Ты сказала что саади
Целовал лишь только в грудь
Для художников, писателей и режиссеров биография этого человека является прекрасным материалом для создания художественных произведений, потому что Абу Мухаммад Муслих ад-Дин ибн Абд Аллах Саади Ширази за сто десять лет своей насыщенной событиями жизни создал такие прекрасные стихи, что приукрашивать их дополнительно не нужно. Даже те россияне, которые не знакомы с его произведениями, наверняка слышали эти есенинские строки:
Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, Бога ради,
Обучусь когда-нибудь!
Об этом удивительном поэте-суфии, воспевавшем до конца своих дней любовь к юным созданиям и восхвалявшем мудрость, я впервые узнал в пятнадцать лет, когда зачитывался произведениями таджико-персидской литературы. Прошли годы, но я до сих пор бережно храню небольшую по объему, но огромную по своей значимости книжечку Саади «Гулистан», выпущенную в Москве в 1957 году в издательстве «Художественная литература». Это произведение стало своеобразным сводом духовных правил не только для жителей Ирана, но и для людей Средней Азии и Среднего Востока. К сожалению, теперь я ее редко читаю, а советы Саади, которыми он щедро делился более семисот лет назад, не теряют своей актуальности и сейчас.
Ты жизнь дорогую проводишь в заботе –
«Что летом мне есть, что надеть мне зимою?»
О глупое чрево! Хоть коркой питайся,
Но спину не гни перед властью земною…
Произведения Саади «Бустан» («Плодовый сад») и «Гулистан» («Розовый сад») прославили поэта еще при жизни, и жители Ирана и Таджикистана до сих пор с благоговением чтят его память. Иранцы говорят: «Слова Саади – это притчи и наставления, они пригодятся тебе, если применишь их к делу». В родном городе поэта Ширазе много достопримечательностей. Среди них мавзолей Саади. Над входом гробницы великого стихотворца начертано:
От праха Саади Ширази веет любовью
Тысячу лет спустя смерти его, если вдохнешь.
Также в этом городе находится мавзолей, где покоится и другой великий гражданин Шираза – поэт Хафиз. Бытует даже такое выражение: «В каждом доме должно быть две вещи: Коран и Хафиз»… Сам факт, что поэтам в их родном городе ставят мавзолеи, свидетельствует о том, что зерна Духовности попали на благодатную землю и принесли обильные плоды.
Что касается интереса к таджико-персидской поэзии, то он возник у меня несколько десятилетий назад, после просмотра кинодилогии «Сказание о Рустаме» и «Рустам и Сухраб». Думаю, что режиссер Бенсион Кимягаров, поставивший эти фильмы в 1971 году, вряд ли предполагал, что тринадцатилетний впечатлительный паренек из российского города Липецка, вдохновленный сюжетом поэмы А. Фирдоуси «Шах-Наме», тут же влюбится в таджико-персидскую поэзию и за два года перечитает почти все произведения классиков этого литературного жанра.
Надо отдать должное всему творческому коллективу, создавшему эти картины. Яркие образы героев, впечатляющие массовые сцены сражений, красивые запоминающиеся костюмы, сказочные перевоплощения людей и потусторонних существ, этот постоянно меняющийся калейдоскоп событий и диалогов стали удачной декорацией, на фоне которой проявилось главное – философское звучание великой поэмы, написанной десять столетий тому назад. Услышав однажды в фильме, я сразу запомнил многие высказывания Фирдоуси, которые он вложил в уста своих героев.
Фильм «Сказание о Рустаме начинается с вопроса к падишаху одного из его визирей:
– Наследовав отчий престол,
над краем огромным ты власть приобрел.
Покорен народ, нет богаче казны,
Чего не хватает владыке страны?
И падишах, как и многие властители огромных территорий, откровенно заявляет:
– Войны! Мне бессмертная слава нужна.
А слава властителя – это война!
Обращаясь к людям, известный поэт-философ просил уважать себе подобных, умолял правителей прекратить войны, потому что они никому никогда не приносят пользы, лишь помогают Злу, которое до поры до времени остается в тени, но всегда готово поразить тех, кто стоит на стороне Добра.
Лишь тот судьбою одарен счастливой,
Тот радостен, чье сердце справедливо!
Заинтересовавшись персидской литературой, я узнал о существовании поэтов, чьи произведения по праву вошли в сокровищницу мировой литературы, а имена этих стихотворцев произносятся с эпитетом «великие». Саади, Джами, Омар Хайям, Рудаки, Фирдоуси – это лишь частичный перечень поэтов, стихами которых я зачитывался после просмотра фильмов о Рустаме. Поэмы, газели, рубаи, касыды – все эти формы и разновидности восточной поэзии стали для меня понятны и желанны.
Прошли годы, у меня появились новые литературные предпочтения, да и времени перечитать любимых когда-то поэтов Востока, к сожалению, становится все меньше. Но я, тем не менее всегда помню, что Саади и Фирдоуси верили в силу Добра, в то, что наступит день, когда весь мир станет подобен плодовому саду – благоухающему и цветущему. Как утверждал Саади, смысл жизни человека – в любви к людям, выражающейся не в словах, а в делах.
Надеюсь, что мечта Саади превратить Землю в цветущий сад когда-нибудь станет реальностью.
ЕСТЬ В ПАМЯТИ ЛЮДСКОЙ РУМИ, ДЖАМИ, ХАЙЯМ И НИЗАМИ…
Не золотом, не серебром прославлен человек.
Своим талантом, мастерством прославлен человек.
Абдурахман Джами, таджикско-персидский писатель,
Философ, поэт
Персидская поэзия и изысканная миниатюра, органично дополнив друг друга, стали самыми яркими камнями в драгоценном ожерелье многовековой персидской культуры.
Саади, Джами, Низами, Омар Хайям, Рудаки, Руми – не только известные поэты, это мыслители-провидцы, которые смогли возвыситься над своим временем и заглянуть в будущее. Они осознали то, что другим оказалось не под силу. Хотя владыки Востока обладали огромной властью и несметными сокровищами, они, так же как и простой народ, внимательно прислушивались к советам мудрецов, для которых вожделенной наградой была Свобода, а лучшим званием – титул Поэта, Философа, Суфия.
Главное сокровище в мире – Человек, утверждали ученые-поэты. Недаром его так любит Всевышний. Поэтому людей в первую очередь следует оценивать не по богатству и роду, не по личной преданности и умению говорить приятные и льстивые речи, а по вкладу, который они внесли в становление Добра, Справедливости и Милосердия.
Саади писал:
«Услышь совет мой: мудростью живи,
Рукою сильной слабых не дави…
Чтоб стать великим завтрашнего дня,
Живи сегодня, малых не тесня»
Без такого отношения к ближнему власть земная не получит награды на суде небесном. Ведь все в этом мире изменчиво: сегодня ты царь, а завтра слуга у новоявленного владыки. Сегодня ты здоров и богат, а завтра болен и нищ.
И добрые, и злые – все умрут,
Так лучше пусть добром нас помянут.
Эти известные истины власти предержащие часто игнорируют, забывая, что поставлены Богом не для личного обогащения и праздной жизни, а для больших и справедливых дел. Если правитель расширяет владения и укрепляет личную власть, а его подданные ропщут на творящуюся несправедливость, находясь в нищете, спрос с такого владыки у Господа будет нелицеприятным. История человечества тому подтверждение. Сколько уже кануло в лету «великих», о которых и память давно исчезла? Сколько из них потеряли жизнь и здоровье в зените славы?
Кто же мог высказывать владыкам подобные нелицеприятные истины, как не поэты-философы, например, Абулькасим Фирдоуси, которого по праву называли «совестью народа». Недаром в его «Шахнаме» падишах отзывается о подобных людях так:
Поэты! Будь проклято имя Поэт.
Поэт не скупится на скорый ответ.
Владык поучает, как править страной,
Все беды считает их кровной виной.
Но сеет лишь смуту, наносит урон
Виденьем свободы, шатающей трон.
Осудишь его – и на тысячу лет
Запомнят: был шахом обижен поэт,
Но ни у кого не застрянет в ушах,
Что тут не поэт был обижен, а шах.
А если поэта посадишь на трон,
То станет таким же владыкою он,
И кровь будет литься, и меч буде сечь.
Кто правит, тот власть свою должен беречь.
Ведь истинно древняя мудрость гласит:
Иль шах убивает, иль сам он убит.
Хорошо понимая, что обличать власть – дело весьма неблагодарное, великие поэты тем не менее указывали:
Все племя Адамово – тело одно,
Из праха единого сотворено.
Коль тела одна только ранена часть,
То телу всему в трепетание впасть.
Над горем людским ты не плакал вовек,
Так скажут ли люди, что ты человек?
Не все знают, что этот призыв Саади к соотечественникам сегодня украшает входные двери Организации Объединенных Наций.
Саади вторил и Абуабдулло Рудаки:
На мир взгляни разумным оком,
Не так, как прежде ты глядел.
Мир – это море. Плыть желаешь?
Построй корабль из добрых дел.
В конце десятого века Фирдоуси создал поэму «Шахнаме» («Книга Царей») – историю страны от сотворения мира до завоевания ее арабами. В двенадцатом веке Низами создал «Хамсе» («Пятерицу») – произведение, состоящее из 5 поэм. XIII столетие – время Саади, автора прославленных «Бустана» и «Гулистана». Век спустя творили Амир Хосров Дехлеви, Хаджу Кермани, Хафиз, Камаль Ходжанди. В семнадцатом веке создавал свои поэмы и стихи Джами, который сказал однажды: «Лучший среди людей тот, кто больше приносит пользы другим».
Литературные произведения поэтов-философов дали толчок к появлению в Иране и Средней Азии школ миниатюры, обладающих своим неповторимым стилем. Самые влиятельные школы находились в Ширазе, Тебризе, Исфахане и Герате.
Художники Востока, разделявшие высокие призывы поэтов, стремились органично дополнить своим искусством написанное. Восточная поэзия, являющаяся драгоценным камнем мирового искусства, могла быть огранена лишь талантливыми художниками-миниатюристами – такими, как знаменитый Ага Мирек из Тебризской школы, Мирак Наккаш, Касим Али, Хаджа Мохаммад Наккаш, Шах Мозаффар и Камаледдин Бехзад из Гератской школы, Реза Аббаси из Исфаханской школы.
Обо всем этом я узнал, когда в свое время занимался лаковой миниатюрой, изучал русскую иконопись и технику народных промыслов Палеха и Мстеры, созвучных в каких-то деталях с восточными миниатюрами. Часто ездил в Москву в Музей народов Востока, где была хорошая коллекция иранской живописи и миниатюры. Работы персидских художников произвели на меня сильное впечатление и надолго остались в памяти как одни из лучших образцов мировой миниатюры. Запомнились интересные по цвету и форме книжные иллюстрации, на которых изображения зданий (дворцы, мечети, минареты) изящно переходили в орнаменты, создавая неповторимые узоры восточного калейдоскопа. Безукоризненно утонченный рисунок одежды, филигранная прорисовка деревьев и цветов, особый стиль изображения людей и животных являются отличительными чертами иранской миниатюры и говорят о превосходном художественном образовании, о великолепном чувстве формы и колорита мастеров прошлого. Декоративная иранская живопись, поданная в строгом аристократичном исполнении, подчеркивает «красивость» и женственность Востока. Спустя сотни лет работы «поэтов живописи» также изумляют, как когда-то и современников великого Саади.
Эти художественные произведения могли сделать только свободные и духовно развитые люди, которые создавали образы своих современников, руководствуясь словами Омара Хайяма:
Мы – цель созданья, смысл его отменный,
Взор Божества и сущность зрячих глаз.
Окружность мира – перстень драгоценный,
А мы в том перстне – вправленный алмаз.
Ты сказала, что Саади
Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, бога ради,
Ты пропела: «За Евфратом
Розы лучше смертных дев».
Если был бы я богатым,
То другой сложил напев.
Я б порезал розы эти,
Ведь одна отрада мне —
Чтобы не было на свете
Лучше милой Шаганэ.
И не мучь меня заветом,
У меня заветов нет.
Коль родился я поэтом,
То целуюсь, как поэт.
Рады видеть вас на нашем сайте Рассказы.дети! У нас вы найдете все то, чем можно занять вашего ребенка. Многочисленные рассказы и сказки на ночь, детские стихи, басни, загадки, песни, мультфильмы и многое другое только для вас и ваших малышей! Воспользуйтесь поиском по сайту выше, чтобы найти необходимые интересующие вас материалы.
Спутницы Есенина и Саади
У Сергея Есенина было только одно семейное гнездо – две комнаты с окнами во двор в квартире № 2 на Литейном проспекте в доме № 22 в Санкт-Петербурге. Это было первое и единственное «собственное» жилье поэта. И до и после он живет неустроенно. У кого-то ночует, скитается по приятелям и знакомым, снимает номера в гостиницах. Квартиру на Литейном осенью 1917 года Есенин снял для своей семьи. Пока она состояла из двух человек – самого поэта и его жены Зинаиды Райх.
Кого любил Есенин? Больше всех он ненавидел Зинаиду Райх. Эту женщину, и которую он ненавидел больше всех в жизни, ее – единственную – он и любил. У него другой любви не было. Все остальные спутницы жизни поэта были не счастливыми с поэтом, как и он сам.
С Анной Романовной Изрядновой Есенин состоял в гражданском браке до 1915 года. В 1914 году у них родился сын Юрий. 23 декабря 1925 года, накануне своего отъезда в Ленинград, он пришел к Анне проститься. Просил не баловать и беречь сына. Чувствовал себя плохо и сказал на прощание: «Наверное, умру…»
С известной танцовщицой Айседорой Дункан, Есенин знакомится в Москве осенью 1921 года, в начале мая 1922 года они зарегистрировали свой брак. Ходили слухи, что это брак по расчету. Они были разными людьми в возрасте, в культуре, в привычках и во взглядах на искусство. Дункан не научилась говорить по-русски, а Есенин не желал объясняться ни на каком ином языке.
Трудно складывались отношения в скандальной семье Сергей Есенин – Айседора Дункан. Здесь зависимой стороной была Айседора. Она влюбилась в Есенина с первого взгляда. Его же притягивала к ней только ее слава. Есенин писал в письме к одному из своих друзей : «У нее нет не только виллы, о которой она врала, но даже маленькой виллочки. Одни ножки, да и те старые». Айседора была старше Есенина на 18 лет. Он особенно много пил в годы их брака. И, по собственному его признанию, только в пьяном угаре мог заставить себя лечь с ней в постель. Устраивал ей бесконечные истерики, порой душил. Заставлял танцевать, когда в гости приходили его друзья, даже если она не хотела. А посреди танца вдруг одергивал и кричал: «Брось задницей вертеть! Ведь старуха! Сядь. Лучше я буду стихи читать».
Она послушно садилась. Есенин был его господином, ее повелителем. Она целовала руку, которую он заносил для удара, и глаза, в которые чаще, чем любовь, горела ненависть к ней. Она бегала за ним, он тысячу раз уходил от нее с свертком белья к друзьям. Но часа через два туда от жены прибывал швейцар с письмом. Есенин давал лаконичный и непреклонный ответ. Еще через час появлялся секретарь танцовщицы. Наконец, к вечеру врывалась она сама. Опускалась на пол возле стула, где сидел ее ненаглядный, и нежно произносила: «Ангел!» Есенин хлестал отборной бранью. А однажды грубо оттолкнул ее ногой: «Поди ты…» Айседора улыбнулась еще нежнее и еще нежнее произнесла: «Сергей Александрович, лублу тебья». Кончилась все одним и тем же. Сверток с движимым имуществом забирался, и Есенин возвращался к жене на Пречистенку. В августе 1923 года турне по Европе и Америке заканчивается, они возвращаются в Россию и Есенин порывает с Айседорой.
Осенью 1923 года, в Москве, Есенин вступает в гражданский брак с Галиной Артуровной Бениславской. Она несла тяжелую ношу забот о Есенине, о всей его жизни – от печатания его стихов, раздобывания денег, забот о здоровье, больницах, охраны его назойливых кабацких «друзей» до розысков его ночами в милиции. Говорят, что в момент расставания с Галиной Есенин вышел из ее комнаты и сказал: «Ну, теперь уж меня никто не любит, раз Галя не любит».
Софья Андреевна Толстая была внучкой писателя Льва Толстого. В начале июля 1925 года Есенин женится на нее. «Сейчас с Соней другое… Совсем не то, что прежде», – так писал сам Есенин и мечтал наладить семейную жизнь. Но она получилась другой.
Сергей Есенин писал:
«Мы в России девушек весенних,
На цепи держим, как собак,
Поцелуям учимся без денег,
Без кинжальных хитростей и драк».
«Спой песню, моя дорогая,
Ту, которую пел Хайям. »
В 1925 году вместе с женой Софьей приехал в Баку, и настаивал чтобы его познакомили с восточными, именно ширазскими поэтами. Но где Шираз, где Баку?! Да и в ту пору поэтов пишущих на классический восточный манер не осталось: эмигрировали.
Не разрешили ему ехать в Персию, еле успокаивали, обманным путем привели в поселок Мардакяны, города Баку. А он думал, что действительно находится в Иране. Здесь он создал серию лирических стихотворений под названием «Персидские мотивы», «Стансы», «Баллада о 26-ти» и др. А «Шагане, ты моя, Шагане!» занимает отдельное место в золотом фонде золотого поэта!
(Из цикла «Персидские мотивы»)
Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, бога ради,
Обучусь когда-нибудь!
Ты пропела: «За Евфратом
Розы лучше смертных дев».
Если был бы я богатым,
То другой сложил напев.
И не мучь меня заветом,
У меня заветов нет.
Коль родился я поэтом,
То целуюсь, как поэт.
Сергей Есенин из восточных творителей больше всех симпатизировал Саади Ширази, за чувства духа которого готов был пройти пешком горы, леса, джунгли, чтобы научиться создавать прелести любви. Потому, что он не доволен был сам собой, своим даром передачи самых нежных чувств до тонкостей.
Как ни странно, и великий восточный поэт Саади был вынужденным скитальцем, очень красивым по внешности человеком, но прожил примерно сто лет, в конце жизни жил аскетической жизнью в горах, и в достатке. Сохранились его записи.
«Саади властитель мира, но царства он отвергнет,
Быть рабом у ног любимой мне дороже во сто крат…»,
Он говорит, что «женщина – свеча горящая, которая получила искру от мужчины, и горит». «Ты сияющий светильник, я терплю покорно муку, душу выжгет мне огонь…»
«Ради прихоти твоей я готов пойти на плаху, за тебя погибнуть рад».
И еще: «Ты подо мною, я балдею на вершине, сверкающей белизною…!»
Это все от того, что аскетизм запретил интим с женщиной. Аскет по законам шариата должен был вдалеке находиться от женских душ. Почему закрываются женщины на Востоке под паражей и чадрой? Да потому, что не каждому положена посмотреть на ее красоту, эта красота не продается и не выставляется на показ, чтобы чужая грязь не попадала на личико ее. Пророк Мухаммед говорил: « Рай находится под ногами матерей». Ноги ее стоит поцеловать ради счастливой божественной любви, и женщина всю жизнь должна выполнять все его требования по вопросам интимной жизни.