продолжительность жизни ссср и сша

Ностальгировать по СССР не стоит

По мере того как сегодняшние проблемы становятся острее, мы все внимательнее вглядываемся в прошлое – относительно недавнее. Мы помним, что в том, почти уже легендарном, прошлом мы строили заводы, дороги, электростанции и БАМ. В той прошлой стране не было бедных, дети ходили в школы, детские сады и кружки по интересам. У родителей была стабильная работа, а у детей – блестящее будущее.

Ностальгия по Советскому Союзу психологически понятна – таковы свойства памяти. Но, проанализировав данные, можно разобраться в проблеме по существу и попытаться создать более объективную картину прошлого. Для этого нужно посчитать, насколько успешной была советская социально-экономическая модель с точки зрения благосостояния граждан. Это не такая прямолинейная задача. Одним ростом валового внутреннего продукта здесь не обойтись.

Рост ВВП в послевоенном СССР хотя и не поражал воображение, но был положительным. В 1970-х и 1980-х гг. средний темп роста ВВП на душу населения составлял лишь 1% в год. В 1950-е и 1960-е рост был более быстрым (3,4% в год), но и это не так много. Если сравнить СССР с европейскими странами, начинавшими с аналогичного уровня, то выяснится, что и 3,4% – не очень хороший результат. Например, в 1950 г. СССР опережал Грецию и Испанию по подушевому ВВП на 35–50%. Но уже в 1970 г. показатели этих стран догнали советские, а в 1990 г. они уже опережали СССР на треть (!). В отличие от европейских стран, сокративших отставание от США, СССР это сделать не удалось: как в 1950 г., так и в 1990 г. советский подушевой ВВП составлял лишь 30% от американского.

Но использование показателя ВВП в плановой экономике проблематично. Во-первых, советский ВВП учитывает огромные госинвестиции и госпотребление, особенно в оборонной промышленности. Истинная ценность таких затрат для среднего гражданина не вполне очевидна. Во-вторых, трудно понять, что ВВП говорит о реальном благосостоянии жителей. Ведь ВВП не учитывает, с одной стороны, дефицит и очереди, а с другой – бесплатное образование, здравоохранение и субсидируемое жилье. Кроме того, советское государство фиксировало многие цены на нерыночном уровне. Поэтому сравнение с показателями ВВП в странах со свободными ценами может быть некорректным.

Для того чтобы понять динамику уровня жизни в таких странах, как СССР, исследователи часто используют не экономические, а антропометрические данные – например, данные о росте детей определенного возраста, о детской смертности и продолжительности жизни. Такая статистика более точно отражает объем и качество питания и уровень развития здравоохранения. Анализ этих данных, проведенный Элизабет Брейнерд, профессором экономики колледжа Уильямса, однозначно свидетельствует о том, что рост уровня жизни в СССР действительно имел место, но завершился в конце 1960-х – начале 1970-х гг. После этого уровень жизни не только перестал расти, но и стал снижаться – вплоть до конца 1980-х гг.

Многие из антропометрических данных, о которых идет речь, были в брежневское время засекречены – и это не удивительно. Ведь отрицательная динамика роста детей и подростков очевидным образом свидетельствует о недостатке питания на ранних этапах развития (главным образом, до 3–4 лет). Конечно, рост зависит и от генетических данных. Но если со временем ухудшаются усредненные показатели, то это значит, что уровень жизни в стране действительно снижается.

Так вот: оказывается, что средний рост детей каждой возрастной категории в СССР (в том числе в России и в Москве, в частности) действительно увеличивался вплоть до поколения 1960-х гг. рождения. В этом поколении рост российских детей был практически равен росту их американских сверстников. Затем рост российских детей и подростков перестал увеличиваться, а позже стал падать. Средний россиянин, рожденный в конце 1980-х, был ниже ростом значительного большинства (80%) американцев того же возраста. Впрочем, в постсоветское время ситуация улучшилась – видимо, следующие поколения россиян серьезно выиграли от решения проблемы дефицита продуктов питания.

Похожая ситуация складывалась и с детской смертностью, и с продолжительностью жизни. Детская смертность начала расти в 1971 г., а продолжительность жизни мужчин начала падать в 1965 г. В этом году продолжительность жизни мужчин в СССР отставала от американских показателей лишь на 2,5 года, а продолжительность жизни советских женщин практически сравнялась с американской. Но уже в 1980 г. отставание от США по продолжительности жизни достигло 8,5 года у мужчин и 4,3 года у женщин. Это сопровождалось и увеличением потребления алкоголя. В 1960-х потребление алкоголя почти удвоилось – с 4,6 до 8,3 л на душу населения в год. К концу 1970-х этот показатель превысил 10 л (примерно на этом уровне он находится и сейчас – после сокращения во время горбачевской антиалкогольной кампании и нового роста после прекращения кампании).

Можно сколько угодно говорить о преимуществах советской экономики. Но с биологическими данными (собранными советскими учеными) не поспоришь. Советская экономическая модель развалилась не только потому, что у СССР кончились деньги. Советский Союз обанкротился потому, что не смог обеспечить своим гражданам достойного уровня жизни.

Источник

Средняя продолжительность жизни в России и СССР

Наши дети и внуки будут жить дольше нас. Во всяком случае, так должно быть. С развитием цивилизации идет увеличение средней продолжительности жизни человека, и вся история мира говорит в пользу данного факта. Однако, наши детки и внуки-правнуки будут жить дольше, если только не случится жуткого переселения Земли и не истощатся под ноль природные ресурсы, главная из которых – пресная вода.

Некоторые эксперты из числа военных, основываясь на данных различных водоохранных, экологических и статистических служб, пришли к выводу, что в нашем 21-м веке возможны катастрофические по своей разрушительной мощи военные столкновения! И причиной их может стать не нефть, не газ, не уголь… А битва за простую чистую воду! Земля высыхает стремительно. Уже сейчас во многих странах с водой сильные проблемы.

До недавнего ведь времени любая война воспринималась человеком, чуть ли не как благо. Только, может быть, в последний 20-й век изменилось в некотором роде отношение к войне именно как к ЗЛУ, но и то это произошло уже после второй мировой войны. Войну ООН в 20-м веке осуждает. А все предыдущие века одни племена охотно вырезали другие, исчезали под мечом и огнем целые цивилизации, и народ все время требовал от своих правителей победоносных вооруженных походов. Скучно было простому люду без войны, хотя и сам он от них страдал.

Может быть, в 21-м веке будет поход «брат на брата» не только из-за воды. Если глобальная война случится то, ни о каком увеличении средней продолжительности жизни говорить не придется. Войны всегда косили людей, не взирая на статистику. Но если предположить, что особых катаклизмов, как природных, так и техногенных, военных не будет, то такой интересный «зверек» как средняя продолжительность жизни, должна увеличиться. Об этом говорит история, если взглянуть в глубь веков. Что мы и попытаемся сделать на примере России.

Но вот беда: вымирал люд не менее скоро. Жуткие эпидемии косили население под основание. Иногда «околевали» целые города и окружающие их деревни. Роды принимали бабки, а не врачи-акушеры, как сейчас, и не было ни оборудования для размещения и уходом за роженицами, ни лекарств, ни особой гигиены…При родах погибало масса младенцев, да и матерей. Мужчин убивало эшелонами на войнах и в бунтах. То есть в средние века большой приток новорожденных срезался высочайшей смертностью людей в юных годах. До полноценной в нашем понимании старости (60 лет и выше) очень мало кто тогда доживал. Медицина была не развита, любой порез мог нагноиться, и дело доходило до летального исхода от самых прозаических вещей.

Демографы нашей страны сопоставляли в своих исследованиях прирост населения в России 17-го века и за этот же период в странах Европы и пришли к выводу, что темпы прироста числа людей в обоих случаях были примерно одинаковые. Так что средняя продолжительность жизни в России средних веков, скорее всего, не сильно отличалась от французских величин за аналогичный период. Мужчин рождалось больше, но и гибли они в больших количествах. Достаточно сказать, что вплоть до 19-го века чуть ли не половина русских мальчиков не доживала до десятилетнего возраста!

На Руси, правда, есть своя особенность: тут издревле народ крепко били. Причем не только внешние интервенты, но и внутренние. Иван Грозный и его опричнина унесла столько жизней, что даже приблизительно их трудно подсчитать. Репрессии к собственному народу почему-то всегда были в чести у русских правителей. «Бей своих, чтобы чужие боялись». Советское время, после революций, особенно это показало. В принципе, и цари наши не особенно церемонились с народом.

В советское время имелось две разнонаправленные тенденции. Средняя продолжительность жизни населения на общем фоне репрессий («красный террор», «коллективизация», «сталинизм») если не снижалась, то росла черепашьими темпами. Сколько жизней, в основном, мужских, унесла гражданская война, плюс революция, плюс коллективизация и ликвидация кулачества и буржуазии как класса доподлинно неизвестно. Голод на Украине, «красный террор» и т.д. По данным некоторых демографов, приблизительно 60 млн. человек (!) стали жертвами большевиков к началу ВОВ. Имеются в виду суммарные потери от голода, коллективизации, классовой борьбы, репрессии Сталина, гражданская война, советско-финская война. Доживать до глубоких седин удавалось больше женщинам и на фоне множества ранних смертей молодых людей и людей среднего возраста (солдаты, репрессированные, довольно высокая смертность молодых женщин при запрещенных тогда официально абортах) статистика средней продолжительности жизни в СССР с 1917-го по начало ВОВ особенно не радовала. В 1917-м году СПЖ по СССР составило 32 года, а в 1939-м – 42 года (источник: Урланис Б.У. Рождаемость и продолжительность жизни в СССР. М.,1963)

Потом в нашей истории произошла самая страшная война в мировой истории – Великая Отечественная, и страна потеряла, по разным подсчетам, примерно 28 млн. человек. Кто-то вообще называет цифру в 45 млн., кто-то в 26 млн. Вроде бы сейчас официальная цифра людских потерь СССР в годы ВОВ равняется 27 млн. человек. В подавляющем большинстве, это снова мужчины, причем молодые, а то и вовсе безусые, а также мужики среднего возраста. Понятно, что на фоне катастрофических военных и гражданских потерь населения в годы ВОВ средняя продолжительность жизни статистически «упала ниже плинтуса».

Но вот, наконец, война окончилась, потом умер Сталин. Послевоенные репрессии уже не были столь массовыми как в 37-м году, и потихоньку приходит оттепель Хрущева и дальше идет мирное (удивительно!) развитие советского государства. В стране нет голода, строятся города, нет войны, медицина активно развивается. Государство берет на себя бремя расходов на бесплатную медицину, образование, трудоустройство каждого гражданина. И народ откликается положительно на явное улучшение качества существования: средняя продолжительность жизни в СССР растет, и так называемый «застой» брежневских времен (СПЖ на 1975 год уже составляет 70 лет) благотворно влияет на данный показатель.

Люди живут охотно и подолгу, рожают детей, лечатся бесплатно. Советская медицина высоко ценится не только в стране, но и признается во многих уголках мира. Сотни тысяч молодых студентов со всего мира едут в медицинские, и иные ВУЗы СССР учится на врачей, учителей, инженеров. На те времена приходится расцвет советского высшего и среднего специального образования. Люди привыкают, что, несмотря на катаклизмы в мире, у них будет рабочее место, аванс и зарплата, коммунальные платежи копеечные, а если повезет и набраться терпения, то рано или поздно государство даст вполне комфортную квартиру или комнату в новом доме. Да, есть дефицит и продуктов, и одежды, и автомобилей, но народ как-то с этим свыкается, «крутится», доставая нужные товары, ездит раз в год в Сочи или Крым и живет небогато, но вполне достойно, скажем так.

СССР, правда, нес большие людские потери разве что на алкогольном фронте, потому как граждане пили, и пили активно, а лошадиные дозы алкоголя сломают любой, даже богатырский организм. Потом, когда прошла антиалкогольная компания Горбачева 1985 –го года, увеличилась не только рождаемость, но и средняя продолжительность жизни. Для советских времен эпохи «застоя» и до эпохи Горбачева характерна стабильность в жизни, которая оборачивается мощным подъемом средней продолжительности жизни в СССР, причем тогда страна входила к 1985-му году в первую десятку стран мира с высокой СПЖ (71,4 года).

Но потом тот же Горбачев начал рушить страну, а граждане не особо–то и сопротивлялись этому, и грянули жуткие 90-е годы с массовым вымиранием населения, межнациональными конфликтами, чеченскими войнами, морем «паленого» и дешевого алкоголя, криминальными разборками и аховым состоянием, подчас нищенским, отечественной медицины. Страна снова залилась кровью, завалилась трупами молодых и средних по возрасту мужчин (женщины оказались более приспособлены к переменам и их гибло много меньше) и средняя продолжительность жизни на фоне ухудшения качества самой жизни и ахового состояния медицины снова пошла вниз достигнув 56 лет для мужчин в 1997-м году.

К тому же миллионы молодых женщин выехали в западные страны, выйдя замуж за иностранцев. Потянулись туда и дееспособные мужчины («утечка мозгов»), что происходит и по сей день. Все это еще больше состарило население, имеется в виду коэффициент пожилых по отношению к молодым. А демографическая «яма» 90-х, когда вообще женщины почти что не рожали, как раз сейчас начинает бить по нашей системе высшего образования. Ведь скоро придет момент, когда количество выпускников школ с полным средним образованием будет чуть ли не в несколько раз ниже, чем число мест в институтах и университетах! Поступай, куда хочешь! Все это отголоски 90-х.

Сейчас, с начала 2000-х годов, ситуация с рождаемостью выправляется, и хотелось бы, чтобы тенденция увеличения средней продолжительности жизни сохранилась и дальше. Правда, растет это параметр не за счет массовой рождаемости, а за счет старения всего населения в целом. То ест за счет увеличения числа пожилых людей вообще. Но все же женщины рожают, и, надеюсь, никаких революций, репрессий, голода и геноцида хотя бы в обозримом будущем в России не будет. Хватит, «наелись» уже. Хочется просто длительного периода мирного развития. А там уж наши дети и внуки будут решать, как им жить дальше.

Хотя, наверняка, и египетские граждане еще пару лет назад и не представляли, что в их размеренную жизнь ворвется арабская весна и последующие потрясения. Десятки тысяч убитых и погибших в Сирии тоже не считали минуты до гражданской войны. Мир кипит потихоньку, и как дальше все обернется неясно. Но все же хотелось бы надеется, что минует Россию чаша очередной братоубийственной войны…
.
Немного статистики: В России к первой русской революции 1905 года проживало примерно 135 млн. человек. Максимальное число жителей было зафиксировано в советские годы, в конце существования СССР, население всего Союза достигало почти 290 млн. человек (1991год). Недавняя перепись населения России 2010-го года дало цифру в 145 млн. человек. Как мы видим, за более чем 100 лет население страны выросло всего-то на 10 млн. душ.

В советское же время, правда, уже далеко после ВОВ, во времена так называемого брежневского «застоя» была взята еще одна величина – рекордная продолжительность жизни людей. Сейчас она составляет в России по данным на 2011-й год 70,3 года. Для мужчин — 64,3 года, для женщин — 76,1.

Источник

Сравнение СССР и США в 1980-м году

Так, друзья — сегодня будет интересный пост про сравнение жизни в СССР и в США в 1980-м году — по мнению многих фанатов СССР, именно тогда и был тот самый советский «Золотой век» — последствия разрушительной великой отечественной войны уже преодолели, но проклятый Горбачёв, спонсируемый америкосами по плану Даллеса, ещё пока что не начал развал великого государства.

Сравнение с США особенно болезненно для всех поклонников советской страны — потому что СССР всё своё существование пыжился догнать и перегнать Америку по надоям и тоннажу выплавляемого чугуна (чуть не переплавив ради рекорда все сковородки), но как оказалось позже — гнался за призрачными идеалами, примерно как ишак за морковкой. Советское руководство отравлялось миазмами собственной пропаганды и верило в «светлые идеалы социализма», но на самом деле настоящий социализм был построен именно в Америке — граждане США на всём протяжении истории XX века жили намного лучше, чем граждане СССР — о чём я и расскажу вам в сегодняшнем посте, пишет Максим Мирович в Facebook.

Итак, в сегодняшнем посте — сравниваем уровень жизни в СССР и в США в 1980 году.

Сравнение жизни советской и американской семьи.

Сравнительное исследование жизни средней советской и американской семьи сделал журнал TIME, опубликовав 23 июня 1980 года спецвыпуск под названием «Внутри СССР» (Inside the U.S.S.R.). Несколько разворотов журнала было посвящено сравнению уровня жизни и быта в двух странах, а также была опубликована вот такая сравнительная таблица:

Как оказалось, доходы средней советской семьи были примерно в 5 раз меньше, чем доходы средней семьи в США, тогда как многие продукты питания и потребительские товары, вроде бытовой техники — были в США значительно дешевле. В сравнении Нью-Йорка и Москвы — в Москве существенно дороже оказались женские кожаные сапоги, цветные телевизоры, автомобили. Женские чулки в Москве оказались дороже почти в 10 раз!

Что же получается? В «промышленно развитом СССР», о котором день и ночь советским гражданам рассказывала советская пропаганда, практически все промышленные товары широкого потребления, от шариковой ручки до автомобиля, оказались значительно дороже в абсолютном исчислении. При этом, как я уже написал выше, средняя зарплата в СССР была примерно в 5 раз ниже, чем в США, что ещё дальше отдаляло советского человека от тех или иных покупок.

Что понравилось американцам.

В 1980-е годы в США наметился курс на «дружбу с СССР», и поэтому ругать совок было принято не слишком сильно — вроде как покритиковали, но и что-то хорошее надо найти! «Понравилась» американцам низкие коммунальные платежи, но этот так сказать «комплимент» в сторону СССР лично мне немного смешон — во-первых, сравнивать надо не абсолютную цифру — а то, насколько чувствительно она ударяет по бюджету семьи. Так, даже «высокая» американская коммуналка по сути абсолютно безболезненна для граждан США, в среднем зарабатывающих в 5 и более раз больше, чем граждане СССР.

Во-вторых — нужно сравнить и само качество жилья. В США городское жильё (apartments) значительно проигрывало частным домам — которыми стремились обзавестись все семьи среднего класса. В СССР же большинство горожан жили в говняных бесплатных хрущёвках — в которых на 40 квадратых метрах ютилось три поколения семьи. Впрочем, про квартирный вопрос TIME упоминает — в 1980-м году в США на человека в среднем приходилось 50 кв. метров жилья, тогда как в СССР — лишь 15.

Ещё американцы упомянули о «бесплатной советской стоматологии» — но этот «комплимент» получился даже более натянутый, чем первый — потому что тут американцы смотрели лишь на цифры, но не зрили в корень. «Бесплатная» стоматология, точно так же, как и «бесплатные» говняные квартиры фактически вычитались из итоговой оплаты труда советского человека — отчасти именно поэтому советская зарплата была в 5 раз меньше американской. В отличие от американцев, советские граждане не знали, как наполняется бюджет страны, на что и зачем тратятся их фактические налоги — просто получали на руки 1/5 от реальной зарплаты, на остальные 4/5 получая всё «бесплатное».

Ну и про качество «бесплатной» советской стоматологии деликатно промолчим. Тут американцам надо было бы просто сходить к советскому дантисту и хотя бы посмотреть на «качество» работы — чтобы испугаться навсегда.

Собственно, американская статья 1980 года ещё раз подтверждает то, о чём я писал уже много раз — жизнь в США на всём протяжении XX века была значительно лучше, чем в СССР — и это подтверждается многочисленными фото и цифрами. На снимке в разделе — обычный американский супермаркет в те годы, когда совок стремительно старался «догнать и перегнать Америку», демонстрируя своим гражданам только пустые полки.

Напишите в комментариях, что вы обо всём этом думаете, интересно.

Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов. Мнение редакции может отличаться от авторского.

Источник

Смертность и продолжительность жизни в России за полвека

Приблизившись в начале 1960-х гг. к показателям продолжительности жизни развитых стран, Россия снова стала отставать от них. Долговременные неблагоприятные тенденции смертности, усиленные кризисом 1990-х гг., наряду со значительным увеличением ожидаемой продолжительности жизни в западных и в некоторых восточных странах привели к новому огромному отрыву России от стран-лидеров.

В начале 2000-х гг. отставание от них по ожидаемой продолжительности жизни при рождении достигало почти 20 лет у мужчин и 13 лет у женщин. Начиная с 2004 г. положение стало меняться, и эти разрывы несколько сократились, вернувшись к уровню, наблюдавшемуся в начале 1990-х гг. (12–15 лет у мужчин и 7–10 лет у женщин). Их дальнейшее сокращение потребует серьезного прорыва в борьбе со смертностью взрослого населения, особенно в средних возрастах, где положение сейчас наиболее неблагополучно.

Пока не очень понятно, как нынешний уровень государственных расходов на здравоохранение (3,6% к ВВП в 2016 г.), один из самых низких в мире среди индустриализованных стран, соотносится с решением столь амбициозной и ресурсоемкой задачи, как повышение продолжительности жизни россиян до 78 лет к 2024 г. и до 80 лет к 2030 г.

К середине 1960-х гг. Россия добилась значительных успехов в снижении смертности, ее отставание по продолжительности жизни от развитых западных стран, некогда очень большое, достигавшее в начале ХХ в. 15–20 лет, резко сократилось. В 1965 г. ожидаемая продолжительность жизни (ОПЖ) мужчин в России была ниже, чем в США, на 2,2 года, чем в Западной Европе1 – на 3,4 года; женщин соответственно – на 0,5 и 0,6 года. Казалось, вот-вот Россия выйдет на уровень лучших мировых показателей. Но этого не произошло. В большинстве развитых стран последние 5–6 десятилетий стали очень важным этапом борьбы за сохранение здоровья и жизни человека – американский гигиенист Милтон Террис назвал этот этап «второй эпидемиологической революцией». Согласно Террису, установление контроля над инфекционными заболеваниями, что составило главный смысл первой демографической революции, подвело к новой «большой и трудной задаче: ни много ни мало, осуществить вторую эпидемиологическую революцию и спасти буквально миллионы мужчин и женщин от предотвратимых болезней, инвалидности и смерти» [1, с. 1159].

К сожалению, в России (как и во всем СССР) эта задача не была решена. Успехи, достигнутые к середине 1960-х гг., свидетельствовали о том, что Россия успешно прошла через первую эпидемиологическую революцию, но в последующие годы развитие застопорилось [2]. Кривые продолжительности жизни населения развитых стран и России, как и других советских республик, начинают все больше расходиться. Если в западных странах и в Японии сохранялась устойчивая тенденция снижения смертности, то в СССР наблюдалась противоположная картина: рост смертности среди мужского населения и стагнация среди женского (рис. 1).

Рисунок 1. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении в некоторых странах, 1960–2017 гг., лет [3]

Рисунок 2. Изменение ожидаемой продолжительности жизни при рождении в некоторых европейских странах и в России за 1900–1960 и 1960–2016 гг., лет [7, с. 7]

Рисунок 3. Динамика возрастных коэффициентов смертности в 1964–2017 гг., Россия (за 1 принят уровень 1964 г.) [3]

Эти различия не были случайными, они отражали различие в стратегии борьбы за снижение смертности. На Западе произошли качественные изменения в подходах к лечению и, самое главное, в профилактике заболеваний, соответствовавшие новым задачам охраны здоровья на этапе, когда на первый план вышла борьба с неинфекционными заболеваниями и внешними причинами смерти. Эти изменения сопровождались сменой самой парадигмы отношения людей к своему здоровью, что и обусловило успех второй эпидемиологической революции. В СССР продолжали господствовать государственный патернализм по отношению к здоровью граждан и ориентация системы медицинского обслуживания на экстенсивные показатели развития (число амбулаторных пунктов, врачей, койко-мест и т.д.). Как отмечал впоследствии Е. Чазов, «новая обстановка требовала новых научно-методических подходов, требовала перестройки здравоохранения еще в 50–60-е годы.

Однако был упущен момент, когда от количественных показателей развития здравоохранения надо было осуществить качественный скачок на основе дополнительного финансирования, иного подхода к использованию ресурсов, к поиску новых форм и методов работы всех звеньев здравоохранения с включением материальных стимулов, наконец, с новыми подходами к подготовке кадров» [4]. Значительное негативное влияние на сохранение здоровья и жизни россиян, особенно мужчин, в этот период оказывало растущее злоупотребление алкоголем, приведшее к серьезному увеличению числа умерших от внешних причин, а также к «омоложению» смертности от болезней системы кровообращения в противовес тенденции к росту среднего возраста смерти от этого класса причин смерти на Западе.

Рисунок 4. Прирост (сокращение) ожидаемой продолжительности жизни в России в указанных возрастах за 1965–2016 гг., лет [3]

Вклад снижения детской смертности (0–14 лет) в изменения ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) в периоды ее роста в России

Как результат, за 20 «брежневских» лет (1964–1984) ОПЖ при рождении женщин в РСФСР снизилась на 0,6 года, мужчин – на 3,2 года. Отставание по этому показателю от 15 «старых» стран Европейского союза (ЕС-15) у мужчин выросло в 3,5 раза (с 3 до 10 лет), у женщин – в 16 раз (с 0,35 до 5,7 года). Именно в 1970–1980-е гг. вновь сложилась огромная разница (особенно среди мужского населения) в ОПЖ между Россией и большинством развитых стран. Антиалкогольная кампания Горбачева, хотя и привела к краткосрочному подъему продолжительности жизни во второй половине 1980-х гг., не смогла переломить 20-летний тренд роста смертности в Советском Союзе.

Сразу после ее сворачивания ОПЖ резко пошла вниз, начали массово умирать люди, чьи смерти были отсрочены антиалкогольной кампанией. Росту смертности способствовал социально-экономический кризис начала 1990-х гг. После 1994 г. положение начало выправляться, однако экономический кризис 1998 г. обусловил новый подъем смертности, который растянулся на несколько лет.

Современный этап снижения смертности начался в 2004 г.; то замедляясь, то ускоряясь в отдельные годы, он продолжается уже 14 лет. ОПЖ при рождении для обоих полов в 2017 г. стала самой высокой за всю историю России (см. рис. 1). Оценивая по заслугам этот несомненный успех, не следует его все же переоценивать. Нынешний этап снижения смертности в России последовал за продолжительным периодом ее роста, в результате которого в 2003 г. ОПЖ при рождении у мужчин была на 6,3 года ниже, а у женщин – на 2,6 года ниже, чем в 1988 г. (советский максимум продолжительности жизни в России, который, в свою очередь, не сильно отличался от предыдущего максимума 1964 г.).

Таким образом, быстрое увеличение продолжительности жизни после 2003 г. – это, по большому счету, «отскок» от самого дна. Сокращение ОПЖ в 1999–2003 гг., как и в предыдущие периоды, происходило за счет роста смертности в трудоспособном возрасте от причин смерти, во многом обусловленных злоупотреблением алкоголем (внешние причины и болезни системы кровообращения) [5]. Тот факт, что наибольший вклад в увеличение продолжительности жизни после 2003 г. внесло снижение смертности в этих же возрастах и от этих же причин [6], как раз и указывает на восстановительный характер роста продолжительности жизни. Лишь через 9 лет непрерывного снижения смертности, в 2013 г., ОПЖ мужчин в России превысила максимальный показатель РСФСР времен антиалкогольной кампании, у женщин это случилось на 4 года раньше, в 2009 г.

Соответственно на фоне почти полувекового периода стагнации «чистый рост» идет всего 5 лет у мужчин и 9 лет у женщин. За последние более чем полвека (1960–2016 гг.) ОПЖ мужчин в России выросла на 2,9 года, женщин – на 5 лет. Для сравнения, в западных странах рост продолжительности жизни мужчин за тот же период составил от 9 до 13 лет, женщин – от 8 до 12 лет (рис. 2). Увеличившийся разрыв между Россией и этими странами – закономерный итог несостоявшейся в нашей стране второй эпидемиологической революции.

Рисунок 5. Младенческая смертность в некоторых странах, 1960–2016 гг., на 1000 родившихся [3]

Рисунок 6. Детская смертность в некоторых странах, 1960–2016 гг., на 1000 родившихся [3]

Нынешнее снижение смертности выделяется на фоне остальных краткосрочных периодов ее сокращения (во время антиалкогольной кампании и в 1995–1998 гг.) своей продолжительностью, что, возможно, свидетельствует об устойчивости этой тенденции. Существенно и то, что основную часть прироста ОПЖ мужчин в 2003–2017 гг. обеспечило снижение смертности в возрастах от 30 до 75 лет, особенно в возрастной группе от 45 до 60 лет. Тем не менее по итогам 2017 г. смертность мужчин в возрастах от 30 до 60 лет («золотые годы» максимальной продуктивности человека) в России все еще остается выше, чем в 1964 г. (!), более 50 лет назад.

У женщин в целом положение лучше, но лишь для возрастных групп младше 30 лет можно говорить об устойчивом снижении смертности по отношению к показателям полувековой давности, в то время как коэффициенты смертности женщин в возрасте от 30 до 45 лет все еще превышают соответствующие значения 1964 г. (рис. 3). Эта возрастная группа вызывает особые опасения, так как составляющие ее в 2017 г. поколения 1971– 1987 гг. рождения, чья молодость пришлась на турбулентный период 1990-х гг., несут на себе основное бремя эпидемии ВИЧ (ВИЧ- инфицированные составляют около 2% населения в возрасте от 30 до 39 лет и свыше 1% – в возрастной группе 40–44 года) [8, с. 72]. Основной вопрос заключается в том, как будет вести себя смертность в этих поколениях в дальнейшем, по мере их старения и, соответственно, перемещения в старшие возрастные группы, и какое влияние это будет оказывать на динамику ОПЖ для всего населения.

Прирост ОПЖ за полвека в возрасте 0 лет был небольшим (3,4 года для женщин и всего 2 года для мужчин), но в остальных возрастах у женщин он был существенно меньшим, а у мужчин либо совсем ничтожным, либо – в наиболее жизнеспособных возрастах от 10 до 45 лет – и вовсе отрицательным (рис. 4).

Положение со смертностью в младших воз- растах в России относительно более благополучно. Хотя в снижении младенческой и детской смертности Россия также отставала от многих других стран, все же в борьбе с этими видами смертности достижений было больше, чем в борьбе со смертностью взрослых. Так, коэффициент младенческой смертности (смертность детей до 1 года) в 2017 г. был в 3–3,5 раза ниже, чем в 1988 г., и более чем в 5 раз меньше показателя 1964 г., и это при том, что в 1980-е и тем более в 1960-е гг. критерии живорождения были намного строже, что искусственно занижало младенческую смертность по отношению к современному периоду [9]. Тем не менее, если в 1964 г. на первом году жизни умирали 2,5% девочек и 3,2% мальчиков, то в 2017 г. – лишь 0,5 и 0,6% со- ответственно. Коэффициент младенческой смертности в России все еще выше, чем в большинстве развитых стран, но разница невелика, и значения этого показателя очень низкие (рис. 5). Успешно снижается и смертность детей в возрасте 1–4 года, ее уровень хотя и не достиг лучших мировых показателей, но быстро к ним приближается (рис. 6).

Это весьма благоприятная тенденция, но ее следует учитывать, оценивая перспективы дальнейшего роста продолжительности жизни в целом. Быстрое снижение детской и особенно младенческой смертности означает, что близок к исчерпанию очень важный ресурс этого роста. В 1960-е гг. вклад снижения смертности детей в возрасте до 15 лет в увеличение продолжительности жизни был очень велик, нередко благодаря ему продолжительность жизни росла даже в тех случаях, когда в других возрастах смертность повышалась.

Но по мере снижения смертности в детских возрастах его вклад в рост продолжительности жизни становится все менее существенным (см. таблицу). Сейчас по уровню младенческой и детской смертности Россия если и не достигла уровня наиболее успешных стран, все же сопоставима с ними. В России, как и в этих странах, фиксируются очень низкие показатели смертности детей до 15 лет, их снижение приближается к пределу.

Соответственно приближаются к пределу и возможности повышать за счет этого снижения ОПЖ. Теперь она все больше зависит от смертности взрослых, и именно борьба с их смертностью становится главной задачей на этапе второй эпидемиологической революции, но с этой задачей российская система охраны здоровья пока справляется не очень хорошо (рис. 7).

Рисунок 7. Изменение возрастных коэффициентов смертности за 1960–2016 гг. в России (отношение коэффициентов 2016 г. к коэффициентам 1960 г., раз) [3]

По мере перехода к старшим возрастам снижение смертности становится все менее заметно, а в самых, казалось бы, жизнеспособных возрастах, начиная с 30 лет, снижение либо во все незначительное, либо возрастные коэффициенты смертности не только не сократились, но даже выросли, иногда очень значительно. Такая ситуация совершенно нетипична для стран, находящихся на этапе второй эпидемиологической революции (рис. 8). Если не считать менее благоприятных, чем в России, изменений смертности в возрастах до 30 лет в США, во всех остальных случаях в 5 зарубежных странах, представленных на рис. 8, период с 1960 г. до наших дней характеризуется очень значительным, иногда в несколько раз бо’льшим, чем в России, снижением возрастной смертности, и уж во всяком случае нигде не наблюдается ее роста за этот период.

Рисунок 8. Изменение возрастных коэффициентов смертности за 1960–2016 гг. в 6 странах

Приблизившись в начале 1960-х гг. к показателям продолжительности жизни развитых стран, Россия снова стала отставать от них. Долговременные неблагоприятные тенденции смертности, усиленные кризисом 1990-х гг., наряду со значительным увеличением ОПЖ в западных и некоторых восточных странах (Япония, Южная Корея) привели к новому огромному отрыву России от стран-лидеров. В начале 2000-х гг. отставание от них по ОПЖ при рождении достигало почти 20 лет у мужчин и 13 лет у женщин.

Начиная с 2004 г. положение стало меняться и благодаря более быстрому росту продолжительности жизни в России в 2005–2016 гг. эти разрывы несколько сократились, вернувшись к уровню, наблюдавшемуся в начале 1990-х гг. (12–15 лет у мужчин и 7–10 лет у женщин). Исключение – США, где темпы снижения смертности в последние десятилетия были ниже, чем в других развитых странах. Как следствие, отставание России от США несколько меньше, чем от западноевропейских стран или Японии, особенно у женщин (рис. 9).

Рисунок 9. Отставание России в ожидаемой продолжительности жизни при рождении от ряда стран в 1960–2016 гг., лет [3]

При сохранении благоприятного тренда динамики ОПЖ 2004–2016 гг., Россия сравняется по этому показателю и у мужчин, и у женщин с США не ранее 2030-х гг., с Францией и Японией – не ранее 2050-х гг. Однако этот сценарий предполагает, что продолжительность жизни в России будет увеличиваться такими же быстрыми темпами, как после 2003 г., что маловероятно. По мере того как будет сходить на нет эффект низкой базы и все больше исчерпываться резерв снижения младенческой и детской смертности, неизбежно будут замедляться темпы роста продолжительности жизни, что заметно уже сейчас.

Так, если в 2006–2011 гг. ее среднегодовой прирост составил 0,85 года у мужчин и 0,52 года у женщин, то в 2012–2017 гг. он снизился соответственно до 0,58 и 0,34 года. Иными словами, за 6 лет темпы прироста ОПЖ мужчин и женщин снизились соответственно на 32 и 35%. Дальнейший рост продолжительности жизни потребует серьезного прорыва в борьбе со смертностью взрослого населения, особенно населения в средних возрастах, где положение сейчас наиболее неблагополучно.

Мировой опыт свидетельствует о том, что значительное снижение смертности в этих возрастах вполне достижимо и у России в этом смысле имеются большие резервы. Но мировой опыт говорит и о том, что для их использования необходимы немалые усилия и ресурсы. Пока не очень понятно, как нынешний уровень государственных расходов на здравоохранение (3,6% к ВВП в 2016 г. [12]), один из самых низких в мире среди индустри- ализованных стран, соотносится с решением столь амбициозной и ресурсоемкой задачи, как повышение продолжительности жизни россиян до 78 лет к 2024 г. и до 80 лет к 2030 г. [13].

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ

Вишневский Анатолий Григорьевич (Vishnevsky Anatoly G.) – директор Института демографии ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет “Высшая школа экономики”», Москва, Россия

Щур Алексей Евгеньевич (Shchur Alexey E.) – стажер-исследователь Международной лаборатории исследований населения и здоровья ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет “Высшая школа экономики”», Москва

1. Terris M. The Epidemiologic Revolution, National Health Insurance and the Role of Health Departments // Am. J. Publiс. Health. 1976. Vol. 66 (12). Р. 1155– 1164.

2. Вишневский А.Г. Смертность в России: несостоявшаяся вторая эпидемиологическая революция // Демографическое обозрение. 2014 № 1 (4). С. 6–40.

3. Human Mortality Database. University of California, Berkeley (USA), and Max Planck Institute for Demographic Research (Germany). URL: www.mortality.org (access 15.11.2018)

4. Чазов Е.И. Доклад Министра здравоохранения СССР на Всесоюзном съезде врачей // Медицинская газета. 10 октября 1988 г.

5. Андреев Е.М., Жданов Д.А., Школьников В.М. Смертность в России через 15 лет после распада СССР: факты и объяснения // SPERO. 2007. № 6. С. 115–142.

6. Андреев Е.М., Кваша Е.А., Харькова Т.Л. Смертность и продолжительность жизни в России – что нового? Статья первая // Демоскоп Weekly. 2016, № 683–684. URL: http://demoscope.ru/weekly/2016/ 0683/demoscope683.pdf (доступ 15.11.2018)

7. Вишневский А.Г. Андреев Е.М., Тимонин С.А. Смертность от болезней системы кровообращения и продолжительность жизни в России // Демографическое обозрение. 2016. № 3 (1). С. 6–34.

8. Покровский В., Ладная Н., Покровская А. ВИЧ/ СПИД сокращает число россиян и продолжительность их жизни // Демографическое обозрение. 2016. № 4 (1). С. 65–82.

9. Кваша Е.А. Смертность детей до 1 года в России: что изменилось после перехода на новые определения живорождения и мертворождения // Демографическое обозрение. 2014. № 1 (2). С. 38–56.

10. Демографическая модернизация России, 1900– 2000. Под ред. А.Г. Вишневского. М. : Новое издательство, 2006. 608 с.

11. Население России 2016. Двадцать четвертый ежегодный демографический доклад. Под ред. С.В. Захарова. М. : Издательский дом НИУ ВШЭ, 2018. 360 с.

12. Здравоохранение в России 2017. Стат. сб. М. : Росстат, 2017.

Источник