полная опасностей жизнь профессора
Технический прогресс зло или благо готовое итоговое сочинение 2021-2022
ПОДЕЛИТЬСЯ
Технический прогресс — зло или благо? (проклятье) 2 примера готового итогового сочинения 2021-2022 по литературе на данную тему для допуска к ЕГЭ 2022. С аргументами из литературы и литературными произведениями.
Итоговое сочинение на тему технический прогресс зло или благо?
Сегодня многие из нас привыкли осуждать технический прогресс и валить на него все беды и пороки общества. Дети затравили одноклассника? Виноват интернет! Пьяный сбил бабушку? Виной тому электрический самокат, не иначе! Однако мало кто замечает, что достижения техники не имеют свободы воли, в отличие от того, кто ими пользуется. Значит, все зло, исходящее от прогресса, — это всего лишь характеристика людей, которые его применяют. А вот благо — это уже его сущность, ведь все гаджеты и инновации созданы для нашего удобства и даже спасения. Они несут в себе новые возможности, и только мы решаем, как их реализовать. Это подтверждают многочисленные литературные примеры.
Вспомним рассказ И.А. Бунина «Господин из Сан-Франциско». Он описывает сложное устройство парохода, побеждающего стихию, научные достижения, позволяющие людям за два года объездить весь мир в комфорте, технические новшества для удобства пассажиров. Но почему-то писатель рассказывает об этих чудесах с каким-то пренебрежением. И корабль у него называется «Атлантида», как будто направляется к гибели, и звуки сирен заглушаются оркестром, как будто пассажиры предпочитают не замечать надвигающейся катастрофы. Так и хочется спросить: что в этом плохого? Господа, заслужившие свой достаток упорным трудом, поехали развеяться, поощрили тем самым развитие технологий, оплатив пользование ими, это же хорошо. Они, такие ужасные и равнодушные, обеспечили менее способным людям рабочие места, благодаря которым те могут поддерживать нормальный уровень жизни. И все это заслуга прогресса. Такое ощущение, словно автор винит его в том, что герои корыстные, бездуховные, порочные. Почему-то все, что их окружает, перенимает их характеристику, как будто мира не существует вне контекста конкретных людей. Но ведь это не так! Сами по себе технические инновации идут на пользу всем членам общества: создают занятость и экономическую независимость, поддерживают безопасность в пути и расширяют спектр возможностей, обеспечивают удобство и приятные эмоции тем, кто вносит наибольший вклад в развитие мира. И лишь алчные, безразличные, циничные люди превращают вояж «Атлантиды» в нечто, достойное осуждения. Если бы на борту оказались более интеллигентные люди с разнообразными интересами, то писатель не нашел бы повода для отрицательной оценки. Это означает, что сам по себе прогресс — явление, лишенное нравственной окраски. Как мы его используем, таким он и будет.
Рассмотрим пример с другим восприятием технического прогресса. В произведении братьев Стругацких «Мир иной» исследователи наткнулись на инопланетный корабль, который был затоплен лавой и застыл в горной породе. В дореволюционные времена (действие происходит в 1900-1910 годах) герои и представить себе не могли, что такие технологии возможны. Их воображение было потрясено тем, что сейчас нам доступно: видеокамерами, экранами телевизоров, музыкальными проигрывателями, роботами, питанием для космонавтов. Но были у гостей из будущего и другие особенности, которые пока нам совсем не доступны. Так, у уцелевшего мальчика из этого корабля было три сердца: одно отмирало, другое перенимало его функции, а третье зарождалось. Благодаря этому ребенок мог жить столетиями. Но это физиологические изменения, а как насчет нравственных? Ученые нашли запись крушения корабля, которая запечатлела спасение Суо. Его отец пожертвовал собой, укрыв мальчика защитным костюмом, а сам погиб. Этот подвиг показывает, что даже бурное развитие прогресса не делает людей черствыми и жестокими. Напротив, люди из будущего были очень добрыми, высокоморальными и разумными. А инновации дали им шанс усовершенствовать эти способности и проявить их в большей мере. Значит, техническое ноу-хау само по себе нейтрально. Его эмоционально окрашивает только человек.
Таким образом, технический прогресс не может быть злом. Только если сами люди распорядятся им так, он будет направлен на достижение порочных целей. Но изначально каждое новое открытие — это благо для нас, несущее просвещение, удобство и даже спасение. Ведь сегодня люди могут выжить только при условии обновления и улучшения существующих реалий жизни, где все есть рак, СПИД и другие вызовы, с которыми борется только научная мысль.
Сочинение технический прогресс — благо или проклятье?
Мы живём в эпоху интенсивного технического прогресса, и из-за этого многие люди уже не представляют своей жизни без плодов высоких технологий. Но существуют различные проблемы, связанные с техническим прогрессом, из-за которых многие люди часто задаются вопросом, прогресс — благо или проклятье. На мой взгляд — проклятье, если человечество не перестанет вмешиваться в природные процессы и не научится договариваться между собой о совместном использовании ресурсов.
Во-первых, человеку не стоит сильно вмешиваться в природные процессы, потому что он недостаточно осознает последствия своих действий.
Подобная проблема поднимается в произведении Булгакова “Собачье сердце”, где главный герой, профессор Преображенский, пытается обмануть природу и создать человека, пересадив собаке человеческий мозг. Но в результате проведения подобного эксперимента, у профессора не получается создать настоящего человека, ведь собака превращается в глупое, агрессивное человекообразное существо. Таким образом, можно сказать, что вмешательство человека в природные процессы может не только не привести к желаемому результату, но также может навредить.
Можно сделать вывод, что технический прогресс несёт с собой не только положительное в лице высоких технологий, но и отрицательное вроде приносящих вред экспериментов и межгосударственных конфликтов.
Полная опасностей жизнь профессора. Часть 1
Кэтрин Деннисон-Куперсмит чувствовала огромное облегчение. Недавно нанятая в качестве ассистента профессора, в Школу Социальных Наук, в престижном южном университете, она месяцами боролась за то, чтобы определить область исследований, которая бы отличала ее от остальных младших сотрудников и обеспечила бы ей прочную работу. Наконец, она почувствовала, что наткнулась на что-то интересное, и была уверена, что по этой теме было опубликовано мало исследований. В научных кругах это значило «опубликовать или погибнуть», но она ненавидела то, как ее коллеги видоизменяли старые концепции, чтобы успокоить руководство.
Кэтрин понимала, как ей повезло занять свою нишу. Она столкнулась с тремя другими высококвалифицированными кандидатами, любого из которых можно было бы отобрать, но она очень хотела получить эту должность, поэтому погрузилась в подготовку к изучению факультета и его отдельных специализаций. Во время интервью она беседовала с каждым из членов поискового комитета всесторонне об их интересах, которые, как она чувствовала, были решающим фактором.
Поскольку ее муж, с которым она была в браке 3 года, занимал должность адвоката в одной из лучших в городе фирм, ее укрепление в должности было еще более насущной необходимостью. Он никак не хотел что-то менять, и, учитывая разницу в их доходах, она знала, что это не имело бы никакого смысла. Она была благодарна, что этого удалось избежать.
Кэтрин хриплым голосом позвонила своему мужу Джеффу и уговорила его уйти пораньше, чтобы пойти поужинать. Она сильно любила его, но необходимые часы работы нового адвоката были возмутительны, и она проводила слишком много ночей, имея дело с измученным человеком. Однако теперь, с ее собственной миссией, она думала, что свободное время может оказаться полезным.
Кэтрин ждала за столом в их любимом ресторане двадцать минут, когда наконец появился Джефф, принося свои извинения, когда опустился на стул.
— Я не могу дождаться, чтобы услышать новости, — сказал он с искренней улыбкой.
Из-за ее борьбы с поиском направления для исследования последние несколько месяцев с ней было трудно, поэтому он был взволнован тем, что она, очевидно, что-то решила. Как только Кэтрин собиралась говорить, официант пришел за их заказами, и ей пришлось сдержаться, пока он не ушел.
— Хорошо, я думаю, что нашла что-то интересное и свежее, — сказала она, кипя энтузиазмом.
— Скажи мне. Мне не терпится это услышать, — ответил Джефф с таким же энтузиазмом.
— Хорошо, ты знаешь, что я искала направление, чтобы связать работу, которую я проделала в области эмоционального интеллекта, с моим интересом к проблемам обездоленных женщин? — спросила она, зная, что он слышал, как она описывала это много раз прежде.
— Да, продолжай, — поддержал Джефф.
— Итак, я думаю о том, чтобы исследовать жизнь молодых женщин, которые участвуют в торговле сексом. Я знаю, что другие тоже исследовали это раньше, но я хочу изучить влияние эмоционального интеллекта на результат и изменения, которые могут произойти со временем, — объяснила она.
— Итак, ты хочешь увидеть, как женщина становится лучшей проституткой? — ответил Джефф.
Обреченные на ковид: люди будут болеть каждые 16 месяцев
Коронавирус остался с нами навсегда
В начале пандемии многие были уверены в том, что COVID-19 — болезнь одного раза. Отстрелялся, получил антитела — отдыхай. Однако, когда стало появляться все больше данных о повторных заражениях, оптимизм сменился пессимизмом. Теперь уже почти нет никаких сомнений в том, что коронавирус остался с нами навсегда и вечную защиту от него не гарантирует ничто: ни заболевание, ни прививка.
Фото: Алексей Меринов
Авторы нового исследования, опубликованного в журнале The Lancet, произведя сложные расчеты на основании исследования геномов различных коронавирусов, пришли к выводу, что в среднем каждый житель планеты будет болеть SARS-CoV-2 раз в 16 месяцев. То есть вдвое чаще, чем сезонными коронавирусами.
Длительность иммунитета к вирусу SARS-CoV-2 — вопрос, до сих пор обсуждаемый. Изначально ученые давали по этому поводу очень разные оценки. Кто-то предполагал, что иммунитет может сохраняться год, кто-то — что до пяти лет. Оптимисты и вовсе выдвигали версию об 11-летнем иммунитете, основываясь на опыте прошлой вспышки первого SARS-CoV в 2004 году. Однако реальность опровергла самые смелые предположения: стали известны случаи, когда люди заболевали повторно спустя считаные месяцы.
Авторы новой публикации в The Lancet попытались оценить, как часто мы будем болеть COVID-19 в рамках стратегии «жить с вирусом». Исследователи проанализировали данные о стойкости иммунитета у эволюционно близких шести коронавирусов, родственных SARS-CoV-2, которыми заражается человек, путем сравнительного анализа их геномных последовательностей. Также они изучили различные медицинские работы, свидетельствующие о том, что иммунитет к коронавирусам может длиться от 128 дней до 28 лет после заражения.
Выяснилось, что вирусы SARS-CoV и SARS-CoV-2 очень тесно связаны между собой, MERS-CoV — тоже их «близкий» родственник, а вот четыре сезонных коронавируса, которые вызывают легкие простуды у людей, от этой группы гораздо дальше. Исследователи оценили профили типичного снижения уровня антител и вероятность реинфекции с течением времени в условиях пандемии. Оказалось, самый стойкий иммунитет дают сезонные простудные коронавирусы: у человека защита от повторного заражения ими составляет от 15 месяцев до 12 лет. А вот в отношении SARS-CoV-2 проведенные подсчеты показали возможность повторного заражения в период от 3 месяцев до 63 месяцев после пика антител, с медианой в 16 месяцев. Это вдвое меньше, чем у сезонных простудных коронавирусов, циркулирующих среди людей.
Оцененное в этой работе время до реинфекции согласуется с небольшим количеством подтвержденных случаев повторных заражений. Однако ученые предупреждают, что по мере продолжения пандемии COVID-19 повторные заражения будут становиться все более частыми, и людям придется предпринимать немало усилий для сдерживания передачи вируса.
Ученые отмечают, что понимание сроков реинфекции важно для принятия решений в области общественного здравоохранения, в том числе введения ограничений на перемещения, открытия и закрытия экономических секторов в ответ на прогнозные модели эпидемии. Так, они отмечают, что людей, которые выздоровели после COVID-19, можно рассматривать лишь как временно невосприимчивых к повторному заражению. «Наша оценка убедительно опровергает утверждение о том, что разрешение эпидемии может произойти благодаря коллективному иммунитету от естественной инфекции или что снижение долгосрочных рисков заболеваемости и смертности может быть достигнуто без вакцинации. Полагаясь только на коллективный иммунитет, мы подвергаем опасности миллионы жизней, что влечет за собой высокий уровень реинфекции, заболеваемости и смертности. В районах с низким уровнем вакцинации наш анализ подтверждает необходимость продолжения практики социального дистанцирования, надлежащей вентиляции помещений и ношения масок. Излишняя уверенность людей в долгосрочности иммунитета после естественного заражения SARS-CoV-2 способствует нерешительности в отношении вакцин, возможно, из-за ложной эквивалентности с долгосрочным иммунитетом после естественного выздоровления от вирусов, вызывающих такие заболевания, как корь, паротит и краснуха. Но многочисленные респираторные вирусы, в том числе коронавирусы, могут преодолеть иммунитет, созданный предыдущими инфекциями, путем эволюции новых вариантов. Чуть больше года спустя после пандемии COVID-19 начали появляться новые варианты SARS-CoV-2, которые могут варьироваться по тяжести инфекции и вызывать различные реакции иммунной системы, а также препятствовать стойкости иммунитета», — отмечают авторы работы. По их мнению, неспособность к управлению пандемией обречет нас на бесконечный цикл погони за патогеном, изменяющим свою форму.
Кроме того, исследователи подчеркивают, что их оценка важна для прогнозирования развития пандемии в целом, хотя в «мирное время» риск реинфекции для каждого конкретного человека крайне невелик. «Однако во время пандемии, когда заражаются сотни тысяч людей, возникновение таких редких событий с поддающейся количественной оценке частотой весьма вероятно и может иметь существенные последствия для здоровья населения», — пишут ученые в The Lancet.
Тем временем некоторые эксперты не готовы согласиться с тем, что по мере продвижения пандемии количество повторных инфекций будет расти. «Я, например, не видел исследований, указывающих на этот тренд. Повторно заболевших как было год назад 1–5%, так и сейчас столько же», — отмечает дата-аналитик Максим Бобров.
«Авторы работы исследовали лишь возможности гуморального иммунитета, то есть наличия антител. Были данные, что клеточный иммунитет к новому коронавирусу может сохраняться более пяти лет. Впрочем, само по себе наличие антител или клеток памяти и даже их количество, как показывает практика, не указывает на уровень защиты от повторного заражения. При этом нейтрализующая способность антител у переболевших очень высокая, поэтому даже концентрация ниже референсных значений не обязательно означает отсутствие защиты от инфекции», — рассказал «МК» молекулярный биолог Даниил Ветров.
Доктор биологических наук, профессор Сколтеха Константин Северинов говорит, что эволюцию вируса спрогнозировать невозможно, но опыт вакцинированных и переболевших показывает, что они заболевают повторно гораздо реже и болеют легче: «Это совершенно очевидный результат, иммунитет в той или иной форме вырабатывается и защищает вас в следующий раз от тяжелого течения. Конечно, истории о людях, которые второй раз болели более тяжело, передаются из уст в уста, но чаще всего подтверждения им нет. Это всего лишь популярные мифы и городские легенды».
Неудобная правда: Вакцина не спасает, власти в агонии
Количество вновь заражённых коронавирусом в России бьёт антирекорды. По состоянию на 18 октября за сутки выявляется 34,3 тысячи новых больных, умирает за сутки почти тысяча человек. Власти всеми силами заставляют граждан прививаться, но принимаемые меры и опасны, и неэффективны. Да и в спасительность вакцины верить становится всё сложнее.
Свежая новость: в Петербурге с 1 ноября посещение «общественных мест» возможно будет только при предъявлении QR-кодов.
Доступ посетителей (за исключением детей и подростков до 18 лет) на конгрессно-выставочные, спортивные и физкультурные мероприятия численностью более 40 человек возможен при наличии либо QR-кода о полном курсе вакцинации, либо QR кода о перенесённом заболевании, либо справки о наличии медицинского отвода от вакцинации. С 15 ноября необходимо предъявлять QR-код в бассейнах, фитнес-центрах, иных организациях…
Петербург – далеко не первый регион, где такие меры принимаются. Царьград уже сообщал об аналогичных решениях в Свердловской области, Башкирии, Самарской губернии, как говорится, далее везде.
В некоторых местах запретительное рвение начальства доходит до абсурда. Социальные сети облетел ролик из Башкирии: пожилую женщину без маски запихивают в патрульную машину. Именно за это. Губернатор Радий Хабиров прокомментировал:
На то и есть власть, поэтому надо применять все меры возможного принуждения. Подчёркиваю: там, где нас не слышат и нарушают, мы будем действовать предельно жёстко.
Губернатор Хабиров не одинок, он, что называется, «в тренде». В московском метро (мэр Москвы пока обещает «не закрывать» город) вновь стали массово штрафовать за отсутствие маски на лице. И даже за то, что маска чуть приспущена с носа.
Сказать, что граждане недовольны действиями властей, – значит ничего не сказать. Но региональные начальники упорно продолжают копировать западный репрессивный опыт. Как будто их не заботят последствия.
Всё ради вакцинации
Политолог, руководитель фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов горько иронизирует:
Топ-3 шагов, предпринятых на пике заболеваемости и смертности.
1) Запрет невакцинированным посещать торговые центры, в части из которых расположены пункты вакцинации.
2) Проведение переписи населения (включая поквартирный обход и посещение МФЦ).
3) Внедрение слабо совместимой с масочным режимом технологии доступа в метро по Face ID.
Такой набор мер позволяет комплексно решить сразу несколько задач. А именно – показать, что власть не бездействовала перед новой волной ковида. И подчеркнуть, что пандемия больше не парализует систему, не приводит к сворачиванию ранее намеченного в других сферах и не тормозит цифровизацию, открывающую новые горизонты по причинению удобств гражданам.
Виноградов акцентирует внимание на вопиющих противоречиях в политике властей: меры, которые вроде бы должны предотвращать распространение заразы, легко и непринуждённо «покрываются» мерами, которые этой задаче слишком явно противоречат.
Перепись, в которую вовлечено, по идее, всё население страны, большая часть которого будет переписываться очно – лишь дорогостоящая (она стоит примерно 32 миллиарда из федерального бюджета) вишенка на этом торте. Сам же торт состоит из простых, понятных и совершенно бессмысленных мер: вводим куар-коды для посещения ресторанов, торговых центров (повторим на всякий случай – тех самых мест, где расположены пункты вакцинации) и спортивных залов в ситуации, когда нормально работает переполненный в час пик общественный транспорт.
Если «начальство» действительно считает, что с помощью куар-кодов ограничивает распространение вирусов, то, стало быть, мыслит на уровне тех людей, которые, потеряв ключи, ищут их под фонарём – там светлее. Если же начальство претворяет в жизнь «хитрый план» по принуждению к вакцинации, то приходится признать, что работает этот план из рук вон плохо. Потому что принимаемые меры «бьют» в те социальные группы, которые уже подчинились и привились.
То есть это опять поиск под фонарём: как в Свердловской области, где губернатор повелел не пускать на работу непривитых чиновников. Поди найди среди чиновников непривитых.
Кто виноват в заражениях?
Между тем серьёзные специалисты, когда говорят о причинах всплеска заболеваемости коронавирусом, вспоминают вовсе не о торговых центрах. Сопредседатель Российского союза пациентов Ян Власов утверждает:
У нас, прежде всего, больницы не защищены. Нет специалистов, которые должны эту защиту обеспечивать. Клинических эпидемиологов, которые должны были бы этим заниматься, в стране – примерно 40% от потребности. И понятно почему: их реальные зарплаты на уровне ниже нижнего, особенно по сравнению с врачами в «красных зонах». Желающих заниматься этой работой за 16 тысяч рублей в месяц (!) найти невозможно. Эта проблема замалчивается, а мы при этом делаем вид, что страшно удивлены: как же так, в больницах люди заражаются ковидом.
Почему люди не верят в вакцины
Политолог Глеб Кузнецов, анализируя причины недоверия к вакцинации, пишет в своём блоге:
Одна из ключевых проблем доверия к вакцинации – невозможность установить причинно-следственную связь между прививкой и осложнением, как и получить любой вид компенсации. Более того, иллюзорная добровольность вакцинации превращает всё, что с тобой произойдёт после, в проблему исключительно личной ответственности за самостоятельное решение взрослого человека.
И это даже обсудить негде. Потому что сложившийся консенсус заставляет даже просто недостаточно восторженную позицию обставлять извинениями: «я ни в коем случае не против прививок».
К этой проблеме следует добавить ещё одну: недоверие к вакцинам, распространённое в самом врачебном сообществе. В социальных сетях буквально не продохнуть от рассказов: доктор сам не прививается и никому не советует. Разумеется, знакомым (и знакомым знакомых, и знакомых лишь по текстам в тех же соцсетях) врачам верят больше, чем официальной пропаганде вакцинации.
Тем более что пропаганда эта, как справедливо и очень точно заметил заместитель председателя Государственной думы Пётр Толстой, в России, мягко говоря, хромает:
Подход «мы сказали, а вы делайте» – не работает. Нужно объяснять людям, приводить доводы, а не пытаться заставить их просто поверить на слово.
У людей нет доверия к вакцине, на вопросы о том, почему бывают осложнения, почему вакцинированные всё равно могут заболеть, никто не отвечает.
Не отвечает, по-видимому, потому, что тема и в самом деле недостаточно изучена.
Периодически в серьёзных СМИ появляются публикации, которые порождают сомнения в эффективности вакцинации. Вдруг приобрела актуальность сравнительно старая (2015 год) статья в научном журнале PLOS Biology. В ней доказывается (на пример птичьего гриппа), что «слабые» вакцины не столько помогают организму справиться с патогенными вирусами, сколько способствуют эволюции вирусов в более опасные формы.
Позвольте, но ведь совершенно официальная позиция производителей и пропагандистов всех существующих вакцин от «короны» состоит в том, что вакцины не защищают от заражения, но лишь способствуют относительно лёгкому течению заболевания. Не означает ли это…?
Про вакцины не вспоминать, на побочки плевать
Страшно подумать, что это означает. Особенно если присмотреться к изменениям позиции ВОЗ. В ситуации, когда большинство населения развитых стран уже привито, а в страны развивающиеся поступают сотни миллионов доз вакцин разных производителей, можно было бы праздновать победу над коронавирусом. Но вместо этого ВОЗ начинает продвигать «дешёвые и проверенные» лекарства, которые должны справляться с пресловутым «цитокиновым штормом».
Среди препаратов, которые, по мнению ВОЗ, эффективны при лечении тяжёлого ковида – противомалярийные препараты, созданные ещё 45 (!) лет назад, грозящие пациенту «двузначной вероятностью аллергических и анафилактических реакций».
Глеб Кузнецов так оценивает инициативы ВОЗ:
Объединяет препараты несколько вещей: они не против вируса, а против воспаления как такового. Плюс они старые и недорогие, а, как известно, лечением COVID-19 управляет не здравоохранение, а экономика. Видимо, это возовская косвенная оценка героических мировых успехов в вакцинации «чудесными» препаратами, которые «пусть и не спасли мир от распространения инфекции, защищают нас от тяжёлого течения оной». Спасённому миру позарез нужна линейка дешёвой, но сильной иммуносупрессии.
На этом торте тоже есть вишенка, не очень заметная, но плохо пахнущая. В кулуарах правительства России рассказывают: некоторое время назад в Россию пытались «завезти» проект фонда Билла и Мелинды Гейтс, предусматривающий клинические испытания в России нового лекарства от ковида на основе противомалярийных средств.
Говорят, проект был профинансирован, кроме самого этого фонда, властями Германии. Русские понадобились, чтобы исследовать воздействие препарата «на европейскую популяцию». Но самих европейцев авторам проекта показалось жалко, предполагалось, что в исследованиях примет участие 40 тысяч (!) русских – и всего 100 англичан.
Что с того?
Увы, приходится в очередной раз констатировать: большая часть ограничительных мер, которые принимаются в России – не более чем калька с того, что уже делается на Западе. Вводятся ограничения не для того, чтобы реально исправить ситуацию, а для того, чтобы продемонстрировать: мы (региональное начальство) не сидим сложа руки, делаем, что можем и даже более того. Это скверная позиция и очень скверная политика, потому что обмануть пытаются даже не население – а кремлёвское начальство.
По этому пути можно очень далеко зайти, особенно если продолжать смотреть на Запад. Вон, в Латвии вводится полный локдаун с 21 октября по 15 ноября. Мало того что закрывается всё, кроме магазинов, торгующих товарами первой необходимости, так ещё и комендантский час (никаких шуток) вводится с 20 (!) часов. Это в туристической-то Риге.
Ну, раз на Западе, в стране ЕС, при уровне вакцинации населения выше 54% (!) комендантский час можно, почему же в России, в том же, скажем, Екатеринбурге (или Тамбове, или Ростове, или Петербурге, или в Уфе) нельзя? Ведь явное же проявление заботы о населении и стремление снизить уровень заболеваемости.