повседневная жизнь в северной корее слушать
Северная Корея, все еще невероятно засекреченная, перестает быть для мира «черным ящиком». Похоже, радикальный социальный эксперимент, который был начат там в 1940-х годах, подходит к концу. А за ним стоят судьбы людей — бесчисленное количество жизней. О том, как эти жизни были прожиты и что происходит в стране сейчас, рассказывает известный востоковед и публицист Андрей Ланьков. Автору неоднократно доводилось бывать в Северной Корее и общаться с людьми из самых разных слоев общества. Это сотрудники госбезопасности и контрабандисты, северокорейские новые богатые и перебежчики, интеллектуалы (которыми быть вроде бы престижно, но все еще опасно) и шоферы (которыми быть и безопасно, и по-прежнему престижно). Автор рассказывает о технологиях (от экзотических газогенераторных двигателей до северокорейского интернета) и монументах вождям, о домах и поездах, о голоде и деликатесах — о повседневной жизни северокорейцев, их заботах, тревогах и радостях. О том, как КНДР постепенно и неохотно открывается миру.
К северу от 38 параллели: Как живут в КНДР слушать онлайн бесплатно
Похожие аудиокниги на «К северу от 38 параллели: Как живут в КНДР», Ланьков Андрей
Похожих аудиокниг не найдено
Ланьков Андрей слушать все книги автора по порядку
Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
Настоящая Северная Корея. Тайная жизнь обычных людей
Наш спецкор отправился в самую закрытую и самую обсуждаемую страну мира. И подготовил цикл репортажей. Это заключительная часть — о тайных и явных сторонах жизни в КНДР.
Фото © L!FE/Артур Матвеев
Прилавки Северной Кореи
Жизнь простых корейцев в КНДР оберегают от посторонних, как военную тайну. Журналисты могут лишь смотреть на неё с безопасного удаления — через стекло из автобуса. И прорваться сквозь это стекло — задача невероятно сложная. Самостоятельно поехать в город нельзя: только с гидом, только по согласованию, а согласования нет. Пять дней пришлось уговаривать сопровождающих прокатиться до центра.
В центр ездят такси. Водители несказанно рады пассажирам — у гостиницы их услугами почти никто не пользуется. Заказать такси иностранцу в КНДР невозможно. Везут в торговый центр на проспекте Кван Бо — что-то вроде Нового Арбата в Москве. Магазин особый — над входом две красные таблички. Дважды здесь был Ким Чен Ир и один раз приезжал Ким Чен Ын. Торговый центр напоминает типичный советский ЦУМ: трёхэтажный бетонный куб с высокими окнами.
Фото © L!FE/Артур Матвеев
Внутри обстановка как в главном универмаге небольшого российского города. На первом этаже супермаркет. У касс очередь. Людей много, может быть, даже неестественно много. Все активно заполняют большие тележки продуктами.
Изучаю цены: килограмм свинины 22 500 вон, курица 17 500 вон, рис 6700 вон, водка 4900 вон. Если убрать пару нулей, то цены в Северной Корее почти как российские, только водка дешевле. С ценами в КНДР вообще странная история. Минимальная зарплата рабочего 1500 вон. А пачка лапши быстрого приготовления стоит 6900 вон.
— Как так? — спрашиваю я переводчика.
— Считай так, что у нас просто забыли про два нуля. — подумав, отвечает он.
И в ценах официальная жизнь КНДР не уживается с реальной. Курс вона для иностранцев: 1 доллар — 100 вон, а реальный курс 8900 вон за доллар. Проиллюстрировать пример можно на бутылке северокорейского энергетика — это негазированный отвар женьшеня. В гостинице и в магазине он стоит совершенно разных денег.
На цены в магазине местные жители смотрят через прицел деноминации. То есть вычитают от ценника два нуля. Или, скорее, добавляя к зарплате два нуля. При таком подходе ситуация с зарплатами и ценами более менее нормализуется. И либо лапша стоит вместо 6900 — 69 вон. Или минимальный оклад рабочего выходит не 1500, а 150 000 вон, примерно 17 долларов. Остаётся вопрос: кто и на что скупает в торговом центре тележки еды. Похоже, не рабочие и точно не иностранцы.
Иностранцы в КНДР не пользуются местной валютой вон. В гостинице цены хоть и указаны в вонах — расплачиваться можно долларами, евро или юанями. Причём может быть такая ситуация, что платишь ты в евро, а сдачу получаешь китайскими деньгами. Северокорейские деньги под запретом. В сувенирных магазинах можно приобрести воны старого образца 1990 года. Настоящие воны найти сложно — но можно.
Отличаются они только постаревшим Ким Ир Сеном.
Фото © L!FE / Артур Матвеев
Впрочем, от реальных денег КНДР иностранцу толку немного — продавцы их просто не примут. А вывозить национальные деньги из страны запрещено.
На втором этаже торгового центра продают цветастые платья. На третьем родители плотным строем выстроились у детского игрового уголка. Малыши катаются с горок и играют с шариками. Родители снимают их на телефоны. Телефоны разные, пару раз в руках мелькают довольно дорогие мобильные известной китайской марки. А один раз замечаю телефон, похожий на южнокорейский флагман. Впрочем, КНДР умеет удивлять и вводить в заблуждение, и порой случаются странности — на экскурсии в красный уголок косметологической фабрики у скромного экскурсовода в руках неожиданно мелькает, кажется, яблочный телефон последней модели. Но стоит присмотреться — нет, показалось, это похожий на него китайский аппарат.
Повседневная жизнь в северной корее слушать
Повседневная жизнь в Северной Корее
Посвящается Николасу, Глэдис и Юджину
В 2001 году я в качестве корреспондента газеты Los Angeles Times отправилась в Сеул для освещения событий в Южной и Северной Корее. КНДР в то время была закрыта для американских журналистов. Даже сумев туда попасть, я не получила возможности работать. Оказалось, к западному корреспонденту приставляют «сопровождающих», которые следят за тем, чтобы «гость» не вступал ни в какие незапланированные беседы с простыми гражданами и не отклонялся от заранее утвержденного маршрута по памятным местам города. На фотографиях и на телеэкране жители КНДР производили на меня впечатление роботов, которые только и делают, что стройными рядами маршируют на парадах и участвуют в массовых представлениях, прославляющих вождей. Мне захотелось увидеть истинное лицо северных корейцев, которое скрывается за этой бездушной маской.
Подлинная картина жизни КНДР стала вырисовываться, когда в Южной Корее я нашла северян, бежавших из своей страны. В результате я написала для Los Angeles Times ряд статей, посвященных бывшим жителям Чхонджина — города на севере КНДР. Для того чтобы мои выводы были объективными, я постаралась опросить как можно больше беженцев из одного и того же населенного пункта. Мне хотелось написать о месте, расположенном вдали от тщательно залакированных объектов, по которым северокорейские власти водят иностранцев. Чхонджин — именно такое место. Это третий по величине город КНДР. Его жители особенно сильно пострадали от голода середины 1990-х годов, и гражданину другого государства попасть туда практически невозможно. Я встретила многих замечательных людей из Чхонджина, которые не пожалели времени на то, чтобы рассказать мне о своей жизни.
Из тех статей, написанных для газеты, и возникла моя книга. Материалом для нее послужили интервью, которые я брала у жителей Северной Кореи на протяжении семи лет. Иногда я разговаривала с человеком один на один, иногда беседа проходила в группе. Некоторые имена пришлось изменить, чтобы не подвергать опасности людей, все еще живущих в КНДР. Для получения объективной картины я сопоставляла рассказы беженцев друг с другом, а также с официальными сообщениями о событиях в Чхонджине. Устные свидетельства, фотографии и видеоматериалы позволили мне написать о городе, в котором я не смогла побывать лично. Поскольку жизнь в Северной Корее абсолютно недоступна для стороннего наблюдателя, представленная в книге информация, разумеется, не может претендовать на исчерпывающую точность. Остается только надеяться, что однажды двери КНДР распахнутся, и мы получим возможность непосредственно судить о том, что же на самом деле происходило в этой стране.
Взявшись за руки в темноте
Ночные спутниковые снимки Северной и Южной Кореи
Если вы посмотрите на Дальний Восток из космоса, то увидите большое темное пятно — Корейскую Народно-Демократическую Республику. Рядом с этой черной дырой светятся благополучием соседние государства: Южная Корея, Япония, а в последнее время и Китай. Даже с высоты сотен километров видны рекламные щиты, огни автострад и неоновые вывески ресторанчиков быстрого питания (сверху они кажутся крохотными белыми точками). Сразу становится ясно, что внизу XXI век: люди работают, отдыхают и активно потребляют энергию. А посреди этого сияния — черный провал размером с Англию. Удивительно, что страна с населением 23 млн человек может показаться безлюдной, как океан. Такова Северная Корея.
Она погрузилась во тьму в начале 1990-х годов. С развалом Советского Союза, снабжавшего дешевой нефтью своего старого союзника по коммунистическому лагерю, развалилась и северокорейская экономика, которая и до того была не слишком эффективна. Электростанции превратились в груды ржавого железа. Погасли фонари. Голодные люди стали забираться на столбы с электропроводами и снимать медный кабель, чтобы выменять его на еду. Теперь после захода солнца страну окутывают серые сумерки, и вскоре ночь поглощает низкие, приземистые дома. Деревни целиком исчезают в непроглядной тьме. Даже в некоторых районах Пхеньяна — столицы и лица страны — иной раз случается идти по широкой улице, не видя домов, стоящих вдоль нее.
Пустыня, в которую превратилась Северная Корея, может напомнить иностранцу глухие деревушки Африки или Юго-Восточной Азии, где люди еще не знают электричества. Однако Северную Корею нельзя назвать неразвитой страной — она просто отделилась от цивилизованного мира. Свидетельства того, что было, но утрачено, встречаются вдоль любого шоссе: это свисающие заржавевшие провода высоковольтных линий электропередач, некогда опоясывавших всю страну.
Повседневная жизнь в Северной Корее
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Страшное в своей безыскусности и документальной точности, свободное от излишней патетики, искреннее и динамичное повествование приоткрывает привычную завесу конспиративности, тщательно поддерживаемую спецслужбами КНДР. Достоверность проникновенного рассказа о быте и нравах в КНДР гарантируют рассказы ее бывших жителей, которым удалось сбежать из «Страны утренней свежести», а также данные и цифры из самых авторитетных источников.
Настоящие корейские коммунисты не то что продавать, а даже покупать ничего не привыкли.
Настоящие корейские коммунисты не то что продавать, а даже покупать ничего не привыкли.
И кто бы ни разглядывал космические снимки – специалисты из ЦРУ или ученые из университетов, – все они смотрят на Северную Корею издалека, не задумываясь о том, что в этой черной дыре, в унылой темной стране, где миллионы людей умирают от голода, есть еще и любовь.
И кто бы ни разглядывал космические снимки – специалисты из ЦРУ или ученые из университетов, – все они смотрят на Северную Корею издалека, не задумываясь о том, что в этой черной дыре, в унылой темной стране, где миллионы людей умирают от голода, есть еще и любовь.
Отец наш, в целом мире мы ничему не завидуем!
Трудовая партия бережет наш дом!
И даже если огненное море будет наступать на нас, детям нечего бояться,
Ведь Отец всегда рядом!
В целом мире мы ничему не завидуем.
Отец наш, в целом мире мы ничему не завидуем!
Трудовая партия бережет наш дом!
И даже если огненное море будет наступать на нас, детям нечего бояться,
Ведь Отец всегда рядом!
В целом мире мы ничему не завидуем.
Прогулы в Северной Корее карались месячным заключением, несмотря на то что за свой труд люди давно не получали зарплаты.
Прогулы в Северной Корее карались месячным заключением, несмотря на то что за свой труд люди давно не получали зарплаты.
Повседневная жизнь в северной корее слушать
Тхэ У не был старшим в своей компании, зато был прирожденным вожаком. Когда ребята играли в войну, ему всегда доставалась роль генерала. Приятели называли его маленьким Наполеоном. «Он был прямой и решительный. Говорил твердо, и его слушали, — рассказывал Ли Чон Хон, друг детства Тхэ У, до сих пор живущий в той деревне. — А еще он очень неплохо соображал».
Как и многие сыновья фермеров, отец Ми Ран учился до пятнадцати лет: сначала в начальной школе, потом в средней. Языком обучения был японский. Япония захватила Корею в 1910 году, свергла последнего из корейских императоров, после чего методично уничтожала корейскую культуру и насаждала собственную. В первые годы оккупации пожилые мужчины в деревне были вынуждены отрезать косу, которую корейцы традиционно носили связанной в пучок под черной шляпой. Им пришлось взять японские имена. Японцы взимали непомерные налоги — половину, а то и больше урожая риса — под тем предлогом, что этого требовала война в Тихом океане. Молодых мужчин и женщин отправляли в Японию опять же для военных нужд, а девушкам приходилось заниматься проституцией, удовлетворяя сексуальные потребностей солдат (проституток в те годы эвфемистически называли «женщинами для утешения»). Крестьяне, которые выращивали рис, ненавидели японцев, без чьего позволения не могли сделать и шагу.
15 августа 1945 года император Хирохито объявил по радио о капитуляции Японии. Потребовалось несколько дней для того, чтобы новость добралась до деревни. Услышав ее, ребята побежали в казармы, в которых были размещены японские войска, и обнаружили, что военные в спешке ушли, бросив свои личные вещи. Время оккупации осталось в прошлом. У жителей деревни не было денег, чтобы устроить праздник, но они с ликованием выбежали на улицу, поздравляя друг друга. «Да здравствует Чосон!»[2] — кричали они. Корейцы верили, что вернули себе свою страну и теперь могут сами распоряжаться собственной судьбой.
Пока японский император читал свое заявление по радио, на другой стороне земного шара, в Вашингтоне, округ Колумбия, два молодых офицера совещались над географической картой, пытаясь решить судьбу Кореи. В Вашингтоне почти ничего не знали об этой глухой японской колонии. Уже существовали тщательно разработанные планы послевоенной оккупации Германии и Японии, но о Корее вспомнили только теперь. Японцы правили в этой стране тридцать пять лет, и их внезапный уход мог вызвать опасное состояние безвластия. Соединенные Штаты были обеспокоены возможностью захвата Кореи Советской Армией в качестве плацдарма на пути к главной цели — Японии. В Вашингтоне росло недоверие к недавнему союзнику по Второй мировой войне. За неделю до капитуляции Японии советские войска уже вступили в Корею с севера и были готовы продвигаться дальше. Пытаясь умиротворить СССР, американцы передали ему во временную, как они считали, опеку северную часть Кореи. Один из офицеров по имени Дин Раск, который позднее стал государственным секретарем США, хотел, чтобы столица Сеул осталась в американском секторе. Пытаясь найти удобный способ разделить полуостров, два армейских офицера просто провели границу по 38-й параллели.
Линия раздела не имела никакого отношения к корейской истории или географии. Корея — небольшой, похожий на палец полуостров, омываемый Японским морем на востоке, Желтым — на западе. От Китая страну отделяют реки Амноккан (по-китайски Ялуцзян) и Туманган (по-китайски Тумыньцзян, она же Туманная). В ландшафте нет ничего такого, что предполагало бы естественное разделение на две части. До японской оккупации Корея на протяжении многих веков была единой. С 1392 года она управлялась династией Чосон, чье царствование оказалось одним из самых долговечных в мировой истории. Еще раньше, в начале нашей эры, на полуострове сложилось три противоборствующих феодальных государства. Политические разногласия раскалывали страну на западную и восточную части: восточная естественно тяготела к Японии, а западная — к Китаю. Разделение между Севером и Югом, совершенно чуждое сознанию местных жителей, было придумано в Вашингтоне и навязано им извне. Если верить историческому анекдоту, Эдварду Стеттиниусу, тогдашнему госсекретарю, пришлось спрашивать у подчиненных, где находится Корея.
Разделение по примеру Германии привело корейцев в ярость. В конце концов, во Второй мировой войне они были не агрессорами, а жертвами. Как самоуничижительно говорили о своей стране сами жители Кореи, страдающие от соперничества сверхдержав, она оказалась «креветкой среди китов».
Чосон, или Страна утренней свежести, — наименование древнего корейского государства. Входит в оригинальное название КНДР (Чосон минджуджуый инмин конхвагук).