наша жизнь прекрасна брат вот бы она никогда не менялась и никогда не меняла нас
Наша жизнь прекрасна брат вот бы она никогда не менялась и никогда не меняла нас
— Мне нужно у тебя кое-что забрать.
— Что?
— Твою жизнь.
Альтаир (во время допроса)
— Отличный бой, ассасин. Сегодня Бог благоволит тебе.
— Бог здесь ни при чём, я просто лучше сражался.
Мир — это иллюзия, и можно покориться ей, что большинство людей и делают, или бороться. Законы исходят от здравого мышления, а не от Бога, а потому ничто не истина и всё дозволено.
Альтаир ибн Ла-Ахад
— Мира и покоя, Малик.
— Твое присутствие лишает меня и того, и другого!
Альтаир ибн Ла-Ахад и Малик Аль-Саиф
Мастерство человека видно по его поступкам, а не по знакам различия.
— Откуда ты знал, что я не убью тебя?
— Я не знал. Это был порыв веры.
Ты должен быть готов к тому, что можешь быть неправ.
Безумец всегда говорит и поступает так, как будто он прав.
Мистер Майлс, книги пишет кто угодно. Есть даже книга о том, что мир был создан за семь дней. Кстати, бестселлер.
— Благодаря нам дух мужчин становится твёрже.
— Полагаю, что не только дух…
Эцио Аудиторе и Куртизанка Теодора
О, спасите его, доктор! Смазливая мордашка — это все, что у него есть!
22 года назад Я стоял здесь. И смотрел, как погибают мои родные. Их предали те, кого Я звал «друзьями». Месть затмила Мой разум. Она погубила бы Меня, если бы не мудрость тех, кто научил Меня управлять своими инстинктами. Они не давали Мне ответов, но помогли Мне учиться. Нам не нужны хозяева, ни Медичи, ни Савонарола. Мы сами вольны выбирать свой путь. Многие хотят отобрать у Нас свободу, и многие из Вас подчинятся им. Но именно способность выбирать, то что для Нас истинно, и делает нас людьми. Ни одна книга, ни один учитель не даст Вам ответов, не откроет путь. Выберите свою дорогу, не идите за Мной и ни за кем ещё.
— Наша жизнь прекрасна, брат.
— Великолепна!
— Вот бы она никогда не менялась.
— И никогда не меняла нас.
Эцио Аудиторе и Федерико
Хорошие люди гибнут в паутине истории, а остальные присваивают чужое.
Клэй Качмарек (Объект 16)
Клятва Эцио:
— Когда остальные слепо следуют за истиной, помни…
— Ничто не истинно…
— Когда остальные ограничены моралью или законом, помни…
— Всё дозволено…
— Мы действуем во тьме, чтобы служить свету. Мы – ассасины, ничто не истинно – всё дозволено!
Лучше быть счастливым в этой жизни, чем мечтать о счастье в следующей! Покойся с миром!
Наша жизнь зависит от смерти других.
Это Леонардо — гениальный изобретатель. Он построил этот. этот. этот кусок дерьма!
Цитаты из игры «Assassin’s Creed II»
Прошлое — длинная цепь случайных событий. Но. случайных ли?
Власть не погибает, она переходит от одного к другому.
Люди видят лишь то, что их учили видеть, то, что хочет показать организация.
Нам всем лгут. Всё, что нас научили видеть — это всё ложь.
Право же, та роскошная жизнь, которую мы ведем, редко дает нам задумываться о том, кем мы станем и что будем делать, когда все потеряем.
Если все уникальны — то никто не уникален.
Мой отец был сапожником, а мать — служанкой, но мне хотелось добиться куда большего. Я усердно учился, но это ничего не значит. Коль ты не отпрыск знатного рода, то для дворян всегда будешь человеком низшего сорта. Так скажи мне, Эцио, кто настоящие аристократы Венеции? Люди вроде Карло Гримальди и Марко Барбариго? Нет! Я считаю, это мы: воры, наемники и шлюхи. Пока мы спасаем Венецию и ее жителей, дворяне мечтают использовать их себе на забаву.
О, спасите его, доктор! Смазливая мордашка — это все, что у него есть!
— Благодаря нам дух мужчин становится твёрже. — Полагаю, что не только дух…
Хорошие люди гибнут в паутине истории, а остальные присваивают чужое.
— Наша жизнь прекрасна, брат. — Великолепна! — Вот бы она никогда не менялась. — И никогда не меняла нас.
Лучше быть счастливым в этой жизни, чем мечтать о счастье в следующей! Покойся с миром!
Клятва Эцио: — Когда остальные слепо следуют за истиной, помни… — Ничто не истинно… — Когда остальные ограничены моралью или законом, помни… — Всё дозволено… — Мы действуем во тьме, чтобы служить свету. Мы – ассасины, ничто не истинно – всё дозволено!
22 года назад Я стоял здесь. И смотрел, как погибают мои родные. Их предали те, кого Я звал «друзьями». Месть затмила Мой разум. Она погубила бы Меня, если бы не мудрость тех, кто научил Меня управлять своими инстинктами. Они не давали Мне ответов, но помогли Мне учиться. Нам не нужны хозяева, ни Медичи, ни Савонарола. Мы сами вольны выбирать свой путь. Многие хотят отобрать у Нас свободу, и многие из Вас подчинятся им. Но именно способность выбирать, то что для Нас истинно, и делает нас людьми. Ни одна книга, ни один учитель не даст Вам ответов, не откроет путь. Выберите свою дорогу, не идите за Мной и ни за кем ещё.
Наша жизнь прекрасна брат вот бы она никогда не менялась и никогда не меняла нас
Это был еще один прекрасный наискучнейший день полный одиночества и однообразной работы. Шон уже даже не помнил сколько времени он находился в Абстерго Энтертеймент под прикрытием, но это была одна из самых дерьмовых его работ, серьезно. Если бы не редкие визиты Ребекки он бы, наверное, послал все к чертям.
-Привет, — мысли ассассина прервал голос. Шон поднял глаза и увидел знакомое лицо. Это был тот безымянный аналитик, передающий Ребекке информацию со взломанных компьютеров.
-Американо? — Этот парень редко к нему заходил за кофе, а если и заходил, то всегда просил самый крепкий и побольше.
Юноша украдкой посмотрел по сторонам, убрал свой планшет подальше и чуть перегнулся через стойку:
-Я знаю что вы ассасины, — на грани слышимости прошептал он.
«Браво, гений. Было не трудно догадаться, » — с привычным сарказмом подумал Шон, а сам опустил глаза, едва заметно дернув бровью.
-Мое имя Адам. Я тот парень что передавал Ребе…
Шон шикнул. Юноша ждал, что он что-нибудь скажет, но он молчал. Поэтому Адам продолжил:
-Я взломал и свой компьютер. Они пускали меня только в воспоминания Эдварда, того пирата который нашел Мудреца Бартоломью. Но я смог попасть намного дальше. В 1200е года.
Шон заинтересованно повел бровью. Это были годы жизни…
-Я был рядом с Альтаиром. Я был в братстве. Дальше лучше. В следующих воспоминаниях я оказался в Риме.
Шон поднял на него глаза уже не скрывая заинтересованности.
-Я говорил с Эцио, я был одним из его Братьев. Эцио и мой предок были очень близки, возможно нам удастся узнать еще больше о…
-Что ты хочешь? — Шон перебил его.
Адам оторопел, он думал, что у ассасина будет к нему больше вопросов. И что они будут несколько другими…
-Говорить здесь слишком опасно. И скидывать это на твой планшет, чтобы передать Ребекке, тоже рискованно. Если узнает кто-нибудь из тех, кому этого знать нельзя, ты быстро переедешь в Абстерго Индастриз.
-Вытащите меня отсюда. Я не хочу часами сидеть здесь, пытаясь создавать, как они говорят, игры, — Адам метался глазами по лицу Шона, пытаясь найти хоть какие-то эмоции. Бариста был хладнокровен. Снаружи.
Внутри у Шона все тряслось, прыгало и переворачивалось. После смерти Дезмонда он не находил себе места. Постоянно думал о том, что мог быть с ним не так груб и что Майлз не заслужил всего того, что выслушивал от него. Мысли о том, что он опять будет разгадывать тайны, загадки, хитросплетения истории, заставляли его едва ли не прыгать до потолка. Но, привычно совладав с волнением и предвкушением, Шон сухо ответил:
-Я передам твое сообщение. А пока что делай то что ДОЛЖЕН.
Аналитик, кажется, он представился как Адам, несколько разочарованно покачал головой и ушел.
Шон и не знал что ему делать. Забыть об этом Адаме, как о страшном упоминании прошлого, или же запустить цепочку событий которую невозможно будет остановить… Запустить цепочку событий, в которой будут ассасины, тамплиеры, прошлое и будущее. Возможно даже предтечи.
Последнее слово заставило пробежать по спине Шона табун мурашек доводя его почти до исступления.
В этот же день, на этом же месте, в этот же час. Шон принял решение.
-Эй, Адам, или как там тебя, доброе утро, проснись и пой, — сеанс в анимусе резко прервался, а наушник разразился раздражающим голосом. — Мое имя Джон. Мы на закрытой связи. Можешь говорить сюда что угодно, только не забывай, вокруг тебя другие работники. Некоторые из них не «игроделы».
-Джон, верно? — Адам откинулся в кресле и устало потер глаза. — Что тебе нужно?
На том конце мужчина нервно усмехнулся.
-Письмо доставлено. Мы вытащим тебя, парень. Иди в офис Оливье. А там по лесам, помнишь? Как жаль что в Анимус Омега нет эффекта просачивания. Спустили бы тебя по окнам, как порядочного гражданина. Эх, ладно. Прыгай там в люльку. Не забудь дать отмашку как доберешься.
Адам почувствовал как сердце заколотилось. Перед глазами в воображении всплывали картинки из прошлого, что он успел увидеть за свои секундные сеансы с предками более древними чем Эдвард Кенуэй. Вкус крови на губах заставил его очнуться, — прикусил губу от напряжения.
Взяв себя в руки юноша не спеша встал и буднично пошел к лифту, по пути здороваясь с малочисленными знакомыми.
Знакомый лифт. Знакомый этаж. Знакомая секретарша которой вдруг позвонили и вызвали на нижний этаж. Дождавшись пока она скроется Адам зашел в пустующий офис. Оливье пропал и сотрудникам об этом никто говорить не собирался, видимо.
-Я пришел, Джон, — Адам зашел в строительную люльку. Та сразу стала опускаться. Шумно и медленно. Блестяще!
-Дерьмо. Надеюсь никто тебя не заметит и не решит пристрелить, пацан. — Джон на той стороне звучал взволнованно.
Очень не скоро Адам все же спустился с небес на землю. Честно говоря за время своего спуска он успел и постоять, и посидеть, и полежать, и даже искал возможные варианты спрыгнуть и спуститься самому, но вовремя вспоминал что он не Эдвард.
Белокурый юноша шел по улице получая по наушнику инструкции. Сейчас выкинь планшет, в эту урну свою куртку, а отсюда возьми кепку. Поверни направо, налево, стой! Ха, чуть не бросил тебя под фуру, извини.
-Наконец-то, — невольно вздохнул Адам увидев перед собой белый грузовик. За рулем сидела уже знакомая ему Ребекка.
Без лишних слов он запрыгнул внутрь где сидел с микрофоном под носом Джон.
-Черт, да ты самое неприметное существо на свете! — Мужчина развел руками приветствуя незнакомца.
-Ну, спасибо, — не без доли раздражения ответил Адам. Машина завелась и они поехали. — Куда мы едем?
-На базу, конечно же, — ответила Ребекка. — Предвидя твой вопрос о нашем доверии к тебе, — уже грубее заговорила она, — мы тебе не доверяем. Если ты окажешься не тем, кем мы тебя считаем, мы тебя убьем.
-Так зачем же вытащили, если я так страшен для целого ордена?
-Шон велел. — Коротко ответила Ребекка, — он присоединится к нам позже. Через неделю, примерно. У тебя будет возможность привыкнуть к настоящему анимусу. Он хотел лично курировать твое исследование.
По прибытии на базу его обыскали с головы до пят, разве что ни в какие отверстия пальцы не засовывали. Внутри неприметного, самого обычного офисного здания, его завели в лифт и нажали кнопку самого верхнего этажа. Как ни странно лифт поехал вниз, а не вверх. Хотя можно было бы и догадаться что ассасины не станут прятаться на самом верху.
Когда они спустились, Адама встречали несколько теплее чем он ожидал. Он скорее ожидал озлобленных взглядов и обнаженных клинков. Вместо этого его еще раз обыскали и пригласили дальше.
-Привет, ты Адам? Я Томас, — с ним поравнялся высокий юноша с короткими черными волосами.
-Вы про меня уже все знаете? — Адам поймал себя на мысли что ему немного некомфортно в этой обстановке. Это, наверное, все равно что попасть в тюрьму. Тебя там еще нет, но все про тебя уже все знают.
-Конечно. Неужели ты думаешь что мы пригласили бы аналитика Абстерго просто из-за того что он сказал что знает кто такой Эцио. Про Эцио много кто что-нибудь знает, что-нибудь слышал, и предки многих были с ним знакомы. Но ты особенный, — Томас улыбнулся. — Если мы правы, конечно. Ты единственный Брат из Рима, о ком у Эцио ни одного воспоминания, будто он пожелал выжечь твоего предка из своей памяти как страшный сон.
-Что это значит? — Адам недоверчиво посмотрел на него.
-У наших Братьев, чьи предки были тогда в Риме, есть воспоминания о Беллино Эспозито, у Дезмонда их не было. Даже при идеальной синхронизации с Анимусом. Это значит что Эцио забыл его. Мы полагаем что это твой предок, ты на него чертовски похож.
-Самый белый человек из всех кого мы там видели. И с голубыми глазами. Хотя твои серые, — Томас внимательнее заглянул Адаму в глаза. — Ну, почти голубые. В прочем ты и не должен быть его копией.