сколько дней лежат под аппаратом ивл при коронавирусе
Сколько дней лежат под аппаратом ивл при коронавирусе
Пациент А., 49-ти лет, поступил в ФГБУ «НМИЦ Кардиологии» МЗ РФ Центр COVID-19 с жалобами на кашель с трудноотделяемой мокротой, одышку, нехватку воздуха, боль в груди, головную боль и повышение температуры до 39,4 о С, SpO2 93-94% на атмосферном воздухе. У пациента был положительный назофаренгеальный мазок на SARS-CoV-2.
В течение нескольких дней у пациента нарастала симптоматика дыхательной недостаточности, по данным компьютерной томографии увеличился процент поражения легких до 90% (КТ-4).
Пациент находился на антибактериальной терапии, антикоагулянтной терапии, специфической терапии: гидроксихлорохином, азитромицином, лопинавир-ритонавиром. В последующем, в связи с развитием цитокинового «шторма» больному вводился тоцилизумаб.
Пациент пробыл в блоке интенсивной терапии 6 дней и в дальнейшем учитывая стабилизацию клинического состояния – отсутствие необходимости в проведении респираторной поддержки с применением СРАР – терапии, пациент был переведен в отделение.
При контрольном КТ исследовании: выраженная положительная динамика в виде частичного разрешения вирусной пневмонии, новых участков инфильтрации в паренхиме легких не определяется. Средне-тяжелая степень, процент поражения легочной ткани – 50-60% (КТ2).
Учитывая стабилизацию состояния, отсутствие признаков дыхательной недостаточности и хорошее самочувствие, пациент был выписан из стационара.
Во время проведения СРАР – терапии врачами и медицинским персоналом применялись следующие защитные средства: респиратор FFP3, очки, щиток, костюм индивидуальной защиты влагонепроницаемый, перчатки (2-3 пары). За время использования пациентом СРАР – терапии и в течение 14 дней после ни один сотрудник не заболел, положительных назофаренгиальных мазков на SARS-CoV-2 так же зафиксировано не было.
После выписки пациент выразил благородность всему коллективу ФГБУ «НМИЦ кардиологии».
Полностью клинический пример планируется к публикации в журнале «Анестезиология и реаниматология», ссылка на номер будет размещена на сайте.
Случай предоставлен Литвиным Александром Юрьевичем и Елфимовой Евгенией Михайловной.
Сколько дней лежат под аппаратом ивл при коронавирусе
Проблема поражения легких при вирусной инфекции, вызванной COVID-19 является вызовом для всего медицинского сообщества, и особенно для врачей анестезиологов-реаниматологов. Связано это с тем, что больные, нуждающиеся в реанимационной помощи, по поводу развивающейся дыхательной недостаточности обладают целым рядом специфических особенностей. Больные, поступающие в ОРИТ с тяжелой дыхательной недостаточностью, как правило, старше 65 лет, страдают сопутствующей соматической патологией (диабет, ишемическая болезнь сердца, цереброваскулярная болезнь, неврологическая патология, гипертоническая болезнь, онкологические заболевания, гематологические заболевания, хронические вирусные заболевания, нарушения в системе свертывания крови). Все эти факторы говорят о том, что больные поступающие в отделение реанимации по показаниям относятся к категории тяжелых или крайне тяжелых пациентов. Фактически такие пациенты имеют ОРДС от легкой степени тяжести до тяжелой.
В терапии классического ОРДС принято использовать ступенчатый подход к выбору респираторной терапии. Простая схема выглядит следующим образом: низкопоточная кислородотерапия – высокопоточная кислородотерапия или НИМВЛ – инвазивная ИВЛ. Выбор того или иного метода респираторной терапии основан на степени тяжести ОРДС. Существует много утвержденных шкал для оценки тяжести ОРДС. На наш взгляд в клинической практике можно считать удобной и применимой «Берлинскую дефиницую ОРДС».
Общемировая практика свидетельствует о крайне большом проценте летальных исходов связанных с вирусной инфекцией вызванной COVID-19 при использовании инвазивной ИВЛ (до 85-90%). На наш взгляд данный факт связан не с самим методом искусственной вентиляции легких, а с крайне тяжелым состоянием пациентов и особенностями течения заболевания COVID-19.
Тяжесть пациентов, которым проводится инвазивная ИВЛ обусловлена большим объемом поражения легочной ткани (как правило более 75%), а также возникающей суперинфекцией при проведении длительной искусственной вентиляции.
Собственный опыт показывает, что процесс репарации легочной ткани при COVID происходит к 10-14 дню заболевания. С этим связана необходимость длительной искусственной вентиляции легких. В анестезиологии-реаниматологии одним из критериев перевода на спонтанное дыхание и экстубации служит стойкое сохранение индекса оксигенации более 200 мм рт. ст. при условии, что используются невысокие значения ПДКВ (не более 5-6 см. вод. ст.), низкие значения поддерживающего инспираторного давления (не более 15 см. вод. ст.), сохраняются стабильные показатели податливости легочной ткани (статический комплайнс более 50 мл/мбар), имеется достаточное инспираторное усилие пациента ( p 0.1 более 2.)
Достижение адекватных параметров газообмена, легочной механики и адекватного спонтанного дыхания является сложной задачей, при условии ограниченной дыхательной поверхности легких.
При этом задача поддержания адекватных параметров вентиляции усугубляется присоединением вторичной бактериальной инфекции легких, что увеличивает объем поражения легочной ткани. Известно, что при проведении инвазинвой ИВЛ более 2 суток возникает крайне высокий риск возникновения нозокомиальной пневмонии. Кроме того, у больных с COVID и «цитокиновым штормом» применяются ингибиторы интерлейкина, которые являются выраженными иммунодепрессантами, что в несколько раз увеличивает риск возникновения вторичной бактериальной пневмонии.
В условиях субтотального или тотального поражения дыхательной поверхности легких процент успеха терапии дыхательной недостаточности является крайне низким.
Собственный опыт показывает, что выживаемость пациентов на инвазивной ИВЛ составляет 15.3 % на текущий момент времени.
Алгоритм безопасности и успешности ИВЛ включает:
В связи с тем, что процент выживаемости пациентов при использовании инвазивной ИВЛ остается крайне низким возрастает интерес к использованию неинвазивной искусственной вентиляции легких. Неинвазивную ИВЛ по современным представлениям целесообразно использовать при ОРДС легкой степени тяжести. В условиях пандемии и дефицита реанимационных коек процент пациентов с тяжелой формой ОРДС преобладает над легкой формой.
Тем не менее, в нашей клинической практике у 23% пациентов ОРИТ в качестве стартовой терапии ДН и ОРДС применялась неинвазивная масочная вентиляция (НИМВЛ). К применению НИМВЛ есть ряд ограничений: больной должен быть в ясном сознании, должен сотрудничать с персоналом. Допустимо использовать легкую седацию с целью обеспечения максимального комфорта пациента.
Критериями неэффективности НИМВЛ являются сохранение индекса оксигенации ниже 100 мм рт.ст., отсутствие герметичности дыхательного контура, возбуждение и дезориентация пациента, невозможность синхронизации пациента с респиратором, травмы головы и шеи, отсутствие сознания, отсутствие собственного дыхания. ЧДД более 35/мин.
В нашей практике успешность НИМВЛ составила 11.1 %. Зав. ОАИР: к.м.н. Груздев К.А.
Прекращение длительной ИВЛ
Прекращение длительной ИВЛ, извлечение интубационной трубки из просвета гортани и трахеи и переход к самостоятельному дыханию – ответственные шаги после осуществления продолжительной искусственной вентиляции легких. Любой ошибочный шаг на этой стадии лечения способен нивелировать достигнутые терапевтические результаты.
Начало постепенного прекращения вспомогательной вентиляции является таким же важным моментом, как и начало. Специалисты считают, что продолжительное использование данного метода провоцирует развитие зависимости от аппарата у неврологических пациентов. Человек попросту привыкает к аппарату, у него может наблюдаться ослабление мышечного аппарата.
Условия прекращения респираторной поддержки
Ключевым требованием к прекращению ИВЛ является пресечение недостаточности дыхания и восстановление газообмена в легких при самостоятельной дыхательной активности. При самостоятельном дыхании РаО2 должно достигнуть 80 мм.рт.ст, сердечный ритм, дыхательные движения, показатели давления должны пребывать в пределах нормы.
Во время перехода на самостоятельную дыхательную активность и при извлечении интубационной трубки из гортани и трахеи пациент должен самостоятельно делать вдох с показателями разрежения не менее 20 см. вод.ст.
После прекращения продолжительной искусственной вентиляции легких извлечение интубационной трубки должно осуществляться спустя несколько часов после возвращения самостоятельной дыхательной активности у человека. За этот промежуток времени не должно наблюдаться таких признаков:
Временной промежуток, в котором происходит адаптация пациента, зависит от различных факторов – от продолжительности дыхания с помощью аппарата, от характера заболевания. Длительность восстановления колеблется от нескольких часов до нескольких суток, кроме того, могут потребоваться специальные дыхательные упражнения, чтобы восстановить мышечный аппарат и укрепить его. Чтобы провести постепенную адаптацию с самостоятельному дыханию и плавно тренировать дыхательные мышцы, часто прибегают к помощью специального т-образного коннектора. Он подсоединяется к интубационной трубке, аппарат отключается. Через вход этого коннектора человек вдыхает воздух, обогащенный кислородом.
Определение подготовленности пациента к переводу
Ключевыми показателями для извлечения интубационной трубки являются:
Перед изъятием трубки проводится тщательный туалет дыхательных путей. Они должны быть полностью проходимыми. Если на протяжении нескольких суток у пациента не отмечается динамика к самостоятельному дыханию, ИВЛ заменяют интубацией через трахеостому. Важно вовремя обнаружить ошибки при прекращении вентиляции. Иногда, чтобы сохранить функцию диафрагмы, прибегают к электрической стимуляции нервов в ней.
Методики «отлучения» от респиратора
Чтобы прекращение искусственной вентиляции легких было успешным, прибегают к помощи таких средств:
Если у пациента отмечается наличие сопутствующей обструкции дыхательных путей и другие нарушения (левожелудочковая недостаточность, ишемия миокарда), при высоких дыхательных нагрузках среднее внутриплевральное давление может существенно снижаться. Так происходит увеличение постнагрузки, появляется ишемия или застойные явления в сосудах легких. В этих случаях уменьшают потребность в вентиляции теми методами, которые способствуют улучшению механики внешнего дыхания и уменьшают минутную вентиляцию.
Положительный результат приносит применение самостоятельных вдохов и выдохов с постоянно положительным давлением. Либо же применяется неинвазивная респираторная поддержка. Чтобы улучшить функционирование сердца и уменьшить признаки ишемии, используют терапию медикаментозными средствами.
«Первый вдох после ИВЛ — это просто счастье». 60-летняя петербурженка рассказывает, как месяц лечилась в больнице от коронавируса
Петербурженка Ирина Прокофьева в конце марта попала в городскую больницу № 2 с двусторонней пневмонией. 60-летнюю женщину положили в реанимацию, а спустя сутки подключили к аппарату ИВЛ. Искусственную вентиляцию легких проводили две недели и выписали только 28 апреля. В больнице Ирине поставили диагноз «коронавирус тяжелой степени тяжести».
«Бумага» публикует монолог петербурженки о том, как она лечилась от COVID-19, что ощущала на аппарате ИВЛ и как восстанавливается после болезни.
Ирина Прокофьева, 60 лет
— Я узнала, что болею коронавирусом, только в больнице, — когда пришла в сознание в реанимации после подключения к аппарату ИВЛ.
Где-то в марте у меня начались симптомы ОРВИ. Я решила, что справлюсь с ними очень быстро. Поскольку по образованию я медик, сразу начала предпринимать какие-то меры, чтобы справиться с состоянием. Но ОРВИ продолжалось, а вскоре подключился и кашель.
Кашель я списала на свой хронический бронхит и начала лечить его. Сухой кашель быстро перевела во влажный, он стал редким. Тогда решила, что с бронхитом справлюсь тоже. Подключила антибиотики, но в течение трех дней они не дали результата. Я поменяла их на другие, более сильные, но и они не сработали.
Состояние ухудшалось, слабость нарастала, температура не снижалась. Улучшения не было никакого. Я всё надеялась, что сильные антибиотики вот-вот покажут результат. Но вместо этого появилась одышка.
Прекрасно зная симптомы коронавируса, я день-два продолжала чего-то ждать. Думала, что это случайность, что я болею какой-то формой гриппа, но точно не коронавирусом. В общем, объясняла это всевозможными другими причинами. Очень не хотелось верить, что это может произойти со мной.
Когда одышка стала нарастать, я согласилась на вызов врача. Врач пришел в этот же день: она послушала меня, посмотрела на мое состояние и сказала, что мне срочно нужно сделать флюорограмму. В этот же день меня на машине отвезли в поликлинику. Там едва перешагивая и задыхаясь, я добрела до флюорографического кабинета. Ну, и когда сделали снимок, врачи схватились за голову: там была двусторонняя пневмония.
На скорой меня отправили в городскую больницу № 2. В приемном покое мне сделали сразу же много анализов. Не так, как раньше, когда сначала карточку заводят, потом врач смотрит и так далее. У меня сразу взяли кровь и мазки, сделали ЭКГ, рентгеновский снимок и компьютерную томографию.
По результатам обследования врач пригласила реаниматолога — и меня отправили в реанимацию, чтобы посмотреть до следующего дня. Но в реанимации мне не стало лучше. Стало ясно, что я не могу дышать: любое положение вызывало одышку.
Через сутки в реанимации я согласилась лечь на аппарат искусственной вентиляции легких. Врачи мне объяснили, что так будет лучше: я посплю, легкие отдохнут, и их смогут полечить. Мне пообещали, что я вернусь в свое прежнее состояние и смогу дышать сама.
В аппарат ИВЛ погружают очень мягко: это буквально два-три вдоха маски. Я сразу же отключилась. И дальше не чувствовала, как мне вводили в трахею трубку, как начинал работать аппарат и какие еще манипуляции там проводили.
На аппарате я не находилась в глубоком сне, но и не была в сознании. Мне казалось, что я живу в каком-то другом, неприятном, пугающем мире. Не знаю, как это описать: и голоса, и шепот, и иллюзии каких-то персонажей были. Иногда бывало, будто я по-обычному засыпала, а затем просыпалась — но снова в этом мире.
Через какое-то время врачи меня разбудили и сказали, что прошло 14 дней и я могу дышать самостоятельно. Я была очень рада, но и не подозревала, что неподвижно пролежала там две недели. Меня освободили от этой трубки, которая постоянно мешала. Первый вдох после аппарата ИВЛ — это просто счастье, ни с чем не сравнимо.
Было очень легкое дыхание, у меня не было одышки. Через какое-то время я очень проголодалась. Когда наступило время завтрака, и меня покормили манной кашей, я прямо урчала. Помню, я даже говорила, что ничего вкуснее в жизни не ела.
Кашель продолжался. Но врач сказал, что кашлять нужно, чтобы выкашливать слизь и освобождать дыхательные пути.
При этом я была как тряпичная кукла: мои мышцы почти полностью атрофировались и не слушались меня. Мне нужно было полностью восстанавливать движение рук и ног, мелкую моторику. Мне было сложно что-то взять, не уронив. Но я быстро всё освоила. На второй-третий день я ела сама. Остальное время провела в стационаре.
Родственники говорят, что, когда я была на ИВЛ, это были худшие две недели в их жизни. Их ведь предупредили, что я могу умереть. Они съехались все вместе, чтобы друг друга поддерживать и так жили, пока не поступили хорошие новости.
28 апреля меня выписали, я провела в больнице ровно месяц. Сейчас я передвигаюсь по квартире с ходунками. Говорить громко всё еще не могу. У меня есть кислородная установка для восстановления уровня кислорода в крови, которую мы взяли в аренду: мне ее прописала доктор. Я пользуюсь ей, когда чувствую, что подустала. Все предписания теперь выполняю: врачи стали для меня настоящими ангелами-хранителями. Я надеюсь, что движения и голос восстановятся, и скоро я вернусь к обычной жизни.
При этом я до сих пор не знаю, где могла заразиться. Я не работаю, я пенсионерка. Единственное, куда я могла пойти, — в магазин. Никаких контактов с приезжими не было. Это останется тайной для меня.
Я хочу, чтобы люди знали, что то, что происходит, — это по-настоящему. Это никакой не заговор, никакой не фейк. Всё это существует вокруг нас и очень опасно. Хочу, чтобы люди не делали как я: не затягивали с обращением к врачу, не надеялись на авось или «вдруг пронесет». Время в этой ситуации играет очень большую роль.
Ранее «Бумага» публиковала истории двух сотрудников Покровской больницы — оставшегося в карантине и заразившегося COVID-19 на смене, и публиковала рассказы петербурженок, одна из которых лечится от рака, а вторая родила ребенка, о том, как им оказывали медицинскую помощь во время пандемии.
Актуальные новости о распространении COVID-19 в городе читайте в рубрике «Бумаги» « Коронавирус в Петербурге ».
Искусственная вентиляция легких при коронавирусе
Эксперт сайта, врач общей практики, два высших медицинских образования, стаж работы 37 лет. Реальное лицо, готовое отвечать на поступающие вопросы. Подробнее.
Больные ковидной болезнью при возникновении острого респираторного дистресс-синдрома (ОРДС) поставлены перед выбором: тяжело умирать от удушья, но относительно быстро, или все же получить шанс выжить после подключения к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Тяжелое состояние подключенных к ИВЛ пациентов не позволяет добиться 100% положительных результатов в процессе реанимационных мероприятий. Смертность большая. Это породило миф о «бесполезности» или даже «вредности» ИВЛ.
О том, зачем нужна искусственная вентиляция легких при коронавирусе, какая выживаемость при этом, рассказывает постоянный эксперт сайта LechuGuru.com.
Лечение коронавируса аппаратом ИВЛ
COVID-19 в тяжелой форме чаще всего приводит к самому сложному варианту повреждения легких: острому респираторному дистресс-синдрому (ОРДС). Это когда практически все альвеолы заполнены жидкостью, протеином и воспалительными клетками (начинает наблюдаться после 50% поражения легочной ткани) и потеряли способность к газообмену. В результате наступает кислородное голодание (основной критерий наступления ОРДС), а с ним удушье.
Реаниматологи всего мира не один раз наблюдали ситуации: при спутанном сознании больные вырываются из рук медперсонала, срывают кислородные маски или концентрируются только на дыхании. От 35 до 40 вдохов в минуту при норме 15-20. К процессу дыхания подключают все возможные мышцы живота, шеи, диафрагма. Это посложнее, чем пробежать марафон. Мышцы устают, поэтому больные постоянно ворочаются в поисках положения, облегчающего работу дыхательной системы, что еще больше истощает организм, неэффективно сжигая так нужный другим органам кислород. А его и так поступает слишком мало.
Помогая легким насытить кровь кислородом, аппарат ИВЛ делает это максимально неприятным способом, противоречащим физиологии дыхания. В итоге ИВЛ не только поддерживает жизнь длительное время, но способна за короткое время у некоторых пациентов повредить не затронутую болезнью часть легочной ткани, добавляя проблем органу, находящемуся в стрессовом состоянии. При этом неважно, какой объем воздуха и под каким давлением подается в легкие. Жаль. Но других способов массово помочь при кислородном голодании пока не изобрели. А так, часть тяжелобольных пациентов удается спасти. Поэтому нельзя сваливать высокую смертность при подключении к ИВЛ только на эту методику интенсивной терапии.
Всем ли заболевшим нужна искусственная вентиляция легких
Ковидная болезнь может протекать бессимптомно, в легкой, средней и тяжелой форме. При легкой и средней клинике, не говоря уже о бессимптомных больных, поражение легких не такое обширное, чтобы вызвать кислородное голодание организма. Все же запаса легочной ткани хватает, чтобы насытить кровь кислородом до уровня, достаточного для нормального функционирования всех органов человека.
Проблемы возникают у тяжелобольных пациентов, но также не у всех. Ведь тяжесть болезни зависит не от одного фактора — степени поражения легких, а совокупности причин. Поэтому таким больным можно помочь, при небольшом дефиците кислорода, подключением канюль (кислородных катетеров, изготовленных из пластика) в ноздри. По ним подается смесь воздуха с кислородом, немного увлажненная. Способ позволяет увеличить количество вдыхаемого кислорода с 21% (находится в атмосферном воздухе) до 24-40%. Такой метод не доставляет больному никаких неприятностей: дыхание естественное. Многим инфицированным вирусом этого хватает, они идут на поправку и без ИВЛ.
Помогает и переворачивание больного на живот, в так называемую прон-позицию. Простая процедура дает возможность улучшить вентиляцию легких в тех зонах, которые недоступны для воздуха при положении лежа на спине. Эта мера позволяет насытить организм кислородом примерно на уровне вставленных в нос катетеров.
Промежуточная помощь – кислородная маска (неинвазивный способ вентиляции легких). Здесь концентрация кислорода достигает 60%. При ухудшении состояния (уровень О2 не поднимается выше 90%), несмотря на проводимую кислородную поддержку, врачами принимается решение по подключению пациента к аппарату ИВЛ.
Кому требуется ИВЛ, как помогает зараженным Covid-19
Показанием для механической вентиляции легких становится кислородное голодание (гипоксия) организма. Об этом говорят:
Основная причина в отеке легких. Помогает процессу гипоксии и способность вируса SARS-CoV-2 поражать эритроциты (красные кровяные тельца), отвечающие за транспортировку кислорода ко всем органам и тканям человека.
Усугубляет проблему и нейротоксический эффект «короны»: больной, в большинстве случаев, не ощущает дискомфорта в процессе дыхания (состояние похоже на высотную болезнь альпинистов). Поэтому важно постоянно следить за сатурацией (процент содержания О2 в крови) пациента. При снижении показателя, подключать к аппарату искусственной вентиляции легких. Накопленный опыт показывает, что такие меры нужно принимать при сатурации ниже 90%. Но не обязательно. Нужно учитывать ряд дополнительных факторов:
Из-за этого, в начале пандемии, когда не хватало аппаратов ИВЛ и обученного персонала, в Европе и США на вентиляцию легких отправлялись пациенты с более высокими шансами выжить. Это очень сложное решение для врачей. Но нужно было выбирать.
Какие аппараты ИВЛ используются
Есть два типа аппаратов для механической вентиляции легких:
ИВЛ аппарат выглядит как сложное оборудование медицинского назначения для механической подачи в легкие кислорода в смеси с осушенным и сжатым воздухом для насыщения крови О2 и выводом углекислого газа.
Как долго человек может находиться на ИВЛ
Ни один врач не возьмется сказать, сколько дней продолжается ИВЛ при короновирусе. Нет такой информации и в рекомендациях ВОЗ и Минздрава РФ. Правило одно: чем меньше времени аппарат будет помогать дышать больному или больной, тем лучше. Ведь процедура опасная, не исключаются неприятные, в ряде случаев трагические, последствия:
Но есть и в этом вопросе прогресс. Врачи научились более точно определять сроки нахождения под искусственной вентиляцией легких. Уже намного меньше случаев раннего «отлучения» от аппарата (это практически всегда заканчивалось трагически) или позднего (больной выживал, но научить его дышать самостоятельно не удавалось).
Держать на ИВЛ, по словам доктора-реаниматолога О. Светлицкой (г. Минск), необходимо от 7 дней (минимальный срок) до нескольких недель. Все зависит от клинической картины заболевания.
Зачем вводят в кому при коронавирусе
Реанимация при коронавирусной инфекции включает многие процедуры. Одна из них – подключение больного к ИВЛ. Процесс несложный, но неприятный. В трахею (горло) через гортань вводится специальная, подобранная под физические параметры больного, пластиковая трубка (носит название «трубка эндотрахеальная Мерфи»).
Чтобы не было затекания слюны или другой жидкости в легкие, на ее конце имеется манжетка, которая после введения раздувается, перекрывая дыхательные пути. После этого подается увлажненная воздушно-кислородная смесь. Ее количество (объем) и давление определяются врачами-реаниматологами. Таким образом увеличивается поступление кислорода в кровь, снимается нагрузка с организма пациента во время дыхательной функции.
Находиться в таком положении сложно. Поэтому пациент с помощью медикаментов вводится в состояние сна. Это не наркоз и не кома, а именно сон. В таком состоянии человек может быть от нескольких дней до нескольких недель (зависит от тяжести пневмонии) до начала выздоровления. Еду вводят через зонд. Для этого применяется специализированное сбалансированное питание. Если родные приносят бульон, например куриный, его также введут.
Вначале пандемии питательные вещества вводили через вену. Со временем пришли к выводу, что лучше задействовать естественную физиологию – желудочно-кишечный тракт. Глаза, чтобы не пересыхали, закрываются стерильными салфетками, руки фиксируются мягкими манжетами. Это нужно для того, чтобы больной не навредил себе во сне или проснувшись раньше срока.
Приведенной информации достаточно, чтобы иметь представление о том, зачем при коронавирусе вводят в искусственную кому.
Чем можно заменить аппарат ИВЛ
Кроме ИВЛ есть еще один способ насыщения крови кислородом без участия дыхательной системы тяжелобольного: экстракорпоральная мембранная оксигенация, сокращенно ЭКМО. По этой методике кровь насыщается кислородом не через легкие, а в специальном приборе. Процесс похож на очищение крови от токсинов при патологиях почек. Но это сложно и чрезвычайно дорого. Аппараты есть всего в нескольких клиниках.
Применяется в критических случаях (острый респираторный дистресс-синдром развивается одновременно с «цитокиновым штормом»). Позволяет спасти 1 человека из 10 переведенных на ЭКМО. Но это связано с тяжелейшими случаями протекания заболевания, когда врачи говорят: безнадежный. Поэтому и 10% спасенных жизней – несомненный успех. Попутно отметим, что процент выживаемости на ИВЛ в начале 2021 года примерно следующий:
Можно ли вылечиться от коронавируса без ИВЛ
При легкой и средней клинической симптоматике речи о подключении аппаратной вентиляции легких не может быть в принципе. Заболевшие и так справятся с коронавирусом. При тяжелых формах болезни ИВЛ необходим при падении уровня кислорода в крови. Без посторонней поддержки у пациентов одна дорога в один конец. Подключение к аппаратам ИВЛ дает шанс выжить.
Неинвазивное подключение к кислороду не требует разрешения у пациента. Но если бы и требовалось, проблем не возникало бы: больной напуган, а маска или канюли сразу дают эффект.
Проблемы возникают при введении трубки в трахею. Если пациент в сознании, то разрешение должен дать он, но практически всегда с первого раза не дает, т.к. боится уже не проснуться (о высокой смертности на ИВЛ наслышаны все). Здесь огромных усилий стоит медикам убедить «отказника», что без аппаратной подачи кислорода конец придет обязательно, при этом еще быстрее.
Те же проблемы в большинстве случаев и с родственниками, если больной уже без сознания. Но для них долгий уговор, как правило, не нужен.
Врачи надеются, что по мере накопления опыта, смертность будет и дальше падать и тогда не придется долго уговаривать на спасательную процедуру.
Какой процент выздоровления от коронавируса после ИВЛ
Делать прогноз относительно шансов выжить после ИВЛ не корректно. Ведь умирают по разным причинам (тромбоз, «цитокиновый шторм», ОРДС, сепсис, инфаркт и т.д.). Здесь многое зависит от квалификации врачей, накопленного опыта спасения тяжелобольных людей, наличия эффективных медпрепаратов, удачно выбранной схемы терапии. Пока нет единой методики лечения, все делается по интуиции или аналогии с предыдущими случаями. А это не всегда срабатывает.
Единственно, что можно с уверенностью утверждать, так это то, что среднее поколение чаще выздоравливает после подключения кислорода, чем пожилое. Почему? Объяснять нет необходимости: у людей старше 60-65 лет ослаблен иммунитет из-за возрастных изменений в организме.
И все же немного статистики. Так, в начале пандемии (май 2020 года) на Западе после ИВЛ выживало 25% подключенных к кислороду, в России только 13%. Здесь много причин. Разбираться в них не будем. Просто показываем статистику. В начале 2021 года картина кардинально изменилась: во всем мире, в том числе и в России, выживших после ИВЛ стало больше, чем умерших. И это радует.