Что значит первородный грех

Грех первородный

Грех перворо́дный – 1) то, же, что грех пра­ро­ди­тель­ский: нару­ше­ние пер­выми людьми, Адамом и Евой, запо­веди Бога о вер­но­сти Ему ( Быт.3 ), повлек­шее нис­па­де­ние их из состо­я­ния бого­по­до­бия, бес­смер­тия и бого­об­ще­ния в чув­ствен­ность, тлен­ность и раб­ство греху; 2) гре­хов­ная порча пора­зив­шая чело­ве­че­ское есте­ство вслед­ствие гре­хо­па­де­ния пра­ро­ди­те­лей, выра­жа­е­мая в том, что все их потомки (исклю­че­ние — Гос­подь Иисус Хри­стос) рож­да­ются повре­жден­ными по душе и по телу, со склон­но­стью ко злу; пере­да­ётся пре­ем­ственно, наслед­ствен­ным путём.

Когда появился термин «пер­во­род­ный грех»?

Сло­во­со­че­та­ние peccatum originale было вве­дено в V в. бла­жен­ным Авгу­сти­ном. При этом он не явля­ется осно­во­по­лож­ни­ком учения о повре­жде­нии чело­ве­че­ской при­роды гре­хо­па­де­нием пра­ро­ди­те­лей. Учение было и ранее, но сам этот термин был введён в V веке. Ранее исполь­зо­ва­лись такие выра­же­ния, как тлен­ность, порча, пра­ро­ди­тель­ский грех и др.

По отно­ше­нию к потом­кам Адама и Евы, т.е. всему чело­ве­че­ству, пер­во­род­ный (пра­ро­ди­тель­ский) грех можно более точно име­но­вать послед­стви­ями пер­во­род­ного греха. Таким обра­зом под пер­во­род­ным грехом пони­ма­ется и сам про­сту­пок пра­ро­ди­те­лей, и его послед­ствия.

Несмотря на то, что тер­мины пра­ро­ди­тель­ский и пер­во­род­ный грех иногда исполь­зу­ются как сино­нимы, суще­ствует тра­ди­ция отно­сить термин пра­ро­ди­тель­ский грех к лич­ному греху пра­ро­ди­те­лей (Адама и Евы), а пер­во­род­ный грех — к наслед­ствен­ной гре­хов­ной порче чело­ве­че­ской при­роды.

Гре­хо­па­де­ние первых людей и его послед­ствия

Гре­хо­па­де­ние первых людей при­вело к потере чело­ве­ком пер­во­здан­ного бла­жен­ного состо­я­ния пре­бы­ва­ния с Богом, отпа­де­нию от Бога и нис­па­де­нию в ниже­есте­ствен­ное гре­хов­ное состо­я­ние.

Слово паде­ние озна­чает утрату некой высоты, потерю воз­вы­шен­ного состо­я­ния. Для чело­века таким воз­вы­шен­ным состо­я­нием явля­ется жизнь в Боге. Таким воз­вы­шен­ным состо­я­нием чело­век обла­дал до гре­хо­па­де­ния в раю. Он пре­бы­вал в состо­я­нии бла­жен­ного бла­го­бы­тия по при­чине лич­ност­ност­ного сопри­ча­стия выс­шему Благу – все­б­ла­жен­ному Богу. Бла­жен­ство чело­века было свя­зано с при­сут­ству­ю­щей в нем от самого сотво­ре­ния Боже­ствен­ной бла­го­да­тью. От самого созда­ния в нем при­сут­ство­вала бла­го­дать так, что он не знал опыта без­бла­го­дат­ного состо­я­ния. «Как в про­ро­ках дей­ство­вал Дух и научал их, и внутри их был, и являлся им совне: так и в Адаме Дух, когда хотел, пре­бы­вал с ним, учил и внушал…» (св. Мака­рий Еги­пет­ский). «Адам, отец все­лен­ной, в раю знал сла­дость любви Божией, – гово­рит св. Силуан Афон­ский. – Дух Святой есть любовь и сла­дость души, ума и тела. И кто познал Бога Духом Святым, те нена­сытно день и ночь рвутся к живому Богу».

Для сохра­не­ния и раз­ви­тия этого бла­жен­ного бла­го­дат­ного состо­я­ния пер­вому чело­веку в раю была дана един­ствен­ная запо­ведь нев­ку­ше­ния плодов запре­щен­ного древа. Испол­не­ние этой запо­веди было тем упраж­не­нием, через кото­рое чело­век мог научиться осо­знан­ному и сво­бод­ному послу­ша­нию Богу, то есть согла­со­ва­нию своей воли и воли своего Созда­теля. Чрез сохра­не­ние этой запо­веди чело­век мог при­умно­жить бла­го­дат­ные дары и достиг­нуть выс­шего бла­го­дат­ного дара – обо­же­ния. Но, будучи наде­лен сво­бод­ной волей, он мог и отпасть от пре­бы­ва­ния с Богом, лишиться Боже­ствен­ной бла­го­дати.

Паде­ние чело­века про­изо­шло в обла­сти воли или про­из­во­ле­ния. Адам мог и не гре­шить. Пра­ро­ди­тель чело­ве­че­ства имел само­вла­стие. Оно выра­жа­лось в том, что он мог «иметь ум свой всегда воз­вы­шен­ным и при­леп­ля­е­мым к еди­ному Гос­поду Богу» (св. Симеон Бого­слов). При содей­ствии Все­свя­того Бога, он мог стать совер­шенно неудо­бо­пре­клон­ным ко злу. Встав на путь пре­слу­ша­ния запо­веди, Адам изме­нил своему пред­на­зна­че­нию – отпал от бла­жен­ного еди­не­ния с Богом, лишился оби­та­ю­щей в нем Боже­ствен­ной бла­го­дати.

Итак, послед­ствия пер­во­род­ного греха — удо­бо­пре­клон­ность ко злу, тлен­ность, страст­ность, смерт­ность.

Имел ли власть над Хри­стом пер­во­род­ный грех?

По учению Пра­во­слав­ной Церкви, выра­жен­ному IV Все­лен­ским Собо­ром, Гос­подь наш Иисус Хри­стос есть «совер­шен­ный в чело­ве­че­стве… во всем подоб­ный нам, кроме греха» (Деяния Все­лен­ских Собо­ров. Т. 3, с. 48). Гос­подь Иисус Хри­стос вос­при­нял чело­ве­че­скую при­роду и «неуко­риз­нен­ные стра­сти», то есть есте­ствен­ные немощи. При этом Его чело­ве­че­ство было непри­частно вся­кого греха, Ему было чуждо гре­хов­ное рас­строй­ство и склон­ность ко греху.
В Новом Завете неод­но­кратно под­чер­ки­ва­ется совер­шен­ная непри­част­ность вопло­тив­ше­гося Сына Божия какому-либо греху. Святой апо­стол Павел учит, что «Бог послал Сына Своего в подо­бии плоти гре­хов­ной» ( Рим.8:3 ), и «не знав­шего греха Он сделал для нас жерт­вою за грех» ( 2Кор.5:21 ). Иисус Хри­стос «подобно нам иску­шен во всем, кроме греха» ( Евр.4:15 ), «святой, непри­част­ный злу, непо­роч­ный, отде­лен­ный от греш­ни­ков» ( Евр.7:26 ), Он «Духом Святым принес Себя непо­роч­ного Богу» ( Евр.9:14 ). Святой апо­стол Иоанн Бого­слов гово­рит о Спа­си­теле, что «в Нем нет греха» ( 1Ин.3:5 ).

И пер­во­род­ного греха Хри­стос не имел с самого момента вопло­ще­ния. Спа­си­тель, будучи все­мо­гу­щим и все­со­вер­шен­ным, доб­ро­вольно, ради спа­се­ния людей, вос­при­нял в вопло­ще­нии такие след­ствия пра­ро­ди­тель­ского греха, как тлен­ность (неуко­риз­нен­ные стра­сти: уста­лость, голод, необ­хо­ди­мость сна) и смерт­ность. По Вос­кре­се­нии Хри­стос стал нетлен­ным и бес­смерт­ным (по чело­ве­че­ской при­роде).

Как чело­веку осво­бо­диться от без­услов­ной власти пер­во­род­ного греха?

Осво­бож­де­ние от власти пер­во­род­ного греха про­ис­хо­дит в Таин­стве Кре­ще­ния – духов­ном рож­де­нии. Некре­щё­ный чело­век в силу пер­во­род­ного греха в сущ­но­сти не может не гре­шить, а кре­щен­ный, хотя и может гре­шить, но вла­стен и не гре­шить.
После спа­се­ния рода чело­ве­че­ского Иису­сом Хри­стом чело­веку откры­ва­ется воз­мож­ность вер­нуть поте­рян­ную бла­го­дать, вновь испол­ниться Свя­того Духа, вос­крес­нуть душою к бла­жен­ной духов­ной жизни. Такое воз­вра­ще­ние свя­зано с духов­ной борь­бой с грехом. Оно тре­бует подвига в ответ на кото­рый Бог снова все­ля­ется в чело­века Своей бла­го­да­тью.

Свя­щен­ник Вадим Леонов: «Сло­во­со­че­та­ние “пер­во­род­ный грех” отсут­ствует в Свя­щен­ном Писа­нии. Но это не значит, что соот­вет­ству­ю­щий бого­слов­ский термин ложный или что в нем нет необ­хо­ди­мо­сти. В исто­рии Церкви есть много при­ме­ров вве­де­ния новых небиб­лей­ских тер­ми­нов для изъ­яс­не­ния Пра­во­слав­ной веры: “кафо­ли­че­ский”, “Троица”, “Бого­ро­дица”, “пра­во­слав­ный” и “пра­во­сла­вие”, “еди­но­сущ­ный” и др. Поня­тие о наслед­ствен­ном гре­хов­ном повре­жде­нии всех потом­ков Адама суще­ство­вало в Пра­во­слав­ной Церкви всегда и явля­ется одним из важ­ней­ших для выра­же­ния сути хри­сти­ан­ского веро­уче­ния. Более того, доста­точно ясное пред­став­ле­ние о повре­жден­но­сти чело­ве­че­ской при­роды отра­жено уже в Вет­хо­за­вет­ном Откро­ве­нии.»

Пра­вило Кар­фа­ген­ского Собора (419 г.): «Кто отвер­гает нужду Кре­ще­ния малых и ново­рож­ден­ных от матер­ней утробы детей или гово­рит, что хотя они и кре­ща­ются в отпу­ще­ние грехов, но от пра­ро­ди­тель­ского Ада­мова греха не заим­ствуют ничего, что над­ле­жало бы омыть банею воз­рож­де­ния (из чего сле­до­вало бы, что образ Кре­ще­ния во отпу­ще­ние грехов упо­треб­ля­ется над ними не в истин­ном, но в ложном зна­че­нии), тот да будет ана­фема. Ибо речен­ное Апо­сто­лом: единым чело­ве­ком грех в мир вошел, и грехом смерть; и тако (смерть) во вся чело­веки вниде, в нем же все согре­шили ( Рим. 5:12 ), подо­бает разу­меть не иначе, разве как всегда разу­мела Кафо­ли­че­ская Цер­ковь, повсюду раз­ли­ян­ная и рас­про­стра­нен­ная. Ибо по сему пра­вилу веры и мла­денцы, ника­ких грехов сами собою соде­вать еще не могу­щие, кре­ща­ются истинно во отпу­ще­ние грехов, да чрез паки­рож­де­ние очи­стится в них то, что они заняли от вет­хого рож­де­ния.»

Преп. Иустин (Попо­вич): Ново­за­вет­ное Откро­ве­ние осно­вы­ва­ется на истине: все люди греш­ные, – все, кроме Гос­пода Иисуса Христа. Про­ис­ходя путем рож­де­ния от рас­тлен­ного грехом Адама как еди­ного родо­на­чаль­ника ( Деян.17:26 ), все люди под грехом, «все согре­шили и лишены славы Божией» ( Рим.3:9, 23 ; ср.: Рим.7:14 ), все по зара­жен­ному грехом есте­ству своему явля­ются «чадами гнева» ( Еф.2:3 ). Поэтому, кто имеет, знает и чув­ствует ново­за­вет­ную истину о гре­хов­но­сти всех людей без исклю­че­ния, тот не может ска­зать, что кто-либо из людей без греха: «Аще речем, яко греха не имам, себе пре­льщаем, и истины несть в нас» ( 1Ин.1:8 ; ср.: Ин.8:7, 9 ). Только Гос­подь Иисус Хри­стос – без греха как Бого­че­ло­век, ибо Он рожден не путем есте­ствен­ного, семен­ного, гре­хов­ного зача­тия, а путем бес­се­мен­ного зача­тия от Девы Святой и Духа Свя­того. Живя в мире, кото­рый «лежит во зле» ( 1Ин.5:19 ), Гос­подь Иисус «греха не сотвори, ни обре­теся лесть во устех Его» ( 1Пет.2:22 ; ср.: 2Кор.5:21 ), ибо «греха в Нем несть» ( 1Ин.3:5 ; ср.: Ис.53:9 ). Будучи единым без­греш­ным среди всех людей всех времен, Спа­си­тель мог, смел и имел право дья­воль­ски-лука­вых врагов Своих, кото­рые за Ним непре­станно сле­дили, чтобы обви­нить Его во грехе, неустра­шимо и открыто спро­сить: «Кто от вас обли­чает Мя о гресе?» ( Ин.8:46 ).

Источник

«А я при чём?» — Первородный грех и его влияние на человека

Спасибо что зашли на наш сайт, перед тем как начать чтение вы можете подписаться на интересную православную mail рассылку, для этого вам необходимо кликнуть по этой ссылке «Подписаться»

Понятие «Первородный грех» мы очень часто находим и в богословской литературе, и в популярных статьях о Вере и Церкви. Эта тема волнует христиан в течение многих веков, и даже стала одним из догматов, повлиявших на разделение Православных и Католических Церквей.

Как жили Адам и Ева до грехопадения

Бог создал человека по Своему образу и подобию, чтобы он был похож на своего Создателя, заключающимся в трёх составляющих:

Первые люди, Адам и Ева жили в чудесном райском саду – Эдеме. Здесь всё было преисполнено радостью и блаженством. Не было зла, вражды, греха. Звери не нападали друг на друга, люди не убивали зверей ради мяса и шкур. У них не было нужды в мясной пище (все питались травой и плодами райских деревьев), в тёплой, да и вообще, в любой одежде.

Полезные материалы

А главное, с ними всегда был Бог, который являлся им видимым образом, как добрый, всезнающий, мудрый отец. И они находили высшее наслаждение в беседе с Ним – молитве.

Он не мог и не хотел принуждать людей любить Себя, ведь настоящая, искренняя любовь возможна только при полной свободе, когда право любить или не любить не ограничено никакими запретами.

И тогда, чтобы научить людей этой любви, Бог дал им всего одно ограничение полного райского блаженства, всего одну маленькую заповедь: не есть плодов с одного-единственного растения в Эдеме, дерева познания Добра и Зла: «От дерева познания добра и зла не ешь от него» (Быт. 2:17).

Но по наущению диавола, соблазнившего их своими изощрённо-сладкими речами, они преступили эту лёгкую, малую заповедь, и совершили первый грех.

Порок: что это такое с точки зрения православия

Что же понимается в Православии под понятием «Грех»? Это – помысел, желание, или действие (в некоторых случаях – бездействие), которое вступает в противоречие Божьим заповедям, нравственным законам, религиозным нормам.

Интересно заметить, что происходит это слово от греческого «промах», «выстрел мимо цели». Таким образом, грешник минует цель человеческого существования, попадает мимо своего предназначения соответствовать образу и подобию Божьему.

Грех, поселяясь в душе человеческой, порождает в ней иллюзии:

Попирая общепринятые правила, грешник воображает себя свободным от ограничений (религиозных, общественных, семейных правил), но он подпадает в гораздо большую, рабскую зависимость от своих греховных вожделений и действий. Прикрываясь получением новых знаний, грешник просто оправдывает свои истинные цели: развить гордыню, потешить похоть, получить новые удовольствия.

Он не может понять, что удовлетворение от греха каждый раз вызывает новые, ещё большие похоти, которые опять требуют новых удовольствий. Это сродни влечению наркомана, который каждый раз увеличивает дозу, чтобы достичь новых наслаждений.

Сотворение Адама и Евы, Грехопадение, Изгнание из Рая. Средняя композиция северной алтарной двери Благовещенского собора Сольвычегодска.

И пока не произойдёт полного осознания своего греха, покаяния в нём, всепоглощающего желания очиститься, примириться с Божественной волей, не будет возвращения к Богу.

А потом необходимо и действие: грешник должен решительно оставить греховные привычки: блудник – вести целомудренную жизнь, пьяница – отказаться от вина, обжора – питаться умеренно, любитель гневаться – обрести смирение, и так далее.

Необходимо таинство церковного покаяния, причастие Святых Христовых Таин, воцерковление. Только таким узким, тернистым путём можно снова обрести путь к Богу.

Как согрешили первые люди?

Грех первых людей в Раю привёл к искажению взаимоотношений человека с Богом. Адам и Ева, соблазнившись и поддавшись искушению, стали воспринимать запретный плод (не обязательно яблоко) только лишь как «вещь для себя», а не объект Божьей заповеди. То есть, Ева, поддавшись диавольскому соблазну, стала видеть в запретных плодах не то, что они есть на самом деле, а то, что она сама возжелала:

Нужно хорошо понимать, что Адам и Ева согрешили в Эдеме не плотским образом. Бог Сам велел им плодиться и размножаться, и ни в коей мере не препятствовал телесной близости. Суть первородного греха состояла в том, что они нарушили заповедь, договор с Создателем, в своём горделивом желании стать равными Богу.

Последствия

Первородным этот грех выявляется потому, что именно он стал корнем всех остальных грехов. Без него не появились бы ни прелюбодеяние, ни воровство, ни убийство, ни другие нарушения заповедей.

Он стал основой и причиной порчи всей природы человека, его души и тела. И всё семя Адама, потомки его и праматери Евы несут в себе ростки первородного греха: недобрую волю, немощь перед влиянием бесов, готовность выполнять их нечистые указания.

Единственный, кто из всех избежал проявления в себе первородного греха – Богочеловек Иисус Христос, Который был зачат Святым Духом, сочетал в Себе два начала, Божественное и человеческое, поэтому и не нёс в Себе семени данного греха.

Грехопадение первых людей в Раю

Данный догмат был провозглашён в 1854 году, и утверждает, что эта непричастность была Ей дарована с рождения, в счёт будущих заслуг Христа-Искупителя. В то время, как в Православии мы глубоко почитаем Её личную безгрешность, принимая в то же время понимание того, что Она не лишена действия первородного греха.

Таким образом, все люди, все потомки Прародителей, зачатые обычным образом, без участия Божественных сил, несут на себе печать первородного греха, и должны прилагать немалые усилия для того, чтобы противостоять враждебным духам, всячески привлекающим ко злу, побуждающим грешную натуру к совершению непосредственного греховного действия.

Наследственность

Прежде всего, она проявилась в том, что сотворённые Богом по Его образу и подобию, не искажённые ранее первородным грехом, Адам и Ева после грехопадения стали передавать эту повреждённость своим потомкам. Адам рождал их уже не по Божьему образу и подобию, а по своему, искажённому грехопадением.

И всё человечество появлялось на свет, поражённое этим недугом, как бы ни были безгрешны сами по себе! Часто можно услышать от маловерующих людей: «Адам согрешил: а я при чём?». Сказано праведным Иовом: «Кто бо чист будет от скверны? Никтоже, аще и един день житие его на земли» (Иов.14,4-5). То есть, даже младенец, только родившийся и не успевший никаким образом согрешить, уже несёт на себе печать первородного греха!

Поэтому Православная Церковь считает целесообразным крестить только что родившихся младенцев, не дожидаясь их вхождения в разумный возраст, как делают некоторые приверженцы еретических учений. Наследственность первородного греха – это данность, которую нельзя избежать, но можно исправить, приняв Святое Крещение, воцерковляясь.

Если бы Прародители не согрешили?

Бог создал человека по Своему образу и подобию, а, значит, даровал им свободную волю. Изначально люди создавались не как марионетки, поведение и реакции который полностью контролируются их создателем, но как существа, без принуждения выбирающие, свободно чувствующие, по своему разумению проявляющие свою любовь.

Всемогущему Богу ничего не стоило разрушить диавольские козни, появиться в нужный момент, предостеречь Адама и Еву, даже просто возбранить им вкушать запретный плод. Тогда бы не было грехопадения, люди продолжали бы жить в Раю, оставаясь такими же безгрешными и чистыми, в единении с Богом, их Создателем и отцом.

Хорошо ли бы это было? Нет, не хорошо! Человек, лишённый выбора, становится рабом. Если бы Бог Своей волей прекратил соблазн Прародителей, они бы лишились выбора, и не было бы у них любви к Создателю, и послушания ради этой любви, а только механический запрет, невозможность грешить по внешним обстоятельствам.

Ведь и несложную заповедь дал Он в расчёте именно на любовь, свободную волю, когда не хочется нарушать её, грешить, чтобы не огорчить Того, кто её дал. Ведь куда как проще было бы спрятать Древо познания в каком-то недоступном уголке, не дать возможности сорвать запретный плод.

Но даже если это сделать, то разве враг рода человеческого не придумал бы других соблазнов, в чём можно согрешить? И Создателю пришлось бы всё время следить за своими детьми, постоянно запрещая им что-либо? Какая уж тут любовь…

По той же причине Бог не стал «механически» возвращать людей в первоначальное состояние, как бы истребляя их согрешение, давая возможность «начать с чистого листа». Человек не должен был грешить по своей, собственной воле, а не из страха перед наказанием, или по невозможности совершить грех.

Можно ли избавиться от результатов отступничества?

Итак, Создатель не вернул согрешивших людей в догреховное состояние, но дал им другой путь воссоединения со Своей благодатью. Путь долгий, тернистый, трудный. Путь покаяния, отречения от своей воли, ожидания Спасителя, который искупит их грехи и воссоединит прерванную связь.

Этот Спаситель, Господь Иисус Христос, соединивший в Себе Божественное и человеческое начало, в своё время пришёл на землю, искупил наши грехи Своей Крестной смертью, открыл райские врата для тех, кто покаялся.

До Его пришествия все попадали в ад, даже праведники, которые хотя и не подвергались мучениям, не видели и райского блаженства. После Искупления для человека стало возможным возвращение в Райские обители после физической смерти.

И если избежать действия первородного греха при рождении осталось невозможным, то через Святые Таинства Крещения, Покаяния, Причастия мы нейтрализуем его влияние на человеческую природу, и снова можем соединиться с Богом в вечной Любви.

И теперь мы избавляемся от всех грехов в Таинствах Православной Церкви.

Источник

Грех как норма и первородный грех

Новая, самая популярная философия и идеология: не существует никакого греха! Хватит преследовать людей. Пришло время освободить их от чувства вины — идет ли речь о взаимоотношениях полов, о деньгах, о неверности, о лжи, об эгоизме, о сластолюбии, об амбициях, о свободном образе жизни и тысяче других вещей. Давно пора вырваться из стальных пут, связывающих человеческое сознание и не дающих обрести в краткой нашей земной жизни счастье. Необходимо раз и навсегда покончить с мрачными муками совести, от которых среди бела дня гаснет солнце. Современный человек, говорят нам, не хочет больше быть виноватым, и это законно. Он никому ничего не должен — в том смысле, как говорил об этом Фрейд. Он отвергает инстинкт «виноватой совести», он изгоняет из себя этого внутреннего полицейского, который держит его в тюрьме.

Эта новая философия имеет глубокие корни. Вся история современной демократии может быть воспринята как постепенная победа личной невиновности над винами прошлого. Чувство «невиновности», независимости и полной открытости — это и есть наше счастье, для которого мы созданы. Попытки отстоять его были во все времена, особенно активно начались они в XVII—XVIII веках. Но с началом третьего тысячелетия они обретают всеохватывающий характер. «Невидимая рука» свободного рынка преобразует эгоизм в добродетель «homo economicus». Падение коммунизма привело к узакониванию материального неравенства и сделало малозначащими социальные протесты. Торжествующий индивидуализм превращается в нравственную норму, принцип «каждый для себя». Идеи долга, верности, хранения слова, и т.д. — становятся условными в «быстро изменяющемся мире».

Эта «невиновность» современного человека обнаруживается и в новом прочтении истории. Прошлое оказывается под постоянным судом настоящего. Ретроспективные наставления тем, кто жил вчера, помогают утвердиться в мысли, что мы менее виновны, чем наши предки. Мы ощущаем себя видящими более ясно чем они, более способными ужасаться несправедливостям и жестокости тех времен. Постоянное обвинение их укрепляет нас в сознании собственной невиновности.

Все современная массовая культура (и точно так же культура, претендующая на утонченность) за редким исключением ведет широкомасштабную наступательную войну против остатков «виноватой совести». «Смерть Бога» не избавила в полной мере человека от проклятия первородного греха. Она еще не освободила его от «обмана морали». Но этот день придет. Война не ослабевает. Человечество приглашается навсегда распроститься с устаревшими понятиями «стыда». Это приглашение, вернее сказать, требование чаще всего направлено против христианской нравственности, которая представляется источником наших сокровенных страданий. Христианство, утверждают они, делает человечество непрестанно виноватым, без конца сталкивая его в бездну греха.

Состояние «невиновности», — истинная жизнь человечества, уготовляемая современностью. Во имя исполнения этого обещания мир должен неутомимо отстаивать принципы свободы, провозглашенные в XVII и XVIII веках. На смену тирании «виноватой совести» должен придти гедонизм без комплексов, без каких-либо попыток его подавления. Радикализм подобных программ воодушевляет, и в то же время постоянно приводит людей в растерянность. Мир сознает, что все не так просто. За этой радостной упрощенностью жизни ощущается присутствие невидимой идеологии или даже принятие возрастающей жестокости «нового человека». Нет ничего страшнее совести, всегда уверенной в своей правоте. Освобождение человека от чувства вины — процесс более двусмысленный, чем тот, каким кому-то хотелось бы его представить.

Откуда родилось это убеждение, эта иллюзия, что прогресс человечества неотделим от обретения им такого освобождения? Известно, что против христианского догмата о первородном грехе, против идеи «падшей человеческой природы», утратившей свою первозданную невинность, активно выступили в свое время философы эпохи Просвещения. Они хорошо поняли, что на этой платформе можно объединить, несмотря на все их различия между собой, деистов и атеистов, английских пиетистов и французских антиклерикалов. Их выпады против католического клерикализма имели целью не только потеснить королевский абсолютизм, но главным образом отстоять право человека на земное счастье в признании его способности самосовершенствоваться — без помощи Божественной благодати, одним своим разумом. Стремление освободить человека от чувства вины, было с самого начала заложено в программе Просвещения. Это постепенное освобождение человека западной культуры, как видим, длится уже более трех столетий.

Это не означает, что утверждение природной невинности человека было сразу признано философами того времени. Ни Гегель, ни Руссо не заходят столь далеко. Гегель говорит о необходимости некоей «секуляризации» первородного греха. Он видит в этом понятии не богословский догмат, но мифическое изображение человеческой истории, развивающейся согласно диалектике философа: невинность —тезис, падение —антитезис, и вновь обретенная свобода —синтез. Руссо рассуждает более двусмысленно. Наружно он решительно отвергает первородный грех как «теологическую конструкцию». В то же время он признает, что если когда-то человек был хорошим, то теперь он не является таковым. Почему? Потому что он начал жить в обществе. Вследствие этого он растлил свою природную доброту. Общество —это столкновение эгоистических интересов. Соперничество делает людей безнадежно плохими. Место христианской идеи древнего грехопадения занимает у него идея вступления в общественную жизнь. Необходима не исповедь грехов, а обличение плохого устроения общества. Современные прогрессисты идут вслед Руссо, когда старательно минимизируют личную ответственность (например, преступника), возлагая главную ответственность на общество, порой абсолютизируя ее.

В XIX веке споры вокруг первородного греха обретают особую остроту и становятся политически более агрессивными. Между наследниками просвещения и теоретиками контрреволюции не может быть примирения. Что касается первых — Шарль Фурье утверждает, например, что человек добр по природе, но общественное устройство неудовлетворительно, и люди «пали» не по причине так называемого первородного греха, а вследствие «чрезмерного роста населения и недостаточного развития промышленности». Немецкий философ Фихте, ученик Канта, еще более настаивает на таком утилитаристском подходе. В своем «Слове к немецкому народу» он называет нелепой клеветой утверждение, что человек рождается грешником. Эрнест Ренан заклинает «ужасный догмат», который он предписывает выдумке апостола Павла, поскольку об этом ничего не сказано ни в Книге Бытия, ни в других библейских текстах. Ренан полагает абсолютно невозможным, чтобы разумный человек был зависим от таких смехотворных художеств как первородный грех. Ницше будет еще более воинственным, объявив понятие греха, вины и вообще морали изобретением священников, которое помогает им лучше порабощать людей. Против этой «теологической лжи» автор «генеалогии морали» будет постоянно метать гневные громы и молнии.

И еще одно важное замечание. Современный выбор, в лучшем случае, заключается в сопротивлении злу с запрещением определять, что есть добро. С помощью тысячи акробатических фокусов либерализм совершает упразднение добра. Цель человечества – не достижение идеального добра в будущем, а меньшее зло. Как минимизировать зло, а не как осуществить добро. Достаточно призрачное, это меньшее зло становится заменой добра.

Ограничение или свобода от запретов – вот перед каким вопросом, в результате, неизбежно оказывается общество. Этот выбор можно сформулировать следующим образом: раскрытие человеческой личности достигается через ограничение ее действий или, напротив, через смелое, по возможности «творческое», преодоление запретов. Человеческое человека заключается в вольном подчинении общепринятым нормам или в тех усилиях, которые он предпринимает, чтобы освободиться от них? Это значит — от навязанных нам норм, от боязливой морали, от суеверий прошлого. Наша личная свобода не хочет знать ограничений, по определению. По крайней мере, такой она видит себя и такой заявляет себя. Она с вызовом отвергает «табу, которые мешают нам жить». Пришло время презреть условности, нарушить молчание, не повиноваться «старым запретам», восстать против предрассудков.

Это желание покончить с лицемерием прежних времен во имя наконец-то завоеванной свободы оказывается очень заразительным. У многих почти рефлекторно возникает ужас при одном упоминании об идее ограничения или, хуже того, идее нравственности. Человек по своему естеству устремляется к добру, без которого он не может жить. Однако современное общество делает все больший выбор в сторону зла. Оно больно сегодня этим противоречием. Разочарованное во всем, томимое смутным страхом перед будущим, оно все растерянней чувствует себя в современности, где происходит все больший распад на атомы с утратой центра жизни. Оно находится в каждодневном поиске правил, ориентиров, смысла, чтобы возвратиться к общепринятым нормам, одновременно отвергая прежние. Другими словами, мир ищет —во всех областях —новые определения ограничения. Потому что культура, то есть отношения людей друг с другом, что бы они ни предпринимали, зиждется прежде всего на ограничении: «не убивай, не воруй, не блуди». В противном случае наступает торжество антикультуры, эпоха варварства.

Однако в современном обществе господствующая культура — культура свободы от ограничений. Так что она уже отождествляется с самой современностью. Все большее число людей полагают, что они современны в той мере, в какой они освобождаются от навязанных им прежних норм. Все рекламы, афиши, экраны, телевидение, воздух, которым мы дышим, напоминают изо дня в день об этом предпочтении большинством свободы от ограничений. Оно преподносится со знанием дела. В нем, помимо всего, — прекрасный способ обезопасить нас от возможного возвращения самого ужасного, что только может быть, —«нетолерантности» или «дискриминации меньшинств». Здесь —утверждение культурного, этнического, конфессионального плюрализма, который заранее делает подозрительными или маргинальными всякие попытки оспорить его. Разве не в этом воля большинства — находить лучшие способы жить вместе? Но мало кто замечает, что такой настрой все более приближает мир к упразднению самой идеи ограничения.

Мы видим, в каком тупике оказалось человечество. Перед лицом возрастающего зла, о котором люди уже не могут адекватно мыслить, обнаруживается запрет обращаться к идеализированному добру. Однако сама мысль о зле возможна, и более того, зло может быть понято только в свете добра. Вот центральный вопрос, на который мы должны ответить: как можем мы мыслить о добре, если добро уже не является нашим идеалом? И что будет с человечеством, с такой беззаботностью шагающим в разверзающуюся перед ним бездну?

Самое страшное, что сейчас происходит – исчезновение человеческого в человечестве. Не хочется предсказывать, что будет, но ясно, что мир все более погружается во мрак релятивизма и нигилизма. Миазмы «нигилятины», о которых говорил Достоевский, проникают, буквально, во все. Сегодня нигилизм, наверное, самая ощутимая проблема для всей планеты.

Источник