sapiens краткая история человечества о чем книга

Обзор «Sapiens. Краткая история человечества», Юваль Ной Харари

Я смотрел много научно-популярных видео на ютубе, читал разные книги. Поэтому здесь я нашел в основном структурность и другой взгляд, а не новую инфомацию. Но всё равно мне очень понравилось. По уровню легкости усвоения конкурирует с Ютубом. Не замечаешь как пролетает страница за страницей.

Израильский военный историк, профессор исторического факультета Еврейского университета в Иерусалиме. Защитил докторскую диссертацию. Гей. Вегетарианец.

И зачем это читать?

А вот этого я не знаю. Для развлечения. Или для повышения общего кругозора. Затем же, зачем смотреть передачи про животных. Просто интересно и всё.

Я всегда интересовался прошлым и будущим Человечества, болел за него душой. Чтение таких книг создает ощущение причастности к чему-то огромному (к человечеству). К чему-то способному пробиваться сквозь тысячелетия. Чтение таких книг создает ощущение смысла жизни.

Я не могу раскритиковать в этой книге какие-нибудь ошибки, т.к. я всего лишь интересующийся, а не специалист в этом. Зато я могу поспорить в оценочных суждениях.

Много личного мнения автора

В общем, это никакой не учебник для старших классов. Это клубок неких философских рассуждений. Что-то в роде пьяного разговора в баре с профессором истории. Тут очень много, можно даже сказать, пропаганды ценностей автора. И это заметили очень многие. Когда я постил в паблик фрагменты из книги, то в комментариях маячило слово «передёргивание». Я бы применил слово «интерпретация».

Самые главные концепции, поднимаемые в книге

Автор возвращается к этой теме 3 раза за книгу.

Во-первых, он провозглашает личное счастье индивида превыше интересов вида в целом. Превыше задачи выживаемости вида.

То есть, идет речь о том, что куры, овцы, коровы и другой сельскохозяйственный скот преуспели с точки зрения эволюции: носителей этого ДНК стало очень много. Только живут они в страданиях. Лучше жить последним на планете диким носорогом, чем одомашненным быком в хлеву. Последний так последний. Вымрем так вымрем. А многочисленность коров на планете едва ли утешает отдельного теленка.

Сам я считаю, что это личное дело каждого. И я вполне могу понять позицию «это не жизнь». Однако, для себя чувствую, что существование вида, избегание вымирания, значительно важнее.

Отсылка к фильму «Философы». Там это было главной дилеммой всего фильма

Потом автор пишет о том, что жизнь древних собирателей была не так уж плоха. Например, они тратили весьма мало времени на добычу пропитания, а остальное время уделяли общению, созерцанию красот, и различным развлечениям. Они были очень крепки физически, и в целом счастливее, чем современные люди. Они верили в загробную жизнь, и это наделяло их ощущением смысла жизни, а значит счастьем. Их ожидания были чрезмерно низки, и все тяготы они воспринимали как само собой разумеющиеся вещи, и не поэтому не расстраивались по поводу них. Им не с чем было сравнивать, поэтому всё было в порядке вещей.

А современный человек пашет на заводе, постоянно занят рутиной, мечется как белка в колесе, сравнивает себя со звёздами из инстаграма, и поэтому находится в депрессии из-за чрезмерного количества стресса.

Я думаю, что жизнь современного цивилизованного человека гораздо лучше, что это райские условия. И я рад что родился именно сейчас, я очень это ценю. Хотя, я был бы еще более рад родиться на 1000 лет позже.

В-третьих, Харари пишет, что человек счастлив не из-за внешних обстоятельств, а благодаря своей гормональной системе. И что если вам подняли ЗП в 2 раза, то вы счастливы от этого только пару недель, а потом вы к этому привыкаете, и ваш уровень счастья снова становится таким же, как и был.

Так-то оно так. Пока что всё правильно. Только вот дальше Харари делает из этого совершенно безумные выводы. Что зачем тогда вообще двигать дальше научно-технический прогрес, если счастье как мираж все время отдаляется от нас на шаг, стоит нам сделать 1 шаг в его сторону? Можно тогда остановиться на месте, и счастья будет столько же, как если бы мы двигались вперед.

То же самое могу сказать про медицину. Стоматологию, в частности. Я помню как было, и я знаю, как сейчас. На мой взгляд, прогресс повышает уровень счастья в целом навсегда. По крайнай мере, со мной это так работает.

Да и что вообще говорить? Если бы счастье не зависело от внешних условий, то тюремное заключение ни для кого не было бы никакой проблемой. Твоя гормональная система, обеспечивающая тебя счастьем, же всегда с тобой.

В моем понимании, счастье заключается в техническом прогрессе. Я грежу о расселении Человечества за пределы планеты Земля, о бессмертии разума, бессмертии каждого человека. О встрече с инопланетными формами жизни, об искусственном интеллекте со свободой воли, и способностью получать различные типы удовольствия. Радею за научно-технический прогресс и технократию во всех проявлениях.

Вообще, я у Харари замечаю какие-то ретроградные луддитские настроения, и это не находит у меня никакого отклика.

Прогресс продвинули кредиты

Генетическая модификация человека, или же генетическая инженерия живых существ. Способность создавать такое живое, чего в природе никогда не было. Сплести из генов что-то новое.

Возвращение неандертальцев к жизни

Да, сами мы до этого не доживем. Мы как павшие воины на поле боя. Ты пал, как и миллиарды твоих соратников, но в итоге мы одержим победу. Все предыдущие поколения людей двигали машину прогресса вперед. Наша ситуация в этом плане даже лучше: где-то вдали мы начали видеть слабенький огонек. Предыдущие поколения его не видели, они просто верили, что он где-то там.

Надеюсь, кто-нибудь отправит ссылку на этот пост Герману Стерлигову, чтобы его просто разорвало по диагонали.

Источник

Введение

Книга Sapiens («Человек Разумный») Ювала Харари, выпускника Оксфорда и профессора истории Иудейского Университета в Иерусалиме, — это взгляд на историю человечества с космической высоты. В отличие от скучных учебников истории, традиционно перечисляющих имена, даты и события, Харари благодаря своему «взгляду с высоты» сумел увидеть и проанали­зировать те общие биологические и психоло­гические характе­ристики, которые неразрывно связывают современного человека с нашими древними предками.

Начиная с появления животной особи под названием «человек» примерно 2 миллиона лет назад и заканчивая сегодняшним днем, Харари рассказывает о трех важнейших процессах, которые сформировали наше нынешнее бытие. Во-первых, это развитие сознания, начавшееся примерно 70 тысяч лет назад; затем — возникновение сельского хозяйства около 12 тысяч лет назад (Харари называет этот процесс аграрной революцией) и научная революция, начавшаяся около 500 лет назад и продолжающаяся по сей день. Наблюдая за прогрессом человечества в целом, Харари также делится с читателем видением истории с позиции отдельно взятого человека и выясняет, насколько современный человек чувствует себя счастливее, чем его дикий предок. Харари увлеченно рассказывает, каким образом появление письменности повлияло на рост городов и империй, как доверие между согражданами привело к географическим открытиям и почему не стоит искать справед­ливости в истории.

Автор Sapiens, обладая энцикло­пе­ди­ческими знаниями, философским мышлением и талантом писателя, сумел показать, что люди, населяющие нашу планету, несмотря на расовые, социальные и демогра­фические особенности, имеют общую историю и стоят перед общим выбором путей развития будущего. Книга Харари, насыщенная любопытными и неожиданными фактами, рассуждениями и выводами, сразу стала событием культурной жизни Европы и Америки. Она написана легким, остроумным и доступным языком, и знакомство с ней необходимо каждому, кто считает себя эрудитом.

О первобытных предках

В течение 2,5 миллионов лет человеческие особи кормили себя охотой и собирательством. Около 70 тыс. лет назад организмы, принадлежащие к роду homo sapiens, начали формировать сложные системы, называемые культурой. Развитие культуры получило название «история». В период от 2 миллионов лет назад до 10 тыс. лет назад в Восточной Африке, Европе, Индонезии и Сибири жили как минимум шесть разных видов человеко­подобных особей, включая неандер­тальцев, австрало­питеков и прямоходящих (homo erectus). Как известно, из всех человеко­подобных только homo sapiens благополучно дожил до наших дней — либо уничтожив неандер­тальцев, либо скрестившись с ними.

Размер мозга homo sapiens намного превышал размер мозга других млекопитающих. Древние люди расплачивались за размер своего мозга атрофированием мышц тела и необходимостью тратить больше времени на поиск пищи. Кроме того, первобытные люди ходили на двух ногах, в то время как позвоночник, развивающийся на протяжении миллионов лет, был приспособлен к хождению на четырех конечностях. Приспособление к вертикальной походке и тяжелой голове до сих пор вызывает у людей боли в спине и напряжение в шее.

Человеческий мозг, составляя 2−3% от массы тела, потребляет 25% энергии тела (в то время как мозг обезьян потребляет только 8% энергии тела).

Женщины страдали вдвойне. Вертикальная походка приводила к сужению бедер, в то время как голова новорожденных становилась все больше. Те женщины, 2которые рожали преждевременно, когда головка ребенка была еще маленькой, выживали чаще и имели больше детей. Поэтому, в отличие от детенышей других млекопитающих, человеческие дети рождаются и остаются беспомощными на многие годы и не могут выжить без заботы и защиты взрослых. Выращивание детей требовало помощи других членов семьи и соседей. Поэтому выживали дети тех родителей, которые умели формировать социальные связи.

Об образе жизни наших предков

Многие психологи считают, что для понимания психоло­гических и социальных особенностей наших современников нужно погрузиться в мир охотников и собирателей, так как основы нашего сознания были заложены именно тогда. Достоверной информации осталось мало, но Харари готов утверждать, что их образ жизни был здоровее и приятнее, чем жизнь последующих поколений крестьян, пастухов, рабочих и офисных клерков. В частности, они меньше работали, их питание было гораздо разнообразнее, чем диета крестьян, в основном состоящая из риса, пшеницы и картофеля. Наши кочующие предки меньше страдали от стихийных бедствий, просто переходя на другие территории, и от инфекционных заболеваний, которые стали возникать только с появлением домашних животных. При этом, по мнению Харари, бродячие группы homo sapiens сумели кардинально изменить экологию планеты и оказали разруши­тельное влияние на животный мир.

Первая «волна вымирания» диковинных птиц, млекопитающих и рептилий совпала с заселением homo sapiens новых территорий в Америке, Австралии и Новой Зеландии. Изменения климата и люди, вооруженные огнем, луком и стрелами, ответственны за исчезновение животных, о существовании которых теперь знают только палеонтологи. Вторая «волна вымирания» последовала за развитием сельского хозяйства. И если наши современники не образумятся, то промышленная и научная революция приведут к третьей «волне вымирания», и киты, акулы и дельфины последуют в небытие вслед за мамонтами, гигантскими лемурами и слон-птицей.

О развитии речи

В период с 70 тыс. лет назад до 30 тыс. лет назад человек разумный заселил не только Африку, но и Европу, Азию и Австралию. Благодаря случайным мутациям в ДНК человек научился производить лодки, лук и стрелы, иглы для шитья и главное — разговаривать. Животный мир тоже обладает средствами передачи информации, но только человеческий язык способен превратить ограниченное число звуков и знаков в бесконечный поток информации об окружающем мире.

Уникальным свойством языка является способность передавать информацию не только о предметах материального мира, но и о вещах, которых нельзя увидеть, понюхать или потрогать. Легенды, мифы, боги и религии появились одновременно с развитием речи. Способность к коллективному воображению привела к созданию библейской истории о сотворении мира и национа­ли­стическим лозунгам современных государств. Общие мифы способствовали гибкому взаимодействию между большим количеством человеческих особей. Поэтому не другие животные, а человек стал властелином мира.

Нам легко представить себе, что древние примитивные люди скрепляли свои социальные узы общей верой в духов и привидений. Гораздо труднее признать, что современные институты функционируют на той же самой основе. Деньги, законы, нации и корпорации существуют исключительно в коллективном воображении больших групп людей. Если бы наша речь не позволяла описывать воображаемую реальность, то, скорей всего, в нашей жизни не было бы ни государств, ни правовых систем, ни религий.

О культурной эволюции

В природе социальное поведение животных одного вида может измениться только в результате генной мутации. Поскольку взаимодействие между большими группами людей основано на общих мифах, то поведение людей можно поменять, изменив содержание мифов. Харари вводит понятие культурной эволюции, которая многократно ускорила генетическую эволюцию. Например, католические священники из поколения в поколение дают обет безбрачия не потому, что у них есть «ген безбрачия», а потому, что они подчиняются Новому Завету и католическим канонам.

Торговля невозможна без доверия, а доверять незнакомцам трудно. В древности вера в общих богов, мифических предков или тотемы позволяла устанавливать доверительные отношения между сторонами. Сейчас международная торговля держится на общей вере в такие фикции, как доллар, Федеральная Резервная Система и торговые знаки корпораций.

Харари отмечает, что на индивидуальном уровне человек мало чем отличается от шимпанзе. Однако только люди способны объединяться в большие группы, действующие разумно и согласованно, например, проводить массовые протесты, создавать политические институты и торговые ассоциации.

Источник

Обзор и конспект книги Юваля Харари «Sapiens: краткая история человечества»

Моя оценка: десять из десяти. Другие рецензии в моём блоге на Medium.

Общий вид Homo существовал задолго до Homo Sapiens. Sapiens — лишь один из подвидов. Все Homo были разумны, изготавливали и использовали инструменты, организовывали группы.

Изначально разные подвиды Homo жили одновременно. Биологически были способны скрещиваться межвидово. Разные виды человека преобладали в разных регионах: например, неандертальцы в Северной Европе, Homo Sapiens в Африке, Homo Erectus в Азии. Сосуществование длилось сотни тысяч, если не миллионы лет.

70 тысяч лет назад произошла когнитивная революция. Изменилось нечто (мутация?), что вывело Homo Sapiens на другой уровень. Если Homo Sapiens родившегося до этого времени перенести в современную эпоху, он был бы не способен понять современные концепции, как ни учи. Но после когнитивной революции — и человек из доисторической эпохи, взрощенный и обученный сейчас, отлично освоил бы и ядерную физику и Instagram Кардашьян.

Когнитивная революция позволила Homo Sapiens захватить мир и стать единственным выжившим видом человека на свете.

Все остальные виды человека вымерли. Дольше всех держались неандертальцы, исчезнувшие лишь 20 тысяч лет назад (сейчас ведётся проект реконструкции ДНК и возрождения). Homo Sapiens к этому времени дошли уже до Австралии и Южной Америки.

Homo Sapiens распространились по всем, кроме Антарктики, континентам лишь за пару десятков тысяч лет. Карта движения выглядела так: Африка → Ближний Восток, Ближний Восток → Европа, Ближний Восток → Дальний Восток → Северная Америка → Южная Америка.

Уже за 65 тысяч лет до нашей эры человечество было способно достичь Австралии через Индонезию.

Одновременно с распространением Homo Sapiens пошла массированная волна вымирания крупных млекопитающих. Время появления первых останков Homo Sapiens на каждой новой территории совпадало в плюс-минус тысячи лет с последними останками крупных млекопитающих.

И это было повсеместно, то есть время массового вымирания отличалось от территории к территории, но всегда совпадало с прибытием человека. А следовательно, вымирание было вызвано именно человеком, а не с изменением климата. Из 65 видов гигантских млекопитающих Австралии 55 вымерло в течение тысячи лет после прибытия человека.

Основное вымирание видов произошло задолго до современного человека. Но и современные люди продемонстрировали это снова, показав, как проникновение новых технологий на континент (Северная Америка) всего за сотню лет приводило к вымиранию видов.

Это про вымирание видов животных. А вымирание других видов людей? Есть две теории: теории геноцида и взаимопроникновения.

Первая: Homo Sapiens вырезали другие виды. Вторая: виды объединились в один через скрещивание. Первая теория гораздо распространённее, потому что она безопаснее для современного человечества. Проще считать, что дикие умные люди вырезали диких менее умных — и всё, концы в воду.

Скрещивание же объясняет происхождение столь разных рас и подталкивает к выводу о том, что люди крайне неравны генетически, есть очень разные «породы» с разными атрибутами. Кто-то больше Homo Sapiens, кто-то меньше. А это опасно разделяющая общество идея. Опасные идеи общество не любит.

Моей первой мыслью было «в реальности вторая версия вероятнее первой, а ещё вероятнее, что была комбинация того и другого». И тут же автор транслирует именно такую точку зрения. Да, были параллельные процессы смешения и уничтожения, современное человечество — результат.

Что же давало Homo Sapiens преимущество над другими людьми? Язык, но гораздо больше, чем просто язык. Даже у обезьян есть язык. Слова для «осторожно, тигр» отличаются от «осторожно, орёл». Даже обезьяны умеют врать. Обезьянка кричит «осторожно, тигр», когда другая нашла банан, а потом съедает банан, когда нашедшая убегает. Язык есть не только у приматов, тут мы не уникальны.

Все виды человека ценят сплетни. Даже раньше: шимпанзе, наиболее близкий к людям вид приматов, ценят информацию про социальную группу. Сплетни были очень важной информацией, позволяющей племени эффективно работать вместе. Если у вас есть тяга к распространению сплетен — это очень базовый и примитивный шимпанзе-инстинкт.

Отдельно от этой книжки я собирался написать статью о том, как участие в сплетнях не только делает людей в моих глазах не более развитыми, чем макака, но и как сплетни несовместимы с тем, чтобы быть Большим человеком. Но об этом потом.

Перейдём к более важному, тому, чего у обезьян нет. Homo Sapiens обладает уникальным атрибутом: говорить и думать о вещах, которых не существует. О мифах.

Человек отлично запоминает географическую информацию, информацию о биологических видах, и информацию о социальной структуре. Этим аттрибутом обладали все Homo.

В социальных структурах шимпанзе — до 150 человек. Структуры такого размера создавали и все виды человека, и приматы до человека. Но лишь после когнитивной революции Homo Sapiens, с возможностью мыслить мифами, получилась возможность общих убеждений и абстрактных концепций. И это позволило объединять племена в структуры большие, чем 150 индивидуумов.

Слабые Homo Sapiens, работая крупными группами, выбили неандертальцев. Как посредством физического уничтожения, так и того, что в результате способности абстрактно мыслить и вовлекать больше индивидуумов в процесс они были способны проводить более сложные и эффективные охотничьи операции, захватывая таким образом питательную базу.

Искусство появилось одновременно с когнитивной революцией, опять же подтверждая, что произошёл принципиальный сдвиг в уровне сознания, одномоментно.

Большие социальные группы создаются вокруг общих убеждений. И социальные группы отчаянно защищают убеждения, потому что для того, чтобы группа работала, убеждения должны разделяться всеми как аксиома и не подвергаться сомнению.

Даже в самой книжке, когда сравниваются версии геноцида и ассимиляции других подвидов человека, говорится, что вторую версию учёные обходят стороной. Именно для защиты аксиом, на которых базируется современное общество (все люди равны).

Свод законов Хаммурапи разделяет людей на знать, простолюдинов и рабов, разных в правах и ценности. Декларация независимости США в качестве одного из ключевых пунктов говорит, что люди созданы равными. Как это ни странно звучит, но оба эти высказывания равноценны в статусе. И то и другое — миф, не имеющий отношения к реальности.

В реальности нет «знати» и «простолюдинов», это лишь созданные человеком ярлыки. В реальности нет «равенства», люди отличаются генетически, они по-разному развиваются в зависимости от социального контекста и образования. В реальности нет «прав человека», это не закон физики, а выдуманная концепция.

Таким образом, законы Хаммурапи, декларация независимости — набор убеждений, и обе системы одинаково мифологичны, выдуманы. И обе — ценны в том плане, что пока общество верит в них, это даёт возможность коллаборировать без конфликта большому количеству индивидуумов.

Да, конечно, один свод убеждений может быть эффективнее другого, автор не спорит, что «все люди рождены равными» — хорошая максима, она эффективнее, чем подход Хаммурапи, и верить в такое полезно.

Два таких противоречивых принципа поставлены рядом намеренно, демонстрируя, что и то и другое — мифы, объединяющие общество. И общество яростно защищает свои мифы как современные США, которые рубятся за «свободу выборов и демократию» (которые являются иллюзией).

Ещё из моих инсайтов — большее понимание того, почему так агрессивно борются с учёными, исследования которых приходят к выводу о неравенстве в каком-то аспекте мужчин и женщин или представителей той или иной расы.

Безотносительно аргументов и доказательств для сохранения баланса в обществе все должны однозначно верить в максиму. Нельзя сказать: «Люди разных полов неравны в своей способности к навыку X, но мы договорились верить, что они равны, потому что так для общества лучше, и мы правда-правда будем действовать так, как будто люди разных полов равны».

Такая формулировка разрушает настоящую веру в равенство. Для обществ, которые верят в равенство, равенство должно быть необходимой догмой.

Получается, что тогда вполне себе научные доказательства неравенства (если такие есть) являются деструктивным для общества троллингом под ликом борьбы за правду. То есть такая информация не является полезной.

И единственно рабочая формулировка: «Люди разных полов абсолютно равны в способностях в любой области, точка, любое обсуждение этого вопроса — дикость и людоедство».

Подчеркну, я не говорю что тот или иной подход правилен, я просто обнаружил, что иногда есть рациональное зерно в защите верований превыше правды. Вообще, иногда стабильность заблуждений может приводить к большей продуктивности общества, чем объективная истина.

То, во что мы верим в плане потребления, тоже во многом продукт мифов и обусловлено средой, в которой мы росли, а не тем, что для нас биологически естественно или полезно. Современный человек может упахиваться за возможность «съездить в Париж», тогда как сложно было бы подумать, чтобы человек 10 тысяч лет назад посчитал бы отличной романтической идеей свозить женщину на территорию соседнего племени.

То, что мы ищем, и то, что нам нравится, часто не имеет никакой объективно положительной составляющей, а определено средой.

И яхтинг принято считать клёвым, но вы ходили в длинный поход на яхте? Мало места, штормы, морская болезнь… В первое время может прийти идея «что я тут делаю вообще». Но в итоге мифы побеждают, а вернувшийся рассказчик создаёт новые мифы.

Существуют три вида реальности: объективная, субъективная и объективно-субъективная (миф). Первое — объекты и события, которые существуют вне зависимости от твоей веры. Например, радиация — существует и убивает, веришь ли ты в это или нет.

Второе — существующее лишь в сознании одного человека. Например, воображаемый друг или неразделяемые убеждения. Со смертью этого человека убеждения умрут. Третье — убеждения, разделяемые и существующие в головах множества людей.

И вот это самое третье — очень сильная концепция, так как она не умирает со смертью одного человека, и даже если один человек попытается её отрицать, общество будет работать против него. Такое может передаваться от человека к человеку и самоподдерживаться. Трансформировать такое тяжело.

Чтобы создать или изменить миф нужно не просто создать концепцию, но описать её как непреложный закон жизни, отвергнув все домыслы о воображаемости концепции.

Можно использовать масс-медиа и общее образование для внедрения новой реальности в головы людей. Давать с приверженностью новому мифу различные «плюшки», элитарность и тому подобное. Индивид, поверивший в миф, должен чувствовать себя лучше и выше других. Чтобы выбить миф нужен другой, более сильный миф.

Примеры больших мифов, объединяющих общество — законы, деньги или максимы вроде «свободная экономика превыше всего», «люди созданы равными», «русские не сдаются».

В истории нет справедливости, есть только выживание. Концепции, государства и институты, мемы выжили, потому что они выжили, а не потому что они лучше для человечества.

Выживать могут деструктивные концепции, например, «гонка вооружений». Она невыгодна ни одному из участников, но её механика такова, что её легко включить, но тяжело выключить, она очень хорошо выживает.

Следующей за когнитивной революцией была аграрная революция. Она позволила значительно увеличить плотность населения и массовость вида, но с точки зрения индивидуума сделала людей несчастнее, так как теперь они работают больше и в менее здоровой, однообразной форме, более подвержены рискам, связанным с одним культивируемым видом.

Охотники и собиратели меньшую часть времени проводили работая, чем современные люди, и имели более разнообразную жизнь.

Не человек приручил пшеницу, а пшеница человека. Ранние аграрные эксперименты привели к оседлости.

Раннее скотоводство, вероятно, появилось как развитие загонной охоты — локализованных в какое-то ущелье животных решали не убивать сразу.

Диоген, живший в бочке, на вопрос Александра Македонского, чем второй может быть полезен, ответил: «Подвинуться, чтобы солнце не загораживать». Диоген был циником, но циник не может создать империю. Важно помнить об этом. В России цинизм в моде. Но я никогда не видел действительно успешного циника.

Если перевести название национальности или племени многих малых народов, оно будет звучать как «Люди», «наши люди». Малые племена ксенофобны, но великие империи всегда толерантны к другим культурам, это позволяет расширяться и включать новые регионы. Великие империи не теряют идентичности при включении территорий, они экстерриториальны.

Любопытно: Союз рухнул, и пошло «Россия для русских» от людей, которые видят Россию империей. Но я всегда считал, что имперские амбиции России — взаимоисключающая с ксенофобией тема.

Презумпция незнания открыло дорогу познанию. Мы не знаем, что вызывает гром, но можем подбирать теории, проверять их и полагаться на ту, которая на базе экспериментов лучше объясняет события. С позиции незнания можно прогессировать, позиция знания — тупик. У меня всегда была аллергия на «знающих», и я относил себя к «не знающим».

Money is an “it”. Никогда бы не подумал что «деньги» — это «оно». А в английском именно так. Единственное число. Пусть я не делал ошибки в написании, но я никогда не понимал этого сознательно.

Как только автор перешёл с доисторических времен к современным многое мне показалось неинтересным, не было новых инсайтов. Лишь к концу книга оживилась опять. Но всё же из затронувшего меня в середине.

Западная Европа победила остальной мир экономически из-за кредита. Того инструмента, что в доведённом до абсолюта значении — это «печатный станок» и «нулевые ставки», которые мы так часто критикуем.

Кредит позволяет прямо сейчас вовлекать в экономическую активность больше людей, и, условно, начинать людям сотрудничать экономически раньше, чем они накопят денег на это сотрудничество. Кредит предполагает, что сам по себе пирог не фиксирован, а может быть больше, кредит — ставка на расширение пирога.

Долг платежом красен, а в стране со свободными судами и уважением к частной собственности долг будет выплачен вероятнее, чем займ каким-нибудь королём, что может завтра и передумать. Поэтому умеющие работать с долгами страны с защитой частной собственности (например, Голландия) стремительно выстрелили, не представляя до этого значимости для мира.

Капитализм подразумевает реинвестирование денег, растратчик — не капиталист. Бедные люди покупают вещи, богатые люди реинвестируют.

Часы: ещё в 1830 по всему миру часы каждого города показывали уникальное время для этого города. Не было необходимости их синхронизовать. Общественный транспорт гарантировал время отправления, но не прибытия.

По мере развития железных дорог понадобилось расписание, и только в 1847 году и именно для железных дорог появилось общее для Британии время. В скорости Британия была первой страной, законодательно обязавшей считать время по Гринвичу.

Крайне важным компонентом счастья человека служат социальные связи: быть в группе, знать про группу, общаться с близкими людьми. Это ещё от обезьян нам пришло.

Уровень счастья у каждого человека определён уровнем гормонов и (без медикаментозного вмешательства) фиксирован в определённом диапазоне для каждого индивидуума. Кто-то счастливее, кто-то нет. Кто-то глубоко проваливается в расстройство, кто-то не унывает.

Количество счастья также фиксировано, так как организм приучен стабилизоваться, и какой бы не была жизнь человека «в среднем», человек возьмет её за базу и от этого среднего будет раскачиваться вверх и вниз.

С перспективы другого человека, возможно, это «среднее» было бы суперсчастьем или мучением. Когда мы смотрим на других, мы не можем оценить их счастье, потому что примеряем их положение на свою систему.

Ожидания и вожделение вызывают несчастье. То есть поиск счастья — путь к несчастью. С этим круто разобрались буддисты, борясь с ожиданиями. Движение new age на Западе, вкурив буддистские учения, настолько действовало из западных парадигм обладания и поиска, что даже эти учения перевели в «счастье изнутри, а не снаружи».

Что технически верно, да, это внутреннее состояние, но тем не менее это изречение никак не отменяет фокуса на поиск счастья, а фокус это совершенно ненужный.

Вообще, поиск удовлетворения — сомнительная штука, ведь в итоге мы получим всё то же «среднее» счастье, что нам даёт организм. Поэтому концепции стоицизма — ништяк, они про уменьшение ожиданий, минимализм, созидание и отдавание другим людям. В этом в итоге и счастья больше, чем в лотерею выиграть или мороженого нажраться.

В современном мире рынок, общество, государство заменили семью. Да, есть семья, дети, это понятно. Но это не обязательно, можно прекрасно жить одному и быть социально интегрированным. В прошлом же люди рисковали вообще не жить нормальной жизнью, если они не имели своей семьи или не входили в семью своих родственников.

Семья давала обучение, совместное пропитание, жильё, поддержку при болезни, общение, интеграцию в общество, размножение, воспитание детей, правосудие, работу, обеспеченную старость. Даже формирование новых пар происходило через семью: родители привели, сосватали.

Семья — всё, а с государством жители почти не взаимодействовали. Даже институт кровной мести — осознанная позиция государства в аутсорсе семье правосудия. Семья действительно была ячейкой общества, именно семья, а не индивидуумы.

Современный мир даёт возможность индивидууму быть базовой ячейкой общества и полагаться или не полагаться на семью в любом из аспектов жизни. Рестораны, детские сады, нянечки, школы, бары, компьютерные игры, суды, компании.

Племена стали многомерными, люди стали частью нескольких племён одновременно, и ценность семьи-племени значительно упала — как Большой Семьи, так и непосредственной.

Отдельное наблюдение, в книге его нет, — о том, насколько даже дейтинг стал определяться рынком, а не племенами. Думаю, раньше в любой деревне или городке средневековом на каждого парня было весьма небольшое, счётное количество потенциальных партнёров. И дальше через родителей ли, самостоятельно, но человек выбирал очень естественно и индивидуально.

Нет, не читайте это как «все должны выйти замуж»: каждый индивидуум выбирает. Но ведь есть много тех, кто хочет, но не там. И это чаще вызвано изобилием выбора и огромным рынком, чем то, что в маленький хутор на пять дворов, в котором есть одна девушка, вдруг раз в пять лет явился чужеземец свататься (ура-ура).

Книга кончается взглядом в будущее, которое начинается из текущего: генно-модифицированный зелёный флуоресцентный кролик как арт-объект. Да, такую зверушку вырастили. Почему бы и нет. И полигамным мышкам вфигачивают гены моногамных и смотрят на изменение социального поведения. Людей уже сейчас кастомизируют, а будут кастомизировать ещё больше.

Наблюдение от себя: рейс Лос-Анджелес — Москва у меня вызывает ассоциации с баром в «Звёздных войнах». Там множество инопланетных существ.

Как рисуют таких существ в фантастике? Гуманоиды! То есть дословно — похожие на людей. В масках меняют пропорции лица. И уже сейчас чуть не большинство женщин на этом рейсе — гуманоиды. Их внешность близка к Homo Sapiens, но выглядят иначе из-за пластики. Меня, признаться, пугает (и отталкивает) уже сейчас.

Но книжка не об этом. А о глубокой, глубокой модификации. Как инженерной (киборги), так и генетической (кастомизованный человек, другой биологический вид). Возможно, будут разные подвиды, выращиваемые с разными целями. Тут уже от себя добавлю: и организмы на «вырастить органы», и, кто знает, может биороботов, рабов без воли, будет проще выращивать, чем строить роботов.

Это будет другой биологический вид. Другая ДНК. Другие организмы, результаты переплетения органической жизни с синтетическими технологиями. Другая мораль. Другая социальная структура. Практическая бессмертность. Это не будут Homo Sapiens. Homo Sapiens останутся в прошлом.

Книга подводит к следующей, Homo Deus, к «человеку божественному» — в будущем с суперспособностями. И книга задаёт вопрос: вот мы обладаем, по всем прошлым меркам, божественными способностями. Но счастливее быть не научились. Ответа на вопрос «зачем живем» как не знали, так и не знаем. Куда идём — не знаем.

А есть ли что-то опаснее, чем несчастное бесцельное божество?

Источник