вызывать семьи. Исключение составляли те, кто работал на шахтах Московской, Тульской и Ленинградской областей. На объектах НКВД «зоны» и военизированная охрана мобилизованных немцев были ликвидированы директивой наркома внутренних дел № 8 с от 8 января 1946 г. В этом же месяце «зоны» для мобилизованных немцев ликвидировались и в других наркоматах. Немцам разрешалось проживать на квартирах и в общежитиях, переводить к месту работы на постоянное жительство свои семьи.

В течение всего периода войны принудительный труд мобилизованных немцев использовали предприятия и стройки 24 наркоматов. Как уже отмечалось, наибольшее количество рабочих колонн из немцев (25) функционировало при лагерях и стройках НКВД. На 1 января 1945 года в них трудилось свыше 95 тыс. мобилизованных немцев. Распределение этого числа трудармейцев по главным управлениям представлено в таблице 8.4.2.

Таблица 8.4.2

Распределение трудармейцев по главным управлениям НКВД

Источник