Что говорит самолет при посадке
Путаница с направлениями и голоса в кабине пилота: необычные факты о посадке самолета
Ванхоенакер, автор бестселлера «Skyfaring: A Journey with a Pilot» рассказал о вещах, которые больше всего поразили его во время обучения летному мастерству. Эти факты могут быть интересны не только тем, кто собирается когда-нибудь научиться пилотировать самолет, но и заядлым путешественникам. «Я люблю летать и надеюсь, что мои читатели разделяют это», — говорит автор.
Для полета вниз самолет иногда направляют вверх
Чтобы полететь в определенном направлении, самолет бывает нужно направить совсем в другую сторону. Этот факт – одна из самых больших неожиданностей для пилотов-новичков. Так, нос самолета всегда смотрит вверх, даже когда он уже высоко в небе и можно расстегнуть ремни безопасности. Поэтому идти в начало салона всегда сложнее, чем в конец, а у тележек с едой всегда должны быть отличные тормоза.
Почему так? Проще всего сравнить крылья самолета с водными лыжами. Когда человек на водных лыжах движется по поверхности озера, его лыжи смотрят вверх, чтобы преодолевать напор воды. То же самое в случае с крыльями, только они борются с напором воздуха. На самолете вроде Boeing 747 пилоты направляют нос слегка вверх даже при снижении и посадке.
А для полета вправо – налево
Да, это звучит еще более странно, чем в случае выше. Однако все становится на свои места, если вспомнить школьные задачки по математике, в которых вычислялся угол, под которым нужно пересекать реку с быстрым течением.
В небе в роли течения выступает ветер. Когда самолет садится при боковом ветре, пилот должен направить машину по ветру, чтобы добиться приземления точно на взлетно-посадочную полосу. Эта техника непроста, но эффективна.
Требуемый угол зависит от скорости и направления ветра, которые могут измениться во время маневра, особенно при сильных порывах. При сильном ветре и густых низких облаках это означает, что когда ВПП появится в зоне видимости, она окажется заметно левее или правее носа самолета.
Посадка при боковом ветре в аэропорту Лидс-Брадфорд
Освещение в аэропорту подскажет, правильно ли вы садитесь
Система освещения на взлетно-посадочных полосах и вокруг них устроена удивительно сложно. Огни имеют множество определенных сочетаний и могут начинаться за сотни метров до самой полосы. Расшифровки сочетаний огней на летном поле занимают немалую часть страниц (или экранов, поскольку многие перешли на планшеты) учебников для пилотов.
Одной из самых полезных при посадке систем называется PAPI (Precision Approach Path Indicators – системы визуальной глиссады указателя траектории точного захода на посадку). Система состоит из четырех красных и белых прожекторов, которые показывают положение самолета относительно идеальной траектории захода на посадку. Если горят три белых огня и один красный, это значит, что самолет находится выше этой траектории. Три красных и один белый – самолет летит несколько ниже, чем нужно. Если горит по два красных и белых прожектора – траектория идеальна. Выражение «два красных, два белых» пилоты-гики используют и в повседневной жизни, когда какое-то сложное дело удается хорошо.
В определенный момент посадки самолет сам потребует от вас принять решение
При заходе на взлетно-посадочную полосу самолет обычно проходит так называемую «высоту принятия решения». На этой высоте уже должна быть видна ВПП или ее огни. Если полосы не видно, нужно уйти на второй круг и подготовиться к посадке заново. Этот момент настолько важен, что компьютер может объявить о нем по громкой связи в кабине пилота.
На таких самолетах, как Boeing 747, голос произносит только одно слово, громко и четко: «Решайте!» (decide) Это настолько запоминается, что любой пилот может точно воспроизвести эту интонацию.
Если вы не пилот, но вам понравился звук «решающего» сообщения, вы не одиноки. «Когда я рассказываю своим друзьям других профессий об этом, они часто жалуются, что у них на работе нет такого оповещения, которое бы срабатывало автоматически, например, через 30 минут совещания», – говорит Ванхоенакер.
Вы можете почувствовать себя на земле даже в полете
Явление, известное как «экранный эффект», является одной из самых любопытных вещей, которые может испытать пилот. Как уже говорилось, крыло отталкивается от воздуха. Когда самолет находится на большой высоте, между крылом и землей очень много пространства. Но по мере спуска воздух между крыльями и землей становится все более сжатым. Почему это происходит? Когда вы приближаетесь к земле, воздух под крыльями уже не может «уйти» из под крыла вовремя. В результате и создается «экранный эффект» – ощущение, будто самолет уже приземлился.
Его часто сравнивают с спуском на мягкую воздушную подушку, и пилоты должны немного опустить нос самолета, чтобы поддерживать скорость спуска, когда входят в нее. Экранный эффект нельзя почувствовать в пассажирском салоне, но, как минимум, о нем можно поразмышлять. В следующий раз, когда вы будете сидеть у окна, посмотрите вниз на землю примерно за 15 или 20 секунд до приземления. Вашему телу будет казаться, что вы уже сели, хотя никакой посадки еще не было.
Книга Марка Ванхоенакера «Как посадить самолет» была опубликована 21 сентября. Она вошла в серию книг Little Ways to Live a Big Life.
Юмор в небе: как российские пилоты шутят над пассажирами
Лайф пообщался с пилотами, которые рассказали, что они должны по регламенту говорить пассажирам в случае нештатных ситуаций и что говорят на самом деле, а точнее шутят.
«Уважаемые пассажиры, вас приветствует командир воздушного судна», — мы все привыкли начинать полёт на самолёте с этой фразы. Свой фирменный набор есть у пилотов каждой авиакомпании, но иногда они могут сболтнуть лишнего…
— Особо не разгуляешься — у нас в авиакомпании есть регламент, которым мы и руководствуемся. Он включает довольно скудный список. Выход за рамки крайне нежелателен. Могут наказать, если узнают, — рассказывает лётчик Евгений.
— Наши отечественные пилоты, честно говоря, не очень склонны к шуткам, да и вообще к свободному общению с пассажирами. В иностранных авиакомпаниях, в особенности в США, пилоты более расположены поговорить с пассажирами и с удовольствием в неформальной форме расскажут, где самолёт сейчас летит, что слева за горы, моря, города, стоит ли брать крем для загара в то место, куда направляется самолёт, и какой сейчас счёт в бейсбольной или футбольной игре, — рассказывает командир корабля Дмитрий.
Порой, чтобы разрядить обстановку, необходимо пошутить. Общение экипажа с пассажирами очень важно и оставляет хорошее впечатление о компании в целом. Итак, при следующих инцидентах можно услышать неординарное обращение пилота к пассажирам:
Проблемный пассажир
Коллаж: © L!FE. Фото: © flickr.com/Elvis Batiz © flickr.com/Iwan Gabovitch
Для того чтобы успокоить буйного пассажира, командир воздушного судна часто выходит за рамки правил.
— Если я считаю, что безопаснее сказать пассажирам что-то, чтобы сохранить их же жизни, то у меня есть право делать всё, что угодно, и я в ответе за эти действия, — говорит командир.
— Однажды летели из Барнаула в Москву, и где-то минут через 30 заходит стюардесса, говорит, что неадекватная девушка бросается алюминиевыми банками колы в своего соседа по креслу, кричит и царапается. На предупреждения бортпроводников — ноль реакции. Ей вручили лист предупреждения, на что в ответ она просто швырнула его в лицо стюарду. Я вышел на громкую связь и сделал предупреждение, что если гражданка не успокоится и не перестанет нарушать общественный порядок, мы будем вынуждены сесть в Омске, где она сможет продолжить разбираться со своими сердечными делами. Но разрешилось всё само собой. Дамочку в итоге успокоил мужчина, в которого она кидалась банками. Но, увы, по прилёту в Шереметьево горе-влюблённых уже ждали сотрудники полиции, — делится командир корабля Дмитрий.
— Если во время полёта кто-то курит в туалете, у нас срабатывает сигнализация. И тогда я говорю следующее: «Дамы и господа! Напоминаю, что курение на борту нашего лайнера строго запрещено! Если мы все хотим долететь до прекрасного города Парижа, то прошу воздержаться от курения. Ах, да, обладателя вредной привычки будет ждать не только Минздрав, но и полиция», — рассказывает Павел.
Вынужденная посадка на запасном аэродроме
Коллаж: © L!FE. Фото: © flickr.com/A. biwamati © flickr.com/Christian Scholz
Уход на запасной аэродром — это штатная ситуация, и причин для её возникновения может быть много: от плохой погоды до нехватки топлива.
— Часто бывает, что когда погодные условия не позволяют сделать посадку, необходимо уйти на запасной аэродром. Однажды я объявил, что мы будем садиться в Нижнем Новгороде, и, чтобы ободрить пассажиров, сказал: «Я прекрасно понимаю вашу озабоченность, я и сам планировал провести вечер сегодня дома, а не в Нижнем, и мой голодный кот рассчитывал на меня, тем не менее мы вынуждены будем пробыть на запасном аэродроме до улучшения погоды в Шереметьево», — рассказывает пилот.
Уход на второй круг при посадке 
Фото: © flickr.com/Aleksander Markin
Фото: © flickr.com/Aleksander MarkinСамая распространённая причина прерванного захода на посадку — это воздушная пробка. Так называют пилоты ситуацию, когда аэропорт загружен, нет свободной полосы.
У лётчика Павла тоже есть заготовленная шутка: «Как вы знаете, Москва славится своими пробками на дорогах. У вас появилась возможность познакомиться с пробками в воздухе. Из-за большой загруженности московской воздушной зоны наш прилёт задерживается на полчаса. Благодарю за понимание».
— Один из первых моих гоураундов (уход на второй круг) был в Братске. Мы сказали, что ушли на второй круг, потому что корова вышла на полосу, — рассказывает Артем.
Задержка рейса
Коллаж: © L!FE. Фото: © flickr.com/IQRemix © flickr.com/Allen Sheffield
Задержка рейса может произойти из-за метеоусловий, в связи с поздним прибытием самолёта, в связи со снятием багажа пассажира, не явившегося на рейс и так далее.
— Попадал я в ситуацию, когда рейс задерживали в связи со снятием багажа пассажира. Я объявил, что рейс задерживается по вине пьяного пассажира, дабы его багаж не улетел без него, — вспоминает пилот.
Также задержки вылета происходят из-за нерасторопности и невнимательности наземных служб. Тут можно и съязвить.
— Наш вылет задерживается из-за медленной работы и недобросовестного отношения сотрудников аэропорта, — рассказывает о своих шуточках командир воздушного судна.
— Прошу прощения за задержку вылета из-за предвзятого отношения к нашей авиакомпании со стороны аэропорта Шереметьево, — однажды на эмоциях сказал пилот одной из авиакомпаний.
Настоящие ЧП — тайна за семью печатями
Фото: © flickr.com/SuperJet International
Про нестандартные ситуации, которые случаются во время полёта, говорить не принято. Если хоть один из пассажиров неправильно интерпретирует слова пилота, возникнет паника на борту самолёта. Поэтому лётчику приходится скрывать инциденты и порой даже врать пассажирам о них. Иной раз даже бортпроводники не знают, что происходит в кабине корабля. Как прошёл рейс, с какими аварийными ситуациями сталкивались пилоты и как с этим справлялись, знает только капитан и второй пилот.
— Мы никогда не оперируем словами «техническая неисправность» и тому подобное, потому что для пассажира это лишнее в полёте. Будет много вопросов к бортпроводникам, скорее всего начнётся паника, — говорит Евгений. — Месяц назад у меня была течь топлива после запуска двигателя. Мне необходимо было вернуться на стоянку, и я сказал «в связи с производственной необходимостью». Это некий компромисс. Мы вернулись в аэропорт, поднялся инженер, остановил течь, и мы полетели дальше. Никто из пассажиров слова не сказал.
Пилоты сталкиваются и с забавными ситуациями, но и о них часто стоит промолчать.
— Как-то раз в аэропорту одного из городов Германии при взлёте в фюзеляж попала птица. Видимо, частички попали в двигатель. В самолёте запахло чем-то жареным, пассажиры подумали, что едой, и один из них обратился к стюардессе с претензией, мол, по какой такой причине в самолёте пахнет едой, если питание на борту не предусмотрено. Когда бортпроводница рассказала нам это, мы посмеялись, так как поняли, в чём причина, и попросили её отшутиться. А на самом деле пахло птичкой из двигателя. Но пассажирам не стоило об этом знать, — рассказал пилот одной из авиакомпании.
Так что в следующий раз, если захотите что-то уточнить у бортпроводника, дважды подумайте, хотите ли вы слышать правдивый ответ. Меньше знаешь — крепче спишь.
Встреча с землей: как сажают самолеты
Те, кто живет в районе аэропортов, знают: чаще всего взлетающие лайнеры взмывают вверх по крутой траектории, будто бы стараясь как можно скорее уйти от земли. И действительно – чем ближе земля, тем меньше возможности среагировать на чрезвычайную ситуацию и принять решение. Посадка – другое дело.
Современный реактивный пассажирский лайнер предназначен для полетов на высотах примерно 9−12 тысяч метров. Именно там, в сильно разреженном воздухе, он может двигаться в наиболее экономичном режиме и демонстрировать свои оптимальные скоростные и аэродинамические характеристики. Промежуток от завершения набора высоты до начала снижения называется полетом на крейсерском эшелоне. Первым этапом подготовки к посадке будет снижение с эшелона, или, иными словами, следование по маршруту прибытия. Конечный пункт этого маршрута — так называемая контрольная точка начального этапа захода на посадку. По-английски она называется Initial Approach Fix (IAF).
С точки IAF начинается движение по схеме подхода к аэродрому и захода на посадку, которая разрабатывается отдельно для каждого аэропорта. Заход по схеме предполагает дальнейшее снижение, прохождение траектории, заданной рядом контрольных точек с определенными координатами, часто выполнение разворотов и, наконец, выход на посадочную прямую. В определенной точке посадочной прямой лайнер входит в глиссаду. Глиссада (от фр. glissade — скольжение) представляет собой воображаемую линию, соединяющую точку входа с началом взлетно-посадочной полосы. Проходя по глиссаде, самолет достигает точки MAPt (Missed Approach Point), или точки ухода на второй круг. Эта точка проходится на высоте принятия решений (ВПР), то есть высоте, на которой должен быть начат маневр ухода на второй круг, если до ее достижения командиром воздушного судна (КВС) не был установлен необходимый визуальный контакт с ориентирами для продолжения захода на посадку. До ВПР КВС уже должен оценить положение самолета относительно ВПП и дать команду «Садимся» или «Уходим».
Шасси, закрылки и экономика
21 сентября 2001 года самолет Ил-86, принадлежавший одной из российских авиакомпаний, произвел посадку в аэропорту Дубаи (ОАЭ), не выпустив шасси. Дело закончилось пожаром в двух двигателях и списанием лайнера — к счастью, никто не пострадал. Не было и речи о технической неисправности, просто шасси… забыли выпустить.
1. Закрылки. 2. Интерцепторы (спойлеры). 3. Предкрылки. 4. Элероны. 5. Руль направления. 6. Стабилизаторы. 7. Руль высоты.
К подоплеке этого авиапроисшествия имеет отношение экономика. Подход к аэродрому и заход на посадку связаны с постепенным уменьшением скорости воздушного судна. Поскольку величина подъемной силы крыла находится в прямой зависимости и от скорости, и от площади крыла, для поддержания подъемной силы, достаточной для удержания машины от сваливания в штопор, требуется площадь крыла увеличить. С этой целью используются элементы механизации — закрылки и предкрылки. Закрылки и предкрылки выполняют ту же роль, что и перья, которые веером распускают птицы, перед тем как опуститься на землю. При достижении скорости начала выпуска механизации КВС дает команду на выпуск закрылков и практически одновременно — на увеличение режима работы двигателей для предотвращения критической потери скорости из-за роста лобового сопротивления. Чем на больший угол отклонены закрылки/предкрылки, тем больший режим необходим двигателям. Поэтому чем ближе к полосе происходит окончательный выпуск механизации (закрылки/предкрылки и шасси), тем меньше будет сожжено топлива.
На отечественных воздушных судах старых типов была принята такая последовательность выпуска механизации. Сначала (за 20−25 км до полосы) выпускалось шасси. Затем за 18−20 км — закрылки на 280. И уже на посадочной прямой закрылки выдвигались полностью, в посадочное положение. Однако в наши дни принята иная методика. В целях экономии летчики стремятся пролететь максимальное расстояние «на чистом крыле», а затем, перед глиссадой, погасить скорость промежуточным выпуском закрылков, потом выпустить шасси, довести угол закрылков до посадочного положения и совершить посадку.
Экипаж злополучного Ил-86 тоже воспользовался новой методикой и выпустил закрылки до шасси. Ничего не знавшая о новых веяниях в пилотировании автоматика Ил-86 тут же включила речевую и световую сигнализацию, которая требовала от экипажа выпустить шасси. Чтобы сигнализация не нервировала пилотов, ее просто отключили, как выключают спросонья надоевший будильник. Теперь напомнить экипажу, что шасси все-таки надо выпустить, было некому. Сегодня, правда, уже появились экземпляры самолетов Ту-154 и Ил-86 с доработанной сигнализацией, которые летают по методике захода на посадку с поздним выпуском механизации.
По фактической погоде
В информационных сводках нередко можно услышать подобную фразу: «В связи с ухудшением метеоусловий в районе аэропорта N экипажи принимают решения о взлете и посадке по фактической погоде». Этот распространенный штамп вызывает у отечественных авиаторов одновременно смех и возмущение. Разумеется, никакого произвола в летном деле нет. Когда самолет проходит точку принятия решения, командир воздушного судна (и только он) окончательно объявляет, станет ли экипаж сажать лайнер или посадка будет прервана уходом на второй круг. Даже при наилучших погодных условиях и отсутствии препятствий на полосе КВС имеет право отменить посадку, если он, как гласят Федеральные авиационные правила, «не уверен в благополучном исходе посадки». «Уход на второй круг сегодня не считается просчетом в работе пилота, а наоборот, приветствуется во всех допускающих сомнения ситуациях. Лучше проявить бдительность и даже пожертвовать каким-то количеством сожженного топлива, чем подвергнуть даже малейшему риску жизнь пассажиров и экипажа», — объяснил нам Игорь Бочаров, начальник штаба летной эксплуатации авиакомпании «S7 Airlines».
С другой стороны, в принятии решений КВС жестко ограничен существующим регламентом процедуры посадки, и в пределах этого регламента (кроме экстренных ситуаций вроде пожара на борту) у экипажа нет никакой свободы принятия решений. Существует жесткая классификация типов захода на посадку. Для каждого из них прописаны отдельные параметры, определяющие возможность или невозможность такой посадки в данных условиях.
Например, для аэропорта «Внуково» инструментальный заход на посадку по неточному типу (по приводным радиостанциям) требует прохождения точки принятия решений на высоте 115 м при горизонтальной видимости 1700 м (определяется метеослужбой). Для совершения посадки до ВПР (в данном случае 115 м) должен быть установлен визуальный контакт с ориентирами. Для автоматической посадки по II категории ИКАО эти значения значительно меньше — они составляют 30 м и 350 м. Категория IIIс допускает полностью автоматическую посадку при нулевой горизонтальной и вертикальной видимости — например, в полном тумане.
Любой авиапассажир с опытом полетов отечественными и иностранными авиакомпаниями наверняка успел заметить, что наши пилоты сажают самолеты «мягко», а иностранные — «жестко». Иными словами, во втором случае момент касания полосы ощущается в виде заметного толчка, тогда как в первом — самолет мягко «притирается» к полосе. Различие в стиле посадки объясняется не только традициями летных школ, но и объективными факторами.
Для начала внесем терминологическую ясность. Жесткой посадкой в авиационном обиходе называется посадка с перегрузкой, сильно превышающей нормативную. В результате такой посадки самолет в худшем случае получает повреждение в виде остаточной деформации, а в лучшем — требует специального технического обслуживания, нацеленного на дополнительный контроль состояния самолета. Как объяснил нам ведущий пилот-инструктор департамента летных стандартов авиакомпании «S7 Airlines» Игорь Кулик, сегодня пилот, допустивший настоящую жесткую посадку, отстраняется от полетов и направляется на дополнительную подготовку на тренажерах. Прежде чем снова выйти в рейс, провинившемуся также предстоит зачетно-тренировочный полет с инструктором.
Стиль посадки на современных западных самолетах нельзя называть жестким — речь просто идет о повышенной перегрузке (порядка 1,4−1,5 g) по сравнению с 1,2−1,3 g, характерных для «отечественной» традиции. Если говорить о методике пилотирования, то разница между посадками с относительно меньшей и относительно большей перегрузкой объясняется различием в процедуре выравнивания самолета.
К выравниванию, то есть к подготовке к касанию с землей, пилот приступает сразу после пролета торца полосы. В это время летчик берет штурвал на себя, увеличивая тангаж и переводя воздушное судно в кабрирующее положение. Попросту говоря, самолет «задирает нос», чем достигается увеличение угла атаки, а значит, небольшой рост подъемной силы и падение вертикальной скорости.
Двигатели при этом переводятся в режим «малый газ». Через некоторое время задние стойки шасси касаются полосы. Затем, уменьшая тангаж, пилот опускает на полосу переднюю стойку. В момент касания задействуются интерцепторы (спойлеры, они же воздушные тормоза). Затем, уменьшая тангаж, пилот опускает на полосу переднюю стойку и включает реверсивное устройство, то есть дополнительно тормозит двигателями. Торможение колесами применяется, как правило, во второй половине пробега. Реверс конструктивно представляет из себя щитки, которые ставятся на пути реактивной струи, отклоняя часть газов под углом 45 градусов к курсу движения самолета — почти в обратную сторону. Следует отметить, что на воздушных судах старых отечественных типов использование реверса при пробеге обязательно.
Тишина за бортом
24 августа 2001 года экипаж аэробуса А330, совершавшего рейс из Торонто в Лиссабон, обнаружил утечку топлива в одном из баков. Дело происходило в небе над Атлантикой. Командир корабля Робер Пиш принял решение уйти на запасной аэродром, расположенный на одном из Азорских островов. Однако по пути загорелись и вышли из строя оба двигателя, а до аэродрома оставалось еще около 200 километров. Отвергнув идею посадки на воду, как не дающую практически никаких шансов на спасение, Пиш решил дотянуть до суши в планирующем режиме. И ему это удалось! Посадка получилась жесткой – лопнули почти все пневматики – но катастрофы не произошло. Лишь 11 человек получили небольшие травмы.
Отечественные летчики, особенно эксплуатирующие лайнеры советских типов (Ту-154, Ил-86), часто завершают выравнивание процедурой выдерживания, то есть какое-то время продолжают полет над полосой на высоте около метра, добиваясь мягкого касания. Конечно, посадки с выдерживанием нравятся пассажирам больше, да и многие пилоты, особенно с большим опытом работы в отечественной авиации, считают именно такой стиль признаком высокого мастерства.
Однако сегодняшние мировые тенденции авиаконструирования и пилотирования отдают предпочтение посадке с перегрузкой 1,4−1,5 g. Во-первых, такие посадки безопаснее, так как приземление с выдерживанием содержит в себе угрозу выкатывания за пределы полосы. В этом случае практически неизбежно применение реверса, что создает дополнительный шум и увеличивает расход топлива. Во-вторых, сама конструкция современных пассажирских самолетов предусматривает касание с повышенной перегрузкой, так как от определенного значения физического воздействия на стойки шасси (обжатие) зависит срабатывание автоматики, например задействование спойлеров и колесных тормозов. В воздушных судах старых типов этого не требуется, так как спойлеры включаются там автоматически после включения реверса. А реверс включается экипажем.
Есть еще одна причина различия стиля посадки, скажем, на близких по классу Ту-154 и А 320. Взлетные полосы в СССР зачастую отличались невысокой грузонапряженностью, а потому в советской авиации старались избегать слишком сильного давления на покрытие. На тележках задних стоек Ту-154 по шесть колес — такая конструкция способствовала распределению веса машины на большую площадь при посадке. А вот у А 320 на стойках всего по два колеса, и он изначально рассчитан на посадку с большей перегрузкой на более прочные полосы.
Неприятности у самой земли
И все-таки по-настоящему жесткие посадки, а также прочие неприятности на финальном отрезке полета случаются. Как правило, к авиапроисшествиям приводит не один, а несколько факторов, среди которых и ошибки пилотирования, и отказ техники, и, конечно же, стихия.
Большую опасность представляет так называемый сдвиг ветра, то есть резкое изменение силы ветра с высотой, особенно когда это происходит в пределах 100 м над землей. Предположим, самолет приближается к полосе с приборной скоростью 250 км/ч при нулевом ветре. Но, спустившись чуть ниже, самолет вдруг наталкивается на попутный ветер, имеющий скорость 50 км/ч. Давление набегающего воздуха упадет, и скорость самолета составит 200 км/ч. Подъемная сила также резко снизится, зато вырастет вертикальная скорость. Чтобы компенсировать потерю подъемной силы, экипажу потребуется добавить режим двигателя и увеличить скорость. Однако самолет обладает огромной инертной массой, и мгновенно набрать достаточную скорость он просто не успеет. Если нет запаса по высоте, жесткой посадки избежать не удастся. Если же лайнер натолкнется на резкий порыв встречного ветра, подъемная сила, наоборот, увеличится, и тогда появится опасность позднего приземления и выкатывания за пределы полосы. К выкатываниям также приводит посадка на мокрую и обледеневшую полосу.
Типы захода на посадку делятся на две категории, визуальные и инструментальные.
Условие для визуального захода на посадку, как и при инструментальном заходе, – высота нижней границы облаков и дальность видимости на ВПП. Экипаж следует по схеме захода, ориентируясь по ландшафту и наземным объектам или самостоятельно выбирая траекторию захода в пределах выделенной зоны визуального маневрирования (она задается как половина окружности с центром в торце полосы). Визуальные посадки позволяют сэкономить топливо, выбрав кратчайшую на данный момент траекторию захода.
Вторая категория посадок – инструментальные (Instrumental Landing System, ILS). Они в свою очередь подразделяются на точные и неточные. Точные посадки производятся по курсо-глиссадной, или радиомаячной, системе, с помощью курсовых и глиссадных маяков. Маяки формируют два плоских радиолуча – один горизонтальный, изображающий глиссаду, другой – вертикальный, обозначающий курс на полосу. В зависимости от оборудования самолета курсо-глиссадная система позволяет производить автоматическую посадку (автопилот сам ведет самолет по глиссаде, получая сигнал радиомаяков), директорную посадку (на командном приборе две директорные планки показывают положения глиссады и курса; задача пилота, работая штурвалом, поместить их точно по центру командного прибора) или заход по маякам (перекрещенные стрелки на командном приборе изображают курс и глиссаду, а кружком показано положение самолета относительно требуемого курса; задача – совместить кружок с центром перекрестья). Неточные посадки выполняются при отсутствии курсо-глиссадной системы. Линия приближения к торцу полосы задается радиотехническим средством – например, установленными на определенном удалении от торца дальней и ближней приводными радиостанциями с маркерами (ДПРМ – 4 км, БПРМ – 1 км). Получая сигналы от “приводов”, магнитный компас в кабине пилотов показывает, справа или слева от полосы находится самолет. В аэропортах, оснащенных курсо-глиссадной системой, значительная часть посадок совершается по приборам в автоматическом режиме. Международная организация ИКФО утвердила список из трех категорий автоматической посадки, причем категория III имеет три подкатегории – A, B, C. Для каждого типа и категории посадки существуют два определяющих параметра – расстояние горизонтальной видимости и высота вертикальной видимости, она же высота принятия решений. В общем виде принцип таков: чем больше в посадке участвует автоматика и чем меньше задействован “человеческий фактор”, тем меньше значения этих параметров.
Другой бич авиации — боковой ветер. Когда при подходе к торцу полосы самолет летит с углом сноса, у пилота часто появляется желание «подвернуть» штурвалом, поставить самолет на точный курс. При довороте возникает крен, и самолет подставляет ветру большую площадь. Лайнер сдувает еще дальше в сторону, и в этом случае единственно правильным решением становится уход на второй круг.
При боковом ветре экипаж часто стремится не потерять контроль за направлением, но в итоге теряет контроль за высотой. Это стало одной из причин катастрофы Ту-134 в Самаре 17 марта 2007 года. Сочетание «человеческого фактора» с плохой погодой стоило жизни шести людям.
Иногда к жесткой посадке с катастрофическими последствиями приводит неправильное вертикальное маневрирование на заключительном отрезке полета. Порой самолет не успевает снизиться на требуемую высоту и оказывается выше глиссады. Пилот начинает «отдавать штурвал», пытаясь выйти на траекторию глиссады. При этом резко возрастает вертикальная скорость. Однако при возросшей вертикальной скорости требуется и большая высота, на которой надо начинать выравнивание перед касанием, причем эта зависимость квадратичная. Летчик же приступает к выравниванию на психологически привычной ему высоте. В результате воздушное судно касается земли с огромной перегрузкой и разбивается. Таких случаев история гражданской авиации знает немало.
Авиалайнеры последних поколений можно вполне назвать летающими роботами. Сегодня через 20−30 секунд после взлета экипаж в принципе может включить автопилот и дальше машина все сделает сама. Если не случится чрезвычайных обстоятельств, если в базу данных бортовых компьютеров будет введен точный план полета, включающий траекторию захода на посадку, если аэропорт прибытия обладает соответствующим современным оборудованием, лайнер сможет выполнить полет и совершить посадку без участия человека. К сожалению, в реальности даже самая совершенная техника иногда подводит, в эксплуатации все еще находятся воздушные суда устаревших конструкций, а оборудование российских аэропортов продолжает желать лучшего. Именно поэтому, поднимаясь в небо, а затем спускаясь на землю, мы еще во многом зависим от мастерства тех, кто работает в пилотской кабине.
Благодарим за помощь представителей авиакомпании «S7 Airlines» — пилота-инструктора Ил-86, начальника штаба летной эксплуатации Игоря Бочарова, главного штурмана Вячеслава Феденко, пилота-инструктора директората департамента летных стандартов Игоря Кулика