повседневная жизнь в северной корее аудиокнига
Повседневная жизнь в Северной Корее
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Страшное в своей безыскусности и документальной точности, свободное от излишней патетики, искреннее и динамичное повествование приоткрывает привычную завесу конспиративности, тщательно поддерживаемую спецслужбами КНДР. Достоверность проникновенного рассказа о быте и нравах в КНДР гарантируют рассказы ее бывших жителей, которым удалось сбежать из «Страны утренней свежести», а также данные и цифры из самых авторитетных источников.
Настоящие корейские коммунисты не то что продавать, а даже покупать ничего не привыкли.
Настоящие корейские коммунисты не то что продавать, а даже покупать ничего не привыкли.
И кто бы ни разглядывал космические снимки – специалисты из ЦРУ или ученые из университетов, – все они смотрят на Северную Корею издалека, не задумываясь о том, что в этой черной дыре, в унылой темной стране, где миллионы людей умирают от голода, есть еще и любовь.
И кто бы ни разглядывал космические снимки – специалисты из ЦРУ или ученые из университетов, – все они смотрят на Северную Корею издалека, не задумываясь о том, что в этой черной дыре, в унылой темной стране, где миллионы людей умирают от голода, есть еще и любовь.
Отец наш, в целом мире мы ничему не завидуем!
Трудовая партия бережет наш дом!
И даже если огненное море будет наступать на нас, детям нечего бояться,
Ведь Отец всегда рядом!
В целом мире мы ничему не завидуем.
Отец наш, в целом мире мы ничему не завидуем!
Трудовая партия бережет наш дом!
И даже если огненное море будет наступать на нас, детям нечего бояться,
Ведь Отец всегда рядом!
В целом мире мы ничему не завидуем.
Прогулы в Северной Корее карались месячным заключением, несмотря на то что за свой труд люди давно не получали зарплаты.
Прогулы в Северной Корее карались месячным заключением, несмотря на то что за свой труд люди давно не получали зарплаты.
Повседневная жизнь в Северной Корее
Скачать книгу
О книге «Повседневная жизнь в Северной Корее»
Страшное в своей безыскусности и документальной точности, свободное от излишней патетики, искреннее и динамичное повествование приоткрывает привычную завесу конспиративности, тщательно поддерживаемую спецслужбами КНДР. Достоверность проникновенного рассказа о быте и нравах в КНДР гарантируют рассказы ее бывших жителей, которым удалось сбежать из «Страны утренней свежести», а также данные и цифры из самых авторитетных источников.
На нашем сайте вы можете скачать книгу «Повседневная жизнь в Северной Корее» Барбара Демик бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Мнение читателей
Но, на фоне всего этого кипела жизнь, люди влюблялись, учились, работали, создавали в семьи и верили в лучшее.
Книга была бы идеальной, если бы не было слишком «журналистских» отступлений типа «его сердце бешено стучалось, когда пришло понимание, что вождь не бессмертен»
С книгой Барбары Демик есть одна серьезная проблема: она совсем не про повседневную жизнь в Северной Корее
Со своей стороны рекомендую её к прочтению, а я в свою очередь продолжу знакомство с другими книгами, затрагивающими жизнь в этом закрытом обществе.
Оценка нейтральная так как это не повседневная жизнь, а, по сути, такой пропагандистский сборник воспоминаний
Рекомендую к прочтению тем, кто не ценит сегодняшние спокойствие и стабильность в России
Как непросто жить нормальной жизнью, когда люди вокруг, видят в тебе только нездорового человека, обходят стороной и стараются лишний раз не смотреть в твою сторону
Книга о детстве и о ужасах, которые видят только дети
В этой книге описана обыденная жизнь людей в самом закрытом государстве, примерно с 1994 по 2009 года
«Повседневная жизнь в Северной Корее» — невероятные рассказы сбежавших из КНДР
9 сентября 1948 года образовалась Корейская Народно-Демократическая Республика. Сегодня по такому случаю власти КНДР, как обычно, выпустили пресс-релиз. Вот отрывок из него:
«Страна, небольшая по своей территории и численности населения, где раньше царила вековая отсталость и нищета, за короткие сроки – не более чем 70 лет – приобрела совершенно новый облик, какой мы видим сегодня. Все это стало возможным благодаря руководству великих лидеров. Президент Ким Ир Сен и председатель ГКО Ким Чен Ир – корейские вожди предыдущих поколений – величайшие из среды великих людей, пользующиеся всеобщим безмерным уважением и почтением. Председатель Госсовета нынешней КНДР Ким Чен Ын показывает себя самым выдающимся политическим руководителем современного мира. Он ориентирует течение климата мира на Корейском полуострове, в Северо-Восточной Азии вообще. Весь мир не скрывает своего восхищения его выдающимися политическими реальными способностями. Нет сомнения в том, что под его руководством Корея совершит новый взлет к более светлому будущему».
О том, насколько все на самом деле классно в КНДР, человеку из другой страны судить сложно. Еще несколько лет назад туристам в Северной Корее не позволялось снимать ни видео, ни фото. Сейчас этот запрет отменили, но больше знаний о реальном положении дел в стране это не принесло. Туда до сих пор нельзя приехать просто так и посмотреть, как живут северные корейцы: только специальным туром, где тебя аккуратно провезут по тем местам, которые можно показывать, и попутно разыграют массу спектаклей из «настоящей» жизни КНДР. Что происходит в тех частях страны, куда туристов не пускают, остается только гадать — или обращаться к источникам, которым удалось там побывать.
Вождь КНДР Ким Чен Ын со счастливой пионерией
В 2001 году журналистка Барбара Демик поехала в Корею, чтобы осветить положение дел в обеих частях страны. На юге проблем не было, а в КНДР, разумеется, Демик с ними столкнулась — в страну ее пустили, но как и всех туристов, провели по заранее спланированным маршрутам без шанса увидеть что-то еще. Когда Демик вернулась в Южную Корею, она разыскала там людей, бежавших с севера, и попросила рассказать, что сподвигло их на этот поступок и что на самом деле происходило на их родине. Главным образом это были жители Чходжина — третьего по величине города КНДР, где не ступала нога туриста. За семь лет Демик взяла множество интервью, которые легли в основу ее книги «Повседневная жизнь в Северной Корее».
Чем меньше вы интересовались историей КНДР, тем тяжелее для вас будет это чтиво. Например, обыватель может подумать, что градус ада в этой стране постепенно понижается с момента ее основания — вон, даже, туристам видео снимать разрешили! На самом же деле еще недавно КНДР переживала один из тяжелейших этапов своей истории. Ее экономика так сильно зависела от дружественного СССР, что с его развалом в 90-е в стране наступил мрак в прямом смысле этого слова. Известная история: если смотреть снимки ночной Земли со спутника, на Дальнем Востоке можно найти темное пятно — это КНДР. Когда-то страна так гордилась электрофикацией, что изобразила опору ЛЭП на своем государственном гербе. Герб с тех пор не менялся, но кроме как в Пхеньяне и еще нескольких населенных пунктах электричества в стране нет.
Отсутствие света — полбеды. Магистральной темой книги Демик стал невероятный для цивилизованного мира (за лучшую часть которого выдают себя власти КНДР) голод. Ее спикеры раз за разом возвращаются к этой теме. Опять же, обыватель может подумать, что голод заключался в очень однообразном рационе — скажем, приходилось есть один только рис. Но быстро понимаешь, что рис для корейцев на тот момент был на вес золота — и заполучить на обед хоть сколько-нибудь крупы было великим счастьем. Но зачастую и его не было. Приходилось есть намного менее калорийную кукурузную кашу, экспериментировать с подножным кормом — травами и кореньями, не всегда съедобными. Редкий житель Чходжина позволял себе выбросить овощные очистки — ведь их можно было использовать в готовке! Гуманитарная помощь из США до крестьян не доходила — они о ней даже не подозревали. Общий уровень голода в стране был таков, что в начале 90-х в корейской армии снизили требования по росту солдат со 160 до 150 см — настолько щуплым подрастало новое поколение.
Полная изоляция жителей КНДР от других стран позволяла властям манипулировать ими, как угодно, переписывая историю на свой лад. По словам героев Демик, большая часть населения понятия не имеет, что происходит за пределами КНДР: стараниями пропаганды люди уверены, что все либо так же плохо, как у них, либо еще хуже — но никак не лучше. Один из героев книги, Чон Сан, рассказывал об устройстве корейской пропаганды в быту: например, если у вас есть телевизор, он настраивается на нужные каналы, после чего опечатывается властями, чтобы корейцы не пытались поймать каналы с юга. И все же ему это удалось.
Члены делегации Конгресса США дали пресс-конференцию, на которой доложили, что в Северной Корее умерло от голода 2 млн граждан. По оценкам правозащитных организаций, 200 000 северокорейцев содержались в лагерях и тюрьмах. Ситуация с соблюдением прав человека в стране была хуже, чем где-либо в мире».
Стоит ли говорить, что в какой-то момент к пытливому телезрителю в лице Чон Сана пришли спецслужбы с проверкой?
Уверенность населения в том, что иной жизни не существует — не менее важная тема в книге Демик, чем голод. Многие ее герои бежали из страны через границу с Китаем. Этому предшествовали месяцы подготовки, и от провала не был застрахован никто. В свои планы беглецы зачастую не посвящали даже самых близких себе людей. Как сказать своей матери, что ты бежишь из страны, если она в упор не видит для этого причин и считает, что нет места лучше, чем Северная Корея? Под страхом жестокого наказания она может отказаться от тебя и сдать властям.
“Когда Чон Сан приезжал из Пхеньяна домой, товарищ постоянно критиковал правительство, явно ожидая от собеседника ответной откровенности. Но что-то в его слишком смелом тоне заставляло Чон Сана подозревать ловушку. Он стал избегать общения с бывшим другом. Молодой человек постоянно напоминал себе: если живешь в КНДР, говорить о политике нельзя. Даже с лучшим другом, даже с учителями и родителями и уж тем более с любимой девушкой”.
Одна из героинь книги потратила годы, чтобы убедить свою мать бежать вслед за ней в Южную Корею. Верная заветам Чучхе, та считала дочь предательницей и слышать ничего не хотела о побеге; момент, когда она оказалась на свободе и впервые осознала, где жила и в кого верила — один из самых пронзительных в книге.
Именно по таким сценам понимаешь, насколько чудовищный социальный эксперимент проводится в КНДР уже десятки лет — и конца ему не видно. С момента выхода книги Демик прошло почти десять лет. С тех пор про КНДР написана еще не одна книга, блогеры со всего мира залили сотни видео на YouTube с невероятными по циничности спектаклями для туристов. Режиссер Виталий Манский выпустил свой фильм «В лучах солнца», куда кроме одобренного партией материала вошли снятые им тайно кадры, от которых Ким Чен Ын наверняка был не в восторге.
Вы можете поехать в Северную Корею прямо сейчас: улыбчивые гиды провезут вас по лучшим местам страны, пока местные спецслужбы из-за угла будут следить, как бы вы не увидели чего запретного. И пока им есть, что скрывать, книга Демик остается актуальной.
Северная Корея
Олег Кирьянов
Предисловие
Глава I. Не завидуем никому
Глава II. То, что в КНДР свято
Глава III. Как ты живешь страна Чучхе
Глава VI. Мифы и реальность
Глава V. Особенности корейской димломатии в ракетно-ядерный период
Искусство выживания, когда все против тебя
Как корейцы Америке пустой воздух продали
А что там по другую сторону 38-й параллели
Русские мотивы корейской душа
Мягкая ресторанная дипломатия, северо-корейский общепит в других странах
Глава VI. Ветер перемен
Рыночный ответ на экономический книзис
Ребрендинг страны Чучхе
Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее
Анклавы капитализма. Особые экономические зоны
А давай сделаем селфи
Ли Соль Чжу, первая в истории КНДР настоящая первая леди
Как туда попасть и чего ожидать
Что посмотреть и привезти из Северной Кореи
Чему стоит поучиться
Как себя вести в КНДР. Несколько советов
Когда будет объединение
Вместо эпилога
Северная Корея для чайников
Минутка случайных фактов
1. Летоисчисление в КНДР начинается с года рождения Ким Ир Сена, нынче идет 106 год.
2. Ким Чен Ир родился в СССР и в первые годы жизни звался Юрием Ирсеновичем.
3. Ким Чен Ир любил полакомиться шашлыком в посольстве РФ в Пхеньяне.
4. В день смерти Ким Чен Ира медведи проснулись от спячки, чтобы выразить свою скорбь.
5. Северокорейцы обычно на 8-12 см ниже южан из-за более скромного рациона.
6. С начала 1960-х КНДР перестала публиковать свою экономическую статистику.
7. Разведка Южной Кореи занимается вбросом в СМИ негативных слухов о КНДР.
8. На Китай приходится около 80% внешней торговли Северной Кореи.
9. Северокорейцы заимствовали слова «энергия», «торт», «трактор» из русского языка.
10. В странах мира насчитывается около 130 северокорейских ресторанов.
Моя рецензия на книгу Южная Корея
Моя подборка книг о Северной Корее
Северная Корея для чайников
Минутка случайных фактов
1. Летоисчисление в КНДР начинается с года рождения Ким Ир Сена, нынче идет 106 год.
2. Ким Чен Ир родился в СССР и в первые годы жизни звался Юрием Ирсеновичем.
3. Ким Чен Ир любил полакомиться шашлыком в посольстве РФ в Пхеньяне.
4. В день смерти Ким Чен Ира медведи проснулись от спячки, чтобы выразить свою скорбь.
5. Северокорейцы обычно на 8-12 см ниже южан из-за более скромного рациона.
6. С начала 1960-х КНДР перестала публиковать свою экономическую статистику.
7. Разведка Южной Кореи занимается вбросом в СМИ негативных слухов о КНДР.
8. На Китай приходится около 80% внешней торговли Северной Кореи.
9. Северокорейцы заимствовали слова «энергия», «торт», «трактор» из русского языка.
10. В странах мира насчитывается около 130 северокорейских ресторанов.
Моя рецензия на книгу Южная Корея
Моя подборка книг о Северной Корее
«Облик партии находит свое яркое отражение в облике воспитанного ею народа.» (Ким Ир Сен)
«Уникальный» – это какой? Спросите ряд людей и скорее всего большинство коннотаций будут положительными: «гениальный, недосягаемый, высочайшего уровня, невероятный…» Но ведь можно сказать, что это еще и «небывалой разрушительной силы», «сокрушительный», «катастрофический»…
Северная Корея (она же Корейская Народная Демократическая Республика) безусловно страна уникальная. В поп-культуре и мировых СМИ она представляет собой увесистый мем-страшилку, своеобразный филиал «ада на Земле». Но так ли это на самом деле? Сколько хорошего и сколько плохого в ее «уникальности» на самом деле? Разъяснить это для простого обывателя и призвана эта книга.
Олег Кирьянов – российский кореевед и журналист, изучающий обе Кореи уже на протяжении 30 лет, и несколько десятилетий уже как проживающий непосредственно на полуострове. Такой большой «опыт присутствия» гарантирует более глубокое проникновение в культуру каждой из стран, но, как и следует ожидать от книг, написанных одним автором, они не лишены доли субъективизма. В свое время Олег Кирьянов написал по отдельной книге на каждую из стран, чуть раньше (в 2009-м) про Южную Корею и чуть позже (в 2015-м) про Северную Корею. В своих книгах он попытался описать эти страны с самых разных сторон, от политического курса, до организации досуга и вкусовых предпочтений. Разделы в книгах расположены в довольно-таки произвольном, не строгом порядке, т.е. первой не обязательно стоит глава про историю страны и ее политические институты. Это, на мой взгляд, играет на руку книгам для привлечения обычного читателя, на которого они в общем то и рассчитаны, но вызовет понятный скепсис у специалистов-востоковедов. Язык Кирьянова, как и следует ожидать, близок к журналистскому слогу периодических изданий, в целом, простой, с долей интриги и эмоций. По большому счету, каждую из глав можно публиковать отдельной статьей в каком-нибудь журнале. Это также играет на руку книге. Читается она очень легко, весело и быстро. Она глубже и познавательнее любого путеводителя, но не потягается в литературной силе с путевыми дневниками настоящих писателей. Это стоит учесть, прежде чем браться за книгу. Подумайте, что вы хотите узнать: интересную информацию, позволяющую поглубже понять культуру страны (эта книга для этого случая); подробный маршрут увлекательного путешествия (эта книга лишь дополнит стандартный путеводитель) или роман-путешествие с хорошей литературной реализацией (тогда эта книга не для вас).
***
Попробую передать настроение и стиль изложения материала россыпью интересных фактов и историй про эту страну, выраженных через цитаты из книги, сгруппированные по темам.
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ МОЖНО УВИДЕТЬ ПО ССЫЛКЕ НА ИСТОЧНИК В КОНЦЕ РЕЦЕНЗИИ!
***
Что можно сказать в итоге? Удивительно, но перечитав цитатник, я понял, что в нем все равно большая часть текста посвящена не самым приятным и добрым явлениям. Как-то все то обилие текста, где люди просто радуются, живут, творят в них не попало. Почему? Быть может, потому что я посчитал это слишком будничным и «обычным», чтобы акцентировать на этом внимание? Но если бы в Северной Корее все было бы «как у нас», вызывала бы она такой интерес и внимание? Получается, что когда КНДР выглядит как любое европейское государство, то о нем и читать скучно…оно теряет всю свою оригинальность, которая как раз и заключена в контрасте обычной жизни и негативного образа, сформированного СМИ.
Северная Корея уникальная страна. У этой уникальности есть как отрицательные, так и положительные стороны. И причины у этой уникальности тоже разные, как внутренние, обеспеченные культурой и идеологией, так и внешние, обеспеченные политикой и экономикой. Понятно, что если убрать некоторые особо выделяющиеся культурно-идеологические надстройки, то северокорейцы будут вполне себе обычными людьми, похожими на жителей других стран, и они также будут иметь свои достоинства и недостатки. Северная Корея страна с огромным потенциалом для роста, и судя по всему, никакое внешнее вмешательство не сможет убрать все существующие для этого роста препятствия. Только сами жители «страны чучхе» смогут найти свой путь к счастливому будущему, пусть и в своем традиционно неторопливом ритме, очередной раз доказывая свою самостоятельность.
Северная Корея сильно отличается от других стран, и тем более сильно от многих т.н. «цивилизованных стран», что у последних, вызывает непреодолимое желание «перевоспитать» этого «гадкого утенка». Вот только неосторожные и настойчивые действия в отношении страны, которая «не завидует никому» и которая сумела сохранить свою самостоятельность в крайне тяжелых геополитических условиях, без должного уважения и понимания ее сути, могут в итоге лишь прочертить еще одну демаркационную линию между «единым народом». Иногда создается впечатление, что многим западным странам иногда стоит не «учить», а «учиться», хотя бы даже терпению у северокорейцев.
«В общем, посоветую еще раз: съездите в КНДР. Там с избытком хватает экзотики, какую вы больше нигде и никогда не увидите, а потому яркие впечатления вам гарантированы. Бояться ехать не надо. Там живут нормальные люди, хотя и со своими особенностями, корейцы же как нация — доброжелательный и гостеприимный народ, который гостям стремится показать все самое лучшее, что только есть в их стране. Ведите себя уважительно и приветливо, и ваше доброе отношение воздастся вам сторицей.»
МОЕ МНЕНИЕ ОБ ИЗДАНИИ:
Очень добротное и качественное издание с яркой запоминающейся обложкой. Правда, неказисто выглядит «экономия» на цветной печати вложенных фотографий.
Формат стандартный (150×215 мм), твердый переплет, без суперобложки, 432 страницы.
Достоинства издания: хорошее качество печати; белая бумага; твердый переплет, оригинальная обложка, подробное содержание, примечания, информация об авторе, блоки фотографий с подписями, иллюстрации перед началом глав.
Недостатки издания: не помешали бы цветные фотографии, как в электронной версии книги.
ПОТЕРЯЛ БЫ Я ЧТО-НИБУДЬ, ЕСЛИ БЫ ЕЕ НЕ ЧИТАЛ:
Да. Мне давно хотелось почитать что-нибудь про эту необычную страну и выйти за рамки тиражируемых мировыми СМИ страшилок и поверхностных поездок некоторых блогеров. И мое мнение о стране изменилось. В нем появилось много положительного. Конечно, в КНДР много странного, страшного и не совсем логичного на наш взгляд, тем не менее, эта книга показала, что в Северной Корее много хорошего, а ее жители – нормальные люди, которым ничто человеческое не чуждо.
КОМУ ПОРЕКОМЕНДОВАЛ БЫ:
Я бы порекомендовал эту книгу не только тем, кто интересуется непосредственно туризмом и различными странами, ну или Кореей в частности, но и всем, кому интересен уникальный политический, экономический, дипломатический и культурный опыт одной из самых неоднозначных стран.
Повседневная жизнь в Северной Корее
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Переводчики Наталья Бернадская, Владимир Гржонко, Мария Кульнева
Редактор Мария Николенко
Руководитель проекта И. Серёгина
Корректоры М. Савина, М. Миловидова
Компьютерная верстка А. Фоминов
Дизайнер обложки О. Белорус
Фото на обложке Hiroji Kubota/Magnum Photos
© Barbara Demick, 2009, 2010
© Карты. Mapping Specialists, Ltd., 2009
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Посвящается Николасу, Глэдис и Юджину
От автора
В 2001 году я в качестве корреспондента газеты Los Angeles Times отправилась в Сеул для освещения событий в Южной и Северной Корее. КНДР в то время была закрыта для американских журналистов. Даже сумев туда попасть, я не получила возможности работать. Оказалось, к западному корреспонденту приставляют «сопровождающих», которые следят за тем, чтобы «гость» не вступал ни в какие незапланированные беседы с простыми гражданами и не отклонялся от заранее утвержденного маршрута по памятным местам города. На фотографиях и на телеэкране жители КНДР производили на меня впечатление роботов, которые только и делают, что стройными рядами маршируют на парадах и участвуют в массовых представлениях, прославляющих вождей. Мне захотелось увидеть истинное лицо северных корейцев, которое скрывается за этой бездушной маской.
Подлинная картина жизни КНДР стала вырисовываться, когда в Южной Корее я нашла северян, бежавших из своей страны. В результате я написала для Los Angeles Times ряд статей, посвященных бывшим жителям Чхонджина – города на севере КНДР. Для того чтобы мои выводы были объективными, я постаралась опросить как можно больше беженцев из одного и того же населенного пункта. Мне хотелось написать о месте, расположенном вдали от тщательно залакированных объектов, по которым северокорейские власти водят иностранцев. Чхонджин – именно такое место. Это третий по величине город КНДР. Его жители особенно сильно пострадали от голода середины 1990-х годов, и гражданину другого государства попасть туда практически невозможно. Я встретила многих замечательных людей из Чхонджина, которые не пожалели времени на то, чтобы рассказать мне о своей жизни.
Из тех статей, написанных для газеты, и возникла моя книга. Материалом для нее послужили интервью, которые я брала у жителей Северной Кореи на протяжении семи лет. Иногда я разговаривала с человеком один на один, иногда беседа проходила в группе. Некоторые имена пришлось изменить, чтобы не подвергать опасности людей, все еще живущих в КНДР. Для получения объективной картины я сопоставляла рассказы беженцев друг с другом, а также с официальными сообщениями о событиях в Чхонджине. Устные свидетельства, фотографии и видеоматериалы позволили мне написать о городе, в котором я не смогла побывать лично. Поскольку жизнь в Северной Корее абсолютно недоступна для стороннего наблюдателя, представленная в книге информация, разумеется, не может претендовать на исчерпывающую точность. Остается только надеяться, что однажды двери КНДР распахнутся, и мы получим возможность непосредственно судить о том, что же на самом деле происходило в этой стране.
Глава 1
Взявшись за руки в темноте
Ночные спутниковые снимки Северной и Южной Кореи
Если вы посмотрите на Дальний Восток из космоса, то увидите большое темное пятно – Корейскую Народно-Демократическую Республику. Рядом с этой черной дырой светятся благополучием соседние государства: Южная Корея, Япония, а в последнее время и Китай. Даже с высоты сотен километров видны рекламные щиты, огни автострад и неоновые вывески ресторанчиков быстрого питания (сверху они кажутся крохотными белыми точками). Сразу становится ясно, что внизу XXI век: люди работают, отдыхают и активно потребляют энергию. А посреди этого сияния – черный провал размером с Англию. Удивительно, что страна с населением 23 млн человек может показаться безлюдной, как океан. Такова Северная Корея.
Она погрузилась во тьму в начале 1990-х годов. С развалом Советского Союза, снабжавшего дешевой нефтью своего старого союзника по коммунистическому лагерю, развалилась и северокорейская экономика, которая и до того была не слишком эффективна. Электростанции превратились в груды ржавого железа. Погасли фонари. Голодные люди стали забираться на столбы с электропроводами и снимать медный кабель, чтобы выменять его на еду. Теперь после захода солнца страну окутывают серые сумерки, и вскоре ночь поглощает низкие, приземистые дома. Деревни целиком исчезают в непроглядной тьме. Даже в некоторых районах Пхеньяна – столицы и лица страны – иной раз случается идти по широкой улице, не видя домов, стоящих вдоль нее.
Пустыня, в которую превратилась Северная Корея, может напомнить иностранцу глухие деревушки Африки или Юго-Восточной Азии, где люди еще не знают электричества. Однако Северную Корею нельзя назвать неразвитой страной – она просто отделилась от цивилизованного мира. Свидетельства того, что было, но утрачено, встречаются вдоль любого шоссе: это свисающие заржавевшие провода высоковольтных линий электропередач, некогда опоясывавших всю страну.
Впрочем, у темноты есть и свои преимущества. Особенно если ты подросток и встречаешься с кем-то, с кем тебя не должны видеть. Когда взрослые ложатся спать (зимой – часов в 7), легко выскользнуть из дому незамеченным. Темнота позволяет обрести свободу, которой северокорейцам недостает так же, как и электричества. Под магическим покровом ночи можно делать что угодно, не опасаясь назойливых взглядов родителей, соседей или тайной полиции.
Многие беженцы из КНДР рассказывали мне о том, как они полюбили темноту. Но особенно сильное впечатление произвела на меня история одной девушки. В своей книге я буду звать ее Ми Ран. Ей было всего двенадцать, когда она встретила парнишку тремя годами старше из соседнего городка. В запутанной северокорейской социальной иерархии ее семья стояла на нижней ступеньке. Если бы влюбленных увидели вместе, это могло бы сильно повредить карьерным перспективам молодого человека, не говоря уже о репутации девушки. Поэтому все их свидания были попросту долгими прогулками во тьме. Ну а что им еще оставалось? Ведь они стали встречаться в начале 1990-х, когда ни кафе, ни кинотеатры уже не работали из-за отсутствия электричества.
Свидания назначались после ужина. Чтобы избавить Ми Ран от объяснений со старшими сестрами, младшим братом и любопытными соседями, молодой человек никогда не заходил к ней. Она и ее родные ютились в крохотной квартирке в длинном узком доме с единственной уборной на десяток семей, которая стояла во дворе. Здание было отделено от улицы стеной почти в человеческий рост. Парень нашел за оградой укромное местечко, где с наступлением сумерек никто не мог его увидеть. Голоса соседей, звяканье посуды и звуки, доносящиеся из уборной, скрадывали его шаги. Иногда он ждал часа два или три – время не имело значения. В Северной Корее жизнь течет неторопливо.
Ми Ран прибегала, как только появлялась возможность ускользнуть из дому. Выйдя на улицу, она старательно вглядывалась в потемки, не видя своего друга, но ощущая его присутствие. Ей не было нужды прихорашиваться – к чему в темноте косметика? Иногда девушка шла на свидание в школьной форме: скромная ярко-синяя юбка чуть ниже колен и белая блузка – все из легко мнущегося синтетического материала. Ми Ран была так юна, что могла не беспокоиться о своей внешности.
Поначалу парень с девушкой шли молча, потом начинали перешептываться и лишь за городской чертой расслаблялись, позволяя себе говорить в полный голос. Пока оставалась хоть малейшая вероятность быть замеченными, они держались друг от друга на расстоянии вытянутой руки.
Сразу за городом дорога уходила в заросли деревьев, к горячим минеральным источникам. Когда-то здесь был популярный курорт: сюда, на термальные воды, температура которых достигала 55 ºС, приезжали полные автобусы китайских туристов, жаждущих исцеления от всяческих артритов и диабетов. Но теперь курорт почти совсем опустел. У входа влюбленных встречал прямоугольник зеркального пруда, окруженный каменной стеной. Тропинки петляли меж сосен, японских кленов и гинкго – любимых деревьев Ми Ран, по осени сбрасывающих свои горчично-жёлтые листья, которые по форме напоминают восточный веер. На соседних холмах деревья вырубили и пустили на растопку, но роща у горячих источников была так хороша, что у местных жителей не поднималась на нее рука.
Территория пришла в запустение: за деревьями никто не ухаживал, каменные скамьи потрескались, а брусчатка аллей скалилась дырами, как щербатый рот. К середине 1990-х все в Северной Корее обветшало, скособочилось и перестало работать. Что ж, страна знавала лучшие дни. Но по ночам упадок не так бросался в глаза. И в бассейне у горячего источника, мутном и забитом водорослями, по-прежнему отражались звезды.
Ночное небо в Северной Корее – незабываемое зрелище. Пожалуй, это единственное место в Северо-Восточной Азии, где любоваться звездами не мешает ни угольная пыль, ни песок пустыни Гоби, ни угарный газ, от которого задыхается весь континент. Когда-то северокорейские заводы вносили свою лепту в загрязнение атмосферы, но те времена давно прошли, и искусственный свет больше не затмевает блеска звезд.
Влюбленные шли в ночной темноте, шурша опавшей листвой гинкго. О чем они разговаривали? О семье, об учебе, о прочитанных книгах – неважно. Бесконечное очарование этих вечеров не зависело от темы беседы. Много лет спустя, когда я попросила Ми Ран рассказать о самых счастливых днях ее жизни, она вспомнила те ночные прогулки. Такого не увидишь на фотографиях со спутника. И кто бы ни разглядывал космические снимки – специалисты из ЦРУ или ученые из университетов, – все они смотрят на Северную Корею издалека, не задумываясь о том, что в этой черной дыре, в унылой темной стране, где миллионы людей умирают от голода, есть еще и любовь.
Когда я познакомились с Ми Ран, ей уже перевалило за тридцать и она шесть лет жила в Южной Корее. Я тогда готовила материал о северокорейских беженцах и попросила ее об интервью.
В 2004 году я возглавила представительство Los Angeles Times в Сеуле и должна была освещать события на всем Корейском полуострове. Писать о Южной Корее было легко. Мощная экономика (13-е место в мире), процветающая, пусть и не слишком упорядоченная демократия, весьма энергичные и предприимчивые пресс-службы… Правительственные чиновники здесь дают репортерам номер своего мобильного, и им можно звонить в любое время.
В Северной Корее все было по-другому. Связь страны с внешним миром практически ограничивалась нелепыми нападками на «гнусных американских империалистов» в новостях Центрального информационного агентства Кореи, прозванного Великим ругателем. Соединенные Штаты принимали участие в корейской кампании 1950–1953 годов (первом крупном вооруженном конфликте холодной войны) на стороне Южной Кореи, где до сих пор оставалось 40 000 американских военнослужащих. Для Северной Кореи война словно и не закончилась – так свежа была ненависть к врагу.
Американцев в Северную Корею пускали очень неохотно, а уж американских журналистов и подавно. Когда в 2005 году я наконец-то получила северокорейскую визу и приехала с коллегой в Пхеньян, нам в основном показывали монументы в честь великого вождя Ким Чен Ира и его покойного отца Ким Ир Сена. Нас неотлучно сопровождали двое тощих мужчин в темных костюмах, оба назвались распространенной фамилией Пак. (К иностранцам в Северной Корее всегда приставляют двух соглядатаев, которые должны присматривать еще и друг за другом, чтобы их невозможно было подкупить.) Объяснялись они напыщенным официозным языком. Фраза «спасибо нашему дорогому вождю Ким Чен Иру» звучала вновь и вновь. При разговоре сопровождающие старались не смотреть нам в глаза, и я спрашивала себя: “А верят ли они сами собственным словам? О чем на самом деле думают эти люди? Действительно ли искренне любят своего вождя? Хватает ли им еды? Что они делают, когда приходят домой после работы? Каково это – жить при тоталитарном режиме?”
Было очевидно, что ответы на мои вопросы следует искать за пределами Северной Кореи, и я решила поговорить с людьми, которые покинули эту страну.
В 2004 году Ми Ран жила в Сувоне – ярком суматошном городе, расположенном в тридцати с лишним километрах к югу от Сеула. Там находятся головной офис фирмы Samsung и несколько производственных комплексов, выпускающих привычные нам южнокорейские товары – мониторы, CD-дисководы, флешки, цифровые телевизоры. (По статистике, разрыв между экономиками Северной и Южной Кореи вчетверо больше аналогичного показателя для Восточной и Западной Германии перед их объединением в 1990 году.)
Сувон – многолюдный город, пестрый и шумный от обилия спорящих друг с другом цветов и звуков. Как и большинство южнокорейских населенных пунктов, он застроен уродливыми бетонными коробками с кричащей наружной рекламой. Многоэтажные жилые дома раскинулись на многие километры вокруг тесного делового центра, изобилующего заведениями быстрого питания: интернациональными монстрами типа Dunkin’ Donuts и Pizza Hut, а также их корейскими аналогами. На задворках прячутся отели с названиями вроде «Эрос» или «Сад любви», где номера сдаются почасово. Тысячи автомобилей «хёндай» (еще один плод экономического чуда) стоят в привычных пробках, пытаясь пробраться от торговых центров к дому. Чтобы избежать этих вечных заторов, в Сеуле я села на поезд и через полчаса езды оказалась в Сувоне. Там поймала такси, которое медленно поползло к одному из немногих спокойных мест в городе – гриль-бару напротив крепости XVIII века.
Ми Ран я заметила не сразу: она была совсем не похожа на других северян, с которыми мне приходилось встречаться. В то время в Южной Корее жило около шести тысяч беженцев с Севера. Как правило, им непросто было адаптироваться в новом мире, о чем свидетельствовали, скажем, слишком короткие юбки или бирки, не срезанные с одежды. Однако Ми Ран внешне не отличалась от южнокорейских женщин. На ней были элегантный коричневый свитер и трикотажные брюки в тон. Ми Ран показалась мне скромницей (правда, впоследствии, как это нередко случается, первое впечатление оказалось ошибочным). Волосы у нее были забраны назад и аккуратно заколоты. Выглядела она безупречно – если не считать нескольких прыщиков на подбородке да талии, чуть округлившейся от беременности. Годом раньше она вышла замуж за южнокорейца, служащего в армии вольнонаемным, и вот теперь они ждали первенца.
Я пригласила Ми Ран на обед, чтобы поговорить о северокорейской системе школьного образования. До побега Ми Ран жила в небольшом шахтерском городке и работала воспитательницей в детском саду. Здесь, в Южной Корее, она получала высшее педагогическое образование. Разговор был серьезный, временами даже мрачный. Мы так и не притронулись к еде. Ми Ран рассказывала о том, как ее пяти-шестилетние подопечные умирали от голода. И этим несчастным детям она должна была втолковывать, как им посчастливилось родиться в Северной Корее. Ким Ир Сен, который пришел к власти вскоре после Второй мировой войны и правил страной до самой смерти в 1994 году, уподоблялся богу, а его наследник Ким Чен Ир – божьему сыну, своего рода Христу.
Ми Ран жестко отзывалась о северокорейской системе промывания мозгов. Поговорив об этом пару часов, мы незаметно перешли к теме, которая считается типично женской. В спокойной и искренней Ми Ран было что-то такое, что позволило мне задать ей несколько вопросов личного характера. Как развлекаются молодые северокорейцы? Есть ли в их жизни счастливые минуты? Был ли у нее бойфренд в КНДР?
– Забавно, что вы о нем спросили, – проговорила Ми Ран. – Он как раз приснился мне прошлой ночью…
И она рассказала о рослом и ловком парне с взлохмаченными волосами, падающими на лоб. Оказавшись в Южной Корее, Ми Ран обнаружила, что кумир здешней молодежи актер Ю Чон Сан похож на ее бывшего бойфренда (поэтому я решила назвать его Чон Сан). Молодой человек был очень толковым, учился в одном из лучших университетов Пхеньяна и собирался делать карьеру в науке. Кстати, еще и поэтому они с Ми Ран не могли встречаться прилюдно.
В Северной Корее нет отелей для свиданий. Случайные связи там считаются предосудительными. И все же я осторожно полюбопытствовала, как далеко у моей собеседницы зашли отношения с парнем. Ми Ран рассмеялась:
– Потребовалось три года, чтобы мы решились взяться за руки. И еще шесть, чтобы поцеловаться. О чем-то большем я даже и не думала. Когда я уехала из Северной Кореи, мне было 26 лет, я работала учительницей, но довольно смутно представляла себе, откуда берутся дети.
Ми Ран призналась, что часто думает о своей первой любви, а когда вспоминает, как они расстались, ее мучит совесть. Ведь Чон Сан был ее лучшим другом, она делилась с ним мечтами и семейными тайнами. Но самую большую тайну Ми Ран от него скрыла. Она никогда не говорила ему, что ей противно жить в Северной Корее, что она не верит словам официальной пропаганды, которые повторяет своим ученикам. А главное, она не рассказала Чон Сану, что их семья собирается бежать в Южную Корею. И не то чтобы Ми Ран ему не доверяла. Просто там, в Северной Корее, осторожность не бывала чрезмерной. Молодой человек мог проболтаться кому-нибудь, тот – кому-нибудь еще… Никогда не знаешь, где нарвешься на стукача. Сосед доносил на соседа, друг – на друга. Даже любовники могли быть доносчиками. Если бы в тайной полиции узнали о планах Ми Ран и ее семьи, их всех отправили бы в исправительный лагерь в горах.
– Я не могла так рисковать, – призналась моя собеседница, – поэтому даже не попрощалась с ним.
После той первой встречи мы еще не раз возвращались к разговору о Чон Сане. Ми Ран была счастливой женой, а потом и матерью, но при упоминании его имени всякий раз краснела и речь ее становилась сбивчивой. По-моему, она радовалась, когда я затрагивала эту тему, ведь ей больше не с кем было поговорить о своей первой любви.
– Что с ним теперь? – спросила я ее.
Ми Ран пожала плечами.
Даже через 50 лет после войны северные и южные корейцы не поддерживают никаких связей. Ситуация намного хуже, чем в Восточной и Западной Германии или в других странах, переживших раздел. Между Северной и Южной Кореей нет телефонной и почтовой связи, даже электронная почта недоступна.
Ми Ран и сама хотела бы получить ответ на многие вопросы. Женился ли он? Думает ли о ней? Простил ли ее за то, что она уехала, не попрощавшись? Считает ли ее предательницей Родины?
– Думаю, он все-таки меня понял, – сказала Ми Ран. – Хотя, конечно, этого уже не узнать…
Ми Ран и Чон Сан встретились совсем юными. Они жили на окраине Чхонджина – промышленного города на северо-востоке страны неподалеку от границы с Россией.
Северокорейский пейзаж очень напоминает сдержанную по цвету восточную миниатюру. Встречаются поразительно красивые места (американцу они бы, пожалуй, напомнили тихоокеанское побережье на северо-западе), но ярких красок здесь не увидишь. Цветовая гамма скуповатая: от темной зелени пихты и можжевельника до серебристой белизны горных вершин. Столь характерные для Азии ярко-зеленые лоскуты рисовых полей тут можно видеть лишь несколько месяцев в году, во время летнего сезона дождей. Еще одна короткая цветовая вспышка – осенний листопад. В остальное время в пейзаже преобладают тусклые бежево-коричневые тона.
В отличие от Южной Кореи, здесь нет шума и суеты. Машин мало, дорожных знаков почти не встретишь. Личные автомобили чаще всего нелегальны, да и мало кому они по карману. Даже трактор на поле увидишь редко, чаще – тощих волов, тянущих плуг. Дома сугубо функциональные, унылой расцветки. Почти нет зданий, переживших Корейскую войну. Большая часть жилого фонда сооружена в 1960–1970-е годы из бетонных блоков и известняка. Квартиры распределяются в соответствии с производственными достижениями и социальным рангом. В городах многие живут в «голубятнях» – невысоких зданиях с маленькими квартирками, а в сельской местности народ в основном ютится в одноэтажных постройках, представляющих собой ряды однокомнатных коробок, прижатых друг к другу и прозванных за это «гармошками». Иногда глаз радуют двери и оконные рамы, выкрашенные бирюзовой краской, но большей частью все белое или серое.
В антиутопии «1984» Джордж Оруэлл писал о мире, где цвет остался только на агитационных плакатах. Именно такую картину можно наблюдать в Северной Корее. Яркие изображения Ким Ир Сена выполнены в духе соцреализма. Великий вождь сидит на скамейке, окруженный нарядно одетыми детьми, и благосклонно улыбается. От его лица исходят желтые и оранжевые лучи: он Человек-Солнце.
Красный цвет предназначен для встречающихся на каждом шагу агитационных надписей. Корейский язык использует уникальный алфавит, состоящий из кругов и линий. Красные буквы на фоне серого пейзажа сразу бросаются в глаза. Они шагают по полям, возвышаются над гранитными скалами, отмеряют километры на шоссе, пляшут на крышах вокзалов и других общественных зданий.
ДА ЗДРАВСТВУЕТ КИМ ИР СЕН!
КИМ ЧЕН ИР – СОЛНЦЕ XXI ВЕКА!
ДАВАЙТЕ ЖИТЬ ПО-СВОЕМУ!
СЛОВО ПАРТИИ – ЗАКОН!
НАМ НЕЧЕМУ ЗАВИДОВАТЬ!
В детстве Ми Ран не имела причин не верить этим лозунгам. Ее отец был простым рабочим. Их семья жила бедно, как, впрочем, и все, кого Ми Ран знала. Любые зарубежные издания, фильмы и радиопередачи были недоступны, поэтому девочка считала, что нигде в мире людям не живется лучше, чем у нее на Родине, что во многих странах не хватает еды. Много раз она слышала по радио и телевидению о несчастных южнокорейцах, которые изнывали под каблуком у проамериканского марионеточного диктатора по имени Пак Чон Хи, а затем и у его преемника Чон Ду Хвана. Девочке внушали, будто «мягкий» вариант китайской коммунистической системы менее совершенен, чем строй Ким Ир Сена, поэтому миллионы китайцев голодают. В общем, Ми Ран была уверена, что ей очень повезло родиться в Северной Корее под отеческой опекой великого вождя.
В самом деле место, где выросла Ми Ран, в 1970–1980-е годы было относительно благополучным. Типовая северокорейская деревня с населением около тысячи человек благодаря усилиям централизованного планирования мало чем отличалась от сотен других населенных пунктов, зато могла похвастаться удачным расположением. Восточное (Японское) море было всего в 10 км, так что местные жители иногда могли поесть свежей рыбы и крабов. У поселка имелись и другие преимущества: близость к городу, к промышленным окраинам Чхонджина, а также возможность выращивать овощи. Ведь относительно плоская местность, где расположена деревня, – настоящее благо в стране, где равнинных земель, пригодных для посева, вечно не хватает. Неподалеку, у горячих источников, располагалась одна из многочисленных загородных вилл Ким Ир Сена.
Ми Ран была младшей из четырех сестер. В 1973 году, когда она родилась, появление на свет девочки считалось в Северной Корее такой же неудачей, как и в Англии XIX века (вспомните роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение», где описано незавидное положение семьи с пятью дочерьми). Северная и Южная Корея придерживаются конфуцианской традиции, согласно которой сыновья продолжают род и заботятся о стариках. Родители Ми Ран, в конце концов, избежали трагедии, потому что через три года после ее появления на свет у них родился мальчик. Это означало, что младшая дочь с тех пор была обделена вниманием.
Семья жила в доме-«гармошке» в однокомнатной квартире, соответствующей положению отца Ми Ран в социальной иерархии. Входная дверь вела прямо в маленькую кухню, где стояла печь, которую топили дровами или углем. Ее использовали для приготовления еды и обогрева дома с помощью традиционной корейской системы отопления ондоль: горячий воздух шел под пол. Раздвижные двери отделяли кухню от комнаты, где вся семья спала на циновках, которые днем сворачивались. С рождением мальчика семья выросла до восьми человек: пятеро детей, родители и бабушка. Поэтому отец Ми Ран дал взятку председателю народного комитета, чтобы тот позволил добавить к их квартире смежную комнату и прорубить в нее дверь.
В квартире, ставшей более просторной, семья разделилась по половому признаку. Во время обеда женщины, теснясь за невысоким деревянным столиком рядом с кухней, ели кукурузную кашу, которая была дешевой и менее калорийной, чем рис, главный продукт питания северокорейцев, предназначавшийся для отца и сына. Они ели за отдельным столом. «Я думал, это вполне естественно», – скажет мне позднее Сок Чу, брат Ми Ран.
Если старшие сестры и обращали внимание на такое неравенство, то шума не поднимали. Одна Ми Ран рыдала и требовала справедливости. «Почему только Сок Чу покупают новые туфли? – спрашивала она. – Почему о Сок Чу мама заботится, а обо мне нет?»
Вопросы оставались без ответа.
Впоследствии Ми Ран не раз восставала против налагаемых на девушек ограничений. В то время в Северной Корее женщинам не полагалось ездить на велосипедах: это считалось некрасивым и даже непристойным. Время от времени негласный запрет узаконивался указами Трудовой партии. Но Ми Ран все было нипочем. С одиннадцати лет она ездила в Чхонджин на единственном в семье велосипеде старой японской модели. Ей хотелось вырваться из гнетущей атмосферы маленькой деревни и бежать – все равно куда. Поездка была трудная для ребенка: три часа в гору и только часть пути по асфальтированной дороге. Мужчины обгоняли ее, ругая за дерзость. «Эй, ты, задницу не порви!» – кричали они ей.
Иногда группа подростков неслась прямо на нее, пытаясь сбить с велосипеда. Ми Ран ругалась в ответ. В конце концов, она научилась пропускать оскорбления мимо ушей, продолжая крутить педали.
В родном городе Ми Ран было только одно место, где она могла расслабиться, – кинотеатр. Он есть в каждом городе КНДР, независимо от его размера. Этим северокорейцы обязаны убежденности Ким Чен Ира в том, что кино – необходимый инструмент воспитания масс. В возрасте тридцати лет (в 1971 году) Ким Чен Ир стал руководить Отделом агитации и пропаганды Трудовой партии, которому подчинялись все киностудии страны. В 1973 году будущий вождь опубликовал книгу «Об искусстве кино», в которой изложил свою теорию: «Социалистическое искусство является чрезвычайно эффективным средством, вдохновляющим людей на труд во благо революции».
В годы правления Ким Чен Ира площадь Корейской студии художественных фильмов на окраине Пхеньяна приблизилась к квадратному километру. Студия выпускала сорок фильмов в год. В основном это были типовые драмы о пути к счастью через самопожертвование и пренебрежение личным ради блага коллектива, об упадке и разложении капитализма. Посетив студию в 2005 году, я увидела там декорацию типичной улицы Сеула в представлении северокорейцев – ряды обшарпанных магазинов и притонов.
Неудивительно, что мечтательная девушка, обожавшая смотреть фильмы про любовь, искала ее и в жизни.
Ми Ран и Чон Сан встретились в 1986 году, когда электричества было еще достаточно, чтобы запустить кинопроектор. Дом культуры, самое внушительное сооружение в городе, построили в 1930-е годы, во время японской оккупации, в популярном тогда помпезном стиле. Весь фасад двухэтажного кинотеатра (внутри имелись партер и балкон) покрывал огромный портрет Ким Ир Сена. Согласно инструкции, размер его изображения должен был соответствовать габаритам здания. Дом культуры служил одновременно и кинотеатром, и театром, и лекционным залом. По праздникам, например в День рождения Ким Ир Сена, там вручали награды трудящимся, наиболее успешно следовавшим примеру великого вождя. В остальное время в зале крутили кино: новые картины прибывали из Пхеньяна каждые несколько недель.
Чон Сан так же увлекался кинематографом, как и Ми Ран. Когда в город привозили новый фильм, он старался увидеть его одним из первых. На этот раз показывали «Зарождение нового строя». Действие развивалось во время Второй мировой войны в Маньчжурии, где корейские коммунисты под руководством молодого Ким Ир Сена боролись с колониальными захватчиками. Тема антияпонского сопротивления столь же традиционна для северокорейской киноиндустрии, как для Голливуда – ковбои и индейцы. В фильме снялась популярная актриса, поэтому ожидалось, что он будет иметь у зрителей большой успех.
Чон Сан пришел в кинотеатр рано и купил два билета, для себя и для брата. Прохаживаясь у входа, он увидел Ми Ран. Она стояла позади толпы, штурмовавшей кассу. В северокорейские кинотеатры ходили в основном люди молодые и шумные. В тот день толпа особенно разбушевалась. Группа подростков протолкнулась в начало очереди, оттеснив ребят помладше. Чтобы лучше разглядеть Ми Ран, Чон Сан подошел поближе. Она нетерпеливо топталась на месте и, казалось, была готова заплакать.