с каким праздником совпали похороны сергея есенина
ПРОЩАНИЕ С ЕСЕНИНЫМ
30 декабря 1925 года в Москве беспрерывный людской поток двигался в направлении к Дому печати на Никитском бульваре — столица прощалась с Сергеем Есениным.
Как вспоминал художник Юрий Анненков, еще накануне, 29-го декабря, Всероссийский Союз писателей известил в газетах «с глубочайшей скорбью о трагической кончине Сергея Есенина, последовавшей в ночь на 28-е декабря в Ленинграде», и о том, что «о времени прибытия тела в Москву, о дне и месте похорон будет объявлено особо».
30 декабря, по словам очевидца событий Льва Горнунга, по всей железной ограде старого особняка Дома печати на Никитском бульваре (ред. – ныне «Дом журналистов», Никитский бульвар, д. 8) была укреплена длинная полоса чёрной ткани, на которой большими белыми буквами было написано:
«Тело великого национального поэта Сергея Есенина покоится здесь». На втором этаже в большом зале в гробу лежал Есенин. На правом глазу какой-то шрам, белокурые волосы гладко приглажены, что необычно для его кудрявой головы. Около гроба распоряжались Абрам Эфрос и Андрей Соболь. У гроба все время менялся почётный караул».
Андрей Соболь был на тот момент секретарем правления Всероссийского союза писателей (подпись Соболя, между прочим, стоит на членском билете Сергея Есенина). Любопытно, что Есенина он пережил ненадолго: 7 июня 1926 года он застрелился в Москве, на Тверском бульваре, у памятника Пушкину, когда столица отмечала день рождения поэта. Абрам Эфрос был известным искусствоведом и публицистом.
В Дом печати гроб с телом Есенина привезли в 2 часа дня 30 декабря с Октябрьского вокзала, куда его доставили из Ленинграда в специальном опломбированном товарном вагоне. В этот же день комиссия по организации похорон объявила, что «вход в Дом печати открыт всем, желающим проститься с покойным», что «вынос тела на Ваганьковское кладбище состоится 31-го декабря в 11 часов утра» и что «путь процессии будет следующий: Дом печати, Дом Герцена, памятник Пушкина, Ваганьковское кладбище».
Ранним утром 31 декабря вся Москва провожала великого поэта в последний путь…
«За похоронными дрогами, которые везла лошадь, шли промокшие люди, под ногами была вода, с крыш текло, Москва плакала, провожая Есенина. За дрогами, взявшись под руки, шли три женщины, просто одетые, в вязаных платках. Две из них — сестры Есенина. Около них шёл деревенский старик. Худой, с жёлтой бородкой. Глаза его были устремлены куда-то вдаль, выше гроба. Всю дорогу играла траурная музыка. Процессия остановилась возле памятника Пушкину, гроб сняли с катафалка, он поплыл на руках к памятнику и некоторое время там оставался. Молча его поставили обратно и, обогнув памятник, снова двинулись по Тверскому бульвару. Подъехали к «Дому Герцена» (д. 25 по Тверскому бульвару) и остановились в самом конце чугунной ограды, почти у самого Московского Камерного театра. Рабочий поэт Владимир Кириллов взобрался на ограду и оттуда говорил свою речь. В это время из дверей Камерного театра вышло несколько артистов. Впереди с большим венком шла Алиса Георгиевна Коонен. (…) Дальше у Никитских ворот свернули на Красную Пресню к Ваганьковскому кладбищу», — позже вспоминал Лев Горнунг.
Через 5 дней на состоявшемся в Камерном театре Таирова вечере памяти Есенина поэт Сергей Городецкий припомнил, как в момент, когда гроб опускали в могилу, среди наступившей тишины прозвучал женский голос:
Эти слова произнесла Зинаида Райх — «экс-супруга» Есенина, от которой у него было двое детей – Татьяна и Константин.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Постоянные читатели
—Статистика
«Под иконами умирать. » Правда и мифы о Сергее Есенине
3 октября 1895 года родился Сергей Есенин — самый переводимый в мире русский поэт. Он оставил много загадок. Но бесспорно одно: его главной любовью была Россия.
«Согласно официальной версии, жизнь Есенина трагически оборвалась в 30 лет. Но она не оборвалась — её оборвали», — уверен петербуржский поэт Николай Браун, сын поэта Николая Леопольдовича Брауна, который вместе с другими писателями выносил тело Есенина из «Англетера» 28 декабря 1925 г.
«Отец отказался подписывать протокол, где говорилось, что Есенин совершил самоубий¬ство. Не поверил в самоубийство и писатель Борис Лавренёв, который тоже был в «Англетере» и на следующий день опубликовал в «Красной газете» статью о смерти поэта под заголовком «Казнённый дегенератами».
Отец говорил, что у поэта были две глубокие раны: пробоина над переносицей, как от рукоятки писто¬лета, и ещё одна под бровью. На шее не было характерной для висельника борозды. «Когда Есенина надо было выносить, — рассказывал отец, — я взял его, уже окоченевшего, под плечи. Запрокинутая голова опадала. Были сломаны позвонки». На мой вопрос, не был ли Есенин застрелен, был краткий ответ: «Он был умучен». Отец был уверен, что мёртвого Есенина принесли в номер гостиницы с допроса.
Я также был знаком с писателем Павлом Лукницким, одним из организаторов похорон Есенина, и однажды спросил, что он помнит о смерти поэта. Лукницкий подтвердил: поэт «умер при допросе», после пыток, сказав: «А левого глаза не было». — «Как не было?» — «Вытек».
Для похорон внешность Есенина настолько «отреставрировали», что при прощании в Московском доме печати, по свидетельству писательницы Галины Серебряковой, в гробу лежала «нарумяненная кукла».
Поэт был убит по тем же мотивам, по которым был казнён ряд его друзей и современников из писательской среды: Ганин, Клюев, Клычков, Васильев, Наседкин, Приблудный и другие. А ещё раньше, в 1921 г., — Гумилёв. Власть воинствующих безбожников-интер-националистов ставила ц¬елью сделать непокорных «бывших» русских (такой термин появился в советской печати) послушным стадом. А если человек не поддавался — его убивали. В Ленинграде линию партии воплощал в жизнь Григорий Зиновьев (глава Коминтерна), в Москве — Лев Троцкий.
От расправы Есенина спасло то, что он отбыл в путешествие по Европе и Америке с Айседорой Дункан».
Покончить с есенинщиной
Сразу после смерти поэта советские газеты писали: «С есенинщиной, которая дурно пахнет, надо заканчивать», «свихнувшийся талантливый неудачник». «Дурно пахло» для большевиков, например, то, что свой первый сборник стихов в 1915 г. Есенин «благо¬говейно посвятил» императрице Александре Фёдоровне, с которой был лично знаком, как и с великими княжнами, которым посвятил стихотворение «Царевнам». Есенин не нарушил присяги, данной царю Николаю II. Во время Февральской революции поэт служил в армии. Тогда многие солдаты присягали Временному правитель¬ству. А Есенин — нет. Незадолго до смерти он писал: «Я перестаю понимать, к какой рево¬люции я принадлежал. Вижу только одно: что ни к февральской, ни к октябрьской».
Поэт выступал против хулы на Бога, которую поощряли большевики. За полгода до гибели в ответ на кощунственные стихи Демьяна Бедного Есенин написал:
«Когда я в «Правде» прочитал
Неправду о Христе блудливого Демьяна
Мне стало стыдно, будто я попал
В блевотину, извергнутую спьяну».
А когда большевики решили у¬брать из всех его сочинений слово «Бог», поэт подрался с наборщиком в типографии, но восстановил прежний вариант. А новая власть тем временем разобрала в его родном Константинове колокольню (на которой юный Есенин звонил к праздникам), чтобы из того кирпича. построить свинарник. В Есенине никогда не умирал сельский мальчишка, который пел в церкви на клиросе, дружил с батюшкой И¬оанном Смирновым, первым разглядевшим в нём талант поэта. Этот батюшка крестил Есенина с именем Сергей в честь преподобного Сергия Радонежского. Этот же батюшка и отпел поэта.
Русский поэт Сергей Есенин (3-й справа) среди односельчан-константиновцев на фоне храма Казанской иконы Божией Матери.
Есенин отходил от Бога и вновь возвращался. Просил:
«Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать. »
Под грифом «секретно»
«Есенина отпевали в трёх местах: в Москве, родном селе Константинове и соседнем селе Федякине. Не было сомнений, что он убит. Иначе никто бы не стал его отпевать, — рассказала «АиФ» Ирина Михайловна Мамонова, внучка двоюродной сестры поэта по линии отца. — Моя бабушка, Надежда Фёдоровна, была на семь лет старше поэта, она прожила 97 лет. Бабушка рассказывала, что была на отпевании в Константинове. А в Москве на отпевании — мама Есенина Татьяна Фёдоровна. Бабушка виделась с Есениным за месяц до его кончины. Поэт прятался в больнице от чекистов. Есенина любил и ценил известный врач Пётр Ганнушкин. В опасные моменты он укрывал Сергея Александровича. А недруги Есенина создали миф о якобы его проблемах с психикой и беспробудном пьянстве. Однако сам Есенин (это есть в воспоминаниях, в частности, у И. Шнейдера) повторял: «Я ведь пьяным никогда не пишу».
Когда же пил Есенин, если за последние 5 лет жизни он написал около 100 стихотворений и 5 поэм, а за последний год жизни им было подготовлено к изданию и выпущено 4 сборника стихотворений? И в Ленинград, где произошла трагедия, он ехал работать над изданием полного собрания своих сочинений.
Похороны поэта Сергея Есенина. 31 декабря 1925 г.
В Москве в декабрьские морозы проститься с поэтом пришли тысячи людей. Очередь была невероятной, с пяти вечера всю ночь и до утра не заканчивался людской поток. «Казнь Есенина продолжилась и после его смерти. Из могилы на Ваганьковском кладбище исчез гроб поэта, — говорит Николай Браун. — Это обнаружила в 1955 г. сестра Есенина Шура, когда могилу вскрыли, чтобы рядом с останками поэта похоронить его маму Татьяну Фёдоровну. В конце 80-х гг. нашёлся пожилой свидетель, шофёр ОГПУ Снегирёв, который 1 января 1926 г. принимал участие в изъятии гроба из могилы. Куда увезли гроб, он не знал».
У Есенина была возможность не возвращаться из-за границы.
Но он вернулся, хотя понимал, что едет на заклание. В своей любви к России он был искренним:
«Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте Родину мою».
P. S. Дело о гибели великого русского поэта по сей день недоступно, на нём по-прежнему стоит гриф «секретно».
LiveInternetLiveInternet
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Друзья
—Постоянные читатели
—Статистика
«Сильнее смерти и страха смерти»
На похоронах Сергея Есенина Галины Бениславской не было. М. Ройзман рассказывал: «Спустя немного после смерти Есенина я увидел Бениславскую за столиком в здании телеграфа. Перед ней лежал чистый бланк для телеграммы, она сидела задумавшись, с ручкой в руке. Я поздоровался с ней и увидел, что она похудела, даже постарела. Я спросил, не больна ли она?
Нет, я здорова, — тихо ответила она. — Но я каждую минуту думаю, что Сергея Александровича уже нет!»
После его смерти Галина запишет в дневнике: «Пришли страшная безысходность и невозвратимость потери. И такая же смертная тоска по нём у меня.Тому, кто видел его по-настоящему — никого не увидеть, никого не любить».
Могила Есенина в её первоначальном виде
«Женщина нервно курила папиросу за папиросой. Она ещё так молода, а жизнь, несмотря на трудности и несчастья, так прекрасна… Наконец она решилась. Достала листок бумаги, быстро, чтобы не раздумать, набросала несколько строк: «Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого ещё больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое. «
Ещё некоторое время она стояла не шелохнувшись. Потом на коробке от папирос написала: «Если финка будет воткнута после выстрела в могилу — значит, даже тогда я не жалела. Если жаль — заброшу её далеко…».
Самоубийство Галины Бениславской потрясло всю Москву. Было принято решение похоронить её рядом с Есениным. Похороны состоялись 7 декабря. На памятнике начертали слова «Верная Галя». Теперь там выбиты слова Сергея Есенина из его письма к ней:
Какая же она была, эта загадочная и противоречивая женщина, не пожелавшая больше жить в мире, где не было ее Поэта, где не осталось уже смысла существовать, покинувшая его расчетливо и хладнокровно?
Галина Артуровна Бениславская родилась в Петербурге в 1897 году. Она — дочь обрусевшего француза и грузинки.
Росла в семье тётки, так как отец рано оставил семью, а мать лечилась в психиатрической клинике. Была в партии большевиков, побывала в плену у белых, в 1919-22 годах работала в ВЧК секретарём экономического отдела.
Разработчики версии об умышленном убийстве великого поэта распространяют домыслы о том, что Бениславская якобы «была приставлена ГПУ для наблюдения за поэтом» (Ф. Морозов. Журнал «Русь»). Это гнусная клевета. В экономическом отделе, где служила Галина в Особой межведомственной комиссии (ОМК), занимались «выработкой мер по борьбе со спекуляцией и усилению ответственности должностных лиц». Каких-либо агентурно-осведомительных задач комиссия перед собой не ставила. Жизнь писателей и поэтов по вполне понятным причинам ее не интересовала — то была епархия секретного отдела ВЧК. Поэтому очевидно, что «пристегивать» Бениславскую к Агранову можно было лишь с помощью фантазии.
Но, может быть, Агранов позднее привлек Галину Артуровну в секретный отдел ВЧК? И на этот вопрос существует отрицательный ответ, опять же исходя из ее личного дела.
В одной из справок читаем: «Прошу сотрудницу для поручений сельскохозяйственного отдела Бениславскую Г. А. как фактически в отделе не работающую около 4 месяцев откомандировать в административный отдел ГПУ». Этот документ датирован 27 апреля 1922 года, а уже через пять дней была подписана бумага с указанием, что Бениславская «уволена со службы ГПУ по личному желанию и направляется в подотдел учета и распределения рабочей силы гор. Москвы».
Таким образом, сам факт пусть короткой, но официальной службы на Лубянке исключал привлечение Бениславской в качестве секретного сотрудника ГПУ. В противном случае само понятие «секретный» теряло смысл.
Позднее Бениславская перешла работать в редакцию газеты «Беднота». Галина много читала, хорошо разбиралась в литературе, посещала знаменитое кафе «Стойло Пегаса», в котором в двадцатые годы читали свои стихи лучшие поэты Москвы. Но вся ее жизнь перевернулась 19 сентября 1920 года, когда в один из вечеров, проходивших в Политехническом музее, она услышала Сергея Есенина. В тот день она записывает в своём дневнике:
«Вдруг выходит тот самый мальчишка: короткая, нараспашку оленья куртка, руки в карманах брюк, совершенно золотые волосы, как живые. Слегка откинув назад голову и стан, начинает читать:
Плюйся, ветер, охапками листьев, —
Я такой же, как ты, хулиган.
Он весь — стихия, озорная, непокорная, безудержная стихия, не только в стихах, а в каждом движении, отражающем движение стиха. Гибкий, буйный, как ветер, о котором он говорит, да нет, что — ветер, ветру бы у Есенина призанять удали. И в том, кто слушает, невольно просыпается та же стихия, и невольно хочется за ним повторять с той же удалью: «Я такой же, как ты, хулиган»…
Что случилось после его чтения, трудно передать. Все вдруг повскакивали с мест и бросились к эстраде, к нему. Ему не только кричали, его молили: «Прочитайте еще что-нибудь». И через несколько минут, подойдя, уже в меховой шапке с собольей оторочкой, по-ребячески прочитал еще раз «Плюйся, ветер…».
Опомнившись, я увидела, что я тоже у самой эстрады. Как я там очутилась, не знаю и не помню. Очевидно, этим ветром подхватило и закрутило и меня. Что случилось, я сама еще не знала. Было огромное обаяние в его стихийности, в его полубоярском, полухулиганском костюме, в его позе и манере читать, хотелось его слушать, именно слушать еще и еще…»
С.Есенин читает свои стихи у памятника А. Кольцову.
В пору знакомства с Есениным (1919-1920 гг.) Бениславская выглядела девчонкой, в которой, когда она с задором спорила или азартно смеялась, проглядывало что-то мальчишеское. «Глаза у неё были замечательные! Большие, карие, с золотыми искрами, почти сросшиеся, вычурно изогнутые брови под прямым узким носом придававшим её узкому лицу особую значимость. Роскошные, загнутые наверх ресницы. Иронический рот и высокий лоб свидетельствовали об уме и силе воли». (Е. Стырская). Она была похожа на грузинку, отличалась своеобразной красотой и привлекательностью. Тогда у неё ещё были косы галочьего цвета — длинные, пушистые.
Потом остригла. Причесывала короткие волосы на прямой пробор. Беседуя, любила засовывать в обшлага рукавов руки.
Из дневника Галины Бениславской:
«Только удивилась: читала в романах, а в жизни не знала, что так «скоропостижно» вспыхивает это. Поняла: да ведь это же и есть именно тот «принц», которого ждала. И ясно стало, почему никого не любила до сих пор. В этот же вечер отчетливо поняла — здесь всё могу отдать: и принципы (не выходить замуж), и — тело (чего до сих пор даже представить не могла себе), и не только могу, а даже, кажется хочу этого…».
Есенин покорил Галину сразу и безвозвратно. Следующие две недели прошли под гипнозом его стихов. Она присутствует на всех выступлениях поэта и всегда оказывается в первых рядах слушателей, что не остается не замеченным Есениным. Необычная красота девушки притягивает поэта, но она «сдаётся» не сразу и не показывает виду, что безумно влюблена в него. Надо сказать, что Галина никогда не бегала за Есениным (как это было представлено в нашумевшем фильме по произведению Безрукова-старшего), она появлялась только тогда, когда это было необходимо и исчезала, когда отпадала надобность ее вмешательства.
Постепенно завязываются дружеские отношения между поэтом и подругами Галей и Яной Козловской.
Есенин очень интересовался статьями и заметками о нём самом и об имажинизме вообще. Яна, работая в газете «Беднота», и Галина, пользующаяся информбюро ВЧК, доставали ему много интересующего его материала.
Дальше, по словам Галины, началась сказка, которая стала смыслом её жизни и которая продолжалась до 1925 года. Она потянулась к Есенину, как к солнцу. Позднее в письмах она обращалась к нему : «солнышко мое!».
«Ничего не собиралась добиваться, я только не могла и не хотела не думать о нем, не искать возможности увидеть и услышать его. И позже, уже имея возможность всегда видеть его, когда он начинал читать стихи, я не раз думала, что кроме всего этого я могу еще слушать от него самого только что написанные стихи. В этот день пришла домой внешне спокойная, а внутри — сплошное ликование, как будто, как в сказке, волшебную заветную вещь нашла. С этого вечера до осени 1922-го (два года) я засыпала с мыслью о нем и, когда просыпалась, первая мысль была о С.А., так же как в детстве первой мыслью бывает: «Есть ли сегодня солнце?».
Где-то летом 1921 года Галина чувствует себя необыкновенно счастливой рядом с ним. «Да, март-август 1921-го — какое хорошее время». Есенин был близок с ней, он не мог не ответить на чувства преданного и горячо любящего его человека. Об этом есть упоминание в ее дневнике, датированное мартом 1922- го. «Нет унижения, на которое я не пошла бы, лишь бы заставить его остановиться лишь ненадолго около меня, но не только физически, от него мне нужно больше: от него нужна та теплота, которая была летом, и все. » Запись была сделана в начале уже завязавшихся отношений Есенина с Айседорой Дункан.
Зная, что у Есенина есть жена и дети, Галина вообще не помышляла о завоевании его сердца, хотя ее-то сердце уже стучало в высоком любовном ритме. Потом Есенин показался ей уже «доступным». «Как он «провожал» тогда ночью, пауки ползали, тихо, нежно, тепло. Проводил, забыл, а я не хочу забывать. Ведь Есенин один».
После ухода от жены поэт оказался в буквальном смысле слова на улице, поиски крыши над головой были его постоянной головной болью. Где он только не жил! Чаще всего приходилось искать убежище на квартирах разных друзей и знакомых, причем за ним обязательно увязывалась толпа прилипал и нахлебников. Он не мог работать в этих условиях. Галина приютила Сергея в своей коммуналке. Потом туда переехала его сестра Катя. Потом Шура.
Есенин за границей с Дункан.
Галина разрывается между ревностью и любовью. «Ведь она (Айседора) сберечь не сумеет? Не может огонь охранять дерево. Быть может, мы его навсегда уже проводили, не сумели сберечь. Как он мне дорог. Опять и опять чувствую это. И дорого все, что дорого ему…»
Приходит решение, несмотря ни на что, быть всегда рядом с ним, быть необходимой, быть другом и не требовать большего.
После возвращения из-за границы и ухода от Дункан Есенин окончательно поселяется в большом доме в Брюсовском переулке, так называемом «доме Правды», где жили сотрудники газет «Правда» и «Беднота», в коммунальной квартире на 7 этаже, где Галине принадлежали две маленьких комнатки. Из окна комнаты открывался вид на Кремль.
В этом доме в Брюсовом переулке (дом 2а, кв. 27) Есенин прожил около года. Эта квартира долго оставалась коммунальной, сейчас же её целиком купил кто-то из новых русских и охранник в неё не пускает. Экскурсии приводят во двор и там рассказывают о Есенине.
Добровольно и с великим энтузиазмом эта тихая подвижница взвалила на себя обязанности прислуги, няни, опекунши, литературного секретаря. Секретаря, пожалуй, в первую очередь. Едва ли не половина есенинских писем 1924 года адресовано ей. Но тщетно искать в них хотя бы одно интимное словечко — всё это дружеские, корректные по тону, с неизменным обращением на Вы (хотя и по имени) деловые послания. Она составляет и издаёт его сборники, держит корректуру, ведёт денежные дела, весьма запутанные, переписывает и хранит его рукописи. Секретарь, надёжный и верный, но не больше.
Из воспоминаний А. Мариенгофа: «После возвращения Есенина из Америки Галя стала для него самым близким человеком: возлюбленной, другом, нянькой. Нянькой в самом высоком, благородном и красивом смысле этого слова. Я, пожалуй, не встречал в жизни большего, чем у Гали, самопожертвования, большей преданности, небрезгливости и, конечно, любви. Она отдала Есенину всю себя, ничего для себя не требуя. И уж если говорить правду — не получая».
Привычное кабацкое окружение Есенина люто ненавидит Бениславскую. «…Я проходила сквозь строй враждебных, ненавидящих глаз. Чего только они не делали, чтобы устранить меня. К их величайшей ярости, они никак не могли раскусить наших отношений. Жена. Не жена. Любовница – тоже нет. Друг. Не видали они таких среди себя и не верили в мою дружбу. И потому не знали, с какой стороны задеть Сергея Александровича. И не понимали, чем же я так приворожила его, что никакими способами не удается поссорить нас».
Есенин предложит ей: «Галя, я живу у Вас. Ведь пойдут всякие разговоры. Если хотите, я могу жениться на Вас». Она откажется: «Нет, Сергей Александрович. Только из-за чьих-то разговоров — нет. Так — я не могу. Просто Вы всегда, во всём полагайтесь на меня».
В своих воспоминаниях Г.Бениславская пытается обвинить советское правительство в игнорировании поэта. Горько возмущается, что «оно не имело права не понимать, какая ценность находится на его попечении, и которое все же не только не способствовало возможности расти дальше дарованию Есенина, но даже не сумело сохранить его; пусть даже не сохранить, а хотя бы мало-мальски обеспечить бытовые возможности. А Собинову, Гельцер, Неждановой обеспечивают эти возможности, хотя их вклады в духовную культуру неизмеримо меньше, хотя бы уж потому, что их творчество с ними же умрет, а созданное Есениным переживет много поколений».
Есенин называл Бениславскую своей «заботницей». Галя — бесспорно была самым настоящим и верный другом С. Есенина. В письмах к ней он пишет: «Повторяю Вам, что Вы очень и очень мне дороги. Да и сами Вы знаете, что без Вашего участия в моей судьбе было бы очень много плачевного».
Не верьте тому, что говорят и пишут о Галине Бениславской в дурацких книгах и фильмах: была чекисткой, стучала на Есенина и прочий вздор. Больно смотреть и читать, как порочат память этой прекрасной женщины. Такой любви памятники надо ставить. Есенин, к сожалению, не посвятил ей ни одного стихотворения. Но если бы он не умер так рано, я думаю, он ещё вернулся бы к ней. «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье». Расстояния не хватило.
Процитировано 1 раз
Понравилось: 1 пользователю