Что говорят генетики о вакцинации
«Говорят, что все привитые умрут»: академик РАН Зверев — о вакцинах, клеточной памяти и мутациях
Руслан Давлетшин
В России завершился период нерабочих дней, объявленный в связи с ростом заболеваемости коронавирусом. Большая часть ограничений в Москве и регионах была отменена, однако говорить о том, что эпидемия закончилась, пока рано, считают врачи. О том, как сделать борьбу с вирусом успешной и насколько поможет в этом деле масштабная вакцинация, в интервью «Вечерней Москве» рассказал микробиолог, научный руководитель НИИ вакцин и сывороток имени Мечникова, академик РАН Виталий Зверев.
Виталий Васильевич Зверев является одним из ведущих специалистов в области молекулярной биологии и вирусологии. Под его руководством были внедрены и разработаны 19 диагностических и противовирусных препаратов. Он — автор национальной программы борьбы против ВИЧ-инфекции.
«Вирус приспосабливается»
— Виталий Васильевич, как думаете, когда мы победим COVID-19?
— Неправильно говорить, что мы победим этот вирус. Коронавирус — это инфекция, которая пришла к нам навсегда. Мы никогда от нее не избавимся, это невозможно. Мы сможем ее только поставить под контроль. В идеале это будет как с гриппом: прививка и сезонное течение, если ничего не изменится. Но дело в том, что сейчас все используют вакцины, основанные на одном и том же: на поверхностном белке коронавируса. И новые варианты инфекции появляются не просто так. Мы давим вирус, и он приспосабливается, меняется, чтобы не попасть под вакцину.
А разные виды вакцин дают разный иммунный ответ. Есть, например, живая вакцина от кори. Когда организм реагирует не на один белок. Тем более не на один его фрагмент, а на вирус целиком. Иммунитет из-за этого вырабатывается полноценный. У некоторых «убитых» вакцин такой же эффект. АКДС (адсорбированная коклюшно-дифтерийно-столбнячная вакцина — прим. «ВМ»), например. Но она дает защиту лет на 7–8. Очень мало вакцин, которые дают иммунитет на всю жизнь к заболеванию. А все вакцины от коронавируса сделаны на S-белке. И почему надо делать прививку через каждые полгода? Потому что организм реагирует на один фрагмент вируса, из-за чего не образуется клеточная память, как при заболевании. В результате каждые шесть месяцев надо стимулировать образование антител.
— Нет. Клеточную память не убьете, но про отдаленные последствия никто не знает. Поэтому пока три раза прививаться векторной аденовирусной вакциной, активно используемой в России, нельзя. Вы ведь одновременно прививаетесь и от коронавируса, и от аденовируса 26-го типа. Ко второй инфекции как раз образуется полноценный иммунитет. Это цельный вирус, в котором только один белок коронавируса. И когда вы второй раз делаете прививку, вы можете подстегнуть иммунитет. Но в третий раз иммунная система может на прививку отреагировать как на что-то чужое.
Поэтому, если вы хотите делать ревакцинацию, а прививались «Спутником», нужно другую вакцину ставить: «ЭпивакВакКорона», «КовиВак». Вообще, нужно признать все вакцины. Но при этом я не считаю, что зарубежные препараты лучше.
Обновленные сертификаты о прививке от COVID-19: основные изменения и сроки действия QR-кодов
— Как нам переживать сезонные волны пандемии, не прибегая к ограничениям?
— Они не сезонные, они поведенческие. Прошлогоднюю декабрьско-январскую вспышку коронавируса в Англии связывали с появлением нового варианта вируса. Стали разбираться — ничего подобного. Новый вариант ни при чем. А дело оказалось в рождественских праздниках и проблемах Brexit. Суда не ходили, поезда не ходили, везде был дефицит товаров, а толпы людей находились в магазинах, никто ничего не соблюдал. В результате — вспышка заболеваемости. Потом Рождество прошло, новый вариант остался, а вспышка ушла.
Дело в том, что возникают новые варианты в тех странах, где интенсивно проводят вакцинацию: в Индии, Бразилии, Великобритании. Там очень сильно прививали людей. И здесь есть ошибки в проведении вакцинации. Прививать людей надо не повально, а организованно. Если бы в начале выработали нормальное количество вакцины, а потом бы начали прививать по контингентам, то не было бы тех же антивакцинальных настроений.
— Надо ли обвинять противников вакцинации в введении ограничений, в росте числа заболевших? Насколько значима их позиция?
— Мне кажется, их позиция не очень значима. Я бы не сказал, что они играют большую роль. Проблема противников вакцинации не российская. Она существует во всем мире и была актуальна еще до пандемии коронавируса. Здесь важно то, как мы себя ведем — те, кто говорит о вакцинации, и кто ей занимается.
Убивает и влияет на генетику: иммунолог опроверг мифы о вакцине от COVID-19
«Вакцины должны помогать от всех вариантов коронавируса»
— Некоторые специалисты говорят, что вакцинированный может чувствовать себя в безопасности только в том случае, если вокруг него все привьются. Какой смысл тогда делать прививку?
— Ни одна из существующих вакцин от коронавируса не обладает 100-процентной эффективностью. Их эффективность в лучшем случае составляет процентов 70. Кроме того, придумали волны пандемии. Потому что при гриппе всегда две волны: осенью и перед весной. И при гриппе привитые люди не умирают от гриппа. Человек может заболеть, но никогда не умрет. Но бывает, что прививка не работает. Она эффективна процентов на 80. Оставшиеся 20 процентов людей болеют легко. Здесь считается то же самое: те, кто привился, болеют легко. Однако пока это не доказано.
— Как изменился COVID-19 за два года? Мутации существенно отличаются друг от друга?
— Нет. Вакцины, по идее, должны помогать против всех вариантов. Другое дело, меняется участок связывания с рецептором. А этот рецептор вовсе не для вируса. Он существует для очень важного фермента клеточного, который участвует в нормализации давления. Это очень важный, серьезный рецептор. Сейчас сродство вируса с рецептором ближе. Он может быстрее распространяться, более эффективно действовать, нужна меньшая доза заражения для развития заболевания. Но, на мой взгляд, если делать вакцину, ее неправильно делать, ориентируясь на этот участок. Во-первых, под давлением вакцин вирус меняется. Во-вторых, если вы делаете вакцину и у вас образуются антитела на тот участок вируса, который связан с рецептором, то тогда эти же антитела могут взаимодействовать и с этим самым человеческим белком, ангиотензинпревращающим ферментом и блокировать его.
Интервью с иммунологом: ответы на вопросы о вакцинации
Интервью с иммунологом: ответы на вопросы о вакцинации
Дорогие друзья, сегодня в нашей рубрике «Интервью с врачом» необычный гость. Наш директор, врач-генетик и к.м.н. Макеева Оксана Алексеевна побеседовала с Еленой Георгиевной Чуриной — д.м.н., профессором, врачом иммунологом-аллергологом. Тема — очень актуальная, будет посвящена вакцинации от новой коронавирусной инфекции.
О. А.: Елена Георгиевна, давайте сразу начнем с главного вопроса. Расскажите, пожалуйста, всех ли можно прививать, какие противопоказания, какие осложнения?
Е. Г.: Всех прививать, конечно, нельзя. Абсолютные противопоказания для вакцинации — беременность, аутоиммунные заболевания, онкологические заболевания, аллергические заболевания в стадии обострения, любые анафилактические реакции в анамнезе. Есть еще много относительных противопоказаний, в этом случае вопрос решается лечащим врачом пациента.
Вакцинация, которая сейчас активно предлагается и реализуется — в действительности продолжение третьей фазы испытаний — клинических исследований. Клинические исследования — это очень длительная и важная стадия и основными ее целями являются: получение объективных и полных данных о безопасности и эффективности вакцины, выявление побочных эффектов, в том числе отдаленных последствий, оценка соотношения риска и пользы при использовании изучаемой вакцины. И этот цикл обычно длится в течение 3-5 лет! Недавно появилась информация о тромбоэмболических осложнениях, в том числе развитии инсультов у людей после вакцинирования вакциной Astra Zeneca в ряде стран Европы. Напомню, что эта вакцина, по аналогии с вакциной Спутник V, также разработана на аденовирусной платформе.
Таким образом, вакцина Спутник V не прошла развернутую и полномасштабную третью фазу и поступила в гражданский оборот преждевременно, с ускоренной досрочной регистрацией и с мотивацией активной вакцинации населения, для создания коллективного иммунитета и защиты от вируса. На самом деле, все намного сложнее. Вакцинация никогда не защитит от проникновения вируса в организм. Она нужна для того, чтобы избежать тяжелого течения инфекции и фатальных осложнений. Антитела какое-то время находятся в кровотоке и, если они нейтрализующие, то могут связать определенные белки вируса, например, S-белок коронавируса. Но эта защита сработает только тогда, когда вирус минует первую линию защиты на слизистой ротоглотки и попадет в кровоток. У абсолютного большинства пациентов вся динамика ОРВИ, от проникновения вируса в организм до выздоровления разворачивается в верхних дыхательных путях.
О. А.: Давайте разграничим базовую вакцинацию ребенка по национальному календарю и вакцинацию взрослого населения от респираторных вирусных инфекций, то есть от гриппа и вот сейчас, от COVID-19.
Е. Г.: Особенности иммунного реагирования у каждого человека отличаются, в этом отношении мы все уникальны. С чего начинается иммунный ответ? Вирус внедряется в организм и сразу садится на слизистую оболочку носоглотки и ротоглотки — входные ворота для инфекции. Активируется врожденный иммунитет, его ключевые клетки — макрофаги — и сразу запускается воспаление. Для чего мы делаем прививку? Для того, чтобы в крови образовался пул протективных антител, которые будут блокировать вирусные белки и не давать вирусу размножаться и поражать другие клетки, уже в нижних отделах респираторного тракта. Они сработают только тогда, когда наступит генерализация инфекции, а не в первые 5-7 дней, когда весь процесс происходит на слизистых верхних дыхательных путей, для этого нужны эффективные механизмы местной защиты — секреторный IgА, макрофаги, местные Т-киллерные клетки и антимикробные белки. Таким образом, вакцина не защитит от заражения, она защитит от возможных осложнений, и только при условии выработки именно нейтрализующих антител к S-протеину.
Что касается вакцинации детей от особо опасных инфекций в соответствии с национальным календарем профилактических прививок, то здесь совсем другие механизмы реализации иммунного ответа на инфекцию изначально. Эти инфекции имеют раннюю и стойкую стадию вирусемии — присутствия вируса в крови и длительный инкубационный период, в отличие от респираторных вирусов. И после такой вакцинации формируется стойкий пожизненный иммунитет, образуются Т- и В-клетки памяти, которые всю жизнь живут вместе с нами.
О. А.: Чем отличается иммунитет после болезни, естественный, от искусственного иммунитета, достигаемого в ходе вакцинации? В первом случае слизистые защищены, а во втором нет?
Е. Г.: Не совсем так. Слизистые оболочки в полной мере никогда не могут быть защищены. Естественный или врожденный иммунитет — очень мощный и всеобъемлющий, основная масса живых существ на земле прекрасно обходится только врожденными механизмами. Высоко специфический адаптивный иммунитет — более позднее эволюционное приобретение млекопитающих, он связан с уникальной, избирательной специфичностью антигенраспознающих рецепторов на Т- и В-лимфоцитах. Если произошло хотя бы незначительное изменение генома у микроба, то иммунный ответ снова будет развиваться как в первый раз. А все респираторные вирусы, как правило, РНК-содержащие и очень быстро мутирующие. Вы уже читали про разные мутации COVID-19? Итальянская, бразильская, британская и т.д. мутации, и их будет очень много. У коронавируса есть пока несколько мутаций, но он высокомутирующий, и на каждую геномную последовательность будет разная специфичность рецепторов лимфоцитов. И что, против каждого штамма прививаться? Поэтому, довольно проблематично создать эффективную вакцину от любых респираторных вирусов.
Когда у человека уже реализовался естественный иммунный ответ на определенный вирус, даже если не было клинических признаков болезни, то выработались самые разнообразные защитные факторы, и это не только антитела! Неправильно оценивать противовирусный иммунный ответ, как антительный или гуморальный. Противовирусный ответ — это, прежде всего, Т-клеточный иммунный ответ, первая линия защиты на слизистых, макрофаги, многочисленные антимикробные белки, контактные взаимодействия между клетками, реакции, которые определяют дальнейший сценарий иммунного ответа в целом. Хорошо, если есть антитела, но они не смогут полностью защитить организм, и наоборот, если их нет — это вовсе не значит, что мы без защиты от коронавируса.
О. А.: Если мы вводим вакцину подкожно, то это только стимуляция антительного ответа и другого иммунитета не будет?
Е. Г.: Нет, разовьются разные иммунные ответы. Антиген в структуре вакцины попал в циркуляцию, необходимые процессы формирования Т-клеточного ответа обязательно будут запущены. Но абсолютно экстраполировать эту ситуацию на естественное проникновение вируса через слизистые верхних дыхательных путей нельзя. Почему мы постоянно говорим о том, что очень много «бессимптомных больных» и пациентов с легким течением инфекции? Да, как раз потому, что наши уникальные механизмы внутренней иммунной защиты срабатывают вовремя и блокируют размножение вируса. С вакциной немного другая ситуация — мы вводим в организм антиген в структуре аденовируса (Спутник V) и не можем точно утверждать, по какому механизму пойдет иммунный ответ. Если антитела уже есть, то могут возникнуть очень тяжелые побочные реакции, например, антителозависимое усиление инфекции (АЗУИ).
О. А.: Это реакция организма на вакцинацию или реакция на повторное инфицирование, когда в организме уже есть антитела, и произошло столкновение с вирусом?
Е. Г.: Может быть и та, и другая ситуация. Если человек переболел бессимптомно, хотя мне очень не нравится эта странная формулировка «бессимптомный больной», то есть просто он встретился где-то с вирусом, и у него уже есть активный защитный иммунитет, клетки памяти и антитела. При введении вакцины в этом случае возможно очень острое течение болезни, с осложнениями. Я бы рекомендовала обязательно провести исследование на наличие всех видов антител к COVID-19, прежде чем принять решение о вакцинации. АЗУИ возникает потому, что сразу образуется иммунный комплекс: антитела, которые уже есть в организме, плюс вирус и белки системы комплемента, запускается острое воспаление. Если много антител, то эти комплексы будет поглощаться клетками макрофагами, взаимодействовать с определенными рецепторами, но, вместо того, чтобы разрушиться и погибнуть, вирус продолжит размножаться в макрофагах. И в этой ситуации возможно развитие цитокинового шторма. Поэтому тем, кто уже переболел, я бы не рекомендовала вакцинироваться.
О. А.: Расскажите, пожалуйста, у всех ли после перенесенной коронавирусной инфекции появляются антитела? Можно ли переболеть и не иметь антител?
Е. Г.: Антитела всегда будут изначально, но их может быть мало, и, спустя какое-то время, они просто не будут фиксироваться методом иммуноферментного анализа, иначе говоря, останутся следовые количества антител. И в этом есть важный биологический смысл, что антитела подвергаются быстрой деградации. Это механизм иммунорегуляции, направленный на то, чтобы предотвратить потенциальные аутоиммунные процессы. Ничего хорошего нет в постоянной циркуляции по организму каких-либо антител, это канонические положения иммунологии, в любом учебнике их можно прочесть.
Кроме того, как правило, нет корреляции между клиническим течением заболевания и титром антител в крови при любых вирусных инфекциях. В моей практике есть пациенты с рецидивирующей герпетической инфекцией, но при этом с очень низким количеством антител к вирусам герпеса.
Установление клинического диагноза — это, в первую очередь — клиническое мышление врача. А сегодня мы наблюдаем такую картину, когда вся диагностика сводится лабораторным и инструментальным методам. Например, КТ. Удивляет, с какой легкостью назначается это серьезное, очень высокое по лучевой нагрузке обследование. И что мы видим? Например, 90% поражения легких по КТ? Это просто картина матового стекла, пневмонит, системное воспаление мелких сосудов и отек, это не поражение именно альвеол, если бы так было, то человек бы уже не жил. Мы должны ориентироваться на объективный статус и общее состояние пациента, на его настроение, самочувствие, активность. Если у человека все хорошо, и он прекрасно себя чувствует, а КТ показывает, например, 30% поражения легких, при этом ему все равно в ряде случаев рекомендовали срочную госпитализацию, в результате практически здоровый человек заболевал внутрибольничной бактериальной пневмонией, и все заканчивалось фатально.
О. А.: Чтобы возник цитокиновый шторм, человек должен одномоментно получить большое количество частиц коронавируса?
Е. Г.: Большое количество вирусных частиц, примерно 1000, надо получить для того, чтобы заболеть ковидом. Цитокиновый шторм развивается при синдроме активации макрофагов — самых главных клеток врожденного иммунитета, и это не такое частое осложнение, но его можно спровоцировать применением интерферонов и таких препаратов, как кагоцел и ингавирин. Что происходило год назад, с самого начала эпидемии? На первом этапе даже бессимптомных пациентов только с положительным ПЦР-тестом на коронавирус везли в госпитали, все лежали вместе. Таким образом формировались очаги инфекции внутри больниц, возрастала в геометрической прогрессии антигенная нагрузка на иммунную систему пациентов, а самое страшное — присоединялась внутрибольничная бактериальная суперинфекция, резистентная ко всем антибиотикам, которые на сегодня существуют.
Когда я увидела первые протоколы лечения COVID-19, то поняла, что, насколько это возможно, буду ограждать людей от госпитализации. Несколько видов антибиотиков, противомалярийные препараты и лекарства от ВИЧ-инфекции — от побочных эффектов такого лечения может умереть даже здоровый и молодой человек.
О. А.: Если человек получил небольшую долю коронавируса, то он легче справится с ней, чем если одномоментно получать много?
Е. Г.: Да, конечно. Когда вирусных частиц немного, скорее всего, вообще не будет никаких проявлений инфекции, гораздо опаснее высокая вирусная нагрузка.
О. А.: Полезно ли получить и пережить эту маленькую дозу?
Е. Г.: Очень полезно! Микробиота каждого человека уникальна, и чем она более разнообразна, тем лучше. Компоненты микробиома производят физиологическую микровакцинацию, постоянно стимулируют клетки врожденного иммунитета, держат их на низком старте для того, чтобы иммунитет оперативно сработал при необходимости. Нужно обязательно контактировать с антигенами. Дети, которые не посещают детский сад, все равно переболеют основными вирусными инфекциями, но уже в школе, пока не наработают адаптивный иммунный ответ.
О. А.: В гигиенической теории про вакцинацию так и говорят — она дает возможность иммунитету поработать. Это не так?
Е. Г.: Нет, это искусственная тренировка. Гигиеническая теория привела к резкому росту аллергических и аутоиммунных заболеваний! Невозможно вакцинацией воспроизвести все механизмы естественного иммунного ответа. Препараты микробных продуктов или аутовакцины в этом аспекте работают намного лучше — это вакцинация на уровне местного иммунитета. Таким способом мы помогаем клеткам иммунной системы активироваться, принимая лизаты бактерий. Может быть даже высокая температура, но это всегда хорошо, потому что, например, у часто болеющих людей хроническое воспаление протекает без температуры и затягивается, так как активного иммунного ответа нет.
О. А.: Итак, мы за базовую вакцинацию ребенка по национальному календарю, но против не до конца неизученной вакцины от респираторного вируса?
Е. Г.: Конечно. Мой ребенок — вакцинирован полностью от опасных инфекций по календарю, и даже дополнительно я его провакцинировала от менингококковой инфекции. Вакцинируем обязательно, потому что, как минимум, по туберкулезу у нас по-прежнему, не очень хорошая ситуация. Но когда мы говорим о массовой ежегодной вакцинации взрослого населения от ОРВИ, особенно о людях в возрасте 40+, с повышенными рисками аутоиммунных, сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний, с уже накопленными соматическими мутациями в клетках, нужно быть крайне осторожными. Людей, работающих в группах профессионального риска, возможно, и надо провакцинировать, но только после тщательного сбора анамнеза и обследования.
Прививки
Г. П. Червонская, кандидат биологических наук, вирусолог
Вакцинопрофилактика и права человека
Мифы и правда о прививках
Отзывы на поднятую нами проблему системы прививок в нашей стране и составе АКДС–»вакцины» можно издать отдельной очень объемной монографией. Возможно, и такое случится когда-нибудь. Среди писем 11 (одиннадцать) от эпидемиологов, чиновников и трех педиатров. В них отражена валовая суть плановой продукции «невосприимчивых детей» к инфекционным болезням. Мнения этих специалистов идентичны, они считают: во-первых, тема только для эпидемиологов и педиатров — основных исполнителей широкомасштабных мероприятий, «приоритетных для СССР»; во-вторых, вопросы прививок не должны обсуждаться неспециалистами и уж тем более в центральной прессе; в-третьих, нанесен «вред проведению плановых прививок, которые сыграли в нашей стране решающую, я бы сказала, революционную роль в победе над инфекционными заболеваниями такими как коклюш, дифтерия, корь и др.» Одно из таких писем заканчивается почти призывом, если бы не маленькая деталь, признанная даже эпидемиологом: «. Несомненно АКДС подлежит совершенствованию. тем не менее пока у нас нет другой вакцины. воспользуйтесь этим бесплатно предоставленным правом прививок» (г. Львов, зав. эпидемиологическим отделом областной СЭС А. Лапида). Общие фразы для всех и никаких проблем, кроме одной: «. Так что даже пожалеешь об ушедшей системе режимного государства. Все приказы сверху выполнялись беспрекословно» (зам. главного врача по эпидвопросам Коми Республиканского центра санэпиднадзора В. Чжао). К счастью, существуют и другие мнения.
1. ПОГОВОРИМ ЕЩЕ РАЗ О ВАКЦИНАХ И О ВАКЦИНОПРОФИЛАКТИКЕ В СССР.
Считается, что недостатки — это продолжение достоинств. Можно усомниться в универсальности этого мнения хотя бы потому, что если принять его всерьез, то придется считаться с тем, что обилие недостатков предполагает такое же обилие достоинств. Однако в отношении нашего здравоохранения можно сказать, что некоторые его недостатки действительно являются продолжением достоинств. На примере массовой вакцинации, негативные стороны которой рассмотрены уже во многих статьях центральной прессы, можно даже понять механизм превращения достоинств в недостатки. Суть этого механизма — застойность, рутинность мышления, и как следствие — дефектность действия.
Со студенческой скамьи я слышал, что преимуществом советского здравоохранения, среди прочего, является массовость охвата населения всевозможными оздоровительными мероприятиями, а также безоговорочная исполнительность периферических звеньев системы здравоохранения по отношению к распоряжениям из центра.
Когда-то, после окончания гражданской войны и в последующие годы, это, возможно, было достоинством системы (в чем также можно усомниться). Но оздоровление огромных масс населения, подчас неграмотного, очень затянулось. Ликвидация малярии, ришты, очагов особо опасных инфекций — несомненные и славные достижения отечественного здравоохранения. Однако времена меняются, и то, что было достоинством или вынужденной мерой, превратилось в недостаток, помеху или даже порок.
Удивительно, как мы не способны извлекать уроки из событий не то что отдаленного прошлого, но и из текущей жизни. Безмозглое применение пестицидов (а мертиолят — пестицид!), гербицидов и минеральных удобрений приводит к экологическим катастрофам, разрушает природные биоценозы, наносит ущерб здоровью людей. Но наш организм — это тоже экологическая система, и бездумное внесение в эту систему заведомого яда может иметь плачевные последствия. Короче говоря, организм человека слишком сложен, чувствительность разных людей и чувствительность разных систем организма к действию таких ядов, как мертиолят, может сильно варьировать, риск тяжелых и необратимых изменений слишком велик.
Так стоит ли упорствовать в использовании потенциально опасного и высокотоксичного вещества, вводимого детям по приказу и всем подряд в вакцине, применяемой исключительно для профилактики? Присутствуя на Ученом совете в ГосНИИ стандартизации и контроля вакцин, я убедился в том, что его добавление — гарант стерильности вакцин, стерильного способа приготовления вакцин. Но известно сколько угодно способов стерилизации без добавления химических веществ! Кто их на наших предприятиях испробовал? Опять ждем чьих-то рекомендаций? А в результате ни за что не отвечаем. Новая технология должна сломать вал, может удорожить продукцию. Но это не тот случай, когда нужно экономить. Еще один тревожный аспект массовой и обязательной вакцинации. В нашей стране упорно игнорируются международные примеры в законодательстве, например, об обязательном предварительном собеседовании с родителями перед вакцинацией детей. Наши дети, приходя из детского сада или из школы, сообщают: «А нам делали уколы». Правда, часть грамотных родителей, зная о тяжелых поствакцинальных осложнениях, запасаются справками об отводе их детей от вакцинации. Последнее было подчеркнуто также на Ученом совете в ГИСКе 30 января 1987 года педиатром из Института педиатрии АМН СССР Соколовой А. Ф., которая привела в пример таких родителей из присутствующих на этом совете мам и бабушек. И другие интересные моменты стали известны из выступления этого специалиста: реакции практически одинаковые как на АКДС, так и на АДС; тяжесть реакций не уменьшается по сравнению с 1967 г. «Это говорит о том, что вакцина АКДС не совершенствовалась в течение этого времени». и многое другое, неизвестное непосвященным специалистам-медикам. И контролерам ГИСКа следовало бы прислушаться к таким выступлениям, а в специалистах не видеть своих врагов.
В конце XX века необходимо представить серьезные научные разработки по проблеме вакцинации в новых условиях. Где они?
Сейчас на первый план все больше выступает проблема индивидуальной чувствительности к разным воздействиям Время массовых мероприятий, без оглядки на уникальные свойства индивидуума, давно прошло. Наступило время особого внимания к отдельному конкретному человеку — к его телесной и духовной уникальности. Пора поднимать вопросы о взаимосвязи наследственных заболеваний и учета их перед вакцинацией. Времена застоя в этих областях продолжаются в нашей стране. На Западе проводится скрининг новорожденных. В США, например, скрининг новорожденных, медико-генетическое консультирование, пренатальная диагностика представлена была в 34 штатах уже в конце 70-х. Скрининг новорожденных осуществляется на ФКУ, гиперфенилаланинемию, гипотиреоз, муковисцидоз и др. Все это очень важно знать перед проведением прививки БЦЖ в роддомах. Во Франции на ФКУ обследуют 99,6% новорожденных, а на гипотиреоз 99,5%. А что мы творим с нашими новорожденными? Ничего не знаем о них, но всех прививаем против туберкулеза. Это преступление. Подобная разобщенность между специалистами совершенно недопустима, мы не ведаем, что творят смежники, а медицинская генетика не может сказать своего слова по многим, например, не зависящим лично от меня причинам. К «кричащим» не только не прислушиваются, но стараются всеми силами заставить замолчать! Преступление перед нашим будущим поколением не остановлено, в том числе, и в системе наших прививок.
К. Н. Гринберг, врач, зав. лабораторией клеточной феногенетики и наследственной патологии
2. Я МАЛО ВЕРЮ В ТО, ЧТО В НАШЕЙ СТРАНЕ, СИСТЕМЕ МОЖНО ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ
За написание отзыва взялся потому, что сам участвовал в проверке АКДС. Я вот думаю, почему же все-таки в основном болеют дифтерией взрослые, и почему у них у всех сразу «закончился» иммунитет к этой самой дифтерии? Странно, почему на эти «мелочи» никто не обращает внимания. Относительно безопасности АКДС — по просьбе Галины Петровны Червонской, вместе с моим ныне покойным заведующим лабораторией Гринбергом Киром Николаевичем, я проверял токсичность нескольких серий вакцины АКДС на культивируемых эмбриональных фибробластах человека. АКДС, разведенная еще в 500 раз, продолжала оказывать литическое действие на клетки человека, вызывала их гибель. Это говорит не только о том, что вакцина высокотоксична, но и о том, что проверить действие вакцины (лекарственного препарата, содержащего консервант) современными методами не удается вследствие гибели тест-системы. В связи с этим высказывания относительно безопасности вакцины, как мне представляется, носят слишком оптимистический характер.
По поводу проверки врачами детей перед вакцинацией даже не хочется говорить, поскольку это, как мне кажется, сказано чиновниками (по радио, телевидению и в «Медицинской газете») не о нашей стране. В нашей системе здравоохранения врач не заинтересован в полноценном обследовании пациента, а если и найдется такой врач, который захочет хорошо обследовать ребенка, то все равно не сможет. Наша медслужба нищая. Если же работник санэпидстанции Н. Н. Филатов под обследованием больного или здорового понимает только внешний вид, осмотр ребенка, то это другое дело. Нас же в институте учили, что внешний осмотр — это только один из этапов обследования пациента.
Я не являюсь специалистом в области эпидемиологии и профилактики инфекционных заболеваний, но я генетик. Исходя из общебиологических соображений, можно сказать, что поскольку человеческая популяция гетерогенна, то в ней всегда найдутся индивидуумы, которым введение той или другой вакцины противопоказано, поскольку может спровоцировать начало патологического процесса. Поэтому вакцинация не должна быть массовой.
Сколько еще нужно бед, чтобы в стране дело здравоохранения хоть немножко сдвинулось в лучшую сторону? Давно всем ясно, что каждый человек есть индивидуальность, что нельзя подходить ко всем с одной меркой. Однако «воз и ныне там». Всех вакцинируют и лечат одинаково по одной схеме, не учитывая ни этнических, ни межиндивидуальных различий. Такой подход связан, как мне кажется, не только с отставанием нашей науки, но и с отсутствием глубокой связи между теоретическими знаниями и способностью применять знания на практике. Это характерно не только для медицины в нашей стране, но и для многих других сфер человеческой деятельности, например, педагогики — все дети должны учиться по стандартной программе и обучаются массово стандартными приемами. Это проявилось и в идеологии — всем юношам рекомендовали «делать жизнь с Дзержинского». К сожалению, нас не учили целостному пониманию мира и человека. Любой педагог может сказать, что все дети по-разному воспринимают какой-либо предмет, но далеко не всем ясно, что у каждого человека своя чувствительность к лекарствам и другим внешним воздействиям. То же происходит и с представителями других специальностей.
В стране необходимо развивать науку о человеке. Причем исследования нужно вести на многих уровнях, исследовать человека и как социальное, и как биологическое явление. Имеющиеся в стране многочисленные институты Академии медицинских наук исследуют в основном патологию человека.
О плачевном состоянии нашей медицины сказано много. Больна вся наша наука. В связи с этим хочется привести высказывания К. Н. Гринберга о науке. В одной из бесед со мной, сравнивая науку с лесом, он говорил о том, что на Западе наука это лес, где есть мощные старые деревья, есть трава, подлесок и своя почва, а у нас наука находится на гидропонике. Стоит только начальству перекрыть кран, и все погибнет. К сожалению, это во многом именно так. Я, работая в области генетики и биологии клетки, вижу, что собственной полноценной научной базы у нас нет. Стоит на некоторое время перекрыть приток валюты в научные учреждения, и все обрушится. Ни одно постановление о развитии приборостроения и выпуске реактивов для исследований в области клеточной биологии не выполнено. Заканчивая свой грустный отзыв, хочу напомнить слова В. И. Вернадского: «Страна, которая не работает самостоятельно в области научной мысли, которая только усваивает образование — чужую работу, есть мертвая страна». Мы уже впадаем в кому; если ничего не изменится, то финал будет печален.
М. И. Фрейдин, врач, к. м. н., ВНМГЦ АМН СССР