сегодня день рождения елены камбуровой
Сегодня день рождения елены камбуровой
Сегодня день рождения у Елены Камбуровой
Имя этой замечательной певицы широчайшего творческого диапазона – Елена Камбурова.
Ей посвящали свои стихи Вознесенский и Евтушенко. Её талантом восхищались Цецилия Мансурова, Ролан Быков, Леонид Енгибаров. Её считала своей верной подругой такая своеобразная женщина, как Фаина Раневская. Ей устраивали разносы с высоких трибун, а позже обвиняли в угодничестве властям. Совестливая и по-детски ранимая, она остро, даже болезненно воспринимала любую фальшь, любую несправедливость, любое проявление хамства и цинизма.
Дочь обрусевших греков, Елена Антоновна Камбурова родилась 11 июля 1940 года в сибирском Новокузнецке, но сразу после войны Камбуровы перебрались на Украину – отец получил должность главного инженера на одном из заводов. В юности Лена собиралась стать поэтессой, драматической актрисой, укротительницей тигров и даже дизайнером обуви, пробовала учиться в разных вузах (в итоге закончила ГИТИС), а вокалом начала заниматься уже в зрелом возрасте, да и то по совету институтских педагогов.
Бурные 60-е, «оттепель», эпоха романтизма и надежд на светлое будущее, аншлаги на концертах молодых поэтов и каэспэшников… Камбурова уже выступала со своей первой программой, составленной из нескольких песен на стихи Новеллы Матвеевой, когда судьба свела её с Булатом Окуджавой. Он не только доверил ей исполнять свои песни, но и научил бестембровому пению – заложенные в песне чувства и эмоции передаются не вытягиванием нот, а с помощью интонации и грамотного использования неровностей и шероховатостей, свойственных живой речи.
Елена Камбурова Звёздная страна
Так родился неповторимый камбуровский стиль – сплав эстрады и бардовской песни. Даже в идеологически выверенных и выхолощенных текстах Камбурова находила целую гамму человеческих страстей и каждую песню насыщала драматизмом, пропуская её через своё сердце. «Гренаду» она пела так, будто сама шла во главе свободолюбивых повстанцев, а незатейливая походная песня «Товарищ» («А хлеба горбушку, и ту пополам…») в её устах звучала как величественный гимн дружбе и взаимовыручке. А ещё в любую, даже самую жизнерадостную песню она обязательно привносила лёгкую, подчас неуловимую грустинку.
В 70-е Камбурову стали охотно приглашать в кино. Голос Елены Антоновны звучит более чем в ста художественных фильмах и мультфильмах. Камбурова сотрудничала со многими авторами, но особенно плодотворными были её совместные работы с композитором Микаэлом Таривердиевым, а необычайно трогательная и лиричная песня «Маленький принц» на долгие годы стала визитной карточкой певицы.
Но творческий роман с Таривердиевым продлился недолго. Камбурова уже начала разучивать таривердиевские песни к будущему фильму «Ирония судьбы, или С лёгким паром!», как вдруг маэстро, который ради воплощения своего авторского замысла мог переступить через любые нравственные барьеры, попросил её… помочь найти какую-нибудь молодую певицу с похожим голосом, чтобы та заняла её место. Камбурова тотчас же разорвала с Таривердиевым все отношения, а песни для фильма в итоге записала тогда ещё начинающая Алла Пугачёва.
И без Таривердиева работы в кино хватало, но Камбурова решила не ограничиваться эстрадой. Не реализованная в полной мере мечта о театральных подмостках требовала освоения всё новых и новых жанров, где она могла бы вживаться в самые разные образы. Будучи страстной поклонницей поэзии, она подготовила ряд программ, в которых исполняла переложенные на музыку стихи русских и советских поэтов – Пушкина, Блока, Маяковского, Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама, Пастернака, Ахмадуллиной, Вознесенского. И, конечно, продолжала сотрудничать с Окуджавой, которого и поныне считает своим главным Учителем.
Привлекал Камбурову и фольклор, причём не только русский – она стала петь на греческом, испанском, польском, английском, иврите. Особое место в репертуаре Камбуровой занимает музыкальное наследие Франции – от средневековых баллад до шансонов Жака Бреля и Лео Ферре. Восторженные французы, познакомившись с творчеством Камбуровой, дали, пожалуй, самое верное определение её артистическому амплуа – «diseuse», что значит не просто певица, но «рассказчица», «сказительница».
Последние два десятилетия Камбурову редко увидишь по телевизору или услышишь по радио – она считается «неформатной» певицей. Так, в разгар перестройки её пригласили в суперпопулярную в те годы телепрограмму «Взгляд». Пытаясь компенсировать недостаток профессионализма напористостью и развязностью и совершенно не подготовившись к интервью, ведущие принялись укорять Камбурову в том, что она исполняет пафосные комсомольские песни. Камбурова не стала возражать и оправдываться, просто высказала журналистам всё, что она о них думает, встала и ушла. Потом на смену «колбасному року» пришла попса, и Камбурова вновь оказалась вне эфира.
Пугачёва (с которой, вопреки слухам, Камбурова никогда не была на ножах, даже после той истории с «Иронией судьбы») неоднократно приглашала Елену Антоновну в свои «Рождественские встречи», но всякий раз Камбурова отказывалась.
Огромные залы и стадионы – не для неё. Как истинная «шестидесятница», Камбурова предпочитает вести со зрителями и слушателями доверительные беседы, негромкие и неспешные. Подобно герою своей песни, она живёт на маленькой хрупкой планете, согревая её своими руками и радуясь каждому распустившемуся цветку. Вокруг сгорают и зажигаются звёзды, гиганты на поверку оказываются карликами, кто-то и вовсе бесследно исчезает с небосклона… А Маленький принц вдали от всей этой суеты продолжает петь о чём-то очень личном, но понятном каждому.
В 1992 году Елена Антоновна с помощью друзей и единомышленников открыла Театр Музыки и Поэзии, объединяющий под своей крышей камерных певцов и музыкантов, поэтов и чтецов, бардов и драматических актёров. Зрители приходят не на концерты и не на спектакли – на творческие вечера, становясь полноправными их участниками и отправляясь вместе с Еленой Камбуровой в волшебное путешествие по стране любви, доброты и красоты, в которой, по её словам, «можно жить не только в соответствии с днём сегодняшним, но и в согласии с ритмами и вибрациями Вечного Времени».
Роман Широков
Женский журнал Суперстиль • 23.06.2009
Елена Камбурова
Елена Антоновна Камбурова. Родилась 11 июля 1940 года в Сталинске (ныне Новокузнецк). Советская и российская певица и актриса. Народная артистка России (1995).
Елена Камбурова родилась 11 июля 1940 года в Сталинске, позже переименованном в Новокузнецк.
Ее детство прошло в Хмельницком на Украине, куда переехала семья.
В то время Камбурова мечтала стать актрисой, увлекалась поэзией.
Однако после школы поступила в Киевский институт легкой промышленности. Через два года все-таки рискнула поступать в театральное училище имени Б.В. Щукина. Но не прошла третий тур.
Чтобы остаться в Москве, Елена пошла работать на стройку.
Песня Новеллы Матвеевой «Какой большой ветер» стала первой песней, с которой Камбурова вышла на сцену.
Елена Камбурова в молодости
Шестидесятые годы — время необычайного подъёма интереса к поэзии, поэтические вечера собирали тогда стадионы. И именно стихи, поэтическая основа песни стали для Камбуровой ключом при поиске репертуара. Песни Новеллы Матвеевой и Булата Окуджавы составили первую программу певицы, решившейся петь с эстрады о серьёзном и сокровенном.
С первых шагов на сцене Елена Камбурова заявила о себе как тонкий и взыскательный художник. Поэзия — один из источников, подаривших ей творческий импульс. Музыка была воспринята молодой актрисой как часть этого поэтического мира, как средство укрупнения звучащей мысли. Её увлекало максимальное сближение слова и звука, одухотворение мелодии.
Судьба свела её с талантливой пианисткой и композитором Ларисой Критской. Вместе, они перелистывали поэтические сборники, создавали новый репертуар — песни, разительно непохожие на развлекательную эстраду тех лет. Так, в частности, возник цикл песен Ларисы Критской на стихи Юрия Левитанского. Вместе с Ларисой Критской на фирме «Мелодия» в 1970 году был записан первый сольный диск-гигант Елены Камбуровой. В него вошли песни Критской на стихи Левитанского, песни Таривердиева и Саульского на стихи Г.Поженяна, Ю.Кима и др. С Ларисой Критской Елена Камбурова сотрудничает и по сей день.
В начале 70-х в результате работы с композитором Микаэлем Таривердиевым в репертуаре Камбуровой появился цикл песен на стихи Григория Поженяна (среди которых, ставшая своего рода автографом певицы песня «Я такое дерево. », о неотъемлемом праве на собственную индивидуальность, не зависящую ни от каких внешних обстоятельств) и цикл на стихи А. Вознесенского по мотивам романа Э. Хемингуэя под названием «Прощай, оружие».
Елена Камбурова создала на эстраде свой стиль, возвела отечественный песенный жанр на высокую ступень. Её пение — это искусство, представляющее синтез музыки, поэтического слова и актёрской работы, где непременно присутствуют ещё два момента: авторская сопричастность и импровизация. Композиторы стали писать специально для неё, в её жанре, с учётом её индивидуальности, можно сказать, певица становилась соавтором этих произведений.
В 1970 году вышел фильм-концерт «Монолог» с Еленой Камбуровой.
С середины 1970-х годов значительную часть репертуара Камбуровой составляют песенные циклы композитора Владимира Дашкевича. Так, вместе с Владимиром Сергеевичем Елена Камбурова создала яркие музыкально-драматические интерпретации шедевров русской поэзии первой половины ХХ века. Среди них — цикл песен на стихи Владимира Маяковского, цикл песен на стихи Александра Блока, стихи Марины Цветаевой, две сюиты для голоса и оркестра — одна из них написана на цикл стихотворений Анны Ахматовой «Реквием», и другая — «Сохрани мою речь навсегда» на стихи Осипа Мандельштама.
Поэтому имя Камбуровой стало знаковым для интеллигенции тех лет, а её концерты — глотком свободы, редкой возможностью соприкоснуться с истинной культурой, не тайком передавая друг другу запрещенные книги, а наяву. Её выступления подтверждали, что традиция не прервана, что стихи продолжают жить. Вместе с Владимиром Дашкевичем в 1982 году Елена Камбурова выпустила пластинку «Послушайте», на нём собраны песни Дашкевича на стихи Ф. Тютчева, М. Цветаевой, О. Мандельштама, В. Маяковского и др.
Булат Окуджава отозвался об этой работе так: «Природа позаботилась о её вокальных средствах, но разве у нас мало исполнителей с прекрасными голосами? Я поражаюсь широте возможностей, которые демонстрирует этот мастер: точностью её переходов от острого гротеска к мягкой грустной лирике, от трагической пронзительности к тихому смеху. Не всякому дано счастливое сочетание вокала, ума и таланта. Этим обладает Елена Камбурова».
В 1986 году на фирме «Мелодия» была записана пластинка Камбуровой под названием «Да осенит тишина» (в это же время в её концертном репертуаре появляется программа с тем же названием), в котором певица предложила слушателям взгляд на русскую историю через песню: это хронологически и тематически выстроенный цикл песен, включающий в себя и русские народные песни, и авторские баллады, написанные на исторические темы.
Среди зарубежного репертуара Елены Камбуровой следует особо выделить песни выдающихся французских шансонье ХХ столетия — Ж. Бреля, Барбары, Л. Ферре. Как посвящение французским единомышленникам Елена Камбурова выпустила отдельную программу «Ты видишь, я помню. », в которой звучат песни Франции от средневековья до наших дней.
Дружила с Фаиной Раневской. Она об этом рассказывала: «Я верю в чудеса, и моя встреча с Раневской — одно из таких чудес. На радиостанции «Юность» я прочитала горьковскую «Нунчу», Фаина Георгиевна услышала программу — и тут же написала письмо, которое начиналось словами «Я никогда не писала на радио». Мне долгие годы не приходило в голову ни позвонить, ни написать ей. И опять же случай привел меня в её дом. И уже все последние годы я много бывала у неё. Когда Фаины Георгиевны не стало я пришла в её опустевшую квартиру и увидела что в Таганрог, где решили сделать музей, увезли только парадную мебель. А основные предметы, которыми она постоянно пользовалась, остались. И я забрала три вещи. Вот мы сидим на тахте, на которой она спала все последние годы жизни. Она была ей очень неудобна: вся сплошь с выбоинами, маленькая, не по росту Раневской. Сейчас я привела её в порядок, а Фаина Георгиевна подкладывала подушки, чтобы её выровнять. Тахта принадлежала когда-то Павле Леонтьевне Вульф, театральной звезде начала века, которая, можно сказать, поставила Раневскую на путь истинный. И в память о ней Раневская спала только на этой тахте. В другой комнате у меня стоит журнальный столик Фаины Георгиевны, на котором у неё обязательно лежал Пушкин. Кстати, когда я давала ей книги почитать, она всегда подписывала их: «Читала. Раневская. Спасибо»».
Свободное владение голосом в очень широком диапазоне, богатейший набор тембров и интонаций и актёрское мастерство — те качества, благодаря которым Камбурова стала незаменима в кино, в «пении за кадром».
Её голос, всегда очень разный и в то же время всегда узнаваемый, не похожий ни на какой другой, звучит более чем в 100 кинофильмов и мультфильмов — Камбурова поет за детей и взрослых, за лирических и характерных персонажей, за зверей и сказочных существ.
Среди её закадровых работ в кино — «Пассажир с Экватора», «Пони бегает по кругу», «Раба любви», «Дульсинея Тобосская», «Небеса обетованные», «Нас венчали не в церкви», «Приключения Электроника», «Однажды двадцать лет спустя», «Гардемарины, вперед!», «Мой нежно любимый детектив», «Приходи на меня посмотреть» и др.
В 1974 году исполняла главную песню «Мальчишки и девчонки» для Киножурнала «Ералаш», а в 1988 году — колыбельную «Спи, моя радость, усни» в передаче «Спокойной ночи, малыши».
Среди актёрских работ певицы роли в фильмах-концертах «Монолог» (1970), «Прощай, оружие» (1972), «Поет Елена Камбурова» (1984), «Мой театр» (1989), в художественных фильмах — «Театр неизвестного актёра» (1976), «Клоун» (1980), «Воспоминание» о Владимире Высоцком (1986), «Мой нежно любимый детектив» (1986) и других.
С 1992 года Елена Камбурова — художественный руководитель созданного ею Театра музыки и поэзии. Первым опытом в театре стал спектакль «Игра снов» (режиссёр В. Дружинин), премьера которого состоялась в 1993 году. Певица предстала перед зрителями в образе романтичного Пьеро.
Камбуровой интересны контрасты: так же органично, как она может переходить в пении от тонкого детского голоска к почти оперному басу, так наряду с «Игрой снов» существует и озорной, лукавый спектакль по страницам американских мюзиклов. На сегодняшний день в репертуаре Театра Музыки и Поэзии более 30 спектаклей, в том числе и для детей.
В 2015 году Театр Музыки и Поэзии получил театральную премию «Хрустальная Турандот» в номинации Музыкальное оформление за спектакль «Тишина за Рогожской заставою», премию получали музыкальный руководитель театра Олег Синкин и режиссёр и музыкант Александр Марченко.
Помимо своих спектаклей и концертов, экспериментов с песенным материалом, театр предоставляет свою сцену «смежным жанрам» — на сцене театра проходят также моноспектакли, литературные вечера, вечера поэзии, концерты камерной музыки, выступления камерных джазовых коллективов, концерты авторской песни и др.
Певица много гастролирует по России и за рубежом: с огромным успехом проходят её концерты в Финляндии, Португалии, Великобритании, США, Канаде, Германии, Нидерландах, Греции, Израиле, Швеции.
С Еленой Камбуровой постоянно на сцене её музыканты: лауреат Всероссийского конкурса пианистов, заслуженный артист России Олег Синкин, дипломант международного конкурса классической гитары в Брюсселе Вячеслав Голиков.
С начала 2000-х годов певица принимает активное участие в защите животных. Была председателем общественного совета по созданию первого памятника бродячей собаке «Сочувствие».
В 2006 году Камбурова была награждена Орденом Дружбы. При получении награды актриса обратилась к президенту с просьбой принять закон о защите животных от жестокого обращения, добавив: «Это будет лучшей защитой чести и достоинства человека».
В июне 2008 года певица участвовала в митинге на Пушкинской площади в Москве в защиту бездомных животных. В январе 2010 года Камбурова стала инициатором письма к мэру Москвы с предложением о введении должности уполномоченного по правам животных в столице.
Мечта Елены Камбуровой — построить гостиницу для бездомных животных.
Личная жизнь Елены Камбуровой:
Первый муж — Кирилл Дмитриевич Акимов, композитор, концертмейстер.
Второй муж — Алексей Воскресенский, актёр и певец.
Фильмография Елены Камбуровой (вокал):
Фильмография Елены Камбуровой:
Сегодня день рождения елены камбуровой
Как она выделяется из всех исплнительниц! Особенно, когда была помоложе.
Елена Камбурова
С днём рождения, Елена Камбурова!
Она единственная и неповторимая, настолько неповторимая, что на неё, при её популярности, даже пародий нет. Ну, как спародировать певицу, у которой голосовой диапазон составляет чуть ли не пять октав, и это притом, что вокалу она специально не училась. Ни одна из её программ не прошла ровно, гладко. Придирались ко всему. До абсурда доходило. В романсе «Белеет парус одинокий» слышали призыв к эмиграции. В строчках: «…и тот петух в семнадцатом колене так крикнет, что подкосятся колени» – намёк на 1917 год. Она не кидалась в бой, но, как стойкий андерсеновский солдатик, не сгибалась и не сворачивала с раз выбранного пути.
Украинский городок Хмельницкий, бывший Проскуров, в котором прошло мое детство, тогда был маленький, в нём на равных жили русские, украинцы, поляки, евреи и наша греческая семья, по-моему, единственная. Все говорили на русском, с таким акцентом, что, когда я приехала в Москву, мне сказали: «Ваш акцент неистребим, с ним нельзя выходить на сцену». Папа мой был главным инженером станкостроительного завода. Уходил на работу рано утром, приходил поздно вечером и, в конце концов, надорвался. Крепкий, здоровый, красивый человек, у него в довольно молодом возрасте случился инсульт. Мама была детским врачом, легендарным в нашей округе. Телефонов тогда не было. Стук в дверь мог раздаться даже среди ночи: «Лидия Марковна!» – и мама бежала к заболевшему ребёнку.
Мы с братом целые дни проводили на улице. Играли в казаков-разбойников, палочку-выручалочку, стрелы, но больше всего я любила классики. Девчонки собирали фантики. Кукол не было, и мы вырезали из картона фигурку, из бумаги платьица и одевали куколок. Невероятным подарком была для меня коробка цветных карандашей. Такое счастье сравнимо только с появлением у меня в десятом классе наручных часов. Я даже поверх шубы их носила. Во дворе дома жили бездомные собаки и кошки. Тогда не принято было держать животных в квартирах. Животных я обожала, и во время всех завтраков, обедов и ужинов моей главной задачей было незаметно положить еду в карман, а потом бежать во двор, чтобы подкормить их.
Я смотрела всё, что крутили в кинотеатре, собирала открытки с фотографиями артистов и никак не могла определить, кто же мне больше нравится, Алла Ларионова или Людмила Целиковская. Радио в нашей квартире не выключалось с 6 утра до 12 часов ночи. Я слушала вперемежку всё, что передавали украинские и московские радиостанции. Были у меня и любимые песни: «То березка, то рябина…» и «Утро красит нежным цветом…» Проигрывателя у нас не было, но когда он появился в доме напротив и там стали заводить пластинки по нескольку раз, у меня появилась возможность записывать слова песен. Так я выучивала песни Гелены Великановой, Клавдии Шульженко.
Мы жили в четырехподъездном трехэтажном доме, и над всем домом был просторный чердак. Я забиралась туда и пела. Там, на чердаке, чувствовала себя раскованно, но петь перед кем-то отказывалась. Начала ходить в хоровой кружок и ушла. На новогоднем празднике вообще произошёл конфуз. У ёлки на стуле я делала стойку, но не удержалась, и, упав на ёлку, повалила её. Игрушки побились, мне было очень неловко.
Школу окончила с серебряной медалью. «4» у меня стояло по русскому языку, который я знала лучше всех прочих предметов. С детства стихи писала, рифмовала всё подряд, даже сочинения писала стихами, учительница зачитывала их вслух. Я считала себя не просто поэтом, а великим. Вот был Пушкин, а теперь я. Темы моих стихов были сугубо патриотическими, гражданскими: про Украину, про пароходы и самолёты. После окончания школы сердце мне подсказывало, что нужно идти в театральное, но после того падения на ёлку было ещё одно неудачное выступление в десятом классе. В то время необычайно популярна была Лолита Торрес, и я решилась выступить на школьном вечере с её песнями. Пока репетировала на чердаке, всё получалось, а так как появление Лолиты всегда было эффектным, то я подумала: «Дай-ка я войду в зал сзади, пройдусь по проходу и элегантно вскочу на сцену». Теперь уже и не помню, то ли сама споткнулась, то ли мне кто-то подножку подставил, но, растянувшись в проходе, я еле поднялась, добежала до сцены, впрыгнула на неё, сложила ручки, как это делала Лолита Торрес, открыла рот, а звук не идёт. Перебежала на другую сторону сцены, а звука опять нет. Покружившись по сцене, убежала не только из зала, но и вообще из школы, стремглав, без верхней одежды (была зима), и три дня не могла появиться в школе, мучительно переживая свой позор.
В тот год, когда я училась в десятом классе, моя тётя в Киеве окончила институт лёгкой промышленности, и я поступила туда на обувное отделение. Один человек посоветовал мне показаться Верхацкому Михаилу Полиэвктовичу, профессору театрального института им. Карпенко-Карого. Я пришла к нему и сказала: «Я хочу вам почитать». Он меня выслушал, наговорил кучу комплиментов: и что я характерная актриса с тремя восклицательными знаками, и что я очень эмоциональна, и посоветовал пойти в студию, которую вели педагоги из его института. Когда училась на втором курсе, на каникулы приехал бывший студиец. Он увидел меня в каком-то отрывке и сказал: «Да тебя с руками и ногами оторвут в Щуке!» Как только он это сказал, я подала заявление и ушла из института.
Я любила цифру 8 и решила поехать в Москву 8 марта (тогда он был рабочим днём), но перед самым отъездом очень сильно заболела. Мне посоветовали пить водку с перцем. Может быть, это и хорошее средство, когда лежишь дома в постели и лечишься, но я села в поезд, захватив авоську с этим снадобьем, и к концу путешествия голос сел окончательно. Приехала в Москву. Ночь провела на Киевском вокзале, утром пришла в Щукинское училище и сказала, что хочу только к Захаве. Борис Евгеньевич доброжелательно выслушал то, что я прочитала ему хриплым голосом, и дал сразу (о чудо!) направление на второй тур. Летом на экзамены я уже приехала пораньше. Жить мне было негде. Ночевала в недостроенных домах на Трифоновской, поэтому к моменту подачи заявления была настолько вымотана, что Захава меня не узнал и недоверчиво спросил: «Вы поступать?» У меня не хватило смелости напомнить ему, что он сам дал мне направление на второй тур. Тем не менее, дошла до третьего, и тогда мне кто-то посоветовал прослушаться у Цецилии Львовны Мансуровой, первой Турандот в легендарном спектакле Евгения Вахтангова. Я подождала её на улице и всю дорогу до дома читала ей. Потом мне передали её слова, сказанные в комиссии: «Вот кого надо брать!» Жизнь одарила меня общением с ней, я была вхожа в её дом, дважды даже пела у неё на дне рождения. Но в тот год меня не приняли, сказали: «Несоответствие внешних и внутренних данных!»
Домой не вернулась, родителям сказала, что меня приняли на подготовительные курсы, а сама пошла работать на стройку – на подмосковной станции Катуар строился клуб. Потом часто выступала в клубах, правда в Катуаре выступить не пришлось. В ту же зиму я стала ходить в театральную студию в клубе медработников. Ее героем был Саша Калягин. У меня даже сохранилась фотография, где мы с ним разыгрываем скетчи. Вела занятия бывшая актриса МХАТа Нина Адамовна Буйван. Она видела во мне «травести». В студии мы все быстро подружились. Мои новые друзья рассказали о существовании училища циркового искусства. Я пришла туда, и педагог Сергей Каштелян, выдающийся режиссёр оригинального жанра, человек с потрясающей фантазией, все интересные номера московской эстрады дело его рук, устроил мне нечто вроде прослушивания. Начала читать, а меня спрашивают: «Вы поёте?» Я смутилась: «Ну, так, для себя». Они попросили спеть: «Вот у нас есть музыкант, он вам подыграет». Я запела «Куда бежишь, тропинка милая». Молодой человек начал мне подыгрывать. Потом мы познакомились, и Кирилл Акимов стал моим мужем.
Каштелян очень мне симпатизировал. Он посоветовал мне поступать к ним на открывающееся эстрадное отделение, тем более что преподавать будут в основном педагоги из Театрального училища им. Б. Щукина. Позднее он принёс мне стихи Новеллы Матвеевой, сказал, что это – моё. Я поступила, подумав: «Вот и будет время подготовиться!», но обучение продлили ещё на два года. Так и проучилась четыре года.
Первой моей студенческой работой была горьковская «Нунча», и радиостанция «Юность» тогда же записала ее. Фаина Раневская услышала её, когда была на гастролях в Ленинграде, и написала письмо на радио. Это было из разряда чудес, потому что, когда мне его показали, я решила, что меня кто-то разыграл. Случай привёл меня к ней в дом, и на вопрос: «Кто вы?» я робко произнесла: «Не вы ли писали?» Первая её фраза была: «Как хорошо, что вы не «фифа»!» Вторая: «У вас такой же недостаток, как у меня, нет, не нос. Скромность!» Впоследствии я снова появилась в ее доме, приносила на подпись какое-то письмо, а когда она увидела, как я общаюсь с Мальчиком, её собакой, сказала: «Приходите всегда!» Я и старалась приходить всегда, и в праздники, и после занятий в училище, где, кстати, у меня с пением сразу не заладилось.
Дело в том, что педагог по вокалу Елена Яковлевна Петкер определила, что у меня колоратурное сопрано, но, видно, мои связки не были готовы к тому, чтобы брать столь высокие ноты. После уроков голос садился, поэтому я перестала посещать уроки вокала. Меня даже хотели отчислить за это.
После окончания училища меня взяли в Москонцерт, но никак не могли определить, к какому жанру меня отнести. Сразу организовали десять концертов в Театре эстрады – это был первый мой выход на сцену. Среди участников этих концертов были певицы сопрано, меццо сопрано, исполнительницы народных песен, чтецы, артисты оригинального жанра и я – нечто отдельное, непонятное. Я пела песню Булата Окуджавы о Лёньке Королёве и две песни Новеллы Матвеевой, «Фокусник» и «Какой большой ветер», резко отличающиеся от всего тогдашнего эстрадного репертуара. Мое выступление имело успех, поэтому меня стали ставить в финал первого отделения – завершать его.
Администратор Павел Леонидов сразу решил, что я будущий гастролёр – нужно отправить меня по большим городам, где есть студенческие аудитории, готовые быть моими зрителями, – и битковые аншлаги обеспечены. Он моментально сделал мне афишу, которая, кстати, сохранилась и сейчас висит у нас в театре. Придумал название – «Простые песни», поскольку уже в то время меня стали обвинять в том, что мой репертуар сложен для восприятия. Он выбил мне ставку, которой тогда не было ни у кого из моих сверстников, и велел готовить программу. К тому времени я начала работать с пианисткой с консерваторским образованием Ларисой Критской. Она настолько прониклась этим жанром, что довольно скоро написала для меня много песен.
Чтобы официально ездить на гастроли, надо было сдать сольную программу комиссии. Я сдавала дважды – оба раза в клубе МГУ на улице Герцена. Первый показ прошел на ура, в теплейшей обстановке, со зрителями, в зале были Ролан Быков, Микаэл Таривердиев. Второй раз собрали всех начальников из министерства культуры, из управления культуры. Было два доброжелателя: Павел Леонидов, который пришел на это собрание из больницы, и Сергей Каштелян. Он первый взял слово и сказал: «Как прекрасно, что в таком молодом возрасте у человека уже есть сольная программа и ему есть что сказать зрителям». Потом начался такой разгром – камня на камне не оставили. В моей программе был цикл «Памяти ушедших молодых»: песни «Гренада», «Орлёнок», «Маленький трубач», «Там, вдали, за рекой». Я спела их по-своему. Для меня это был плач о молодых ребятах, которые ушли и не вернулись. Именно этому циклу досталось больше всего. Негодовали: «Зачем из песни делать драму!?» Возмущались: «Попахивает Вертинским!» Директор кричал: «Она по трупам идёт!» Иван Суржиков был вне себя: «Так в Чехословакии начиналось, молодежь пела свои песни, и вот к чему это привело!» Вопрос стоял о том, чтобы мне запретить выступать.
Ролана Быкова на втором прослушивании не было. Когда он приехал, я ему всё рассказала. Он был крайне возмущен. Осенью собрал друзей, ребят из Московского комитета комсомола. Я показала им программу, и они решили выдвинуть меня на премию. Руководство Москонцерта узнало об этом и обратилось в горком комсомола с категорическим требованием не делать политической ошибки: «Вы политически неграмотны, вы даёте премию за антисоветский репертуар!», но я всё же стала лауреатом. На афишах писали: «Лауреат премии Московского комсомола», и вот тут-то посыпались большие неприятности, вызовы в обкомы комсомола, потому что начальники на местах, куда я приезжала с гастролями, видели в моих программах несоответствие общепринятым идеологическим стандартам.
Началось моё полуподпольное существование. Меня посылали в воинские части, к шахтёрам, городов я не видела. Ставку мне не изменили, всё те же 13 рублей, а мой музыкант, член союза композиторов, получал в три раза больше. Мои творческие проекты не получали в Москонцерте никакой поддержки. Ролан Быков хотел сделать со мной мюзикл, но для этого нужно было заплатить композитору Таривердиеву. Не заплатили. Эфрос хотел сделать со мной спектакль, но когда я пришла с заявкой, мне сказали: «Это не наш режиссёр, он театральный, эстрады не знает». Когда он стал главным режиссёром Театра на Таганке, всё торопил меня: «Давайте выпустим спектакль здесь». Не успели.
Как не успели сделать спектакль с Леонидом Енгибаровым. С ним меня за кулисами ЦДРИ познакомил Быков. Енгибаров окончил училище за два года до моего прихода туда. Для меня он был легендой, гением, поэтому, когда он предложил сделать программу на двоих, я растерялась, а он был настолько прозорлив, что видел меня не ту, которая стояла перед ним, а будущую. Мы встретились летом 1972 года. Ему оставалось двадцать дней жизни. Все эти двадцать дней мы общались, но это был, скорее, монолог. Он говорил, я слушала. Он часто повторял, что больше тридцати семи лет не проживёт, но мне было абсолютно невозможно в это поверить. В сентябре должны были состояться его выступления в Театре эстрады, и вместо того чтобы отдохнуть после тяжелейших гастролей, он репетировал, а лето было страшное, горели торфяники, дышать было нечем. Его сердце не выдержало, и через двадцать дней, как он и предсказывал, его не стало.