Три любви книга о чем
Три любви
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 15
Необыкновенно гармоничное чтение. Великолепный язык сочетающий простоту и элегантность изложения. Прекрасно выписанные образы героев вызывающие эмоциональные переживания. Погружаешься в чтение и нет сил оторваться. Роман «Три любви» ничуть не хуже полюбившегося и перечитанного не один раз «Замка Броуди». Рекомендую любителям добротной литературы.
Необыкновенно гармоничное чтение. Великолепный язык сочетающий простоту и элегантность изложения. Прекрасно выписанные образы героев вызывающие эмоциональные переживания. Погружаешься в чтение и нет сил оторваться. Роман «Три любви» ничуть не хуже полюбившегося и перечитанного не один раз «Замка Броуди». Рекомендую любителям добротной литературы.
Потрясающая книга. Очень правдивая и тяжелая. Книга объемная, очень тягучая, но при этом легко читается, когда привыкаешь к ровному ходу событий.
Потрясающая книга. Очень правдивая и тяжелая. Книга объемная, очень тягучая, но при этом легко читается, когда привыкаешь к ровному ходу событий.
Как же приятно читать классику! Такое богатство в описании каких-то полутонов чувств и мыслей, такой прекрасный язык! И, что важно всегда, а для классических произведений вдвойне – хороший перевод. За что люблю «Азбуку»: переводы у них всегда на уровне, впрочем, как и все остальное – оформление, печать и т.д.
Как же приятно читать классику! Такое богатство в описании каких-то полутонов чувств и мыслей, такой прекрасный язык! И, что важно всегда, а для классических произведений вдвойне – хороший перевод. За что люблю «Азбуку»: переводы у них всегда на уровне, впрочем, как и все остальное – оформление, печать и т.д.
Трудная книга. Разрывает. Какая она любовь? Жертвенная? Мученическая? Ищущая? Ускользающая? Собственическая? Простая и обывательская? А может быть её и вовсе нет? и всё что мы зовем любовью – это химера. Вопросы, слишком много вопросов себе заставляет задавать эта книга.
Трудная книга. Разрывает. Какая она любовь? Жертвенная? Мученическая? Ищущая? Ускользающая? Собственическая? Простая и обывательская? А может быть её и вовсе нет? и всё что мы зовем любовью – это химера. Вопросы, слишком много вопросов себе заставляет задавать эта книга.
Отзывы на книгу « Три любви »
«Нет, она не потерпела поражение. При этой мысли что-то встрепенулось у неё в душе. Прошлое миновало и должно быть забыто. У нее есть будущее, у неё всегда есть будущее«.
Три любви одной и той же женщины… Но если под любовью понимать ориентацию характера, определяющую отношение личности к миру в целом, то любовь представляется всё-таки в единственном числе, лишь по-разному проявляясь в зависимости от её объекта (подобно океану, меняющему имена при омывании других берегов). В книге последовательно рассматриваются три объекта: муж, сын и Бог. Будет ли что-то общее в проявлениях любви к ним? Наверняка!
«В этом невыразимом хаосе эти три любви безумно соединились, таинственным образом превратившись в триединство».
Героиня романа Люси идёт по жизни с высоко поднятой головой, чтобы ненароком с неё не свалилась драгоценнейшая картонная корона под громким названием ГОРДЫНЯ. Сама себя короновавшая героиня вызывает одновременно и неприязнь, и жалость. Поступки и мысли Люси порой порождают негодование, а её страдающая душа – сочувствие и сострадание. Но, собственными руками разрушая свою жизнь, эта женщина, конечно, предпочитает обвинять во всех бедах окружающих. Ведь в правильности и нерушимости личных внутренних ориентиров она нисколько не сомневается. Но никто не может нам навредить так сильно, как это делаем мы сами, забывая о своём долге по отношению к жизни и к самим себе.
«Хотя Люси не считала себя мученицей, на самом деле её как будто подвергали гонениям – и этим преследователем была она сама».
На мой взгляд, очень показательным стал случай с заболевшим зубом, когда проявилась подлинная сущность героини. Гордыня не позволила ей обратиться за помощью в бесплатное лечебное учреждение. И она предпочла удалять зубы без анестезии (чтобы сэкономить), но зато в платном. А ведь могла бы, наверное, поступить наоборот: заплатить только за анестезию. И это была бы та же сумма. Её склонность к самоистязанию и бессмысленной жертвенности вызывает, как минимум, недоумение.
«Суть её жизни сводилась к следующему – отказывать себе во всём во имя окончательного величайшего удовлетворения. Никакая жертва для достижения этой цели не была чрезмерной».
Отношение Люси к безвольному, подверженному чужому влиянию супругу и, по её мнению, принадлежащему только ей сыну (как к объектам любви) было собственническим и безжалостно-поглощающим. Например, занимаясь (как ей тогда казалось) продвижением мужа по службе, она совсем не считала нужным посвящать его в свои планы, касающиеся его непосредственно. И даже трагическая гибель супруга, косвенной виновницей которой была именно Люси, абсолютно ничему её не научила и не заставила усомниться в правильности выбранной стратегии поведения.
Свою личную жизнь вдова устраивать больше не пожелала, хотя предложения были. А место мужчины в её сердце занял сын. Почему-то она решила, что ребёнок будет доволен и благодарен ей, если она лишит себя женского счастья и превратит взрослеющего мальчика в единственный смысл собственного существования. Отдавать его какой-либо выбранной им девушке она вообще не собиралась. Но сынок оказался разумнее Люси и пресёк материнские поползновения на его личную жизнь. И это естественное отстаивание собственных границ и интересов было воспринято странноватой мамашей как подлое предательство.
«Она, бедняжка, сама себе худший враг».
Доказать собственную правоту для Люси было важнее счастья. Всё должно быть только так, как задумала она, а окружающие обязаны под неё подстраиваться. Ведь она всегда права! И двух мнений тут быть не может.
«Разве сравнится её любовь к мужу и сыну с нынешней любовью к Христу?».
После доставленного неблагодарным сыном потрясения Люси обратилась к Богу. Правда, в монастыре, куда охваченная религиозным пылом героиня отправилась для соединения с третьим объектом любви, корона-гордыня была временно изъята и спрятана на хранение вместе с другими вещами. Без неё же Люси начала угасать и совсем слегла, после чего ей указали на дверь, вернув личное имущество. Вновь водрузив на голову свою привычную корону, ослабленная болезнью героиня решила срочно уехать из больницы к сыну, вопреки здравому смыслу и убедительным рекомендациям сначала долечиться. Но Люси снова проявила завидную твёрдость и непреклонность в деле разрушения собственного здоровья и жизни. Ведь для неё главное – кому-то что-то доказать, поступив по-своему. А кому, что и зачем, это уже не столь важно…
«Эта тьма – не сад, а вселенная, через которую приходится пробираться вслепую. Её любовь к мужу, к сыну, к Иисусу – одна и та же любовь, и она бессмысленно повторяется».
Если вы еще не в курсе, то сообщаю – Кронин мастер потрепать нервы. И каждый раз я добровольно обрекаю себя на пытку эмоциями, которые дарят его книги.
Три любви, три образа, три трагедии и одна маленькая женщина, на плечи которой легла эта история. Но она не просто жертва, она – главный палач своей судьбы.
Кронин виртуозно показывает как стальное упрямство и гордость, недоверие, а также гиперопека в тандеме с откровенной глупостью и зацикленностью приводят к сильнейшей драме. И насколько удушающей может быть любовь — безумная, требовательная, ни на миг не отпускающая из своих объятий.
Да, героине сопереживаешь, восхищаешься её титанической стойкостью, мужеством и целеустремленностью, но в тот же момент понимаешь, какой вред она наносит своими действиями. Но кто в праве её судить? Вряд ли кто-то из нас знает наверняка, к чему приведет одно из многочисленных решений в жизни.
И вот здесь задумываешься, а что, если бы этой маленькой, но сильной женщине помогли? Проявили участие в её судьбе, поддержали материально, показали себя настоящими друзьями все те, кто расточал лживые улыбки в лучшие времена.
Может быть тогда не произошла та страшная трансформация милой Люси, не угас огонь в глазах, а искренняя любовь не оказалась настоящим капканом.
Рецензии на книгу «Три любви» Арчибалд Кронин
«*Декларировать нечего?* Нечего, кроме силы духа!»
«Нет, она не потерпела поражение. При этой мысли что-то встрепенулось у неё в душе. Прошлое миновало и должно быть забыто. У нее есть будущее, у неё всегда есть будущее«.
Хорошая мина при плохой игре
Три любви одной и той же женщины… Но если под любовью понимать ориентацию характера, определяющую отношение личности к миру в целом, то любовь представляется всё-таки в единственном числе, лишь по-разному проявляясь в зависимости от её объекта (подобно океану, меняющему имена при омывании других берегов). В книге последовательно рассматриваются три объекта: муж, сын и Бог. Будет ли что-то общее в проявлениях любви к ним? Наверняка!
«В этом невыразимом хаосе эти три любви безумно соединились, таинственным образом превратившись в триединство».
Героиня романа Люси идёт по жизни с высоко поднятой головой, чтобы ненароком с неё не свалилась драгоценнейшая картонная корона под громким названием ГОРДЫНЯ. Сама себя короновавшая героиня вызывает одновременно и неприязнь, и жалость. Поступки и мысли Люси порой порождают негодование, а её страдающая душа – сочувствие и сострадание. Но, собственными руками разрушая свою жизнь, эта женщина, конечно, предпочитает обвинять во всех бедах окружающих. Ведь в правильности и нерушимости личных внутренних ориентиров она нисколько не сомневается. Но никто не может нам навредить так сильно, как это делаем мы сами, забывая о своём долге по отношению к жизни и к самим себе.
«Хотя Люси не считала себя мученицей, на самом деле её как будто подвергали гонениям – и этим преследователем была она сама».
На мой взгляд, очень показательным стал случай с заболевшим зубом, когда проявилась подлинная сущность героини. Гордыня не позволила ей обратиться за помощью в бесплатное лечебное учреждение. И она предпочла удалять зубы без анестезии (чтобы сэкономить), но зато в платном. А ведь могла бы, наверное, поступить наоборот: заплатить только за анестезию. И это была бы та же сумма. Её склонность к самоистязанию и бессмысленной жертвенности вызывает, как минимум, недоумение.
«Суть её жизни сводилась к следующему – отказывать себе во всём во имя окончательного величайшего удовлетворения. Никакая жертва для достижения этой цели не была чрезмерной».
Отношение Люси к безвольному, подверженному чужому влиянию супругу и, по её мнению, принадлежащему только ей сыну (как к объектам любви) было собственническим и безжалостно-поглощающим. Например, занимаясь (как ей тогда казалось) продвижением мужа по службе, она совсем не считала нужным посвящать его в свои планы, касающиеся его непосредственно. И даже трагическая гибель супруга, косвенной виновницей которой была именно Люси, абсолютно ничему её не научила и не заставила усомниться в правильности выбранной стратегии поведения.
Свою личную жизнь вдова устраивать больше не пожелала, хотя предложения были. А место мужчины в её сердце занял сын. Почему-то она решила, что ребёнок будет доволен и благодарен ей, если она лишит себя женского счастья и превратит взрослеющего мальчика в единственный смысл собственного существования. Отдавать его какой-либо выбранной им девушке она вообще не собиралась. Но сынок оказался разумнее Люси и пресёк материнские поползновения на его личную жизнь. И это естественное отстаивание собственных границ и интересов было воспринято странноватой мамашей как подлое предательство.
«Она, бедняжка, сама себе худший враг».
Доказать собственную правоту для Люси было важнее счастья. Всё должно быть только так, как задумала она, а окружающие обязаны под неё подстраиваться. Ведь она всегда права! И двух мнений тут быть не может.
«Разве сравнится её любовь к мужу и сыну с нынешней любовью к Христу?».
После доставленного неблагодарным сыном потрясения Люси обратилась к Богу. Правда, в монастыре, куда охваченная религиозным пылом героиня отправилась для соединения с третьим объектом любви, корона-гордыня была временно изъята и спрятана на хранение вместе с другими вещами. Без неё же Люси начала угасать и совсем слегла, после чего ей указали на дверь, вернув личное имущество. Вновь водрузив на голову свою привычную корону, ослабленная болезнью героиня решила срочно уехать из больницы к сыну, вопреки здравому смыслу и убедительным рекомендациям сначала долечиться. Но Люси снова проявила завидную твёрдость и непреклонность в деле разрушения собственного здоровья и жизни. Ведь для неё главное – кому-то что-то доказать, поступив по-своему. А кому, что и зачем, это уже не столь важно…
«Эта тьма – не сад, а вселенная, через которую приходится пробираться вслепую. Её любовь к мужу, к сыну, к Иисусу – одна и та же любовь, и она бессмысленно повторяется».
Три любви книга о чем
Copyright © A. J. Cronin, 1932
All rights reserved
Серия «Иностранная литература. Большие книги»
Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».
© И. В. Иванченко, перевод, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019
Она переоделась к ужину и подошла к окну спальни. Нет, Фрэнка все еще не было видно. Стоя за длинной кружевной шторой, Люси рассеянно следила за белой лентой дороги, протянувшейся почти на милю от лимана до города.
Дорога была пуста, если не считать старика Боуи с его дворняжкой. Первый грел старые ревматические косточки, сидя на низкой ограде близ своей маленькой лодочной мастерской; вторая, вылизав лапы и положив на них голову, дремала на горячем тротуаре. Ибо в тот августовский день щедрое солнце заливало окрестности Ардфиллана, рассыпая слепящие блики по воде залива и превращая крыши и высокие трубы Порт-Дорана на дальнем берегу в таинственный сияющий град. В великолепии солнечного света блестела прежде неприметная дорога, и опрятные дома вдоль нее, утратив обычную четкость линий, будто плыли в ослепительно-золотом потоке.
Люси был хорошо знаком этот вид: сверкающая вода, словно заключенная в объятия изогнутого дугой побережья, лес на мысе Ардмор, затененный голубоватой дымкой, расселины западных гор, величественно вздымающихся на фоне бледного полога небес. Но сегодня этот преображенный пейзаж был отмечен неуловимой прелестью, радующей сердце. В эту пору, несмотря на жару, ощущались первые приметы осени: шелест одинокого листа, своевольно слетевшего на тропинку, залежи морских водорослей на берегу, еле слышные крики грачей вдали от моря. Как она любила все это! Осень! У Люси вырвался счастливый вздох.
Она заслонила глаза ладонью от слепящего света, ее взгляд скользнул вдоль дороги к лодочной мастерской Боуи, где виднелась фигурка сына. Он играл на борту «Орла», небольшого катера, пришвартованного к спуску из серого камня. Мальчик то ли помогал, то ли мешал Дейву, работавшему на палубе. Скорее, мешал, сурово решила Люси, несмотря на переполнявшую ее материнскую любовь.
Чуть улыбнувшись, она повернулась и замерла перед дубовым платяным шкафом, рассматривая себя в зеркале с той серьезностью, с какой любая женщина почти с самого рождения оценивает свое отражение.
Она была невысокой – брат Ричард снисходительно называл ее малявкой, – но очень изящной, и муслиновое платье выгодно подчеркивало девичью грацию ее фигуры. Люси казалась на удивление неискушенной и выглядела очень молодо: скорее на шестнадцать, чем на двадцать шесть, как однажды, изменив своей обычной сдержанности, заметил Фрэнк. Маленькое, открытое, живое лицо Люси дышало выразительностью и темпераментом. Свежая кожа, которой слегка коснулось теплое дыхание солнечного лета, придавала ей цветущий вид. Широко поставленные глаза были голубыми, точнее, серо-голубыми, с темными лучиками вокруг зрачка, в которых словно заблудились искорки света, и от этого ее взгляд казался необычайно искренним и открытым. Приподнятые уголки губ, плавная, мягкая линия подбородка и высокой шеи – весь ее облик излучал теплоту, живость, непосредственность.
Она подняла руку к темно-каштановым волосам и на миг задержала взгляд на своем отражении. Затем сложила и убрала в нижний ящик шкафа простое повседневное платье из хлопка и, окинув комнату беглым взглядом – все ли в порядке? – отметив сверкающий линолеум, аккуратную салфетку на спинке кресла-качалки, безупречную гладь белого покрывала на кровати, удовлетворенно кивнула, повернулась и пошла вниз.
Сегодня Люси слегка припозднилась – по пятницам она занималась выпечкой, – но свежий аромат безукоризненно навощенных полов, смешанный запах воска, мыла и скипидара приятно щекотал ноздри домовитой хозяйки, оправдывая ее неспешность при переодевании.
Люси гордилась безупречностью своего жилища и имела на то полное право. Небольшой особняк, удачно расположенный близ Ардфиллана, вполне можно было учтиво назвать виллой. Люси действительно любила свой дом, и ей нравилось, когда он сверкал! Вот и сейчас, войдя в кухню, она повернулась к открытой двери в буфетную и требовательно произнесла:
– Уже закончила, Нетта?
– Одну минуточку, миссис Мур, – процедила та сквозь зубы.
Служанка Нетта, держа во рту шпильки, поспешно завершала свой туалет перед маленьким прямоугольным зеркалом, висевшим над паровым котлом из меди.
– Мистер Мур будет дома с минуты на минуту, – задумчиво сказала Люси. – Я слышала, как подходит поезд. На твоем месте я бы поставила варить яйца пашот. Четыре.
– Да, миссис Мур, – последовал ответ. В тоне сквозила снисходительность.
– И будь внимательна, когда будешь готовить яйца. Немного уксуса в воду – чтобы они не растеклись. Не забудь.
– Не забуду, миссис Мур.
Губы, которым больше ничто не мешало, выразили несогласие с возможностью подобного упущения, и в следующее мгновение сама Нетта подтвердила свое заявление, эффектно возникнув в дверях буфетной.
Это была стройная семнадцатилетняя девушка, старательная, обидчивая, немногословная, дружелюбная, впрочем, ее дружелюбие выдавало независимость характера. У Нетты было врожденное чувство собственного достоинства, и оно служило ей крепкой опорой. Нетта не отлынивала от работы, однако не собиралась никому угождать. Ничто не заставило бы ее произнести слова «сэр» или «мадам». Вместо этого она, заведомо беспристрастная по отношению к своим нанимателям, обращалась к ним в вежливой, лишенной раболепия форме: «Мистер и миссис Мур». Порой в ее ребяческой манере проскальзывала нотка высокомерия, как будто, принимая превосходство Муров как догму, она противопоставляла этому свое достоинство и ортодоксальную добродетель.
Сейчас, однако, Нетта улыбнулась и объяснила:
– Я стала дольше причесываться, потому что убираю волосы наверх.
«Ты дольше причесываешься, – подумала Люси, – потому что на тебя стал посматривать Дейв Боуи».
Вслух Люси сказала:
– Мило. Дейву так нравится?
В ответ Нетта встряхнула высокой прической – о, сколько девичьего кокетства было в этом порывистом движении, какие нежные грезы выражало оно! – и резким жестом разбила яйцо о край кастрюли.
– Гм! – Не находя слов, она наклонилась к бутылке с уксусом и мучительно покраснела.
С минуту понаблюдав за действиями девушки, Люси спрятала улыбку, неожиданно осознав собственное счастье, испытывая нелепое удовлетворение, смешанное с приятным чувством успеха, спокойствия и комфорта, которое она ощутила после переодевания, и с уверенностью, что она честно заработала свой нынешний досуг. Ей всегда нравился этот момент возвращения Фрэнка из города, не утрачивающий новизны от повторения. Она переоделась, подготовилась к встрече, работа сделана, безупречный дом ожидает его. Это неизменно заставляло ее немного волноваться в предвкушении. Повернувшись, Люси прошла через узкую прихожую, открыла входную дверь, медленно двинулась по посыпанной галькой дорожке. На маленькой прямоугольной лужайке радовали глаз цветущие кальцеолярии, лобелии и герани – общепризнанное сочетание цветов, последнее слово в садоводстве в год Бриллиантового юбилея[1]. Люси осторожно выдернула нахальный сорняк, мешавший самой пышной из гераней, и отбросила в сторону. Потом подошла к воротам и распахнула их.
Арчибальд Кронин «Три любви»
Три любви
Язык написания: английский
Перевод на русский: — И. Иванченко (Три любви) ; 2019 г. — 2 изд.
Люси Мур очень счастлива: у нее есть любимый и любящий муж, очаровательный сынишка, уютный дом, сверкающий чистотой. Ее оптимизм не знает границ, и она хочет осчастливить всех вокруг себя. Люси приглашает погостить Анну, кузину мужа, не подозревая, что в ее прошлом есть тайна, бросающая тень на все семейство Мур. С появлением этой женщины чистенький, такой правильный и упорядоченный мирок Люси начинает рассыпаться подобно карточному домику. Она ищет выход из двусмысленного положения и в своем лихорадочном стремлении сохранить дом и семью совершает непоправимый поступок, который приводит к страшной трагедии.
«Три любви» – еще один шедевр Кронина, написанный в великолепной повествовательной традиции романов «Замок Броуди», «Ключи Царства», «Древо Иуды».
Доступность в электронном виде:
Завидный хэппи-энд для любого романа: уютный дом, любящая пара, соединенная желанным браком. А Кронин с этого начинает. Без всякой сентиментальности писатель показывает, насколько хрупким может быть благополучие, сколько драматизма может таиться в самой заурядной жизни. и насколько мы сами виновны в собственных несчастьях.
Героиня на протяжении чтения вызывала то желание слегка вправить ей мозги, то сочувствие, как будто я общалась с хорошей знакомой. В Люси столько положительных качеств: целеустремленная, преданная, гордая. Но Боже упаси оказаться объектом ее преданности!
Люси первой части книги — прямолинейная, как бульдозер, мечтающая взять под контроль все и всех вокруг себя — была крайне неприятна. Но она же, ведущая отчаянную одинокую битву за выживание, восхищала. И даже ее упрямое нежелание расставаться с иллюзиями — «воздушными шариками», как выразилась ее «соперница» — было в чем-то симпатично. А потом все по второму кругу, только уже не с мужем, а с сыном. Люси — мастер самообмана. Она даже не понимает, как губительно ее стремление держать близких людей на коротком поводке и рычать при любой, самой невинной попытке «чужаков» «покуситься» на ее сокровище. Но разве не большинство из нас обманывает себя в той или иной мере?
Поэтому мне вовсе не хотелось осуждать эту несгибаемую упрямицу. Да и Кронин, как мне показалось, не спешит выносить героине приговор и в какой-то мере ей сочувствует.
Что до остального в книге — это же роман Кронина. А значит, тончайший психологический рисунок и великолепный стиль читателю обеспечены.