мгновение длиною в жизнь
Мгновение длиною в жизнь
– эти строки известного питерского барда и путешественника чуть ли не с детства въелись Вадику в сознание, словно заноза под кожу.
Всякий раз после очередной жизненной неудачи, прислонившись к исполинским ступням, он поднимал взор на могучие торсы Атлантов, и в душе воцарялось равновесие, а голова обретала способность мыслить здраво. Корнем всех неудач служило одно удручающее обстоятельство: несмотря на солидный по его внутреннему убеждению возраст (а дело шло к тридцати годам), ни девушки, ни товарищи по скульптурному цеху всерьез Вадика не воспринимали.
Вот и сегодня строчки внезапно всплыли в памяти, когда Вадик бесцельно фланировал по Дворцовой площади. Повинуясь инстинктивному порыву, он выбрался из толпы гуляющих, скорым шагом добрался до фигур Атлантов и, притулившись к колонне, погрузился в горестные размышления. Вадик отчетливо осознавал, что очередная идея-фикс полностью провалилась. Долгая вечерняя тусовка ничего, кроме тягостного ощущения не оставила. Он так безнадежно постарел, что молоденькие девчонки в разноцветных топиках и коротеньких шортах вместо прежнего прилива адреналина вызывали теперь едкое раздражение: ведь полуголые, не стесняясь, по самому центру Питера разгуливают. Хотя, чего, собственно, стесняться, со спины их от ребят не отличишь: такие же худые, длинноногие, с узким подростковым тазом. И куда нормальные девчонки подевались, которые на обложках модных журналов красуются?
«Да это же те самые, только сняты, умело, – внезапно осенило Вадика. – Ведь фотограф выбирает удачный ракурс по существу одним глазом. Это скульптор двумя, одним непосредственно смотрит на объект, а другим уточняет информацию. Поэтому скульптура не фото, это объемный объект, и только симпатичной мордашкой и длинными ножками не обойдешься, здесь фигура в разных ракурсах требуется. И дело даже не в сексуальной привлекательности. Кажется, один великий француз заметил:
„Именно женщины вдохновляют нас на великие дела“.
Но для этого в женщине должна быть тайна»…
Впервые Вадик отчетливо осознал, что это не пустая выдумка поэтов. Если все ясно с первого взгляда, то воображение перестает работать, а без его игры творец слеп и глух.
От расстройства всех органов чувств внезапно резко засосало под ложечкой, и он вспомнил, что в связи с этой суматохой сегодня даже толком не пообедал.
“Нужно срочно зайти в какую-нибудь кафешку, только вот на той или этой стороне Невы? – лучше бы, конечно на этой, вдруг еще удастся встретить кого-нибудь“,
– Вадик кинул взгляд на часы.
Стрелки показывали что-то около 10-ти, до развода мостов была еще уйма времени.
В знакомом еще со студенческих времен “фуршете“ он заказал 150 водки с порцией пельменей. Устроившись в углу, лицом к крошечному зальчику, Вадик быстро опрокинул первую стопку, дождался, пока по пищеводу разольется успокаивающее тепло и принялся сосредоточенно жевать. Праздник “белых ночей“ был в полном разгаре, и в заведении было непривычно тихо. Помнится, пару недель назад здесь было не протолкнуться. Они собрались большой шумной компанией и горячо обсуждали кто важнее: творец или объект его вдохновения? В этом вопросе наблюдалась явная дисгармония: до потомков доходят лишь имена художников и скульпторов, а личности, запечатленные на бессмертных творениях, канут в Лету. Большинство склонялось к мысли, что главным является творец, который шестым чувством улавливает веяния времени, а самих моделей во все времена пруд пруди.
Вадика остальные присутствующие практически не замечали.
– А как же стандарт женской красоты – Венера Милосская и ее бесконечные копии? Все женщины разные, а он остается неизменным на протяжении тысячелетий, – чтоб привлечь внимание, громко поинтересовался он.
Последовало легкое замешательство. С идеалом мужской фигуры вопросов не было: со времен древней Спарты мускулатура развивается путем тренировок. Но женщинам фигура дана от рождения. Каким чутьем Пракситель увидел и запечатлел именно этот тип с царственной гордой осанкой и полным отсутствием пошловатой похоти, которую часто путают с сексом?
– Лично я думаю, что женщины с фигурой богини наделены и какими-то неповторимыми духовными чертами, выделяющими их из простых смертных. Эти черты заметны не в любое время. В древней Элладе, во времена Геракла и Елены Троянской таких женщин было много. Сейчас время героев прошло, везде и во всем торжествует серость, но Венеры по-прежнему есть, надо только отыскать их в толпе, – важно заявил Вадик, чувствуя, что зацепил компанию за живое.
– Тебе-то откуда об этом знать, – возразил один молодой, но уже известный скульптор с окладистой для солидности бородой. – Сначала сам создай что-нибудь, а потом других обсуждай.
– С удовольствием, – огрызнулся Вадик, – но материала подходящего пока найти не могу.
– Дело не в материале, – веско заметил бородатый, – сразу ни у кого не получается, надо через это “не могу“ заставить себя, а ты не хочешь. Попробуй один раз, и сразу материал сыщется.
– Обязательно, и осенью на конкурс скульптуру представлю!
Свою идею по отысканию материала Вадик решил реализовать во время белых ночей. План был, конечно, изначально идиотский. И вот, печальный итог…
Он, не спеша, допил водку, раздумывая, чтобы заказать еще, и в этот момент в кафе появилась молодая особа в светлых джинсах и в тон вязаной кофточке. Грациозной походкой она подошла к бару, взяла чашку кофе и устроилась за столиком, напротив, у окна. Вадик машинально проводил ее взглядом и внезапно понял: именно ее он безуспешно искал на Дворцовой. Пока он размышлял, как подойти и познакомиться, особа допила кофе и стремительно двинулась к выходу. Вадик уже хотел броситься следом и вдруг заметил забытый на ее столике возле чашки носовой платочек. Выход был найден: он схватил его и выскочил на воздух.
В тускло-неверном свете белой ночи джинсы с кофточкой мелькали в конце переулка, и он стремглав ринулся вдогонку. Особа шагала быстро, Вадик еле догнал ее и сообразил, что она движется к Летнему саду.
“Пусть зайдет, устроится на скамейке, и тогда подойду. Не на ходу же знакомиться“, – решил он, не упуская объект из виду.
Красотка, не спеша, прошла по главной аллее и устроилась на скамейке возле одной из мраморных статуй.
“Кажется, это и есть Венера“, – подумал Вадик, внимательно изучая скульптуру.
На лице Богини мелькнула мимолетная усмешка, будто намекая, что пришла пора действовать. Потоптавшись в нерешительности, Вадик присел рядом. Девица повернулась к нему с вопросительным видом.
– Простите, это не вы оборонили? – нарочито робко поинтересовался он, протягивая платочек.
Красотка благодарно улыбнулась и небрежно сунула платочек в кармашек брюк.
– Люблю во время белых ночей в одиночестве побродить по Летнему саду, на скульптуры богинь поглазеть, помечтать, – заметила она.
– А мне показалось, что вы одна из них. Пока никого нет, решили сойти с пьедестала и отдохнуть на скамейке. Кстати, как к вам обращаться? – восторженно заметил Вадик.
– Меня зовут Майя, – охотно сообщила незнакомка.
– Родители назвали так в честь Майи Плисецкой? – поинтересовался Вадик, заметив, что она не прочь продолжить разговор.
Молодая женщина отрицательно покачала головой.
– Я родилась в мае, а месяц назван римлянами в честь этой богини, – усмехнулась она. – У греков Майя была старшей дочерью Атланта и ее почти насильно выдали замуж за Вулкана.
Выпитый алкоголь постепенно брал свое. Мысли о том, что еще не все потеряно и вечер может, удастся, замелькали в голове Вадика.
– Можно спросить, где вы Майя вообще обитаете? – невзначай поинтересовался он, снедаемый жгучим любопытством.
Вячеслав Тихонов.Мгновения длиною в жизнь_документальный фильм,2008
1357 Кбит/с, 720×400 Аудио данные: Русский, английский (АС3, 2 ch, 192 Кбит/с) Перевод: Дублированный [ТВ3] Продолжительность: 48 x
294 kbps avg. 0.16 bit/pixel Аудио: 48 kHz, MPEG Layer 2 ch,
00:43:00 Год выпуска: 2018 В ролях: Маришка Харгитей, Айс-Ти, Келли Гиддиш, Питер Сканавино, Линн Марокола, Филип Уинчестер, Райан Баггл, Лорен Ноубл Описание: Сериал рассказывает о так называемом «Специальном корпусе» полиции, который занимается расследованиями преступлений на сексуальной почве и посягательств против детей. Действие сериала разворачивается в Нью-Йорке. Главными персонажами сериала являются работники специального корпуса. Из-за особой жестокости преступлений работники отдела постоянно находятся на грани нервного срыва, что сказывается на их личной жизни, а также на взаимоотношениях друг с другом Видео: 320х240 (4:3), 24 fps, XviD MPEG-4
294 kbps avg. 0.16 bit/pixel Аудио: 48 kHz, MPEG Layer 2 ch,
158 kbps avg Внимание, присутствует реклама!
01:00:00 Год выпуска: 2019 В ролях: Крис Пайн, Индиа Айсли, Джефферсон Мейс, Конни Нильсен, Лиленд Орсер, Дилан Смит, Шоникуа Шандай, Голден Брукс, Джей Полсон, Джастин Корнвэлл Юная Пэт — дочь белого и афроамериканки, живет неподалеку от Рино, штат Невада, страдает от спивающейся матери, воспитывающей ее в одиночку, сталкивается с процветающим расизмом и другими типичными проблемами Америки 1960-х. Все меняется, когда она случайно узнает, что ее настоящее имя — Фауна Ходел, а женщина, которую она все это время считала матерью, взяла ее на попечение ребенком двадцать лет назад. Фауна решает во что бы то ни стало найти свои биологических родителей, и помогает ей в этом журналист Джей Синглетери — ветеран Корейской войны, наркоман и авантюрист, тоже мечтающий о другой жизни. Видео: 320х240 (4:3), 24 fps, XviD MPEG-4
294 kbps avg. 0.16 bit/pixel Аудио: 48 kHz, MPEG Layer 2 ch,
01:57:00.Год выпуска: 2019. В ролях: Майкл Джексон, Стив Крупи, Маколей Калкин, Лоррэйн Жан Каллен, Дженнифер Хадсон, Рэймонд Халтман, Бланкет Джексон, Джанет Джексон, Джо Джексон, Кэтрин Джексон. Самый скандальный документальный фильм года, разделенный каналом HBO на две части. «Покидая Неверленд» рассказывает о Уэйде Робсоне и Джеймсе Сэйфчаке, которые, по их словам, в детстве подвергались сексуальным домогательствам со стороны Майкла Джексона. Посредством душераздирающих интервью лента раскрывает историю продолжительного абьюза и исследует сложные противоречия, заставившие обоих мужчин поведать о произошедшем много лет спустя. Режиссер картины Дэн Рид говорит, что его проект стоит рассматривать не столько как ленту о поп-короле, а сколько как универсальную историю о том, как больно. Видео: 320х240 (4:3), 24 fps, XviD MPEG-4
294 kbps avg. 0.16 bit/pixel Аудио: 48 kHz, MPEG Layer 2 ch,
Мгновение длиною в жизнь
Господи, каким же трудным оказался сегодняшний день – не легче предыдущего, возможно, даже чуть суровей. Сколько сил, времени, терпения я потратила на то, чтобы смело смотреть людям в лицо с гордо поднятой головой, скрывая свою душевную опустошенность, не оправдываясь и не объясняя, в чем дело. Что, опять читаете в моих растерянных глазах грусть, усталость, возможно, скрытую тревогу? Да какая вам разница, в самом деле, чем я так взволнована и почему разучилась отвечать на простейшие вопросы? Сами переживали что-нибудь подобное, мучились совестью, когда оправдывать себя уже нет смысла? Убивались в полной тишине, переставали думать о будущем и жили каждой секундой, словно вечностью?! А не послать бы мне вас. Хотя нет, постойте. Наверное, сегодня я просто не в духе. Встала не с той ноги, или по календарю так не к стати день неважный. Может, звезды не в том порядке расположились на небосклоне, а может, мне просто лень перед вами отчитываться. Стоит извиниться, или вы простите меня без слов?
Все вы – люди, к кому я не имею ни малейшего отношения, но почему-то именно от вас я каждый раз слышу одни и те же до боли заезженные слова: «Да брось ты. нечего переживать по пустякам». Вы меня совсем не знаете, да что там, даже не догадываетесь о причине моих душевных терзаний. Вам не дано меня понять, точно так же, как не дано мне чувство такта. Прощение возьмите во-о-он с той пыльной полки, куда дотянуться практически невозможно. Или нет, лучше оставьте себе чаевыми. Сделали свою работу? Теперь вы свободны.
Эти мрачные мысли не покидали ее разум весь вечер и даже ночью, когда хрупкая девушка укуталась одеялом, небрежно разбросав пряди волос по белоснежной подушке. Весь день на нервах, весь день с надрывом, весь день по заученным правилам, дабы не портить окружающим настроение своим «трауром». Они не обязаны знать, что творится у нее на душе. Да и она, в любом случае, не признается. То ли плакать попросту надоело, то ли слезы в конец иссякли. какая разница? Жизнь скучна, пресна и бесцветна – не жизнь вовсе, а жалкое существование в изрядно поднадоевшем мире. Скажете мне: «Оглянись, все еще впереди, ты так юна и беззаботна!». Ах, если бы. Не буду вдаваться в подробности собственных каждодневных мучений, а просто поведаю вам историю одной ночи, одного мгновения. Мгновения длиною в жизнь.
Вернувшись домой и закрыв за собой дверь, она лениво швырнула сумку на пол, после чего точно так же приземлилась на старенький потрепанный жизнью стул. Запрокинув голову назад и с огромной радостью закрыв уставшие от окружающей серости глаза, девушка вновь и вновь прокручивала в голове события уходящего дня. Как же паршиво и гадко было у нее на душе в тот момент, кто бы знал. Но ничего не поделать, время неумолимо катится вперед, и сидеть сложа руки тоже не выход. Через пару минут она открыла глаза.
Поднявшись, не спеша приблизилась к высокому зеркалу, и – о ужас, до чего же омерзительно ей было собственное отражение. Она не узнавала себя, за последние месяцы полностью вымотанную, готовую свалиться с ног в любую секунду. Что же она с собой сделала? Дни в вечных проблемах, обидах, дни в вечном ожидании, дни в вечной надежде, не угасающей в ее сердце ни на минуту. Отражение в зеркале ехидно сощурилось и усмехнулось собственной жалости. Ах, как же приятно было слышать от знающих ее прежней людей, что она, подобно бутону розы, еще такая нежная, чуткая, ждущая своего часа для того, чтобы предстать в новом свете еще более очаровательной и сказочно прекрасной. Да, что уж там греха таить, никогда не жаловалась на себя любимую: что-то хотела изменить, что-то напротив, радовало ее до безумия, но теперь. Видели бы вы ее в этот момент. Отражение все также язвительно улыбалось, после чего тяжесть собственного взгляда стала ей просто не по силам. Через несколько минут двери ванной комнаты захлопнулись, скрыв от глаз неряшливо разбросанную по полу одежду.
Она так тщательно пыталась смыть с себя грязь и копоть, скопившуюся на ее коже за всю сознательную жизнь. В собственных ошибках признаваться непросто, особенно, самой себе, честно и откровенно. Она старалась, искренне верила в собственную никчемность и принимала вину за страдания близких людей на себя. С течением времени она действительно свыклась с мыслью, что большее количество ошибок и неверных решений было принято ею самой. Но кому теперь она могла признаться в этом? У кого могла попросить прощения? Душу атаковали разные чувства, а капли воды все так же быстро скользили по гладкой коже к самым ступням.
Накинув шелковую сорочку, едва прикрывающую середину бедра, и промокнув влажные волосы мягким полотенцем, девушка вышла из ванной, окинув валяющиеся на полу вещи печальным взглядом: «Завтра – все завтра. », после чего, касаясь ледяного пола босыми ногами, она скрылась за дверьми собственной спальни. Накрывшись невесомым одеялом, она постаралась уснуть, выкинув из головы все до единой печальные мысли. Все, кроме мысли о нем.
Яркие картины мелькали перед глазами: вспышки света, фигуры, образы, тени людей, голоса и звуки, мелодии и чей-то приглушенный шепот, резкий и проникновенный звонок в дверь. Что? Какого черта?! Поднявшись с постели, она прислушалась к тишине сентябрьской ночи: на мгновение тишину и вправду прервало едкое дребезжание звонка. И кому понадобилось нарушить человеческий покой в столь поздний час? Не долго думая, девушка неторопливым шагом направилась к двери. Взгляд в глазок не дал ни малейших результатов – как назло, именно сегодня лампа, расположенная перед дверью, подозрительно шипела, а к вечеру и вовсе померкла, лишь чуть заметно мигая и неизбежно притягивая уличных мотыльков.
– Кто там? – в ответ не раздалось ни звука, лишь только ветер завывал на лестничной площадке пуще прежнего. – Что Вам нужно? Долго Вы меня здесь держать собираетесь?
И снова только тишина, незримо рушимая стуком колес проезжающего неподалеку поезда. Когда же терпению пришел конец, а может, просто нервы сдали, металлическая цепочка была мгновенно опущена и скрип уличной двери нарушил бесконечную идиллию, стоящую вокруг. Поначалу она ничего не увидела, лишь тонкие контуры, очерчивающие человеческое тело в противоположном конце лестничной клетки. Через несколько секунд фигура тронулась с места, шаг за шагом приближаясь к обласканной северным ветром девушке, дрожащей от холода и пытающейся изо всех сил узнать в человеке знакомого, друга или. Глаза ее были широко распахнуты, ладонь молниеносно поднялась к лицу, едва заметно касаясь губ кончиками дрожащих пальцев. Он не сводил с нее глаз точно так же, приблизившись совсем вплотную. Они боялись вымолвить хоть слово, боялись разрушить эту сказку, боялись спугнуть этот дивный сон. Казалось, что мгновение это длилось бесчисленно долго, словно вся жизнь, бесцельно потраченная на никчемные мелочи, тянулась в ожидании одной этой минуты. Еще через секунду дверь за его спиной закрылась.
Нет, он не произнес ни звука, не дрогнул и не шелохнулся с места, а только осторожно коснулся ее запястья, скользя вверх по руке, – и вот уже теплая ладонь сжимает ее нежное плечо. Чуть выше, еще секунда, и пальцы обхватывают тонкую шею, кожей чувствуя безумное биение девичьего сердца. Когда нажим становится сильнее, ее губы размыкаются, трепещущее дыхание с каждой секундой учащается, но именно сегодня она не в силах сопротивляться, не в силах противиться собственному желанию. Рука, до этого так тщательно перекрывающая кислород, ослабляет хватку, и огрубевшие пальцы скользят по ее телу, так осторожно изучая каждый изгиб, каждую впадинку, скрытую под тонкой тканью шелковой сорочки. Его глаза. такие родные глаза неизвестного цвета тщательно впитывают каждую ее черту, стараясь запечатлеть в своем сознании, чтобы вовек хранить в памяти образ той юной и ласковой мечтательницы, которую он знал когда-то. Ее пальцы едва касаются щеки, затем ладонь аккуратно обнимает его за шею, мгновенно притягивая к себе, другая же, поднявшись к плечу, до боли сжимает бесцветную ткань куртки. Тихо и почти незаметно она вдыхает его запах – самый сладкий и самый родной. Медленно скользя губами по его шее, она шепчет что-то невнятное и в то же время, несомненно, очень важное, но он совсем не хочет ее слушать. Губы так близко к губам, дыхание так нежно обжигает кожу, ресницы медленно смыкаются – столь долгожданное и столь невозможное мгновение, но. Внезапно тишину разрушило противное дребезжание. В чем дело? Открыв глаза, она судорожно огляделась по сторонам: постель, будильник, бесцеремонно скачущий по столу, и никого нет рядом. Что ж, не впервой, она уже привыкла. Сегодня предстоит обыкновенный день – не легче предыдущего, возможно, даже чуть суровей.
Сколько сил, времени, терпения я потратила на то, чтобы смело смотреть людям в лицо с гордо поднятой головой, скрывая свою душевную опустошенность, не оправдываясь и не объясняя, в чем дело. Что, опять читаете в моих растерянных глазах грусть, усталость, возможно, скрытую тревогу? Да какая вам разница, в самом деле, чем я так взволнована и почему разучилась отвечать на простейшие вопросы? Сами переживали что-нибудь подобное, мучились совестью, когда оправдывать себя уже нет смысла? Убивались в полной тишине, переставали думать о будущем и жили каждой секундой, словно вечностью?! А не послать бы мне вас. Хотя нет, постойте. Наверное, сегодня я просто не в духе. Встала не с той ноги, или по календарю так не к стати день неважный. Может, звезды не в том порядке расположились на небосклоне, а может, мне просто лень перед вами отчитываться. Стоит извиниться, или вы простите меня без слов?
Все вы – люди, к кому я не имею ни малейшего отношения, но почему-то именно от вас я каждый раз слышу одни и те же до боли заезженные слова: «Да брось ты. нечего переживать по пустякам». Вы меня совсем не знаете, да что там, даже не догадываетесь о причине моих душевных терзаний. Вам не дано меня понять, точно так же, как не дано мне чувство такта. Прощение возьмите во-о-он с той пыльной полки, куда дотянуться практически невозможно. Или нет, лучше оставьте себе чаевыми. Сделали свою работу? Теперь вы свободны, а у меня впереди обычные будни, и люди точно так же будут спрашивать, как я чувствую себя в этот «чудный» день. Ну что ж, мне нечего скрывать – все, как обычно, плюс минус выше среднего. Тоска, печаль, осенняя хандра и прочие неприятности. И только ласковый румянец на моих щеках расскажет о том, какое счастье испытала я сегодня ночью в то самое мгновение. Мгновение длиною в жизнь.
Мгновение длиною в жизнь
Жизнь как ЖЕМЧУГ. Вы замечали?
Начало её как песчинка внутри.
Питается тем, что тебя наполняет.
Чем ярче душа, Жизнь прекрасна вдвойне.
Увидев свет солнца, жемчуг сияет.
А жизнь твоя в тех переливах лучей
Как глубина, что пловец покоряет,
Чтобы достать этот жемчуг на дне…
Не раз разбиваешься в щепки, в осколки,
И путь твой как угли в горящем костре.
С ошибками ты всё мудрее… богаче!
Всё ярче моменты, мгновения те.
…Кого-то мы любим, кого-то теряем,
Кого-то и вовсе не замечаем!
Обиды, предательство всюду взираем…
А как же любовь. Мы о ней забываем!
Умея прощать, плачем, сердцем стеная.
А если не плачем. То воет душа?
Забыв о гордыне, рассудок теряем.
«Люблю!» говорим, потеряв… уходя.
«К чему же сравнение?» – бровь подымая,
Вы спросите тут же, забыв все слова.
Ответить смогу я… А впрочем, не знаю.
Ведь жизнь-то у каждого нынче своя!
Поступками в жизни свой мир изменяем.
Всю серость и сырость прошедшего дня
Меняем на фальшь блеска мнимого счастья
…и напрочь забыв: жизнь в руках у ТВОРЦА!
Вся жизнь словно ЖЕМЧУГ на нить собираешь.
Здесь детство, и юность, и зрелость сполна!
…и если лица своего не теряешь…
Достойна она – ОЖЕРЕЛЬЯ ОГНЯ!
– …Знаешь, в чём наше отличие от остальных, живущих на этой планете? – вопрос, ею заданный, оживил моё и так неподдельное внимание ко всему, что она говорила.
– Мы уже одной ногой у черты, которая при каждом удобном случаи столкнет нас в пропасть, из которой не выбраться. И только в борьбе эта черта сменится воздушным шаром и покажет тебе все прелести жизни на Земле…
…Стоял знойный июль. Волнение Анны было настолько сильным, что периодически мокрели руки и по спине бежали капли пота, вызывая ещё большее неудобство. Через несколько шагов поисков уже показался угол клиники, а её сердце стало выбивать чечётку. Страх сосал под ложечкой, и слюна подкатывала к горлу, вызывая тошноту и частое сглатывание. Анна боялась. Все происходящие события как в пелене и как будто не с ней.
В настоящее её вернул голос медицинской сестры с вопросом:
– Вы записаны на приём.
Анна что-то невнятное ответила, на что последовал следующий вопрос и негодование медсестры.
– Вы боитесь?… Не Вы первая, не Вы последняя, – сказала белокурая девчушка в белом халате, недоумевая, что могло так испугать вошедшую с улицы молодую женщину.
А для Анны в её словах уже прозвучал приговор. Слёзы и ком к горлу не заставили себя долго ждать. Анна расстроилась, и её настроение выдавали неумелые действия по надеванию бахил и дрожь в руках. Получив пропуск, она направилась в регистратуру клиники, за карточкой. Время текло медленно, оборачиваясь по сторонам, она вглядывалась в лица присутствующих мужчин и женщин.
«Какая история у каждого из них. » – мелькало в её голове. Непонимание вносило в её подсознание раздражительность и желание как можно быстрее покинуть это место.
Окликнув молодую женщину, администратор вручила карту и талон на приём. Анна прошла в длинный коридор и стала искать номер кабинета, теребя карту, что оказалась в её руках, и мимолетно взглянув на монитор. Коридоры и кабинеты были ухоженные и настолько белы, что порою это резало глаз и лишний раз заставляло внимательнее вглядываться в номера на кабинетах. Сердце уже выпрыгивало из груди, и казалось, что его бешеный стук невольно слышали все посетители клиники. И вот, вот та дверь и номер, указанный в талоне очереди.
Собравшись с духом, Анна несмело открыла дверь, а навстречу ей уже поднялся молодой доктор. Он мило улыбнулся, тем самым немного успокоив её, жестом руки показал, куда ей присесть, и начал беседу:
– Зовут меня Алексей Ильич Невзоров, и я буду наблюдать Вас в период обследования.
«Сама признательность», – мелькнуло в её голове, а он говорил, и всё время вглядывался в её лицо, и внимательно слушал её ответы.
– Хорошо, – ответила Анна, прислушиваясь к его советам и рекомендациям. Побежали долгие часы обследования и монотонности переходов из кабинета в кабинет. Суета, жара и многочисленные очереди досадовали и уже исчислялись днями…
Анна была подавлена происходящим и не заметила, как оказалась на улице, а в её голове стучало:
– Результаты будут готовы 17 июля, мы Вам обязательно перезвоним, – сказала администратор клиники и при этом поинтересовалась, все ли анализы и пробы сданы Анной. Время в ожиданиях остановилось, а мир вокруг замер и приобрел серые краски волнения.
Сидя в душной электричке в метро, в который раз она возвращалась к событиям прожитого ею мая. 9 мая – день смерти дорогого мужа.
…Весть о его смерти была неожиданной, чем повергла Анну в картину, полную мрака и сомнений.
«Как коротка жизнь?!» – думала она. Мы не задумываемся об этом на протяжении жизни: в суете дней, в гонке за ступенью социального статуса, какого-то мнимого понимания счастья, и такая весть реально застаёт нас врасплох, невзначай. Последствиями ставит в недоумение, рождает в наших душах тревогу…
– Привет, – сказал Илья.
– Привет, – ответила Анна и сердцем почувствовала, как он стал улыбаться, здороваясь на том конце провода.
– Как дела у тебя, и что говорят врачи? – было следующим её вопросом.
Ей было важно всё, о чём он говорил. А жгучая слеза уже текла по женской щеке, оставляя мокрый след и горечь, что они не рядом. Она стала прислушиваться к каждому сказанному им слову, и они искренне радовались, что он шёл на поправку. Елизавета Александровна сказала, что готовит Илью на выписку и Анна сможет забрать его домой по её приезду 14 мая. Говорили они долго. Незаметно бежало время в воспоминаниях о молодых годах и встречах. Вспомнили и сватовство, и свадьбу. Рождение первенца – доченьки и сбывшуюся мечту – рождение сыночка. Ближе к полночи договорились о звонке с утра.
– Я люблю тебя, – сказала Анна.
– А я тебя! – ответил Илья.
– Спокойной ночи, милый! До завтра! – были последними ее словами.
Анна тихонечко прошла на кухню, выпила стакан холодного ситро, заглянула к детям и направилась в свою спальню. Открытое окно, запах цветущих деревьев и звуки колес пригородных электричек располагали ко сну и тихо укачивали уставшую за день Анну.
– Нелегкий труд отстоять две смены и провести инкассацию магазина, – подумала она. А усталость уже сковывала тело, и закрывались отяжелевшие веки.
Единственным утешением были заработанные ею деньги и помощь детей деньгами, отправленными для поддержания лечения Ильи…
Ничто и никто не предвещал того, что случилось.
…Утро 9 мая ничем не отличалось от утра предыдущих дней. Разве что теперь на смену серости в окна заглядывало солнышко, намекая на то, что день будет жарким. Суета!
Как обычно проснувшись, члены семьи Анны спешили на кухню выпить чашечку чая и разбежаться по намеченным с вечера планам. Мысль пожарить шашлыков в лесу манила её детей к действиям. Праздник! А Анна собиралась обещанным утренним звонком набрать Илью и скрасить его пребывание на больничной койке. День выходной, обхода врачей не будет, и она хотела разбавить некую грусть в его голосе вчера, подарить солнышко и отличное настроение. Приготовила немного смешных историй и в хорошем настроении предвкушала их разговор. Как гром среди ясного неба, настойчивый и неожиданный телефонный звонок заставил всех оглянуться и замереть. Сердце колотилось от неожиданности, время раннее, и, кажется, никто звонить не должен. Недоумевая, трясущими руками Анна нажала трубку вызова своего айфона. На том конце был слышен голос её любимой мамочки.