Тройка что это ссср
Когда суды-тройки НКВД могли выносить оправдательный приговор
Те, кто интересуется советской историей, знают, что на всем ее протяжении случались разные периоды. Большинство вызывают патриотическую гордость. Однако есть и такие, которые навсегда хотелось бы вычеркнуть не только из памяти, но и убрать их вообще, повернув в другую сторону колесо этой самой истории.
Одним из подобных является временной отрезок длинной в немногим более года – период существования печально известных “судов-троек” НКВД.
История появления “судов-троек” НКВД
В конце июля 1937 года тогдашний нарком внутренних дел Союза ССР Николай Ежов подписал оперативный указ № 00447, который стал косвенным смертным приговором для тысяч ни в чем не виновных граждан молодой страны Советов. Согласно этому документу на местах предусматривалось создание региональных “троек” НКВД – органа для внесудебного рассмотрения дел. Как и было свойственно тому временному отрезку советской истории, указ начали исполнять немедленно и с особой рьяностью. Первые “расстрельные” приговоры “суды-тройки” вынесли уже в начале августа 1937 года.
Молотов, Сталин и Ежов. 1937 год / Фото: tvalsazrisi.ge
Главной задачей, поставленной руководством НКВД перед тройками было ускорение всего судебного процесса – от выдвижения подозрения до оглашения приговора. Причем данные суды были наделены правом либо отправлять людей в тюрьмы и лагеря на срок 8-10 лет, либо выносить смертные приговоры. В постановлении о создании “внесудебных инстанций” НКВД, подписанном Ежовым 30 июля 1937 года, также оговаривался состав “троек”.
В эту “коллегию” в обязательном порядке должны были входить: руководитель управления НКВД СССР в субъекте (республике, крае, области), секретарь областного комитета ВКП(б), а также местный прокурор. Присутствие секретаря обкома и работника прокуратуры по задумке авторов создания “троек” обязано было гарантировать, что все приговоры, выносимые этим внесудебным органом правосудия, будут справедливыми и беспристрастными. И вот именно в этом плане в результате что-то пошло не так.
Быстрое разбирательство и короткий приговор
Согласно приказу Ежова, в стране с начала августа месяца 1937 года началась операция по репрессированию уголовников, кулаков и “прочих антисоветских элементов”. Однако, если внимательно разобраться в самом документе, то можно понять, что данный указ с самого начала не мог быть стимулом оперативных, но в то же время справедливых судебных разбирательств. Ведь в нем уже были прописаны “квоты”: сколько людей в том или ином субъекте Союза должны быть репрессированы и отправлены в лагеря или тюрьмы, а сколько “врагов народа” следует расстрелять.
Советский плакат 1937 года / Фото: reddit.com
Весь процесс рассмотрения дел “судами-тройками” НКВД с первых дней их существования был по-настоящему “поставлен на поток”. И производительность этих несудебных инстанций была просто поразительной: ежедневно тройками выносились в среднем 100-120 обвинительных приговоров.
Были среди “ежовских троек” и свои абсолютные “рекордсмены”. Так, в начале 1938 года в Западно-Сибирском крае за одну только ночь местная “тройка”, которая заседала в Новосибирске, вынесла 1 тысячу 221 обвинительный приговор. При этом, если верить рассекреченным архивным документам, большинство из этих приговоров были “расстрельными”.
Суд да дело
Как отмечают историки, на самом пике своей деятельности “суды-тройки” действовали по очень хорошо отлаженной схеме. Сначала на будущего обвиняемого собиралась так называемая “повестка”. Представляла она собой что-то на подобии альбома с ФИО и биографией подозреваемого, в который помещались фотографии данного гражданина и, собственно, “материалы дела”. В большинстве своем это были доносы – чаще всего непроверенные и абсолютно ничем не подтвержденные.
«Тройка» НКВД / Фото: twitter.com
Именно этот альбом и выносился на рассмотрение “судом-тройкой НКВД”. Сама же эта процедура была упрощена до максимума. На процессе не было ни обвиняемого, ни его адвоката. Все делалось быстро и просто. В самом начале секретарь зачитывал уже готовое обвинительное заключение. При этом довольно часто из-за “нехватки времени” или “большого объема дел, не терпящих отлагательства”, само обвинение даже не зачитывалось. Далее “тройка” приступала к обсуждению степени виновности обвиняемого (который признавался виновным практически в 99% случаев). После этого “несудебные заседатели” определяли степень наказания, которое обязан понести виновный.
На этом этапе из-за того, что список приговоров не был разнообразным, “тройка” также долго не останавливалась – осужденный мог пойти (если повезет) или по “второй категории” – трудовой лагерь или тюрьма, или же по первой – расстрел. Приговоры приводились в исполнение в тот же день. Естественно, никакому обжалованию они не подлежали.
Расстрел был одним из наиболее распространенных приговоров для «антисоветских элементов» / Фото: wsws.org
Всё разбирательство по каждому делу длилось в среднем 5-10 минут. При этом, исходя из положения указа, расстрельные приговоры обязаны были приводится в исполнение с полной сохранностью в строжайшей тайне “как времени, так и места их приведения”. Таким образом, тысячи людей просто исчезли без следа. Тем родным, которые пытались выяснить хоть какую-либо информацию и оббивали пороги милиции, отвечали коротко и предельно просто: “в тюремных списках не значится”.
Когда “суды-тройки” НКВД оправдывали обвиняемых
И все же не всех, кто прошел в свое время роль обвиняемого на “судах-тройках” НКВД, репрессировали или расстреляли. Были случаи, когда фигурантов дел полностью оправдывали. Однако это не означало, что члены “троек” усердно изучали дело, или же находили в процессе разбирательства подлинных виновников того или иного преступления. На самом деле спастись от репрессии или расстрела обвиняемый мог всего лишь в двух случаях – из-за бюрократических ошибок или спешки в “стряпанье” дела.
Советский суд оглашает приговор / Фото: rbth.com
Иногда в “повестках” отдельная информация или личные данные обвиняемых были откровенно недостоверными. Закрывать глаза на такие “ляпы” некоторые особо дотошные секретари или прокуроры просто не могли. В таких случаях довольно часто сомнительные дела “тройки” перенаправляли в обыкновенные суды. А получить в данных судебных инстанциях оправдательный приговор (особенно если дело было откровенно “шито белыми нитками”) у обвиняемого были весьма хорошие шансы.
В отдельных случаях сами “тройки” оправдывали подозреваемых. Однако это случалось очень и очень редко. По данным одной из рассекреченных справок I специального отдела НКВД, в период с 1 октября 1937-го по 1 ноября 1938 годов в СССР в порядке исполнения “ежовского приказа” № 00447 было арестовано 702 тысячи 656 человек. Из всех приговоров, вынесенных этим гражданам, около 0,03% были оправдательными. Это означает, что на каждые 10 тысяч осужденных всего 3 человека могли рассчитывать на снисхождение “фемиды НКВД”.
Конец внесудебному произволу
К счастью для граждан СССР “внесудебная система” в стране существовала недолгое время. Уже в январе 1938 года на стол Сталина начали ложиться первые докладные о том, что идея Ежова об оперативном выявлении, суде и ликвидации “антисоветских элементов” потерпела фиаско и привела к массовому бесчинству. По инициативе вождя начались масштабные проверки во всех субъектах Союза, которые и выявили страшные подробности деятельности “троек”.
Сталин был инициатором проверок деятельности «троек» НКВД / Фото: researchgate.net
С апреля 1938 года следствием государственных проверок стали начавшиеся аресты сначала рядовых сотрудников НКВД, а позже и руководящего состава Наркомата внутренних дел. Дошла “репрессивная машина” и до одного из своих идеологов – Николая Ежова. Уже в конце ноября 1938 года главой НКВД был назначен Лаврентий Берия. Именно он своим указом окончательно ликвидировал печально известные “суды-тройки”.
Примечательно, что через 15 лет, в ноябре 1953 года, сам Берия был осужден и приговорен к расстрелу на подобном “тройкам” тайном судебном заседании. С разницей лишь в том, что он сам присутствовал на слушаниях по своему делу. Да и приговор ему огласили не через 5 минут после начала суда, а через 5 дней. Хотя, как и в случае с “судами-тройками”, обжаловать его Лаврентий Павлович тоже не смог.
Материалы по теме
А вот ещё:
Последний массовый голод в истории Советского Союза
Последний голод в СССР разразился в 1946 – 1947 гг. – из-за разрухи, засухи и партийной политики. Число погибших не подсчитано до сих пор.
Война, погода и власть
Война закончилась, Победа! Не будет больше голода, нищеты, бессильного отчаяния при виде медленно погибающих детей… — должно быть, десятки миллионов советских людей с такими мыслями встречали 1946 год. Год, на который выпало начало нового тяжелейшего испытания — массового голода.
Причин было три. Первая — последствия войны. Крестьянское население уменьшилось на 13,9 млн человек (18%), число здоровых мужчин работоспособного возраста снизилось в 2,5 раза по сравнению с 1940 г. В сельском хозяйстве доминировали женщины, подростки и пожилые мужчины. Колхозы и совхозы несколько лет почти не получали новой техники, в каждом втором не было сеялок, молотилок, конных плугов, не хватало даже серпов и кос; о тракторах и комбайнах и говорить не стоит — это почиталось за большую удачу. На 55% сократилось поголовье лошадей (другого скота тоже больше не стало), работать в поле запрягали коров, а иногда и людей. В 1946 г. появилась частушка: «Девок много, девок много, / Девок некуда девать. / Как все лошади подохнут, / Будем девок запрягать».
Вторая причина — засуха и неурожаи 1946 г., поразившие Центральное Черноземье, Поволжье, Украину и Молдавию. Отчасти это компенсировали хорошие урожаи в Сибири, на Кубани и в Казахстане, но там часть зерна была утеряна из-за нехватки людей и техники на уборке. Из-за засухи снизилась урожайность картофеля и овощей, а также численность скота — не хватало кормов.
Советские колхозницы, начало 1940-х. Источник: Life
В колхозе «Путь Ленина», 1946. Источник: Pinterest
Третья и главная причина голода — беспощадная политика продовольственных заготовок. Пострадавшие от засухи регионы зря надеялись на снижение плановых поставок. Напротив, в ряде мест правительство план увеличило и лишь некоторым областям (например, Воронежской) простило долги прошлых лет.
Конечно, несмотря на все меры, увольнения местных чиновников и кадровые перетасовки выполнить план многие колхозы не смогли, хотя сдавали даже семенное зерно и продукцию крестьянских личных подсобных хозяйств (предназначенную для их собственного потребления). К 1 декабря 1946 г. колхозы и совхозы всего Союза выполнили 76,9% от плана заготовки зерна, к началу января 1947 г. — 78,8%; всего — 17,5 млн т. хлеба (для сравнения — в 1940 г. собрали 36,4 млн т).
Совет министров и ЦК ВКП (б) обвинили во всём местных руководителей, которые вовремя не раскрыли саботажников и расхитителей и «сплошь и рядом проходят мимо (…) преступных действий».
В результате опустошительных государственных заготовок и сокращения продовольственных фондов для выдачи населению уже в конце 1946 г. ряд регионов страны охватил голод. Историк В. Ф. Зима (ссылка на его монографию о голоде — в конце статьи) считает, что правительство сознательно «пошло на голод», располагая достаточными запасами зерна, чтобы его избежать, «с целью сохранения резервов хлеба». Ввиду обострения международных отношений И. В. Сталин готовился к новой мировой войне со странами Запада и заранее запасал продовольствие.
Вместе с тем, по мнению историка, «голод был использован как испытанное средство подхлёстывания трудовой активности в колхозах и совхозах с целью заставить людей работать за миску похлёбки на полевом стане». Лучше всего приоритеты советского правительства демонстрирует тот факт, что во время голода оно не только не выдавало зерно народу в достаточном объёме, но и экспортировало его — 1,7 млн т в 1946 г., в 1947 — 1948 гг. — 2,5 млн т: во Францию, Болгарию, Румынию, Польшу, Чехословакию, Югославию… Дело было не в прибыли, а в том, что в странах Восточной Европы требовалось поддержать просоветские режимы.
Плакат 1949 г. Источник: blogdm.ru
Плакат 1947 г. Источник: Pinterest
«Хлеба никому не дают»
Тем, кому не хватало продуктов личного подсобного хозяйства, пришлось питаться суррогатами — есть жмых, мякину, щавель, крапиву, лебеду, жёлуди, весной искать на полях гнилой картофель и картофельную ботву (что чревато отравлениями и приводило к высокой смертности детей от желудочно-кишечных заболеваний).
Другие перебирались в города, кто не мог — оставался умирать в деревне. В Воронежской области весной 1947 г. насчитывалось уже 250 тыс. человек с диагнозом «дистрофия». Местный житель Г. М. Попов — тогда школьник — вспоминал, как умирали люди в его с. Скрипники, в том числе близкие: «Спасаясь от голода к нам приехали двое братьев отца, но не выжили и оба умерли от истощения. Дедушка умер. Не помню, как сам потерял сознание в голодном обмороке. Меня спасла стоявшая неподалёку воинская часть, очнулся в госпитале…»
В деревне под Киевом, 1947. Источник: 123versions.com
Историк В. Ф. Зима: «Голода 1946 — 1947 гг. в СССР могло не быть, поскольку государство располагало достаточными запасами зерна. (…) Основная часть запасов никак не использовалась. На неприспособленных для хранения складах зерно портилось настолько, что не годилось к употреблению. По неполным подсчётам за 1946 — 1948 гг. в целом по СССР было начисто загублено около 1 млн. т зерна».
Житель Рязанской области (деревня Новосёлкино) В. И. Кострикин рассказывал о весне 1947 г. так: «С трудом дожили до весны те, кто имел в своём хозяйстве корову и небольшие запасы картофеля. Молоко на рынке обменивали на другие продукты. В мае-июне ели крапиву, лебеду, ничего другого не было. От травы зубы были всегда зелёные. Много людей было опухших, некоторые так ослабевали, что не могли выйти из дома…»
Письма конца 1946 г. тоже демонстрируют ужасные картины голода. М. И. Пустовалова (Воронеж) писала родственникам в ноябре 1946 г.: «…Мы сейчас находимся в крайне затруднительном положении, которое до сих пор не выправилось, да и вряд ли его можно выправить. За этот год нам придётся, вероятно, кое-кого из нашей семьи не досчитаться в живых, так как уже сейчас начинаем пухнуть от голода».
Житель Воронежской области В. Ершов тогда же сообщал родным: «…Дома дела очень плохие, все начинают пухнуть от голода: хлеба нет совсем, питаемся только жёлудями». Илясов П. П. (Сталинградская обл.) писал: «…Хлеба нет и не знаем, как пережить голод. Хлеба никому не дают. Народ начинает опухать. В нашем колхозе и в соседнем хлеба совсем не дали — дело плохо». В самом Сталинграде было немногим лучше: «…Жить мне осталось недолго: я совсем обессилел от голода, ноги и лицо стали опухать, голова кружится» (Новиков В. Ф); «…Я продал всё, чтобы спасти жизнь. Больше продавать нечего, остаётся одно: или умереть, или решиться на что-то другое, иначе погибель. Я уже начинаю пухнуть. Мне не страшна тюрьма, ибо там я могу получить кусок хлеба» (Мурнило).
В украинском колхозе, 1947. Источник: Pinterest
Государственная помощь больным дистрофией и отдельным колхозам и городам оказалась недостаточной; не хватило для преодоления голода и международной помощи по линии ООН (американцы, к примеру, отправили различных грузов в СССР на 31 млн долларов). Пришлось ждать нового урожая 1947 г., который удался лучше прошлогоднего.
Неподсчитанные потери
В период голода 1,7 млн человек переболели дистрофией; по подсчётам В. Ф. Зимы, из них только в России погибло около 0,5 млн. Увеличилась также смертность от ангины и инфекционных заболеваний. Всего, предполагает В. Ф. Зима, от голода умерло более 1 млн человек, к этому стоит прибавить людей, ослабленных недоеданием и скончавшихся от болезней (около 0,5 млн).
Вдобавок голод вызвал рост преступности (только осенью 1946 г. суды приговорили к лишению свободы за хищения хлеба 36 тыс. человек), числа убийств и самоубийств, в голодных регионах регистрировали случаи каннибализма и трупоедства (в Украине — 329 официально зарегистрированных случаев за первое полугодие 1947 г.). Число погибших в результате подобных последствий невозможно подсчитать — далеко не всегда понятно, был ли голод мотивом убийства или суицида.
Колхозники, Брянская обл., 1948. Источник: bibliotekaklimovo.ru
Некоторые исследователи оспаривают предположительные подсчёты В. Ф. Зимы и считают их завышенными (хотя бы потому, что неясно, в какой степени именно голод сказался на росте заболеваемости тифом и смертности от этой болезни, а в какой — другие факторы). Историк А. В. Шалак, к примеру, полагает, что непосредственно от голода погибло около 200 тыс. человек — то есть лишь те, кто, согласно официальной статистике, скончался от дистрофии; однако Шалак не берёт в учёт чрезвычайный рост смертности от отравлений, тифа, туберкулёза, ангины и эмфиземы лёгких в 1946 — 1947 гг.
Судя по росту смертности в Союзе в эти годы (только в 1947 г. — на 44,8% в сравнении с 1946 г.), оценка числа умерших в 200 тыс. человек очень далека от истины. Опираясь на данные о смертности, В. П. Попов даёт оценку «прямых потерь от голода в 1947 г. в 770,7 тыс. человек; эта цифра тоже не может быть исчерпывающей, так как голод начался в 1946 г. и продолжался в 1948 г. Таким образом, обоснованные оценки демографических потерь СССР непосредственно от голода колеблются от 770,7 тыс. до 1 млн человек. Возможно, когда-нибудь историки получат документы, которые позволят уточнить эти данные.
После смерти И. В. Сталина в периоды, в которые сельское хозяйство не могло обеспечить потребности населения, правительство прибегало к более широкому использованию государственных продовольственных резервов и крупным закупкам зерна за рубежом (с 1963 г.). Голод 1946 — 1947 гг. стал последним массовым голодом в истории Советского Союза.
Особая тройка НКВД СССР
Особая тройка при управлении НКВД — внесудебный орган уголовного преследования, действовавший в СССР в 1935—1938 годах на уровне края или области. Тройка состояла из начальника областного управления НКВД, секретаря обкома и прокурора области.
Содержание
Судебная практика
Решения выносились тройкой заочно — по материалам дел, представляемым органами НКВД, а в некоторых случаях и при отсутствии каких-либо материалов — по представляемым спискам арестованных (например, из Игарки в Красноярск списки на утверждение «тройки» представлялись по телеграфу). Процедура рассмотрения дел была свободной, протоколов не велось. Характерным признаком дел, рассматриваемых «тройками», было минимальное количество документов, на основании которых выносилось решение о применении репрессии. В картонной обложке с типографскими надписями «Совершенно секретно. Хранить вечно» обычно подшиты: донос минимум 3 штуки от 3 разных людей, постановление об аресте, единый протокол обыска и ареста, один или два протокола допроса арестованного. Следом в форме таблички из трёх ячеек на пол-листа идёт решение «тройки». Решение «тройки» обжалованию не подлежало и, как правило, заключительным документом в деле являлся акт о приведении приговора в исполнение. Миллионы таких дел (не обязательно расстрельных) хранятся в архивах спецслужб стран, входивших ранее в состав Союза ССР.
История
31 июля 1937 года Ежов подписал одобренный Политбюро ЦК ВКП(б) приказ НКВД СССР № 0447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» в котором определялась задача разгрома «антисоветских элементов» и состав «оперативных троек» по ускоренному рассмотрению дел такого рода. В состав тройки обычно входили: председатель — местный начальник НКВД, члены — местные прокурор и первый секретарь областного, краевого или республиканского комитета ВКП(б): «…В соответствии с этим — П Р И К А З Ы В А Ю: с 5 августа 1937 года во всех республиках, краях и областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников, в Узбекской, Туркменской, Казахской, Таджикской и Киргизской ССР операцию начать с 10 августа с. г., а в Дальневосточном и Красноярском краях и Восточносибирской области с 15 августа с. г.»
«Я бы считал, что если и сохранять тройки, то на очень непродолжительный период времени, максимум на месяц… Во-первых, сам по себе фронт операций стал значительнее уже, чем был в самый разгар операции в 1937 году. Во-вторых, надо большую часть нашего аппарата немедля переключить на агентурную работу. Работа с тройками — лёгкая, несложная работа, она приучает людей быстро и решительно расправляться с врагами, но жить долго с тройками — опасно. Почему? Потому, что в этих условиях… люди рассчитывают на минимальные улики и отвлекаются от основного — от агентурной работы» (Нарком внутренних дел Белоруссии Б. Д. Берман на совещании руководящего состава НКВД СССР в Москве 24 января 1938 года).
Решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П65/116 от 17 ноября 1938 года судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских Управлениях РК милиции были ликвидированы. Дела передавались на рассмотрение судов или Особого Совещания при НКВД СССР.
Приказ НКВД от 30.07.1937 № 00447
1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие вести активную антисоветскую подрывную деятельность.
2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность.
3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность.
4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, муссаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность.
5. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований.
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, содержащиеся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены.
6. Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержатся сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях и продолжают вести там активную антисоветскую подрывную работу.
7. Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профессионалы, аферисты-рецидивисты, скотоконокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой.
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, которые содержатся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены.
8. Уголовные элементы, находящиеся в лагерях и трудпоселках и ведущие в них преступную деятельность.
9. Репрессии подлежат все перечисленные выше контингенты, находящиеся в данный момент в деревне — в колхозах, совхозах, сельско-хозяйственных предприятиях и в городе — на промышленных и торговых предприятиях, транспорте, в советских учреждениях и на строительстве.
II. О МЕРАХ НАКАЗАНИЯ РЕПРЕССИРУЕМЫМ И КОЛИЧЕСТВЕ ПОДЛЕЖАЩИХ РЕПРЕССИИ. 1. Все репрессируемые кулаки, уголовники и др. антисоветские элементы разбиваются на две категории: а) к первой категории относятся все наиболее враждебные из перечисленных выше элементов. Они подлежат немедленному аресту и, по рассмотрении их дел на тройках — РАССТРЕЛУ.
б) ко второй категории относятся все остальные менее активные, но всё же враждебные элементы. Они подлежат аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них, заключению на те же сроки в тюрьмы по определению тройки.