промысел соболя в сибири и жизнь в тайге
Возня вокруг соболей
Соболь всегда был основой заработка профессиональных охотников Сибири и источником существования их семей.
Фото Дмитрия ЩАНИЦЫНА
С незапамятных времен соболь был главным объектом пушного промысла Руси и, несомненно, сыграл ведущую роль в формировании Российского государства, а также определил судьбу Сибири и Дальнего Востока в становлении государственности территорий. Кроме этого, у соболя своя непростая история существования.
По осторожной и приблизительной оценке ученых установлено, что в Сибири численность соболей в период их максимальной добычи в первой половине XVII века составляла около 800–950 тысяч особей. В пределах всего ареала запасы соболя доходили до 1,5 млн голов. При этом в 1641–1650 годах добывалось в среднем 145,4 тысячи соболей за год, а в отдельные годы добыча доходила до 340 тысяч. К началу XX столетия в заготовки поступало менее 50 тысяч шкурок соболя в год, а ареал вида представлял собой отдельные очажки обитания зверей, сохранявшихся в труднодоступных местах. Продолжавшееся интенсивное преследование собо
ля препятствовало восстановлению популяций. В депрессивном состоянии сохранившиеся разрозненные популяции находились почти на протяжении трех столетий.
В начале ХХ столетия в ряде мест соболь совсем исчез как вид или был на грани исчезновения. Тогда к изучению биологических и экологических особенностей этого ценного вида были привлечены большие силы ученых, работавших практически во всех регионах, где еще сохранялись его популяции. Делу возрождения промысла соболя было придано государственное значение. С этой целью в начале столетия правительством России был введен трехлетний запрет на добычу соболя. В отдаленные, труднодоступные районы Сибири, где еще сохранялись соболиные группировки, были направлены экспедиции биологов для обследования территорий. На основании их заключений в ряде мест были организованы соболиные заповедники: «Саянский» в 1915 году и «Баргузинский» в 1916-м, а позже, в 1929-м, уже при советской власти, «Кондо-Сосьвинский». С середины 30-х годов ХХ столетия началось постепенное увеличение численности соболя и восстановление его ареала.
В период становления советской власти, когда для подъема разрушенного войной народного хозяйства нужна была иностранная валюта, добыча соболя, размножившегося в результате начатых царским правительством охранных мероприятий и в условиях снижения пресса охоты за годы прокатившихся по стране войн, увеличилась, и в течение нескольких лет ресурсы его вновь были подорваны. В это время по всей стране заготавливали не более 7 тысяч соболей. Только в 1935 году на государственном уровне был введен полный запрет добычи и продажи шкурок этого ценного зверька, после чего начался активный период восстановления ареала и численности соболя с проведением широкомасштабных работ по искусственному расселению, регламентированию промысла и внедрению биотехнических мероприятий. Последующие исследования экологии вида, биологических основ оценки и прогнозирования численности стали теоретической базой для рационального использования его ресурсов.
В рамках государственной программы обогащения фауны страны за счет акклиматизации новых пушных видов были разработаны и мероприятия по реакклиматизации ряда аборигенных видов. Главными задачами того времени были сохранение соболя как промыслового вида и восстановление его численности в местах былого распространения. Огромные государственные средства были потрачены на отлов, перевозку, расселение, охрану, подкормку соболей, на организацию охотничьих хозяйств в местах их выпусков. За три десятилетия интенсивных работ по искусственному восстановлению ареала было отловлено живыми и выпущено около 20 тысяч зверьков.
Принятые меры (повсеместный запрет промысла в 1935–1940 гг., многолетнее искусственное расселение зверьков, регламентация добычи) совпали с процессом благоприятных естественных изменений ряда природных факторов в Сибири. В итоге к началу 1960-х годов произошло увеличение численности и восстановление ареала в его исторических границах. Огромную роль в снижении пресса на популяцию соболя сыграло переселение людей из мелких таежных поселков в укрупненные, привязанные к магистралям пункты, а также уход охотников-промысловиков на фронты Великой Отечественной войны. Тайга в ряде мест обезлюдела, что способствовало возникновению естественных соболиных резерватов. C cозданием охотхозяйственной отрасли (организация широкой сети промысловых охотхозяйств, таких как ГОХ, ПОС, КЗПХ, ГПХ) в 1960-е годы был возрожден промысел соболя в большинстве районов Сибири. Соболь заселил практически все пригодные для него таежные угодья от Предуралья до Камчатки. К девяностым годам численность соболя составляла 1,0–1,2 млн голов, что было близко к запасам XVII века. При этом официальные заготовки соболиных шкурок достигали 250 тысяч штук за сезон, а добыча оценивалась на уровне 300–350 тысяч особей.
К настоящему времени соболиные ресурсы в основном восстановлены до уровня, соответствующего емкости угодий. На высокий уровень поднялась и добыча соболя — 400–500 тысяч зверьков за сезон. Этот вид занял ведущее место в пушном промысле большинства районов Сибири, составляя в денежном выражении свыше 90 % от стоимости всей заготовляемой пушнины в районах промысла. Население таежных промысловых районов края существует в основном за счет охоты на соболя. При этом ресурсы остальных пушных зверей практически не осваиваются. Причины ясны: низкая закупочная стоимость пушнины в условиях падения спроса на нее как на внутреннем, так и на международном рынках, и увеличение затрат на ее добычу. Результаты аукционных продаж пушнины только подтверждают это. Если в 1950–1960 гг. «Союзпушнина» на экспорт поставляла до 20 видов промысловых пушных зверей, а в 1960–1980 гг. максимальный годовой оборот доходил до 120 млн долларов, то в годы экономических преобразований на торги выставлялось максимум 6 охотничьих видов (соболь, куница, горностай, рысь, белка, ондатра), при этом полностью реализовывались только выставленные партии соболя и рыси, а суммарный оборот пушнины при этом снизился до 20 млн долларов.
Тем не менее все это указывает на сохраняющееся в течение многих веков экономическое, эстетическое и хозяйственное значение соболя. На международных пушных аукционах шкурки соболя и в настоящее время пользуются постоянным спросом, при этом цены на него максимально высоки. За счет реализации большей части собольей пушнины за границей государство имело немалую прибавку в казну. Так, за период интенсивного промысла соболя, начиная с 1960 года по настоящее время, только на аукционах Санкт-Петербурга было продано более 10 млн шкурок на сумму свыше 1,2 млрд долларов.
Соболь как пушной вид и по сей день основа промысла таежного населения азиатской части нашей страны, а для малочисленных коренных народов он определяет их существование. Там, где другие отрасли производства утратили значение в экономике региона, охота на соболя оказывается единственным материальным источником жизни людей.
Достигнутый к концу 1980-х годов уровень численности и использования запасов вида позволял добывать и заготавливать ежегодно до 300 тысяч соболей. В этот период на Ленинградский пушной аукцион за год выставлялось около 150 тысяч лучших по качеству шкурок. При средней цене около 150 долларов за шкурку годовой оборот международной торговли соболями превышал 22 млн долларов. В период перестройки и развала охотничьего хозяйства страны (например, в 1993 году) экспортные поставки шкурок соболя резко сократились и составили менее 75 тысяч штук на сумму около 4,7 млн долларов. Постепенное налаживание закупок пушнины в новых условиях и некоторый рост экономики страны способствовали рыночной организации путей прохождения пушнины от охотника до экспорта. После долгой паузы в 1990-х годах, начиная с 2000-го, происходил постепенный рост международных торгов соболями. Так, в 2000 году продажа его шкурок на петербургских аукционах увеличилась до 182,8 тысячи штук. За 2006 год ОАО ВО «Союзпушнина» выставляла на аукционах более 465 тысяч шкурок соболей, из них более 391 тысячи продала на сумму около 56 млн долларов. В последующие годы на петербургские аукционы за сезон поступало от 330 (2008 г.) до 470 (2011 г.) тысяч шкурок соболя. Рекордные продажи пришлись на 2011 год, когда было реализовано почти 460 тысяч (98 %) выставленных на аукционы соболиных шкурок на общую сумму более 71 млн долларов. За последние 10 лет соболь стал пользоваться повышенным спросом. На аукционы в Санкт-Петербурге пришли новые покупатели (Китай), при этом средняя цена шкурки соболя достигла 158 долларов, а на февральском аукционе 2012 года она превысила уже 175 долларов. Кроме того, начиная с 1992 года, шкурки соболя выставлялись на торги пушных аукционов в Сиэтле и Копенгагене, а это дополнительно около 50 тысяч штук в год. При этом следует отметить, что цена на них в ряде случаев была значительно ниже. Время показало экономическую привлекательность торговли соболем на аукционах в Санкт-Петербурге, куда в настоящее время и пришли все российские поставщики.
Статистические данные аукционных продаж свободного рынка последних десятилетий наконец-то показали нам близкий к фактическому уровень добычи соболя. Послепромысловая численность зверей имеет расчетный характер и может рассматриваться только как приблизительная оценка. Фактическая же предпромысловая численность с учетом прироста вида составляет 1,8–2,0 млн особей. При этом рассуждения чиновников о якобы превышающей установленные нормативы доле изъятия из популяции зверей, в условиях сохранения высокого уровня их добычи на протяжении десятка лет, скорее свидетельствуют об ошибках оценки численности, чем о катастрофе соболиного промысла.
Казалось бы, результатам реализации государственной программы следовало радоваться. Однако у чиновников иной взгляд на события. Накануне нового 2006 года федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзор) в лице заместителя Е.А. Непоклонова всем охотникам-соболятникам России сделала «подарок», направив руководителям территориальных управлений Россельхознадзора и главным государственным ветеринарным инспекторам субъектов Российской Федерации письмо № ФС-ЕН-2/9754 от 28.12.05, в котором предписано: «В целях усиления контроля за ветеринарно-санитарной безопасностью невыделанных шкурок пушных видов охотничьих животных, в ветеринарных сопроводительных документах на подконтрольные госветнадзору грузы (ветеринарные свидетельства формы № 3) в графе «Особые отметки» необходимо указывать номер, дату, место выдачи отрывного номерного талона к именной разовой лицензии на добычу объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты, и название организации, выдавшей указанный талон».
Вроде бы что особенного в рекомендации усилить контроль на местах над ветеринарно-санитарной безопасностью в сфере обращения пушнины? Тем более что она проходит через руки ряда участников пушного бизнеса и поступает на международный рынок. К тому же в связи с увеличением плотности населения соболя в ряде регионов (Иркутская, Томская области, Красноярский край и др.) растет число зверей, пораженных кожным заболеванием, этимология которого до конца не установлена. Однако главный подвох этого письма в том, что ветеринарное свидетельство может быть оформлено только на пушнину, добытую по именной разовой лицензии. В первую очередь это касается соболя — лицензионного вида, для добычи которого охотнику необходимо иметь специальное разрешение, выдаваемое государственным органом на основании выделенной квоты. Определение последней для региона — прерогатива Москвы на основании учетных данных, предоставленных в государственную службу учета хозяйствующими субъектами из регионов. Известно, что соболь последние годы стал единственным охотничьим объектом, позволяющим промысловикам Сибири сводить концы с концами, а внешнеторговому объединению «Союзпушнина» достойно представлять Россию на международном рынке. Так вот, аукционные продажи соболиных шкурок последних лет почти в два раза стали превышать выделяемые и выкупаемые охотниками квоты на добычу соболя. Здесь-то собака и зарыта.
Однако не существует безвыходных ситуаций, и современные купцы нашли «дырки» в нормативных документах, способствующих неконтролируемой добыче соболя коренными малочисленными народами Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ. Это позволяло им поставлять на аукционы сверхлимитную пушнину с ветеринарными свидетельствами. Вроде все законно: и овцы целы, и волки сыты.
В 2013 году, видимо по инициативе Охотдепартамента МПР РФ, активизировалась деятельность чиновников по упорядочению пушного промысла в стране. Прежде всего это касалось соболя, вытеснившего на пушных аукционах как доминирующую в недавнем прошлом звероводческую продукцию, так и традиционные виды диких пушных зверей.
Андрей Синицын, Владимир Сафонов 12 октября 2016 в 00:00
Промысел
Какое удивительное и глубокое слово. Какой в нём объём, сколько смыслов. Это и промысел Божий, и исполненный созидающего начала народный промысел.
Соболь, как известно, издавна много значил в русской жизни. Еще в Киевской Руси пушнина служила и деньгами, и внешней валютой, и средством обмена на драгоценные металлы. Пушниной платились дань и жалованье, ею одаривали иностранных гостей в виде знака особой царской благосклонности.
Уже к концу XVII века численность соболя сократилась. С XVIII века начали внедряться различные способы регулирования промысла, и в Енисейском крае было восстановлено поголовье соболя, что дало возможность разрешить здесь промысел без ограничений. Однако затем запасы пушного зверя исчерпались: в первое десятилетие ХХ века ежегодная добыча в Сибири составляла 20 тысяч шкурок, а на момент Октябрьской революции — только 8 тыс.
Советское государство уделяло большое внимание охотничьему хозяйству и пушной отрасли. Экспорт приносил в казну иностранную валюту. К 80-м годам, благодаря плановому регулированию добычи, искусственному расселению и прочим мерам, были почти восстановлены и ареалы (427 из 448 млн. га), и поголовье сибирского соболя (500–600 тыс. штук).
Соболь стал восстанавливаться на большей части Сибири. По рассказам старых енисейских охотников, соболя в послевоенные годы еще никто не знал. Охотились на белку и колонка. Бригадами по четыре человека уходили в тайгу на несколько недель. Собаки тащили нарту с продуктами, палаткой и печкой. Ставили табор. Один оставался кашеварить, остальные уходили белковать. Место опромышляли, снимались и шли на новое. Дневной переход так и назывался «палатка». «Деда, а сколь километров до Дубческого Зимовья?». «А парень, однако, пять палаток».
Угодьями распоряжался госпромхоз. Участок был штатным рабочим местом и закреплялся за охотником. Если охотник не устраивал, его могли уволить и взять другого. Случалось такое нечасто. В основном охотники работали годами, и их «прикипелость» к участку ценилась и поддерживалась. Из соображений безопасности требовалось промышлять вдвоем, но все стремились ходить в одиночку, быть полным хозяином всего участка: и заработок больше, и вольней-спокойней. Но такое удавалось не всем. Близкие друзья или родственники промышляли «в одну котомку»: выручка делилась пополам независимо от добычи каждого.
Самое поразительное, что, несмотря на многолетнюю паузу в соболиной охоте, уже в 80-х годах было полное ощущение непрерывности этой традиции. И это несмотря на нестабильность и переменчивость соболиной «картины» последнюю сотню лет.
Человек, живущий тайгой
Когда я попал на охоту в 1986 году, было ощущение, что наши старшие товарищи, такие как Геннадий Соловьев, мало того, что всю жизнь добывали соболя, но и опыт получили из первых рук от старших соболятников. Объяснить это можно только тем, что, несмотря на смену объектов добычи, сама охотничья жизнь и не прерывалась. Промысел не останавливался, а просто переключался, к примеру, на расплодившуюся в отсутствие соболя белку.
Охотники всегда были недовольны недостатком свободы, тем, что их заставляют «пахать на хозработах за копейки», и что у них «не хватат» времени на стройку избушек и домашнее хозяйство. Поэтому выход на свободу сопровождался эйфорией. Продлилась она недолго. Оказалось, что государственная система имела много плюсов, значение которых, как водится, было оценено годы спустя. За охотников никто теперь не отвечал, их права и интересы не отстаивал, не обеспечивал вертолетной заброской, бесплатной техникой, горючим и капканами. Пушнину они теперь пристраивали сами, вступая в торг с «ушлыми барыгами». Был и эмоциональный момент: охотники из героев-добытчиков превратились в никому не нужное сословие, что на фоне телевизионного призыва всем ломануться в дельцы и шоу-звезды было крайне досадно.
Вскоре приняли закон «О животном мире», внесший в отношения между государством и охотником формальную, что ли, ноту. По закону, охотник, ощущавший себя хозяином и ответчиком за тайгу, становился лишь одним из пользователей природных ресурсов: фактически за ним сохранялось только право добывать соболей в определенные месяцы. Оно и прежде вроде бы так и было. Но существовал очень значимый нюанс: заинтересованность государства в промысловом процессе. Оно было на стороне охотника. Охотник, к примеру, мог требовать ограничения присутствия посторонних на участке, и правда всегда была за ним.
В 2009 году появился закон «Об охоте», но и за ним человек, живущий тайгой, особо не просматривался.
Удивительно, что советская закваска коллективизма куда-то девалась. Охотники оказались неспособны ни к консолидации, ни к борьбе за свои права. Распятые на перекрестьях таежных забот, они не спешили изучать законодательную базу, привыкнув, что за них это делали. Они и не скрывали, что нужен организатор, болеющий за их интересы. Роль эту обычно выполнял охотовед.
Каждый год охотников ждут новые нервотрепки. Назначена новая арендная плата за пользование угодьями, которая может сделать промысел нерентабельным. Большие опасения вызывает ратификация Россией соглашения о так называемых «гуманных капканах». Согласно ему, все охотники обязаны перейти на новые капканы, мгновенно убивающие добычу. «Перевооружение» накладно и трудоемко, и государство, как считают охотники, должно бы компенсировать эти усилия: «Не мы подписывали это соглашение, почему мы должны нести убытки? Нам это на хрен не надо. И так полно проблем». Изменилось действительно многое: полностью исчез «черный рынок», дававший дополнительный заработок, соболь перестал работать как гостинец или умасливающая подачка, как подарок на шапку и воротник. И сам потребитель не шибко клюет на соболя: в магазинах полно клеточной импортной норки.
Однако, вернемся к нынешним временам. Численность соболя то стояла на мере, то повышалась, а стоимость шкурок на мировом рынке, вопреки стараниям и прогнозам «зеленых братьев зверушек», гуляла вниз-вверх и, следуя за причудами моды, падать не спешила. Скорее напротив.
В феврале 2012 года достигнут исторический максимум продаж шкурок соболя. По данным аукционной компании «Союзпушнина», выставлено и продано почти 280 тыс. шкурок. Правда, львиная доля продаж пришлась на очень дорогого баргузинского соболя, цена на которого подскочила неимоверно – топ-лот баргузина составил 3800 долларов за шкурку! Енисейский его собрат выглядел значительно скромнее. Январский аукцион 2013 года побил рекорды года предыдущего. Цена енисейского соболя выросла на 95% по сравнению с 2010 годом. Аукционы не дают в прямой доступ цены на проданные шкурки, но судя по тому, что предлагали приемщики на месте в Енисейских поселках (5-6 тыс. рублей за самых светлых и соответственно дешевых соболей), она составляла нынче не менее 150 долларов за шкурку.
По такому зову и я попал в таежную стихию. Образы тайги и промысловых людей захватили меня со школьных лет – благодаря прозе Астафьева, Бианки, Федосеева, Сысоева. Подобные книги выпускались в ту пору огромными тиражами. Приехав в Сибирь поначалу только в экспедицию, я быстро понял, что дело этим не закончится. И что ни одна профессия не дает такого близкого прикосновения к тайге, как промысловая охота.
Избушки обычно стоят на расстоянии 10-12 км друг от друга. Это примерно дневной переход охотника с работой. Избушки соединены путиками. Путики могут уходить и по сторонам от избушки. Такие называются «тупики».
«Речные» охотники забрасываются на лодках в конце сентября. В некоторых поселках принято заезжать на снегоходах в начале октября. У каждого своя тактика и стратегия, свои варианты установки капканов, устройства избушек и лабазов, своя политика освоения участка. Даже в каждом поселке свои правила и особенности промысла. Если участки охотников из разных поселков граничат, то впритык соприкасаются разные практики.
От первого обхода, снимающего «сливки» популяции, ждут многого, он по-своему показательный. Со второго круга начинаются будни, во время которых, как далекое прошлое, вспоминается азартное начало охоты, вваливание в избушку в темноте с полной понягой (специальным станком для переноски груза), с сердцем, переполненным несусветной таежной красотой. Обработав пушнину, уходишь в сон за полночь, а в глазах догорают: переправа из ёлок через ручей в ледяном крошеве, в снежном мороке синие сопки, камнем рухнувший глухарь, картины бесконечного трудового дня. Ближе к середине зимы этот день все короче, морозы лютей и по темноте стараются не шариться – только разве на снегоходе.
Красноярский край, поселок Бахта
Охота на соболя разными способами
С давних времен таежные охотники занимаются промыслом пушных зверей. Они добывают лесных обитателей ради ценного меха, из которого можно шить одежду и головные уборы. Секреты охоты передавались от отца к сыну. Издавна важнейшим объектом промысла был красавец соболь.
Этот лесной зверек с красивым ценным мехом был объектом купли и продажи, всегда имел высокую цену. Мех соболя красивый, теплый и долговечный, поэтому не зря его называют мягким золотом. Чем темнее шкурка, тем она дороже. Особенно ценится прибайкальский баргузинский соболь, который считается самым темным сибирским соболем.
Русская тайга всегда была богата на соболя, но усиление промысловой деятельности привело к сильному уменьшению популяции. Охота на соболя в наши дни — это целое искусство. Зверька добывают с собакой, ставят на него ловушки и капканы, и всё ради ценного и дорогого меха.
В этой статье вы узнаете описание этого зверька, получите информацию об истории соболиного промысла в нашей стране. И конечно же статья даст много полезной информации о современных способах охоты на этого пушного зверька.
Как выглядит соболь и где он обитает
Соболь — это красивый хищник, живущий в первую очередь в таежных лесах Сибири. Встречается он и в Саянах, Алтайском регионе и Прибайкалье. Раньше этот зверек жил даже в финских, прибалтийских и карельских землях, но сейчас обитает от Уральских гор до берега Тихого океана.
Это животное относится к куньим, поэтому куница и соболь — ближайшие родственники. Действительно, есть сходства во внешности и повадках этих двух лесных зверей. Но соболь поменьше куницы, имеет длину тела около полуметра, хвост равен приблизительно двадцати сантиметрам.
В дикой природе даже обитает гибрид куницы и соболя, который называется кидас. Таким образом, эти животные способны скрещиваться и давать потомство. У соболя более светлая голова по сравнению с куницей, а расположенное на горлышке пятнышко резко ограниченное.
О соболе ходит много легенд, он герой многих русских народных сказок. В настоящее время это млекопитающее изображено на гербах многих российских регионов и городов: Тюменской, Новосибирской и Свердловской областей, сибирских городов Якутск, Екатеринбург, Иркутск, Мегион, Новосибирск, Енисейск.
Соболь пушной зверёк
В этих регионах охотники не могут нарадоваться тому, что могут добывать по лицензии этого красивого зверька. Соболь живет на суше и не является водным животным. Это типичный лесной житель, который передвигается полуметровыми прыжками, оставляя на снежном покрове характерные парные отпечатки.
Соболь — осторожное животное, которое отлично слышит и имеет хороший нюх, но плохо видит. Его голос чем-то похож на кошачье мяуканье. Испуганный соболь любит порычать и даже тявкать, иногда издает стрекочущие звуки. Но во время любовных игр любит мяукать как настоящая кошка.
Соболь — в первую очередь хищный зверь, и поэтому питается некрупными лесными обитателями: рябчиками, глухарями, белками, зайцами-беляками, бурундуками, мышами-полевками, мелкими птичками. Например, красноярские соболи поедают в год более миллиона белок. Зверек умеет разорять гнезда таежных птиц, чтобы полакомиться яйцами.
Но выбирая между мясом млекопитающих и птиц, соболь всегда предпочтет первое. Соболю нужны и витамины, которые содержатся в ягодах, поэтому шиповник, лимонник, голубика, брусника, черемуха, черника и другие дары леса являются важным дополнением к мясной пище.
В тайге много кедра и поэтому соболь дополняет свой рацион орешками. Зверек с симпатичной мордашкой предпочитает вести сумеречный и ночной образ жизни, но изредка выходит на охоту и днем, отлично передвигаясь по снегу.
Этот таежный житель является сильным и ловким зверьком, хотя и имеет небольшие габариты тела. Его можно встретить не только в лесном массиве, но в рощах, на берегу горных речек, возле скал, на верхушке деревьев. Соболь отлично умеет забираться на самую верхушку лиственницы или елки.
В середине осени у этого млекопитающего заканчивается линька. Размножение соболей проходит в дуплах упавших и стоячих деревьев, в расщелинах скал, под корневищами елей и кедров. Ухаживание и спаривание проходит в первой половине лета, беременность длится от 250 до 290 суток.
Северный соболь производит потомство на свет в начале мая, южный — на месяц раньше. Обычно соболиха рожает 1-7 щенков, но чаще трех или четырех соболят. Половозрелость зверьков достигается к двум или трем годам, и они способны размножаться до 14-15-летнего возраста.
Соболь зимой
История русского промысла на соболя
После присоединения Сибири к России с семнадцатого века начинается соболиный промысел. Московская власть полюбила соболиные шкурки за их высокое качество. Зарубежные купцы стали проявлять большой интерес к шкуркам. В сибирских землях для охотничьих целей было основано село Мангазея.
Там жили промысловики, добывавшие в год почти 85 тысяч соболей. К сожалению, отсутствие регулирования охоты привело в восемнадцатом столетии в сибирских землях почти к полному исчезновению соболя как вида. Варварский промысел на сибирского соболя осуществлялся и в советские годы.
Охотники превратились в браконьеров и к тридцатым годам прошлого века полностью истребили популяцию этого милого зверька в районе Красноярска. Подсчеты показали, что к 1960 годам сибирского соболя было всего примерно 300 тысяч особей, к 1970 году численность уменьшилась до 200 тысяч зверьков.
Власти начали охранные мероприятия и потихоньку численность пушного зверя начала расти. В тех регионах, где численность соболей была малой и средней, промысел был запрещен. В советской тайге к брежневским временам популяция соболей была распределена крайне неравномерно.
Там, где были крупные поселения, соболей было от одной до десяти особей на сто квадратных километра. Вдали от населенных пунктов дела обстояли лучше и популяция насчитывала более 25 зверей на 100 квадратных километра. Всему виной был интенсивный перепромысел, который привел к полному истреблению соболей на одной пятой части тайги.
Охота на соболя кулемкой
В итоге власти решили сократить ежегодное разрешенное количество заготовленных соболиных шкурок сперва до 18000 штук в год, затем снизили до 5100 единиц в год. А в 1974 году пошли на самые крайние меры и выдали ничтожно малое количество лицензий, на вылов всего одной тысячи особей.
Но к счастью для зверька, русская тайга всегда была малонаселенной. Всегда были огромные площади без человеческого присутствия. Благодаря этому таежный соболь не вымер и стал передвигаться к границе тайги и смешанного леса. К 1980 годам популяция вновь стала расти и вскоре кедровники снова стали заселены этим пушным красавцем.
Но потом наступили неблагополучные девяностые годы. Стали процветать коррупция и черный рынок. Это привело к тому, что многие охотники, месяцами не получавшие зарплату, превратились в браконьеров. Эвенкия, бассейн Енисея, Красноярский край, Иркутск — вот неполный список регионов, где произошло сильное истощение соболиной популяции.
Все это привело к снижению заготовок. Настоящие охотники часто стали приходить домой без добычи, хотя охотились по лицензии с применением разрешенных способов охоты. В нулевые годы стали предприниматься активные меры по борьбе с незаконной добычей соболя. Утечка соболиных шкурок на черный рынок стала заметно снижаться.
Для многих коренных народов России промысел не только на соболя, но и на других лесных обитателей издавна была частью быта. Например, эвенки с давних времен любят охотиться на соболя с собакой-лайкой, ловят на капканы и самоловы, добывают кулемками и верхом на олене. За сезон один промысловик в среднем добывает до полусотни соболиных шкурок, в иные годы — более сотни.
Охота на соболя с лайкой
Современный промысел соболя
Российского таежного зверька сейчас добывают строго по лицензии. Без разрешения властей охота считается браконьерством. Люди сдают шкуры и получают за этого деньги. Затем из шкурок шьют шубы, которые стоят дорого.
Несмотря на то, что в целом в мире заметно вырос интерес к одежде из искусственного меха и экоактивисты призывают не убивать животных ради меха, без натурального меха все равно не обойтись.
В нашей стране есть холодные регионы, где без теплой одежды из натурального меха просто не выжить в суровых зимних условиях, когда термометр показывает минус сорок градусов. Больше всего шкурок соболя добывают в наше время в Красноярском крае.
Здесь добывают каждого третьего российского соболя. В 1997 году Российская Федерация перешла от государственной заготовки соболиных шкурок к заготовке частниками. Индивидуальная добыча пушнины тем не менее проводится под неусыпным взором инспекторов для предотвращения преступной браконьерской деятельности.
Соболь обитает не только в российской тайге. Он переместился и отлично себя чувствует и в соседних с Россией государствах, где тоже много лесов. Речь идет о Китае, Северной Корее и Монголии. Российские власти в наше время ежегодно утверждают количество соболей, подлежащих отлову.
Тем не менее, на российских аукционах ежегодно продается такое огромное количество шкурок, что пока рано говорить о победе над браконьерством. Так, бывает двух и даже трехкратное превышение количества проданных на торгах шкурок соболя над разрешенным к отлову лимитом.
Например, в 2013 году разница составила 320%. С появлением Байкальского пушного аукциона, имеющего международный статус, объемы продаж незаконно выловленного соболя еще больше подросли. В наши дни ежегодно добывают более семисот тысяч соболей.
Их продают не только на российских торгах, но и на европейских аукционах, например, Копенгагене. Перекупщики имеют с этого огромную прибыль. Русский соболь ценится во всем мире из-за крепкого и качественного меха. Ученые снова стали говорить о снижении популяции зверька в российских лесах.
Проскок на соболя
Современные способы соболиной охоты
Соболя в наши дни в основном добывают теми же традиционными способами, как и наши предки столетия назад. Но многие охотники решили осовременить методы промысловой деятельности. Все способы охоты на соболя можно разделить на группы:
1) Добыча силками.
2) Охота с применением ловушек.
3) Соболиная охота с лайкой.
Соболя добывают после линьки зверя с первой снежной порошей и далее всю первую половину зимы. Многие охотники имеют в своем арсенале сразу несколько десятков капканов. Они ставят их в тайге и проверяют каждые десять дней, иногда чуть чаще.
Как только ударяют первые морозы, таежные охотники рвутся в лес. Они берут с собой верных помощников — лаек, приученных специально к добыче пушных зверей. С выпадением первого снега собаки как будто предчувствуют, что скоро наступит счастливая пора, когда можно побродить по тайге с любимым хозяином.
Они натасканы на соболей и умеют выследить хитрого зверя. Они лают, рвутся на свободу, в лес, и вот наконец наступает желанный день. Оказавшись в таежном массиве, лайка быстро берет соболиный след. Она считается самой лучшей собакой для охоты на соболей, поэтому практически все соболятники отдают предпочтение именно этой породе собак.
Они покупают их за деньги и воспитывают с раннего возраста. В итоге собака становится отличным четвероногим помощником, превосходно различающим след соболя. Лайка никогда не перепутает следы соболя с отпечатками других лесных обитателей, даже со следами ближайшего родственника соболя — куницы.
Преследование добычи собакой всегда заканчивается побегом зверька на дерево, и охотнику остается лишь удачно выстрелить. Но перед этим соболь старается убежать от преследователя по буреломам и завалам. Правильно воспитанная лайка никогда не давит соболя, чтобы мех не оказался испорченный зубами.
Охотники стреляют по загнанной на дерево дичи обычно из «Белки» или ИЖа двенадцатого калибра. Обычно применяются одинаковые патроны на соболя и белку. Если хитрый зверь смог спрятаться в дупле, то добытчику приходится карабкаться наверх и попытаться вытащить его руками, на которые надеты толстые рукавицы.