ситуация в афганистане сейчас на сегодняшний день
Публичные казни, запреты для женщин и новая мода: как сейчас живет Афганистан
Боевики движения «Талибан» продолжают вводить новые запреты и жесткие наказания для жителей Афганистана. Все это происходит несмотря на то, что ранее исламисты обещали соблюдать права человека. Теперь женщины не могут выйти из дома без сопровождения и специальной одежды, преступникам за воровство отсекают руки, а парикмахерам запрещено следовать «американской моде».
Подробнее о ситуации в стране прямо сейчас рассказывает OBOZREVATEL.
Женщинам «временно» запретили учиться и работать
В Афганистане женщинам запретили учиться или работать в Кабульском университете, но это якобы не навсегда – «до тех пор, пока не будет создана исламская среда».
«Пока настоящая исламская среда не будет обеспечена для всех, женщинам не будет разрешено поступать в университеты или работать. Ислам прежде всего», – сказал новый ректор вуза Ашраф Гайрат.
Сейчас из-за нехватки преподавателей-женщин ректор, которого назначил «Талибан», работает над планом, чтобы преподаватели-мужчины могли обучать студенток через занавесы в аудиториях. Таким образом для студенток создадут «исламскую среду для получения образования».
Аналогичный запрет ввели и для школьниц. В учебных заведениях также не могут больше работать женщины-учителя.
Кроме того, и.о. мэра Кабула Хамдулла Номани запретил женщинам выходить на работу, «пока ситуация не нормализуется». Из-за этого источник дохода потеряют все женщины, за исключением тех, чьи обязанности не могут выполнять мужчины – к примеру, убирать женские туалеты.
«Женщина не может быть министром – это как если бы ей на шею надели что-то, что она не может нести. Женщинам не обязательно находиться в правительстве, они должны рожать детей», – считает пресс-секретарь талибов Сайед Зекрулла Хашими.
В соцсетях афганцы распространяли видео (внимание, эти кадры могут вас шокировать!) с телами людей в кузове авто, одно из которых висело на лебедке. На его груди якобы была надпись: «Так будут наказывать похитителей».
«Цель этой акции – предупредить всех преступников, чтобы никто больше не решился на такое преступление», – заявил на площади командир талибов, который отказался назвать свое имя.
Руководство группировки решило вернуть публичные казни и ампутации конечностей, которые раньше проводили на спортивном стадионе Кабула. «Отрубание рук совершенно необходимо для безопасности», – заявил мулла Норуддин Тураби.
Когда талибы находились у власти в Афганистане в прошлый раз – в 1996-2001 годах – они практиковали телесные наказания и публичные казни на стадионах. К примеру, обвиненным в воровстве отрубали руку или ногу, а убийцам стреляли в голову родственники их жертв.
Отвечая на вопрос журналистов, Тураби отбросил возмущения против таких наказаний, сказав, что благодаря этому «у них была полная безопасность во всех частях страны».
«Все критиковали нас за наказание на стадионе, но мы ничего не говорили об их законах и наказаниях. Никто не будет указывать нам, какими должны быть наши законы. Мы будем следовать исламу и устанавливать свои законы на основе Корана», – добавил высокопоставленный талиб.
Тотальные запреты касаются не только обычных граждан, но и самих боевиков «Талибана». Руководство группировки запретило своим бойцам носить западную одежду (в частности, белые кроссовки), ездить на слишком большой скорости и делать селфи, особенно во время встречи с высшим командованием.
Талибы запретили мужским барбершопам стричь или брить клиентам бороды. Новое правило власти обосновали требованиями норм ислама.
По словам владельцев и сотрудников парикмахерских, запрет означает фактическое уничтожение их бизнеса. «Это была моя работа в течение 15 лет, не думаю, что смогу продолжить ею заниматься», – заявил один из барберов, пожелавший остаться неназванным по соображениям безопасности.
Барбершопы, пишет BBC, после отстранения талибов от власти в 2001 году пользовались неизменной популярностью, в первую очередь – среди молодежи.
Талибы закрыли министерство по делам женщин
Теперь вместо него будет ведомство морали. В предыдущее правление боевиков это министерство следило за соблюдением строгой системы шариата по средневековому образцу, предусматривающей, в частности, значительные нарушения прав женщин.
Тогда образовали так называемую полицию нравов, которая патрулировала улицы и проверяла, как афганцы соблюдают шариат. Запрещались различные развлечения, например музыка, танцы или игры в шахматы. Мужчин заставляли отращивать бороду, стрижки в западном стиле осуждались. Тех, кто нарушал правила, могли бить, отрезать части тела или даже публично казнить.
В Афганистане талибы устроили друг другу 1937 год
Три месяца назад радикальные исламисты захватили Кабул: что дальше
Три месяца прошло с тех пор, как движение «Талибан» (запрещенная в РФ террористическая организация) захватило власть в Афганистане. Что происходит в этой стране, удалось ли установить долгожданный мир или афганцев ждут новые испытания – об этом рассказывает руководитель Центра изучения афганской политики (ЦИАП) Андрей Серенко.
«Это ситуация полного краха»
– Придя к власти в Афганистане, талибы громко заявляли, что теперь война в стране закончена, пришло время мира. Минуло три месяца после взятия Кабула – есть ли намеки на мирную жизнь на афганской земле?
– Была пауза в связи с тем, что произошло очень быстро. И противники талибов были деморализованы. Кто-то бежал из страны, кто-то ушел в Панджшер, кто-то затаился. Очень много людей из афганской армии, спецназа, полиции живут на нелегальном положении. За ними по-прежнему охотятся талибы. Многих берут на учет, вымогают с них деньги, кого-то убивают.
Все эти последние месяцы речь о массовом активном сопротивлении талибам не шла: действовала инерция шока. При этом антиталибское сопротивление в стране на протяжении трех месяцев не стихало: тот же Панджшер или уезд Андараби в провинции Баглан. Теперь группы сопротивления действуют примерно в десяти афганских провинциях – они разные по численности, разные по тактике. Пока они не представляют собой какой-то сокрушительной силы. Но надо иметь в виду, что прошло всего три месяца. И все это время действовала инерция талибского успеха по взятию Кабула, по деморализации силовиков. И развал силовых ведомств, и бегство ведущих политиков Исламской Республики Афганистан за границу, и так далее – все это, конечно, наложило отпечаток на характер политического процесса.
Но безусловно, говорить о том, что талибы выстроили стабильную политическую систему не приходится. Потому что эти три месяца «Талибана» показали, что эта сила не способна сегодня организовать управление страной, не способна решать задачи мирной жизни, проблемы социально-экономического развития. В этом смысле ситуация напоминает затишье перед бурей: одна буря прошла, а следующая только надвигается. Сейчас создается впечатление некоей паузы, когда, с одной стороны, талибы формально являются в Афганистане «партией власти», но по факту таковой они не являются. Потому что власть заключается не только в том, чтобы сидеть в кабульском дворце Арг и раздавать должности губернаторов, командиров корпусов или начальников провинциальных отделов полиции. Важно то, что вслед за раздачей этих должностей не происходит ничего.
Система управления, которая опирается на массив чиновников, не работает. Поэтому сегодня не действует ни система здравоохранения, ни социального обеспечения, ни образования. Не работает транспорт, бизнес практически в стране парализован. Зарплаты задерживаются месяцами, люди не получают никаких денег, влачат жалкое существование, уровень нищеты превысил 50 процентов – то есть более половины населения Афганистана живут за порогом бедности. И если ситуация не изменится, то к весне прогнозируется, что до 90 процентов афганцев могут оказаться в такой ситуации.
Да, была попытка провести ребрендинг, активная внешнеполитическая и суперактивная пропагандистская деятельность. Но если нет реальных дел, не спасет пиар-отдел!
С делами все плохо, поэтому талибы все чаще вынуждены прибегать к насилию, угрозам применения прямого насилия. Все это – помимо системного кризиса в Афганистане – отягощается внутренним кризисом в самом «Талибане». Между собой сцепились различные фракции внутри группировки, они дерутся за власть и с трудом скрывают от общественности эту борьбу. Речь идет уже не просто о политической конкуренции, а о вооруженной борьбе с конкурентами, избиениях представителей конкурирующих групп, убийствах, устройстве террористических актов под чужим флагом для ликвидации конкурентов.
Открытая борьба идет между «фракцией Хаккани» и «группой Барадара» (людьми, которые входят в так называемый «политический офис» «Талибана»), отдельно стоит группа муллы Якуба, имеющая свои планы на власть. Все эти внутренние конфликты, дрязги, борьба за доходные места, конечно, усугубляют ситуацию в стране.
Разные лица ИГИЛ: афганский вариант
– Какова роль «Исламского государства» в событиях в Афганистане?
Есть просто бандиты, криминальные группы, занимающиеся чисто мафиозными делами, похищением людей, шантажом, убийствами. Им тоже в последнее время выгодно позиционировать себя в качестве игиловцев.
Нельзя забывать еще одну игиловскую группу, которую контролируют пакистанскими спецслужбами и через ту же «сеть Хаккани» продолжают на нее влиять.
«Готовятся к большой драке»
– Вернемся к талибам – в первое время после прихода к власти они пытались изо всех сил создать себе «рукопожатный» имидж, создавая контраст с первым своим правлением конца 1990-х годов. Было очевидно, что «Талибан» пытается включить режим «лайт». Насколько этот режим соответствует действительности по прошествии последних трех месяцев?
А поскольку конкуренция между политическим офисом и группой «фронтовиков» (хакканисты и группа муллы Якуба, в первую очередь) нарастала и усиливалась, то без поддержки «фронтовиков» вся эта пиар-работа быстро начала терять смысл, потому что не подтверждалась делами на практике.
Можно сколько угодно рассказывать про права женщин, про готовность меняться и строить цивилизованное государство, но когда регулярно происходят убийства людей, талибский беспредел на территориях (от убийств силовиков и чиновников до убийств и изнасилований женщин), неспособность обеспечить безопасность в стране, все эти бесконечные теракты в мечетях (и не только в шиитских).
«Талибан», который обещал, что как только он придет к власти, будет обеспечивать тишь и благодать, своих обещаний не сдержал. Что показывает ограниченность и политической группы талибов, и двусмысленное поведение боевиков из той же «сети Хаккани», потому что за многими терактами, которые совершаются от имени ИГ, афганские эксперты небезосновательно видят руку «сети Хаккани», которая под чужим флагом уничтожают своих конкурентов из числа политических функционеров или полевых командиров «Талибана» из других конкурирующих групп. Это своеобразный 1937 год наступает у талибов – когда нужно избавляться от «пламенных революционеров» или от компромиссных фигур (в том числе и от «полезных идиотов»), которые в свое время сыграли необходимую роль в приходе к власти, а теперь их надо утилизировать. Каждая талибская фракция по-своему понимает эту утилизацию, чтобы ослабить конкурентов.
В перспективе Афганистан ждет не только вероятное появление весной ил в начале лета более ярких эпизодов антиталибского сопротивления в Панджшере и других провинциях, но, думаю, что мы увидим драматические картины борьбы за власть и внутри «Талибана». Потому что нынешняя мобилизация, с одной стороны, с помощью «сети Хаккани», а с другой, с помощью группы муллы Якуба и примкнувшего к нему начальника генерального штаба Кари Фасихуддина показывает, что разные фракции талибов готовятся к большой драке. «Сеть Хаккани» делает ставку на отделения полиции, на систему МВД, которая находится под ее контролем, а группа муллы Якуба – на структуры Минобороны Афганистана.
Войны между различными талибскими фракциями, мне кажется, вряд ли удастся избежать. Несмотря на то, что пакистанские кураторы пытаются этот конфликт либо минимизировать, либо предотвратить.
Прошло слишком мало времени, три месяца – это не срок. Режим выглядит очень непрочным, очень зыбким. Он не в состоянии гарантировать внутреннюю стабильность, очень неэффективный, не способный решать актуальные задачи повседневной политики.
«Кто не сбежал, тот прячется» Как афганцы привыкают к новой жизни после победы талибов. Репортаж из Афганистана
Захват власти в Афганистане движением «Талибан» (террористическая организация запрещена в России) вселил страх не только в их идейных противников, но и в простых граждан. В Афганистане у талибов практически не осталось врагов, но новые власти так и не решили, чем занять оставшихся без дела боевиков. Задача эта непростая, потому что за годы вооруженного противостояния единственное, чему научились эти люди, — воевать. Сегодня в Кабуле на каждый район приходится сразу несколько полевых командиров, и каждый из них считает, что именно он главный. При такой концентрации скучающих вооруженных людей контролировать ситуацию становится все сложнее. Тем более, что афганцы еще хорошо помнят, каково жилось при талибах в конце 1990-х. Корреспондент «Ленты.ру» Александра Ковальская проехала от афгано-узбекской границы до Кабула, чтобы выяснить, как живет Афганистан после победы талибов, как простые афганцы приспосабливаются к новой жизни и правда ли, что талибы любят Россию.
Новый мир
Регулярное авиасообщение между Афганистаном и остальным миром так и не возобновилось, несмотря на неоднократные обещания талибов. Зато появилась возможность проехать по пыльным дорогам и своими глазами увидеть, как живет страна, получившая долгожданный мир после десятилетий гражданской войны.
Вопреки стереотипам, мне, единственной женщине и единственной иностранке на переходе Термез — Хайратон, улыбаются и даже помогают поднять багаж на ленту рентгена. Новые хозяева Афганистана непреклонны только в одном — никаких фотографий на пограничном переходе
Седобородый талиб, сидящий у выезда в обнимку с автоматом, машет рукой на прощанье, и наша машина выезжает в государство, которому всего полтора месяца от роду, — Исламский Эмират Афганистан.
Дорога до Мазари-Шарифа, административного центра провинции Балх, напоминает кадры из фантастического фильма: до самого горизонта тянется выжженная солнцем пыльная земля, где изредка попадаются пустые дома и заброшенные военные базы. Машин и людей в этом мире почти нет, только в получасе от города встречаются одинокие фигуры — мужчины, собирающие металлолом, и дети, просящие милостыню.
«А ведь сегодня суббота, это как у вас понедельник», — говорит мой водитель. На вопрос о том, куда все делись, пожимает плечами: «Сбежали. Когда талибы взяли Кабул, люди кинулись к границе и в аэропорт. Много людей, десятки тысяч. Не удивляйтесь, что сейчас так пусто — кто не сбежал, тот прячется, особенно если служил в армии или полиции. Говорят, что талибы за это будут казнить».
Чай, голуби и палец на курке
Мазари-Шариф — город небольшой. В центре знаменитая Голубая мечеть, где, по легенде, похоронен шиитский святой имам Али и где живут сотни белых голубей. Вокруг базар, жилые кварталы и несколько дипломатических представительств, которые сейчас закрыты.
В отделении офиса информации и культуры опять приходится подождать. Причина та же: начальник, который выдает иностранной прессе разрешение на работу, читает намаз. В его пустом кабинете красуется белый флаг «Талибана», а остальная обстановка — стол, книжные шкафы и кожаные диваны — явно перешла по наследству от бывших хозяев.
Первым делом нам предлагают чай, это непреложный закон афганского гостеприимства. Получение нужной бумаги, как и досмотр на границе, занимает не больше 15 минут, а вместе с разрешением мне выдают двух охранников, которые будут сопровождать меня в прогулках по городу. Их присутствие объясняют так: безопасность гостей превыше всего.
Материалы по теме
«Все помнят, что они творили в 1990-х»
«Талибы победили — мы обязаны это признать»
«Мы продолжим двигаться вперед»
Один из сотрудников службы информации на хорошем английском предлагает помочь мне с фото. Я пытаюсь пошутить о том, что в Москве никто не поверит в такое дружелюбие «Талибана».
— Я не талиб, — отвечает мой собеседник. — Я работал здесь при Ашрафе Гани (действующий президент Афганистана, покинувший страну после переворота, — прим. «Ленты.ру»), а теперь продолжаю уже при новом правительстве. Для меня ничего не изменилось.
— И вы не боитесь?
Он с улыбкой пожимает плечами.
— Нет. Теперь мои начальники не хуже, чем были раньше.
За те полчаса, что я провела за осмотром мечети, ко мне подошли познакомиться все местные руководители, включая начальника службы безопасности. Экскурсия заканчивается неизбежным чаепитием и импровизированным интервью: меня просят задавать вопросы, таким случаем нельзя не воспользоваться. Отвечают в основном талибы постарше и повыше рангом. Меня предупреждали, что с рядовыми беседовать не стоит, потому что они «недостаточно информированы». Разговор получается вежливым и уклончивым.
— Разве вам не запрещено разговаривать с женщиной, которая к тому же не закрывает лицо?
— Вы гость, разве можно обидеть гостя? — отвечают мне вопросом на вопрос. — Закрывать лицо или нет — личный выбор. Мы не можем на этом настаивать.
— Но пару недель назад западные журналистки рассказывали следующее: командиры «Талибана» отказываются с ними говорить, потому что они не носят хиджаб…
— Разве должностное лицо в любой другой стране не может отказаться с кем-то говорить? Таких людей везде хватает. Кто сказал, что мы ограничиваем права женщин? Они могут вернуться на работу, когда захотят. Могут вернуться в школы, когда обстановка нормализуется. Даже в местном аэропорту работают женщины, можете сами посмотреть.
Если хотя бы половина того, о чем мне говорили, правда, то ситуация в Афганистане переменилась к лучшему. Но верят в это не все: гостиницы в Мазари-Шарифе переполнены теми, кто надеется покинуть страну, как только возобновятся пассажирские рейсы
Двенадцать часов без приключений
Пару месяцев назад и речи не могло быть о том, чтобы проехать от северной границы до Кабула — вдоль дороги шли бои локального значения между талибами и правительственными войсками. Однако теперь дорога практически безопасна, а на обочине идет мирная жизнь.
Мы выезжаем из Мазари-Шарифа в пять утра и добираемся до Кабула в пять вечера. Главной трудностью за все это время становятся ремонтные работы и пробки на перевале Саланг. Сам факт того, что теперь на Саланге что-то чинят, кажется довольно обнадеживающим, а рабочие в ярких жилетах и экскаваторы — это не то, что обычно можно увидеть в афганских сводках.
На въезде и выезде из городов и на перекрестках стоят блокпосты «Талибана» — десяток боевиков и белое знамя. Машины замедляют ход, и молодые люди с длинными бородами и автоматами Калашникова наперевес спрашивают у водителей, откуда и куда они направляются. На этом проверка обычно заканчивается, а если в автомобиле есть женщина, то его пропускают без вопросов. То же повторялось и позже, уже в Кабуле: меня просили пересесть на переднее сиденье, чтобы как можно скорее проехать чекпойнт. «Ты — наш паспорт», — шутили мои афганские помощники.
У постов припаркованы мотоциклы и джипы, которые пару месяцев назад принадлежали Национальной армии Афганистана. Теперь они перекрашены из защитного цвета в белый, а на боку вместо афганского триколора появилась эмблема эмирата
Один из таких внедорожников, украшенный искусственными цветами, обгоняет нас в районе Чарикара. Из установленных на крыше колонок звучат суры на арабском. В провинции Баглан пейзаж становится почти идиллическим — на полях собирают урожай и сгребают в стога сено. Однако меня предупреждают, что приближаться к местным жителям и фотографировать их не стоит.
— Почему?
— У дороги могут быть мины. А еще у многих в этих местах погибли родственники от рук американцев. Сложно сказать, как люди отреагируют на появление человека с Запада.
Эти предупреждения, как и двухметровая воронка на дороге, где на мине подорвался армейский джип, разрушенный полицейский участок, сгоревшие полицейские машины, сложенные друг на друга, напоминают о войне. И все же за двенадцать часов пути трудно поверить, что Афганистан воевал всего полтора месяца назад. Впрочем, эта страна всегда умела возрождаться из пепла.
«Россия — хорошо!»
На закате мы въезжаем в Кабул. Казалось, что после паники, охватившей город с приходом талибов, после бегства президента и того ада, что развернулся в кабульском аэропорту, после месяца неуверенности и страха Кабул должен был измениться до неузнаваемости, но нет.
Афганская столица осталась такой же, какой я видела ее полгода назад: та же суета, те же дорожные пробки, те же воздушные змеи в небе. Талибы, одетые в армейскую форму, зачастую неотличимы от правительственных солдат, стоявших здесь до них
Впрочем, возможно, что в нынешней армии и полиции немало тех, кто был там при Ашрафе Гани, — «Талибан» пригласил их вернуться на службу.
Афганистан
Видео
Многосторонняя встреча по ситуации в Афганистане стартовала в
10 ноября 2021 года. 10:00
3 ноября 2021 года. 23:35
Пентагон не нашел нарушений закона в ударе беспилотника по детям в Кабуле
2 ноября 2021 года. 23:35
СМИ: талибы обстреляли остатки разрушенных статуй Будды
В Кабуле уничтожили напавших на больницу боевиков ИГИЛ
В Кабуле уничтожили напавших на больницу боевиков ИГИЛ
Взрывы прогремели у больницы в Кабуле, есть жертвы
Лавров призвал соседей Афганистана не допустить НАТО на свою территорию
27 октября 2021 года. 16:00
Путин провел телефонный разговор с Борисом Джонсоном
«Россия сглаживает углы»: политологи оценили приезд талибов на переговоры в Москву
24 октября 2021 года
Новости
Ситуацию в республике Афганистан обсуждают на многосторонней встрече в Нью-Дели, которая стартовала сегодня утром.
В Пентагоне заявили, что ответственные за нанесение авиаудара, в результате которого погибли 10 человек, считали, что защищают аэропорт Кабула.
Боевики «Талибана» (организация признана террористической и запрещена в РФ) обстреляли остатки Бамианских статуй, которые разрушили 20 лет назад.
Как минимум 23 человека погибли, не менее 50 пострадали в результате нападения на военный госпиталь в Кабуле.
По меньшей мере 15 человек погибли при взрывах в Кабуле.
В Афганистане союзники США, сотрудничавшие с американскими военными, начали переходить на сторону «Исламского государства»*.
Россия призывает соседние с Афганистаном страны не допустить присутствия на своей территории сил США и НАТО, которые планируют переместиться туда после ухода с афганской земли. Об этом заявил глава российского МИД Сергей Лавров в видеообращении к участникам встречи стран-соседей Афганистана.
В Таджикистане проходят масштабные совместные учения с участием российских военнослужащих. По земле и с воздуха подразделения двух стран отрабатывают боевые задачи. Полигон находится всего в 20 км от границы с Афганистаном. Одна из главных задач — уметь совместно реагировать на приграничные вооруженные конфликты.
Представители девяти государств собрались сегодня в Москве на консультации по Афганистану. Участники встречи говорили о военно-политической обстановке в стране после смены власти, о необходимости гуманитарной помощи афганскому народу и о планах на будущее. Вопрос международного признания временного правительства пока не обсуждается.
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков сообщил о целях проходящих в Москве переговоров с представителями движения «Талибан»*.
В Афганистане число погибших при взрыве в шиитской мечети увеличилось до 63. Об этом сообщили в местной больнице. По данным медиков, еще больше 80 человек получили ранения.
ФИФА эвакуировала из Афганистана почти 100 человек.
При взрыве в шиитской мечети в афганском городе Кандагар погибли по меньшей мере 32 человека, передает телеканал «Аль-Джазира».
Страны «большой двадцатки» провели чрезвычайный саммит по ситуации в Афганистане. Он прошел в формате видеоконференции.
После ухода из Афганистана НАТО стремится передислоцировать свои силы в Азию и направить в регион потоки беженцев. Сегодня об этом заявил Сергей Лавров.
Страны «большой двадцатки» сегодня проведут чрезвычайный саммит по ситуации в Афганистане. Он пройдет в формате видеоконференции.
На митинге перед своими сторонниками в штате Айова бывший президент США Дональд Трамп заявил, что Россия и Китай изучают вертолеты, брошенные американскими военными в Афганистане.
В результате взрыва в мечети в провинции Кундуз на севере Афганистана погибли 150 человек, сообщают СМИ.