начало жизни по уголовному праву
К вопросу об определении момента начала уголовно-правовой охраны жизни человека
Рубрика: 17. Уголовное право и процесс
Дата публикации: 07.05.2016
Статья просмотрена: 7983 раза
Библиографическое описание:
Эпова, Д. Д. К вопросу об определении момента начала уголовно-правовой охраны жизни человека / Д. Д. Эпова. — Текст : непосредственный // Юридические науки: проблемы и перспективы : материалы IV Междунар. науч. конф. (г. Казань, май 2016 г.). — Казань : Бук, 2016. — С. 259-262. — URL: https://moluch.ru/conf/law/archive/181/10519/ (дата обращения: 10.10.2021).
Жизнь человека, безоговорочно, самое ценное благо. Право на жизнь — естественное право каждого. В соответствии со ст. 17 и ст. 20 Конституции РФ каждый имеет право на жизнь, а также на защиту основных прав и свобод, принадлежащих от рождения. Уголовный кодекс РФ признает охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств одной из своих задач. О степени приоритетности этой задачи можно судить по тому, что в Особенной части УК РФ преступлениям против личности отведено первое место.
Общеизвестно, что жизнь человека имеет начало и конец и существует как предмет посягательства только тогда, когда человек родился и еще не умер. Но что же следует считать началом и концом жизни? Эти вопросы до сих пор остаются дискуссионными. Как правильно отмечает Борзенков Г. Н.: «не может быть убийства ни до начала жизни, ни после её прекращения» [14, С. 19]. В связи с этим установление момента начала жизни имеет прямое уголовно-правовое значение, необходимое для признания деяния убийством, либо простым прерыванием беременности (абортом). Можно ли плодоизгнание (аборт) считать убийством, ведь плод в утробе матери тоже живет и развивается.
На сегодняшний день нет единого подхода к тому, что считать началом человеческой жизни. Мнения ученых варьируются от момента зачатия до родов. Согласно преобладающей в настоящее время концепции жизнь человека начинается в момент физиологических родов, кода появляется возможность непосредственного физического воздействия на тело ребенка. Такой позиции, например, придерживался Н. И. Загородников [7, С.35].
Современные представители данной точки зрения при обосновании своей позиции ссылаются на ст. 106 УК, где, в частности, предусмотрено убийство ребенка во время родов. Они полагают, что если подобные действия вместо матери совершило другое лицо (например, акушер), оно подлежит ответственности за убийство по соответствующей статье УК РФ [10, С.8].
Такая позиция отражена и в ч.1 ст.53 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», где моментом рождения ребенка признается момент отделения плода от организма матери посредством родов. Определяя момент начала жизни используют критерии живорождения, установленных Приказом Минздравсоцразвития РФ от 27 декабря 2011 г. № 1687н. «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке его выдачи». Согласно указанному приказу, живорождением является момент отделения плода от организма матери посредством родов при сроке беременности 22 недели и более при массе тела новорожденного 500 грамм и более (или менее 500 грамм при многоплодных родах) или в случае, если масса тела ребенка при рождении неизвестна, при длине тела новорожденного 25 см и более при наличии у новорожденного признаков живорождения (дыхание, сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента) [5].
Уголовный закон не признает плод в утробе матери в качестве потерпевшего в составе убийства, хотя этот факт в известной мере отражается в некоторых статьях уголовного законодательства. Так п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривает убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Этот вид убийства представляет повышенную общественную опасность в связи с тем, что виновный фактически посягает на две жизни: на жизнь потерпевшей и на жизнь плода человека. Законодатель исходит из того, что зачатый ребенок — это возможный будущий субъект права, поэтому и усиливает ответственность за посягательство на жизнь беременной женщины.
Существуют иные позиции на этот счет. Так, Н. Е. Крылова высказывает мнение о необходимости уголовно-правовой защиты эмбриона: «Любой живущий на Земле человек прошел через стадию эмбрионального развития прежде, чем родиться и получить правовой статус личности. Если уж УК России становится на защиту животных, предусматривая ответственность за жестокое с ними обращение, повлекшее их гибель или увечье (ст. 245), то почему в этом отказано человеческому эмбриону?» [13, С.44]
Г. Б. Романовский считает, что отрицание человеческого статуса у эмбриона приводит к безграничности возможных манипуляций над ним. Тем более, что многочисленные репродуктивные технологии это позволяют делать. В любом случае отношение к нерожденному не должно основываться на «сельскохозяйственном» подходе. Мало закрепить общую формулу о необходимости надлежащей защиты человека на всех стадиях его развития (включая дородовую), ревизии следует подвергнуть многие правовые институты, в том числе находящиеся в сфере ведения уголовного права [12, С.47].
На наш взгляд такая позиция является наиболее правильной. Очевидно, что жизнь человека зарождается гораздо раньше, чем принято считать (раньше родов). Существует внутриутробная жизнь, в период которой человеческий эмбрион растет, «живет», развивается. Таким образом, моментом начала жизни человека следует признавать рождение головного мозга, т. е. достижение плодом 22 недель развития.
Исходя из изложенного, считаем необходимым обеспечить охрану жизни человеческого плода после 22 недель развития. Предлагаем признавать убийством посягательство на жизнь ребенка, находящегося в утробе матери, при сроке беременности свыше 22 недель.
Должны быть внесены изменения в ст. 106 УК РФ, по которой будут квалифицироваться убийства матерью не только новорожденного ребенка во время или сразу же после родов, но и убийство вынашиваемого ею ребенка в период более 22 недель беременности.
Потребуется изменения и в п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В новой редакции должен указываться сроке не более 22 недель. Убийство беременной женщины с плодом при сроке беременности свыше 22 недель, должно квалифицироваться как убийство двух или более лиц.
Похожие статьи
Актуальные вопросы начала и окончания жизни по уголовному.
Моментом начала самостоятельной жизни младенца, как правило, считают либо начало дыхания, либо момент отделения пуповины, то есть полного отделения ребенка от утробы матери [13, с. 422; с.4].
жизнь человека, головной мозг, утроба матери, УК РФ.
жизнь человека, Конституция РФ, плод, жизнь, утроба матери, момент зачатия, человеческая жизнь, Российская федерация, человеческий эмбрион, шестимесячный срок.
жизнь человека, головной мозг, утроба матери, УК РФ.
жизнь человека, Конституция РФ, плод, жизнь, утроба матери, момент зачатия, человеческая жизнь, Российская федерация, человеческий эмбрион, шестимесячный срок.
жизнь человека, головной мозг, утроба матери, УК РФ.
УК РФ, момент начала жизни, жизнь, РФ, начало, искусственное прерывание беременности, тело матери, уголовно-правовая охрана, жизнь
Похожие статьи. К вопросу об определении момента начала уголовно-правовой. жизнь человека, головной мозг, утроба матери, УК.
Вопросы квалификации убийства женщины, заведомо для.
Пункт «г» части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) предусматривает уголовную ответственность за убийство
Период этот ограничивается моментами зачатия (зарождения плода в утробе матери) и начала родовых схваток.
Уголовно-правовая охрана: Начало | Статья в сборнике.
М.Д. Шаргородский указывает, что моментом начала жизни является момент отделения плода от утробы матери [1, с.480]; Л.И. Глухарева устанавливает, что этот момент связан с появлением плода из тела матери [2, c.25]
Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся.
В Уголовном Кодексе Республики Казахстан, как и в УК РФ [8], убийство женщины
Так при квалификации убийства по пункту г) части второй статьи 99 УК необходимо устанавливать, что виновный на момент совершения убийства заведомо знал о беременности потерпевшей.
Особенности квалификации убийства матерью новорожденного.
Действительное начало человеческой жизни не совпадает с началом ее уголовно-правовой охраны. Юридический момент начала жизни человека отличается от медицинского, и им считается появление хотя бы части тела плода из утробы матери.
Право на жизнь и правовой статус эмбриона | Статья в журнале.
Вся жизнь человека, начиная с момента слияния гамет до старости и смерти — это
9. Бабаджанов И. Х. Правовой статус человеческого эмбриона: несколько подходов к анализу
искусственное прерывание беременности, УК РФ, тяжкий вред, срок беременности, аборт.
Актуальные вопросы начала и окончания жизни по уголовному законодательству России
Рубрика: 17. Уголовное право и процесс
Дата публикации: 30.06.2014
Статья просмотрена: 5466 раз
Библиографическое описание:
Бабичев, А. Г. Актуальные вопросы начала и окончания жизни по уголовному законодательству России / А. Г. Бабичев. — Текст : непосредственный // Государство и право: теория и практика : материалы III Междунар. науч. конф. (г. Чита, июль 2014 г.). — Т. 0. — Чита : Издательство Молодой ученый, 2014. — С. 58-61. — URL: https://moluch.ru/conf/law/archive/115/5971/ (дата обращения: 10.10.2021).
В докладе анализируются вопросы касающиеся юридических и медицинских аспектов начала и окончания жизни, особенностей посредственного убийства, рассматривается законодательство других стран по исследуемой тематике.
Ключевые слова:убийство, начало жизни, новорожденный ребенок, жизнеспособный плод, момент возникновения права на жизнь, прекращение жизнедеятельности, посредственное убийство, самоубийство, конечный момент жизни.
Под убийством законодатель понимает «умышленное причинение смерти другому человеку» (ч. 1 ст. 105 УК РФ).
«Причинение смерти» можно истолковать как «прекращение жизнедеятельности организма» [6, с. 735], в данном случае «организма человека». Иными словами, убийство имеет место тогда, когда лишают жизни человека — «живое разумное существо, обладающее даром мышления и речи…» [6, с. 879], представляющего собой «живую целостность природного и социального», «единство физиологического и духовного, природного и социального, наследственного и прижизненно приобретенного» [12, с. 313].
Уголовный закон защищает и новорожденного ребенка, и глубокого старца, и иного живого человека, еще не ставшего личностью или потерявшего способность осознавать себя как личность, быть субъектом сознательной волевой деятельности (например, невменяемого). Даже в тех случаях, когда результатом посягательства на жизнь человека стала постоянная и стойкая психическая болезнь потерпевшего, то есть когда он перестает в результате этого быть личностью, содеянное виновным должно квалифицироваться лишь как покушение на убийство.
Уголовный закон охраняет, в сущности, не сами по себе общественные отношения или интересы личности, социального субъекта — индивидуального носителя социально-значимых качеств и непосредственного обладателя права на жизнь и свободную деятельность в процессе своей жизни, а саму жизнь. Именно жизнь человека, как нечто данное от рождения и еще не отнятое у него смертью, а не право на жизнь, является в первую очередь основным видовым и непосредственным объектом убийства.
В целом, объектом убийства являются и жизнь человека, и его интересы — общественные отношения, возникающие в связи с его жизнедеятельностью. Жизнь человека — самостоятельная социальная, духовная и биологическая ценность, а не только и не столько его субъективное право [1, с. 46–47].
Поскольку объектом убийства является жизнь человека, постольку потерпевшим от него может быть родившийся живым и начавший самостоятельное существование ребенок или живущий, еще не умерший человек. «В момент учинения деяния, — писал Н. С. Таганцев, — человек, против которого оно направляется, должен находиться в живых; преступного лишения жизни нет, если деяние направлялось, с одной стороны, против умершего, с другой — против не начавшего жить» [10, с. 17]. Заканчивая мысль автора, следует сказать, что в обоих указанных им случаях имеет место «негодное» покушение на убийство. Когда посягательство направлено против находящегося в чреве матери плода до начала родов, деяние рассматривается как аборт, а не убийство. Со смертью прекращается уголовно-правовая охрана жизни человека, ибо обладать благами или субъективными правами можно, только будучи живым (например, лицо стреляло с целью лишить жизни в уже умершего человека). Убийство в таком случае совершить невозможно, но действия лица все же представляют общественную опасность, поскольку последствия деяния не наступают по независящим от него обстоятельствам.
Убийство неразрывно связано с жизнью и смертью человека, ставшего жертвой этого вида преступления. Определение начального и конечного моментов жизни человека имеет особое значение; в целом ряде случаев эти моменты играют решающую роль в вопросах разграничения убийства со смежными преступлениями, оконченного убийства и покушения на его совершение, убийства и правомерного лишения жизни другого человека.
Для решения вопроса об убийстве или о производстве аборта, то есть умерщвлении человека или живородного плода, правильное определение начала жизни человека имеет принципиальное значение.
Говоря о начале жизни человека, мы имеем в виду начало его самостоятельного внеутробного существования.
В отечественной юридической литературе нет единого мнения о начале жизни человека, которое бы соответствовало физиологическим признакам возникновения жизни.
Моментом начала самостоятельной жизни младенца, как правило, считают либо начало дыхания, либо момент отделения пуповины, то есть полного отделения ребенка от утробы матери [13, с. 422; с.4].
Некоторые авторы началом жизни считают момент появления какой-либо части тела ребенка из утробы матери [5, с. 6].
Распространенной также является точка зрения, согласно которой началом жизни человека признается начало физиологических родов, сам процесс рождения [7, с. 21, с. 493, с. 35, с. 427–428]. Эта позиция ученых нашла свое отражение в ст. 106 УК РФ, где убийством признается не только умышленное лишение жизни новорожденного ребенка сразу после родов или спустя какое-то время, но и такое же умерщвление живородного плода во время родов.
В соответствии с уголовным законодательством Англии и доктриной общего права убийством признается причинение смерти «разумному созданию, имеющему самостоятельное физическое существование». В ст. 584 Собрания Законов Англии при определении понятия убийства, в частности, указывается, что потерпевшим от убийства может быть лишь «живущий человек» или «только что родившийся живой ребенок, начавший свое самостоятельное существование вне утробы матери».
УК Франции также указывает, что жертвой убийства может быть только «живущий человек», иначе речь может идти лишь о «покушении на убийство» (ст. 221–1).
Согласно ст. 200 УК Японии «плод, находящийся в чреве матери, не признается человеком, а потому умерщвление плода во время родов не может рассматриваться как убийство». Умерщвление плода («живородного ребенка») во время родов рассматривается как покушение на убийство» (ст. ст. 199, 202 и 203).
В Толковом словаре русского языка под «народившимся» или «новорожденным ребенком» понимают «только что или недавно родившегося ребенка (в возрасте до одного месяца)» [11, с. 419–420]. Однако в диспозиции ст. 106 УК РФ говорится об убийстве матерью новорожденного ребенка «во время родов или сразу же после родов…». Получается, что отечественный законодатель признает юридически возможным убийство (как оконченное преступление) даже нарождающегося ребенка («во время родов») [3, с. 22, с. 295]. Этот момент он предписывает оценивать и как «физиологический процесс появления на свет младенца», под которым понимаются «роды», и как результат этого процесса, а умерщвление плода во время (в процессе) родов — как убийство новорожденного ребенка. С логикой у законодателя здесь явно не все в порядке. Человек еще не родился, а лишь нарождался, когда его лишили такой возможности.
Нарождающийся ребенок — это еще не человек живущий, а если нет человека, то некого и лишать жизни. Гибельное для живородного плода прерывание процесса родов есть недопущение появления новой жизни, а не лишение уже имеющейся жизни человека. Это есть оборотная сторона лишения жизни человека — будущего человека на стадии, когда жертва еще оставалась «негодным» объектом для убийства. В таких случаях речь должна идти о «негодном» покушении на убийство (покушение на «негодный» объект или на «негодного» потерпевшего).
Не жизнеспособность нарождающегося ребенка должна быть решающим аргументом в определении момента начала жизни человека, а наличие этого объекта посягательства — человека, уже рожденного и живущего. Убийством можно признать лишь лишение жизни уже живущего человека, с момента рождения как результата, а не процесса, и до конца жизни в результате наступления его смерти.
«Разграничительным признаком, — писал М. М. Грозницкий, должен служить устанавливаемый при помощи медицинской экспертизы факт наличия или отсутствия самостоятельной внутриутробной жизни: именно, если ребенок уже начал дышать, или… вполне уже отделился от утробы матери» [2, с. 4].
В. И. Мокринская права, когда указывает, что вопрос о моменте возникновения права на жизнь «не может быть решен лишь юридически, но должен решаться в свете комплексного анализа данного понятия как с юридический, так и с медицинской, онтологической точек зрения» [4, с. 10–11]. Ключевую роль в определении момента зарождения и конца жизни человека играет медицина.
Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закрепил положение, согласно которому «моментом рождения ребенка является момент отделения плода от организма матери посредством родов» (ч. 1 ст. 53).
Еще в Инструкции «Об определении критериев живорождения, мертворождения, перинатального периода» (утверждена Приказом Минздрава РФ от 4 декабря 1992 г. № 318) [8, с. 6] говорилось: «Живородным является полное изгнание или извлечение продукта зачатия из организма матери вне зависимости от продолжительности беременности, причем плод после такого отделения дышит или проявляет другие признаки жизни, такие как сердцебиение, пульсация или произвольные движения мускулатуры. Каждый продукт такого рождения рассматривается как живорожденный».
Факт рождения нового человеческого существа — новорожденного ребенка свидетельствует о моменте возникновения не права на жизнь, а о новой жизни, как объективной реальности (свершившийся факт), посягательство на которую с целью причинения новому человеку на Земле смерти должно рассматриваться, при наличии других признаков, как убийство. Право на жизнь, охраняющее уже безопасное развитие живородного плода, является юридическим основанием для его защиты и защиты зародившейся жизни будущего человека от криминального аборта и других криминальных посягательств на беременную женщину и находящийся в ней зародыш будущего человека. В этой плоскости, полагаем, и надо видеть границы убийства и криминального аборта или иного посягательства на человеческий эмбрион, развивающийся в утробе матери в живородного ребенка. Право на жизнь является также юридическим основанием для привлечения к уголовной ответственности за покушение на убийство при насильственном умерщвлении живородного плода во время начавшихся родов на этапе непосредственного возникновения нового человека как реального носителя новой человеческой жизни.
Прекращение какого-либо конкретного жизненного процесса (например, дыхания или сердцебиения) еще не означает наступление смерти, ибо дыхание после кратковременной остановки может быть восстановлено искусственным путем. Остановка сердца также не сопровождается незамедлительным прекращением других жизненных процессов в определенных органах и тканях. Когда дыхание и сердцебиение только что прекратились, действительной смерти еще нет, нет и необходимых изменений в центральной нервной системе, а часто лишь нарушаются или прекращаются основные жизненно необходимые функции организма. В результате наступает так называемая «клиническая смерть». Медицинская практика показывает: часто бывает так, что дыхание и сердцебиение восстанавливаются.
Завершение жизни человека есть процесс, в котором, как и при выяснении начала жизни, необходимо установить какой-то условный момент наступления смерти.
Для признания умышленного причинения смерти человеку убийством закон требует, чтобы потерпевшим в результате этих действий был «другой человек». Это важно прежде всего для отграничения убийства от самоубийства, а также от «посредственного» убийства, когда его непосредственным исполнителем или соисполнителем являлся сам потерпевший (при склонении, принуждении его к самоубийству или ином умышленном содействии самоубийству), либо от доведения до самоубийства.
Этот признак убийства указывается в УК многих зарубежных государств. Так, ст. 79 УК Аргентины, не раскрывая понятия убийства, предусматривает ответственность за «убийство другого человека». В ст. 139 УК Республики Беларусь под убийством понимается «. лишение жизни другого человека». Ст. 1 ч. 2 гл. 3 УК Швеции также определяет убийство как «лишение жизни другого человека». Согласно ст. 287 УК Голландии, § 237 УК Дании, ст. 138 УК Испании, ст. 221–1 УК Франции, убийством признается «причинение смерти другому человеку».
В Европейской Конвенции 1950 года «О защите прав человека и основных свобод» устанавливается запрет на умышленное лишение жизни другого человека: «Никто не может быть намеренно лишен жизни, помимо как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом.».. Смысл фразы: «никто не может быть. лишен жизни.». — означает, что жертву лишает жизни кто-то другой, что это не самоубийство.
1. Бабичев А. Г. Убийство: проблемы, теория, практика. — М., 2008. — С. 46–47.
2. Грозницкий М. М. Преступления против личности. — М., 1927. — С. 4. Близок к этой позиции и Шаргородский (см. его: Наказание, его цели и эффективность. — М., 1973. — С. 59.).
3. Курс советского уголовного права. В 6 т. Т. 5. — М., 1971. — С. 22; Уголовное право России. Части Общая и Особенная / Под ред. А. И. Рарога. — М., 2004. — С. 295 и др.
4. Мокринская В. И. Конституционные начала национального, международного и зарубежного законодательства в области охраны права на жизнь и обеспечения безопасности личности: Автореф. дис… канд. юрид наук. — М., 2006. — С. 10–11.
5. Мокринский С., Натансон В., Преступления против личности. — Харьков, 1928. — С. 6.
6. Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. — М., 1997. — С. 735.
7. Пионтковский А. А. Курс уголовного права. — М., 1971. Т. 5. — С. 21; Бородин С. В. Квалификация убийств по советскому уголовному праву. — М., 1963. — С. 493; Загородников Н. И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. — М., 1961. — С. 35; Побегайло Э. Ф. Избранные труды. — СПб., 2008. — С. 427–428 и др.
8. Романовский Г. Б. Право на жизнь. Архангельск, 2002. — С. 6.).
9. Романовский Г. Б. Указ. Соч. — С. 23.
10. Таганцев Н. С. О преступлениях против жизни. Т. 1. — СПб., 1904. — С. 17.
11. Толковый словарь русского языка. — М., 1997. — С. 419–420.
12. Философский энциклопедический словарь. — М.. 1989. — С. 313.
13. Шаргородский М. Д. Избранные труды. — СПб., 2004. — 2004. — С. 422; Гроздинский М. М. Преступления против личности: М., 1924. — С. 4.