повседневная жизнь после работы 12 глава
Манга Повседневная жизнь офисной работницы | Daily life of an office worker | Seijin-zumi joji OL no nichijō
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Вы должны быть зарегистрированы для использования закладок
Информация о манге
Томов: 1, выпуск продолжается
Задавайте вопросы, обсуждайте героя, конкретные детали
Читать главы Повседневная жизнь офисной работницы онлайн
Аоки Каору 26 и она не любит лишних прикосновений. Чтобы как-то справиться с этим, она открывает маникюрный салон в офисе своего бывшего кохая-программиста. Вечером, после работы в больнице, Каору ухаживает за ногтями клиентов. Девушка отчаянно старается избавиться от своей напасти, но что случится, если в её жизни появится мужчина, который не может не прикасаться к ней?
«Я хочу влюбиться в красавчика! Хочу найти парня!»
В школу, где учится Сиюка, переводятся два новых ученика! Блистательные красавцы – Син и Ю! Что же ждёт эту троицу? Любовный треугольник или…
Три удивительные женщины трёх возрастных групп, и три незабываемые жизни переплетаются в завораживающей манхве «10, 20 и 30» Кан Морим.
Крамб неуклюжая, рассеянная вдова тридцати лет, чья дочь-подросток Рок вынуждена за ней приглядывать. Между тем измученная, двадцать-с-чем-то-летняя кузина Рок по имени Белль страдает из-за тяжелого расставания со своим парнем. Наконец, Рок, которая ужасается при мысли о взрослении и сопутствующей ответственности, ненавидит мужчин и, несомненно, этим всё усложнит.
Приготовьтесь к дикой поездке с манхвой «10, 20 и 30»! © NetComics
«Семпай, ты уронил».
Этот внезапный оклик ознаменовал начало отношений отчужденного семпая и его милой кохай. Несмотря на то, что все их контакты друг с другом ранее сводились только к использованию железнодорожной станции по пути в школу, семпай неохотно согласился дать обещание: с этого дня они будут честно отвечать на один любой вопрос друг друга.
Равнодушный семпай, который хочет спокойно и мирно добираться до школы, и страстный кохай, которая не хочет отставать от единственного ученика, садящегося в тот же поезд, что и она. Это история о том, как будут развиваться их отношения, когда они могут задать только один вопрос в день.
Адаптация одноименной популярной веб-новеллы
Манга Повседневная жизнь с девушкой-монстром | Daily Life With A Monster Girl | Monster Musume no Iru Nichijou
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Вы должны быть зарегистрированы для использования закладок
Информация о манге
Томов: 17, выпуск продолжается
Издательство: Tokuma Shoten
Если ты сражаешься против плохишей, то можешь делать с ними все, что захочешь.
— Она ведь ничего плохого не сделала!
— Но ведь все так делают!
Задавайте вопросы, обсуждайте героя, конкретные детали
Интересные факты
Один учёный создал необычных существ – гибридов человека и животного, и богачи ставят ставки на исход их поединков. Случайные знакомые просят студента колледжа Номота Юю покатать их по городу, и ближе к вечеру он узнает, что они просто хотели подобрать и изнасиловать девушку. Девушка, которую они похищают, оказывается “гибридом” по имени Хитоми, и она убивает всех, кроме Юи. Хитоми – гибрид медоеда (лысый барсук), который был назван самым бесстрашным из всех животных. Теперь Хитоми остаётся с Юи, для его защиты!
Смертельный укус – это нелегальные дуэли между гибридами.
Один зверь, который не знает страха будет бороться в этом животном мире, полном страха и безумия.
В манге немало расчленёнки, крови, кишок и много другого. Не советуем читать её беременным, людям с больным сердцем, слабонервным и прочим впечатлительным людям.
Повседневная жизнь старшеклассника Тобио Икусэ перевернулась с ног на голову. Во время кораблекрушения пропали его одноклассники. На него же самого напал монстр «Уцусэми». Когда Тобио уже был на волоске от смерти, его спасла красавица по имени Нацумэ.
«Не объединишься ли с нами? Ради спасения своей подруги».
Обретя благодаря полученному от нее «яйцу» сильнейшего щенка, способного разрезать что угодно, Тобио вместе с красоткой-волшебницей Лавинией, парнишкой с синдромом восьмиклассника – Вали – и другими товарищами ринулся в бой против Уцусэми. Все ради одного – вернуть утраченное.
События, происходящие за несколько лет до того, как Хедо Иссей стал демоном. Приквел к «High School DxD», повествующий о лидере команды «Слэшдог» Тобио Икусэ.
Перевод 8 Ответить Обсудить перевод.
Жаль 
очень, очень интерестно что дальше.
Глава 12 Повседневная жизнь, работа и пища
Повседневная жизнь, работа и пища
«Место под лампой» — Работа «снаружи» и «внутри» — Освобождение по болезни — Ужасы лесоповала — Как нас кормили — Заключенных морят голодом, а государство обжуливают
Бараки Попова острова составляют около сорока ярдов в длину и десять ярдов в ширину. В каждом из них расквартировано, как правило, от двухсот до трехсот человек. В бараках № 5 и № 6, которые в основном заняты шпаной, более семисот обитателей.
С приходом ночи становится невозможно дышать. В бараках стоит ужасный смрад. Вечером, когда заключенные возвращаются с работы, их обиталища, сплошь усыпанные щелями в стенах, отверстиями в крышах и продуваемые сквозняками со всех сторон, настолько выстужены, что людей трясет от холода, как при лихорадке. По ночам невозможно спать от духоты и человеческих испарений.
Нары расположены вдоль стен в два яруса. Каждый стремится занять верхнюю койку, поскольку, если оказаться внизу, то на голову обрушивается нескончаемый ливень из вшей, объедков, плевков. За верхний ярус разгораются буквально кровопролитные бои.
Электростанцию построили только в конце 1924 года. А до этого нечто в роде лампы — жестянка с фитилем, слегка смоченным парафином — мерцало в центре каждого барака. Это давало свет трем-четырем ближайшим койкам. Все остальное пространство было погружено во тьму. Сейчас каждый барак освещается маленькой электрической лампочкой (16 ВТ.), но этого совсем недостаточно для такого большого помещения.
Под единственной крохотной лампой всегда собирается огромное множество заключенных, приноровившихся к чтению и писанию писем родственникам. Отсутствие света особенно тяжело переносится зимой. Старосты бараков используют это обстоятельство для взимания взяток как деньгами, так и натуральными продуктами за «место под лампой».
НЭП — новая экономическая политика — оказала влияние даже на Соловки. Лагеря были переведены на принцип «самообеспечения» и сумма, ежегодно выделяемая властями на содержание Соловков, значительно уменьшилась. Так, в нынешнем (1925 году) лагеря получили только двести пятьдесят тысяч золотых рублей вместо двух миллионов, затребованных Бокием и Ногтевым.
Еды выдаваемой заключенным, не хватает даже для поддержания полуголодного существования. Администрация непременно должна прикарманить крупные суммы денег. Начальник УСЛОНа и его приспешники вытягивают из заключенных последние силы, превращая их всех в бессловесных рабов.
Работы на Соловках подразделяются на две категории: «внешние» (за проволочным забором) и «внутренние» (внутри лагеря). Для внешних работ заключенных забирали в основном с Соловецкого и Попова острова на материк. Среди заданий, попадающих под категорию внешних работ, следующие: доставка леса, осушение болот, расчистка и содержание в порядке железнодорожных путей и дорог (грунтовых и деревянных), заготовка строевого леса для лагерных нужд и на вывоз, погрузка и выгрузка лесоматериалов, камней и продовольствия и т. д. (Суда для перевозки грузов называются так: пароходы «Глеб Бокий» и «Нева», а также баржа «Клара», получившая это имя в честь немецкой коммунистки Клары Цеткин).
Под внутренними работами подразумеваются: расчистка снега, помощь на кухне и в мастерских, вынос нечистот из отхожих мест и бараков, заселенных обычными уголовниками, и прислуживание чекистам. Женщины моют полы в контоpax и бараках, готовят пищу, обстирывают чекистов и красноармейцев, чинят им одежду и т. д.
Работа и зимой, и летом начинается в шесть часов утра. По инструкции она прекращается в семь часов вечера. Таким образом, на Соловках двенадцатичасовой рабочий день с перерывом на обед в час пополудни. Это принято официально. На самом же деле работа продолжается гораздо дольше, по усмотрению надзирающего чекиста, особенно часто такое происходит летом, когда заключенных заставляют работать буквально до потери сознания. В это время года трудовой день длится от шести часов утра до полуночи или часу ночи.
На Соловках нет ни воскресений, ни каких-нибудь других дней для отдыха. Каждый день считается рабочим. По великим праздникам (пасха, Рождество и т. д.) время работы обычно увеличивается для того, чтобы оскорбить чувства верующих заключенных. Только один день в году выделен как праздничный — Первое мая.
Болезнь, физическая слабость, преклонный возраст или малолетство ни в коей мере не брались во внимание. Отказ от работы по болезни, даже если она очевидна для самих чекистов, влечет за собой в качестве первоначального наказания, отправки на Секирку, а затем — расстрел, хотя согласно закону, карой за отказ от работы (даже без уважительной причины) может быть только продление срока заключения на один год.
Самое изнурительное — перевозка леса в зимнее время. Этот труд совершенно невыносим. Приходится стоять по колено в снегу, отчего бывает трудно двигаться. Огромные стволы, срубленные топорами, падают на арестантов, иногда убивая их на месте. Облаченные в лохмотья, без рукавиц, в одних только лаптях, заключенные с трудом удерживаются на ногах от слабости, вызванной недоеданием. Их руки и все тело промерзают насквозь от мучительного холода.
Минимальное дневное задание таково: четыре человека должны срубить, наколоть и сложить четыре кубических сажени (сажень — около двух ярдов) леса, и пока они это не выполнят, им не дозволено возвращаться в лагерь. Возможные осложнения, связанные с внешними работами, состоят в том, что, если заключенные не выполняют дневного задания точно ко времени возвращения в лагерь, то шпана штурмом завладевает кухней, и контрреволюционеры остаются без обеда.
Однажды меня и других контрреволюционеров послали на берег реки Кемь рубить лес, в котором была большая нужда. Поэтому на работу нас выгнали в пять часов утра. Как правило, смена часовых происходит в полдень. Но на этот раз по какой-то причине замена нашему караулу не была вовремя послана в лес. Красноармейцы, не отличающиеся особой дисциплинированностью, отвели нас обратно в лагерь, чтобы там смениться. Торопов отругал их и вызвал новый конвой. И мы снова проследовали в тот же лес под охраной — на работу без перерыва на обед. А обратно в лагерь вернулись только в четыре часа утра. Иными словами, мы проработали на страшном холоде девятнадцать часов, исключая два внеплановых перехода из лесу в лагерь и обратно, без отдыха и еды.
На Соловках все, что только можно было расхитить, давным-давно расхитили. И все, что можно продать, уже продали. Чтобы изыскать новые ресурсы, власти заключают разные крупные трудовые соглашения на территории «автономной республики Карелии». Например, о строительстве дороги от Кеми до Ухты. Но видя, что самой Карелии грозит безработица, ВЦИК республики пожаловался в Москву на CЛOH, так как последний мог лишить куска хлеба карелов. Соглашения были аннулированы. Но соловецкая администрация, тем не менее, извлекла из них пользу. Случилось следующее. Ногтев передал на рассмотрение в Москву проекты совершенно невыполнимых трудовых обязательств на территории Карелии и запросил денежные ассигнования и спирт (последний предназначался для рабочих, надрывающихся на болотах). Как только деньги и спирт были доставлены, их сразу же поделили между собой чекисты. Причем большую долю получили ближайшие друзья Ногтева.
Так как строительные и коммерческие проекты не приносили ощутимого дохода, соловецкие власти решили улучшать свое благосостояние путем урезывания пайков. Это они и осуществляли. Теперь каждый заключенный, несмотря на всю тяжесть выполняемой им работы, стал получать один фунт черного хлеба. Хлеб выдается сразу на десять дней, и к концу этого срока становится твердым, как камень. Он всегда плохо выпечен; делают его из несвежей муки, предающей хлебу горький привкус.
Дважды в день заключенных кормят горячей пищей. Обед состоит из тарелки супа, сваренного из заплесневелой трески. В эту зловонную жидкость не добавляется ни куска масла. На ужин подается миска каши из проса или гречки, опять же без масла. Довольно часто контрреволюционеры остаются вовсе без ужина, так как шпана, проиграв в карты свои порции, до единой крошки разграбляет кухню.
Согласно лагерной документации, каждому заключенном ежедневно причитается три золотника сахару, т. е. тридцать золотников сахара на человека, с расчетом на десять дней. (Золотник составляет одну и девяносто шестую от русского фунта). На самом же деле, каждый арестант получает полстакана полузамерзшего жидкого сахара на декаду — вес его составляет всего десять-двенадцать золотников. Чекисты разбавляют сахар водой и таким образом из каждого пайка выкраивают восемнадцать-двадцать золотников, что в условиях лагеря с несколькими тысячами заключенных в итоге составляет прибыль в два-три десятка пудов.
В документах также оговорено: заключенные получают одну восьмую фунта масла и столько же табаку. На самом деле, в лагере не выдается ни то, ни другое. Бочонки с маслом и сотни тонн табаку сбываются начальством в Кемь, а деньги прикарманиваются.
И наконец, по инструкции для каждого заключенного, находящегося на тяжелых физических работах, предусмотрено вознаграждение в тридцать пять копеек (на карманные расходы). Деньги на это присылались московским правительством дополнительно к обычному бюджету. Ни один арестант не получил этих тридцати пяти копеек. Каждый грош из «премии» идет в карманы чекистов.
Возможно даже, что до «смены кабинета» питание на Соловках было лучше, чем сейчас. Тогда заключенные получали хотя бы консервы, большая часть которых (их хватило на два года) была оставлена англичанами. Создается впечатление, что все эти пайки служат целям уничтожения арестантов, умирающих медленной голодной смертью. По моим подсчетам, человеку, занятому тяжелым физическим трудом, такого десятидневного пайка едва хватает на двое-трое суток.
Как я уже говорил выше, политические получают «улучшенный» паек, которого тоже едва хватает.
Красноармейцам выделяется «северный» паек. Он включает большое количество масла, жиров, белого хлеба и даже спирта.
Читайте также
Повседневная жизнь
Повседневная жизнь Земледелие. РемеслаДревние египтяне освоили ирригацию (орошение), благодаря чему после разливов Нила почва была не слишком сухой и не слишком влажной. Между делянками они делали оросительные канавы, чтобы подавать воду нате поля, которые были далеко
§ 17. ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ
§ 17. ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ Повседневная жизнь россиян в начале и первой половине XIX в., естественно, была очень разной. Жители городов и промышленно развитых районов страны могли говорить о серьезных и заметных переменах. Жизнь глухой провинции, деревни в особенности, шла в
Глава пятая СКАНДИНАВСКАЯ УСАДЬБА И ЕЕ ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ
Глава пятая СКАНДИНАВСКАЯ УСАДЬБА И ЕЕ ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ Естественная среда, в которой жили скандинавы (прежде всего гористая местность и малые «лоскутки» пригодной для пахоты земли), определила характер их поселений. В Норвегии и Швеции преобладали хутора —
Глава восемнадцатая ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ В ИСЛАНДИИ
Глава восемнадцатая ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ В ИСЛАНДИИ Исландцам выпала честь стать хранителями памяти о событиях эпохи викингов и создателями литературы норманнов — прежде всего саг, как родовых, так и королевских.Как мы помним, основная часть приехавших в Исландию в
Глава 10 Повседневная жизнь сёгунов
Глава 10 Повседневная жизнь сёгунов Отец-основатель История предков Токугава до XV века туманна. В 1602 году, когда уже было принято решение о создании нового сёгуната, Иэясу подправил и, судя по всему, изрядно дополнил свою родословную. В частности, он связал своих предков с
Повседневная жизнь
Повседневная жизнь Промышленный подъем вызвал заметные изменения в социальной сфере. Ушли в прошлое инфляционные страхи, сократилась безработица, на треть выросла реальная заработная плата рабочих. Резко упало забастовочное движение. Наметилось конструктивное
Глава IV. Повседневная жизнь в конце бронзового века
Глава IV. Повседневная жизнь в конце бронзового века Раскопки в поселениях II тысячелетия до н. э. в Анатолии дали множество сведений о том, как в те времена здесь жили и работали люди. Достаточно обширные исследованные районы в таких местах, как Богазкёй, Аладжа,
Повседневная жизнь
Повседневная жизнь Структура питания немцев в XVI — первой половине XVII в. варьировалась в зависимости от района и принадлежности к социальному слою. Разнообразие и изобилие блюд (мясных и рыбных, дичи, напитков, пряностей) отличали питание социальных верхов — городского
Повседневная жизнь
Повседневная жизнь Мещане, небогатые купцы, ремесленники, мелкие чиновники ютились на верхних и нижних этажах доходных домов Санкт-Петербурга. Самым малоимущим из них доставались подвалы и чердаки.Одним из таких небогатых районов была Коломна, название которой,
§ 4. Повседневная жизнь в РФ
§ 4. Повседневная жизнь в РФ Социальные контрастыЗа истекшее время повседневная жизнь, статус многих социальных групп в РФ изменились качественно. Прибывшим в РФ сегодня бросается в глаза огромное социальное расслоение российского общества. По официальной статистике, в
Повседневная жизнь
Повседневная жизнь Командная экономика, апогей развития которой пришелся на 1970-1980-е гг., была обречена оставаться экстенсивной, затратной, иррациональной. Лозунг Л. Брежнева «Экономика должна быть экономной» был не иронией, а реальной действительностью. Идеология
Как была устроена повседневная жизнь Царскосельского лицея во времена Пушкина
Приблизительное время чтения: 10 мин.
Свобода по расписанию
Лицей открылся в октябре 1811-го. А через год началась война. Шесть лицейских лет лицеисты почти безвылазно просидели в Царском Селе. Вместе с учителями читали газеты, провожали и встречали войска, вместе со всем образованным обществом то влюблялись в Александра I, то охладевали к нему.
У многих, включая Пушкина, дома жизнь была куда скучнее. Правда, первые три года их не пускали в гости. Зато гулять в садах, со всех сторон окружавших Лицей, им никто не мешал.
Жили, по воспоминаниям Пущина, строго по распорядку: вставали по звонку в 6 часов, одевались, шли на молитву в зал — утреннюю и вечернюю молитву читали вслух, по очереди. Потом с 7 до 9 уроки. В 9 — чай и до 10 в любую погоду — прогулка. С 10 до12 снова уроки. После них до часа опять прогулка. В час обед. С двух до трех чистописание или рисование и снова с трех до пяти уроки. В пять чай. До шести прогулка. Потом повторение уроков или вспомогательный класс. В половине девятого звонок к ужину. До десяти в зале мячик и беготня. А в десять вечерняя молитва и сон (Пушкин на всю жизнь сохранил привычку рано вставать, его рабочим временем было утро).
Но распорядок распорядком, а мальчишки во все времена остаются мальчишками. «На местах никогда не сидим, кто хочет учится, кто хочет гуляет, — признавался Илличевский. — Благодаря Бога, у нас царствует свобода, а свобода дело золотое. Летом досуг проводим на прогулках, зимою в чтении книг, иногда представляем театр, с начальниками обходимся без страха, шутим с ними и смеемся».
«В начале жизни школу помню я»
Лицеистов хотели научить буквально всему: психологии (в начале XIX века под психологией подразумевали философскую теорию познания — Прим. ред.), военным наукам, политэкономии, эстетике, праву, математике, французской и немецкой риторике, истории, географии, статистике, латыни, русской словесности, рисованию, фехтованию, танцам, верховой езде и, по возможности, архитектуре. Удивительнее всего, что при такой программе за шесть лет лицеисты все-таки многому научились.
Уроками их не мучили, зато самостоятельную умственную жизнь всячески поощряли. Первый директор Лицея Василий Малиновский — кроткий, застенчивый, душевный человек, образованный либерал, проповедник всеобщего братства и всеобщего мира — старался дополнять обучение чтением, беседами, сочинительством. Лицеисты бывали у него запросто.
Но «в садах Лицея» не только постигали науки и читали Апулея и Цицерона. Там учились жить в обществе — как проявлять себя, так и считаться с личностью соседа. Кстати, великодушный и вспыльчивый, добрый и ехидный Пушкин был далеко не подарок, но именно лицеисты первыми почувствовали его исключительность — одни радостно, другие с раздражением. И именно в Лицее он нашел друзей и научился дружбе.
В то время рано начинали жить. Четырнадцатилетних девочек выдавали замуж, пятнадцатилетние мальчики командовали ротами. Когда братья Раевские участвовали с отцом в бою под Салтановкой, одному было двенадцать, другому четырнадцать. Сама эпоха, раскаты и встряски мировых событий торопили, будили умы. Пушкин и его товарищи рано созрели.
«В те дни, когда в садах Лицея я безмятежно расцветал»
В Лицее Пушкин написал 130 стихотворений — зачастую несерьезных, о предметах абсолютно ничтожных. Ему ничего не стоило сочинить стишок, приглашающий на чашку чая, или застольный тост. Он с удовольствием разменивался на мелочи и расходился по альбомам на остроты. Ему нравился жанр поэтического пустяка — он учил мгновенному решению темы.
Как-то Кошанский, преподававший лицеистам русскую и латинскую словесность, дал задание описать стихами розу, и Пушкин мигом выдал три четверостишья. Скажи ему кто тогда, сколько ученых страниц будет написано о двенадцати строчках его «Розы» и как почтенные профессора будут ломать головы над каждой строкой его «Пирующих студентов» — хохотал бы до упаду.
Сам он вел свое поэтическое летосчисление с 1814 года: стихи забили сразу, фонтаном. Впрочем, даже не стихи — стишки, которые он сам потом забраковал. Он принципиально не писал «нетленку», нахально заявляя, что «плоды веселого досуга не для бессмертья рождены». А излюбленным местом сочинительства сделал постель, валяясь в которой между прочим, шаляй-валяй, «среди приятного забвенья,склонясь в подушку головой», «немного сонною рукой» набрасывал что-нибудь, не требующее труда. И, радуясь, что «в таком ленивом положенье стихи текут и так и сяк», сам не подозревал, что «вырабатывает» свою уникальную манеру, поражающую раскованностью мысли и языка и неслыханной еще в русской словесности свободой слова.
«Все научное он считал ни во что и как будто желал только показать, что мастер бегать, прыгать через стулья, бросать мячик, — вспоминал Пущин. — Видишь, бывало, его поглощенным, не по летам, в думы и чтение, и тут же он внезапно оставляет занятия, входит в какой-то припадок бешенства за то, что другой, ни на что лучшее не способный, перебежал его или одним ударом уронил все кегли».
А еще Пушкин громко, заразительно хохотал и не утратил этого детского смеха до конца жизни.
Лицеисты любили играть в рассказы. Именно на одном из таких состязаний Пушкин придумал фабулу «Метели» и «Выстрела».
Он вообще так жил — как бы шутя и играя. А когда умер, Баратынский, говорят, разбирая бумаги покойного, восклицал: «Можешь ты себе представить, что меня больше всего изумляет во всех этих поэмах? Обилие мыслей! Пушкин — мыслитель! Можно ли было это ожидать?»
«Мы все учились понемногу»
Вообще-то сочинять в Лицее поначалу запретили, чтобы лицеисты об уроках не забывали. Но этот запрет скоро отменили. Для воспитанников выписывали семь русских журналов, восемь французских и немецких. Была библиотека: около 800 томов по истории, литературе, политэкономии и философии — редкое богатство, тогда ведь общественных библиотек еще не было.
Основательного, глубокого знания Лицей, конечно, не давал, но поверхам лицеисты были, по словам Корфа, «богаты блестящим всезнанием». Пушкин, к примеру, так и не одолел математику. Но кому нужна математика, когда все — лицеисты, наставники, даже лицейские сторожа — независимо от Богом данных дарований, как подорванные, писали стихи?
Уже в 1812 году среди лицеистов оказалось столько писателей, что они разделились на два литературных лагеря. Пушкин, Дельвиг и Корсаков издавали рукописный журнал «Неопытное перо». А Илличевский, Вольховский, Кюхельбекер и Яковлев — журнал «Для удовольствия и пользы». В 1813 году оба кружка слились и под общей редакцией выпустили «Юных пловцов». Но самым удачным и долговечным оказался «Лицейский мудрец»: Данзас и Корсаков были его «издателями», а Дельвиг— редактором.
«Он взял Париж и создал наш Лицей»
Царя и его семью лицеисты встречали в церкви, в парке, на прогулках. И конечно, в Лицей со всех сторон просачивалось дворцовые сплетни и слухи… А еще вокруг Лицея били барабаны и развевались знамена — не только потому, что русский двор был двором военным, с разводами, караулами, гвардией, но и потому, что с 1812 по 1815 год Россия непрерывно воевала: 11 июня 1812 года Наполеон перешел Неман.
Вторжение врага, Бородино, пожар Москвы, поражение, победа… «От Царя до подданного, от полководца до последнего ратника, от помещика до смиренного поселянина, все без изъятия, вынесли на плечах своих и на духовном могуществе своем Россию из беды и подняли ее на высшую степень славы и народной доблести», — писал Вяземский.
Вплоть до восстания декабристов патриотизм, подразумевавший любовь и личную преданность государю, был основным необходимым атрибутом всякого образованного русского. Царь был живым воплощением Отчизны. Вокруг престола собиралось все, что было наиболее образованного, деятельного, творческого, все созидательные русские силы. А пленительная личность молодого Александра превращала долг в искренний порыв.
Император был в полном смысле слова обожаемым монархом. Молодой красавец с обворожительной улыбкой, взявший от XVIII века энциклопедизм, гуманизм и приятную изысканность манер, он хотел и умел пленять. Молодежь гордилась молодым императором, следила за его реформами. Потом начались войны, конгрессы, борьба с Наполеоном, горечь Аустерлица, боль Москвы, победа, русские в Париже. Россия вдруг превратилась в сильнейшую европейскую державу. И в центре всего этого — имя Александра, императора Всероссийского, победителя Наполеона.
А он… Жаждал истины и не умел быть искренним. Питал отвращение к насилию и вступил на престол, перешагнув через труп отца. Был одним из первых пацифистов и десять лет воевал. Мечтал, по завету бабушки, быть«мягким, человеколюбивым, сострадательным и либеральным», а под конец жизни сдружился с Аракчеевым. Но подданным и современникам осталась недоступна его богатая и надломленная, глубокая и трагическая внутренняя жизнь.
Вот и Пушкин отзывался об Александре то с восторгом, то с отрицанием, то с насмешкой. Но почти накануне его смерти, 19 октября 1825 года, в ссылке в Михайловском написал:
Ура, наш Царь! Так выпьем за Царя.
Он раб молвы, сомнений и страстей,
Но так и быть, простим ему гоненье,
Он взял Париж и создал наш Лицей.
«Друзья! досужный час настал»
В марте 1816 года директором Лицея стал рижский немец Энгельгард. Добросовестный, честный, сентиментальный и… ограниченный. У него не было сложных интеллектуальных запросов и обширных познаний Малиновского. Но о лицеистах он заботился и со многими из них подружился на всю жизнь.
В том же 1816 году в жизни лицеистов произошла большая перемена: Энгельгард разрешил им ходить в гости. И сразу у них завелось множество знакомых. К примеру, веселый общительный Пушкин тут же стал завсегдатаем у Карамзиных. А еще бывал у учителя пения и музыки барона Теппера де Фергюсона — по воскресеньям у него бывали танцы и можно было попеть, подурачиться, поухаживать за барышнями. Бывали и литературные состязания, в которых Пушкин всегда побеждал.
Но конечно, самой лестной была дружба с гусарскими офицерами. В те времена гвардия в ореоле победителей вернулась в Россию, полная новых политических идей и впечатлений. Но когда лицеисты познакомились с компанией, из которой вышли потом заговорщики Союза благоденствия, она еще предавалась прекраснодушным мечтаниям, которые не требовали жертв и не мешали жить и веселиться. И лазить в царский сад за яблоками, которые героически защищал от школяров садовник Лямин.
«Старик Державин нас заметил»
Это случилось 8 января 1815 года, когда в Лицее был торжественный акт — первый публичный экзамен в присутствии министра просвещения, знатных особ и родственников лицеистов. Дряхлый Державин дремал в кресле. И вдруг проснулся. А потом в восторге, со слезами на глазах бросился целовать Пушкина. Тот смешался и убежал.
Слава Пушкина уже разлетелась по Петербургу и Москве. В московских гостиных дядюшка Василий Львович и Жуковский восторженно декламировали «Воспоминания в Царском Селе». Стихотворение было напечатано в апрельском номере «Российского Музеума» с полной подписью: Александр Пушкин.
А Пушкин увлекся гусарами и мечтал стать гусаром. Но скупой, совершенно запутавшийся в долгах отец отказался дать на это денег — пришлось идти в Коллегию иностранных дел вместе с Горчаковым, Ломоносовым, Кюхельбекером и Юдиным. Итог: чиновник 10-го класса с правом получать от казны жалования 700 рублей в год.
Но какая разница, что там в аттестате, если Россию буквально накрыло волной новых мыслей. Менялись обычаи, язык, человеческие отношения, характеры. И восемнадцатилетние выпускники Лицея бросались в этот омут со всей страстью и ненасытностью.
«Друзья мои, прекрасен наш союз!»
Первый выпуск Царскосельского лицея, открытого для «образования юношества, особенно предназначенного к важным частям службы государственной», состоялся 9 июля 1817 года. Имена многих выпускников вошли в историю.
Антон Дельвиг, поэт, издатель альманахов «Северные цветы» и «Подснежник» и «Литературной газеты». Романсы на его стихи на музыку Глинки, Алябьева и Даргомыжского пела вся Россия.
Вильгельм Кюхельбекер, декабрист, 10 лет проведший в тюрьме и долгие годы — в сибирской ссылке. Всю жизнь считавший, что главное его предназначение — поэзия. «Мой брат родной по музе, по судьбам», — писал ему Пушкин.
Иван Пущин, член Северного тайного общества, блестящий гвардейский офицер, неожиданно вышедший в отставку, чтобы поступить на службу в полицию квартальным надзирателем — хотел доказать, что всякая должность, служащая на пользу народа, почётна. 14 декабря 1825 года он был на Сенатской площади. Потом — почти 30 лет в Сибири. Но главное, он написал «Записки о Пушкине», благодаря которым Пущина помнят и цитируют до сих пор.
Фёдор Матюшкин, учёный, исследователь, адмирал, участник кругосветных плаваний, его имя носит мыс в Восточно-Сибирском море.
Александр Горчаков, дипломат, при Александре II — министр иностранных дел, последний канцлер Российской империи.