поэт павел васильев биография
Поэт Павел Николаевич Васильев
СТИХИ В ЧЕСТЬ НАТАЛЬИ
Я люблю телесный твой избыток,
От бровей широких и сердитых
До ступни, до ноготков люблю,
За ночь обескрылевшие плечи,
Взор, и рассудительные речи,
И походку важную твою.
Прогуляться ль выйдешь, дорогая.
Все в тебе ценя и прославляя,
Смотрит долго умный наш народ,
Называет «прелестью» и «павой»
И шумит вослед за величавой:
«По стране красавица идет».
Так идет, что ветви зеленеют,
Так идет, что соловьи чумеют,
Так идет, что облака стоят.
Так идет, пшеничная от света,
Больше всех любовью разогрета,
В солнце вся от макушки до пят.
Так идет, земли едва касаясь,
И дают дорогу, расступаясь,
Шлюхи из фокстротных табунов
У которых кудлы пахнут псиной,
Бедра крыты кожею гусиной,
На ногах мозоли от обнов.
И в июне в первые недели
По стране веселое веселье,
И стране нет дела до трухи.
Слышишь, звон прекрасный возникает?
Это петь невеста начинает,
Пробуют гитары женихи.
А гитары под вечер речисты,
Чем не парни наши трактористы?
Мыты, бриты, кепки набекрень.
Слава, слава счастью, жизни слава.
Ты кольцо из рук моих, забава,
Вместо обручального одень.
Восславляю светлую Наталью,
Славлю жизнь с улыбкой и печалью,
Убегаю от сомнений прочь,
Славлю все цветы на одеяле,
Долгий стон, короткий сон Натальи,
Восславляю свадебную ночь.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Поэт павел васильев биография
Па́вел Никола́евич Васи́льев (23 декабря 1909 (5 января 1910), Зайсан, Семипалатинская губерния — 16 июля 1937, Москва) — русский советский поэт, родоначальник (по определению С. Клычкова) «героического периода» в русской литературе — «эпохи побеждающего в человеческой душе коммунизма».
https://ru.wikipedia.org/wiki/Васильев,_Павел_Николае..
Васильев, Павел Николаевич – русский поэт (25.12 [12.12 старого стиля] 1910, Зайсан, в Казахстане – 1937, в заключении). Был арестован и расстрелян. Дореабилитации Павла Васильева, последовавшей около 1956 и открывшей возможность для публикаций из архива поэта, его имя было вычеркнуто из советской литературы. Позже разгорелись споры о его политической позиции, в ходе которых Васильева, убитого в возрасте 26-ти лет, достойно защищал Залыгин.
http://rushist.com/index.php/literary-articles/5232-v..
Биография, фото http://infomania.ru/map/?p=145
Сочинения. Письма. Павел Васильев
Это первое наиболее полное собрание литературного наследия выдающегося поэта Павла Николаевича Васильева. В книгу вошли его лучшие стихотворения и поэмы, эпиграммы, художественная и очерковая проза, переводы. А также сохранившиеся письма.
https://www.you-books.com/book/P-N-Vasilev/Sochineniy..
Сплетенная отцовскими руками.
И гармонист, перекрутив рукав,
С рязанской птахой пестрою в ладонях
Пошатывался, гибнул на ладах
Летел верхом на бочке, пьяным падал
И просыпался с милою в овсах.
Пора мне бросить труд неблагодарный.
Я, полоненный, схваченный, мальчишкой
Стал здесь учен и к камню привыкал.
Барышникам я приносил удачу.
Здесь горожанки эти узкогруды,
Им нравится, что я скуласт и желт.
В тростинку дуть и ударять по струнам?
Скудельное мне тяжко ремесло.
Нет, я окреп, чтоб стать каменотесом,
Искусником и мастером вдвойне.
Еще хочу я превзойти себя,
Чтоб в камне снова просыпались души,
Которые кричали в нем тогда,
Когда я был и свеж и простодушен.
И, может быть, я берег отыщу,
Где привыкал к веселью и разгулу,
Где первый раз увидел облака.
Тогда сурово я, каменотес,
Отцу могильный вытешу подарок:
Коня, копытом вставшего на бочку,
С могучей шеей, глазом наливным.
Но кто владеет этою рукой,
Кто приказал мне жизнь увековечить
Прекраснейшую, выспренною, мной
Не виданной, наверно, никогда?
Ты тяжела, судьба каменотеса.
И имя твое, словно старая песня.
Я помню Есенина в Санкт-Петербурге,
Внезапно поднявшегося над Невой,
Как сон, как виденье, как дикая вьюга,
Зелёной листвой и льняной головой.
Я помню осеннего Владивостока
Пропахший неистовым морем вокзал
И Павла Васильева с болью жестокой,
В ещё не закрытых навеки глазах…
Рюрик Ивнев, март 1965 года
Для современников его талант был очевиден. Приведённые выше строки Рюрика Ивнева — далеко не единственные, в которых этот патриарх русской поэзии сравнивал Павла Васильева с Сергеем Есениным, своим близким другом. Алексей Толстой отозвался о нём, как о советском Пушкине. Анатолий Луначарский считал его восходящим светилом новой русской поэзии. Владимир Солоухин ставил его имя сразу вслед за именами Пушкина, Лермонтова, Блока и Есенина. А Борис Пастернак в 1956 году написал о нём такие слова:
В начале тридцатых годов Павел Васильев производил на меня впечатление приблизительно того же порядка, как в своё время, раньше, при первом знакомстве с ними, Есенин и Маяковский. Он был сравним с ними, в особенности с Есениным, творческой выразительностью и силой своего дара и безмерно много обещал, потому что, в отличие от трагической взвинченности, внутренне укоротившей жизнь последних, с холодным спокойствием владел и распоряжался своими бурными задатками. У него было то яркое, стремительное и счастливое воображение, без которого не бывает большой поэзии и примеров которого в такой мере я уже больше не встречал ни у кого за все истекшие после его смерти годы…
18 ноября 1934
Москва
Павел Васильев
(23 декабря 1909 (5 января 1910), Зайсан, Семипалатинская губерния — 16 июля 1937, Москва)
https://45parallel.net/pavel_vasilev/stihi/#kak_ten_k..
«Про меня ж, бедового, спойте вы…» https://www.vilavi.ru/sud/171009/171009.shtml
*
Поэзия Васильева оказала заметное влияние на других поэтов.
С его неистовым, жизненным, неукротимо неутолимым, охваченным пламенем высокой гражданственной страсти талантом он не прошёл бесследно ни для читателей, ни для поэтов. Его народная почва, его из-под корней древа народной жизни истоки, обогащённые недюжинным талантом, даже будучи под спудом временной неизвестности, оплодотворяли советскую поэзию верным опытом советского в полном смысле этого слова поэта. И то, что не до конца получилось, скажем, у Васильева, когда он пытался создать песню-поэму, закончено, осуществлено Прокофьевым в его «Песне о России». И в таких поэтах, как Сергей Поделков, Василий Фёдоров и Борис Ручьёв, разве не чувствуется, особенно в более раннем периоде их развития, если не школа, то воздействие Васильевского таланта. Я не говорю уже о более молодых, скажем, о Цыбине, «Родительская степь» которого не намекает, а имеет прямой отправительный адрес из эпической лирики Павла Васильева.
Его творчество ценил Борис Пастернак. Писатель Александр Гладков, близко знакомый с Нобелевским лауреатом по литературе и оставивший о нём мемуары, рассказывает в них, что однажды на литературном вечере последний должен был читать стихи после Павла Васильева, прочитавшего стихотворение «К Наталье», но Пастернак был им «так пленён, что, выйдя на эстраду, заявил аудитории, что считает неуместным и бестактным что-либо читать после этих „блестящих стихов“». Гладков передёт слова Пастернака, который говорил, что после гибели Васильева больше ни у кого не встречал такой буйной силы воображения, и несмотря не некоторые возражения Гладкова настаивал на самой лестной оценке поэта: «Такой же почти восторженный отзыв Б. Л. дал стихам П. Васильева, когда у него попросили характеризовать погибшего поэта для его посмертной реабилитации в 1956 г.»
https://ru.wikipedia.org/wiki/Васильев,_Павел_Николае..
Вот отрывок (концовка) из известного стихотворения «Стихи в честь Натальи», которое датировано маем того же самого 1934 года и которое поэт написал под впечатлением от своего очередного (и, разумеется, очень сильного) увлечения, на этот раз — Натальей Кончаловской, внучкой художника Василия Сурикова:
Имя на поэтической поверке. Павел Васильев
Многие сегодня, как и 70 лет назад, сбиваются в стайки, читают друг другу стихи в литобъединениях, следуя, закономерно своему «любимому» обычаю. Именно такие, собравшись в поэтический круг, начинают оплёвывать тех, кто указывает им на убожество их «творчества». Творческая зависть с ревностью – дружбы не укрепляет.
Тем более важно, когда к начинающему поэту, отдавая должное его колоссальному таланту и потенциалу, маститые поэты, гордость России, говорят, такие слова.
Алексей Толстой сказал: «Этот юноша – гений». Борис Пастернак как-то, выйдя на сцену после Павла Васильева, заявил, что после него ему сказать уже нечего. Осип Мандельштам считал, что в России пишут только четверо – Ахматова, он сам, Пастернак и Павел Васильев.
У замечательного, самобытного русского, советского поэта Павла Николаевича Васильева (05.01.1910 – 16.07.1937), все произведения отмечены редкой выразительностью и образностью.
«Стихи в честь Натальи»
(отрывок из 4-х, всего шестистиший 11-ть)
В наши окна, щурясь, смотрит лето,
Только жалко – занавесок нету,
Ветреных, весёлых, кружевных.
Как бы они весело летали
В окнах приоткрытых у Натальи,
В окнах незатворенных твоих!
И ещё прошеньем прибалую –
Сшей ты, ради Бога, продувную
Кофту с рукавом по локоток.
Чтобы твоё яростное тело
С ядрами грудей позолотело,
Чтобы наглядеться, я не мог.
Я люблю телесный твой избыток,
От бровей широких и сердитых
До ступни, до ноготков люблю.
За ночь обескрылевшие плечи,
Взор, и рассудительные речи,
И походку важную твою.
А улыбка – ведь какая малость! –
Но хочу, чтоб вечно улыбалась –
До чего тогда ты хороша!
До чего доступна, недотрога,
Губ углы приподняты немного:
Вот где помещается душа.
Примечание:
Стихотворение было написано Павлом Васильевым, под впечатлением от своего очередного и, разумеется очень сильного увлечения Натальей Кончаловской, – внучки художника Василия Сурикова, в 1934 году, но она предпочла, подающего большие надежды, молодого поэта Сергея Михалкова, будущего бессменного автора государственного гимна, и в 1936 году вышла за него замуж.
Сергей Михалков был на 10 лет моложе своей избранницы. Наталья Кончаловская Михалкова, стала писательницей и матерью двух замечательных российских кинорежиссёров Андрона и Никиты Михалковых.
Про многих русских поэтов можно сказать, что судьба их трагична. Как мы и говорим. Дополнительное горе состоит в том, что мы вынуждены так говорить про самых лучших русских поэтов.
Ещё горше, что все, эти лучшие русские поэты погибали в расцвете творческих сил, не договорив, не досказав, унеся с собой в могилу великую тайну своих не раскрытых ещё возможностей.
Например, про Лермонтова нечего и говорить. Он не успел сказать и десятой доли того, что мог. Не говоря уже о том, что собирался издавать журнал.
С Лермонтовым Павла Васильева роднит не только юношеский возраст, до которого они успели дожить – 27 лет, не только пронзительность и огромность таланта, но и те грандиозные потенциальные возможности, которые погибли вместе с поэтом.
Павел Николаевич Васильев родился 5 января 1910 года, в городе Зайсане, недалеко от монгольской границы, в семье учителя математики Николая Корниловича Васильева, который позже в Павлодаре был директором школы.
Детство Павла протекало в Павлодаре, на Иртыше. Выросший в Казахстане, среди прииртышских казачьих станиц, будущий поэт с детства впитал две великие культуры – древнерусскую и казахскую, полюбил всей душой бескрайние степные просторы.
Впоследствии, будущий взрослым человеком, Павел Васильев, с присущей ему образностью, точно отобразил это чувство в стихотворении:
***
Родительница степь, прими мою,
Окрашенную сердца жаркой кровью,
Степную песнь! Склонившись к изголовью
Всех трав твоих, одну тебя пою!
К певучему я обращаюсь звуку,
Его не потускнеет серебро,
Так вкладывай, о степь, в сыновью руку
Кривое ястребиное перо.
6 апреля 1935 года.
Первые стихи Павел Васильев написал в 1921 году, а в 1925 году, по просьбе учителя литературы написал стихотворение к годовщине смерти В.И.Ленина, ставшее школьной песней.
…В глаза весёлые смотрю,
Ах, всё течёт на этом свете!
С таким же чувством я зарю
И блеск Есенина отметил.
Льняную голову храни,
Её не отдавай ты даром,
Вот и тебя земные дни
Уже приветствуют пожаром!
Здесь же, во Владивостоке, состоялась его первая публикация, в газете «Красный молодняк», 6 ноября 1926 года было напечатано стихотворение «Октябрь».
В декабре того же года, с рекомендовательным письмом Рюрика Ивнева, Павел Васильев, поехал в Москву, но застрял в Новосибирске, работал инструктором физкультуры в детском доме.
Вскоре пустился в странствия: работал на золотых приисках на Витиме, плавал на баржах и пароходах по Оби, Енисею и Амуру, служил рулевым на каботажном судне во Владивостоке, побывал в Японии, был каюром в тундре, работал сотрудником газеты в Омске.
Осенью 1929 года переехал в Москву и учился на Высших государственных литературных курсах и работал в газете «Голос рыбака», в качестве специального корреспондента ездил на Каспий и Арал.
При жизни Павла Васильева отдельным изданием вышли лишь две его книги очерков о Сибири – 1930г. и поэма «Соляной бунт». В поэме «Соляной бунт» говорится о киргизах, а имеется в виду казахи.
Сытая и хищная казачья верхушка противопоставлена в поэме угнетённому населению степей и наиболее сознательным людям из казаков, поднимавшимся на борьбу с эксплуататорами. Кроме «Соляного бунта» Павел Васильев написал поэмы: «Лето», «Песня о гибели казачьего войска», «Синицын и К», «Принц Фома», «Кулаки», «Христолюбоские ситцы».
Ещё в 1929 году в журнале «Настоящее» сообщалось о поэте «…сын богатой кулацкой семьи, Поэтому он так враждебно настроен к Советской власти. Из его стихотворений смотрит лицо классового врага».
Это была явная ложь завистников, к незаурядному таланту Павла Васильева. Отец Павла Васильева – Николай Корнилович – был сыном прачки и рабочего-пильщика, мать поэта Глафира Матвеевна Ржанникова, из семьи мелкого разорившегося торгавца скобяным товаром, окончила гимназию, вынесла оттуда любовь к литературе и музыке и сумела привить сыну.
Признание поэтического таланта Павла Васильева, сопровождалось постоянными оговорками о чуждости его новому строю, яркая личность поэта стала обрастать окололитературными сплетнями, как было в своё время с Сергеем Есениным.
Весной 1932 года, Павел Васильев, был арестован, по обвинению, в принадлежности к контрреволюционной группировки литераторов,дело так называемой «Сибирской бригады» Приговорён к высылке в Северный край на три года, однако, освобождён условно.
Надо сказать, в действительности, время от времени, происходили какие-нибудь шумные скандалы с участием Павла Васильева и дело, к сожалению, кончалось милицейским протоколом.
Всего за пять лет до Павла Васильева в центре внимания литературной Москвы был Сергей Есенин, любимый его поэт, на которого Павел был во многом похож.
В 1934 году прозвучал предостерегающий голос М.Горького, в статье «О литературных забавах», которая положила начало травли Павла Николаевича, где было написано:
«Жалуются, что поэт Васильев хулиганит хуже, чем хулиганил поэт Сергей Есенин».
Павел Васильев ответил почтительным письмом Горькому, а через несколько дней по Москве уже ходила его стихотворение:
«Пью за здравие Трехгорки.
Эй, жена, завесь-ка шторки,
Нас увидят, может быть,
Алексей Максимыч Горький
Приказали дома пить».
Говорят, эти строки доставили Горькому весёлую минуту, услышав их, он долго смеялся. Ещё Павел Николаевич написал шутливые слова:
«Выпил бы я горькую,
Да боюся Горького,
Горького Максима,
Ах, невыносимо!».
Ярослав Васильевич Смеляков – классик русской поэзии, высоко ценил талант своего друга Павла и ставил его выше своего, что видно из его стихотворения:
Три витязя.
(в сокращении)
«Мы вместе шли с рогатиной на слово
и вместе слезли с тройки удалой,
три мальчика
три козыря бубновых,
три витязя бильярда и пивной.
Был первый точно беркут на рассвете,
летящий за трепещущей лисой.
Второй был неожиданным,
а третий –
угрюмый, бледнолицый и худой.
Я был тогда сутулым и угрюмым,
хоть мне в игре всегда везло.
Уже тогда предчувствия и думы
избороздили юное чело.
А был вторым поэт Борис Корнилов.
Я и в стихах и в позе написал,
что он тогда у общего кормила,
недвижно скособочившись, стоял.
А первым был поэт Васильев Пашка,
златоволосый хищник ножевой.
не маргариткой вышита рубашка.
а крестиком – почти за упокой…
…Вот так, втроём, мы отслужили слову
и искупили хоть бы часть греха –
три мальчика,
три козыря бубновых,
три витязя российского стиха».
Из архива Я.Смелякова.
10 января 1935 года «Литературная газета» опубликовала постановление об исключении П.Васильева из Союза писателей.
В «Правде» появилась письмо (за подписью двадцати писателей) с требованием «изолировать» П.Васильева.
Начальник рязанской тюрьмы давал ему возможность работать. Так в стенах тюрьмы появилась поэма «Принц Фома». А уже весной 1936 года поэт был досрочно освобождён.
В 1936 году на экраны СССР вышел фильм «Партийный билет», в котором Васильев стал прообразом главного героя – «шпиона», «диверсанта» и «врага народа».
До 6 февраля 1937 года, его последнего ареста оставалось меньше года. 15 июля 1937 года приговорён коллегией Верховного суда СССР к расстрелу по обвинению в принадлежности к «террористической группе», якобы готовившей покушение на Сталина.
Расстрелян в Лефортовской тюрьме 16 июля 1937 года.
Одному и лучших поэтов России, было всего 27 лет, на момент гибели. Менее, чем через месяц, по такому же обвинению, был расстрелян Юрий Есенин, старший сын поэта, с1915 года.
Похоронен в общей могиле «невостребованных прахов» на новом кладбище Донского монастыря в Москве.
В 1956 году Павла Николаевича Васильева посмертно был реабилитирован.
Сидя в тюрьме, Павел Николаевич надеялся, что срок дадут, с нахождением в Сибири. И написал своей жене Елене стихотворение:
Снегири взлетают красногруды…
Скоро ль, скоро ль на беду мою
Я увижу волчьи изумруды
В нелюдимом, северном краю.
Будем мы печальны, одиноки
И пахучи, словно дикий мёд.
Незаметно все приблизит сроки,
Седина нам кудри обовьёт.
Я скажу тогда тебе, подруга:
«Дни летят, как по ветру листьё,
Хорошо, что мы нашли друг друга,
В прежней жизни потерявши всё…
февраль 1937г. Лубянка, внутренняя тюрьма.
Известный советский писатель Владимир Солоухин, поклонник творчества Павла Васильева, написал о нём:
«Подробности смерти Павла Васильева неизвестны.
Но всё, же даже и «оттуда» просочилось: сон – не сон, морок – не морок, правда – не правда.
На допросе его избивали до полусмерти и бросали в камеру на пол. И он будто бы разбитыми губами, беззубым кровавым ртом бормотал сокамернику:
— Запомни…если уцелеешь… Запомни… Павел Васильев…поэт… русский…Запомни… А на другой день его били и топтали да так и забили насмерть.
Вышибли из руки кривое ястребиное перо. Но то, что оно успело написать, останется навсегда с нами, с русским народом».
В 1965 году поэт Рюрик Ивнев, написал стихотворение, памяти 2-х близких друзей юности, Сергея Есенина и Павла Васильева, который был на 15 лет, моложе своего кумира в поэзии:
Я помню Есенина в Санкт – Петербурге,
Внезапно поднявшегося над Невой,
Как сон, как виденье, как дикая вьюга,
Зелёной листвой и льняной головой.
Я помню осеннего Владивостока
Пропахший неистовым морем вокзал
И Павла Васильева с болью жестокой,
В ещё не закрытых навеки глазах…
март 1965 год.
-В 2003 году в Омске на бульваре Мартынова установили памятный знак – камень поэту. Одна из муниципальных библиотек Омска носит его имя.
-5 марта 2011 года в Москве на доме №26 по 4-ой Тверской-Ямской улице открыта мемориальная доска Павлу Васильеву.
-В 1991 году в Павлодаре (Казахстан) открыт дом-музей поэта. Одна из улиц Усть-Каменогорска на левобережье Иртыша носит его имя.
-В октябре 2011 года в Павлодаре открыт памятник Павлу Васильеву. Памятник установлен в старой части города, недалеко от улицы, носящей имя поэта. Автор- художник и скульптор Кажибек Баймулдин.
Во Владивостоке, где Павел Васильев начинал первые шаги своей творческой жизни, на здании бывшего Восточного института, расположена мемориальная доска, в его честь.
Из поэтического наследия Павла Васильева.
Так мы идём с тобой и балагурим.
Любимая! Легка твоя рука!
С покатых крыш церквей, казарм и тюрем
Слетают голуби и облака.
Они теперь шумят над каждым домом,
И воздух весь черёмухой пропах.
Вновь старый Омск нам кажется знакомым,
Как старый друг, оставленный в степях.
Сквозь свет и свежесть улиц этих длинных
Былого стёртых не ищи следов,-
Нас встретит благовестью листьев тополиных
Окраинная троица садов.
Закат плывёт в повечеревших водах,
И самой лучшей из моих находок
Не ты ль была? Тебя ли я нашёл,
Как звонкую подкову на дороге,
Поруку счастья? Грохотали дроги,
Устали звёзды говорить о Боге,
И девушки играли в волейбол.
13 декабря 1930 года.
***
Я сегодня спокоен,
ты меня не тревожь,
Лёгким, весёлым шагом
ходит по саду дождь,
Он обрывает листья
в горницах сентября.
Ветер за синим морем,
и далеко заря.
Надо забыть о том,
что нам с тобой тяжело,
Надо услышать птичье
вздрогнувшее крыло.
Надо зари дождаться,
ночь одному переждать,
Фет ещё не проснулся,
не пробудилась мать.
Лёгким, весёлым шагом
ходит по саду дождь,
Утреняя по телу
перебегает дрожь,
Утренняя прохлада
плещется у ресниц,
Вот оно утро – шёпот
сердца и стоны птиц.
1932 год.
«Суровый Дант не презирал сонета,
В нём жар любви Петрарка изливал.
А я брожу с сонетами по свету,
И мой ночлег – случайный сеновал.
На сеновале – травяное лето,
Луны печальной розовый овал.
Ботинки я в скитаньях истоптал,
Они лежат под головой поэта.
Привет тебе, гостеприимный кров,
Где тихий хруст и чавканье коров
И неожидан окрик петушиный…
Зане я здесь устроился, как граф!
И лишь боюсь, что на заре, прогнав,
Меня хозяин взбрызнет матерщиной.
Ничего, родная, не грусти,
Не напрасно мы с бедою дружим.
Я затем оттачиваю стих,
Чтоб всегда располагать оружьем.
1932 год.