сгорел локомотив ржд на днях
«Люди для РЖД — что скот рабочий». Читатели Vgudok — о нехватке кадров, неоплачиваемых переработках и отсутствии выходных
Материал vgudok.com о нехватке локомотивных бригад и неоплачиваемых переработках в филиалах РЖД вызвал небывалый ажиотаж в нашем канале в «Яндекс.Дзен». После публикации статьи редакция получила десятки писем из локомотивных депо по всей стране. Одни подтверждали, что их предприятие также страдает от недобора кадров. Другие удивлялись — чем, мол, недовольны в депо Барнаула, если начальство даёт шанс заработать? Факт же остаётся фактом: кадров не хватает, и от этого страдают те, кто в силу разных обстоятельств не может себе позволить «встать и выйти, хлопнув дверью».
Честно говоря, мы сами удивились такому отклику читателей, но в очередной раз убедились в недальновидности ЖД-начальников среднего звена. Как рассказал один из подписчиков канала vgudok.com в «Яндекс.Дзен», летом 2020 было невозможно устроиться на железную дорогу. Руководство филиалов РЖД разворачивало соискателей со словами «мест нет». К чему это привело, вы можете оценить сами. Комментарии читателей мы приводим с незначительными правками, не влияющими на суть изложенного.
Андрей Берчик: «Я как-то раз отработал 253 часа. не специально, так само получилось. Нарядчик предлагает явку — а почему бы и нет. Молодой был. И вот, под конец месяца, на локомотив ко мне приходит внезапная проверка. Два инструктора, проверили документы, позадавали вопросы, явно видно — ищут, до чего докопаться. И нашли: на пульте одна из ламп — стекло треснутое. Так-так, товарищ машинист, что это? А запись в ТУ152 сделали? Так это ж некачественная приемка локомотива. Короче говоря, премию забрали. И в итоге зарплата за тот месяц была такая, как будто я норму отработал.
С тех пор я на рекорды не иду. Не более 200 часов в месяц. Мне в самый раз.
А по поводу этих барнаульских рекордов, так надо всю колонну смотреть. Я уверен, что у некоторых в этом депо — недоработка. Всегда так бывает, кто везет — на том и возят. У нарядчика есть телефоны нескольких машинистов, чуть что — она им звонит: выручай. У другой нарядчицы другие телефоны. ТЧМИ свой список: сегодня ты поможешь ТЧМИ, завтра он поможет тебе. Одна из причин нехватки людей — учеба. Почему-то в Дирекциях тяги учеба главнее работы.
Недавно был случай: пришло указание помощников машиниста электровоза первозимников с работы снять, отправить в дортехшколу на учебу, на подготовку к зиме, на неделю. А поезда, а график? А пофиг. Что б все помощники были!! Ну и в итоге, за помощников ездили ТЧМИ, а некоторых случаях (только никому!) машинисты тепловозов. Точно также забирают людей в приказном порядке на обучение на класс, на работу на высоте, на всякую ерунду. кто поедет? Да пофиг, это ваши проблемы. Нарядчики на такой работе не держатся, у нас нарядчики меняются каждый месяц. ».
Alexander Grouder: «Работаем с укороченными выходными, бригад не хватает, и еще сокращать хотят. 50 лишних бригад у них. Выкатываем 200+ каждый месяц. Всегда поездка в одну сторону свыше 12. 16 часов в одну сторону уже норма. Переработка оплачивается 0,5 ставки в голом виде. Заб. Ж.Д».
Дмитрий Бородай: «Депо Тында за июль у бригад за 300 часов».
kracotarossickya: «Переработки просто огромные во всех службах, НО за них не платят. да а потом приезжают и делают проверки — лишают, лишают, лишают рабочих, и в конце месяца и получать-то нечего. да дефицит кадров огромен, НО не берут на работу! и особо-то и брать некого! молодь долго не задерживается, просто не выдерживают такого прессинга».
Сергей Михайлович: «График только на бумаге, профсоюз заодно с руководством, теперь даже вредность и ту пересчитали, было 12%, стало 4%, обнаглели совсем, добавляют рубль раз в год, а забирают сразу тысячу. Молодёжь не хотите работать, приходят много, но увидев этот дурдом убегают. Правильно и делают, нет никаких сил работать, задержали, задолжали, а платить не хотят».
Кирилл Белкин: «Ну вот взяли бы и отказались ВСЕ СРАЗУ. И никакой ТЧМИ ничего не сделал бы. А так, пока 90% трясутся за свои «кредиты-ипотеки», не изменится ничего. ».
Taurus74: «Такая-же х… и в других депо магистрали. Руководству плевать на здоровье бригад. Им главное, чтоб график был заполнен. А сколько ты переработал — на это всем наплевать. Кто отказывается работать без выходных — в «чёрный список», и рапорт руководству».
Вадим Иванников: «Летом 2020 не брали никого на работу, кричали во весь голос «у нас мест нету». В итоге взяли только в декабре, а сейчас уже орут, что нам не хватает, хотя сколько кадров они профукали за те полгода!».
Doc. Diezel: «ТЧ22 пригород. Работаем без графика, без выходных (сутки дома в 3.00 сдался, в 2.30 явка — это и есть выхи …или ночь полноценно поспал — значит вых.). Ни один инструктор в поездки не ездит. За июль 210 часов. Говорят, до ноября так работать будем. почему ноябрь, что изменится?».
Владислав З.: «У РЖД во всех структурах такая дурь, сколько ДСП также месяцами из трехсменок не вылезают, на больничные не ходят и т.п. Интересно, что и сами ревизоры перерабатывают, переработки переработками, а ФОТ перетрачивать нельзя, вот и карают за все подряд. Благо инструкций всех видов предостаточно и число растёт с каждым часом!».
Сергей Котельников: «Когда-то пытался устроиться в РЖД. Только по великому блату взяли слесарем 2 разряда. Хотел переучиться заочно (высшее уже имел), но там только для своих. Рад, что ушёл с этого болота. Людьми РЖДшные начальники всегда швырялись. Остался один блатняк и кому деваться некуда. А теперь, оказывается, кадров не хватает.
Такие, как я, вряд ли уже к Вам пойдут. Натерпелись.
sesp.su glbuh: «Так такая х… по ходу по всей стране по РЖД. Знаю, потому что муж на железке работал, в ПЧ, ни выходных ни проходных, ночью в любое время поднимают. Отгулов х… дают, хоть сдохни там, работая. А норму закрывали как надо, переработки не платили. Вот все и дергают по возможности с РЖД. Короче, бардак, беспредел полнейший. Люди там — что скот рабочий».
Иван Честный: «Эта проблема, к великому сожалению, затрагивает не только РЖД. реальный дефицит кадров во многих крупных организациях. И даже если бы стояли «очереди за воротами», как в понимании топ-менеджмента, то как же время необходимое для обучения этих желающих. в погоне за прибылью теряют кадры, не то что повышая им ЗП, но и просто не выплачивая переработку по закону. это ведет к снижению «качества» самих работников. И эта политика прощается покуда есть отдалённые места, где нет альтернативы трудоустройства и согласно данным Росстата именно в таких местах ЗП сотрудников РЖД выше средней».
Dmitry Statsenko: «А дальше будет только хуже и страшнее.
Раньше ЖД славилась своими династиями, некоторым больше 100 лет было. Где они теперь?
Бесконечным террором и «оптимизациями» добились того, что родители-железнодорожники, в том числе и представители ОЧЕНЬ старых ж/д династий, КАТЕГОРИЧЕСКИ не хотят, чтобы их дети тоже шли на ЖД работать. И если все эти «фиктивно-дефективные менеджеры» не пересмотрят своё отношение к людям, которые, как говорится, «крутят колёса» во всех службах ЖД, то рано или поздно останутся вообще без работников.
Я прошёл путь от слесаря и машиниста до сотрудника Центрального аппарата МПС (тогда ещё), потом ушёл в совместную фирму, занимаюсь сейчас модернизацией старых тепловозов и разработкой новых, с иностранным оборудованием. По работе ОЧЕНЬ часто общаюсь и с машинистами, и со слесарями (правда, слесаря сейчас относятся к ТМХ), и с комсоставом включительно до начальников депо, ситуацию, в том числе и с кадрами, знаю не понаслышке.
З.Ы. Мой племянник (8 лет) как-то заявил мне, что тоже хочет стать машинистом. Я ему ничего не сказал в ответ, но подумал, что в РЖД в его нынешнем виде он пойдёт работать (неважно кем именно) ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП. Надеюсь, не захочет дядькиной смерти. Хотя сам я о том, что пошёл в начале 90-х работать на ЖД, никогда не жалел и жалеть не буду до самого конца моих земных дней».
Больше лёгкого чтива для тяжёлых будней ищите в нашем разделе LIGHT и в Telegram-канале @Vgudok
Пожарный на тракторе оттащил полыхающий локомотив от вагона с топливом
Уникальная операция в Нижегородской области, там местный житель, рискуя собственной жизнью, фактически спас от уничтожения небольшой поселок. На собственном тракторе он оттащил в сторону от вагона с топливом горящий локомотив. Нам удалось достать эксклюзивные кадры того, как все случилось, и найти самого героя.
Такого жители поселка Теша, да и, наверное, вообще никто никогда не видел. Небольшой трактор тянет электровоз. Буксует, встает на дыбы, но сдвигает 200-тонную махину с места.
Девушка за кадром замирает от страха. Ее отец, не жалея себя, спасает сотни жизней. Электровоз горит. За ним цистерны с бензином.
Сергей Даженов не чувствует себя героем. Когда-то работал на железной дороге, уже не первый год в пожарной бригаде. Видел многое. Тушили дома, предприятия. Но использовать личный транспорт, еще и чтобы отогнать локомотив, довелось впервые.
Сергей продолжает: ситуация была крайне опасной. Сразу сбить пламя не удалось. Вручную отодвинуть электровоз от состава банально не хватило сил.
Отогнать локомотив нужно было на десятки метров. Тогда Даженов и вспомнил про свой старенький трактор. Рассказал о нем начальнику.
Трактор не подвел. А его владелец, уже после того, как увел машину с путей, присоединился к коллегам. Взрыва удалось избежать, но пламя все еще бушевало. Работать нужно было быстро.
Отряд справился быстрее, чем на место смог прибыть пожарный поезд. Ему оставалось около 20 километров, когда местные пожарные уже все потушили. Сергей Даженов говорит, пусть он и предложил использовать трактор, рисковала и старалась вся команда.
За находчивость скромного пожарного хотят удостоить медали. Он смущается. Продолжает настаивать: так бы действовал каждый, будь у них трактор.
В Красноярске сгорел локомотив грузового поезда
На железнодорожной станции «Базаиха» в Красноярске загорелся локомотив. Пожар удалось потушить через несколько часов. Возгорание попало на видео очевидцев.
В Красноярске на станции «Базаиха» загорелся локомотив грузового состава. Это произошло 5 июля в 18:40, об этом «ТВК Красноярск» сообщили в МЧС. Локомотив находился на запасных путях, поэтому возгорание не помешало движению по Транссибирской магистрали и не задержало другие поезда.
На кадрах, снятых очевидцами, видно, что загорелась часть, соединяющая составы поезда. Вагоны, как отмечает один из авторов видео, полностью выгорели.
По данным МЧС, пожар потушили в районе 21:00. Сейчас в ведомстве устанавливают причины произошедшего. В результате возгорания никто не пострадал.
Напомним, в Красноярске полностью выгорел автобус №50. Когда начался пожар, в маршрутке ехали 50 пассажиров.
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзене
Поделиться этим материалом в социальных сетях и мессенджерах
Информация, размещаемая на ресурсе tvk6.ru, предназначена для персонального использования. Запрещается копирование и/или воспроизведение информации без активной ссылки на данный ресурс. Администратор сайта tvk6.ru вправе удалить комментарий без объяснения причин.
«Лазили по трупам, искали своих детей» Сотни людей сгорели заживо: 31 год самой страшной катастрофе в истории России
«Впервые я увидел, как горит человек»
1710-й километр Транссибирской магистрали — это глухой лес у подножия Змеиной горки, через которую был проложен газовый трубопровод. Вечером 3 июня 1989 года труба дала течь, и газ, в полтора раза более плотный, чем воздух, стал заполнять ложбину, по которой шла железная дорога ― перегон между Ашой и Улу-Теляком.
Погода стояла жаркая, безветренная. Образовалось целое газовое озеро, в которое примерно в 01:10 (23:10 по московскому времени) с двух сторон въехали два встречных пассажирских состава: №211 Новосибирск — Адлер и №212 Адлер — Новосибирск.
В поездах находились 1284 установленных пассажира (тех, кто имел билеты), и только 52 из них не пострадали.
Мощность взрыва составила до 12 килотонн тринитротолуола, что сопоставимо с мощностью ядерного взрыва в Хиросиме (около 16 килотонн). Ударной волной выбило стекла в домах на расстоянии до 12 километров от эпицентра взрыва, а столб огня был виден за сотню километров.
«Мы лежали дома в постели, я и моя жена. Она была на девятом месяце беременности, спала плохо. Первой вскочила к окну и чудом не поранилась осколками стекла. А там вырос гриб, как при ядерном взрыве», — вспоминает Анатолий Безруков, главный охотничий инспектор, а в ту пору — милиционер вневедомственной охраны из ближайшего к месту взрыва поселка Красный Восход.
Первые мгновения у него в голове были мысли только о ядерном взрыве, а значит — о неминуемой гибели. Потом, когда гриб начал оседать, пришло осознание и стремление что-то делать.
«Отправил жену с ребенком к матери, а сам надел форму и побежал по поселку к перекрестку, где уже скапливались люди. По дороге взглянул, не залез ли кто в закрытый магазин, как это бывает», ― продолжает Анатолий.
«У меня до сих пор перед глазами, как люди выползали из огня. Впервые я увидел, как горит человек: синим пламенем, как газ», — говорит бывший милиционер
Впрочем, осознание масштаба происходящего пришло далеко не сразу. Сначала разобрать было ничего невозможно. «Зарево. Какие-то голоса. Тут горит, и тут горит. В определенную точку смотришь, а на то, что происходит кругом, внимания особенно не обращаешь», — вспоминает он.
Первое время подобраться к месту трагедии можно было только со стороны Красного Восхода. Эта дорога стала основным путем эвакуации. Раненых людей, нагих или в одном белье, стали грузить на борт грузовика и вывозить в больницу, в Ашу. Сперва водителя отправили одного, а в следующую ходку — вместе с Анатолием, единственным человеком в форме, чтобы машину перестали останавливать на каждом углу гаишники.
«Женщину одну на борт погрузили, помню, пальцы разжал, а кожа ее на моей руке осталась», — говорит он.
Контуженные взрывом, раненые, обгоревшие пассажиры, которые сохранили способность передвигаться, разбрелись по лесу в разные стороны, спасаясь от огня, и потом выходили в самых разных местах. Некоторые из них находили в себе силы помогать другим. Здесь же вскоре оказались и подростки, которые возвращались домой с сельской дискотеки.
Помощь пришла и по железной дороге: молодой машинист Сергей Столяров, управлявший товарным составом, отцепил цистерны с нефтью в безопасном месте и сделал несколько рейсов с ранеными на электровозе. Он сам грузил их на прицепленную к локомотиву платформу.
Тем временем в 90 километрах от места крушения, в Уфе, были сняты с линии все машины скорой помощи. Здесь получили информацию, что выгорел целый железнодорожный состав. Прибывшие на место врачи делали людям обезболивающие уколы, но, несмотря на все старания, многих не смогли довезти до больниц живыми.
«Лазили по трупам, искали своих детей»
Среди погибших были жители 40 областей России (тогда — РСФСР) и 14 союзных республик, но больше всего людей потеряла Челябинская область. Регион лишился 122 жителей, а 107-я школа Челябинска — разом 45 человек, детей и педагогов. Погибла почти вся юношеская хоккейная команда «Трактор-73» — двукратные чемпионы СССР.
Дети ехали в Краснодарский край: собирать черешню и отдыхать под южным солнцем.
Ничто не предвещало беды, и только завуч Татьяна Филатова была недовольна тем, что вагон с детьми, вопреки технике безопасности, был не первым, а последним в составе.
Сами ребята были в предвкушении отдыха. Особенно его жаждали хоккеисты, уставшие после напряженного сезона. Взяли с собой все самые модные вещи. «У них были, к примеру, новые костюмы фирмы Adidas. В то время это был шик!» — говорит Людмила.
Но это потом, а тогда родители только узнали, что с поездом произошла беда. Сотрудники железнодорожного управления успокаивали: «Ваш вагон нулевой — целый. Не переживайте, все нормально. Преподаватели вывели. Детишки живы и здоровы».
Родители отправились забирать детей. В сторону Аши вышел поезд. «Доехали до Аши, но дальше нас не пустили. Посадили на автобус и привезли в Уфу, где было основное место сбора родственников. Мы добрались туда утром 5 июня», — вспоминает Салават Абдулин.
Три дня Салават с женой тщетно разыскивали дочь Ирину среди живых и мертвых. В списках госпитализированных ее не было, но они все равно прочесали больницы. Потом стали искать среди погибших, тела которых разместили в вагонах-рефрижераторах на территории мясокомбината.
Было там тело девочки примерно одного с Ириной возраста. Без головы и ног. Опознать в ней своего ребенка они не смогли, а ДНК-исследований не проводилось.
«Лазили по трупам, искали своих детей. А потом было специальное помещение, где их в гробы заколачивали и увозили», — говорит Людмила Масалова. Ее поиски также оказались тщетными.
Через три дня тех, кто своих не нашел, собрали в группу и отвезли на электричке к месту взрыва. «Там поезда уже ходили, но медленно, — рассказывает Абдулин. — Нам сказали, где находился нулевой вагон. Метров семь от железнодорожного полотна. Там скрученный, оплавленный металл лежал. »
«Вглядывались в самые мелочи: по сережке, по лоскутку от плавочек находили свое. Складывали в пакетики», — говорит Масалова
Абдулин вспоминает, что в тот момент рядом находился какой-то фотокорреспондент. «Он просто стоял и плакал. Не мог снимать, руки тряслись. Увидел, как мы ползаем на карачках, собираем что-то в пакеты», — рассказывает он.
Салават нашел заколку для волос и три оплавленных пузырька, которые дочь взяла с собой: дезодорант, лак для ногтей. «Мать бинтом их обмотала, чтобы не бились», — вспоминает он. А еще мужчина запомнил найденную им на пепелище книгу, которая вроде бы казалась целой, но рассыпалась при первом же прикосновении.
«Ездила к Ванге, та сказала, что дочь жива»
Температура при взрыве достигала тысячи градусов. Люди сгорали полностью. Однако точно о судьбе каждого пассажира не мог и не может до сих пор сказать никто.
Так, Анатолий Безруков помнит, что утром после крушения до сельсовета целым и невредимым, в костюме и с портфелем, пришел мужчина с одного из этих поездов. Он не мог объяснить, как выбрался и как нашел путь через лес.
Каким-то чудом уцелел один из ребят-хоккеистов — Александр Сычев. Его отбросило от огня и контузило.
Еще одну женщину, которая ехала в поезде с сыном и также пропала без вести, якобы видели живой врачи. Она попросила у них закурить. Мать этой пассажирки даже ездила потом к Ванге, и та сказала, что женщина жива, но разыскать ее так и не удалось. Были те, кто, не найдя останков, наотрез отказывались считать своих близких умершими и уезжали.
Тем временем врачи боролись за жизнь обгоревших и травмированных людей в больницах: в Уфе, где только что открылся ожоговый центр, в Челябинске, Новосибирске, Куйбышеве (ныне Самара) и в Москве. Местные жители сдавали для них кровь, несли банки с компотами, домашнюю еду.
Сохранилось письмо, которое написала в Челябинск матери юного хоккеиста Сергея Смыслова врач скорой помощи Комарова:
«Знаете, меня поразил ваш мальчик, такой терпеливый, волевой, и, что самое главное, он совершенно не беспокоился за себя, он все переживал за Сашу Михайлова [друга по хоккейной команде]. Мальчики были обожжены очень сильно. Саша лежал с обезболивающей капельницей, разговаривал очень мало, в основном глазами. Сережа все просил, чтобы ему не ставили уколы, говорил, лучше Саше сделайте, ему хуже, чем мне. И все время просил есть. В отделение сотрудники и местные жители приносили компоты из ашинской вишни. Сережа пил и говорил, что никогда в жизни не пробовал таких вкусных компотов. Саша сам пить не мог.
Господи, они прямо перед глазами: Саша уже был раздет, лежал на простыне, видимо, обработан уже кем-то из медиков. Сережа — на красном ватном одеяле. Места живого нет — кожа лохмотьями грязными, в черном песке. Кожа на руках снялась как перчатка. Страшно такое видеть.
И в эти тяжелые минуты он беспокоился о вас, Валентина Александровна: “Пожалуйста, передайте маме, что я жив, что со мной рядом Саша Михайлов”. Это он сказал мне, когда перед уходом я зашла к ребятам.
У Сережи так обгорели руки, что даже уколы страшно было делать — кругом пузыри. Лежит, возится на кровати, когда ему обрабатывала ноги, а сказать стесняется — трусики, какие-то синие или зеленые в цветочек, все в песке и грязи, трут ему — там все сожжено. Миленький, говорю, давай снимем, легче будет. А он, глупый, стесняется. »
Оба мальчика скончались. Мать Смыслова, получив от него письмо, мчалась к нему в больницу, но так и не успела попрощаться. Не из-за врачей, они и так сделали все, что могли, и даже больше, а помощь шла в том числе из-за границы: приезжали квалифицированные специалисты, доставлялись диковинные аппараты «искусственная почка». Женщина обвиняла Михаила Горбачева, из-за кортежа которого ее поезд простоял шесть часов. Возможно, она бы еще успела увидеть сына живым.
«Был жаркий, ясный день, когда Горбачев прилетел на место происшествия на вертолете, — вспоминает Вера Старухина, которая в 1989 году была корреспондентом Иглинской районной газеты. — И вдруг, пока машина кружила над пепелищем, поднялся сильный ветер. По торчавшему из земли черному стволу дерева стали пробегать искры. По земле тоже засверкало. А когда Горбачев вышел из вертолета, начался мощный ливень».
Такой вот, по мнению Старухиной, получился знак свыше. А еще Вера не может забыть, как впервые увидела пострадавших уже на территории Иглинской районной больницы.
«Они сидели, все черные, на солнцепеке, ждали своей очереди на приступочке, тянувшейся вдоль больничной стены. Молча. В гробовой тишине. Некоторые лежали на носилках», — вспоминает журналистка.
Ее удивило, почему этих людей никто не попытался хотя бы умыть. «Мой отец, который работал фельдшером скорой помощи в этой больнице, рассказал, что эта чернота въелась в кожу, как порох», — рассказывает женщина. Еще 15 лет она потом каждый год ездила на траурные мероприятия, проводившиеся на 1710-м километре. Сначала по заданию редакции, потом — сама.
«Трупы наших детей сгребли под рельсы»
Оказалось, что и в таком похожем на ад месте встречаются мародеры. Уже на первый день в Иглинский райотдел оперативники доставили человека, которого, как говорится, поймали за руку на месте взрыва.
Кто-то не гнушался снимать золотые кольца с обгоревших трупов. Были и такие, кто несколько дней подряд разыгрывал из себя убитых горем родственников ради компенсаций.
«Нас в профилакторий заселили в Уфе. С нами жил парень якобы из Читы, одетый в парадно-выходную военную форму, — рассказывает Салават Абдулин. — Он там якобы нашел свою маму, отправил ее в Читу. Ездил с нами в морг, по рефрижераторам, а мы ему помогали, как и все друг другу, поддерживали. Потом он куда-то пропал, а дня через три нам сообщили, что это был мошенник. Он получил деньги (тысячу рублей), а эту женщину, тело которой отправили в Читу, потом обратно привезли в Уфу».
Нельзя сказать, что о родственниках погибших и пострадавших не заботились, но с другой стороны — они ощущали, что государственной машине их горе и проблемы чужды. У чиновников были свои задачи. Они стремились предотвратить эпидемию и как можно быстрее восстановить движение по Транссибу, поэтому поспешили сровнять с землей все, что осталось на месте крушения.
«Думаю, трупы наших детей сгребли под рельсы, восстанавливая железнодорожную насыпь. Когда туда приезжаю, то кладу цветы прямо на нее. В одно и то же место, куда меня все время тянет. Материнское сердце, знаете, говорит, что там он, под этими камнями и рельсами», — говорит Масалова.
В первую годовщину кто-то из приехавших на месте взрыва обнаружил человеческие останки. И это — после всех заверений, что местность полностью прочесали. Это были останки женщины или девочки, смогли установить по фрагменту чулка.
Люди буквально вскипели от ярости. Разрядить обстановку смогли приехавшие из Уфы священники. «Они сколотили из подручных средств небольшой ящик-гроб, сложили туда останки и устроили похороны с заупокойными молитвами», — вспоминает Вера Старухина.
По словам Салавата Абдулина, одна женщина рыдала у этого самодельного гроба и без конца приговаривала: «Андрюша, мой, Андрюша…» То, что это не был ее мальчик, никто убеждать ее не стал.
Через год молчание властей довело людей до точки. «Сели на рельсы и перекрыли движение, а поезда в то время ходили каждые 10 минут, если не чаще. Это же Транссиб», — вспоминает Старухина. Движение остановилось на несколько часов, но об этом, по ее словам, СМИ не сообщали, несмотря на гласность и перестройку. «Силой их не разгоняли. Уговорили», — вспоминает журналистка.
«Одна женщина была с ребенком в коляске. Она встала посреди рельсов: «Где этот Ельцин? Когда суд?» — подтверждает Абдулин. — Информация об этом протесте не публиковалась, но слух распространился». По его словам, рельсы перегородили не челябинцы, а люди, приехавшие из Новосибирска и Омска, но земляки Салавата были рядом.
«Поминали их черешней»
Анатолий Безруков тоже приходил на ежегодные траурные мероприятия, чтобы следить за порядком как милиционер и повидаться с людьми, поддержать их. Они собирались группами по местам, где находился тот или иной вагон. «Дети ехали собирать черешню, поэтому родители поминали их черешней», — рассказывает он.
Сперва на 1710-м километре появился временный памятник, а затем был построен большой мемориал. Туда провели асфальтированную дорогу. Вокруг насадили сосны. Теперь, 30 лет спустя, они уже поднялись и укрыли следы огромного пепелища. На плитах выбили имена 575 погибших (еще 200 не удалось разыскать и идентифицировать; вероятно, они сгорели в вагонах). «Страшно смотреть на плиты, где выбито: год рождения — 1989, год смерти — 1989. Еще ужаснее было видеть бьющихся в истерике стариков, разом потерявших и детей, и внуков. Как такое пережить? Я не понимаю», — говорит бывший милиционер.
30 лет назад скорбела почти вся страна. В течение целой недели хоронили школьников челябинцы. В гробы клали урны, какие-то предметы одежды, ценные вещи погибших, а некоторым девочкам — свадебные платья.
У погибших под Ашой детей на Градском кладбище сложился свой отдельный мемориальный комплекс. В 1996-м его дополнили обелиском скончавшемуся тренеру хоккейной команды — Виктору Соколову. «Жена похоронила его на другом кладбище, но потом он стал ей сниться. Кто-то посоветовал поставить обелиск на аллее, где были захоронены ребята, и больше таких снов не было», — говорит Людмила Масалова.
Ежегодно сюда на субботник приезжают старшеклассники из 107-й школы. «Они большую работу проводят, а мы уже вылизываем каждый свое. Я вот этим травкам между плитками не даю прорасти. Мы сюда часто ходим», — рассказывает Масалова.
Сразу за аллеей хоронят родителей погибших детей. За 30 лет многих из них уже не стало, а заботу о могилах ребят берут на себя оставшиеся. А еще сюда приходит местный мужчина по имени Валерий. В 1989 году ему было четыре года. Вместе с матерью они должны были попасть на тот самый поезд до Адлера, но не успели: трамвай, на котором они ехали, застрял.