Тренер обзывает ребенка что делать
Регистрация
Тренер грубит и обзывает детей.
каждый спортсмен выбирает такого тренера,чьи издевательства он может выдержать
Как правильно выбрать тренера и клуб. Советы новичкам
В этой небольшой статье я дам несколько советов тем, кто собрался заниматься боевыми искусствами и не знает, куда именно ему пойти. Положим, вы определили вид единоборств, который вас интересует, теперь дело за малым — выбрать, где начать обучение. Реклама говорит одно, знакомые советуют другое, ещё есть неизвестный клуб, неподалёку от дома и так далее Каждый новичок, как правило, сталкивается с подобной ситуацией. И, как показала практика, в большинстве случаев решает не он, решает судьба. Я попытался кратко изложить информацию, которая поможет сделать выбор более осознанным.
Во-первых, запомните, что, выбирая клуб, вы выбираете тренера.Как бы хорошо не было оборудовано помещение клуба, как бы красиво не выглядели новые снаряды и тренажёры, если ко всему этому не прилагается тренер-профессионал, вы никогда и ничему здесь не научитесь. Богатый фитнесс-центр берёт человека, который будет зарабатывать деньги, к которому будет ходить много людей. Значит ли это, что он — хороший тренер? Как ни парадоксально — нет. Обладающий харизматичной внешностью позитивный мужчина с хорошо подвешенным языком, обладая минимальными познаниями в области единоборств, всегда соберёт кассу. Хороший тренер — не всегда, поскольку его задача — научить, а не просто заработать. Зарабатывать хорошие тренера, как правило, не умеют.
На первоначальном этапе тренировочного процесса из оборудования вам нужен минимум. Поэтому смело идите в самый простенький зал, при условии того, что там есть тренер высокого уровня.
Далее я укажу на некоторые распространённые мифы, которые могут помешать вам сделать правильный выбор тренера.
Миф № 1. Чем больше у тренера спортивных титулов, тем он лучше. Абсолютно неверно. Спортсмен и тренер — разные профессии. Я знаю замечательных тренеров, не бывших звёздами спорта, знаю и обратные примеры. Второе встречается даже чаще. Хороший тренер всегда хочет реализоваться через своих учеников, а хороший спортсмен — человек уже реализовавший свои амбиции. У талантливого спортсмена все получается относительно просто — он не задумывается как и что делает. Менее талантливому спортсмену приходится раз за разом повторять одно и то же, слушать наставления тренера, что называется «пропускать информацию через голову». А это значит, что ему проще будет потом объяснить это другому человеку. Не стремитесь тренироваться у чемпиона мира, ищите человека, который сделает чемпиона мира из вас.
Миф № 2. Тренер самого-самого титулованного спортсмена — лучший тренер. Это уже значительно ближе к правде, результаты учеников говорят значительно больше о квалификации тренера, чем его собственные спортивные результаты. Но здесь есть один нюанс. Каждый гениальный спортсмен тоже когда-то был новичком. И он то же не знал, что ему выбрать и в итоге, попадал куда придётся. А гениям закон не писан — гений может достигнуть высот спорта под руководством даже бездарного тренера. Увы, это правда, многие тренера прославились не благодаря своему мастерству, а всего лишь потому, что к ним в нужное время пришли нужные люди. Настоящий тренер — тот, кто из обделённого природным талантом человека сделает хорошего спортсмена, сделать хорошего спортсмена из гения сможет любой.
Миф № 3. Тренер со спортивным образованием — профессионал, тренер без спортивного образования — любитель. Спортивное образование это большой плюс для тренера, но как опять же показывает практика, многие ведущие специалисты не обладают спортивным образованием. А большая часть людей получивших спортивное образование профессионально непригодны. Познания в физиологии, биомеханике, медицине можно восполнить самостоятельно, хотя бы до необходимого минимума. А многим качествам, необходимым для тренерской работы, невозможно научиться. Они или есть или их нет.
Миф № 4. Тренер должен быть «в возрасте». С возрастом человек не только набирается опыта, но и устаёт. У молодого тренера амбиций всегда больше, а амбиции — топливо на котором он работает. Спорт очень быстро развивается — молодой тренер реализует самые новые методики, тот, кто старше использует уже отработанные технологии. У молодости свои недостатки и преимущества — у возраста свои. Ни стоит пренебрегать ни тем ни тем.
Миф № 5. Тренер должен обладать знаниями «особых методик», «секретных техник», он должен удивлять чем-то особым, новаторским, эксклюзивным. Не ведитесь на эпатаж и обещания, не ищите экзотику. Тренировочный процесс, как правило, прост и банален.
Теперь я расскажу немного о признаках, по которым можно отличить хорошего тренера, от того, у которого тренироваться не стоит.
Узнайте касательно первой тренировки, как правило она бесплатна, если же нет, попросите разрешения просто поприсутствовать и понаблюдать за тренировочным процессом. Если вам отказали — смело уходите. Клуб (тренер), который не ценит новичков справедливо обречён на низкую посещаемость. С дураками нам не по пути.
Запомните: тренер — педагог, а не человек, который только показывает и объясняет. Тренер должен уметь грамотно построить структуру тренировки, вовлечь в неё каждого участника. Если у вас раз за разом возникает вопрос «А что мне делать сейчас?», можете смело не приходить на следующую тренировку, ничего не потеряете.
На хорошо построенной тренировке не должно быть места (по крайней мере в основной её части), когда тренирующиеся отрабатывают что-то на своё усмотрение, разбиваются на кучки, показывают друг другу какие-то элементы техники, обсуждают что-то.
Избегайте многословных тренеров. Тренер даёт задание, объясняет его, исправляет учеников и т. д, а не рассказывает интересные истории. Тренер-болтун — весьма распространённый тип дилетанта. Ничему хорошему он не научит.
Квалифицированный тренер работает всё время, которое идёт тренировка. Тренер, который даёт задание и уходит или начинает заниматься своими делами, слушать музыку, читать книжку, разговаривать по телефону — плохой тренер.
Посмотрите как тренер говорит с учениками. Агрессия, жестокость, неуважение, усмешки, мат неприемлемы. Думаете, что это не важно, что грубость — признак «крутизны»? Ошибаетесь, вышеперечисленное — показатели непрофессиональности.
Совсем банальная вещь — понаблюдайте как общаются с тренером его ученики. Уважение и любовь просто так не даются — если вы видите это в поведении спортсменов, смело ставьте большой плюс за то, чтобы тренироваться у этого человека.
Задайте себе вопрос: тренеру нравится то, что он делает? Если ответ отрицательный, вряд ли перед вами хороший специалист.
И напоследок я не могу не упомянуть ещё об одном аспекте. Человек, который бегает от тренера к тренеру никогда ничему не научится. Сделайте свой выбор быстро и работайте с человеком, которому вы доверились. Помните: в большинстве случаев падение великих спортсменов начиналось с того, что они уходили от своего тренера. Обычные спортсмены в этом плане ничем не отличаются от великих.
Тренер унижает ребенка
Моя дочь занимается в спортивной секции уже четвертый год. Есть определенные результаты. О том, что тренер может шлепнуть по руке или ноге за неправильно выполненные упражнения, я знала. Но сегодня в спортином дневнике я увидела надпись рукой моей дочери «Я дурочка» и внизу подпись взрослой рукой «Подтверждаю. Нет даже попыток слышать и делать». Я в шоке. Спросила у дочки, как было дело, оказывается, тренер заставила написать ее эту фразу в дневнике. Она плакала и писала (на вопрос «зачем? ведь ты так не считаешь..» дочь сказала, что боялась, что ее будут ругать). Тренер сказала, что на следующем занятии она либо напишет «это неправда» либо «подтверждаю» и вот. сегодня я увидела то, что описала выше. У нас не принято вмешиваться в тренерскую работу, но считаю, что эта ситуация из ряда вон. Подскажите, как правильно (для ребенка) выйти из этой ситуации? Она у меня очень эмоциональный, открытый и ранимый ребенок. Спасибо. Мария
Редко отзываюсь подобным образом, но это возмутительная ситуация. Я могу порекомендовать один из возможных выходов. Сделать запись в дочкином дневнике «Если я не увижу извинений в письменной форме, подам жалобу на имя директора и в отдел образования». И если она не извинится, действительно, подать жалобу. Необязательно при этом следить за дальнейшей судьбой вашей жалобы, не ставьте себе цель как-то повлиять или отомстить тренеру, вы правильно задали вопрос – «как лучше для ребенка». Для ребенка лучше, если вы окажете ответное давление на тренера, который надавил и унизил её, таким образом встанете на ее защиту. Именно в действия верят дети, а не в слова. Ваше действие будет в сто раз сильнее, чем слова о том, что «ты вовсе не дурочка, ты не должна позволять другим тебя унижать». Да, это испортит отношения с тренером. Но это не важно, потому что оставаться в этой секции под руководством тренера, который в качестве педагогического приёма использует унижение детей, не говоря уже о физических наказаниях, нельзя. Тем более, если именно ваш ребенок уже морально пострадал от действий тренера. Так что уходить вам нужно в любом случае. Но перед уходом вам следует зафиксировать то, что вы готовы не на словах, а на деле выступать в защиту интересов дочки. Примените к тренеру угрозу, пойдите вместе с дочкой на занятие и ждите её в вестибюле или раздевалке, и независимо от того, извинится тренер или нет, лучше, чтобы это было последнее дочкино занятие. На дальнейшее развитие конфликта не идите, наоборот, избегайте этого, кроме подачи жалобы в случае отсутствия извинений, больше ничего не нужно. Победа не нужна, нужен сам факт готовности к решительным действиям.
«Тренер сказал, что они — «отстой». Как травят детей, пока родители конкурируют друг с другом
Почему школы и спортклубы живут по законам армейской дедовщины и как на это влияют взрослые, рассуждает психолог Екатерина Сиванова.
«Есть хочешь? Ползи»
— Мама! Почему они смеются надо мной?
Прошло почти пятнадцать лет, а я до сих пор помню, как смотрела на своего плачущего сына и не знала, что я должна ответить, чтобы это было правильно с точки зрения воспитания. Ведь внутри меня бурлили слова абсолютно далекие от тех, что пишут в умных книгах для родителей психологи и педагоги.
Тот случай в классе, когда над моим сыном смеялись из-за принесенных им бумажных динозавров, был только лишь началом травли, которая развернулась в полном объеме спустя месяц.
Помню, как я долго утешала моего первоклассника, усадив к себе на коленки, и как мы с ним искали то хорошее, что у него есть, в противовес резиновым фигуркам динозавров, которыми хвастались одноклассники.
Мы только переехали в Москву и жили на съемной квартире, считая роскошью походы за продуктами в «Копейку». Глава семейства был вынужден оставить нас и уехать на заработки во Владивосток.
Я одна с двумя маленькими детьми вдруг оказалась втянута в какое-то нелепое соревнование родителей первого класса.
Начиналось все вроде бы безобидно: с «осенних поделок». Конечно, я помогала сыну, мы вместе собирали «дары леса» и продумывали, как и что из них сделать. Я ни разу не художник, и руки у меня уже тогда были скорее для того, чтобы обнимать детей, но не ваять шедевры из каштанов и травинок.
Наша работа была аккуратно не замечена учителем, но дети, спустя пару дней, озвучили и про «отстой» и про «кривые руки».
Сын рассказал мне об этом, а я отшутилась: «Ну, мы с тобой и не претендовали на экспозицию на ВДНХ».
А потом начались у детей ручки-карандаши какого-то невероятного количества и цветов, а у родителей — дни именинников и школьные праздники в костюмах, сделанных «своими руками».
У меня не было ни денег, ни времени, ни желания участвовать в этой гонке.
Вот посреди всего этого я додумалась купить сыну в той же «Копейке» бумажных динозавров, которых можно было вырезать и приклеивать в книжку. Точнее, я не додумалась. Я вообще не думала о том, что на это кто-то как-то будет реагировать. Я хотела найти занятие для сына во время длинных школьных перемен.
Вытирая безутешные слезы моего мальчика, я говорила ему: «Ну, вот скажи: у кого-нибудь есть еще такая замечательная младшая сестра? А книги? Посмотри, сколько у тебя книг! И потом, мы забыли про твою морскую свинку! Разве есть у кого-нибудь такая лохматая и большая свинка?» Сын слушал меня и потихоньку успокаивался.
А потом начались истории про пропавшие тетрадки, которые находились в туалете. Тетрадки трансформировались в сменную обувь, выкинутую за забор школы. А закончилось все тем, что сын председателя родительского комитета стоял, расставив ноги, загораживая вход в школьную столовую, и требовал, чтобы мой сын встал на колени и прополз между его ног в столовую: «Есть хочешь? Ползи».
И тому, кто стоял, и тому, от кого требовали ползти, было около семи лет.
Для того, чтобы догадаться так унижать одноклассника, где-то надо было увидеть пример подобного поведения.
Для того, чтобы не поползти и уйти голодным, тоже надо было семь лет прожить с людьми, которые не встают на колени перед ублюдками.
Участники этой истории — дети своих родителей.
«Не справится с этими мелочами — не сможет побеждать»
Участники всех историй о травле среди детей — дети своих родителей.
Все эти дети, получившие воспитание в семьях, оказались в одно время в одном месте под крылом одного человека, основная задача которого — стать для этих неоперившихся птенцов наставником.
В переводе с русского на русский: тем самым авторитетом, который влияет, вдохновляет и направляет.
За свою историю мамы школьников (а длится она с 2005 года по сей день) историй о том, как среди детей взрослыми была допущена травля (буллинг), я накопила множество. Как бы мне, дочери учителя с большой буквы, ни хотелось верить в светлое и чистое в школах, это так.
Но ведь на школах свет клином не сошелся, верно?
Ведь есть музыкальные и художественные школы, танцевальные и спортивные секции. Когда-то я была уверена, что уж там (особенно в спорте) не может быть ничего общего с дедовщиной в армии.
Теперь я знаю, где закладываются зачатки того, что расцветает в условиях суровых армейских будней.
Моя дочь ушла из спортивной школы по плаванию. Причина: травля. Спортсмен травил спортсмена (прятали купальники и полотенца, подтапливали в бассейне), а тренер отвечал: «Не справится с этими мелочами, не сможет побеждать».
Мой сын вынужден был уйти из спортивного клуба. Причина: неперспективный. Таким его увидели взрослые. Дети подхватили. Как?
А вот то-то и оно, что это сложно описать словами. Начнешь рассказывать, вызовешь реакцию: «Они же дети! Что вы хотите?» Но если авторитетный взрослый транслирует команде: «N — неудачник», — воспитанники этого взрослого неизбежно подхватят: «Акелла промахнулся». Попробуй скажи об этом наставнику юных спортсменов. В ответ неизбежно получишь: «Что-то он у вас больно чувствительный для спорта…»
«А в армии он будет дедам сапоги вылизывать?»
Недавно, опубликовав в сети пост о том, как на сына накинулись его бывшие одноклубники за публикацию фотографии в форме «Спартака», я получила такое письмо (публикую с разрешения автора):
«По-моему, с рождения мой сын мечтал играть в футбол. Мне кажется, что сначала он научился пинать мяч, а потом уже ходить.
В три года мы с мужем привели его в футбольный клуб, который находился недалеко от дома. Там сын прозанимался до 10 лет. 7 лет! Представляете? Я за это время успела еще двоих детей родить. А он все тренировался и тренировался. Все было хорошо до тех пор, пока не начались соревнования уровня, влияющего на рейтинг команды.
Тренера (а он был с нами с тех самых трех лет) как подменили, родителей одноклубников было не узнать, да и дети, с которыми мы не только вместе дни рождения отмечали, но и все сборы вместе переживали, постепенно превращались в агрессивных и жестких. Постепенно команду разделили на сильных и слабых (первый состав и второй состав).
Мой сын попал в первый состав и как-то заметно стал выделяться среди мальчиков. Он был более рослым и развитым. Но именно этот стремительный рост стал мешать сыну управляться со своим телом. Он как-то медленней стал. На тренировках в его адрес стало звучать: «Что ты встал как мертвый? Ногами шевелить быстрее можешь? Дылда неповоротливая».
Буквально за месяц дети перестали обращаться к сыну по имени и начали звать только «дылдой».
Я стала замечать, что сын сутулится, голову в плечи втягивает.
Как-то команда проиграла важный матч. Я ждала сына у выхода с поля и слышала разговор тренера с детьми. Он буквально размазывал их по стенке словами о том, что они «отстой» и ими «можно только пыль на кладбище мести». Когда дети ушли в раздевалку, я подошла к тренеру и попросила не разговаривать в подобном тоне с моим сыном. На что получила ответ: «Я-то перестану разговаривать, а что он у вас в армии делать будет? Дедам сапоги вылизывать? Привели парня в спорт, сделали хорошее дело — спасибо вам. А теперь отойдите в сторону и не мешайте профессионалам делать из этих сопляков мужиков».
В это время в раздевалке произошла драка. Результат — синяк под глазом у моего сына и разбитая губа у его друга.
Я правильно понимаю, что эта драка — результат разговора тренера с детьми? Ведь это же он так их завел?
Прошло еще два месяца, и мы решили искать другой клуб (невозможно было смотреть, как любимое дело сына превращается в издевательство). Когда я сообщила тренеру о решении уйти из команды, узнала много нового о себе и своем сыне. Даже то, что я воспитываю сына одна (я — вдова), оказалось причиной того, что мой сын медленно бегает.
Уже второй год сын занимается в новом клубе. Небо и земля! Тренер держит команду в руках и вместе с тем общается с каждым ребенком в отдельности. Главное — уважает в детях людей.
И результаты у команды выше, чем у прежней. Ведь имеет разницу то, как ты бегаешь на поле: из-за страха перед тренером или из-за любви к футболу».
Это письмо могло бы написать огромное количество родителей. И не только про спортивные секции.
Правда, писали бы его те, кому важен ребенок, а не свои амбиции.
Битва родителей за место под солнцем
Те, кто реализует свои амбиции на футбольном поле, хоккейной коробке, в гимнастическом зале, в бассейне, на сцене за счет своих детей, почему вы сами не идете танцевать, прыгать, бегать, забивать?
К чему эта вечная гонка, бесконечное соревнование «чей ребенок круче»?
Конкуренция — имя всему тому, о чем мы с вами говорим сегодня.
А ведь это то, через что среднестатистический человек должен пройти в подростковом возрасте с тем, чтобы уже в юности (например, во время учебы в вузе) и во взрослом возрасте не тратить свое время на подобные развлечения.
Конкуренция в подростничестве нужна для того, чтобы человек мог попробовать свои силы, понять то, на что он способен и чем отличается от своих сверстников. Конкуренцией просто необходимо наесться в возрасте 11–17 лет.
Все то, что я наблюдаю в школах, в местах дополнительного образования, это не здоровая подростковая конкуренция. Это битва родителей и наставников за свое место под солнцем.
Почему так происходит?
Потому, что у тех, кто сегодня приходит к детям в качестве тренера, не было возможности прожить свою конкуренцию, у родителей, которые устраивают «показательные выступления» из маскарадных костюмов своих детей, не случился опыт конкуренции в том возрасте, когда это было бы нормальным.
— распускают бисер друг другу на купальниках и подмешивают соль или песок в гель для волос (синхронное плавание);
— мажут подошву туфель воском (танцы);
— откручивают тормоза на ножках рояля, прячут ноты (музыканты);
— режут ленты (гимнастки);
— стирают напильником лезвия коньков (фигуристы);
— прячут перчатки, шлемы, хлысты за пять минут до начала соревнований (конный спорт);
— бьют и кулаком и словом того, кто чем-то отличается от них…
Дети? Разве это делают дети?
До того момента как один ребенок сделал что-то в отношении другого, он рос рядом со взрослыми людьми (родителями, бабушками-дедушками, тетями-дядями, учителями, тренерами, наставниками, педагогами).
Ребенок — отражение того, с чем рядом он находится.
Если он с рождения находится рядом с тем, кто конкурирует (мужья и жены сплошь и рядом делают это, а уж тем более мамы и взрослые дочери, свекрови и невестки, тести и зятья), а потом попадает под крыло «взрослого», который считает, что «здоровая конкуренция в спорте еще никому не мешала», пиши пропало.
Я только никак в толк не возьму: неужели взрослые люди не понимают того, что точно так же, как сейчас в детской среде, их ребенок однажды станет обращаться с ними?
Туфли, намазанные воском перед выходом на танцевальный паркет, для родителей автора «детской шалости» неизбежно обернутся таким же отношением к ним самим со стороны своего отпрыска.
— Что же, он мне станет туфли мазать так, чтобы я падала?
— Ни за что! Но однажды он просто забудет вам позвонить. Или накормить.
И дело даже не в том, что к нам всегда возвращается все сделанное в стократном размере.
Дело в том, что мы, и только мы, с момента зачатия закладываем в наших детей все то, что увидим в старости.
Ждать осталось совсем немного.
Жизнь весьма скоротечна.
Фото: Ольга Кашина / svidetel24.info
«Я сломал палец и продолжил тренировку»: как унижают детей в спортивных секциях
С 12 до 18 лет я занимался в волейбольной школе. До своего поступления в спортивную секцию я всегда любил играть в волейбол, но после нескольких занятий я возненавидел этот вид спорта и вообще все, что с ним связано.
Ненависть к волейболу появилась из-за поведения нашего тренера. На одной из тренировок я сломал палец на ноге и хотел уйти домой, но она грубо настояла на том, чтобы я продолжил бегать по залу до конца занятия. Меня это разозлило: я боялся ее, поэтому решил, что выполню команду тренера, но больше ходить в эту секцию никогда не буду. Вечером я рассказал обо всем родителям, и они высказались категорически против моего ухода: стали говорить, что я пытаюсь сбежать от трудностей, и заставили меня там остаться.
Всем членам секции тренер дала обидные клички — даже не буду говорить, какие, потому что они были чересчур непедагогичными. Она регулярно нас унижала, и если она обращалась по фамилии, это было очень даже вежливо с ее стороны. Обычно она поливала нас матом за малейшую провинность, а также делала это, когда мы просто ее раздражали, что случалось почти все время.
На одной из тренировок в спортивном лагере у меня случился компрессионный перелом позвоночника. Наша тренер сказала, что это всего лишь растяжение. Помощь мне, конечно, не оказали: всю ночь у меня была температура под 40— и только на следующий день тренер другой команды, узнав об этом, отвез меня в травмпункт. Я продолжил заниматься со специальным воротником, и из-за этого мое плечо навсегда потеряло чувствительность на 30%.
В этом же лагере, куда мы ездили каждое лето, тренер кормила нас одними пельменями: то есть три раза в день, на завтрак, обед и ужин, мы ели пельмени — и исключений почти не было. Деньги, которые родители дали нам с собой, она забрала еще в автобусе якобы на время, а потом не вернула. От этих пельменей нам было плохо, некоторых тошнило, но когда мы спрашивали, можно ли нам получить немного наших денег и сходить в магазин, она начинала ругаться и заставляла делать отжимания. Кстати, сама она часто ходила в кафе.
Тренер всегда говорила, что все ее действия направлены на то, чтобы сделать нас дисциплинированными. Как ни странно, многих ребят это не пугало и не удивляло. Меня это со временем тоже перестало удивлять. Я сильно ее боялся и ощущал власть над собой, к тому же я точно знал, что родители меня не поддержат и даже встанут на сторону тренера. Поэтому я занимался в этой секции до самого окончания школы.
Мой сын пришел на фигурное катание еще очень маленьким — ему было 3 года, и он просто очень хотел кататься. Дима — мальчик непростой: не скажу, что вредный, но задиристый. Первая тренер, с которой нам очень повезло, его понимала и поддерживала всегда, поэтому ребенок с удовольствием бежал на тренировку. А потом у группы произошел конфликт с тренером и на смену пришла другая женщина.
Новому тренеру были безразличны наши дети, она постоянно на них кричала. Более того, она могла позвонить мне в 7 утра, когда тренировка только начиналась, со словами: «Ваш ребенок ничего не делает». Она называла шестилетних детей дураками и дебилами — это было вообще в порядке вещей, и сами дети со временем стали воспринимать это как норму. Она со злостью швыряла их диски с музыкой за любую провинность, и дети сразу же начинали плакать. Когда тренер мне в очередной раз позвонила и назвала моего сына мудаком за то, что он толкнул девочку, я была в шоке, а она мне сказала: «А вы, что, его не обзываете?!» За любое падение с прыжка дети слышали: «Ты, что, дебил?» А ребенок потом говорил: «Мам, я реально не понимаю, куда ногу ставить, но боюсь у нее переспросить». Ей было 40 лет, у нее самой были дети, и она считалась модной, потому что у нее за спиной был клуб ЦСКА. В итоге сын взбрыкнул и бросил, сказав, что не позволит ей больше гнобить себя.
Я не сумасшедшая мать, до безумия опекающая своего ребенка. Я понимаю, что нужна строгость, но унижать детей нельзя, тем более нельзя взрослой женщине унижать и обзывать мальчика. У меня сердце кровью обливалось, когда семилетний сын выбегал ко мне с тренировки и начинал в истерике плакать, не выдержав давления и стресса. Ребенок пошел к ней заниматься для себя, мы не просили ее делать из него чемпиона. Но самое обидное, что он реально ушел с пьедестала и на уровне второго спортивного разряда.
Родители, которые писали на нашего тренера жалобы, забирали после этого ребенка из спорта, потому что продолжать заниматься им не давали. Я просила тренера не обзывать моего сына, говорила, что однажды он нагрубит и будет прав, а она отвечала, что если он будет огрызаться, то она его выгонит. И это притом что мальчик был успешный, всегда с медальками. Бороться было невозможно.
На нашем катке все тренеры были такими, были даже еще хуже нашей — они просто матом разговаривали с детьми. Надо было уходить к другому тренеру на другой каток, но не факт, что там было бы лучше. К тому же новый тренер — это потеря примерно года в катании. Сын этот спорт очень любил, и, мне кажется, он скучает, потому что до сих пор тайно смотрит катание на телефоне.
Когда мне было 8 лет, родители отдали меня на дзюдо — отец настоял на этом виде спорта, потому что хотел, чтобы меня там научили постоять за себя. Сначала мне очень нравилось, но потом стали возникать конфликты с тренером.
Что бы мы ни сделали, тренер обращался с нами очень грубо и жестко: обзывал нас матерными словами, очень больно оттягивал при всех за уши, спокойно мог дать сильный пинок под зад ногой в кроссовках, также мог неожиданно подойти сзади и швырнуть на пол. Часто он давал нам женские имена и всю тренировку называл ими. Меня, например, он звал Людмилой, а моего товарища — Аленой. Для него это было в порядке вещей, а мы чувствовали себя смущенными. Если кто-то сильно выводил тренера из себя, он заставлял мыть зал или бегать перед всеми по кругу, специально исполняя нелепые вещи, чтобы все смеялись.
Когда я рассказывал об этом родителям, они думали, что я преувеличиваю, и даже вставали на сторону тренера — мол, раз он так воспитывает, значит, так надо. Мне говорили не обижаться на него и мотать на ус замечания. Но не обижаться на такое было непросто. Со временем клички, которые он нам дал, мы стали сами применять к друг другу, а конфликты тренер решать не пытался — порой он, наоборот, подливал масла в огонь. Через пару лет я ушел из этой секции. В другой спорт не пошел.
Я занимался футболом с 7 лет. Когда я пришел в секцию, у нас был чудесный тренер: он нас грамотно учил, отрабатывал с нами приемы столько, сколько было нужно, почти никогда не раздражался, учил нас жизни, давал действительно дельные советы. В 15 лет я расстался с девушкой, которую очень любил, и даже хотел покончить с собой, а он мне помог, вытянул. Он разговаривал со мной после занятий, даже чай на стадион в термосе приносил, чтоб со мной попить его, поговорить. Он нас отлично всему научил, хотя ни разу никого не унизил, и мы выигрывали почти все соревнования.
А потом выяснилось, что у него рак, и он перестал у нас преподавать. Тогда пришел новый тренер. Сначала он зарекомендовал себя как «свой парень» и мы к нему хорошо отнеслись. А потом началось. Однажды мы вышли с матча, где я не реализовал несколько приемов, и он выстроил нашу команду в шеренгу, попросил меня выйти вперед и при всех 10 раз кинул мне мяч в голову — так, что у меня потом очень долго болела голова.
Это был далеко не единичный случай. Часто после неудачного матча он вызывал кого-то из строя и швырял его на землю, а потом еще и пинал ногой. О том, что все это сопровождалось нецензурной бранью, я вообще молчу. Теперь я просто хожу в зал, качаюсь и играю в футбол с ребятами, когда появляется желание.
Отношения между тренером и воспитанником должны быть дружескими. Например, мой тренер заменял мне отца и дедушку. Я тоже стараюсь выстроить со своими ребятами доверительные отношения — это необходимо для успешного сотрудничества.
Знаю, что в советской системе было принято унижать воспитанников и даже поднимать на них руку, но это ведь неэффективно. Ученик не станет уважать тренера больше, но он начнет бояться, и этот страх ничего не даст. Я, например, всегда боялась расстроить тренера своими поражениями в спорте, поэтому изо всех сил старалась выложиться на соревнованиях. При этом тренер ни разу за все время даже не повысил на меня голос.
Если ученик проиграл, значит, он действительно сделал все, что смог, но этого не хватило. За что в данном случае его бить? Сейчас, насколько мне известно, жесткие меры воспитания остались в боевых искусствах. Там, возможно, этого требует сам вид спорта. Но плавание, танцы и фигурное катание явно не тот случай.
Тренерская работа с несовершеннолетними является одним из видов образовательной деятельности. Безусловно, тренер обязан воздерживаться от любого поведения, наносящего вред психике ребенка, — от оскорблений, нецензурной брани, рукоприкладства и так далее.
Ребенок в любом случае имеет право на защиту от всех форм физического или психологического насилия, а также оскорблений, отсутствия заботы, небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации. Это отражено и в давно подписанной нашей страной Конвенции ООН о правах ребенка, и во внутрироссийском законодательстве (Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ», Семейный кодекс РФ и другие).
Действующие федеральные стандарты предусматривают следующие задачи спортивной подготовки: формирование устойчивого интереса к занятиям спортом, всестороннее гармоничное развитие физических качеств, укрепление здоровья спортсменов, повышение уровня общей и специальной подготовки, в том числе физической и психологической. Очевидно, что оскорбления и рукоприкладство по отношению к детям и подросткам идут явно вразрез с перечисленными задачами.
Несовершеннолетние, проходя спортивную подготовку в какой-либо спортивной организации, вправе, во-первых, обратиться за защитой к администрации этой организации. Учитывая, что именно на спортивную организацию возложен ряд обязанностей, администрация как работодатель тренера вправе применить к нему дисциплинарные взыскания за допущенные нарушения. Более того, на самих спортсменов законом возложена обязанность незамедлительно сообщать администрации организации о возникновении при прохождении спортивной подготовки ситуаций, которые представляют угрозу жизни или здоровью. Речь идет о неисправностях используемого оборудования и спортивного инвентаря, заболеваниях и травмах, а также о нарушениях общественного порядка.
Кроме того, и сами несовершеннолетние, и их родители могут обратиться в правоохранительные органы, которые обязаны провести проверку и дать правовую оценку действиям тренера, если факты оскорблений или рукоприкладства подтвердились. Такой недобросовестный тренер может быть привлечен и к административной ответственности (КоАП РФ: ст. 6.1.1. «Побои», ст. 5.61 «Оскорбление»), и к уголовной ответственности (УК РФ: ст. 115 «Умышленное причинение легкого вреда здоровью», ст. 116 «Побои», ст. 117 «Истязание») — в зависимости от конкретных совершенных им действий и последствий таких действий. Кроме того, пострадавшие могут обратиться и в порядке гражданского судопроизводства с иском к тренеру о компенсации причиненного морального вреда.
Тренер не обладает такими полномочиями, как «возможность применения насилия», эта формулировка даже звучит как-то нереально. Любой тренер-преподаватель в своей работе опирается на ряд юридических норм и положений, которые, конечно, основываются на принципах ненасилия. Сама профессия предполагает особые требования к психике педагога (а тренер — это обязательно педагог), она изначально относится к «профессиям с повышенной моральной ответственностью». Если педагог психологически и личностно не готов к такой работе, то и методы он выбирает соответствующие.