Что главное в нашем деле
Ответ на вопрос Что самое главное в жизни?
Владимир
Оставить после себя созидающую энергию жизни
Николай Т
это когда есть люди которые рады тебе и ты за ними как за стеной.и когда есть любимая рядом
Оля У
Сложный вопрос..наверное доя человека главное состоятся. а в чем,тут уже индивидуально,кто-то в семье,кто-то в работе,кто-то в творчестве
Алиса И
Мне кажется, смысл жизни заключается в том, что бы найти себя настоящего. Иметь свое собственное мнение и не зависеть от других людей или обстоятельств. Для меня главное в жизни семья, т.к. друзья или возлюбленные могут меняться и предавать, а семья всегда будет твоей опорой и крепостью.
Всеволод Ф
В хорошо воспитанных детях 😉
Ева В
САМОЕ ГЛАВНОЕ В ЖИЗНИ-ЖИТЬ В ГАРМОНИИ С САМИМ СОБОЙ. ИСПЫТЫВАТЬЧУВСТВО АБСОЛЮТНОГО КОМФОРТА КАК ВНУТРИ ТАК И СНАРУЖИ, ВО ВНЕШНЕМ МИРЕ. ПРИБЫВАТЬ В СОСТОЯНИИ ЛЮБВИ И УЛЫБКИ-И С БЛАГОДАРНОСТЬЮ ПРИНИМАТЬ ТО, ЧТО ТЕБЕ МИРОМ ДАЕТСЯ)
Виталий Д
смысл жизни в тоб чтоб слжить любви и добру и в итоге больше никогда не возвращаться на землю
Евгений А
Служение Христу, проповедь Евангелия.
Мария М
Думаю смысл жизни заключается в том, чтобы быть счастливым и быть в гармонии со своим истинным «Я», получать от жизни все, что действительно нужно и исполнить свое предназначение на Земле.
Лешка З
на мой взгляд в продолжении рода и семейных отношениях
Максим М
продолжение рода)
Павел А
Жизнь поездка. Мы должны испытать различные вещи и иметь приключения. Образование важно для поездки. Мы должны быть приятными людям. Мы должны быть приятными к животным. Мы должны защитить окружающую среду, но также и использовать окружающую среду, чтобы выжить. Я предпочитаю иметь несколько очень хороших друзей, а не много посредственных друзей. Я предпочитаю беспокоиться о моей семье и друзьях, поскольку они важны. Мы путешествуем через жизнь вместе. Я также беспокоюсь о моей собаке и котах!!))))
Владислав З
Я живу без особой осмысленности. Стараюсь сделать так, чтобы люди, которые идут по жизненному пути вместе со мной были счастливы и их не обременяли тягости современных реалий
Ильгиза А
Я считаю, что смысл жизни заключается в том, чтобы достичь чего-то в жизни, всегда стремиться только вперед, развиваться, познавать новое и в конце концов оставить после себя что-то хорошее.
А главное, это здоровье. Если будет здоровье и стремление чего-то достичь, то всё обязательно будет.
Борис М
главное в жизни быть человеком))))))))
Ирина Г
Как ты понимаешь все субъективно 😉
А тебе это опрос для чего? потом будешь составлять общее целое о человечестве
На самом деле для меня самое главное семья и любовь. Я может к счастью, а может и к сожалению, не материалист. хотя очень многие говоррят именно об этих ценностях)
Светлана Р
Для меня на данный момент главное,это построить гармоничные отношения с Богом.Тогда будет легче строить гармоничные отношения в своей Семье с супругом и детьми:)))Проще отношения в обществе строить, соответственно менять мир к лучшему.Т.к. Бог источник ЛЮБВИ и добра, это что нехватает в нашем обществе.
Дима Р
Семья и родные! )
Алексей М
главное, по моему это вырастить и воспитывать детей
Максик Н
Привет) самое главное в жизни это семья и конечно же дети.
Андрей Л
Приветик) наверно к духовному развитию, но и к материальному тоже потому что в этом нет ничего плохого)
Андрей Г
Для меня это смысл жизни можно описать пятью священными совами ЛЮБОВЬ, ДРУЖБА, ПРИРОДА, ГАРМОНИЯ, СЕМЬЯ ))) А так тяжело об этом писать )))
Georgeт A
Я думаю главное в жизни, это душевное равновесие.
Алина С
на этот вопрос можешь ответить только ты сам
Алина
для каждого всё индивидуально
Алина
для меня может быть один, для других совершенно иной
Алина
для кого-то его нет вообще, живут одним днём
Александр С
Любовь. К людям, которые тебя окружают.
А в жизни самое главное это твои дети! Они будут нести твое знамя дальше по жизни! Вот как-то так, норм?) Или более развернутый ответ нужен?!
Костя М
это филосовский вопрос, для кого то материальные средства, для кого то семья, для кого то здоровье, для кого то друзья, а для меня все в сумме))))) Ну а самое главное, чтобы о тебе оставалась у кого то светлая память
Георгий Т
Я считаю, что смысл жизнь заключается в самой жизни человека, в том что он оставит после себя, как его запомнят, у каждого человека он свой, и каждый его определяет для себя сам.
Илья П
ну в жизни главное жизнь. чтобы она не скучна и не монотонна была..разнообразна. ты должен ее прожить так как хочется тебе а не обществу вокруг тебя..найти свой путь раскрыть свои таланты и применять их в жизни на пользу другим..сначала это тяжело а в дальнейшем сама вселенная будет облегчать твою жизнь..а стремиться нужно к цели..в жизни она обязательна..стремление есть движение а движение это и есть жизнь. стремиться к постоянной трансформации себя(но только к улучшению своих качеств)
Дарья
вне конкуренции для меня это самосовершенствование
Формула успеха: как понять, своим ли делом мы занимаемся
Об авторе: Марина Мелия — профессор психологии, коуч-консультант первых лиц российского бизнеса. Приобрести книгу можно на сайте «Лабиринта». Весь гонорар автора передается в благотворительный фонд «Дом с маяком».
Встречая человека профессионально состоявшегося, я всегда пытаюсь понять, почему он успешен в своем деле, почему за помощью и советом идут к нему, а не к его коллеге, почему именно его пытаются заполучить в свою команду. Что объединяет таких людей, из чего складывается их формула успеха? Если почитать воспоминания о великих людях прошлого или приглядеться к тем, кто сегодня добивается выдающихся результатов, кто достиг невероятных высот в профессии, можно понять, что определило их успех. Я бы выделила пять главных, базовых составляющих.
Делаю то, что люблю
Любовь к делу, которому ты служишь, — один из самых важных и точных критериев, говорящих о том, что человек нашел себя в профессии. Работа занимает большую часть нашей жизни. Поэтому заниматься надо тем, что действительно нравится. Тогда вдохновляет сам процесс: мы получаем мощную энергетическую подпитку — интеллектуальную, эмоциональную и даже физическую. Мы ощущаем «внутренний огонь» — он согревает нас, поддерживает, дает силы двигаться вперед. И какой бы напряженной ни была работа, сколько бы времени и сил мы ни потратили, мы не чувствуем себя опустошенными, потому что делаем свое дело и ничего другого нам не надо. Знакомый летчик на вопрос, чем бы еще он мог заняться, если бы не авиация, ответил без пафоса, как будто даже немного стесняясь: «Да, наверное, ничем. Я небо люблю и ничего больше не умею — только летать». Когда мы говорим «пилот от Бога» или «врач от Бога», это значит, что в одном человеке сошлось все — предназначение, его собственное желание, возможности, и, конечно, любовь к своему делу.
Я лучший!
Люди профессионально успешные — вне зависимости от того, в какой сфере они работают и чем занимаются, — верят, что они лучшие в своем деле и таких, как они, возможно, просто больше нет. Однажды я обратила внимание, как лихо официант одного из самых известных в Москве ресторанов скручивает салфетки. Заметив, что я за ним наблюдаю, он безапелляционно заявил: «Так, как я, этого не делает никто в мире». Как истинный профессионал, он уверен, что знает свое ремесло лучше других, что не случайно оказался в этом месте и в это время и что ему нет равных. Интересно, что у настоящих профессионалов, самодостаточных, уверенных в собственной значимости, уникальности, успехи других не вызывают ни ревности, ни зависти. Напротив, они с удовольствием подмечают и оценивают чужие достижения: значит, есть тот, кто с ними «одной крови», с кем можно говорить на одном профессиональном языке.
Все в дело
Успешный человек, как сверхчувствительный локатор, улавливает и подмечает вокруг себя все, что так или иначе относится к его профессии, что можно «пустить в дело», что может пригодиться сегодня или в будущем.
Так, университетский преподаватель, готовясь к очередной лекции, выхватывает из жизни подходящие примеры или, читая книгу, отмечает для себя моменты, способные проиллюстрировать проблему, о которой он собирается рассказать студентам. А опытный архитектор, оказавшись в незнакомом городе, моментально оценит удачное расположение элементов на фасаде старинного здания и возьмет эту идею «на карандаш», чтобы использовать для своего следующего проекта. Даже достигнув профессиональных высот, такой человек продолжает учиться: его не оставляет ощущение, что есть что-то, чего он пока не знает. Он делает свое дело легко, с удовольствием, многое схватывает на лету.
Изо всех сил
Тот, кто нашел себя в деле, готов в него вкладываться, работать с огромным напряжением, не замечая, сколько потрачено времени — «счастливые часов не наблюдают». У таких «счастливчиков» редко бывает хобби — они живут своей работой. Даже усталые и больные, они способны «включаться на полную мощность», работать с энтузиазмом и максимальной самоотдачей, с удовольствием выполнять в том числе и рутинную работу, да так, как никто другой сделать не сможет. Им нравится прилагать усилия, преодолевать себя, работать на пределе возможностей. Я видела, как первоклассный хирург, который провел подряд три операции и, казалось, еле держится на ногах («Две минуты передохну и домой»), вызвался проконсультировать молодого коллегу: «консультация» в операционной продлилась еще пять часов — он просто взял сложную операцию на себя, а коллега ему ассистировал. «Откуда силы?» — задаешься вопросом, глядя на таких людей. Ответ очевиден: человек занят своим делом, и оно дает ему эти силы.
За гранью собственного «Я»
Истинный профессионал, преданный своему делу, верит, что от его работы многое зависит, что она нужна не только ему, что он вносит свой вклад в нечто более важное, чем его собственная жизнь.
Яркий пример — адвокаты, специалисты высочайшего класса. Час их работы стоит огромных денег, тем не менее, они находят время на защиту людей, которые не в состоянии оплатить их услуги, просто потому, что убеждены — каждый имеет право на справедливость. Своей деятельностью они поддерживают благородный статус профессии, в то время как некоторые их коллеги ради денег легко изменяют своим принципам. Это «расслоение» хорошо видно не только среди юристов, но и среди врачей, учителей, консультантов. Когда мы уверены, что не просто зарабатываем деньги, а приносим пользу людям, обществу, мы выходим на совершенно другой профессиональный уровень: мы готовы плыть против течения, действовать вопреки обстоятельствам, преодолевать препятствия, потому что знаем — всегда найдется тот, кто оценит наши усилия. Пусть даже не сразу. Главное — выполнить свою миссию, свое предназначение.
Великолепная пятерка
Если посмотреть на эти пять составляющих, становится понятно, что успех приходит к тем, кто движется «по своей колее», живет в согласии с собственной природой и своими желаниями, считает свою профессию нужной и полезной, кто вкладывается в свое дело по максимуму и высоко оценивает себя как профессионала. Попробуем примерить к себе эти пять элементов: если все они не про нас — дело плохо. Если любимая работа не отвечает нам взаимностью, может быть, стоит «развестись» и поискать другую, с которой мы будем чувствовать себя счастливее?
Я знаю человека, сменившего профессию в 50 лет. Он преподавал социологию в вузе — правда, без энтузиазма. Зато к нему часто обращались за советом, и он готов был часами обсуждать и анализировать чужие проблемы. В какой-то момент он понял, что люди ему доверяют, а он их с удовольствием слушает. Сегодня он востребованный организационный консультант, буквально завален работой. Человек нашел свое дело уже в зрелом возрасте — казалось бы, неожиданный поворот судьбы. Но, оглядываясь назад, он понимает, что именно к этому всегда и шел. Он не растерял ничего из своего личного опыта, из наработанного годами профессионального багажа, и теперь все накопленное им в течение жизни пригодилось и работает на его новое дело. Он занимается им изо всех сил, потому что видит: это важно не только ему, но и другим.
Изменить свою жизнь никогда не поздно — было бы желание. Одна моя знакомая, больше 30 лет проработавшая инженером, в 62 года получила психологическое образование. Она работает в городском социальном центре с пенсионерами, с обездоленными, с теми, кто нуждается в помощи и поддержке. Сейчас ей далеко за восемьдесят, и уже много лет она счастлива в новой профессии. Иногда на помощь приходит «его величество случай».
Представьте себе летчика, который влюбился в девушку, боявшуюся летать. Конечно, ему захотелось доказать ей, что на самом деле самолет — это совсем не страшно. В конце концов тема фобий настолько его увлекла, что он закончил психологический факультет и теперь профессионально занимается лечением аэрофобии.
Настоящим «делом жизни» может стать увлечение или хобби. Так, владелица фирмы по ландшафтному дизайну в советское время закончила Московский авиационный институт и потом много лет прилежно трудилась в конструкторском бюро. В 1990-е годы оборонная промышленность пришла в упадок, и она осталась без работы. Встал вопрос, что делать дальше. Пытаясь найти выход из, казалось бы, безвыходного положения, она перебирала в уме все, чему научилась за свою жизнь, и вдруг поняла: единственное, что всегда делала с удовольствием, так это выращивала цветы на своих шести сотках. Причем она готова была заниматься этим с утра до вечера и добивалась прекрасных результатов. Она нашла курсы ландшафтного дизайна, выучилась, получила диплом и начала брать заказы — поначалу небольшие, потом дело разрослось, работать приходилось сутками, и она пригласила помощников. А дальше — организовала фирму и даже написала книгу. И теперь благодарит судьбу за то, что когда-то ее выгнали с работы — сама бы она ни за что не решилась уйти. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Но чтобы найти свое дело, совсем не обязательно ждать от судьбы ударов или, наоборот, подарков. Конечно, не каждый готов к переменам, готов рисковать. Недаром говорят, «от добра добра не ищут». Кто-то живет вполнакала, но ничего менять не собирается: «Ведь работа — от слова «раб», все так живут». А те, кто хочет перемен, должны понимать, что добраться до вершины «на раз» не получится, придется и потрудиться, и попотеть, и потерпеть. Но когда идешь на это сознательно, возникает «эффект бумеранга»: мы отдаем себя любимой работе, а работа дает нам силы жить и двигаться вперед. И тогда мы счастливы, как был счастлив легендарный Стив Джобс, создатель корпорации Apple, или Александр Львович Галецкий, директор детского дома в Ярославской области, с которым меня свела судьба. Оба они меняли и меняют наш мир. И неважно, что один известен всем, а другой — небольшому кругу людей.
Помню, как когда-то, в ходе разговора с молодым предпринимателем я вдруг почувствовала: «Вот оно, все пять элементов сходятся», — и уже через несколько лет любовалась его фотографией в журнале Forbes. Сотни таких «живых примеров» помогли мне вывести формулу успеха из пяти слагаемых. Эти пять элементов — всего лишь «вешки», опознавательные знаки «свое — чужое», помогающие проанализировать свою жизнь и понять, своим ли делом мы занимаемся. Но если поместить всю эту «великолепную пятерку» в один «сосуд» — получится настоящий энергетический коктейль. И тогда человек будет успешен и счастлив.
Больше информации и новостей о трендах образования в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь.
«Главное в нашем деле – внимательность». Как работает в Белгороде машинист башенного крана
О тонкостях своей профессии «Белгородской правде» рассказал Сергей Пантюков
В каждой профессии есть своя романтика. Для машиниста башенного крана она равна высоте. К примеру, Сергей Пантюков с ЖБК-1 сейчас работает на высоте около 20 метров: возводит 7-этажный дом в Белгородском районе. Впрочем, это не предел. Бывает и повыше раза в два – на строительстве 17-этажного здания.
Но о романтике Сергею Пантюкову задумываться некогда: смена длится 11–12 часов, и тут только успевай подавать груз. Особенно сейчас, летом, когда на стройке горячая пора.
В чистоте и не в мазуте
«Меня с детства тянуло к технике. После девяти классов Разуменской школы собирался выучиться на водителя, но время упустил, везде уже был полный набор. В 17-м техническом лицее в Белгороде ещё оставались места на экскаваторщика и машиниста башенного крана. Я посоветовался с родителями. Мой отец, Александр Иванович, тогда работал трактористом на ЖБК-1, сказал – крановщик, мол, в чистоте трудится, не в мазуте, да и на квартиру, может, заработаешь. Так я и выбрал профессию.
Впервые к крану нас подвели зимой, на 2-м курсе. Поначалу, когда поднялся в кабину вместе с крановщиком, стало страшно. Крановщик управляет, а кран ходуном ходит: качается, нагибается. Потом, когда сам за контроллеры садишься, уже не так боязно, качку меньше ощущаешь.
После лицея меня призвали в армию. Вернулся домой, три-четыре дня отдохнул, и отец меня спрашивает: работать пойдёшь? Пришёл я на ЖБК-1, там как раз крановщики требовались. Так и тружусь – с 1996 года на одном предприятии.
Первая стройка – 5-этажный дом. Кран был стреловой – чтобы поднять груз, нужно манипулировать именно стрелой. Есть ещё кареточные, когда груз ездит по стреле на каретке.
Газета «Правда». «Главное в нашем деле — классовое сознание»
С генеральным секретарём Федерации железнодорожников французской Всеобщей конфедерации труда (ВКТ) Лореном БРАНОМ беседует собственный корреспондент «Правды» Андрей ДУЛЬЦЕВ
— Какое значение Всеобщая конфедерация труда имеет сегодня в политической жизни Франции?
— По данным официальной статистики, мы более не являемся первой по численности профсоюзной организацией в межпрофессиональном плане, на последних выборах межпрофессиональных объединений большинство получили наши конкуренты из Французской демократической конфедерации труда (ФДКТ), но по мобилизационному потенциалу мы остаёмся первой силой среди французских профсоюзных организаций — мы противник номер один для французского правительства. Это видно на примере мобилизации трудящихся против недавней попытки проведения пенсионной реформы. ВКТ — самая действенная организация рабочих, несмотря на то, что на последних выборах межпрофессиональных объединений мы заняли второе место, хотя я порой сомневаюсь в их результатах. Мы являемся лидирующей силой в рабочем движении.
— Каковы основные достижения ВКТ за последние годы?
— Проблема в том, что с социальной точки зрения мы не видели значительного прогресса с 1997—2002 годов, когда в коалиционное правительство в последний раз входили социалисты и коммунисты и когда удалось утвердить 35-часовую рабочую неделю и добиться сокращения рабочего времени. В то же время нам неоднократно удавалось мобилизовать трудящихся: в 2005 году ВКТ активнейшим образом участвовала в мобилизации против европейского конституционного договора. В результате европейский договор провалился, даже если власть имущие впоследствии протащили его через «чёрный ход». Чего нам не хватает в последние годы, так это значительных социальных побед. Гнев населения является ответной реакцией на это. А капиталисты борются с нами, потому что очень опасаются нашей победы. При малейшем подъёме секторального движения они пытаются сломить его, чтобы продемонстрировать свою власть.
— При этом ВКТ активно борется с социальной деградацией французского общества?
— Очевидно, что срабатывает наша оборонительная тактика: повсеместно идут бои за отстаивание определённых существующих прав. Например, антисоциальная пенсионная реформа французского правительства недавно потерпела поражение благодаря нашей мобилизации: правительство говорит, что оно может её провести, но они не знают, как им это удастся, потому что мы их сильно встряхнули. Несколько лет назад мы одержали тактическую победу в том, что касается либерализации молодёжных трудовых контрактов, и с этой точки зрения у нас есть большой опыт борьбы с реакционными реформами.
— Каково ваше мнение о преодолении санитарного кризиса во Франции и его экономических последствиях?
— Санитарный кризис во Франции продемонстрировал катастрофическое состояние системы государственного управления. Практически на каждом этапе правительство терпело неудачу, потому что оно фанатично придерживается либеральной идеологии, убеждая себя и других, что нельзя планировать, нельзя национализировать предприятия, нельзя запускать производство масок, тестов или вакцин — рынок отрегулирует всё сам… В результате политические меры преодоления кризиса потерпели полное фиаско на государственном уровне: дома для престарелых, больницы, лаборатории переполнены и находятся в состоянии агонии…
А за санитарным кризисом следует экономический. Социальная изоляция парализует экономическую жизнь. В рамках экономического кризиса мы видим, что капиталисты используют пандемию активнейшим образом для реструктуризации производств, не связанной по своему характеру с пандемией и её экономическими последствиями. Например, идёт крупномасштабная реструктуризация в сферах торговли и массовой дистрибуции, в то время как эти сектора никак не пострадали от COVID-19.
Идёт реструктуризация авиационной промышленности, где можно предположить, что эти меры связаны с параличом авиаперевозок. Но на самом деле «Аэробус», как это ни парадоксально, завален заказами, поэтому проблема не в нехватке работы, а скорее в реструктуризации авиапромышленности. Мы наблюдаем волну сокращений почти во всех секторах экономики, даже в банковской сфере, но в первую очередь в промышленности. Капиталисты пользуются кризисом для реструктуризации экономики, чтобы извлечь максимальную прибыль и сократить расходы. Такие цели были поставлены задолго до начала пандемии, а теперь их обосновывают мерами антикризисной экономии.
— Не кажется ли вам, что социальный диалог во Франции, о котором неустанно заявляют представители правящего класса, потому что они систематически оспаривают классовый антагонизм и классовую борьбу, является на деле агрессивным монологом антисоциального правительства?
— Так было и раньше, но нынешняя власть следует этой логике до конца. Они считают, что власть вправе в одиночку принимать экономические и политические решения, выставляя на обсуждение только последствия этих решений. Это то, что нынешний президент республики называет дискуссией: вы говорите мне, в чём вы видите проблему, а я немного подкорректирую, но в любом случае последнее слово за мной, а вы не имеете права голоса. Это монолог, потому что мы изначально не участвуем в подготовке и обсуждении решений. Политическая власть и работодатели принимают решения в одиночку, тесно взаимодействуя при этом. Если в той или иной отрасли поднимается социальный протест, то в случае отсутствия тарифного соглашения между сторонами именно правительство приходит в качестве арбитра и грозится установлением новых правил. Таким образом, работодатели стоят на позиции силы, потому что прекрасно знают, что правительство их поддержит. Участвуя в переговорах, рабочие должны либо безропотно принять то, что работодатель предлагает им, либо, в случае отказа с его стороны, они вынуждены принять меры, утверждённые правительством. Интересам работников, их предложениям и требованиям в этих условиях места нет.
— Приводит ли агрессивная политика работодателей и правительства к антипрофсоюзным репрессиям? Недавно в Бельгии 17 профсоюзных деятелей, в их числе президент Федерации бельгийских профсоюзов, были приговорены к условным срокам и высоким административным штрафам за перекрытие дорог во время демонстрации в Антверпене в 2016 году…
— Очевидно, что существуют репрессии с попытками криминализации профсоюзных акций, с судебными процессами, включая угрозу тюремного заключения или штрафов… В наших рядах есть государственные служащие, которым угрожали увольнением из-за их участия в демонстрациях. Особенно подвержены преследованиям государственные служащие, работающие в инспекции труда, где они в рамках своей профессиональной деятельности оказывают давление на работодателей. У нас имеются примеры, когда инспектору труда, честно и бескомпромиссно выполнявшему свою работу по защите работников, государство пригрозило увольнением, потому что он был слишком опасен для работодателей.
Отдельным репрессивным методом является физическое подавление манифестаций. Уличные акции множатся и подавляются жандармами и полицией всё более жестоко: льющаяся кровь и переломы конечностей стали частью наших будней… Кроме того, изменения в правилах игры отразились, в частности, на уничтожении структур, которые были созданы после войны: рабочих комитетов, комитетов по охране труда, по технике безопасности и условиям труда. Вместо них были созданы новые органы, которые имеют гораздо меньше полномочий и которые менее приближены к отдельным производствам и к их работникам. С одной стороны, преследуется цель лишить профсоюзные организации средств вмешательства и обучения, а с другой стороны, профсоюзное движение подвергается репрессиям.
— Какую роль в антипрофсоюзной борьбе правительства играет подавление движения «жёлтых жилетов»?
— Правительство относится ко всем социальным конфликтам одинаково: движение «жёлтых жилетов» было одним из многих движений в 2018 году. В том году во Франции прошли протесты железнодорожников, забастовки в тюрьмах, стачка работников «Эр Франс». Каждый из этих конфликтов был важным, но даже если это массовый конфликт, то правительство не будет уделять ему внимания до тех пор, пока у него есть уверенность в том, что он не перекинется на другие отрасли. Они будут подавлять протест замалчиванием, надеясь ослабить таким образом мотивацию рабочих. Они проделали это с нами — железнодорожниками, они повторили эту тактику с «жёлтыми жилетами»… Оригинальность «жёлтых жилетов» заключается в том, что к протестному движению подключился сегмент, который ранее не участвовал в мобилизации: мелкие предприниматели и люмпен-пролетариат.
Одновременно любопытен и другой факт: во время мобилизации железнодорожников в протест вмешалась группа радикалов, ворвавшаяся в детскую больницу в Париже… Их действия послужили оправданием тому, что правительство ужесточило правила. Оно воспользовалось ситуацией не только для того, чтобы возложить ответственность на профсоюзные организации, но чтобы заставить их взять ответственность за это на себя. Власть использует малейший довод для ограничения свобод и уличных акций, расширения полномочий префектов.
— Каковы на сегодняшний день отношения между ВКТ и Французской компартией? Несколько месяцев назад ФКП заявила о желании возродить партийные ячейки на производствах, от которых она отказалась несколькими десятилетиями ранее…
— ВКТ и коммунистическую партию объединяет долгая и сложная история: долгое время эти организации были очень тесно связаны друг с другом, пока не появилось желание разделить их полномочия. Сегодня мы вновь задаёмся вопросом о сотрудничестве. Речь идёт не о партии в ВКТ, а о политической перспективе профсоюзной борьбы. В последние годы мы занимали оборонительные позиции, но на самом деле люди, находящиеся у власти, используют свою власть, чтобы нападать на нас. Вопрос о том, чтобы отстранить их от власти, становится всё более актуальным для нас.
На сегодняшний день не очевидно, пойдёт ли это на пользу ФКП, ведь во Франции сейчас существуют несколько партий, которые занимаются нашей тематикой. Я член ФКП, и у меня есть определённое видение дел, но оно не всегда разделяется членами ВКТ. Я считаю, что роль ФКП должна заключаться в предоставлении политической поддержки в рамках профсоюзной борьбы и в подготовке кадров, потому что в последние годы мы потеряли политическую подготовку для управления социальным движением. Это необходимо в первую очередь, и партия в своей привязке к профсоюзному движению и в своей связи с рабочим классом должна иметь возможность измерять температуру, она должна постоянно находиться в тесном контакте с трудовыми коллективами на производствах.
В своё время партия отказалась от этой организации на предприятиях, и в конце концов остался только один полюс работы — через законных избранников. Если мы полагаемся только на парламентскую работу, то со временем теряется чувство реальной жизни — жизни народа и рабочего класса. Утрачено чувство классовой борьбы, поэтому партия хочет реинтегрироваться на предприятиях. Недавно коммунисты воссоздали сеть партийных ячеек среди железнодорожников. Существовали небольшие наработки — это была воля отдельных трудовых коллективов к воссозданию ячеек коммунистов, но теперь официально в национальном масштабе партия решила воссоздать структуры на производствах.
Интерес для партии состоит не только в том, чтобы иметь обратную связь с рабочими, но и в том, чтобы знать, что происходит в компаниях, что происходит в обществе, чтобы активнее вмешиваться. Сотрудники на отдельных производствах порой слишком замыкаются на собственных перспективах… Этот проект находится пока ещё на ранней стадии развития, но в любом случае есть готовность со стороны партии воссоздать ячейки, секции, кадровую организацию, которая позволит хорошо закрепиться в рабочем классе.
— Какие профсоюзы во Франции являются конкурентами ВКТ?
— Есть два течения, которые противостоят ВКТ сегодня. Первое течение квалифицируется как реформистское, хотя это не совсем верно, так как реформы могут быть и прогрессивными — например, создание системы французского социального обеспечения после войны министром от ФКП Амбруаз Круаза было позитивным явлением. В случае с нашими конкурентами из Французской демократической конфедерации труда речь идёт скорее об оппортунистическом течении в профсоюзном движении. Их логика — это логика капитала, а это означает, что в политических решениях принимается во внимание установленный капиталистический порядок, который никогда не будет подвергнут сомнению. С их точки зрения, политические и экономические решения должны приниматься капиталистами и правительством, а профсоюзы могут лоббировать интересы рабочих, чтобы попытаться улучшить условия труда, при том что рабочие находятся вне процесса принятия решений. Они пытаются скорее сгладить последствия неприятных решений, чтобы сделать их менее жёсткими для работников, одновременно заставляя работников смириться с фактом навязанных правительством и капиталистами реформ.
Это течение очень агрессивно во Франции. До 2010 года ещё существовал консенсус между профсоюзными организациями: несмотря на политические разногласия, была необходима совместная борьба по объединяющим вопросам. В последние же годы ФДКТ теоретизировала факт существования двух непримиримых профсоюзов. Её члены больше не участвуют в конференциях межпрофессиональных объединений, потому что они не хотят, чтобы их сотрудничество с нами укрепляло логику классовой борьбы. Они думают, что способствуют изменениям к лучшему, выдвигая предложения перед боссом.
Другое течение, которое присутствует как среди реформаторов, так и среди революционеров, — это автономное движение. Здесь речь идёт не о выборе экономической системы, а об организации и функционировании. Эти взгляды основаны на принципе, что любая форма организации — это форма угнетения, что каждый должен иметь право делать то, что хочет. Проблема этой логики заключается в том, что она абсолютно неэффективна, потому что в рамках одной организации нельзя иметь 50 разных позиций. Это делает невозможным мобилизацию и является частью мелкобуржуазной логики: «в целом я одобряю это решение, но если мне что-то не понравится, то я буду придерживаться собственных позиций, потому что мои собственные интересы превалируют над всем остальным».
— Какова стратегия ВКТ по выходу из ловушки оборонительной тактики? Рассчитываете ли вы на социальный подъём после снятия ограничительных мер социальной изоляции, связанных с COVID-19?
— В ВКТ есть общепринятые позиции и есть положения, являющиеся предметом спора. Вопрос о переходе в наступление — это горячий предмет спора внутри профсоюза. Консенсус здесь заключается в том, что в любом случае, какой бы ни была стратегия, она должна быть действенна для того, чтобы получить большинство голосов на выборах межпрофессиональных объединений, сохранять и развивать наш мобилизационный потенциал на предприятиях. Наши активисты работают на местах, чтобы развивать понимание проблем и их анализ. Теоретическая абстракция не может быть нашей отправной точкой. С этим в ВКТ все более-менее согласны: нам необходимо продолжать работу, чтобы закрепиться на производствах, меньше заниматься административной деятельностью и быть ближе к нашим коллегам. Более спорным является вопрос о том, должны ли мы иметь связи с политическими организациями или нет, должны ли мы вести подготовку ко всеобщей забастовке… По сей день здесь ведутся идеологические дебаты. Лично я считаю, что мы должны разрабатывать план всеобщей забастовки, потому что всеобщая забастовка — это определённый способ изменения расстановки сил в обществе, это практический инструмент мобилизации толпы, активизации работников малых предприятий, исключённых из секторальной профсоюзной борьбы, в рамках всеобщего движения.
Насчёт подъёма протестного движения пока трудно предсказать, что произойдёт после окончания санитарного кризиса. Мы ещё не знаем, когда мы из этого выберемся, но мы знаем, что, несмотря на социальную изоляцию, уже сейчас повсеместно назревает всё больше локальных конфликтов. Всё чаще проводятся забастовки, пусть и с оборонительной тактикой, связанной с сокращениями, но есть и примеры мобилизации с требованиями о повышении заработной платы.
Во Франции в условиях кризиса и государственной помощи предприятиям через фонд поддержки многие трудящиеся были лишены части зарплаты. Это влечёт за собой требования о выплате компенсации, так как есть предприятия, которые в рамках пандемии сумели многократно увеличить доход. Их работники не видят причин, по которым их прибыль не должна быть распределена на равных.
Но в целом в стране накопилось много гнева и недовольства, поэтому я думаю, что как только мы (а этого правительство как раз пытается избежать) вернёмся к будничной жизни без мер, ограничивающих свободу, запрещающих демонстрации и так далее, то во Франции возможна большая стачка, и я думаю, что она будет успешной. На данный момент существует также страх заражения вирусом, который безусловно оправдан. Как только эта бетонная плита будет снята, я думаю, что весь гнев, накопленный за это время, сдетонирует.
Это можно проследить на примере эффекта мобилизации против пенсионной реформы: даже если движения против пенсионной реформы в 2018 году и мобилизация против реформы трудового законодательства в 2016 году были ограничены во времени, я думаю, они являются успешными примерами значительной социальной мобилизации. Очевидно, что правительство захочет этого избежать, потому что на носу президентские выборы 2022 года.
— В современной Франции рабочий класс за последние десятилетия численно лишь незначительно сократился: если в 1970-е насчитывалось почти 8 миллионов рабочих, то сегодня их 6,7 миллиона. В то же время происходят децентрализация производств и дробление трудовых коллективов. Какова тактика ВКТ в рамках этой децентрализации?
— Частью дебатов в ВКТ является вопрос о том, что нам делать с субподрядчиками. Дробление производственного цикла на этапы с участием субподрядчиков приводит к атомизации процесса, поэтому мы стараемся наладить отношения между различными секциями нашего профсоюза, например, между железнодорожниками и субподрядными строительными компаниями, выполняющими работы на путях. Мы стараемся объединить этих работников, то есть координировать усилия железнодорожной и строительной федераций для того, чтобы обе федерации были включены в процесс. Посредством этого партнёрства мы работаем над тем, чтобы все рабочие были охвачены. В эпоху цифровой экономики децентрализация ускоряется, поэтому мы стараемся не оставаться в рамках существующих границ.
У нас есть примеры успешной работы на данном фланге: в пригороде Лиона нам удалось активно поддержать рабочих одной из строительных компаний, являющейся подрядчиком Национальной компании французских железных дорог (СНЦФ). После нескольких дней забастовки, как только владелец компании увидел, что в ней появился профсоюзный лидер, он попытался уволить его. Работники мобилизовались против увольнения, и оно было успешно предотвращено, а профсоюзная ячейка численно заметно укрепилась.
— Несмотря на мобилизацию и активный социальный протест, после реформы 2018 года железнодорожный гигант Франции — Национальная компания французских железных дорог рушится. Согласно секретному отчёту руководства компании, опубликованному газетой французских коммунистов «Юманите», начиная с декабря 2018 года компанию добровольно покинули более 500 сотрудников.
— Увольнения множатся, хотя это не меняет курса руководства: в стране много безработных, что позволяет быстро находить кадровую замену. Руководство беспокоят только увольнения высококвалифицированных сотрудников, потому что здесь компания теряет техническую квалификацию, которую нелегко заменить.
Интерес к работе на французских железных дорогах резко упал, потому что мы потеряли льготы: новые сотрудники не попадают под социальный статус, который у нас был раньше. На новых сотрудников льготы не распространяются. Больше нет преимуществ в пенсионном и социальном обеспечении, в то время как зарплата железнодорожников осталась бюджетной. В результате мы видим, что многие уходят в частный сектор, где зарплаты выше. Таковы противоречия системы: государство хочет приватизировать железные дороги, отменив льготы и не желая поднять зарплаты.
В то же время СНЦФ — это огромная компания с годовым оборотом в 33 миллиарда евро, она имеет более тысячи дочерних предприятий. 500 увольнений компанию не дестабилизируют, но они являются лакмусовой бумажкой очень плохого социального климата — недовольство сотрудников безмерно. И руководство компании испугалось нашей мобилизации, оно её в этой форме не ожидало. Сработал эффект, называемый нами на профессиональном жаргоне «падением мешка»: авария поезда спровоцировала спонтанную мобилизацию, всего за один день железнодорожное движение было полностью остановлено, к забастовке подключились цеха по производству оборудования… Чаша нашего терпения была переполнена: нас лишили социальных прав, а кроме того, против нас шла полным ходом травля в СМИ, обвинявшая нас в привилегиях. Наша забастовка вылилась в мобилизацию против пенсионной реформы, которая подняла на ноги всю страну и длилась несколько месяцев. Это было новое явление, ведь ранее протестные движения выдыхались после 15 дней стачки.
— Во Франции сегодня подчас идёт речь о макронизме как новом течении в неолиберальной идеологии. Под этим подразумеваются, в частности, замена бессрочных трудовых контрактов на временные договоры без социальных обязательств и сотрудничество с «индивидуальными предпринимателями». Насколько пострадали от этого явления французские железнодорожники?
— Что ускорилось за последние несколько лет, так это субподряд: все больше и больше специалистов выводится за штат. В 2018 году с реформой СНЦФ компания стала субъектом частного права, лишившись статуса государственного предприятия, поэтому сейчас мы наблюдаем рост доли временных трудовых договоров. Это один из сюжетов нашей борьбы.
— На международном уровне Франция часто рассматривается как страна мобилизации, стачек, сильного рабочего движения, отстаивающего свои права. В чём секрет успеха в сравнении со странами, где забастовки случаются раз в десять лет, а неолиберальные ставленники капитала творят что хотят?
— Прежде всего — это наше революционное наследие: несмотря на то, что Французская революция случилась более 230 лет назад, принцип протеста глубоко укоренился в нашем сознании. Помимо этого, Французская коммунистическая партия сыграла решающую роль в истории страны, потому что в периоды ожесточённой классовой борьбы во Франции коммунисты были всегда в авангарде. Так, например, в 1936 году компартия возглавила борьбу за оплачиваемый отпуск и победила. Национализация и другие социальные достижения послевоенных лет, участие в движении Сопротивления, создание системы социального обеспечения в 1946 году — повсюду коммунисты были авангардом рабочего класса. Во Франции живо сознание обобществления средств производства. Система работает не так, как мы хотим? Так не будем созерцать — мы должны власти показать, у кого большинство. Однако свою роль сыграла не только Французская, но и Великая Октябрьская социалистическая революция. На великом опыте этих двух событий мировой истории зиждется французское рабочее движение.
Во Франции, например, создание государственных железных дорог СНЦФ не было связано с военной мобилизацией. СНЦФ была создана в 1938 году путём национализации путей сообщения, потому что капиталисты, не думая в глобальной перспективе и действуя в интересах извлечения максимальной прибыли, обанкротили железные дороги. А поскольку в то время существовали прекрасно организованное рабочее движение и движение железнодорожников, государственная власть была вынуждена согласиться с национализацией, это был компромисс. В сегодняшней ситуации с реформой СНЦФ, с моей точки зрения, мы должны вернуться к вопросу об обобществлении, в котором должны иметь право участвовать все, кто пользуется услугами железных дорог: и рабочие, и народ Франции. Главное в нашем деле — классовое сознание, а оно имеет большой резонанс во Франции. Великая Французская революция преподнесла всем хороший урок классового противостояния.