описание жизни святого совершившего подвиги во имя христианской православной веры
Духовные подвиги преподобного Серафима
Приблизительное время чтения: 4 мин.
Преподобный Серафим Саровский — один из наиболее известных русских святых. Самый знакомый для всех нас его образ — это добрый старец, находящий ласковое слово для каждого к нему пришедшего. Где же святой Серафим научился такой любви? Откуда брал силы? Здесь следует вспомнить, что он был, в первую очередь, монахом — подвижником. Восприняв монашество как истинное служение Господу Богу и желая стяжать Его благодать, преподобный Серафим Саровский прошел все духовные ступени подвижничества. Этот неимоверно тяжелый труд он воспринимал со смирением и истинно христианским послушанием, тем самым уподобляясь Господу Иисусу Христу и подавая пример окружающим людям.
Столпничество
Одним из первых иноческих подвигов для преподобного Серафима стало столпничество, то есть продолжительное стояние с молитвой на камне. Желая подражать великим святым христианства, старец Серафим нашел для себя в лесу гранитный камень-валун, который находился на полпути между его жилищем и Саровским монастырем. Каждую ночь преподобный Серафим всходил на этот камень и, стоя на коленях или в полный рост, совершал молитву мытаря: «Боже, милостив буди мне грешному». Помимо этого камня-валуна святой старец поставил еще один камень у своей пустыни (жилища) и каждый день, с утра до вечера, совершал молитву на нем. Лишь на краткое время он сходил с камня, чтобы принять пищу и немного передохнуть. В этом неимоверно тяжелом подвиге (как в физическом, так и в духовном смысле) преподобный Серафим провел три года и завершил его лишь из-за сильного телесного изнеможения и явных ран. Однако несомненно, что именно такими трудами святой Серафим Саровский побеждал в себе человеческие страсти и стяжал благодать Божию.
Молчальничество
Этот монашеский подвиг преподобный Серафим наложил на себя после смерти в декабре 1807 года старца Исайи, настоятеля Саровской обители. Кончина одного из ближайших духовных наставников, каковым для преподобного Серафима был старец Исайя, произвела на святого сильное впечатление. Желая особенно почтить память старца и в то же время продолжить собственный путь духовного взросления, преподобный Серафим принял обет молчания.
Кто бы ни приходил к старцу, он не выходил навстречу пришедшему. Если же преподобному приходилось встречать кого-либо в лесу, то он падал перед этим человеком в земном поклоне и не поднимал головы, пока тот не уходил. Раз в неделю в пустынь к преподобному Серафиму приходил монах из Саровской обители и приносил еду — немного хлеба или капусты. В таких случаях старец опускал голову и, не поднимая глаз, в молчании забирал приносимое, снова удаляясь к себе.
Подвиг молчальничества преподобный Серафим нес также около трех лет.
Затворничество
Один из самых тяжелых монашеских подвигов — затворничество — преподобный Серафим принял на себя в мае 1810 года. Это случилось по возвращении преподобного из лесной пустыни назад в Саровскую обитель. Прибыв в монастырь, преподобный Серафим, причастившись и взяв благословение у настоятеля обители Нифонта, ушел в затвор в свою бывшую келью.
Условия подвига святого были очень суровыми: в келье не было никаких удобств, не было практически никаких вещей, только обрубок пня (стол), икона Богородицы и лампада. Света в келье преподобный не зажигал. Он ни с кем не общался, никуда не выходил и никому не открывал дверь. Известен случай, когда в августе 1815 года обитель посетил епископ Тамбовский Иона. Желая увидеть преподобного Серафима, он подошел с братией к келье святого. Несмотря на визит такого высокого гостя, преподобный Серафим не нарушил своего затвора и не вышел из кельи. Стоит отметить, что и епископ Иона по достоинству оценил решение затворника, не разрешив братии сломать дверь в келью.
С 1815 года преподобный Серафим несколько ослабил затвор — он открыл дверь в келью, выходил благословить приходящих к нему людей, но при этом продолжал хранить молчание и ни с кем не общался. Так он провел еще три года. Всего же в затворе преподобный пребывал около 8 лет, правда, при этом частично он оставался в нем до 1825 года. По воспоминаниям современников преподобного, когда он вышел из затвора, то был совершенно седым, согбенным, в идеально белом подряснике и, как многие отмечали, с просветленным лицом.
Постепенный выход из затвора и начало общения с людьми стало переходом к новому виду духовного подвижничества, которое является наивысшим служением для духовно опытного монаха, — это был подвиг старчества.
Старчество
Подвиг старчества стал для преподобного Серафима Саровского одним из самых важных, так как теперь он входил в общение с людьми — духовно врачевал иноков и мирян, помогал советом и молитвой, благословлял. Только пройдя долгий путь духовного становления, преподобный решился на это, что разительно отличает его от всевозможных лжестарцев и лжеучителей, которые подчас берутся учить и требовать что-то в категорической форме от своих прихожан, не имея при том должного духовного опыта.
Преподобный полностью посвятил себя служению миру (то есть людям), хотя и продолжал периодически посещать свою пустынь в лесу. Подвиг старчества батюшка Серафим нес до самой своей мирной кончины.
Подвиг во имя христианской культуры
24 мая в православном календаре — День памяти святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия, учителей и просветителей славянских народов. С именами этих святых связываются два великих деяния, определившие историю большинства славянских народов. Во-первых, это проповедь христианства и обращение в Православную веру Киевских князей Дира и Аскольда с их дружиной, вошедшее в историю под именем Первого (Фотиева) Крещения Руси. Во-вторых — создание славянской азбуки и перевод на славянский язык Евангелия, Псалтири и первых богослужебных книг. Именно за этот подвиг, совершенный во имя Православной веры и христианской культуры, солунские братья Кирилл и Мефодий были причислены к лику святых.
В прямое и непосредственное соприкосновение славянский мир и Византия пришли на рубеже V–VI веков по Р.Х. В IX веке славянские князья в союзе с викингами, котоpых византийские летописи называли pусью, а сами славяне звали ваpягами, совеpшали опустошительные походы на Византию, имея Хазаpию надежным тылом. Около 860 года состоялся один из таких походов под пpедводительством Киевских князей Аскольда и Диpа. Хотя в этот раз Дир и Аскольд не смогли преодолеть крепостные укрепления византийской столицы, окрестности Константинополя подверглись опустошительному разорению. В это время Византия осознала необходимость кардинального решения славянской проблемы. Византийский император Михаил III был малопригоден для управления такой великой державой, какой тогда была Византия. Почти все время его правления Империя держалась трудами Патриарха Фотия. Этот поистине великий иерарх и государственный деятель хорошо понимал, что враги Византии, восточные славяне, могут быть превращены в союзников и друзей только через проповедь христианской веры. Таким образом, в 60-е годы IX века русско-славянская миссия стала важнейшим государственным делом и для ее проведения необходимо было найти уникальных по своим возможностям и талантам проповедников. Выбор Фотия пал на Константина Философа, сотрудника патриаршей библиотеки, которая в средние века была крупнейшим книжным собранием мира.
Константин (позже — Кирилл) и Мефодий были сыновьями знатного вельможи, жившего в Фессалонике — македонском городе, населенном в значительной мере славянами. Нетрудно предположить, что братья с малолетства знали славянский язык. К тому же Мефодий, который в течение десяти лет был воеводой в Словении, имел возможность еще глубже изучить быт, культуру, особенности характера славян.
Младший из братьев — Константин — с детства интересовался наукой и был отдан в обучение к знаменитым педагогам того времени, занимаясь вместе с малолетним императором Михаилом. На закате трудной эпохи иконоборчества юный Константин показал себя твердым сторонником канонического Православия и в диспутах с иконоборцами, облеченными подчас высоким священным саном, убедительно защищал догматическое достоинство святых икон. Став священником, он был отправлен Фотием к арабам-мусульманам, которых Константинопольский Патриарх пытался убедить в преимуществах христианской веры, но арабская миссия закончилась неудачей. Славяне представлялись Фотию более благодатным полем для посева слова Божия, поскольку язычество явно отживало свой век и лучшие представители славянского мира усердно искали истинную веру.
К славянам, а точнее к хазарам, с которыми в то время очень дружили славяне, Константин отправился вместе с Мефодием, который к тому времени отказался от государственной службы, требовавшей постоянных компромиссов с совестью, и постригся в монахи в уединенном монастыре на горе Олимп в Малой Азии. Русско-хазарская миссия требовала серьезной подготовки. Поэтому святые братья на своем пути в Хазарию в низовья Волги почти на год задержались в Херсонесе, где чудесным образом обрели мощи мученика Климента Папы Римского, сосланного в начале II столетия в Крым. Житие Кирилла и Мефодия сообщает, что здесь, в Крыму, они обнаружили загадочное Евангелие и Псалтирь «русскими писмены писано». Учитывая тот факт, что славяне в эту эпоху еще не имели никакой письменности, а русью назывались и вовсе не славяне, а норманны-варяги, можно предположить, что эти «русские писмены» были языком какого-то скандинавского племени, уже принявшего христианскую веру. К славянам этот язык не имел никакого отношения, и для записи перевода Евангелия на славянский, а отнюдь не на «русский» язык пришлось изобретать новый алфавит. Таких алфавитов появилось целых два: глаголица и кириллица.
Академик Владимир Иванович Ламанский, внимательно прочитавший единственный исторический источник, относящийся к деятельности святых братьев,— так называемые Паннонские жития,— обратил внимание на то, что их проповедь в Хазарии была обращена вовсе не к хазарам, а к славянским князьям и их дружине, находившимся в Хазарии; выражаясь современным языком, на своей военной базе. Таким образом, первое Крещение Руси, которое в исторической литературе часто называется Фотиевым, начавшееся с принятия христианства Киевскими князьями Диром и Аскольдом, стало прямым результатом проповеди Кирилла и Мефодия. Заметим, что совершилось это великое историческое событие в хазарской столице Итиль, городе, располагавшемся неподалеку от современной Астрахани, то есть совсем недалеко от Саратова. И хотя это первое Крещение славян не завершилось полной христианизацией древнерусского государства, само событие вошло в историческую память народа. Неслучайно первая русская летопись «Повесть временных лет» начинает отсчет русско-славянской государственности с 862 года, то есть с начала проповеди Кирилла и Мефодия на хазарской земле.
Византийские летописи сообщают, что в это вpемя пpоисходит обpащение руссов, под которыми теперь уже можно подразумевать восточных славян, к пpавославной веpе. Pазличные источники позволяют говорить о том, что около 862 года создается пеpвая pусская епископия, епаpхия с центpом, котоpый мог находиться в pазличных гоpодах юга Pоссии, напpимеp, в Таматаpхе (славяне звали ее Тмутаpаканью; ныне — Тамань) или в Фанагоpии (нынешняя Кеpчь). Севеpо-восточные гpаницы этой епархии вполне могли достигать пpеделов нынешнего саpатовского кpая.
На этом деятельность равноапостольных братьев не завершилась. Их слова ожидали южные и западные славяне.
Приблизительно в это же время к христианской вере обращается болгарский царь Борис.
По приглашению Моравского князя Ростислава братья Кирилл и Мефодий отправляются с проповедью Евангелия к западным славянам. В Моравии, а затем и в Паннонии дело шло так же успешно, как и на востоке.
Однако в середине IX столетия конфликт между Константинопольским Патриархом Фотием и Папой Римским Николаем привел к серьезному обострению отношений между Западной и Восточной частями Церкви.
Немецкие епископы, ориентировавшиеся на Рим и имевшие обширные интересы на славянских территориях, противились деятельности святых солунских братьев, в результате которой славянские государства входили в сферу влияния Константинополя, но не Рима. Сильнее всего епископы Запада ополчились на славянский перевод Священного Писания, считая, что священные тексты следует писать и читать исключительно на священных же языках, каковыми считались греческий, латинский и древнееврейский.
Тем не менее правота Кирилла и Мефодия была подтверждена Папой Адрианом II, с триумфом встречавшим проповедников в Риме, а заблуждение их противников было охарактеризовано как «трехъязычная ересь». Папа принял славянские богослужебные книги и поручил совершить рукоположение в священный сан учеников Кирилла и Мефодия, прибывших в Рим вместе с ними. Рукоположения совершались епископами в течение нескольких дней во время Литургий, служившихся в нескольких храмах Рима на славянском языке.
14 февраля 869 года младший из солунских братьев Константин (Кирилл) завершил свой земной путь и был с почестями похоронен в Риме в церкви святого Климента.
Оставшийся в одиночестве Мефодий продолжал свои апостольские труды в Паннонии в сане епископа Моравского. В это время ему вновь пришлось перенести немало притеснений от латинского духовенства. Два с половиной года он, отлученный от своей славянской паствы, находился в заключении в Швабии. Последние годы своей жизни святой равноапостольный Мефодий посвятил переводу на славянский язык всех книг Ветхого Завета. В этом ему помогали многочисленные ученики. Земная жизнь святого Мефодия закончилась 6 апреля 885 года. Отпевание его было совершено в Велеграде — столице Моравского княжества — на греческом, латинском и славянском языках.
Значение миссии братьев Кирилла и Мефодия для русской культуры бесценно. Создав славянскую азбуку, уникальную по своей фонетической полноте, они дали славянскому миру Священное Писание и богослужебную литературу в переводе, который не утратил ни одного достоинства подлинника. Это стало первым шагом в передаче славянам огромной суммы знаний, накопленных Византией и полученных ею в наследство от античной цивилизации. Киевская Русь стала обладательницей развитой системы византийского права, христианской нравственности, духовных ценностей и художественных идеалов. Храмовая архитектура, иконописание и монументальная фресковая живопись, богослужебная поэзия, церковная музыка — все богатство византийского Православия было в считанные десятилетия усвоено и преумножено Киевской Русью, которая уже XI веке превратилась в одно из самых просвещенных государств Европы.
Газета «Православная вера» № 10 (438)
Тест по литературе за 1 четверть 8 класс
Контрольный срез (тестирование) по литературе за 1 четверть. 8 класс
1.Найдите наиболее полное объяснение понятия «историзм» в литературе?
1)Герои произведений – только исторические личности.
2)Все события связаны с историей нашей страны, развитием государства.
3)События и герои предстают на фоне большого исторического полотна. Некоторые писатели затрагивали проблемы не только русской, но и всемирной истории.
4)Такую литературу пишут только историки.
5)События, описываемые в такой литературе, носят фантастический характер.
2.Песни, связанные с явлениями природы и трудом крестьян:
1)Любовные 2)Календарные
3)Исторические 4)Семейные
3.Причитания – плачи входят в группу:
1)Исторических песен
2)Обрядовых песен
3)Календарных песен
4)Бытовых песен
4.Среди перечисленных особенностей найдите те, что встречаются в частушках:
1)Рифмованный куплет
2)Тема – исключительно исторические события
3)Иногда исполняется под инструмент
4)Параллелизм (чаще всего параллельное изображение явлений природы и состояний человека)
5)Прозаический характер
6)Отсутствуют средства художественной изобразительности
7)Присутствуют сюжеты об описании жизни святых, совершавших подвиги во имя христианской православной веры.
5.Назовите жанр произведения «О покорении Сибири Ермаком»:
1)Басня 2)Сказка
3)Предание 4)Повесть
6.Описание жизни святого, совершившего подвиги во имя христианской веры – это …
1)Житие 2)Воинская повесть
3)Рассказ 4)Летопись
7.В чем особенность демократической литературы 17 века?
1) Эта литература исключительно политической направленности.
2) Эта литература создавалась в народной среде и отражала представления народа о суде, правде, смысле жизни.
3) Эта литература о христианских заповедях.
4) Литература, рассказывающая об исторических событиях.
8.Что обозначает выражение «Шемякин суд»?
1) Суд богатых над бедными 2) Несправедливый суд
3) Жестокий суд 4) Комичный суд
9.Художественный прием, основанный на преувеличении называется:
1)Метафора 2)Эпитет 3)Антитеза
4)Гипербола 5)Сравнение 6)Олицетворение
10.К жанру устного народного творчества не относится:
1) рассказ 2) сказание
3) предание 4)историческая песня
11.Когда появились исторические песни:
2) вместе с былинами
12 . Повесть о житии и о храбрости благородного и великого князя Александра Невского мы отнесем к :
1) русской литературе XIX века
2) древнерусской литературе
3) современной литературе
1) историческое повествование, которое велось по годам
2) обширное повествование в стихах или прозе о выдающихся национально- исторических событиях
3) биографии духовных и светских лиц, канонизированных христианской церковью
4) произведение, отличающееся поэтическим вымыслом, но претендующее на некую достоверность в прошлом
14. Как звали отца Александра Невского?
15. Из какого города Александр Невский изгнал немцев?
1) Новгорода 2) из Киева
3) из Рязани 4) из Пскова
1) рассказ в стихах о каком-либо событии,случае;
3) короткое стихотворение,в остроумной форме высмеивающее какое-либо лицо,группу лиц или общественное явление
18.Мораль басни служит для раскрытия:
Духовный подвиг святых заступников. 2
Сердце дрожит и болит из-за жестокости, предательства, Голгофы. Но Господь простил распявших Его и выдержал всё, чтобы дать людям жизнь вечную.
Но, представить невозможно, как больно было Богородице, как страдало и трепетало сердце матери, видевшей Его мучения.
Стояла Мать, прекрасна и чиста, у этого огромного креста,
Креста, к которому Святого Агнца пригвоздили.
» О, Боже, лучше бы они меня убили,
Чем видеть муки сына моего!
Я не могу поправить ничего.
Я боль твою всем сердцем ощущаю,
А чем помочь тебе, родной, не знаю.»
«Мой Бог, ты почему покинул нас?
Ты сына, почему от мук не спас?»
Толпа до зрелищ падкая всегда,
Ждала расправы скорой до суда.
Пьяны от вида казни, весело кричат.
«Прости, Отец, не ведают, чего творят!»
«Распятый, он не думал о себе,
Он покорился избранной судьбе.
Он обо мне, о Матери родной,
Подумал в час последний свой»:
«Возьми заботу, Иоанн, о Матери моей,
Будь сыном верным и послушным ей.
Я не могу, родная, этой чаши миновать,
Прости, что так тебе приходится страдать.
Я не жалею ни о чём, я точно знаю,
Что все грехи людей я смертью искупаю.»
«Прости и ты меня, кровиночка моя,
За то, что не могу спасти тебя!»
» Человек рождается, по-настоящему, не тогда, когда мать его рождает на свет, но, когда он поверит в Воскресение Бога»- писал Иустин Сербский.
Главный подвиг совершается в сердце
Взирая на Крест Спасителя, мы вспоминаем о призвании христианина нести свой личный крест, о призвании каждого к подвигу. Однако объективно сегодня мало кто способен подражать подвижнической жизни наших благочестивых предков. Но христианство без подвижничества невозможно. Каким же тогда может быть подвиг современных христиан? Об этом в канун Крестопоклонной седмицы рассуждает редактор газеты игумен Нектарий (Морозов).
О листьях и плодах
Обратившись к аскетической традиции Православной Церкви, мы увидим, что обычно под подвигом понимались, к примеру, проведение ночи в молитве, пост строже, чем обычно, столпничество, отшельничество, пребывание в безмолвии, в затворе, ношение вериг или власяницы, странничество или юродство Христа ради. Но все-таки, по слову одного святого отца, эти подвиги — лишь внешнее делание, и оно является листьями, а плодом становится то, что в результате этого подвига должно родиться в душе человека, — добродетель. Если же этого не происходит, то, значит, подвиг совершается неразумно и подлинного плода не приносит. А это в свою очередь приводит к мысли о том, что есть какой-то другой вид христианского подвига, более важный, — подвиг внутренний, — та борьба за верность Богу, которая происходит в сердце каждого из нас.
Нигде в Евангелии не говорится о том, что совершенно неотъемлемой частью жизни христианина должны быть вот те внешние подвижнические делания, о которых я сказал выше. Есть такая общая беда — склонность вставать на путь формализации, потому что он более простой. Мы сегодня можем видеть, как человек, приходя в Церковь и прочитав или услышав о подвижнической жизни святых отцов древности, пытается на себя это примерить: строго поститься, молиться по ночам, молчать в какие-то дни. Но можно также наблюдать, что с такими современными подвижниками чаще всего происходит следующее: либо спустя какое-то время они убеждаются, что у них нет на это сил, и как-то надрываются, впадают в уныние, не зная, что им делать дальше, либо наоборот — начинают радоваться достигнутым «результатам», тщеславиться, гордиться, не понимая, что на самом деле подвиг должен вести к смирению. Но это реже, чаще все же человеку приходится просто сталкиваться со своей немощью.
Чем это обусловлено? Человеческий организм подвергается влиянию той среды, в которой мы живем, и если сравнить физическую крепость и состояние здоровья современного человека и подвижника из египетской пустыни, жившего полторы тысячи лет тому назад, то мы увидим, что это — два совершенно разных человека. Мы отравлены и ослаблены всем, чем только можно, и это — факт. И поэтому когда человек пытается идти путем внешнего подвига, он очень быстро узнает, что ко многому просто не способен.
Смотреть, конечно, нужно в корень, то есть — в Евангелие, ведь именно из него можно узнать, в чем заключается подвиг христианской жизни. В том, чтобы не противиться злому, когда очень хочется противиться, чтобы не допускать нечистых и недобрых мыслей, чтобы смириться с волей Божией, когда в ответ на наши горячие просьбы и даже порой требования мы не получаем просимого. Собственно говоря, самый главный подвиг в жизни христианина — это доверие Богу и способность не просто смириться с волей Божией под влиянием обстоятельств, а принять ее сердцем и благодарить за все, что Бог в жизни дает. Более великого подвига не существует.
Путь к смирению и доверию
Может сложиться впечатление, что наши предки были в более выгодном положении по сравнению с нами, потому что имели возможность нести большие труды ради Христа. И да, и нет. У преподобного Исаака Сирина есть такая мысль: если ты имеешь труды, но не имеешь смирения, то труды тебя не спасут. Если же ты не имеешь трудов, но имеешь смирение, то оно тебя спасет. Просто чаще всего без труда невозможно к смирению прийти, потому что когда человек начинает трудиться в исполнении заповедей Христовых, он видит, насколько у него ничего не получается, и под воздействием этого самоощущения он постепенно приходит к смирению. Гордый и не желающий смиряться — будет унывать, малодушествовать, а стремящийся смириться через опытное познание своей немощи смирится и этим приблизится к Богу.
Каков же путь к доверию? Когда Господь шел по бурным водам Галилейского озера к Своим ученикам, плывущим в лодке, Он повелел апостолу Петру пойти к Нему навстречу, повелел — в ответ на готовность апостола сделать это. И Петр вступил на воды и пошел по ним, не страшась утонуть. Вот каков был его путь к этому доверию? Он до этого момента успел в какой-то степени узнать Христа, хоть и не вполне, но даже такое несовершенное познание обусловило для апостола Петра эту готовность идти по воде и делать то, что казалось совершенно невозможным и оттого по-настоящему страшным.
Старец Паисий Афонский рассказывает, что когда он в раннем детстве начал подвизаться — подолгу проводить время в молитве, удалившись из дома, поститься, некий образованный студент по просьбе его разволновавшихся родителей однажды стал ему доказывать, что Бога нет и что Христос на самом деле — просто историческая личность. Студент не убедил мальчика, но посеял в его сердце страшное семя сомнения. И будущий старец Паисий со слезами и скорбью взмолился: «Господи, если Ты есть на самом деле, докажи мне, чтобы это сомнение ушло из моего сердца» — и по-детски считал, что это доказательство должно прийти, раз оно ему нужно. Но не было никакого ответа на его молитву. В конце концов он сказал себе: «А что ж, даже если Христос — всего лишь человек, разве я знаю хотя бы кого-то на земле, кто был бы таков, каков Он? Разве я знаю кого-то лучше Него? И разве все это не является для меня основанием, чтобы я посвятил свою жизнь Ему?». В тот самый момент мальчик увидел перед собой Христа, Который сказал: «Арсений (его тогда звали Арсений), Я есмь воскресение и жизнь, верующий в Меня, если и умрет, оживет». С памятью об этой встрече он прожил до самой смерти, и именно эта встреча, наверное, стала поворотной, самой главной.
Таков, мне кажется, путь к доверию Богу: понимание, что никогда никого лучше Христа на земле не было, а раз так, то не важно, даст ли Он мне то, чего я хочу, или нет, поступит ли со мной так, как я того желаю, или поступит так, как желает Сам, ведь никогда на земле не было никого, кто любил бы меня больше, чем Господь.
Но если, взирая на что-то, мы потом отводим взгляд в сторону, то скоро забываем то, что было перед нашими глазами. Так устроен человек. Поэтому надо постоянно иметь мысленный взор обращенным на Бога, на Его дела, на Его участие в нашей жизни, и тогда вот это живое чувство доверия к Богу будет в нас углубляться и усиливаться. Иначе мы будем постепенно переходить к забвению, к нечувствию и к потере доверия.
Приходится слышать, что порой люди, столкнувшись в своей жизни с какими-то скорбями внешними или внутренними, начинают терять уверенность, что Бог их действительно любит, что Он безгранично милосерд. И совершенно ясно, что они уже не могут следовать тем путем, о котором я говорю.
Есть ключевое отличие между христианином и всяким другим человеком. Нехристианин живет в этом мире и для этого мира, и только лишь происходящее здесь расценивает как существенно важное. Христианин же живет для вечности, и по-настоящему важно для него то, что будет там. Вот это совершенно четкая граница. Если для человека важно лишь здешнее, и именно этим здешним определяется, желает или не желает он быть с Богом, значит, он — не христианин или еще не стал им. И это не какой-то мой суд о человеке, а констатация факта.
Жизнь как восхождение
Еще один тип христианского подвига — подвиг мученичества. Для древних христиан существование Церкви и каждого последователя Спасителя в условиях гонений являлось ежедневной реальностью — некой, хоть и страшной, но данностью. Для современного человека казнь 21 копта в Ливии — это что-то экстраординарное, почти невмещаемое. Возникает естественный вопрос: насколько современные христиане готовы понести такой подвиг?
Мученичество — то, к чему человек должен готовиться. Конечно, невозможно подготовиться так, чтобы переносить безболезненно страдания и боль или не чувствовать страха. Но зато возможно прийти к осознанию того, что важнее и дороже Бога для нас нет ничего. И тогда в момент, когда, может быть, придется страдать, для нас страх и боль будут менее страшны, чем предательство. Вот самое главное состояние, к которому христианин должен прийти — к неспособности предать Бога. Но это — труд всей жизни, это восхождение.
Газета «Православная вера» № 5 (529)
Записала Инна Стромилова