певек жизнь в городе
Где находится и как живет самый северный город России?
На берегу Восточно-Сибирского моря, в самом восточном регионе страны и всего в 9 часах полета из Москвы, расположился самый северный город России — Певек.
В романе О. Куваева Территория именно его называли Поселок. Но на самом деле — это был уже почти город.
Важный морской порт на Северном Морском Пути, не менее важный запасной аэропорт на трансконтинентальных перелетах из Северной Америки в Азию
Центральная база золотодобывающего сектора Чукотки и уже совсем скоро место парковки плавучей АЭС вместо закрываемой Билибинской АЭС.
Вот это всё сейчас — Певек.
Трудно представить, но в конце 1980-х годов его население достигало 13 тысяч человек, а сейчас здесь живет чуть больше 4 тысяч человек.
В 90-е годы город был рекордсменом по — сокращению численности населения в относительном выражении. Всего за 10 лет население уменьшилось в два раза и к началу 2000-х годов число жителей сократилось до 4,5 тысяч человек, вокруг которой и балансирует вот уже 15 лет.
Но вернемся в наши дни. Для нас Певек являлся важной точкой этнографического путешествия на Чукотку, а добрались сюда мы по зимнику Билибино — Певек на своих автомобилях.
Строго говоря, Певек связан с Билибино круглогодично. Летом по 600 — километровой гравийной дороге, а зимой 450 км зимника через горные хребты.
На самом деле, жизнь в Певеке сложна несмотря на то, что это полноценный город. В городе есть порт, аэропорт, общественный транспорт, нефтебаза, ТЭЦ, несколько кафе, магазины, газета, спортивные секции.
Но все осложняет короткий световой день зимой, полярная ночь с ноября по январь и сильнейшие ветра «южаки» по нескольку дней, а то и недель со скоростью ветра до 50-60 м/с.
Между прочим, застройка города производилась с учетом «розы ветров» и микрорайоны представляют внутри себя защищенные от ветра анклавы.
Но все же основная проблема города — качество воды. Для нужд города работает открытый водозабор и плотина на реке Певек.
За последние десятилетия несколько раз его закрывали на ремонт и в дома поступала техническая вода.
Ходила даже шутка среди местных жителей:
Искупался — протри тело «Хлоргексидином». После чистки зубов — брызгай в горло «Мирамистином»
В 2016 году питьевую воду привозили на водовозках в центр город по расписанию, а жители выстраивались в очередь с «баклажками», как в советское время за молоком.
Но в 2017 году ремонт плотины завершился и говорят, что подачу воды возобновили.
Но если говорить о бытовом уровне жизни, то здесь есть почти все. Магазины бытовой техники и пару магазинов автозапчастей.
Да и с продуктами здесь есть практически все, а ассортимент алкогольных напитков мало чем уступает супермаркетам на материке.
В северный завоз город снабжается достаточно хорошо, но цена на многие продукты способна удивить даже повидавших жизнь туристов.
Есть и бананы, груши, мандарины, виноград, помидоры, перец — но цена стабильно одинаковая по 500-600 рублей в ценах 2016 года.
Единственное, что стоит здесь дешевле, чем на материке — рыба.
Настоящая арктическая нерка и корюшка по 250 рублей за килограмм — это то, что точно не встретишь в европейской части России.
Но в целом, прогуливаясь по городу, сложилось очень странное чувство, несмотря на то, что жилые дома раскрашены в позитивные цветные тона, картину омрачают многочисленные заброшенные «пятиэтажки» на окраине города.
Но город тем не менее живет и до сих пор является важной опорной точкой в Арктике. Как и 30 лет назад именно через воздушные ворота Певека прибывают многочисленные вахтовые работники на золотодобывающие предприятия, и именно через его морской порт в летний сезон навигации, завозят на северное побережье Чукотки десятки тысяч тонн топлива, технику, материалы, которые зимой по многочисленным зимникам доставляются по многочисленным артелям и поселкам.
Метки: певек, арктика, чукотка, путешествия, зима
Комментарии 27
хороший пост.
смотрю на фотки и аж зыбко становится. не хотел бы я там жить
Спасибо.
Да жить там непросто, но путешественником посмотреть можно
Спасибо!
Да нет, нормально там, город живёт, порт обеспечивает снабжение артелей, так что не все так грустно
человек, выживает в любых условиях!
Ну все таки не живут, выживают скорее. Мурманск и область, Архангельск, Магадан, Северодвинск… Те города где я был сам.везде одно и то же, системные ошибки в управление, отсутствие приемственности и убытие народа без каких либо перспектив на позитивные сдвиги.
Всему назло живет город, повезло ему с расположением, но большинству городов северной глубинке не повезло(((
Если б не порт и выгодное положение для золотодобывающих компаний, судьба города была бы схожа с судьбой Тикси и диксона
Тоже был в Певеке в 79 году на ледоколе «Капитан Сорокин». Мало что помню конечно, в памяти дома на сваях. Хотя это везде в северных районах. В Дудинке тоже такие стоят.
Ну, в отношении Сахалина / Курил — это справедливо, ибо «остров / острова», а так …
В любом случае — «рыночная Економика» расставила всё по своим местам, увы и ах :(… Да и ни к чему, наверное, мучить людей такой жизнью, «вахтовики» с «погранцами» вполне себе выполняют функции «временных жителей неприспособленных для жизни территорий», ага…
Не, ну реально, 500-600 Р за кило овощей — это надо Абрамовичем быть, но не все такие удачливо-хитропупистые…
Думаю, все более-менее понимающие ситуацию жители как раз и уехали из этого «Богом забытого Края Земли», остались только те, кому ехать некуда, ибо так-то, согласен, в «Центральной России» их никто не ждёт :(…
ПАНКИ И МЕДВЕДИ
Текст и фото: Владимир Севриновский для DV
‘, ‘bgPos’ : ‘center bottom’ >, ]»>
Жизнь в Заполярье и похожа, и не похожа на ту, что ведут остальные россияне. Жители Певека уверены, что северную романтику города оценит не каждый, и уж точно не тот, кто приехал сюда временно. Ураганы здесь сменяют спокойную жизнь через день, а в гости друг к другу певекчане ходят по замёрзшей кромке океана. Специально для DV писатель Владимир Севриновский рассказал, как живёт город, из которого даже в 2000-е стремились уезжать любой ценой
Ромашки, романтики и спасительный ящик водки
— Приготовиться к посадке!
За иллюминатором клубилась громада облаков, неизменная уже часа четыре. Тяжёлый Боинг плавно снижался. Сейчас он пронзит линию тумана и мы, наконец, увидим самый северный город России…
Внезапно под крыльями замелькали чёрные вешки, самолёт коснулся облака, затормозил и остановился. Мы прибыли в Певек.
Ещё в самолёте у прибывающих проверяют документы. Побережье Чукотки — одна большая погранзона. Чтобы сюда попасть, нужен пропуск. Благо, в Анадыре его делают без проблем. Красные посадочные огни, пульсируя, угасают, и взлётно-посадочная полоса становится неотличима и от моря, и от заснеженного берега, и от тусклого полярного неба. Только самолёт высится среди белизны — нелепый столичный гость на краю мира.
— У нас, в Певеке, жителей поменьше, чем в ином селе. Но у какой ещё деревни прямое авиасообщение с Москвой! — гордо говорит один из встречающих. Патриотов Чукотки, несмотря на суровость климата, хватает. Правда, сравнить северную жизнь с южной «деревенским» непросто — цены на билеты из Москвы в Певек почти в четыре раза выше, чем в Нью-Йорк, поэтому большинство выбирается на отдых лишь раз в два года, когда перелёт оплачивает предприятие.
Название города происходит от имени соседней сопки, которое переводится с чукотского как «вздутый» или «гнилой». По легенде, когда-то чукчи сражались здесь с пришлыми племенами, и некому было хоронить тела.
На бесплатном автобусе, кружащем по единственному маршруту, начертано куда более весёлое прозвище — «Город романтиков и ромашек». Ромашки весной пробиваются повсюду, и никакой асфальт им не помеха
Старший по отстою
— В Певеке надо жить не временно, — уверен Владимир Ларионов, начальник местного центра обслуживания воздушного движения. — Иной прокантуется тут лет пятнадцать на панцирной кровати, не обустраиваясь и экономя на всём ради будущего. Заработает, вернётся на «материк», да и помрёт вскорости. Вся жизнь впустую, на чемоданах…
Как и в другие северные края, в Певек заносило немало ярких образованных людей. Одни попадали сюда добровольно, как первый глава Чаунского района Наум Пугачёв, сразу после высадки проведший партсобрание прямо на берегу, поскольку домов ещё не было. Другие — не очень. Как заключённые Чукотлага, добывавшие золото и уран. Говорят, здешние события легли в основу многих рассказов Шаламова, а сам Певек стал прототипом Посёлка из куваевской «Территории». Творческие традиции чтили тут и позже. Музыку в городе преподавали профессора Гнесинки, а после падения Советского Союза под школу искусств отдали бывшее здание райкома.
Впрочем, северная романтика до сих пор — с сильным советским привкусом. Это видно во всём: от характерных вывесок, бесплатной спортивной школы и уважительного обращения по имени-отчеству до полузабытой дружбы народов, когда преподавательница из Бурятии учит русских и чукчей играть на украинских цимбалах. Северный холод сберегает многое, и прошлое соседствует с настоящим, как величественные руины сталинских домов с новенькими многоэтажками, раскрашенными в яркие цвета при губернаторе Абрамовиче. Один из старожилов утверждает, что нашёл в развалинах кусок булки, которую не доел подростком тридцать лет назад.
Увы, не всё сохранилось так хорошо. В бурные девяностые Певек бил рекорды по сокращению населения. Закрылись оловянные рудники, вымерли почти все окружающие посёлки. Теперь в них встретишь только зайцев да евражек. Но оставались золотые прииски и порт — крупнейший на Чукотке. Благодаря им город не только выжил, но и развивается. Образцово отремонтирован Пятый микрорайон, в 2019 году планируют запустить первую в мире плавучую АЭС. Правда, для этого надо опередить китайцев.
По слухам, именно с такой целью в Певек снарядили караван грузовых судов в декабре, через месяц с лишним после обычного окончания навигации. Видеозаписи этого путешествия впечатляют. Каждые двенадцать часов в Восточно-Сибирском море наступало так называемое сжатие: лёд с жестяным скрипом наваливался на борт, громоздился на восемь метров вверх, до самой палубы. Ещё через половину суток приходило разрежение: покрытые содранной краской глыбы отступали, обнажая полоску воды. Тогда караван в темноте полярной ночи двигался вперёд. 7 января, в Рождество, моряки прибыли в Певек.
Вот только вернуться уже не получилось, и теперь кораблям предстоит зимовать в городском порту до середины июня
Большая часть новоявленных челюскинцев улетела в Москву, остальных город обеспечивает электричеством и едой.
— Жаль только, тарелочек сувенирных здесь не продают, — сокрушается Алексей, капитан большегруза «Синегорск». Вскоре он покинет судно до лета, назначив вместо себя помощника с красноречивым названием «старший по отстою».
Южак, великий и ужасный
Любопытные певекчане и матросы ходят друг к другу в гости по замёрзшей поверхности океана. Вольготному отстою мешает только ветер южак, налетающий несколько раз в месяц. В разгул стихий моряки задраивают люки и не выходят наружу. Порой ураган разогревает воздух с минус 30 до 0, и в декабре идёт дождь. Жители Певека определяют силу ветра по дыму из ТЭЦ — сердца всякого северного города. В штиль он поднимается высоко над бухтой и растекается по небу узкой полосой. Когда штормит, его наклон увеличивается. Если же дым сразу отрывается от трубы, жди приключений — ураган то выдавит раму в квартире, то сдует снег, и пешеходам, чтобы удержаться на голом льду, придётся ползти за автобусом. Каждый микрорайон Певека имеет особое здание-стену для защиты от ветра. Самое длинное прозвали в народе Китайской стеной, но даже оно не спасает. Впрочем, романтики готовы и к таким передрягам. Недаром сборник стихов местных поэтов дерзко называется «Северянин, выйдем на южак!», словно предлагая классику Серебряного века развлечение почище ананасов в шампанском.
— Летом южак неприятен. Пыль, песок… А зимой я его даже люблю. Он людей объединяет, как коммуналка, — смеётся Владимир Ларионов. — Всегда надо помочь, забрать кого-то, чтобы не пропал…
Бывший редактор российской версии «National Geographic» Александр Грек, тоже выходец из Певека, давно подбивает ведущих фотографов страны запечатлеть этот катаклизм, но воздушный Девятый вал ещё ждет своего Айвазовского.
Через день-другой ураган стихает, и в зимний Певек возвращается спокойная жизнь.
Жизнь в Певеке — самом северном городе России
Жизнь в Заполярье и похожа, и не похожа на ту, что ведут остальные россияне. Жители Певека уверены, что северную романтику города оценит не каждый, и уж точно не тот, кто приехал сюда временно. Ураганы здесь сменяют спокойную жизнь через день, а в гости друг к другу певекчане ходят по замёрзшей кромке океана. Специально для DV писатель Владимир Севриновский рассказал, как живёт город, из которого даже в 2000-е стремились уезжать любой ценой
Ромашки, романтики и спасительный ящик водки
— Приготовиться к посадке!
За иллюминатором клубилась громада облаков, неизменная уже часа четыре. Тяжёлый Боинг плавно снижался. Сейчас он пронзит линию тумана и мы, наконец, увидим самый северный город России…
Внезапно под крыльями замелькали чёрные вешки, самолёт коснулся облака, затормозил и остановился. Мы прибыли в Певек.
Ещё в самолёте у прибывающих проверяют документы. Побережье Чукотки — одна большая погранзона. Чтобы сюда попасть, нужен пропуск. Благо, в Анадыре его делают без проблем. Красные посадочные огни, пульсируя, угасают, и взлётно-посадочная полоса становится неотличима и от моря, и от заснеженного берега, и от тусклого полярного неба. Только самолёт высится среди белизны — нелепый столичный гость на краю мира.
— У нас, в Певеке, жителей поменьше, чем в ином селе. Но у какой ещё деревни прямое авиасообщение с Москвой! — гордо говорит один из встречающих. Патриотов Чукотки, несмотря на суровость климата, хватает. Правда, сравнить северную жизнь с южной «деревенским» непросто — цены на билеты из Москвы в Певек почти в четыре раза выше, чем в Нью-Йорк, поэтому большинство выбирается на отдых лишь раз в два года, когда перелёт оплачивает предприятие.
Название города происходит от имени соседней сопки, которое переводится с чукотского как «вздутый» или «гнилой». По легенде, когда-то чукчи сражались здесь с пришлыми племенами, и некому было хоронить тела.
— В Певеке надо жить не временно, — уверен Владимир Ларионов, начальник местного центра обслуживания воздушного движения. — Иной прокантуется тут лет пятнадцать на панцирной кровати, не обустраиваясь и экономя на всём ради будущего. Заработает, вернётся на «материк», да и помрёт вскорости. Вся жизнь впустую, на чемоданах…
Как и в другие северные края, в Певек заносило немало ярких образованных людей. Одни попадали сюда добровольно, как первый глава Чаунского района Наум Пугачёв, сразу после высадки проведший партсобрание прямо на берегу, поскольку домов ещё не было. Другие — не очень. Как заключённые Чукотлага, добывавшие золото и уран. Говорят, здешние события легли в основу многих рассказов Шаламова, а сам Певек стал прототипом Посёлка из куваевской «Территории». Творческие традиции чтили тут и позже. Музыку в городе преподавали профессора Гнесинки, а после падения Советского Союза под школу искусств отдали бывшее здание райкома.
Впрочем, северная романтика до сих пор — с сильным советским привкусом. Это видно во всём: от характерных вывесок, бесплатной спортивной школы и уважительного обращения по имени-отчеству до полузабытой дружбы народов, когда преподавательница из Бурятии учит русских и чукчей играть на украинских цимбалах. Северный холод сберегает многое, и прошлое соседствует с настоящим, как величественные руины сталинских домов с новенькими многоэтажками, раскрашенными в яркие цвета при губернаторе Абрамовиче. Один из старожилов утверждает, что нашёл в развалинах кусок булки, которую не доел подростком тридцать лет назад.
Увы, не всё сохранилось так хорошо. В бурные девяностые Певек бил рекорды по сокращению населения. Закрылись оловянные рудники, вымерли почти все окружающие посёлки. Теперь в них встретишь только зайцев да евражек. Но оставались золотые прииски и порт — крупнейший на Чукотке. Благодаря им город не только выжил, но и развивается. Образцово отремонтирован Пятый микрорайон, в 2019 году планируют запустить первую в мире плавучую АЭС. Правда, для этого надо опередить китайцев.
По слухам, именно с такой целью в Певек снарядили караван грузовых судов в декабре, через месяц с лишним после обычного окончания навигации. Видеозаписи этого путешествия впечатляют. Каждые двенадцать часов в Восточно-Сибирском море наступало так называемое сжатие: лёд с жестяным скрипом наваливался на борт, громоздился на восемь метров вверх, до самой палубы. Ещё через половину суток приходило разрежение: покрытые содранной краской глыбы отступали, обнажая полоску воды. Тогда караван в темноте полярной ночи двигался вперёд. 7 января, в Рождество, моряки прибыли в Певек.
Большая часть новоявленных челюскинцев улетела в Москву, остальных город обеспечивает электричеством и едой.
— Жаль только, тарелочек сувенирных здесь не продают, — сокрушается Алексей, капитан большегруза «Синегорск». Вскоре он покинет судно до лета, назначив вместо себя помощника с красноречивым названием «старший по отстою».
Южак, великий и ужасный
Любопытные певекчане и матросы ходят друг к другу в гости по замёрзшей поверхности океана. Вольготному отстою мешает только ветер южак, налетающий несколько раз в месяц. В разгул стихий моряки задраивают люки и не выходят наружу. Порой ураган разогревает воздух с минус 30 до 0, и в декабре идёт дождь. Жители Певека определяют силу ветра по дыму из ТЭЦ — сердца всякого северного города. В штиль он поднимается высоко над бухтой и растекается по небу узкой полосой. Когда штормит, его наклон увеличивается. Если же дым сразу отрывается от трубы, жди приключений — ураган то выдавит раму в квартире, то сдует снег, и пешеходам, чтобы удержаться на голом льду, придётся ползти за автобусом. Каждый микрорайон Певека имеет особое здание-стену для защиты от ветра. Самое длинное прозвали в народе Китайской стеной, но даже оно не спасает. Впрочем, романтики готовы и к таким передрягам. Недаром сборник стихов местных поэтов дерзко называется «Северянин, выйдем на южак!», словно предлагая классику Серебряного века развлечение почище ананасов в шампанском.
— Летом южак неприятен. Пыль, песок… А зимой я его даже люблю. Он людей объединяет, как коммуналка, — смеётся Владимир Ларионов. — Всегда надо помочь, забрать кого-то, чтобы не пропал…
Бывший редактор российской версии «National Geographic» Александр Грек, тоже выходец из Певека, давно подбивает ведущих фотографов страны запечатлеть этот катаклизм, но воздушный Девятый вал ещё ждет своего Айвазовского.
Через день-другой ураган стихает, и в зимний Певек возвращается спокойная жизнь.
В условиях вечной мерзлоты трубы в землю не закопаешь, да и сами дома стоят на сваях. Короба узкие, порой даже опытные пешеходы делают неверный шаг — и оказываются по пояс в снегу. К счастью, магазины близко — их на первых этажах жилых домов великое множество, и всегда найдётся тот, что по соседству. Хлеб и продукты из порошкового молока здесь свои, остальное завозят с Большой земли. Цены на свежие овощи и фрукты доходят до 600-700 рублей — их доставляют самолётом.
Морские перевозки куда дешевле, поэтому на некоторые консервы и напитки цены ненамного выше московских. На Певек обещают распространить Владивостокскую зону свободного порта, так что кто знает, может, здесь появятся товары из соседней Аляски. Пока же только рыбаки из чукотского посёлка Рыткучи привозят дешёвую корюшку, пахнущую огурцами.
Несколько лет назад прорвало плотину, теперь из кранов льёт скользкая и пахучая опресненная жижа, из которой вкусный чай не сделаешь. Поэтому по льготным ценам продаются пятилитровки с питьевой водой. Но большинство горожан ждут бесплатную водовозку.
Она приходит в каждый район раз в неделю. Оранжево-алый гигант в клубах пара и потёках льда, с сердитыми глазами-фонарями, похож на мрачного водяного бога, к которому из подъездов стекаются паломники.
— Журналист? Снимай, снимай! Покажи начальству, как нам живётся! — азартно восклицает бабушка со связкой пластиковых баклажек. Но увидев, как я ищу красивый ракурс, быстро разочаровывается:
— Так ты — творческий? Экая жалость!
С афиш кинотеатра хмурится герой голливудского боевика, но сеансы вечно откладываются — зрителей мало, билетёрша советует приходить с друзьями. Зато на встречах с интересными людьми в библиотеке и музее случается аншлаг. В крохотной церкви читает проповеди благообразный отец Евгений. Его брат Вячеслав по прозвищу «Ивка» играет арктический панк в отвязной группе «Нулевая позиция», давно перебравшейся в Москву. На обложках альбомов рядом с белым медведем в косухе красуется предупреждающий штамп: «Внимание: нормативная лексика». Интеллигентные певекские панки принципиально не матерятся в песнях. Они скорее склонны к философствованию. На стене мёртвого дома — разноцветный череп с ирокезом и надпись: «Истины нет, всё позволено». А рядом — «Лишь утратив все до конца, ты обретаешь свободу».
Смысл этих изречений понимаешь перед городским музеем. Сюда из заброшенных посёлков свезли статуи и монументы. Лобастый Ильич мирно соседствует с обмотанным колючей проволокой памятником жертвам ГУЛАГа. Они занесены глубоким снегом, и ни к одному, ни к другому не видно следов.
Чирикают завезённые в трюмах и чудом выжившие воробьи. Каркают гигантские вороны. Хозяин выводит на прогулку озябшую таксу. Они идут мимо бурого памятника Ленину и синего шамана с бубном, мимо руин и детских площадок. Крохотный город на берегу Северного Ледовитого океана кажется таким же невероятным, как короткошёрстная собачка в царстве белых медведей. Но он живёт! И наперекор всему развивается, а его невозможность только добавляет ему обаяния и странной, зыбкой красоты, которую не встретишь в тёплых краях.