пейте пойте в юности бейте в жизнь без промаха текст
сть одна хорошая песня у соловушки —
Песня панихидная по моей головушке.
Цвела — забубенная, росла — ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
Думы мои, думы! Боль в висках и темени.
Промотал я молодость без поры, без времени.
Как случилось-сталось, сам не понимаю.
Ночью жесткую подушку к сердцу прижимаю.
Лейся, песня звонкая, вылей трель унылую.
В темноте мне кажется — обнимаю милую.
За окном гармоника и сиянье месяца.
Только знаю — милая никогда не встретится.
Эх, любовь-калинушка, кровь — заря вишневая,
Как гитара старая и как песня новая.
С теми же улыбками, радостью и муками,
Что певалось дедами, то поется внуками.
Пейте, пойте в юности, бейте в жизнь без промаха —
Все равно любимая отцветет черемухой.
Я отцвел, не знаю где. В пьянстве, что ли? В славе ли?
В молодости нравился, а теперь оставили.
Потому хорошая песня у соловушки,
Песня панихидная по моей головушке.
Цвела — забубенная, была — ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
My thoughts, my thoughts! Pain in temples and crown.
I wasted my youth without a pore, without time.
I don’t understand how it happened.
At night I press a hard pillow to my heart.
Eh, love-kalinushka, blood is a cherry dawn,
As the guitar is old and as the song is new.
With the same smiles, joy and anguish,
What was sung by the grandfathers is sung by the grandchildren.
I have faded, I don’t know where. Drunkenness, or what? Is it in glory?
I liked it in my youth, but now they have left it.
Because the nightingale has a good song,
A funeral song for my head.
ЕСЕНИН.
Я по первому снегу бреду,
В сердце ландыши вспыхнувших сил.
Вечер синею свечкой звезду
над дорогой моей засветил.
Я не знаю то свет или мрак?
В чаще ветер поёт иль петух?
Может, вместо зимы на полях
Это лебеди сели на луг.
Хороша ты, о белая гладь!
Греет кровь мою лёгкий мороз!
Так и хочется к телу прижать
Обнажённые груди берёз.
О лесная, дремучая муть!
О веселье заснеженных нив!
Так и хочется руки сомкнуть
Над древесными бёдрами ив.
Снежная равнина, белая луна,
Саваном покрыта наша сторона,
И берёзы в белом плачут по полям,
Кто погиб здесь умер, уж не я ли сам.
Эх, любовь – калинушка, кровь – заря вишнёвая,
Как гитара старая и как песня новая.
С теми же улыбками, радостью и муками,
Что певалось дедами, то поётся внуками.
Пойте, пейте в юности, бейте в жизнь без промаха –
Всё равно любимая отцвела черёмухой.
Я отцвёл, не знаю где, В пьянстве, что ли? В славе ли?
В молодости нравился, а теперь оставили.
Потому хорошая песня у соловушки,
Песня панихидная по моей головушки,
Цвела – забубенная, росла ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
1 Ты жива ещё моя старушка.
2 Дорогая бедная старушка,
Прочитай ты горькое письмо.
3Дорогая нежная старушка.
4 ТЫ ЖИВА ЕЩЁ МОЯ СТАРУШКА,
ЖИВ И Я, ПРИВЕТ ТЕБЕ! ПРИВЕТ.
***
1 Не транжир, не мот я, не пропойца,
Я ХМЕЛЕЮ ТОЛЬКО ОТ ВЕСНЫ.
2 Я не грубиян, и не пропойца,
Я хмелею только от весны.
3 Люди лгут, что будто я пропойца,
Я хмелею только от весны
4 Не такой уж горький я пропойца.
Что бы в глупой ссоре умереть.
5 Не такой уж горький я пропойца,
Что б тебя не видя умереть.
Есть одна хорошая песня у соловушки —
Песня панихидная по моей головушке.
Цвела — забубенная, росла — ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
Думы мои, думы! Боль в висках и темени.
Промотал я молодость без поры, без времени.
Как случилось-сталось, сам не понимаю.
Ночью жесткую подушку к сердцу прижимаю.
Лейся, песня звонкая, вылей трель унылую.
В темноте мне кажется — обнимаю милую.
За окном гармоника и сиянье месяца.
Только знаю — милая никогда не встретится.
Эх, любовь-калинушка, кровь — заря вишневая,
Как гитара старая и как песня новая.
С теми же улыбками, радостью и муками,
Что певалось дедами, то поется внуками.
Пейте, пойте в юности, бейте в жизнь без промаха —
Все равно любимая отцветет черемухой.
Я отцвел, не знаю где. В пьянстве, что ли? В славе ли?
В молодости нравился, а теперь оставили.
Потому хорошая песня у соловушки,
Песня панихидная по моей головушке.
Цвела — забубенная, была — ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
1925
My thoughts, thoughts! Pain in the temples and crown of the head.
I squandered youth without pores, without time.
How it happened, it became, I don’t understand myself.
At night I press a hard pillow to my heart.
With the same smiles, joy and torment,
What grandfathers sang is sung by grandchildren.
I faded, I don’t know where. In drunkenness, or what? Is it in glory?
I liked it in my youth, but now they left it.
Because a good song in a nightingale
A funeral song for my head.