поручик голицын фото биография
Как появился известнейший романс про поручика Голицына, и кто стал его реальным прототипом
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Записанная впервые весной 1977 года Аркадием Северным в Одессе, эта песня, как и многие другие его записи, стала полуподпольно, с осторожностью, распространяться по стране и за рубежом.
В дальнейшем уже многие исполнители стали открыто включать ее в свой репертуар, в различных вариациях текста и музыки, а некоторые даже приписывали себе авторство.
Что же касается подлинного автора этого романса, то споры об этом ведутся до сих пор. Как сказал по этому поводу Михаил Веллер: « Судьба этой песни – ещё один роман! ».
Большинство исследователей все же сошлись на том, что романс этот написан генерал-майором Белой армии Георгием Гончаренко, прошедшим и Первую мировую и Гражданскую войны. В литературных кругах он больше известен под псевдонимом Юрий Галич (не путать с Александром Галичем).
Реальные прототипы героев романса
Некоторые считают поручика Голицына и корнета Оболенского из этого романса лишь поэтическими образами, олицетворяющими Белое движение, но это не так. И у того, и у другого в жизни были реальные прототипы.
В 1919 году судьба занесла генерал-майора Гончаренко в Киев, где он служил под началом гетмана Скоропадского. Когда в город вошли петлюровцы, он не успел убежать и оказался в тюрьме. Вскоре к нему в камеру подселили юного поручика князя Константина Голицына из Петербурга, которого арестовали по недоразумению, вместо его дяди. В одной камере они провели неделю. На восьмой день, когда арестантов переводили в другую тюрьму, по счастливому стечению обстоятельств им удалось бежать. И больше они никогда не встречались. Но, видимо, встреча и беседы с поручиком оставили след в душе генерала Гончаренко.
Дальнейшая судьба поручика Голицына
Сбежав от петлюровцев в Киеве, Голицын подался на юг, где вступил в Добровольческую армию Деникина. В 1920 году в боях под Одессой попал в плен к красным. В то время в Красной армии катастрофически не хватало военных специалистов, и Голицына вместо тюрьмы отправили на фронт в качестве красного командира, воевать против Польши.
После Гражданской войны пожить спокойно Голицыну удалось недолго. В 1931 году проводилась операция «Весна», в ходе которой подлежали уничтожению бывшие офицеры Белой армии, невзирая ни на какие их заслуги. В ходе этой операции было подписано 160 смертных приговоров бывшим офицерам. В их числе оказался и Голицын.
Дальнейшая судьба автора романса
Не пощадила судьба и Георгия Гончаренко. Сбежав из киевской тюрьмы, он добрался до Одессы. Оттуда в поисках жены и дочери перебрался во Владивосток. После того, как Дальний Восток отошел к красным, уехал в Прибалтику. Там он стал заниматься писательской деятельностью, писал книги, статьи. Принять советскую власть он так и не смог.
Совсем немного известно о корнете Оболенском. Cлужил он в 1-м Сумском гусарском полку, который в начале 1918 года был расформирован. Через несколько месяцев Оболенский оказался на Украине в составе Добровольческой армии, а в декабре участвовал в освобождении Одессы от частей УНР. По-видимому, тогда в Одессе он и познакомился с генералом Гончаренко, сбежавшим от петлюровцев.
В начале 1920 года Оболенский участвовал в обороне Новороссийска. После того, как город окружили дивизии красных, оставшиеся в живых защитники эвакуировались в Крым. Там Оболенскому удалось разыскать своих однополчан. В октябре 1920 года в составе Стрелкового кавалерийского полка им пришлось при отступлении вступить в неравный бой с красными. Больше о нем ничего не известно.
Споры вокруг романса
Наряду с другими кораблями, он участвовал в операции по прикрытию Добровольческой армии при ее эвакуации из Новороссийска весной 1920 года. Эта реальная, не придуманная деталь косвенно свидетельствует в пользу того, что романс написан примерно в это время, по горячим следам происходившего в Новороссийске.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Поручик Голицын: что стало в СССР с героем знаменитой песни?
Кто же был прототипом несчастного поручика, да и был ли он? Не является ли поручик Голицын не более чем фольклорной обработкой некоего литературного штампа, каким стал, например, другой поручик, по фамилии Ржевский?
Нет, наверное, ни одного человека, который хотя бы раз не слышал или даже не пел сам песню с душераздирающими словами:
Четвертые сутки пылают станицы.
Потеет дождями донская весна.
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина…
Поручик Голицын благодаря этому романсу стал в массовом сознании едва ли не символом Белого движения.
Оказывается, прототип у героя песни был. Но прежде чем ответить на вопрос, кем именно он был, стоит начать с автора песни. Это произведение – отнюдь не народное творчество, как считают иные.
Песня приобрела широкую популярность в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века, как раз тогда, когда в интеллигентской среде окончательно исчерпался пиетет перед советской властью. Произведения апологетов Красной армии, таких как Фурманов, Островский, Серафимович стремительно выходили из круга чтения, фигуры красных командиров в фильмах и спектаклях становились все более и более шаблонными, схематичными и неинтересными. Зато Белое движение предлагало столько типажей и интереснейших характеров! От лощеных и набриолиненых мерзавцев до лириков, поющих «Я в весеннем лесу пил березовый сок», от авантюристов и лихачей, которым кому бы не служить, лишь бы не служить, до ироничных умников, сознательно переходящих на сторону советской власти.
Неудивительно, что в такой атмосфере «Поручика Голицына» запели все и сразу.
Авторство этого романса приписывали Звездинскому, Дольскому и даже Марине Цветаевой. Но на самом деле автор первоначального текста песни про поручика Голицына – Георгий Гончаренко, получивший позднее известность как Юрий Галич. Русский офицер, поэт и публицист.
В годы гражданской войны генерал Гончаренко оказался в Киеве, и, конечно же, служил при гетмане Скоропадском. С будущим героем своей песни поручиком Голицыным он познакомился при следующих обстоятельствах.
Когда Скоропадский бежал из Киева вместе с немцами, бросившими город на растерзание Петлюре, генерал Гончаренко тоже пытался уехать, но был снят с поезда петлюровцами под Одессой, поскольку был опознан как офицер гетмана. Его доставили в Киев и поместили в кутузку. Вскоре сюда же посадили и молоденького поручика Голицына. Константин Голицын был арестован по недоразумению: его перепутали с дядей, князем Голицыным, возглавлявшим «Протофис» – организацию, сделавшую в свое время Скоропадского гетманом. Вместе с ними на нарах оказался и главбух Киевского Нового банка по фамилии Беленький. За решеткой находиться нерадостно в любом случае, а этим троим еще и грозил вполне вероятный расстрел. Тем не менее, эти господа одного круга и одного образа мыслей скрасили друг другу заключение и недурно поладили. К тому же к Беленькому приходила жена, а к Голицыну невеста, они баловали узников домашней стряпней и приносили новости.
Примерно через неделю арестантов решили, Бог знает зачем, перевести в другую тюрьму. Конвоировать их приставили старичка, который для надежности взялся нести вещи заключенных, рассудив, видимо, что без вещей они не сбегут. Оказавшись на Крещатике, генерал и поручик переглянулись и мгновенно поняли друг друга.
Генерал Гончаренко присел, чтобы завязать шнурок, который у него якобы развязался, а Голицын и Беленький, тем временем, припустили, что есть духу прочь. Старичок бросился было за ними, но вспомнил, что без присмотра остался генерал, и потрусил назад. Но Гончаренко к этому моменту уже и след простыл.
Как видим, знакомство поэта и прототипа его героя было кратким, но богатым на события. Больше Гончаренко и Голицын не встречались. Но разговоры с молодым человеком, видимо, остались у генерала в Гончаренко в памяти и навеяли ему строки «Не падайте духом, поручик Голицын!».
Дальнейшая жизнь Константина Голицына сложилась таким образом. Он поступил в Добровольческую армию, получил чин штабс-капитана и командовал ротой. В августе 1919 года рота Голицына одной из первых ворвалась в Киев, который тогда был занят большевиками. Однако, как известно, белые тогда были отброшены. В 1920 году Голицин попал в плен под Одессой и вновь оказался в Киеве в качестве арестанта.
В тот период Рабоче-крестьянская Красная армия отчаянно нуждалась в военных специалистах, поскольку шла война с Польшей. И Константин Голицын сделал свой выбор – воевать на стороне РККА против Польши.
После окончания Гражданской войны Голицын вернулся в Киев, женился и поступил на советскую службу. Он устроился управделами Киевглавпроекта. Впрочем, в мире и спокойствии скромный советский служащий Голицын прожил недолго. Он был арестован в январе 1931 года. В апреле его расстреляли. Это было известное дело «Весна», по которому под репрессии и расстрелы попали многие видные деятели Белого движения.
Супруга Голицына уехала из Киева в Россию, и дала сыну от брака с Голицыным свою девичью фамилию – Свечин. Впоследствии она вышла замуж за советского ученого Глебова и взяла го фамилию. Она дожила до глубокой старости.
Судьба автора песни про поручика Голицына сложилась тоже очень причудливо. Он был в числе тех, кто эмигрировал в Константинополь. Затем оттуда Гончаренко добрался аж до Владивостока, где был зачислен в резерв сухопутных и морских сил Временного правительства Приамурской земской управы. Когда на Дальнем Востоке установилась Советская власть, Гончаренко через Китай добрался до Прибалтики. В Риге он писал в газету, работал судьей на ипподроме, кавалерийским инструктором.
Генерал и поручик. Как оно было на самом деле.
На русскоязычном латвийском портале www.imhoclub.lv появились две интересные статьи.
Одна российского автора «Сергея Анатольевича» «Дворяне Российской империи — костяк офицерского состава РККА, или Об еще одной либеральной лжи». www.imhoclub.lv/ru/material/veroj_i_pravdoj
Вторая, нижеприведенная мною Виктора Подлубного, пенсионера из Латвии. Которая, мне видится, гораздо интереснее и познавательнее первой.
Перепечатываю её без изменений.
Виктор Подлубный
Генерал и поручик. Как оно было на самом деле.
На портале IMHOclub на днях появилась публикация российского автора «Сергея Анатольевича» «Дворяне Российской империи — костяк офицерского состава РККА, или Об еще одной либеральной лжи».
Статья интересная, но, как и водится нынче, во многом спорная. Однако удивление мое вызвала не статья, а лид к ней: «Завывания Малинина про поручиков Голициных и корнетов Оболенских всего лишь выдумка. Их не существовало в природе…»
Считаю, надо бы рассказать, как оно было на самом деле.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Генерал Гончаренко
«В одном из своих рассказов папа упоминает о жизни в крепости, что это было самым счастливым временем его жизни» — так написала дочка Георгия Ивановича Гончаренко-Галича, человека замечательного, с удивительной биографией. О котором и пойдет наше повествование.
Дальше сам я буду придерживаться рассказа рижского историка Феликса Талберга, который одним из первых подробно написал о жизни и судьбе этого выдающегося рижанина.
По окончании Академии Генерального штаба в 1911 году Георгий Гончаренко получил назначение в Ригу на должность начальника штаба бригады, стоявшей в Усть-Двинской крепости. Хорошая 6-комнатная квартира, море, чайки, приятный круг знакомых, нечастые, а потому запоминающиеся выезды в Ригу…
Ни Гончаренко, ни офицерам бригады и в голову не могло придти, что через полтора месяца все они будут драться в Восточной Пруссии в тяжелейших боях в составе армии генерала Ренненкампфа. Там его армия и армия генерала Самсонова потерпят жесточайшее поражение.
После переформирования полковник Гончаренко был направлен на Юго-Западный фронт, который возглавлял талантливый полководец генерал А. А. Брусилов.
О своих подвигах Георгий Иванович потом обычно помалкивал, зато живо рассказывал о боевых товарищах. А они у него были знатные! В частности, генерал-лейтенант барон Карл Маннергейм (тоже наш, эстляндский), который мог с папиросой в зубах и белым «Георгием» на груди скакать в атаку впереди своей дивизии.
Или его бывший, еще до войны, однополчанин великий князь Михаил Александрович. На войне он командовал корпусом, в состав которого входил и полк Гончаренко. Родной брат императора на фронте был отважен, бесстрашен и при этом по-товарищески относился к своему однополчанину, оставаясь простым и приветливым.
Сам Гончаренко тоже был отчаянно смел. За мужество, проявленное в одном из январских сражений 1917 года, был представлен к награждению орденом св. Георгия. Получил отпуск и провел его в Петрограде. Отпуск выдался невеселым: шла война, а власть и порядок в столице на глазах разваливались… Отпускник был вызван в Генштаб, произведен в генерал-майоры и назначен начальником штаба корпуса.
Тем временем начался развал и в армии. Солдатские комитеты Гончаренко неоднократно арестовывали, но всякий раз отпускали. Он был вновь командирован в Петроград, где на сей раз его застала Октябрьская революция…
Отправившись из столицы в Могилев, в Ставку, он стал свидетелем кровавой расправы солдат с Верховным Главнокомандующим генералом Н. И. Духониным — своим однокашником по Академии. Да и сам тогда чуть не погиб…
Дальше в такой обстановке служить не было возможности.
В июне 1918 года Гончаренко приезжает в Киев. Здесь еще один его сослуживец, а теперь Гетман Украины П. П. Скоропадский приглашает Гончаренко в комитет по разработке… украинских орденов. Сжал зубы и дал согласие.
Бежал наш герой в Одесу. Но и к Одессе следом уже приближались части Конной армии Буденного. Началась срочная эвакуация, и с одним из последних кораблей Гончаренко покинул город. И родину.
Выгрузились на греческий остров Халки. После всего пережитого этот остров в Эгейском море показался раем. Но Георгий Иванович все время думал о возвращении на родину. И как только до него дошли сведения о сибирской эпопее адмирала Колчака, он немедля отправился в путь. Предстояла «малость» — путешествие в 15 тысяч верст на перекладных, по тропическим морям и странам.
Но он таки добрался до Владивостока. Где его ждало очередное разочарование: надежды России на Колчака не оправдались. Да и его собственные надежды разыскать, наконец, жену и дочь — тоже не оправдались, они потерялись в котле Гражданской войны.
Предстояли два трудных года во Владивостоке с крикливой политической жизнью, сменой правительств по пустякам… Но и из Владивостока надо было уезжать: и сюда приближались части Красной армии.
Начались хождения по консульствам. Латвийский консул, не смотря ни на какие уверения, в визе отказал. Выручил консул Эстонии, и визу проставил.
В сентябре 1923 года пароход «Регина» из Штеттина вошел в устье Даугавы. Справа проплыл собор любимой Усть-Двинской крепости, слева — зелень Царского сада, старый замок с круглой башней и, наконец, шпили рижских соборов с петухами. Сколько раз Георгий Иванович видел их во снах.
Но как сладок воздух тонкий,
Словно дамские духи,
И пропеть готовы звонко
Острых кирок петухи…
а рижский причал по трапу сошел статный мужчина, в светлом костюме берлинского пошива и велюровой шляпе. Звали его теперь Юрий Галич. Галич — это в память о кровопролитных боях за этот город, что на западе Украины… В его единственном чемодане лежала смена белья и плотная пачка рукописей.
Галич — так он представился в редакции местной русской газеты «Сегодня». После короткой беседы его зачислили в штат редакции. Работы было много, и Галич работал не покладая рук. А параллельно читал лекции в военном училище по… теории верховой езды. Он был большим специалистом в конном деле, поэтому его приглашали и в училище офицерам лекции читать, и на ипподром в качестве судьи…
Рига ласкала взор нежными красками парков и скверов, радовала обоняние свежим морским воздухом, тешила заинтересованными взглядами элегантных женщин…
Но свой первый визит наш герой нанес в Усть-Двинск.
Многое здесь изменилось. Но все также несокрушимо стояли бастионы с вековыми деревьями, высилась колокольня старинной Свято-Преображенской церкви… Галич твердо почувствовал: здесь, в устье Даугавы — все, как в прежней России, а поэтому у него так покойно на душе, как нигде больше.
а рижский период Галич издал 14 книг.
Большое количество рассказов было напечатано в газетах «Сегодня», «Сегодня вечером», в еженедельнике «Для Вас». Многие из них рождались во время путешествий.
Галич много ездит по Латвии, но больше всего его притягивала Латгалия.
Особенно любил Лудзу, которую именовал «Городок в табакерке». Бродил по старинным латгальским усадьбам, слушал рассказы русских староверов, удил рыбу в речке Лже…
В 1937 году рижская общественность отметила 60-летний юбилей Георгия Ивановича. Коллеги из всех рижских газет дружно откликнулись на это событие. А его друзья Петр Пильский и Борис Энгельгардт впервые рассказали о полной приключений жизни боевого генерала, волею судеб ставшего журналистом.
«Бодрое мироощущение, острая память, искусное владение диалогом, необыкновенно легкий, свежий, изящный язык составляют характерные особенности талантливого писателя, — писал Борис Энгельгардт — еще один неприкаянный беженец из России, в прошлом — полковник Генерального штаба, член Государственной думы, комендант Санкт-Петербурга, а в Риге — инструктор при ипподроме.
Казалось, что Юрий Галич обрел, наконец, свою тихую пристань, что его жизнь в Риге завершится спокойно и уютно. Но нет. Гон и бег продолжились. В августе 1940 года он был уволен из редакции, а затем вызван в НКВД Латвийской ССР, где ему недвусмысленно предложили сотрудничать. Милостиво дали старику время подумать.
Ему хватило двух дней, чтобы уладить все свои земные дела и добровольно уйти из жизни…
В 1960-х годах в Ригу приезжала дочь писателя Наталья. Она установила памятную плиту на могиле отца на Покровском кладбище.
Но кладбищенские варвары плиту уничтожили. Усилиями неутомимой Светланы Видякиной и при содействии пушкинистов Латвии могила и памятная плита были восстановлены.
Теперь у рижан есть возможность постоять над местом, куда судьба загнала генерала русской армии Георгия Гончаренко, писателя и журналиста Юрия Галича.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Поручик Голицын
Но кроме могилы есть и памятник ему, им же самим созданный. Это самый, пожалуй, известный, самый волнительный русский белогвардейский романс. Вернее, слова к нему.
Впервые известный романс о поручике Голицыне прозвучал в 1977-78 годах. Прозвучал от известного исполнителя блатного шансона, лейтенанта ВВС в отставке Аркадия Северного.
Записан был в подпольной студии звукозаписи принадлежавшей Сергею Маклакову — собирателю такого рода шансона. Более раннего исполнения этого романса нет нигде. Абсолютно нигде. Такой вывод делает исследователь Сергей Карамаев, профессионально занимавшийся поисками автора слов этого романса.
Он же установил, что в студии у Маклакова часто бывал его друг — поэт Владимир Роменский, писавший стихи «в ящик стола». И тогда Маклаков показал ему «разрозненные четверостишия белогвардейской песни», принесенные Аркашей Северным. Так что именно Роменский и написал слова романса в том виде, в каком мы привыкли их слышать.
Но что это за «разрозненные четверостишия», кто их автор и кто автор музыки романса о поручике Голицыне? Суждений на этот счет в интернете — хоть отбавляй. Аргументов и претендентов множество. С авторством музыки не разобрались до сих пор. А что касается автора стихов, то чаша весов уверенно опустилась под именем русского генерала, поэта, писателя и журналиста Георгия Ивановича Гончаренко-Галича.
Помните, я обещал вернуться к киевскому приключенческому эпизоду?
Так вот, именно здесь, в Киеве, Гончаренко и познакомился с прототипом романса, с поручиком Константином Голицыным. Это было в январе 1919 года, когда на Украине власть захватила Директория во главе с атаманом Петлюрой.
Встреча произошла в камере Осадного корпуса сечевиков на улице Пушкинской. Генерал Гончаренко, снятый с поезда петлюровскими постами, сидел здесь уже несколько дней, когда к нему подселили новых соседей, в том числе молодого князя Голицына.
Генерал и будущий герой песни провели на нарах целую неделю. Полагаю, двум офицерам было о чем поговорить…
На восьмой день начальство решило перевести их в другой острог. В качестве охранника приставили старенького петлюровца. Когда вышли на Крещатик, генерал, как и договаривались, присел, чтобы завязать шнурок, перекрыл дорогу охраннику, а поручик рванул вперед. Петлюровец бросился за ним, но остановился, поняв, что не догонит, в то время как за его спиной оставался второй арестант. Но и тот уже быстрой походкой уходил в противоположную сторону…
Встречались ли потом генерал и поручик, неизвестно. Зато известно, что, как и некоторые царские офицеры, Гражданскую войну Голицын окончил уже в Красной армии. Его выбор, и Бог ему судья. А затем, как почти все бывшие царские офицеры, он был арестован и расстрелян.
о вернемся к романсу. Анализ его текста привел исследователей к выводу, что в нем есть прямые указания на биографию именно Константина Голицина. Судите сами.
События 1918 года застали его именно в донских степях, среди пылающих станиц. В эскадроне поручик ведал именно вопросами боепитания — вот откуда не сразу понятное «Раздайте патроны, поручик Голицын».
Затем были бои за Одессу и неожиданный отказ князя от эвакуации морем в Турцию — вот откуда появление этой трагической темы в романсе: «Поручик Голицын, а может, вернемся? Зачем нам, дружище, чужая земля?»
И упоминаемый в романсе корабль «Император» — это реальный английский линкор «Император Индии», прикрывавший огнем орудий эвакуацию Добровольческой армии. Казалось бы, мелочь, но эту деталь нельзя ни случайно придумать, ни просто так заимствовать. Эта деталь указывает, что в основе романса лежали стихи, написанные участником Белого движения, и написаны они были по горячим следам событий…
Далее: «Корабль «Император» застыл как стрела…» — это вообще мог написать только тот, кто своими глазами видел прощально застывший на горизонте тонкий силуэт линкора, выполнившего свою миссию. Видел с борта того самого корабля, который навсегда увозил русских из России на чужбину…
Наконец, в тексте романса присутствует очевидная отеческая интонация, в частности, «Мой юный корнет…», что вполне мог себе позволить 45-летний генерал по отношению к юному боевому товарищу.
Автор слов романса, объехав полмира, так и не смог вернуться на родину, где навсегда остались его жена и дочь.
Но добрался до Риги — осколка той большой родины.
Россию он очень любил, большевиков ненавидел.
Поэтому, еще до прихода в Латвию Красной армии, 63-летний Георгиевский кавалер обещал знакомым, что живым в руки врагам не дастся.
И старый гвардеец свое обещание выполнил.
А потом русский певец Александр Малинин спел романс на слова русского журналиста Галича. Но совсем не так, как Аркаша Северный, а так, как надо. Так, что мороз по коже, слезы на глазах и боль в сердце за судьбы русских офицеров.