поцелуй саске и наруто в реальной жизни
Поцелуй саске и наруто в реальной жизни
Назание: Поцелуи
Автор: Кьюба
Бета: Шаринганистый ублюдок
Основные персонажи: Наруто Узумаки (Намикадзе, Седьмой Хокаге), Саске Учиха
Пэйринг: Саске/Наруто
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, Ангст, Hurt/comfort, Любовь/Ненависть
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание:
А потом губы Саске — обветренные, жесткие, он что, часто их грызет? — вздрагивают и раскрываются. Наруто прижимается ближе, сам не зная зачем, под стиснутыми веками расплываются красные круги. А у Саске шершавые, грубые губы и они обхватывают его рот невозможно мягко. А еще это немного влажно и неудобно, и нос стукается о нос, и зубы сталкиваются почти больно, да и Учиха почти кусается…
И сердце колотится так быстро, что, кажется, пытается выпрыгнуть из груди.
Посвящение:
Гарику. Ты прелесть.
Пшел рисовать, живокомусказала.
Публикация на других ресурсах:
Только с моего разрешения.
Примечания автора:
Мда.
Это нарисовано на картинку https://vk.com/public133792895?w=wall-133792895_67
А потом небезызвестный Ублюдок добил меня артом сверху. Что сказать, все ожидаемо 🙂
P.S. У меня в очередной раз не вышло написать романтику без агнста, но на этот раз она тут есть!! И даже хэппи энд :Р
Разрешение на размещение: получено только в группу ⇘ Яой по Саске|Наруто ⇙.
Ссылка на автора: https://ficbook.net/authors/260871
Их первый поцелуй выходит случайно и становится достоянием общественности.
Вернувшись домой, Наруто вытирает губы и долго отплевывается. Его трясет, а ублюдочный Учиха бесит до крайности. И надо же было так подставиться, даттебае! Еще и Сакура-чан видела! Ублюдок наверняка все подстроил!
Наруто все трет и трет лицо, но покалывающее ощущение не проходит.
Он засыпает с ним на губах, обнимая подушку. Ему снится класс, удивленные глаза Сакуры-чан, доносящийся со всех сторон смех и ублюдок Саске, который надменно хмыкает и проходит мимо, даже не оглянувшись.
Проснувшись ночью, Наруто долго сопит в одеяло, перебирая свой позор в памяти. Щеки его предательски горят, но настоящие ниндзя игнорируют подобные глупости.
Второй полон ярости и горечи, и невероятного страха.
Наруто сжимает безвольное тело Саске в руках. Вокруг высятся ледяные зеркала Хаку, воет снежными хлопьями ветер, а сенбоны торчат из плоти — десятки, сотни, тысячи. Саске исколот ими, как пришпиленная к полотну бабочка — кровь стекает по рукам, пропитывает ворот рубашки, а в глазах уже нет сознания.
На невероятно страшное мгновение Наруто кажется, что жизни в них тоже нет. Страшное, страшное мгновение — а потом он чувствует губами тугие удары.
Внутри разгорается жар — печет, душит, давит. Ярость раскручивается огненным комком, обжигает вены ставшая невероятно горячей кровь. Сознание ускользает, и все, что удерживает его на границе с реальностью, не дает сорваться туда, где ревет страшный, запертый в клетке зверь, где жар и капающая с потолка вода захлестывают безумием и ненавистью — это ощущение чужой кожи под губами.
Солоноватой, пропитанной кровью и потом, белоснежной и ледяной под обжигающим жаром, который рвет Наруто на части. Он цепляется за это ощущение так долго, как только может — шея Саске, в которую он уткнулся, как защищающий драгоценное зверь — прямо под губами, ледяная кожа, бьющаяся жилка. Все медленнее и медленнее.
Постепенно переставая чувствовать свое тело, ускользающим в яростную бездну сознанием Наруто считает удары.
Считает и не может остановиться.
Третий — сплетенный комок интереса и стыда.
Наруто немного вездесущ, поэтому совершенно не удивительно, что он оказывается в совсем не подходящем месте в самый ненужный момент.
— Ты, конечно же, Саске-куна бы по самые гланды засосала, широколобая! — насмешливо тянет голос Ино, и Наруто резко останавливается под прикрытием забора.
— Это нормально — хотеть поцеловать человека, который тебе нравится! Ино-свинина! — кричит Сакура-чан.
Дальнейший их диалог — смесь взаимных оскорблений, почти перерастающих в драку. Наруто не слушает, отходя подальше: дойти до Ичираку-рамен можно и другим путем. На душе скребутся кошки, очень обидно и грустно — что такого в этом ублюдочном Саске, чего нет в Наруто? Если бы не он, Сакура-чан точно бы…
Да и кто вообще захочет поцеловать этого придурка?
Но мысли, как самое навязчивое изобретение во вселенной, совсем не собираются отступать. За четыре дня Наруто обдумывает ситуацию и так и эдак, незаметно для себя переходя от Сакуры-чан к поцелуям, а там уже и к ублюдочному Учихе.
Самым слабым местом Наруто признанно считается связь между мозгом и языком, а точнее, полное отсутствие стоп-кранов на этой связи. Так что совсем не удивительно, что следующей его фразой, произнесенной в сторону Саске, становится язвительно-возмущенное:
— Готов поспорить, теме, ты ни с кем кроме меня еще не целовался! Кто вообще захочет тебя поцеловать, даттебае?
А тот смотрит и не может поверить — Саске и в самом деле покраснел. Совсем чуть-чуть, но на бледной коже румянец виден слишком хорошо.
Сердце почему-то спотыкается и пускается в пляс, а Наруто, в лучшей традиции своего отрубающегося мозга, начинает частить:
— Ха-ха! Так и знал, даттебае, ты посмотри на себя! Ты и целоваться-то не умеешь, ой, умора!
Саске убийственно вскидывает бровь:
— Будто ты умеешь, добе!
Наруто затыкается на полуслове, чувствуя, что степень окраски щек приближается к помидору, и тут же выдает:
— А вот и умею, даттебае!
— Во сне подушку целовал, идиот?
— Что-о-о?! — Наруто подскакивает к ухмыляющемуся ублюдку, хватает его за шиворот и дергает на себя. Саске вцепляется в него в ответ. Напряжение между ними искрит, но Наруто не намерен проигрывать. — Я умею!
Ублюдок раздражает, бесит, вымораживает! Его надменная физиономия прямо перед глазами, Наруто пылает возмущением и гневом, а то, что происходит потом, вполне можно списать на мальчишескую задиристость и нежелание сдаваться. Поэтому он, совершенно не думая, дергает Саске на себя.
Они стукаются зубами. И, разумеется, оба не умеют целоваться, так что Наруто просто сопит, зажмурившись, и пытается не сбежать прямо сразу. Он ведь ниндзя, даттебае, он ни за что не проиграет Учихе! Пусть тот первым сдается!
А потом губы Саске — обветренные, жесткие, он что, часто их грызет? — вздрагивают и раскрываются. Наруто прижимается ближе, сам не зная зачем, под стиснутыми веками расплываются красные круги. А у Саске шершавые, грубые губы и они обхватывают его рот невозможно мягко. А еще это немного влажно и неудобно, и нос стукается о нос, и зубы сталкиваются почти больно, да и Учиха почти кусается…
И сердце колотится так быстро, что, кажется, пытается выпрыгнуть из груди.
Они отрываются друг от друга одновременно. У Саске шальные, немного диковатые глаза, а сам Наруто чувствует, что сейчас умрет от прилива крови к щекам.
Они молчат, глядя друг на друга, и тишина звенит.
— Хм, — озвучивает Саске, как неоспоримую константу.
И почему-то сразу становится легче.
Четвертый — случайность, ставшая закономерностью.
Они игнорируют случившееся. Наруто делает вид, что ничего страшного не произошло, ублюдочный Учиха отвечает ему тем же, и у всего этого такой мерзкий привкус лжи, что временами Наруто мутит.
Но ничего он с этим делать не собирается — он любит Сакуру-чан, а Саске его соперник и (может быть, совсем чуть-чуть) друг. А с соперниками и друзьями как-то не принято целоваться, Наруто уверен. Вроде как.
В общем и целом, насыщенная событиями жизнь и предстоящий экзамен на чунина как-то не располагают к бессмысленным переживаниям.
Поэтому очередная миссия, насмешкой судьбы сцепленные в неразрывный комок руки и прыжок с водопада, обернувшийся очередным поцелуем — совсем не повод задуматься.
Наруто и не думает, прижимая руку к губам и отчаянно краснея в темноте своей спальни. Совсем-совсем.
Пятый — вызов и смущение.
Наруто и Саске занимаются тем, чем должны заниматься уважающие себя ниндзя — взаимопомощью. И да, это слова Какаши-сенсея, который, совершенно себя не уважая, куда-то слинял.
На улице почти мороз, седьмая ночь декабря. Миссия простенькая, но найти убежище им удается настолько маленькое, что помещается одна только Сакура-чан. Саске, Наруто и Какаши-сенсей, как и полагается джентельменам, обосновываются на улице. Точнее, это Саске с Наруто обосновываются — Какаши-сенсей, выдав напоследок кучу ценных указаний и великолепную цитату про взаимопомощь, свалил на патрулирование.
С книжкой, так что Наруто уверен, что никаким патрулированием тут и не пахнет.
Мрачно поглядев на одинокий спальник, в который им предстояло втиснуться вдвоем, дабы «не замерзнуть», Наруто решает, что он и без взаимовыручки крут, и укладывается прямо на земле. Саске, что характерно, делает так же.
Разумеется, к середине ночи они замерзают, как цуцики, и оказываются в одном спальнике без лишних разговоров — спина к спине, как и полагается взаимовыручающимся ниндзя.
Наруто не сказать, чтобы недоволен, просто не может расслабиться. Спина Саске горячая, он быстро согревается, но мысли лезут в голову — совершенно странные и жуть какие глупые. Наруто отмахивается от них мысленной мухобойкой и, разумеется, ерзает, пытаясь устроиться поудобнее.
— Ты можешь успокоиться?! — шипит на него не выдержавший Саске. Наруто с удовольствием пользуется возможностью поругаться и резко разворачивается, нос к носу сталкиваясь со злым Учихой.
— Не твое дело, теме! — шепотом огрызается он.
Саске суживает глаза и открывает рот.
Они ругаются упоенно и радостно, изредка сталкиваясь носами. Облачка пара изо ртов смешиваются и оседают на ресницах инеем. Наруто почти успокаивается — в этом есть что-то капитальное, ругаться с Учихой и язвить, не пытаясь расквасить друг другу физиономии.
— Заткнись, Наруто! — рявкает убежище голосом Сакуры-чан, и Наруто затыкается, обиженно сопя. Несправедливо, даттебае.
Саске наблюдает за ним со смешливым и каким-то не злым интересом, а когда Наруто замечает его взгляд, кривит губы:
— Ублюдок, — машинально огрызается Наруто и замолкает. У Саске настолько темные глаза, что в них белыми крапинками отражаются звезды. — Спорим, ты не сможешь меня поцеловать?
И тут же застывает, в ужасе переваривая только что вылетевшую изо рта фразу.
— Хм, — шепчет Учиха и ухмыляется. — Не недооценивай меня, идиот.
И подается вперед. Они целуются, перебирая губы друг друга — медленно и неловко. А когда Наруто открывает рот, чтобы глотнуть воздуха, язык Саске неожиданно встречается с его языком. Это странно и немного пугает, и Наруто чувствует вкус рисовых пирожков, которые они ели на ужин, но почему-то — несмотря на смущение и колотящееся в ушах сердце — Наруто совершенно не хочется отстранятся.
Ветка хрустит под ногами Какаши-сенсея. Глаза Саске на мгновение мигают шаринганом и тут же гаснут, а Наруто, покрасневший до кончиков ушей, ныряет глубже, так, чтобы его не было видно. Он утыкается носом в ключицы Учихи и сопит. А когда Саске негромко хмыкает, с силой тыкает его в бок кулаком и получает ответный пинок.
Их драку в спальнике приходится разнимать уже Какаши-сенсею, а Сакура на утро зла и непримирима, но Наруто все равно почему-то счастлив.
Наверное потому, что экзамен на чунина начинается через три дня.
Шестой был или не был.
Долина Завершения гремит раскатами грома.
Наруто, в общем-то, нечего сказать. Он и так уже выложил душу, распахнул чувства навстречу. И Саске сделал так же, вот только в душе у Учихи — боль, боль, боль.
Но нет, это путь Наруто и он ни за что не откажется от него!
С этой мыслью сознание ускользает, и Наруто, кажется, теряет сознание. Или нет.
Капающая с неба вода холодными ударами колотит по щекам и закрытым векам. Наруто сквозь сковывающее марево бессилия чувствует, как приближается к нему Саске. Чувствует, как он нависает над ним и капли дождя с его волос чертят дорожки на висках.
Если бы Наруто мог осознать, мог открыть глаза — он бы многое сказал. Он нашел бы другие слова, те, которые смогли бы дойти до сердца Учихи. Но Наруто не может, а потому он лежит, ощущая тепло Саске над собой, холод дождевых капель и всепоглощающее сожаление.
Саске сейчас и впрямь убьет его. И правда убьет — это его путь, пусть не верный, пусть ошибочный. Убьет и разорвет все связи, так он сказал.
Наруто даже не злится. Он тонет в горечи, и боль сверкающими цепями сковывает тело, неподъемным грузом ложится на веки. А Наруто так сильно хотел бы увидеть Саске перед смертью — в последний раз. Разве он многого хочет. Увидеть друга в последний раз…
Гремит гром, на веках высвечивается темный силуэт. Ты уже поднес кунай к моей шее, Саске?
Наруто тонет и тонет, все глубже погружаясь в шум беснующейся воды.
И последнее, что он чувствует — что ему кажется. — это знакомое и жесткое прикосновение к губам — легко, недолго и солоно.
Разве бывает соленый дождь.
Седьмой — самый страшный.
Наруто ни в чем уже не уверен. Он перестал понимать, что происходит с ними, перестал понимать, что должен делать, перестал понимать, как Саске выживает в бездне, в которую сам себя окунул, перестал понимать, как вытащить его оттуда.
У Наруто осталось лишь одно — протягивать и протягивать руку, в надежде, что Учиха соизволит за нее схватиться.
Они обмениваются ударами, которые не причинят вред и генину, но сил на что-то большее не сыскать. Наруто раз за разом падает и раз за разом заставляет себя вставать — потому что Саске тоже встает, и потому что ничего другого ему не осталось.
Это страшно, на самом деле. Наруто давно уже понял, что их последний бой завершится смертью, но страх все равно остается. Не смерти и даже не боли, просто… А что, если даже так Саске не поймет? Не почувствует всей той бездны, не поймет ни единой мысли, не поймает отголоска чужих чувств…
Так страшно… Неужели Наруто единственный обречен дышать чужим воздухом и кричать, срывая голос, и биться о стены, и пытаться догнать.
Разенган жжет ладонь. Наруто пытается атаковать, но спотыкается, падает. А Саске уже нависает сверху и бьет, бьет, бьет. Измученный, но пугающе быстрый.
А Наруто так устал.
В какое-то мгновение у Саске предательски подгибается рука и он падает на Наруто всем весом. Скользят по избитому лицу пряди слипшихся волос. Наруто чудовищно устал и физическое тут совершенно не при чем. Он устал бежать, сражаться, кричать в пустоту, биться о стены и разбивать в кровь кулаки.
Он устал терять его раз за разом, так ни разу и не обретя.
Наруто прикрывает глаза. Всего мгновение, но оно растягивается на вечность — Наруто прижимается губами к грязному плечу. Извиняющимся, задыхающимся прикосновением — единственным, которое он может себе позволить. А потом бьет так сильно, насколько может.
А Саске даже не замечает.
Восьмой — полон надежды.
Наруто приходит в себя в госпитале и первое, что он делает, это скатывается с кровати, падает на пол, потому что ноги не держат, и ползет в сторону кровати, на которой лежит Учиха.
Ему просто надо быть рядом.
Он с трудом, цепляясь за матрас, поднимается и натыкается на внимательный взгляд на избитом лице.
Секунду они смотрят друг на друга, а потом Наруто начинает улыбаться, как придурок. Просто и без слов — он лыбится, а покрытые сухой коркой губы трескаются. Наруто ойкает, пытается зализать губу, еще больше сдирая корку, но не улыбаться не может.
Потому что Саске смотрит надменно и насмешливо: непроницаемые черные глаза, растрепанные волосы… А Наруто все равно чувствует его — всего. Его нежность и горечь, и тихую улыбку и повторяющееся набатом «какой же ты идиот».
Наруто чувствует это, поэтому не выдерживает и смеется, и тут же со стоном валится прямо на Саске, потому что тело еще к таким подвигам не готово. И Саске тут же хрипит и ругается, потому что Наруто, конечно же, упал на самое избитое, а еще у них ужасно болят руки, и вообще на теле нет живого места… Но Наруто продолжает смеяться, уткнувшись в грудь Учихи лицом, а когда смех перерастает в глухие всхлипы, Саске не язвит и не бьет словами. Он молча зарывается рукой в светлые волосы, гладит затылок, перебирает пряди и ему так горько и вязко-страшно, и больно, но… Но он все твердит про себя это его любимое «какой же ты идиот», и Наруто успокаивается.
Он поднимает голову, всматривается в лицо Саске, а потом без тени сомнения подается вперед, и они встречаются губами на полпути.
Странно, но за все эти годы они так и не научились целоваться. Саске вылизывает его рот, скользит языком по разбитым губам, а Наруто тонет в его дыхании и полуприкрытых глазах и отвечает — движением, жестами, взглядом.
Когда в палату заходит бабулька Цунаде, она даже не удивляется. Только хмыкает, обзывает безответственными придурками и требует немедленно разойтись по кроватям. Но Наруто смотрит Саске в глаза, улыбается, ловя губами ответный намек на улыбку, и не собирается никуда идти.
Девятый — ленив и неспешен.
Наруто прижимается спиной к изрезанной бороздами коре старого дуба близ Резиденции. Саске прижимается к нему — рука в волосах, пальцы соскальзывают на шею и тут же перебираются обратно.
Жарко. Солнце в зените безжалостно палит, пытаясь изжарить Коноху. Дуб раскидистый и широкий, он дает прохладную тень, но Наруто все равно жарко.
Они целуются — медленно, лениво, не первый уже час. Прерываются на негромкие разговоры, иногда на ругань, куда же без этого, и снова целуются. Они ждут Совета, ждут приговора…
Но первый страх и отчаянные укусы, попытки врасти друг в друга и стать одним целым уже прошли — потонули в жаре и нежных движениях губ. Наруто готов сражаться и побеждать, готов отстаивать право на Саске до последнего, но Учиха как всегда надменен и ублюдочен до крайности.
Он заткнул рот Наруто так быстро и качественно, будто бы делал это всегда. Хотя со времен госпиталя и темницы, в которой Саске уже успел побывать, они целуются первый раз — Наруто все равно кажется, что они делали это годами.
Нежно и медленно. И Саске, кажется, совсем все равно, что их видит каждый, кто проходит мимо к Резиденции Хокаге. А может, и не все равно.
Наруто так точно не собирается задаваться никакими вопросами — он целует Саске, целует уголки губ, веки, лоб, скулы, шею… Скользит губами по щеке, целует основания уха, дурея от того, что — дозволено, не запрещено… Задыхается под ответными поцелуями.
И на улице так дико жарко.
— Хорош уже! — рявкает откуда-то сверху Цунаде. — Ишь, голубки! Дорвались, называется! Давайте быстрее, до Совета пятнадцать минут!
Наруто нехотя отрывается, совсем по-детски кривится, передразнивая бабульку. Саске хмыкает, обнимая его, и Наруто тут же утыкается носом ему в шею.
Вам не кажется, что поцелуй Наруто и Саске был просто комическим приемом?
На первый взгляд так и кажется, но если взять во внимание другие факты, то выходит нечто большее.
Конечно, ничего романтического не было в поцелуе и они оба изобразили отвращение после, это правда. Но всё же, Саске думал что Наруто поцеловал его нарочно, что меняет всё в корне. Но почему это имеет значение?
Саске заметил что Наруто многие годы наблюдал за ним.
Поэтому Саске знал что Наруто в нем заинтересован и думал, что Наруто поцеловал его потому что так хотел. Учиха точно думал, что поцелуй не был случайным, потому что в датабуках Саске спрашивает что же он такого сделал Наруто (что заставило последнего поцеловать Саске)
Если брать это все во внимание, то нормальным для Саске было бы предположить, что Наруто имел некий процент симпатии к Учихе и всё же Саске не изображал полное отвращение к Наруто после инцидента.
На самом деле в тот день Наруто был полной задницей, связал Саске чтобы притвориться им и стать ближе к Сакуре. Но когда Саске освободился, то не был зол, а даже улыбался, когда нашёл Наруто.
Позже тем днём когда Сакура говорила про то, что у Наруто нет родителей, и Саске защитил Наруто, даже взяв во внимание всё, что случилось.
В моменты которые Саске считал своими последними, он думает о том, как они с Наруто поцеловались.
Саске умирает. и то, что приходит ему на ум — «нарочный» поцелуй Наруто. Так же следует упомянуть, что Саске находился в этой ситуации только потому что был готов отдать свою жизнь за того пацанёнка, которого ему было ну оооооочень противно целовать.
Мы не видели, чтобы Наруто вспоминал поцелуй в таком ключе, но для Саске это точно было чем-то важным и, возможно, даже чем-то часто приходящим на ум.
Честно говоря, я не очень часто обсуждаю поцелуй потому что существуют столько более важных и значимых моментов. Несмотря на это, все же считаю, что поцелуй явно был большим, чем комическим моментом.