продолжительность жизни в 1800 годах в россии
Продолжительность жизни в Российской империи (без учёта детской смертности)
В первом томе книги Бориса Миронова «Российская империя: от традиции к модерну» есть вот такая таблица:
Согласно ей, в 1867 году православные крестьяне женилились в среднем в 24-25 лет и после этого жили 35-36 лет (то есть 59-61 год в общей сложности), а крестьянки выходили замуж в 21-22 года и жили после этого 39-40 лет (60-62 года в общей сложности).
В 1890 Владислав Борткевич рассчитал среднюю продолжительность жизни для православного населения в 1874-1883 годах. По его расчётам при рождении она составляла 26.31 лет для мужчин и 29.05 для женщин, но для 20-летних уже 37.37 и 37.65 лет соответственно, что означает 57 лет в общей сложности.
Позже Сергей Новосельский провёл рассчёты для всего населения Европейской части Ройссийской империи, результаты которых опубликовал в своей работе «Смертность и продолжительность жизни в России». Средняя продолжительность жизни при рождении в 1896-1897 годах составила 31.32 год для мужчин и 33.41 года для женщин. Тем, кто достиг 20 лет, в среднем предстояло жить ещё 41.13 и 41.22 года соответственно, что означает 61 год в общей сложности.
Сравнительные результаты таблиц Борткевича и Новосельского:
Продолжительность жизни в 1800 годах в россии
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Продолжительность жизни в Российской империи (без учёта детской смертности)
Довольно часто встречается утверждение, что в Российской империи все умирали к 30 годам и что 30-летние считались стариками. Так может показаться, если посмотреть на среднюю продолжительность жизни, которая составляла 31-32 года. Но находятся и те, кто критично относится к этому утверждению. Потому что средняя продолжительность жизни 31 год была рассчитана на всех родившихся, с учётом высокой младенческой и детской смертности. Существуют данные о том, какой была продолжительность жизни для тех, кто пережил детство.
В первом томе книги Бориса Миронова «Российская империя: от традиции к модерну» есть вот такая таблица:
Согласно ей, в 1867 году православные крестьяне женились в среднем в 24-25 лет и после этого жили 35-36 лет (то есть 59-61 год в общей сложности), а крестьянки выходили замуж в 21-22 года и жили после этого 39-40 лет (60-62 года в общей сложности).
В 1890 Владислав Борткевич рассчитал среднюю продолжительность жизни для православного населения в 1874-1883 годах. По его расчётам при рождении она составляла 26.31 лет для мужчин и 29.05 для женщин, но для 20-летних уже 37.37 и 37.65 лет соответственно, что означает 57 лет в общей сложности.
Позже Сергей Новосельский провёл рассчёты для всего населения Европейской части Ройссийской империи, результаты которых опубликовал в своей работе «Смертность и продолжительность жизни в России». Средняя продолжительность жизни при рождении в 1896-1897 годах составила 31.32 год для мужчин и 33.41 года для женщин. Тем, кто достиг 20 лет, в среднем предстояло жить ещё 41.13 и 41.22 года соответственно, что означает 61 год в общей сложности.
Сравнительные результаты таблиц Борткевича и Новосельского:
«О чрезмерной смертности в России»
Почему средний русский жил меньше венгерского нищего
3 декабря 1885 года на заседании Общества русских врачей Николай Экк прочел доклад, поразивший присутствующих цифрами и расчетами количества смертей и продолжительности жизни в Российской Империи, о которых вскоре было доложено министру внутренних дел, распорядившемуся создать специальную комиссию по вопросу об уменьшении смертности в России.
Данные о громадной смертности в России из-за отсутствия элементарного порядка в учете долго оставались тайной для общества и правительства
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
То, что говорил, а потом и писал в своих трудах и докторской диссертации врач Николай Владимирович Экк, выглядело, да и было по-настоящему страшно:
«В России ежегодно умирает из каждой тысячи наличного населения примерно 9 человек лишних против того, сколько умирает в Германии, примерно 12 человек лишних в сравнении с Францией, около 15 человек против того, сколько умирает в Англии, около 18 против Швеции и Дании и около 19 лишних, из каждой 1000 населения, против того сколько умирает в Норвегии. Россия (разумея Европейскую, 50 губерний) ежегодно теряет лишних 15 человек из каждой тысячи, и вся потеря при 80-ти миллионном населении определится в 1 200 000 человек, умирающих совершенно напрасно от непринятия предупредительных мер против высокой смертности».
Цифры, которые приводил Экк, вызывали вполне обоснованные сомнения. Ведь учет смертей в России велся не слишком педантично, да и его особенности не позволяли собрать точные данные о продолжительности жизни подданных Российской Империи. Почему этой проблемой до Экка никто глубоко и всерьез не занимался. Но один из основоположников русской медицинской статистики и знаменитый гигиенист Федор Федорович Эрисман писал:
«В России, как известно, метрические книги ведутся духовенством, причем район церковного прихода служит низшей регистратурной единицей. На основании метрических записей священники обязаны ежегодно составлять, по приходам и по известным формулярам, таблицы умерших, родившихся и брачующихся; таблицы эти стекаются в канцеляриях губернских статистических комитетов, где производится дальнейшая обработка материалов по всей губернии. Относительно умерших, в метриках, кроме имени, отчества и фамилии, отмечается пол, возраст, день погребения и ближайшая причина смерти. Следовательно, по крайней мере, по отношению к православному населению, наши метрики дают возможность хотя бы с приблизительной точностью узнать общее число умерших мужского и женского пола по возрастам и по временам года для всей России».
О трудностях сбора данных писал и сам Экк, указывая, что данные по отдельным губерниям за разные годы отсутствуют, а другие вызывают сомнения и выглядят искаженными. Для проведения расчетов ему пришлось отбросить одну губернию — Бессарабскую и выбрать временной интервал, где данные от других 49 губерний Европейской России были относительно полны и не вызывали сомнений. Те сведения, которые он обработал, свидетельствовали о том, что в стране не просто высокая, а катастрофическая детская смертность. Особенно в сравнении с другими цивилизованными странами.
Так, в 1871-1880 годах в России в среднем насчитывалось 9 595 788 детей до 5 лет. А умирало из них 1 478 255, или 15,4%. Для сравнения, в Англии, где среднегодовое число детей того же возраста равнялось 3 296 070, умирало 208 036, или 6,3%. Экк проверял свои расчеты не раз и по смертности православных детей до 5 лет получил еще большую цифру — 16,7%. Смертность детей старших возрастов поражала не меньше. По расчетам Экка, за исследованное десятилетие в России в среднем ежегодно умирало 120 205 детей от 5 до 10 лет. От 10 до 15 — 47 547. Смертность оставалась достаточно высокой и для молодых, и для взрослых людей, и для стариков.
В разные десятилетия цифры менялись, но дети до пяти лет составляли более половины всех умерших в России. А общий вывод, к которому пришел Экк, выглядел удручающе — средняя продолжительность жизни в России с учетом всей детской смертности не превышает 10 лет. Эта цифра выглядела еще печальнее, поскольку среди специалистов были известны результаты вычисления средней продолжительности жизни в Будапеште, проведенные в 1872-1873 годах. Венгрия в те годы считалась едва ли не самой отсталой страной Европы, и итоги вычислений гласили, что богатые жители ее столицы живут в среднем 35,3 года, средней зажиточности — 20,6, бедные — 13,2, а нищие — 11,4. года. Оказаться позади венгерских нищих было вдвойне обидно.
Коллеги-специалисты пытались оспорить расчеты Экка или, во всяком случае, пытались их проверить на основании имевшихся в их распоряжении данных. Так, врач и антрополог Юлиан Доминикович Талько-Гринцевич, работавший в Забайкалье, провел собственные вычисления на основании данных 1869-1891 годов и собрал результаты своих коллег:
Так что в итоге Талько-Гринцевич признал правоту Экка. А почти двукратное расхождение своих данных с общероссийскими он находил вполне закономерным:
«Непродолжительность жизни 24,14 лет в малонаселенном Забайкалье, при отсутствии эпидемий, зажиточности и большей осмысленности населения, следует приписать значительно часто встречающейся здесь смерти у детского возраста от суровости климата, а у взрослых — смерти случайной и от пьянства».
Чтобы не было так обидно за державу, имевшую столь невысокие показатели продолжительности жизни населения, Талько-Гринцевич предложил изменить систему расчетов, исключив из числа умерших детей до пяти лет:
«Если мы отнимем число умерших до достижения этого возраста от общей суммы умерших, то получим средний возраст в Забайкалье для человека 43,74 лет (для мужчин 43,79 и почти столько же для женщин — 43,27). При таком вычислении жизнь короче в Киевской губ. на 7 лет (у христиан 36,9 л., и у евреев 37,2 года). Таким образом, продолжительность жизни в Забайкалье без 5-ти летнего возраста превосходит жизнь многих местностей Европейской России и равняется общей средней жизни многих западноевропейских стран: Норвегии со среднею жизнью 43,64 лет, Швеции — 40,6, Франции — 40,34, Англии — почти 36,92, Пруссии — 31,10, Австрии — 28,19».
Правда, его предложение не прижилось, и в дальнейшем в большинстве отечественных статистических трудов о смертности средняя продолжительность жизни не вычислялась и не упоминалась. Ведь власти вслед за специалистами надеялись, что прогресс общества и экономики сам собою решит проблему высокой смертности. Тот же Талько-Гринцевич писал:
«По исследованиям Tarquan`a, видно, насколько цивилизация увеличивает среднюю продолжительность жизни; в то время как во Франции полвека тому назад средняя человеческая жизнь длилась 32 и 33 года, теперь она составляет 40 лет. Есть департаменты, как Gers и Lot et Garonne, где в среднем человек переживает за 50 лет; жизнь женщин продолжительнее на 2-3 года. В молодом возрасте умирает там больше мальчиков, чем девушек; доживают же до глубокой старости чаще женщины».
Но вот по данным Экка, в России картина выглядела совершенно по-иному:
«Россия не всегда занимала такое высокое место в иерархии смертности — было время, когда смертность в России была не выше и даже ниже, чем во многих других Европейских государствах.
В конце 18-го столетия смертность в России была ниже, чем в Швеции и во Франции в первом десятилетии текущего столетия (XIX века.— «История» ), а около двадцатых годов, а именно в промежуток времени 1816-20 г. она была приблизительно равною той, какая существовала во Франции и в Швеции в десятилетие 1821-30; в настоящее же время (в 1888 году.— «История» ) она очевидно выше, чем в остальных сравниваемых странах. Во всяком случае, в то время как в Швеции, во Франции и в Англии смертность убывала, в России она росла. В Европе есть и другие страны, где смертность была прежде ниже, а теперь стала выше, но такого резкого возвышения, как в России, не наблюдается ни в одной стране.
Приводя цифры смертности в России с 1796 года, Ю. Э. Янсон объясняет, что они за период времени, предшествующий шестидесятым годам, сомнительны, а за последующее время они, по всей вероятности, несколько выше действительных. Но есть основание думать и несколько иначе: в первой половине этого столетия русскому народу, за исключением невзгод войны 1812 года, жилось лучше, привольнее, чем теперь, а с другой стороны, и самая цифра смертности от невнимательного собирания не только не получается уменьшенною, но даже преувеличенною. Конечно, подтвердить все эти соображения какими-нибудь доказательствами не представляется возможным, вследствие недостаточности статистических сведений за прежнее время, но одно все-таки остается фактом. Это, что те сведения, какие сохранились, свидетельствуют, что, по отношению к смертности, Россия находилась в прежнее время в лучшем положении, чем теперь, а не наоборот, а потому мы имеем хоть какое-нибудь основание думать, что смертность прежде была меньше, и никакого основания, чтобы предполагать обратное».
Получалось, что в отличие от других стран в России общественный и экономический прогресс ведет не к улучшению жизни народа, а к увеличению его страданий. Причем, как бы неприятно это не звучало, этот кощунственный вывод подтверждался многими фактами.
Продолжительность жизни в царской России оказалась много меньше нынешней
В гериатрии есть такое странное на первый взгляд понятие, как «успешное старение». Но странное только на первый взгляд. По мнению главного внештатного гериатра Минздрава РФ и директора Российского геронтологического научно-клинического центра РНИМУ им. Н.И.Пирогова Ольги ТКАЧЕВОЙ, «успешно стареть — это стареть правильно». А как правильно? Почему сегодня это так важно? И что для этого должно делать наше родное государство? Можно ли «стареть правильно», будучи на пенсии и по определению имея минимум финансового обеспечения?
Фото: кадр из видео
Многие ответы на эти вопросы прозвучали на недавней онлайн-конференции главного внештатного гериатра Минздрава России Ольги Ткачевой, где речь шла не только о быстром старении нашего общества, но и об активном долголетии и роли государства в его продлении; о новых подходах в медицине для сохранения здоровья. А еще о том, что теперь и в нашей стране нужно решать эту насущную проблему эйджизма — уходить от дискриминации по возрасту. Сделать так, чтобы «молодых пенсионеров» не увольняли с работы, не гнобили их за то, что они занимают чье-то место, и на работу принимали в соответствии с профессией, а не как сотрудников второго сорта.
Поясним сразу: слово «эйджизм» в России пока воспринимается как нечто новое. Хотя в Европе понятие «эйджизм» (ageism от английского «age» — возраст) появилось еще в конце 60-х годов прошлого века и означало ущемление прав пожилых людей. В цивилизованном мире уже более полувека озабочены дискриминацией по отношению к пожилым людям как к «бесполезным для общества». (По данным ВОЗ, пожилым считается возраст от 60 до 74 лет, старческим — от 75 до 90 лет.)
В России проблема возрастной дискриминации в то время не стояла, так как многие россияне просто не доживали даже до пожилого возраста. Продолжительность жизни в нашей стране в то время была крайне низкой по сравнению с Западом. Чего уж говорить о более раннем времени.
СПРАВКА «МК»
В конце XIX века в Российской империи ожидаемая продолжительность жизни была всего-то около 30 лет. И по данному показателю наша страна отставала от Германии, Франции и Великобритании на 10–15 лет! Во второй половине ХХ века средняя продолжительность жизни в РСФСР выросла до 42 лет. Но в это время в Западной Европе (в среднем) люди жили уже более 50–60 лет. Но время и в России не стояло на месте: к 1960 году нашей стране удалось сократить разрыв с западными странами по продолжительности жизни: к 1962 году она составила 68,75 года (в США, для сравнения, в это время в среднем люди жили 70 лет).
Сегодня, в 20-е годы ХХI века, российские демографы заговорили уже о 90-летии как о достижимой возрастной планке в нашей стране. Российское общество катастрофически стареет, собственно, как и весь мир. Если в 1950 году на планете людей пенсионного возраста (старше 65 лет) было всего 7,7%, то сейчас этот показатель вырос до 19%, а к 2050 году превысит 27%. И в России в 1959 году (в этом году в РСФСР впервые была опубликована информация об общей численности пенсионеров) их насчитывалось 12,9 млн, сегодня — официально проживает 42,7 млн пенсионеров, а к 2060 году, по прогнозам, каждый второй житель России будет на пенсии.
Почему эти цифры так важны? И при чем тут эйджизм? Потому что проблемы государства в связи с таким резким постарением населения в России год от года будут только усугубляться.
— За последние годы в нашей стране произошло серьезное увеличение продолжительности жизни, и скорость увеличения была очень высокой, — прокомментировала ситуацию на онлайн-конференции главный внештатный гериатр России Ольга Ткачева. — В 2015 году (впервые за всю историю) Россия перешагнула рекордный показатель средней продолжительности жизни в 71 год, а в 2018 году — этот показатель превысил 73 года.
Так надо ли радоваться этому? Безусловно. Но. Как подчеркнула Ольга Николаевна, «растет именно глубина старения» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Действительно, видно невооруженным глазом: вокруг нас все больше россиян старше 75–80 лет. Официально в России уже сейчас проживает 15 млн человек старше 75 лет.
Выходит, и до России докатилась проблема эйджизма. Во всяком случае, во весь рост встает задача, как использовать этот «серебряный» возрастной потенциал во благо общества? И при этом не ущемлять прав пожилых людей, не увольнять их «по возрасту», не унижать нищенскими зарплатами. До недавнего времени в нашей стране в моде были статьи известных экономистов о том, что «старение населения может спровоцировать бюджетный кризис в России». Проще: денег на всех не хватит. Теперь придется перестраиваться и думать о том, что делать, чтобы «заманить» пенсионеров на работу, так как молодых рабочих рук, и не только рабочих, в скором времени будет катастрофически не хватать. И теперь уже этот фактор может спровоцировать бюджетный кризис в России.
Правда, сегодня в нашей стране каждый третий пенсионер трудится (официально — по данным на 2021 год — более 15 млн человек). Остальные, выходит, «подснежники» — работают неофициально, а значит, не имеют никаких прав. Да и работа у них чаще неквалифицированная, как правило, не связанная с профилем труда человека до выхода на пенсию. А значит, и низкооплачиваемая. Но даже соглашаясь на такие в общем унизительные условия, пенсионерам чаще других приходится сталкиваться с проблемами при трудоустройстве. И не приходится рассчитывать на карьерный рост. В нашем обществе давно укоренился и стал привычным стереотип: люди постарше (у них уже все позади) должны уступать свое место молодым.
Теперь придется уходить от этого стереотипа.
Но пока даже тем, кому еще чуть за 40, а тем более «уже 50 лет!», и кому до пенсии пахать как минимум 10–15 лет, трудно найти «место под солнцем». Попробуйте в этом возрасте, уволившись, снова устроиться на работу, даже не на престижную, а просто по специальности!
Чем все это не эйджизм по-русски? Настоящая дискриминация по возрасту! И с годами проблема эта будет только усугубляться. По прогнозам, ближайший резкий скачок старения россиян ожидается уже к 2030 году. А значит, появится необходимость привлекать к работе пенсионеров, причем чтобы работал не каждый третий, как сейчас, а каждый второй вышедший на пенсию.
Кстати, Москва является лидером по продолжительности жизни населения в России, и среди мировых мегаполисов столица входит в топ-10 по этому показателю. Поэтому неудивительно, что в столице созданы и уже несколько лет работают городские проекты, которые помогают людям зрелого возраста оставаться социально активными. Взять хотя бы «самый романтический проект» для старшего поколения «Московское долголетие».
. Проблема старения общества и активизации возрастных людей, в том числе и забота об их здоровье, потребуют от властей всех уровней и всех регионов перестраивать эту работу с привлечением ученых, демографов, социологов и других специалистов, чтобы и наши люди не просто жили долго, но были активными и полезными обществу. И «не парились» по поводу странного понятия «эйджизм» — дискриминации людей по возрасту.
Старик в неполные 30, Или какой была продолжительность жизни древних людей
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
В чем подвох статистики
До 50-х годов XX века уровень ее был настолько высоким, что эти данные существенно портили общую картину продолжительности человеческой жизни. Чтобы полностью разобраться в этом вопросе, нужно начать с самых древних времен. Когда человеческая цивилизация только начала зарождаться.
Выживание в каменном веке
Здесь речь идет всего лишь о вероятной длительности жизни на момент рождения человека. В ту эпоху смертность новорожденных была очень высокой. Ученые считают, что те из первых homo sapiens, кто сумел дожить до 5-7 лет, вполне могли рассчитывать еще примерно на 3 десятилетия своей жизни.
Известный палеоантрополог Вашингтонского Университета в Сент-Луисе Эрик Тринкаус на протяжении нескольких лет занимался исследованием останков кроманьонцев и неандертальцев эпохи среднего палеолита, которые были обнаружены в разных частях европейского и азийского континентов. В ходе исследований ученый выяснил, что большинство из сохранившихся костей обеих человеческих видов принадлежат особям возрастом от 20 до 40 лет.
Долгожители палеолита
Таким образом, можно резюмировать – длительность жизни в эпоху палеолита по нынешним меркам действительно была непродолжительной. Однако о 20-летних «дряхлых стариках» той поры речь не идет.
Старики цивилизованной древности
После достижения 15-20-летнего возраста среднестатистический римлянин мог рассчитывать еще как минимум на 30 лет жизни, а совершеннолетние коринфиняне или афиняне жили еще примерно лет 40. И это лишь среднестатистические показатели. Богатые же люди тех эпох жили намного дольше.
Цивилизованная старость среди пирамид
Настоящими долгожителями среди фараонов были Рамзес II и Псамметих I. Первый из них умер в 90 лет. Сколько же прожил Псамметих – доподлинно неизвестно. Однако, взойдя на трон уже в зрелом возрасте, он правил Египтом на протяжении 54 лет.
А что же с «простыми смертными»? Данные о продолжительности жизни не столь титулованных египтян в процессе исследований более 300 древних мумий собрал Майкл Циммерман – египтолог, профессор из Университета Манчестера. Ученый утверждает, что среди останков, которые он исследовал, попадались и мумии старых (даже по нынешним меркам) людей возрастом от 80 до 90 и более лет.
Все они при жизни страдали целым «букетом» хронических болезней – от диабета и артрита, до остеоартроза и остеопороза.
Античная старость
Этого же возраста были и элитные тяжелые пехотинцы древнеримских легионов – тиарии. Хотя в среднем продолжительность жизни мужчин Рима была немного ниже, чем в Элладе. Это объясняется большей воинственностью римлян и их образом жизни. В Древнем Риме, в отличие от Греции, отсутствовал «культ» физической культуры и спорта.
Что касается длительности жизни «гражданских лиц», то тут тоже дела обстояли неплохо. Так, согласно Закону Виллия (180 г. до н. э.) в Риме на посты в магистратах не допускались «молодые и неопытные граждане». Так, на должность квестора (казначея) можно было претендовать с 27 лет, претора (заместителя консула по судебным и гражданским делам) – с 40. Ну и стать консулом римский гражданин мог только после достижения 42-летнего возраста.
Что касается Древней Греции, то тут также было много долгожителей. Судить это можно даже по известных эллинах. Так, математик Пифагор дожил до 75 лет, философы Демокрит и Софокл, а также «отец современной медицины» Гиппократ – до 90-летнего возраста. Поэт Ксенофан умер после своего 95-летия, а философ Горгий вообще прожил до 108 лет.
Средневековые долгожители
Изучение скелетов показало, что среди всех похороненных в период с 475 по 630 гг. англосаксов, оказалось довольно много пожилых людей, чей возраст составлял 70 и более лет.
Что касается общих статистических данных по эпохе Средневековья, то средняя продолжительность жизни тогда колебалась. В XIII веке европейские аристократы доживали до 64 лет. Но уже в следующем, XIV столетии, этот показатель упал до 45 лет – все из-за эпидемии чумы, которая бушевала тогда в Европе. Однако уже в XV веке средняя длительность жизни достигла 69 лет. Простые люди Средневековья жили естественно меньше, но не на много.
Вместо послесловия
Стремительное снижение смертности новорожденных началось уже во второй половине XX века. Если в начале 1950-х годов этот показатель в мировых масштабах был на уровне 16,2%, то в 2015-м – всего лишь 3%. Таким образом ожидаемая продолжительность жизни людей в мире в 50 году XX века была 48 лет, а уже в 15 году XXI столетия – без малого 73 года.
Большая продолжительность жизни – не единственное преимущество современной эпохи перед прошедшими временами. Есть еще как минимум 15 причин, почему стоило бы радоваться, что живешь не в Средневековье. И, пожалуй, еще больше, почему не в каменном веке.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: