поменьше политической трескотни поменьше интеллигентских рассуждений поближе к жизни
О характере наших газет
В.И. Ленин (1918)
Правда № 202, 20 сентября 1918 г.
Печатается по тексту газеты Правда
ПСС, издание пятое, том 37, стр. 89-91
Чрезмерно уделяется место политической агитации на старые темы, — политической трескотне. Непомерно мало места уделяется строительству новой жизни, — фактам и фактам на этот счет.
Почему бы, вместо 200—400 строк, не говорить в 20—10 строках о таких простых, общеизвестных, ясных, усвоенных уже в значительной степени массой явлениях, как подлое предательство меньшевиков, лакеев буржуазии, как англо-японское нашествие ради восстановления священных прав капитала, как лязганье зубами американских миллиардеров против Германии и т. д., и т. п.? Говорить об этом надо, каждый новый факт в этой области отмечать надо, но не статьи писать, не рассуждения повторять, а в нескольких строках, “в телеграфном стиле” клеймить новые проявления старой, уже известной, уже оцененной политики.
Буржуазная пресса в “доброе старое буржуазное время” не касалась “святого святых” — внутреннего положения дел на частных фабриках, в частных хозяйствах. Этот обычай отвечал интересам буржуазии. От него нам надо радикально отделаться. Мы от него не отделались. Тип газет у нас не меняется еще так, как должен бы он меняться в обществе, переходящем от капитализма к социализму.
Поменьше политики. Политика “прояснена” полностью и сведена на борьбу двух лагерей: восставшего пролетариата и кучки рабовладельцев-капиталистов (с их сворой вплоть до меньшевиков и пр.). Об этой политике можно, повторяю, и должно говорить совсем коротко.
Побольше экономики. Но экономики не в смысле “общих” рассуждений, ученых обзоров, интеллигентских планов и т. п. дребедени, — которая, к сожалению, слишком часто является именно дребеденью. Нет, экономика нужна нам в смысле собирания, тщательной проверки и изучения фактов действительного строительства новой жизни. Есть ли на деле успехи крупных фабрик, земледельческих коммун, комитетов бедноты, местных совнархозов в строительстве новой экономики? Каковы именно эти успехи? Доказаны ли они? Нет ли тут побасенок, хвастовства, интеллигентских обещаний (“налаживается”, “составлен план”, “пускаем в ход силы”, “теперь ручаемся”, “улучшение несомненно” и т. п. шарлатанские фразы, на которые “мы” такие мастера)? Чем достигнуты успехи? Как сделать их более широкими?
Черная доска отсталых фабрик, после национализации оставшихся образцом разброда, распада, грязи, хулиганства, тунеядства, где она? Ее нет. А такие фабрики есть. Мы не умеем выполнять своего долга, не ведя войны против этих “хранителей традиций капитализма”. Мы не коммунисты, а тряпичники, пока мы молча терпим такие фабрики. Мы не умеем вести классовой борьбы в газетах так, как ее вела буржуазия. Припомните, как великолепно травила она в прессе ее классовых врагов, как издевалась над ними, как позорила их, как сживала их со света. А мы? Разве классовая борьба в эпоху перехода от капитализма к социализму не состоит в том, чтобы охранять интересы рабочего класса от тех горсток, групп, слоев рабочих, которые упорно держатся традиций (привычек) капитализма и продолжают смотреть на Советское государство по-прежнему: дать “ему” работы поменьше и похуже, — содрать с “него” денег побольше. Разве мало таких мерзавцев, хотя бы среди наборщиков советских типографий, среди сормовских и путиловских рабочих и т. д.? Скольких из них мы поймали, скольких изобличили, скольких пригвоздили к позорному столбу?
Печать об этом молчит. А если пишет, то по-казенному, по-чиновничьи, не как революционная печать, не как орган диктатуры класса, доказывающего своими делами, что сопротивление капиталистов и хранящих капиталистические привычки тунеядцев будет сломлено железной рукой.
То же с войной. Травим ли мы трусливых полководцев и разинь? Очернили ли мы перед Россией полки, никуда не годные? “Поймали” ли мы достаточное количество худых образцов, которых надо бы с наибольшим шумом удалить из армии за негодность, за халатность, за опоздание и т. п.? У нас нет деловой, беспощадной, истинно революционной войны с конкретными носителями зла. У нас мало воспитания масс на живых, конкретных примерах и образцах из всех областей жизни, а это — главная задача прессы во время перехода от капитализма к коммунизму. У нас мало внимания к той будничной стороне внутрифабричной, внутридеревенской, внутриполковой жизни, где всего больше строится новое, где нужно всего больше внимания, огласки, общественной критики, травли негодного, призыва учиться у хорошего.
Поменьше политической трескотни. Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни. Побольше внимания к тому, как рабочая и крестьянская масса на деле строит нечто новое в своей будничной работе. Побольше проверки того, насколько коммунистично это новое.
Дата последнего обновления страницы 19.02.04
Latest update: February, 19th 2004
О характере наших газет (Ленин)
| Опубл.: 20 сентября 1918. Источник: Ленин, В. И. Полное собрание сочинений. — 5-е изд. — М.: Политиздат, 1974. — Т. 37. Июль 1918 — март 1919. — С. 89—91. |
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
Общественное достояние Общественное достояние false false
Чрезмерно уделяется место политической агитации на старые темы, — политической трескотне. Непомерно мало места уделяется строительству новой жизни, — фактам и фактам на этот счет.
Почему бы, вместо 200—400 строк, не говорить в 20-10 строках о таких простых, общеизвестных, ясных, усвоенных уже в значительной степени массой явлениях, как подлое предательство меньшевиков, лакеев буржуазии, как англо-японское нашествие ради восстановления священных прав капитала, как лязганье зубами американских миллиардеров против Германии и т. д., и т. п.? Говорить об этом надо, каждый новый факт в этой области отмечать надо, но не статьи писать, не рассуждения повторять, а в нескольких строках, «в телеграфном стиле» клеймить новые проявления старой, уже известной, уже оцененной политики.
Буржуазная пресса в «доброе старое буржуазное время» не касалась «святого святых» — внутреннего положения дел на частных фабриках, в частных хозяйствах. Этот обычай отвечал интересам буржуазии. От него нам надо радикально отделаться. Мы от него не отделались. Тип газет у нас не меняется еще так, как должен бы он меняться в обществе, переходящем от капитализма к социализму.
Поменьше политики. Политика «прояснена» полностью и сведена на борьбу двух лагерей: восставшего пролетариата и кучки рабовладельцев-капиталистов (с их сворой вплоть до меньшевиков и пр.). Об этой политике можно, повторяю, и должно говорить совсем коротко.
Побольше экономики. Но экономики не в смысле «общих» рассуждений, ученых обзоров, интеллигентских планов и т. п. дребедени, — которая, к сожалению, слишком часто является именно дребеденью. Нет, экономика нужна нам в смысле собирания, тщательной проверки и изучения фактов действительного строительства новой жизни. Есть ли на деле успехи крупных фабрик, земледельческих коммун, комитетов бедноты, местных совнархозов в строительстве новой экономики? Каковы именно эти успехи? Доказаны ли они? Нет ли тут побасенок, хвастовства, интеллигентских обещаний («налаживается», «составлен план», «пускаем в ход силы», «теперь ручаемся», «улучшение несомненно» и т. п. шарлатанские фразы, на которые «мы» такие мастера)? Чем достигнуты успехи? Как сделать их более широкими?
Черная доска отсталых фабрик, после национализации оставшихся образцом разброда, распада, грязи, хулиганства, тунеядства, где она? Ее нет. А такие фабрики есть. Мы не умеем выполнять своего долга, не ведя войны против этих «хранителей традиций капитализма». Мы не коммунисты, а тряпичники, пока мы молча терпим такие фабрики. Мы не умеем вести классовой борьбы в газетах так, как ее вела буржуазия. Припомните, как великолепно травила она в прессе ее классовых врагов, как издевалась над ними, как позорила их, как сживала их со света. А мы? Разве классовая борьба в эпоху перехода от капитализма к социализму не состоит в том, чтобы охранять интересы рабочего класса от тех горсток, групп, слоев рабочих, которые упорно держатся традиций (привычек) капитализма и продолжают смотреть на Советское государство по-прежнему: дать «ему» работы поменьше и похуже, — содрать с «него» денег побольше. Разве мало таких мерзавцев, хотя бы среди наборщиков советских типографий, среди сормовских и путиловских рабочих и т. д.? Скольких из них мы поймали, скольких изобличили, скольких пригвоздили к позорному столбу?
Печать об этом молчит. А если пишет, то по-казенному, по-чиновничьи, не как революционная печать, не как орган диктатуры класса, доказывающего своими делами, что сопротивление капиталистов и хранящих капиталистические привычки тунеядцев будет сломлено железной рукой.
То же с войной. Травим ли мы трусливых полководцев и разинь? Очернили ли мы перед Россией полки, никуда не годные? «Поймали» ли мы достаточное количество худых образцов, которых надо бы с наибольшим шумом удалить из армии за негодность, за халатность, за опоздание и т. п.? У нас нет деловой, беспощадной, истинно революционной войны с конкретными носителями зла. У нас мало воспитания масс на живых, конкретных примерах и образцах из всех областей жизни, а это — главная задача прессы во время перехода от капитализма к коммунизму. У нас мало внимания к той будничной стороне внутрифабричной, внутридеревенской, внутриполковой жизни, где всего больше строится новое, где нужно всего больше внимания, огласки, общественной критики, травли негодного, призыва учиться у хорошего.
Поменьше политической трескотни. Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни. Побольше внимания к тому, как рабочая и крестьянская масса на деле строит нечто новое в своей будничной работе. Побольше проверки того, насколько коммунистично это новое.
Правда и мифы о ленинских высказываниях
ПРАВДА И МИФЫ О ЛЕНИНСКИХ ВЫСКАЗЫВАНИЯХ
Хорошо известно, что все цитаты и высказывания того или иного исторического деятеля следует рассматривать не только в контексте всей речи, статьи или книги, но применительно к конкретной исторической ситуации. Иными словами, прежде чем что-либо цитировать, надо знать, где, когда, при каких обстоятельствах были произнесены (написаны) данные слова. Тогда будет понятно их истинное значение. Но зачастую происходит так, что не утруждающий себя подобной работой обыватель попадает в ловко расставленные фальсификаторами истории сети и сам становится объектом манипуляции сознанием.
Приведем здесь несколько взятых на вскидку цитат В.И. Ленина, которые уже давно стали объектом нападок антикоммунистов всех мастей и подвергнем их историческому анализу.
«Любая кухарка способна управлять государством».
Фраза «Любая кухарка способна управлять государством», приписываемая В. И. Ленину, часто используется при критике социализма и советской власти, так же, как и ее вариант «Любая кухарка должна управлять государством».
Но дело в том, что приписываемая В. И. Ленину (а иногда и Л.Троцкому) цитата «любая кухарка способна управлять государством» ему не принадлежит!
В статье «Удержат ли большевики государственную власть» (Полное Собрание Сочинений, т. 34, с. 315) Ленин писал:
«Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством… Но мы… требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато было оно немедленно, то есть к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту».
Почувствуйте разницу!
«На деле это не мозг, а говно» (об интеллигенции)
Известную фразу Ленина об интеллигенции: «На деле это не мозг, а говно» интеллигенты-антисоветчики всякий раз выдвигают в качестве показателя отношения советского вождя к данной прослойке общества и его-де невысокого интеллектуального уровня. Посмотрим, как было на самом деле.
Ленин в письме А. М. Горькому, отправленном 15 сентября 1919 года в Петроград, достаточно резко говорил об интеллигенции (в частности, о В. Г. Короленко), непримиримо выступающей против «справедливой», по Ленину, Гражданской войны, но недостаточно осуждающей происходившее на Первой мировой войне; о недопустимости смешения «Интеллектуальных сил» народа … с «силами» буржуазных интеллигентов», отказывающихся вести конструктивное сотрудничество с новой властью и участвующих в различных заговорах и подрывных действиях. В письме Ленин также признаёт факты ошибочных арестов интеллигенции, факты помощи «Интеллектуальным силам», желающим нести науку народу (а не прислуживать капиталу)», и упоминает о заседании Политбюро ЦК РКП(б) 11 сентября 1919 года, где обсуждался вопрос об арестах буржуазных интеллигентов (Политбюро предложило Ф. Э. Дзержинскому, Н. И. Бухарину и Л. Б. Каменеву пересмотреть дела арестованных).
Трудно не согласиться с Ильичом.
Не сохранилось ни одного документа, где Ленин напрямую использует этот термин. Но есть множество свидетельств о том, что он использовал слово «проститутки» по отношению к своим политическим оппонентам. В частности, сохранилось письмо Ленина Центральному Комитету РСДРП от 7 сентября 1905 года, где он писал: «Да разве можно с этими проститутками без протоколов конферировать?»
Эх, дожил бы Ленин до наших дней… Насмотрелся бы на этих представителей древней профессии, засевших в государственных кабинетах.
«Мы пойдём другим путём»
А вот здесь и в самом деле легенда. Но позитивная. После казни старшего брата Александра в 1887 году как участника народовольческого заговора с целью покушения на жизнь императора Александра III Владимир Ульянов якобы произнёс фразу: «Мы пойдём другим путём», которая означала его отказ от методов индивидуального террора.
На самом деле эта фраза взята и перефразирована из поэмы «Владимир Ильич Ленин» Владимира Маяковского.
По воспоминаниям старшей сестры Анны Ильиничны, Владимир Ульянов высказал другую фразу: «Нет, мы пойдём не таким путём. Не таким путём надо идти».
Ну, в конце концов, и Александр Невский произносит свои знаменитые слова «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет» лишь в фильме Эйзенштейна. Но ведь этими словами он лишь подтверждает деятельность исторического Невского, разгромившего-таки пришедшего с мечом на Русь врага. А уж Ленин тем более пошел другим, до того никем не пройденным, путем. Может и не говорил, но сделал!
«Насилие необходимо и полезно»
«Пусть 90% русского народа погибнет, лишь бы 10% дожили до мировой революции».
Ложь, получившая, к сожалению, широкое распространение с легкой руки писателя Солоухина. Посмотрим, как эту ложь опровергает русский историк и философ Вадим Кожинов в своем двухтомнике «Россия. Век XX»:
Согласитесь, если обратиться к достоверному первоисточнику, то картина исторической действительности предстает совсем иной, нежели навязывают нам всякие интеллектуальные недодыкомки. Впрочем, не о них ли и писал Ленин в своем письме Горькому?
А в заключение приведем несколько ленинских цитат, не вызывающих столь ожесточенных споров и не теряющих актуальности по сей день.
«Поменьше политической трескотни и интеллигентских рассуждений»
В сентябре 1918 года Владимир Ленин обрушился с критикой на российскую прессу со страниц «Правды». «Мы не умеем вести классовой борьбы в газетах так, как ее вела буржуазия. Припомните, как великолепно травила она в прессе ее классовых врагов, как издевалась над ними, как позорила их, как сживала их со света. Печать об этом молчит. А если пишет, то по-казенному, по-чиновничьи, не как революционная печать», – сетовал Ленин. Статья «О характере наших газет» определила вектор развития советской журналистики.
О характере наших газет
Чрезмерно уделяется место политической агитации на старые темы, — политической трескотне. Непомерно мало места уделяется строительству новой жизни, — фактам и фактам на этот счет.
Буржуазная пресса в «доброе старое буржуазное время» не касалась «святого святых» — внутреннего положения дел на частных фабриках, в частных хозяйствах. Этот обычай отвечал интересам буржуазии. От него нам надо радикально отделаться. Мы от него не отделались. Тип газет у нас не меняется еще так, как должен бы он меняться в обществе, переходящем от капитализма к социализму.
Поменьше политики. Политика «прояснена» полностью и сведена на борьбу двух лагерей: восставшего пролетариата и кучки рабовладельцев-капиталистов (с их сворой вплоть до меньшевиков и пр.). Об этой политике можно, повторяю, и должно говорить совсем коротко.
Побольше экономики. Но экономики не в смысле «общих» рассуждений, ученых обзоров, интеллигентских планов дребедени, — которая, к сожалению, слишком часто является именно дребеденью. Нет, экономика нужна нам в смысле собирания, тщательной проверки и изучения фактов действительного строительства новой жизни. Есть ли на деле успехи крупных фабрик, земледельческих коммун, комитетов бедноты, местных совнархозов в строительстве новой экономики? Каковы именно эти успехи? Доказаны ли они? Нет ли тут побасенок, хвастовства, интеллигентских обещаний («налаживается», «составлен план», «пускаем в ход силы», «теперь ручаемся», «улучшение несомненно» шарлатанские фразы, на которые «мы» такие мастера)? Чем достигнуты успехи? Как сделать их более широкими?
Черная доска отсталых фабрик, после национализации оставшихся образцом разброда, распада, грязи, хулиганства, тунеядства, где она? Ее нет. А такие фабрики есть. Мы не умеем выполнять своего долга, не ведя войны против этих «хранителей традиций капитализма». Мы не коммунисты, а тряпичники, пока мы молча терпим такие фабрики. Мы не умеем вести классовой борьбы в газетах так, как ее вела буржуазия. Припомните, как великолепно травила она в прессе ее классовых врагов, как издевалась над ними, как позорила их, как сживала их со света. А мы? Разве классовая борьба в эпоху перехода от капитализма к социализму не состоит в том, чтобы охранять интересы рабочего класса от тех горсток, групп, слоев рабочих, которые упорно держатся традиций (привычек) капитализма и продолжают смотреть на Советское государство по-прежнему: дать «ему» работы поменьше и похуже, — содрать с «него» денег побольше. Разве мало таких мерзавцев, хотя бы среди наборщиков советских типографий, среди сормовских и путиловских рабочих Скольких из них мы поймали, скольких изобличили, скольких пригвоздили к позорному столбу?
Печать об этом молчит. А если пишет, то по-казенному, по-чиновничьи, не как революционная печать, не как орган диктатуры класса, доказывающего своими делами, что сопротивление капиталистов и хранящих капиталистические привычки тунеядцев будет сломлено железной рукой.
То же с войной. Травим ли мы трусливых полководцев и разинь? Очернили ли мы перед Россией полки, никуда не годные? «Поймали» ли мы достаточное количество худых образцов, которых надо бы с наибольшим шумом удалить из армии за негодность, за халатность, за опоздание У нас нет деловой, беспощадной, истинно революционной войны с конкретными носителями зла. У нас мало воспитания масс на живых, конкретных примерах и образцах из всех областей жизни, а это — главная задача прессы во время перехода от капитализма к коммунизму. У нас мало внимания к той будничной стороне внутрифабричной, внутридеревенской, внутриполковой жизни, где всего больше строится новое, где нужно всего больше внимания, огласки, общественной критики, травли негодного, призыва учиться у хорошего.
Поменьше политической трескотни. Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни. Побольше внимания к тому, как рабочая и крестьянская масса на деле строит нечто новое в своей будничной работе. Побольше проверки того, насколько коммунистично это новое.
Газета «Правда» N202, 20 сентября 1918 года.
Поменьше политической трескотни поменьше интеллигентских рассуждений поближе к жизни
Почему бы, вместо 200-400 строк, не говорить в 20-10 строках о таких простых, общеизвестных, ясных, усвоенных уже в значительной степени массой явлениях, как подлое предательство меньшевиков, лакеев буржуазии, как англо-японское нашествие ради восстановления священных прав капитала, как лязганье зубами американских миллиардеров против Германии и т. д., и т. п.? Говорить об этом надо, каждый новый факт в этой области отмечать надо, но не статьи писать, не рассуждения повторять, а в нескольких строках, «в телеграфном стиле» клеймить новые проявления старой, уже известной, уже оцененной политики.
Поменьше политики. Политика «прояснена» полностью и сведена на борьбу двух лагерей: восставшего пролетариата и кучки рабовладельцев-капиталистов (с их сворой вплоть до меньшевиков и пр.). Об этой политике можно, повторяю, и должно говорить совсем коротко.
Печать об этом молчит. А если пишет, то по-казенному, по-чиновничьи, не как революционная печать, не как орган диктатуры класса, доказывающего своими делами, что сопротивление капиталистов и хранящих капиталистические привычки тунеядцев будет сломлено железной рукой.
Поменьше политической трескотни. Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни. Побольше внимания к тому, как рабочая и крестьянская масса на деле строит нечто новое в своей будничной работе. Побольше проверки того, насколько коммунистично это новое.
Напечатано в газете «Правда» N_202, 20 сентября 1918 года.