натура дура судьба индейка а жизнь копейка чьи слова
Он посмотрел на меня с удивлением.
— О, это другое. только на меня на том свете не жалуйтесь.
Капитан между тем зарядил свои пистолеты, подал один Грушницкому, с улыбкою шепнув ему что-то; другой мне.
Я стал на углу площадки, крепко упершись левой ногою в камень и наклонясь немного наперед, чтобы в случае легкой раны не опрокинуться назад.
Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей.
Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев как полотно, повернулся к своему секунданту.
Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Я невольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей удалиться от края.
Я несколько минут смотрел ему пристально в лицо, стараясь заметить хоть легкий след раскаяния. Но мне показалось, что он удерживал улыбку.
— Не заботьтесь о моей душе больше чем о своей собственной. Об одном вас прошу: стреляйте скорее.
— И вы не отказываетесь от своей клеветы? не просите у меня прощения. Подумайте хорошенько: не говорит ли вам чего-нибудь совесть?
— Хорошо, доктор, подойдите ко мне.
Доктор подошел. Бедный доктор! он был бледнее, чем Грушницкий десять минут тому назад.
Следующие слова я произнес нарочно с расстановкой, громко и внятно, как произносят смертный приговор:
Грушницкий стоял, опустив голову на грудь, смущенный и мрачный.
Лицо у него вспыхнуло, глаза засверкали.
Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было. Только прах легким столбом еще вился на краю обрыва.
Все в один голос вскрикнули.
Он не отвечал и с ужасом отвернулся.
Я пожал плечами и раскланялся с секундантами Грушницкого.
Спускаясь по тропинке вниз, я заметил между расселинами скал окровавленный труп Грушницкого. Я невольно закрыл глаза. Отвязав лошадь, я шагом пустился домой. У меня на сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели.
Не доезжая слободки, я повернул направо по ущелью. Вид человека был бы мне тягостен: я хотел быть один. Бросив поводья и опустив голову на грудь, я ехал долго, наконец очутился в месте, мне вовсе не знакомом; я повернул коня назад и стал отыскивать дорогу; уж солнце садилось, когда я подъехал к Кисловодску, измученный, на измученной лошади.
Лакей мой сказал мне, что заходил Вернер, и подал мне две записки: одну от него, другую. от Веры.
Я распечатал первую, она была следующего содержания:
«Все устроено как можно лучше: тело привезено обезображенное, пуля из груди вынута. Все уверены, что причиною его смерти несчастный случай; только комендант, которому, вероятно, известна ваша ссора, покачал головой, но ничего не сказал. Доказательств против вас нет никаких, и вы можете спать спокойно. если можете. Прощайте. «
Я долго не решался открыть вторую записку. Что могла она мне писать. Тяжелое предчувствие волновало мою душу.
Вот оно, это письмо, которого каждое слово неизгладимо врезалось в моей памяти:
Мы расстаемся навеки; однако ты можешь быть уверен, что я никогда не буду любить другого: моя душа истощила на тебя все свои сокровища, свои слезы и надежды. Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно, ничей взор не обещает столько блаженства, никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном.
Теперь я должна тебе объяснить причину моего поспешного отъезда; она тебе покажется маловажна, потому что касается до одной меня.
Не правда ли, ты не любишь Мери? ты не женишься на ней? Послушай, ты должен мне принести эту жертву: я для тебя потеряла все на свете. «
Я как безумный выскочил на крыльцо, прыгнул на своего Черкеса, которого водили по двору, и пустился во весь дух по дороге в Пятигорск. Я беспощадно погонял измученного коня, который, хрипя и весь в пене, мчал меня по каменистой дороге.
О синей птице Из несказанного
Говорят, когда хотят показать пренебрежение к жизненным передрягам или сожалеют о своей или чьей-л. неудачной судьбе.
Индейка — крупная домашняя птица, разводимая для получения мяса.
Барич подошел к дверце и легонько приоткрыл ее, а там сквозь пыль всех дорог проступало изображение — явилась медная голова [Сталина]. Анфас. Все тропинки и проталинки, знакомые до боли. «Каждый видит то, что он хочет видеть», — мимолетно подумал Бурич, а вслух сказал: «Судьба-индейка. Включаем поворотный круг». На радиаторе возникло новое изображение — опять медная голова. Профиль. (А. Злобип. Демонтаж). * — Можно, — говорю, и мы входим с ним в другую комнату, и там он руки стал у меня трогать, правую руку, потом левую. — Матюша, — говорит, — ты судьба моя или нет? — Нет, — говорю, — и брось эти слова. Бог от нас, холуев, ушился; судьба наша индейка, жисть наша копейка, брось эти слова и послушай, коли хочешь, письмо Ленина. (И. Бабель. Конармия). Неудавшиеся места в романе (их мало) объясняются, на мой взгляд, ослаблением в Домбровском не духовной, а физической воли. Ведь удары судьбы-индейки сыпались на него дольше, чем, скажем, на автора «Архипелага». (Неделя. 02.04.91).
НАТУРА —ДУРА, СУДЬБА — ИНДЕЙКА, А ЖИЗНЬ — КОПЕЙКА. Говорится при полном безразличии к чъей-л. судьбе или тогда, когда идут на отчаянный риск.— Ну, брат Грушницкий, жаль, что промахнулся!— сказал капитан,— теперь твоя очередь, становись. не бойся,— прибавил он, хитро взглянув на Грушницкого,— все вздор на свете. Натура — дура, судьба — индейка, а жизнь — копейка. Лермонтов, Герой нашего времени. — Даль: Натура дура, судьба злодейка (судьба индейка).
Рубрика: Как это было
Синюшная курица в СССР
В детстве я очень любила кушать курочку. В то, советское время, курица на столе была чуть ли не деликатесом. Чтобы приготовить какое-нибудь блюдо из курицы следовало изрядно потрудиться.
У нас в провинции свободно в продаже купить курицу в магазине было практически невозможно. Как только в магазин завозили куриц, моментально выстраивалась большая очередь. Поэтому брали сразу несколько штук. Да и завозы были не каждый день. Бывало вводились даже ограничения при покупке по 2 или 4 штуки в одни руки. Это что бы всем желающим досталось.
«Зачем очередь?» — спрашивали спешащие в магазин покупатели.
«Куриц выбросили» — отвечали из очереди.
«Почему курочку выбросили?» — спрашивала я у мамы. Маме приходилось объяснять значения непонятных выражений.
Выстоявши очередь, мама приносила домой кур. Иногда это были хорошие большие курицы-бройлеры, а иногда они были какие-то маленькие, щуплые и синеватые. А продавалась именно целая курица, причем,только ощипанная. С головой, клювом, гребешком и ногами. Иногда голова и ноги были отрублены. До приготовления диетического мяса было еще далеко.
Вначале курицу нужно было опалить. Над горящим газом мама опаливала курицу, чтобы не осталось ни одного волоска. Ну и запах стоял на всю квартиру от паленой кожи. Потом уже мама принималась за дальнейшую обработку. Иногда курицы бывали даже не выпотрошены. Их нужно было выпотрошить и удалить все ненужные и несъедобные части. Процедура для хозяек не очень приятная. После предварительной обработки, мама разделывала куру на кусочки. Обычно косточки шли на суп, а филе, которого было совсем немного, на второе. Синюшные и щуплые курицы шли только на суп.
И поэтому любое, с таким трудом приготовленное блюдо из курицы, мне казалось таким вкусным. Даже просто вареное мясо курицы было любимым блюдом в детстве. С удовольствием съедалась и кожа, и шея и крылышки.
Куриная косточка-рогатка для игры «Бери и помни»Кушая курицу, мы обычно выискивали в ней косточку в виде рогатки. На нее можно было с кем-нибудь вдвоем поиграть в игру «Бери и помни» на какое-нибудь желание. Рогатка ломалась, означая начало спора. Озвучивалось, что каждый делает в случае проигрыша. Условия были таковы: один игрок что-то передав другому, должен был сказать: «Бери и помни», а второй, взяв, ответить: «Беру и помню». Кто забыл сказать слова, тот проиграл, и должен был выполнить свое проспоренное действие.
В игру на куриной рогатке «Бери и помни» я часто играла с дедушкой, еще совсем маленькой. А так как я плохо кушала, он играл со мной на тарелку супа. Я обычно проигрывала, и мне приходилось кушать суп, зачастую именно куриный.
Леди Блюз Просветленный (25735)
Цитаты из романа «Герой нашего времени»: мудрые высказывания, афоризмы
Цитаты из романа «Герой нашего времени»: мудрые высказывания, афоризмы
«Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места. «
«Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. «
«. привычка – вторая натура. «
«Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения. «
«. удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять. «
«. что началось необыкновенным образом, то должно так же и кончиться. «
«. самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. «
«. разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и что нынче те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастие, как порок. «
«. чтоб воздержаться от вина, он, конечно, старался уверять себя, что все в мире несчастия происходят от пьянства. «
«. иногда маловажный случай имеет жестокие последствия. «
«История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она – следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям. «
«. мы почти всегда извиняем то, что понимаем. «
Цитаты Печорина (из «Журнала Печорина»)
«На стене ни одного образа – дурной знак. «
«Она была далеко не красавица, но я имею свои предубеждения также и насчет красоты. В ней было много породы… порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело большею частью изобличается в поступи, в руках и ногах; особенно нос очень много значит. Правильный нос в России реже маленькой ножки. «
«. мирный круг честных контрабандистов. «
«Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну. «
«Милый мой, я презираю женщин, чтобы не любить их, потому что иначе жизнь была бы слишком нелепой мелодрамой. «
«Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно. Бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов*: надобно отдать справедливость женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной. »
(*эндимион – прекрасный юноша из греческих мифов)
«. из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; повелевать в этом случае – труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать. «
«. без дураков было бы на свете очень скучно… Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заранее, что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим. «
«. мне хотелось вас заставить рассказать что‑нибудь; во‑первых, потому, что слушать менее утомительно; во‑вторых, нельзя проговориться; в‑третьих, можно узнать чужую тайну. «
«О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар. «
«Женщины любят только тех, которых не знают. «
«Русские барышни большею частью питаются только платоническою любовью, не примешивая к ней мысли о замужестве; а платоническая любовь самая беспокойная. «
«Явно, что он влюблен, потому что стал еще доверчивее прежнего. «
«. она его уважает, как отца, – и будет обманывать, как мужа… Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности. «
«Где есть общество женщин, там сейчас явится высший и низший круг. «
«Женщины! женщины! кто их поймет? Их улыбки противоречат их взорам, их слова обещают и манят, а звук их голоса отталкивает… То они в минуту постигают и угадывают самую потаенную нашу мысль, то не понимают самых ясных намеков. «
«…грусть в обществе смешна, а слишком большая веселость неприлична…»
«. беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой, пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может: тут начинается наше постоянство – истинная бесконечная страсть, которую математически можно выразить линией, падающей из точки в пространство; секрет этой бесконечности – только в невозможности достигнуть цели, то есть конца. «
«. честолюбие есть не что иное, как жажда власти. «
«Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, – не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость. «
«. идеи – создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара. «
«Только любовь, которую мы читаем в глазах, ни к чему женщину не обязывает, тогда как слова. «
«Сострадание – чувство, которому покоряются так легко все женщины, – впустило свои когти в ее неопытное сердце. «
«. электрическая искра пробежала из моей руки в ее руку; все почти страсти начинаются так, и мы часто себя очень обманываем, думая, что нас женщина любит за наши физические или нравственные достоинства; конечно, они приготовляют, располагают ее сердце к принятию священного огня, а все-таки первое прикосновение решает дело.
«Чего женщина не сделает, чтоб огорчить соперницу. «
«Нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предупреждения, очень оригинален. «
«С тех пор как поэты пишут и женщины их читают (за что им глубочайшая благодарность), их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом. «
«Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал. После этого говорите, что душа не зависит от тела. «
«Натура – дура, судьба – индейка, а жизнь – копейка. «
«. гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно. «
«Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства, – а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные. «
«Я замечал, и многие старые воины подтверждали мое замечание, что часто на лице человека, который должен умереть через несколько часов, есть какой‑то странный отпечаток неизбежной судьбы, так что привычным глазам трудно ошибиться. «
«. как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка. «
«Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера. «
Цитаты Максима Максимыча
«. и к свисту пули можно привыкнуть, то есть привыкнуть скрывать невольное биение сердца. «
«. нет проку в том, кто старых друзей забывает. «
«. мы были приятели, – ну, да что приятели в нынешнем веке. «
«Плохое дело в чужом пиру похмелье. «
«Ах, подарки! чего не сделает женщина за цветную тряпочку. «
Судьба- индейка
Не будем отклоняться от канонов написания саги. Тем более, что автор лично знаком с предыдущими поколениями главного героя, а с ним самим – с момента его рождения.
Следовательно, он имеет право прокомментировать пророчества судьбы-индейки и намерен этим правом воспользоваться.
Из программной советской книги Николая Островского «Как закалялася сталь» самой цитируемой является фраза:
«Жизнь дается всего один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. »
В те годы многим стало ясно, что цитата нуждается в маленьком исправлении.
В ней достаточко изменить одну букву, превратив слово ТАК в ТАМ, чтобы она стала руководством к действию: «и прожить её надо ТАМ».
Многие были непрочь «прожить там», но могли это сделать далеко не все. И здесь оказалось, что больше всех повезло евреям.
Семья Рахманм получила фиктивный вызов из Израиля на «восстановление семей». Он давал возможность покинуть пределы СССР, вылететь в Вену, оттуда в итальянский Ладисполь. Там открывались 2 возможности: Израиль или США в статусе беженцев. Многие выбирали вторую возможность. Семья Рахман была в их числе.
Первые шаги за кордоном
После прибытия в Ладисполь (Италия, Рим) нужно было получить разрещение на въезд в США.Наличие ребёнка–инвалида потребовало специального медицинского освидетельствования. Америке не нужны неполноценные репатрианты.
Обследование было выполнено американской правительственной огранизацией в Риме.
Результатом был рукописный отчёт врача на нескольких страницах.
Из-за неврологических повреждений его психомоторное и речевое развитие было явно затруднено. Семен начал пытиться ходить, опираясь на специальные костыли.
К сожалению, его двигательная способность ухудшилась; в последнее время он фактически не может ходить, его нужно нести или использовать инвалидное кресло.
Хотя и невнятно, первые слова Семен начал произносить в один год, речевое развитие адекватно закончилось в три.
Однако, выраженная дизартрия затрудняет его понимание, но тот, кто постоянно находится с ним в контакте, может понять, что он говорит.
В 7 лет Семен начал посещать специальные классы начальной школы для детей-инвалидов, с обычной школьной программой. Это продожалось 5 лет
Потом у него были учителя дома, которые давали ему уроки по математике, истории, русскому языку и литературе.
В последнее время Семен посещал класс базового английского языка в Ладисполе (Рим) с хорошими результатами.
Мальчик производит впечатление воспитанного, общительного, уравновешенного подростка, который проводит время за чтением соответствующих его возрасту книг,
просмотром телевизора и наслаждением компанией родственников и друзей.
Он также интересуется политическими вопросами и новостями дня.
Неврологическое обследование: Отмечена тяжелая форма детского церебрального паралича, смешанного типа, с корковым и паралитическим поражением.
Наблюдается спастический тетрапарез (особенно поражающий правую сторону) с общими мышечными поражениями, мышцы недоразвиты и сгибатели постоянно напряжены..
Также присутствуют слюнотечение и непроизвольные мимические движения. Язык заметно скован типичной спастической дизартрией.
Боже, храни Америку!
И вот, наконец, Америка, Филадельфия. Семёну 15 лет. И сразу начались американские чудеса.
1.Мальчику была сделана серия операций, чтобы ослабить статус всех сгибателей.
Это избавило его от жестоких болей.
2.Ему была выдана эликтрифицированная инвалидная коляска под его рост,
способная передвигаться по городу со скоростью до 50 км/час с пробегом между
зарядками до 80 км.
3.Его снабдили специальным компьютером, переводящим напечатанный текст в
голосовую речь.
Печать максимально упрощена: компьютер распознаёт слово по начальным буквам,
есть возможнось одним кликом вызывать целые понятия и фразы.
Не обошлось и без трудностей. Руки подростка подвержены сидьнейшему тремору с амплитудой в несколько см.
Попасть единственным работающим пальцем левой руки в нужную клавишу невозможно.
Но его папа – советский инженер. Следовательно, умеет сделать всё из ничего.
Он накрыл клавиатуру прозрачной пластиковой пластиной.Над каждой клавишей высверлил отверстие, пропускающее палец.Теперь промахнуться будет невозможно
Так мальчик получил доступ ко всем компьтерным возможностям, включая возможности специализированной программы перевода напечатанного в живую речь.
Это очень сложная програмная система и Соломон Рахман был одним из первых в США, её освоивших.
Причём, освоил её настолько успешно, что еще школьником приглашался читать лекции по её использованию, с помощью этой самой программой подготовленные.
Парень окончил школу лучшим в выпуске, успешно сдал вступительные экзамены в университет и начал там учиться. Место учебы довольно далеко от его дома. Нужно ехать электричкой, потом на коляске по городу. Платформа его станции не была приспособлена для колясочников. Поэтому мэрия специально для единственного клиента дооборудовала платформу плавным пантусом.
Машинисты получили предписание: заметив пассажира в коляске, остановить состав первым вагоном рядом с ним, выйти из кабины, ввезти коляску в вагон, закрепить в специальном месте
и только после этого вернуться в кабину и продолжить движение; по прибытии к месту назначения произвести обратные манипуляции.
Успешно окончив университет, парень был принят на работу в Министерство Морского Флота США инженером. Трижды получал звание «Человек года» среди инвалидов.
В основном работает дома на своём компьютере, появляясь на работе изредка.
Ведёт активную жизнь, самостоятельно посещает выставки, музеи, концерты, ездит на экскурсии – все дороги и общественные здания в городе приспособлены для колясочников.
Это при том, что работает только голова (правда – работает хорошо) и один палец. Сам ходить, есть, пить, внятно говорить, умываться, посещать туалет он не может. Сейчас ему 46 и он состоявшийся человек.
Сравнение с его возможной судьбой в СССР оставляю в качестве самостоятельного упражнения читателю.
После школы и университета Соломон Рахман получил работу по специальности.
И не где-нибудь, а в Управлении Военно-Морского флота США (NAVI), которое как раз и расположено в его Филадельфии.
Поначалу он работал на своём компьютере дома, а потом и в самом Управлении, наравне с остальными сотрудниками.
И не просто наравне – через несколько лет он был удостоин в своей номинации звания «Человек года США»!
Филадельфийский Соломон
Соломону Рахману
(мелодия песни «В нашу гавань заходили корабли»)
В Филадельфии река есть Делавер.
И с моря корабли в неё заходят.
И даже субмарины, например, (ой-вэй!),
Хоть таки далеко это от моря.
Но, кроме кораблей и стапелей,
Есть в гавани важней намного что-то:
Военно-стратегический еврей (ой-вэй!),
Американского морского флота.
Такого нет, чего не знает он.
Гигант экономической он мысли.
Его зовут, конечно, Соломон (ой-вэй!),
В прямом и в очень переносном смысле.
Он штатов для себя не набирал.
Работает один и только дома.
К нему секретный самый адмирал (ой-вэй!),
Годами добивается приема.
А я, – я с ним встречался наяву.
Немногим это счастье выпадает,
Но адреса я Вам не назову (ой-вэй!):
Не дай господь – Саддам его узнает.
К войне любой готов наш Пентагон.
Там знают – если станет жарковато,
Поддержкой обеспечит Соломон (ой-вэй!),
Военный флот Соединенных Штатов
Ведь кроме кораблей и стапелей,
У Штатов есть важней намного что-то:
Военно-стратегический еврей (ой-вэй!),
Американского морского флота.
В.Давидович, 28.12.2002 Кфар Саба, Израиль
А действительно ли судьба индейка.
Не судьба, батюшка, судьба — индейка: заслуги, привели к тому.
(В сторону) этакой свинье лезет всегда в рот счастие!
Гоголь. “Ревизор.” Артемий Филиппович.
Говорят, счастье-то не в деньгах, а в том, что там в книге записано. Есть ли в ней хоть какие-то намёки на будущее. А деньги? А что – деньги? Грязная бумага с миллиардами вредных бактерий из-за замусоленности. Даже если они и хрустят, привкус ожидания непотребного, какой-то меркантильности и приумножения. Приумножения, приумножения. Только душе-то до них никакого дела. Душа, она своего просит. И никогда не знаешь наступления того самого момента, когда. Что когда? Вот и я не знаю. Запоёт, наверное.
Кто из нас в детстве что знал о судьбе? Слово и слово. О смысле и не думали, а зачастую, и понятия не имели с чем его, это слово, едят. Что судьба означает для будущего и правда ли, что она существует в подлунном мире атеизма, в школе не объясняли. Наверное, так нужно было. Чтобы не было лишних вопросов. И даже не спрашивали у родителей о ней ни по фильмам, ни по русским романсам, часто звучавшим по радио и на пластинках. Вроде как слово есть, а до смысла не доросли.
В детстве я отца знал только по воскресеньям. Оказывается, это тоже судьба так распорядилась нашей жизнью. И кто знает, произошло бы всё, как сложилось, работай он по восемь часов в день с двумя выходными. А так это был наш день. И у него не было выбора, как посвятить это время нам, своим трём сыновьям, единственный день в неделю. Он знал и умел многое. Технарь. С головой, руками и неуёмной жаждой жизни после окончания той ненавистной войны.
Благодаря этим редким часам общения, я у него научился многому. И слесарить, и столярничать, выравнивать площадки для игр, даже ремонтировать теннисный стол самостоятельно. А годков то было. Ещё и десяти не было. Помню, как он ножом вырезал корпуса военных кораблей. А в одиннадцать я уже сам, без его помощи, но, естественно, под его руководством, смастерил шезлонг. Настоящий, для взрослых. В тот же год перетянул свой диванчик. Самостоятельно. Тоже вроде, как и игра, но с пользой для дома. Мама мной гордилась, а отец просто возлагал на меня свои большие надежды на будущее.
Правда, тогда я ещё не отдавал себе отчёт, чем всё может обернуться. И какую роль сыграют такие вот знания в моей судьбе.
В то время раннего детства уже появилась мечта. Хотел стать архитектором. Отец был счастлив, глядя, как я всегда что-то мастерил. Надеялся, что стану инженером. Его продолжателем. Голова варит, руки растут откуда надо. И я часто замечал блеск его глаз, когда он следил за мной во время работы и, особенно, когда я искал путь решения какой-то проблемы самостоятельно. Просто мал был понять, почему он на меня так смотрел. Я старался ему во всём помогать, тем более, что это всегда было интересно.
С восьмого класса по школьной программе каждый понедельник недели отдали производственному обучению. Такое было время. После окончания школы в среднем три процента учащихся по стране поступали в высшие учебные заведения. Остальным надо было начинать работать. Как ни странно, но государство пеклось о нашем молодом поколении. Я с товарищем по классу нашел работу, вернее нам нашли работу, в мебельном цехе на обувной фабрике. По окончании школы получил пятый разряд столяра-краснодеревщика. И, поступив в университет, благополучно забыл об этой своей первой специальности.
В стране атеизма, отвергнувшей понятия Бога, судьбы, души и много чего ещё важного для остального мира, судьба было словом для обозначения событий отрицательных ценностей, из-за своей неизвестности. Страна шла семимильными шагами, правда потом пятимильными, в сторону благоденствия всего человечества. А судьба. Что судьба. Мешалась под ногами из-за своей непредсказуемости. Иначе говоря, всем была до фонаря жизнь человека, идущего на риск. Только, если в картёжной игре.
Была такая многозначительная русская поговорка: натура – дура, судьба – индейка, а жизнь – копейка. Помните М.Ю. Лермонтова. “Герой нашего времени”:
– Ну, брат Грушницкий, жаль, что промахнулся! – сказал капитан, – теперь твоя очередь, становись! Обними меня прежде: мы уж не увидимся! — Они обнялись; капитан едва мог удержаться от смеха. – Не бойся, – прибавил он, хитро взглянув на Грушницкого, – все вздор на свете. Натура – дура, судьба – индейка, а жизнь – копейка!
Что-то похожее произошло и со мной.
Жизнь брала своё. Женился! Где-то надо жить. С квартирами сами знаете как было – бабушки с дедушками, папы с мамами, дети, невестка. И все под одной крышей. Пришлось покупать кооператив, благо зарабатывал неплохо. Въехали в новый дом. Первый сюрприз – на скамеечке стоит телефон! И он работает. Счастью нет конца. В конце апреля вселились. А седьмого мая решили устроить новоселье совместно с днём рождения дочки. На лоджию выводит огромная четырёхстворчатая застеклённая дверь, шириной чуть более трёх метров. Так вот радостно её открываем. И. Второй сюрприз – она с грохотом падает и разбивается, что называется, вдребезги. Даже дерево сломалось о газовые баллоны на лоджии. Оказывается, в спешке строители забыли привинтить, прикрутить, в общем, приделать двери к навесам. Лоджия не застеклена. Живём, можно сказать, на улице. Девятый этаж. С крыши рукой подать. Благо, в благословенном Ташкенте уже тепло.
И действительно, где-то дней через десять к нам пришёл Илья Ильич. Столяр. Нет, к нему этот термин не относился. Он был просто кудесник в своём деле.
Сварганил двери. Да такие! Это было просто инженерное чудо, непонятно как воспроизведённое. После этого – пол на лоджии. Качество, как для телецентра. И, наконец, застеклил лоджию. Окна – флюгер. Следят за ветром, что в Ташкенте очень даже необходимо.
Как говорится – не было бы счастья, так несчастье помогло. Заметьте, всё без вложения и копейки. Соцреализм или бесхозяйственность. Или просто симптом соцреализма. Но факт.
Илья для работы принёс небольшую продольную электропилу. Вот я его и попросил оставить мне её на год после окончания работ, сославшись на свой пятый разряд краснодеревщика. Он на меня посмотрел с улыбкой и сказал:
– Работай год. Ничего не сделаешь – заберу.
Вот, таким образом, и пришлось вспомнить, чему учился в школе. Новый дом в центре, а в квартирах все сделано ногами. Косо, криво. Работы – непочатый край. Пришлось по новой сделать двери для встроенных шкафов, обтянув их дермантином для пущей важности. Обустроить ванную, закрыв все стояки и трубы шкафами. Навести уют в отхожем месте. Отделать деревом лоджию, как продолжение гостиной. Купили новую, какую-то импортную стенку. В ней два шкафа были очень глубокие. Распилил вдоль пополам. Получилось два шкафа и две книжных полки. Т.е. слово сдержал. Пила осталась у меня. Тринадцать лет утеплял взор на квартиру деревом, где только было возможно. Даже сделал люстру в гостиную. Плюс, для себя смастерил музыкальный центр звучания пластинок, плёнок, радио. И зажили мы в уюте с превеликим удовольствием.
Да. Никогда, ничто не проходит даром. Деревянных дел мастерство стало хобби для отдыха от преподавательской профессии. Судьба ли с детства. Или как?
Поблаженствовав в законченной квартире чуть больше чем два года перед распадом СССР, возник сам по себе вопрос для нашей будущности: какой язык придётся изучать как следует – узбекский, хибру или английский. Выбор пал на последний.
Америка встретила нас с распростёртыми объятиями. Живи и радуйся. Наконец, всё зависит от тебя. Правительству до тебя никакого дела. Приехал – выбирай чем и будешь заниматься. Не знаешь язык – твоя проблема. Спасибо, что еврей. СОХНУТ позаботился. Пять тысяч долларов на первые четыре месяца, и обязательная школа для незнающих языка. Правда, потом просят вернуть беспроцентный заём, неважно как быстро, если у вас есть совесть. Каждый день кто-то приезжал.
О математике пришлось забыть из-за просчётов в Союзе. Стал искать работу по первой специальности. Столяр-краснодеревщик по “англицки” – вудворкер. Сочинил себе первоклассное резюме. И в путь. За тринадцать лет, постоянно совершенствуясь, сменил три места работы, каждый раз с существенным повышением заработной платы. Достиг звания “профессор деревянных дел”. Крафтсмен. Высокое звание. И. Отправился на вольные хлеба. Чем и сейчас занимаюсь. А на горизонте маячит семидесяти шестилетие. И конца не видно.
Раб свободы выбора.
Твердили нам на нашей бывшей Родине, что судьба – происки религии.
А от судьбы таки не уйти.
Вот такая проза жизни.