Ученый литературовед пропп определил что волшебные сказки почти всегда имеют одинаковую структуру
Ученый литературовед пропп определил что волшебные сказки почти всегда имеют одинаковую структуру
Функции по Проппу. Пример:
Подготовительная часть
1. Отлучка — Уезжают родители; царь отправляется на войну.
2. Запрет — «Не заходи только в десятую комнату»; «Не ходи со двора».
3. Нарушение — Побежала Аленушка с подружками, заигралась.
4. Выведывание — Стала ведьма вызнавать, выспрашивать.
5. Выдача — «Но царевна все ж милее…»
6. Подвох — Волк подражает голосу мамы-козы.
7. Пособничество — Царевна ест предложенное старухой яблочко.
Завязка
8. Вредительство (или недостача) — Схватили гуси-лебеди Иванушку; заболел царь тяжкой болезнью.
9. Посредничество — «Иди, Марьюшка, братца искать…»
10. Начинающееся противодействие — «Позволь мне, царь, попытать счастья…»
11. Отправка — Царевич отправился в путь.
Основная часть
12. Первая функция дарителя — Стала Баба-Яга вопросы спрашивать;
13. Реакция героя — «Ты б меня сперва накормила, напоила…»;
14. Получение волшебного средства — Дал старичок Ивану коня; «Только скажи: по щучьему велению, по моему хотению…»
15. Перемещение в иное царство — Долго ли шла Марьюшка, коротко, уже три пары башмаков истоптала;
16. Борьба — Стал Иван биться со змеем-горынычем;
17. Клеймение — Расцарапал ему Змей всю щеку;
18. Победа — Завертелся Кощей волчком и сгинул.
19. Начальная беда или недостача ликвидируется — Вышла к Ивану из подземелья Царь-девица.
20. Возвращение — Сели они на ковер-самолет, поднялись в воздух и полетели домой.
21. Погоня — Бросились гуси-лебеди в вдогонку.
22. Спасение — Бросила она зеркальце, разлилось море; ведьма море пила-пила, да и лопнула.
На этом сказка может кончиться, но часто встречается дополнительный сюжет, в котором действуют лжегерой (чаще всего брат или братья героя).
Первая его часть (новое вредительство) аналогична функциям 8-15:
8 bis. Братья похищают добычу;
10–11 bis. Герой снова отправляется на поиски;
12–14 bis. Герой снова находит волшебное средство;
15 bis. Возвращение с новым средством домой.
Далее при таком развитии появляются новые функции:
23. Неузнанное прибытие — Приехал в родной город, но домой не пошел, стал учеником у портного.
24. Необоснованные притязания — Генерал заявляет царю: «Я — змеев победитель».
25. Трудная задача — «Кто поднимет змеиную голову — тому и царевна достанется»
26. Решение — Подошел Иван, только тронул…
27. Узнавание — Показал он заветное колечко, узнала его царевна.
28. Обличение — Рассказала все царевна, как было.
29. Трансфигурация — Искупался Иван в молоке, вышел молодцем лучше прежнего.
30. Наказание — Посадили служанку в бочку, скатили с горы
31. Свадьба, воцарение — Получил Иван царевну и полцарства.
Пропп так же называет 7 неизменных действующих лиц, выполняющих одну или несколько функций:
1. Герой
2. Отправитель
3. Атагонист (злодей)
4. Даритель
5. Царевна /Царевич
6. Помощник
7. Ложный герой
Устройство волшебной сказки (по В. Я. Проппу)
“…стареющий Гёте, вооруженный методом точных сравнений в области естествознания, видит сквозь единичное – пронизывающее всю природу великое общее и целое”.
Практически сто лет назад фольклорист В. Я. Пропп дал ответ на вопрос о структуре композиции волшебной сказки. В своей работе «Морфология сказки» ученый разложил ее структуру по составным частям и описал их отношение друг к другу и целому.
Неудивительно, что Проппа считают одним из предшественников структурализма в литературоведении.
Эта «волшебная» формула используется и по сей день сценаристами и современными популярными писателями для того, чтобы создавать интересные и захватывающие сюжеты, даже если это история любви миллиардера и простой официантки из бара. Передаем привет современным романам и миленьким историям ромкомов.
Сказка – это единая система органических связей. Представим себе здание: фундамент, несущие стены и крыша – это то, без чего здание разрушится. Функции (или действия) героев в волшебной сказке – это то, без чего она перестает быть сказкой. Так и здание без стен превращается в шалаш. Все остальное вариативно: стиль здания, планировка, его размер.
Главные наблюдения Проппа:
Функции героев сказки
Функция — действие одного из героев сказки, определенное с точки зрения его значимости для хода действия. Список функций расположен в порядке, который диктуется самой сказкой, то есть ее композицией и особой логикой развития сюжета.
Сказка начинается с исходной ситуации – представления всех действующих лиц и ситуации: бабушка, дедушка, внучка и т.д.
«Было у старика трое сыновей: двое умных, а третий Иванушка-дурачок; день и ночь дурачок на печи валяется». — «Сивка-Бурка»
Порядок функций в волшебной сказке:
«— Дочери мои милые, дочери мои хорошие, дочери мои пригожие, еду я по своим купецким делам за тридевять земель, в тридевятое царство, тридесятое государство…» — «Аленький цветочек»
2. Обращение к герою с запретом, предупреждение;
«— Доченька, — говорила мать, — мы пойдем на работу, береги братца! Не ходи со двора, будь умницей — мы купим тебе платочек».
3. Нарушение запрета;
«Отец с матерью ушли, а дочка позабыла, что ей приказывали: посадила братца на травке под окошко, сама побежала на улицу, заигралась, загулялась».
4. Разведка, выведывание со стороны антагониста;
Ходил он, ходил, весь дом выходил и думает: «Кто же мне про царских детей скажет, куда они девались?»
5. Получение антагонистом сведений о жертве;
«Я ль, скажи мне, всех милее,
Всех румяней и белее?»
Что же зеркальце в ответ?
«Ты прекрасна, спору нет;
Но царевна всех милее,
Всех румяней и белее».
6. Подвох, обман со стороны антагониста;
«Бросив зеркальце под лавку,
Позвала к себе Чернавку
И наказывает ей,
Сенной девушке своей,
Весть царевну в глушь лесную
И, связав ее, живую
Под сосной оставить там
На съедение волкам».
7. Пособничество со стороны обманутой жертвы;
Как запреты всегда нарушаются, обманные предложения всегда принимаются и выполняются, — пишет Пропп. Поэтому реакцию героя на предложение можно смело назвать пособничеством врагу.
8. Вредительство со стороны антагониста;
«Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крыльях».
9. Беда, недостача, желание героя иметь что-либо;
«Привези ты мне аленький цветочек, которого бы краше не было на белом свете.»
10. Решение героя о противодействии;
«Тут она догадалась, что они унесли ее братца: про гусей-лебедей давно шла дурная слава — что они пошаливали, маленьких детей уносили. Бросилась девочка догонять их».
11. Отправка героя из дома;
«Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь-дорогу: старший в одну сторону, средний в другую, а Иван-царевич в третью сторону».
12. Испытание героя со стороны дарителя волшебного средства или помощника;
«— Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели?
Печка ей отвечает:
— Съешь моего ржаного пирожка — скажу».
13. Реакция героя на действия дарителя;
«— Стану я ржаной пирог есть! У моего батюшки и пшеничные не едятся…»
14. Получение героем волшебного средства;
«Выдь в чистое поле и крикни: «Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» Конь к тебе прибежит, ты залезь ему в правое ухо, а вылезь в левое».
15. Пространственное перемещение героя;
«Сел на коня и поехал на царский двор. Сивка-бурка бежит, земля дрожит, горы-долы хвостом застилает, пни-колоды промеж ног пускает».
16. Столкновение героя и антагониста;
«Пришел я насмерть биться, от тебя, проклятого, добрых людей избавить!»
17. Клеймение героя;
«Расцарапал ему Змей всю шею».
18. Победа героя над антагонистом;
«Ведь и колодец, и яблоня, и ковер — все это чудо-юдовы жены были. Хотели они нас погубить, да не удалось им это: сами все погибли!»
19. Ликвидация беды или недостачи;
«…достает гостинец меньшой дочери, золотой кувшин с цветочком аленьким».
20. Возвращение героя;
«Сел на златогривого коня, и опять поехали они с Еленой Прекрасной, с Жар-птицей. Доехал он до своих краев, вздумалось ему пополдневать».
21. Преследование героя, погоня;
«— Гуси-лебеди! Летите в погоню! Сестра братца унесла!»
22. Спасение героя;
«Серый волк спрыснул мертвой водой раны Ивану-царевичу, раны зажили; спрыснул его живой водой — Иван-царевич ожил».
23. Неузнанное прибытие героя домой;
Приехал в родной город, но домой не пошел, стал учеником у портного;
24. Необоснованные притязания ложного героя;
25. Трудная задача для героя;
«Ты же должен постараться
Пробы ради искупаться
В этих трех больших котлах,
В молоке и в двух водах».
26. Решение задачи;
«Вот как я хвостом махну,
В те котлы мордой макну,
На тебя два раза прысну,
Громким посвистом присвистну…».
27. Узнавание героя;
«Показал он заветное колечко, узнала его царевна».
28. Изобличение ложного героя или антагониста;
Правду рассказывает важный свидетель, иногда ее выдают случайно. В результате всем становится очевидна лживость или злобность отрицательного героя.
29. Трансформация, получение героем нового облика;
«Иван ему в правое ухо влез, из левого вылез и сделался опять таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Весь народ так и ахнул».
30. Наказание врага;
«Он взял то яйцо, разбил, достал иглу и отломил кончик: сколько ни бился Кощей, сколько ни метался во все стороны, а пришлось ему помереть!»
31. Вступление в брак и воцарение героя.
«Разговоры тут были коротки: веселым пирком да за свадебку».
Большинство этих функций расположены попарно: запрет-нарушение, выведывание-выдача, преследование-спасение и другие. Некоторые функции могут быть расположены по группам: например, завязку составляют вредительство, отсылка, решение противодействовать и отправка из дома. Наряду с этим имеются и функции-одиночки: отлучка, наказание, брак и другие.
Действия в сказке могут иметь в сказке двойное значение. Но происходит иногда и обратное: уподобление одной функции другой или их слияние.
Другие элементы сказки
Осведомления – персонаж появляется в сюжете, и он должен быть либо всезнающим, либо его должны уведомить о том, что происходило до его появления.
Утроение – это в прямом смысле утроение, например, наличие трех голов у змея. В сказке что-то должно вызвать это утроение, стать толчком к нему.
Мотивировки – это причины и цели персонажей, вызывающие их на те или иные поступки.
Распределение функций по действующим лицам
Каждый герой обладает определенными функциями. Круг действий антагониста охватывает вредительство, бой или иные формы борьбы с героем, преследование.
Некоторые персонажи могут охватывать несколько кругов действий (даритель+помощник). Один круг действий может быть распространен по разным персонажам.
Способы включения в ход действия новых лиц
Каждая категория персонажей имеет свою форму появления, к каждой категории применяются способы включения персонажей в повествование.
Главные герои представлены в исходной ситуации, даритель может встретиться в лесу, а вредитель появляется сначала внезапно, а потом как персонаж найденный – это закон.
Об атрибутах и их значении
Золотые волосы, лежание на печи, связь с умершими родителями – это те атрибуты, которые существуют в разных культурах и исследование их значения могут очень помочь в толковании сказки. Однако сказочная атрибутика еще недостаточно изучена.
Сказки «выросли» на почве инициации и обрядовой культуры, поэтому они существуют во всех культурах. Читатель испытывает одинаковые эмоции и реагирует на действия, происходящие в сказке схожим образом. Тут идет речь о свойственном для всех людей поведении психики.
«Изучение сказки во многих отношениях может быть сопоставимо с изучением органических образований в природе. Как натуралист, так и фольклорист имеет дело с разновидностями одинаковых по сущности явлений».
Сказки всегда приятно читать, рассказывать и слушать не потому, что они играют на чувстве ностальгии, а потому что восприятие сказки лежит на задворках сознания и напоминает нам на биологическом уровне о детстве всего человечества.
Сорокина Анастасия ( «простое издательство» — Originals)
Сказка – ложь, да в ней структура. Что общего у всех сказок и как работа Владимира Проппа нашла отражение в Голливуде
Разбираем открытия советского фольклориста, которые продвинули вперёд изучение сказок, а также заинтересовали американских сценаристов.
В декабре «Азбука-Аттикус» готовит переиздание «Морфологии волшебной сказки» и «Исторических корней волшебной сказки» — фундаментальных трудов Владимира Проппа, повлиявших на развитие фольклористики и метода структурного анализа. Исследуя материал русских сказок, Пропп обнаружил инварианты — постоянные элементы в тексте, повторяющиеся от сюжета к сюжету. Несмотря на многообразие мотивов, сюжетов и персонажей, советский исследователь заключил: по своему строению все сказки однотипны и способны уложиться в один последовательный ряд функций.
Открытие Проппа и его морфологический подход не только выявили закономерности в устройстве сказок — он распространился дальше фольклора и привлёк широкое внимание филологов и этнографов. После того, как в 1958 году «Морфологию волшебных сказок» перевели на английский язык, метод Проппа стал общеупотребительным — литературоведы использовали его для анализа повествовательных текстов, а Голливуд — для создания киносценариев.
Рождение сказки из морфологии
Владимир Яковлевич Пропп — известный советский учёный-фольклорист. Всю свою научную деятельность филолог сосредоточил на исследовании славянских сказок, параллельно преподавая русский язык и литературу. Сейчас о Проппе говорят как об учёном с мировым именем, который опередил развитие гуманитарной мысли. Исследователь применил формальный метод к анализу русского фольклора — его работа вызвала резонанс во многих странах Европы и в США.
Развитие структурного анализа литературы, пришедшегося на 50-60-ые годы 20 века, сложилось не без влияния Проппа. Он предвосхитил поиски знаково-архетипических, устойчивых положений в литературных текстах — этими разработками в дальнейшем занимались французские структуралисты и семиотики.
Но раньше всех теорию об истоках повествования предложил Пропп. К открытию своего метода учёный пришёл самостоятельно, не использовав для этого существовавших схем. Исследователь подошёл к сказке как органическому образованию — Проппа интересовала морфология произведений: он рассматривал формы и закономерности строя.
Общий вопрос: откуда происходит сказка — в целом не разрешён. Но мы будем утверждать, что, пока нет правильной морфологической разработки, не может быть и правильной исторической разработки.
Функции как ядро сказки
Пропп потратил более двадцати лет на исследование сказок. Анализ русского фольклора сложился в тексте всей его жизни — «Морфологии волшебных сказок», изданной в 1928 году в серии «Вопросы поэтики». До Проппа попытку исследовать фольклор предпринимал профессор Александр Веселовский, фольклористы Александр Афанасьев и Роман Волков.
Основная проблема, с которой столкнулись предшественники — это неверная классификация сказок по сюжетам, персонажам и разрядам, вносившая неразбериху в изучении фольклора. Сказки о животном, герое-дурне, змееборце или добывании невесты — всё это хаотичные нагромождения, которые сложно каким-то образом сгруппировать.
Пропп понял, что сюжеты и герои сказок динамичны и очень неустойчивы. Мотивы, сюжеты, персонажи — для Проппа они находятся в тесном родстве между собой и их трудно отделить друг от друга. Баба Яга — одна из главных героинь русского фольклора, может быть как отрицательным персонажем — злобной старухой, похищающей детей, так и положительным — выполнять функцию дарителя и делиться с героем каким-то важным предметом.
Исследователь сфокусировал внимание на составе и структуре сказок. Формальные закономерности — главный предмет его изучения, позволивший разложить сказки на составные части. Оказалось, что в фольклоре постоянно повторяются одни и те же функции — устойчивые схемы, вокруг которых группируются мотивы, сюжеты и персонажи. Функции — это поступки действующих лиц, значимые для всего хода событий. Они составляют основные элементы сказок и образуют порядок повествования. Максимальное число таких функций для волшебных сказок — 31.
Волшебные сказки обладают совершенно особым строением, которое чувствуется сразу и определяет разряд, хотя мы этого и не сознаём.
Любую сказку, утверждает Пропп, можно разбить на цепь последовательных эпизодов — эти эпизоды легко упаковываются и пересказываются. В сказке к действующему лицу обращаются с запретом. Герой нарушает установленный запрет, а затем вводится антагонист, который чинит неприятности герою или лишает его имущества. Действующее лицо отправляется искать отнятое или то, в чём чувствует недостачу. В поисках он подвергается испытаниям — взрослея и совершенствуясь, герой проходит своеобразный обряд инициации.
Также искатель встречает благородного помощника, который помогает ему в достижении цели или снабжает каким-то волшебным средством. Эта помощь сыграет свою роль, когда герой встретится с антагонистом — они вступят в противостояние, в результате которого герой одолеет вредителя и добудет объект поисков. Победитель подвергнется преследованию, но благополучно спасётся. В конце герой возвращается обратно после долгой отлучки.
Эта общая композиционная схема волшебной сказки — от завязки до её конца. Но Пропп утверждал, что так бывает далеко не всегда. Случается, что герой вынужден повторно пережить беду и пройти испытания — ряд функциональных событий повторяется и создаётся новый ход. Возвращение героя не сулит ему удачи — появляется ложный герой, который претендует на его имущество или статус. Этот узурпатор побеждается героем и обязательно — путём разоблачения. Действующее лицо узнаётся (иногда благодаря меткам или клеймению) и воцаряется.
Пропп оговаривается, что в сказках могут отсутствовать те или иные функции. Они также способны менять своё место в последовательности сюжета. Но это не влияет на синтагматический ряд в целом — ведь все основные функции располагаются попарно: запрет-нарушение, борьба-победа, преследование-спасение.
Количество главных персонажей в сказке также ограничено — Пропп насчитал 7 основных действующих лиц. В их числе: царевна или её отец, отправитель, главный герой, антагонист-вредитель, даритель волшебных средств, помощник и ложный герой.
В волшебных сказках разные люди совершают одни и те же поступки и одинаковые действия могут осуществляться очень по-разному. Так, например, если герой отправляется из дому на какие-нибудь поиски и предмет его желаний находится очень далеко, он может полететь туда по воздуху на волшебном коне, или на спине орла, или на ковре-самолёте, а также на летучем корабле, на спине черта.
Пропповский пример — сказка «Гуси-лебеди», в которой сохраняется описанная структура. Родители оставляют дочку с братцем, приказывая следить за ним и не уходить со двора. Запрет родителей нарушается — гуси-лебеди подхватывают мальчика и улетают. Девочка отправляется на поиски братца, встречая по пути печь, яблоню, молочную реку и ёжика — помощника, который указывает девочке путь к избе Бабы-яги.
Героиня сталкивается в избе с антагонистом-вредителем — Бабой-ягой. Она топит баню, чтобы скупать девочку и затем её съесть. Героиня хватает братца и бежит из избы. В погоню пускаются гуси-лебеди, от которых девочка спасается, пройдя через испытания — она съедает лесное яблоко, ржаной пирожок и выпивает кисель. Гуси пролетают мимо, а девочка с братцем благополучно возвращаются домой.
В этой популярной сказке соблюдены основные функции, расположенные попарно: запрет-нарушение, борьба-победа, преследование-спасение. Имеется в сказке и повторное испытание, о котором писал Пропп — девочка не просто уходит от Бабы-яги, но спасается бегством от гусей-лебедей, что усложняет её и образует ход.
Уместно вспомнить сказку об Иване-царевиче и сером волке. У царя Данилы было три сына, а также сад с деревьями, где растут золотые яблоки. В сад прилетает жар-птица и крадёт драгоценные яблоки. Царь приказывает сыновьям доставить ему живую жар-птицу (обыгрывается недостача) и те отправляются на поиски (отлучка). В лесу Иван-царевич встречает серого волка, который сперва съедает его коня, а затем предлагает быть слугой для царевича (волшебный помощник).
Во время странствия Иван-царевич подвергается испытаниям: чтобы получить жар-птицу, ему необходимо достать златогривого коня, а потом — Елену прекрасную. После ряда испытаний и помощи серого волка, герой возвращается в царство с Еленой, но Ивана встречают завистливые братья и убивают. Старший брат овладевает невестой, а младший — конём и жар-птицей (ложные герои). Образуется ход сказки с повторением функций — серый-волк бросается на помощь и оживляет Ивана. Герой возвращается в царство, пугает своим появлением братьев (разоблачение) и берёт в жёны Елену.
Литература в нескольких словах
Пропп анализировал русские сказки из сборника Александра Афанасьева, но его открытие оказалось куда масштабнее — эти структурные модели объясняют не только волшебные сказки, но и повествовательные произведения мировой литературы в целом. Советский исследователь предположил, что у сказок, древних мифов и даже романов есть общее ядро — его следует искать в архаических верованиях, представлениях и ритуалах.
Этнографическое объяснение сказки Пропп дал в следующей работе — «Исторических корнях волшебной сказки». Исследователь изучил племенные обряды, в которых важнейшее место занимала инициация — в этом акте участники проходили процесс социализации и посвящения. Инициация тесно связывалась с развитием личности и обретением нового статуса. Сюжеты сказок Пропп именно так и объяснял — это обряд инициации, где незрелая личность обретала духовные и физические силы, выходила на новый уровень развития.
Я не отвернулся от морфологического анализа, а стал искать исторических основ и корней той системы, которая открылась на сравнительном изучении сюжетов волшебной сказки. «Морфология» и «Исторические корни» представляют собой как бы две части или два тома одного большого труда. Второй прямо вытекает из первого, первый есть предпосылка второго.
И действительно: не только в сказках, но и в других повествовательных текстах — от «Одиссеи» Гомера вплоть до «Хоббита» Толкиена заметна общая структура. Герои произведений проходят изнурительные испытания, чтобы обрести собственную идентичность. Гэндальф говорит, что если Бильбо Беггинс вернётся, то уже никогда не будет прежним. Скитавшийся двадцать лет Одиссей возвращается на родную Итаку, обретя семью, власть, царский дом — всё, что составляет его идентичность.
Ряд событий герои тоже переживают согласно пропповским схемам: путники Одиссея гневят богов и нарушают запреты, а хоббиты в повести Толкиена отправляются в поход за сокровищами дракона, испытывая недостачу. Действующие лица обязательно сталкиваются с врагами: одни с орками и гоблинами, другие — с циклопами и настойчивыми женихами. Схема Проппа оказалась универсальна — её легко проследить как в древних текстах, так и в киноблокбастерах.
Фольклор живёт в кино
Взаимосвязь Голливуда и Проппа — отдельный феномен. В 1958 году «Морфологию волшебной сказки» перевели на английский язык. Исследование привлекло внимание киносценаристов — для них монография Проппа превратилась в настольную книгу. Публикации по теории кино, различные энциклопедии и учебники, выходившие в США — содержание книг не обходилось без упоминания Проппа.
Для американских исследователей учёный стал современным Аристотелем в мире нарратологии (дисциплине, изучающей структуру повествования). Такой популярностью Пропп не обладал даже в родной стране — в Советской России о достижениях фольклориста знали в основном специалисты.
Герои, бросающие вызов обстоятельствам, наличие злодея, чьё присутствие создаёт конфликт, а также экзотический мир, в который попадает действующее лицо — модель Проппа удачно адаптировалась как шаблон для голливудских блокбастеров: от фильмов о Джеймсе Бонде до «Матрицы». Да и большинство кинофильмов — это экранизации или переработки уже существующих литературных произведений, что снова возвращает к Проппу и его схемам.
Особенно интересна взаимосвязь жанрового кино и функциональной схемы Проппа — произведения внутри жанров всегда одинаковы по структуре. Это касается научной фантастики, детектива, ужасов, а также приключенческих фильмов. Подвижны только те вещи, о которых писал Пропп: мотивы, сюжеты, персонажи. Мордор, виртуальная реальность, край света или планета Пандора — независимо от места, куда отправляются герои, функции и их последовательность остаётся неизменной.
Кроме того, популярный приём голливудских фильмов: женщина (в списке действующих лиц — царевна), которую герой получает как награду за прохождение испытаний — ещё одна косвенная заслуга Проппа. Сам фольклорист о кинематографе ничего не писал, но это не отменяет опосредованности между идеями Проппа и голливудскими фильмами.
Я был удивлён, насколько легко функции Проппа и метод анализа применяется к «На север через северо-запад» [Альфреда Хичкока]. Кажется, в этом есть что-то общее со сказкой: базовая структура, описанная Проппом, присутствует в фильме. Герою ставится задача (отправитель). Если он её выполнит, то будет вознаграждён (царевна). Задача предполагает поиск и возвращение с объектом желания, чтобы ликвидировать недостачу.