передача правила жизни ведущий
Алексей Бегак
Фото Все
Видео Все
Алексей Бегак о конференции «Общество всех возрастов»
Правила жизни. Фанни Ардан. Эфир от 20.02.18 / Телеканал Культура
Алексей Бегак — биография
Алексей Бегак – российский художник, дизайнер и фотограф, получивший широкую известность в качестве телеведущего.
Алексей с детства был близко знаком с искусством – его родители танцевали балет в Большом театре, но сын не перенял их увлечения, занявшись вместо этого живописью.
В 1978 году Бегак окончил художественную школу и поступил в Московский государственный художественный институт им. Сурикова.
Картины и иллюстрации книг
Отучившись, стал работать иллюстратором и дизайнером книг в издательствах Москвы. Он оформил в числе прочих книги о Хэмингуэе, Пастернаке и Конан Дойле.
В 1992-м Алексей оставил книги и вернулся к живописи. Его картины выставлялись в нескольких известных галереях Москвы и даже в Нью-Йорке. В период до 2011 года Бегак создал около сотни картин, которые разошлись по корпоративным и частным коллекциям как в России, так и за рубежом.
Алексей около года жил в Лондоне, благодаря чему увлекся дизайном интерьеров. Сначала он попрактиковался на своем доме и показал его друзьям, а позже стал востребован и в широких кругах как дизайнер и архитектор. Его авторству (совместно с партнером Дарьей Семеновой) принадлежат несколько десятков частных домов Москвы и Петербурга, а также три дома в Финляндии и элитный жилой комплекс в Подмосковье.
Ведущий передач
Следующей ступенью профессионального пути Алексея стало телевидение. По его собственному признанию, на телеэкран Бегак попал с помощью сына. Компания, в которой он работал, производила шоу «С новым домом!», и у нее возникла проблема с поиском ведущего.
Так в 2011 году Алексей стал ведущим на канале «Россия 1». Передача «С новым домом!» была призвана помочь героям и зрителям по-новому взглянуть на свое жилье и сделать его более комфортным. На этом же канале он вел шоу «1000 мелочей», в котором описывал различные полезные устройства, помогающие сделать повседневную жизнь удобнее и проще.
В 2014 году Бегак начал работу в программе «Правила жизни» на канале «Россия К» (бывшая «Культура»). В студии Алексей вместе с гостями рассуждал о традициях и привычках, которыми наполнена наша жизнь. В ходе беседы участники сообщали зрителям о том, как менялись в течение эпох представления о красивом и ужасном, что отличает современного человека от людей прежних столетий и далее в этом роде.
Еще один проект, в котором он выступил соведущим с хореографом Аллой Сигаловой на «России К», называется «Большая опера». Название говорит за себя: участники должны были показать свои вокальные данные, умение держаться на сцене и перевоплощаться в выбранного персонажа.
С осени 2017-го Бегак ведет российскую адаптацию шоу ВВС «Гений», оно тоже идет на «Россия К». В 2018 году стартовал второй сезон. В Британии это телешоу смотрят уже более 45 лет.
Личная жизнь
Личную жизнь Алексей старательно скрывает, не отвечая на вопросы журналистов. До сих пор никто не знает, женат ли он. Известно, что есть сын Филипп, который привел его на телевидение.
Алексей Бегак ведет личный сайт:alexeybegak.ru, где можно увидеть его картины, интерьеры и фотографии.
Передачи
Алексей Бегак: семья (жена, дети). Личная жизнь. Фото
Известный телеведущий популярной передачи «С новым домом!», «1000 мелочей» и «Правила жизни», Алексей Бегак по образованию художник. Благодаря своему обаянию и потрясающей харизме, дизайнер понравился зрителям, поэтому его программы пользуются популярностью и у нас в стране, и за рубежом. О своей личной жизни он говорить не любит. Однако известно, что бывшая жена Алексея Бегака — Дарья Юлиановна Семенова, художница, дочь одного из самых популярных советских писателей.
Жена Алексея Бегака
Первый брак Дарья Семенова (род. 12.06.1958) заключила, будучи студенткой университета, однако молодая семья вскоре распалась. Когда Даша вместе с родителями жила на Суворовском бульваре, то нередко выходила на балкон покурить. Однажды, во время такого перекура, она впервые увидела Алексея Бегака (род. 10.03.1960). Его Жигули стали ежедневно дежурить под ее окном, а сам парень одаривал Дашу знаками внимания. Это польстило молодой девушке, и мимолетное знакомство постепенно переросло в серьезные взаимоотношения.
На фото: Дарья Семенова
В 1987 г. у Алексея и Дарьи родился сын, которого назвали Максимом. А уже в 1991 г. они всей семьей едут в Англию. Там, в галерее Дэвида Харрингтона (г. Лондон) состоялась её необычная выставка. Картины Дарьи Семеновой имели большой успех и были распроданы в течение недели. Дэвид помог жене Алексея Бегака оформить визу свободного художника, и она с семьей около года жила на севере Лондона. Картины художница передавала Харрингтону, а он помогал их реализовать. Спустя девять месяцев, семья возвратилась в столицу.
Сейчас в поле ее зрения камни. Дарья видит не только их природную красоту, но и силу, глубину, индивидуальность. Камни — это шедевры природы, которые художница по-своему — многогранно, представила в цикле работ «Роман с камнем». На фото прекрасно видно, как Дарья Семенова сумела трансформировать природу камня, отображая её на холсте.
Картина Дарьи Семеновой «Крылья»
Личная жизнь Алексея Бегака, дети
В 1993 году родился второй сын Дарьи и Алексея — Филипп Бегак. В деревне Дарьино супруги построили красивый дом, в котором было предусмотрено место для отдыха и развития детей, а также гостевые апартаменты. Друзьям настолько понравилась их совместная работа, что они заказали такой же оригинальный проект и для себя. Так, благодаря заботе о детях, Алексей Бегак и его супруга открыли в себе талант дизайнеров и осуществили более двадцати дизайнерских проектов, в том числе и оформление студии ВГРК.
Дом Алексея Бегака, построенный по собственному проекту
Их старший сын часто возвращался домой только под утро, но однажды, утром 2011 года позвонил его друг и сообщил о том, что Максима не стало. После этого окончилась и совместная жизнь двух творческих людей. Инициатором развода, спустя двадцать пять лет супружеской жизни, стала Дарья Юлиановна. Всем родным и близким было понятно, что личная жизнь Алексея Бегака и Дарьи рассыпалась на мелкие осколки, так как в семье нет главного — тепла семейного очага. Пережив гибель старшего сына, Алексей и Дарья благодарят судьбу, что в аварии уцелел младший.
Сын Алексея Бегака — Филипп
Филипп радует родителей. Сейчас он бизнесмен, владелец 200 га земли в районе Брянской области. Не так давно у Филиппа родилась дочь — красавица Василиса. Для дедушки и бабушки это стало знаменательным событием. До этого Филипп Бегак был успешным менеджером на телевидении, однако предпочел завершить свою медийную карьеру. Семья и бизнес требуют постоянного его участия. Именно тогда Филипп пригласил отца на телевидение, после чего Алексей стал популярным телеведущим.
Ранее глава семейства работал художником-оформителем, дизайнером. Его картины представлены в московских галереях, а также на выставке в Нью-Йорке. До 2011 г. художник написал около 100 картин, которые находятся в частных коллекциях России и за ее пределами.
Картина Алексея Бегака «Дом на холме»
Сейчас Алексей Бегак выступает в роли телеведущего, помогая людям увидеть новые возможности строительного дизайна, чтобы превратить свой дом в комфортное жилье. Благо, предыдущий опыт дизайнера позволяет это сделать быстро и грамотно. Кроме работы на телевидении, Алексей Бегак увлекся художественной фотографией, открывая людям невиданные грани того, что уже давно знакомо.
Ольга
02 Апреля 2020 22:43
Светлана
04 Сентября 2019 08:52
Элеонора 1
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Москвич
Почему вы должны нас знать: авторы программы «Правила жизни» Катя Ливергант и Алексей Бегак
Катя Ливергант: Этот формат и саму программу придумал главный редактор телеканала «Культура» Сергей Леонидович Шумаков. Он автор идеи и общей концепции «Правил жизни», которая заключается в том, что культура, широко говоря, это правила.
Правила в буквальном смысле, то есть правила этикета, дорожного движения и русского языка, а также правила негласные, но не менее важные — представление о том, кто мы и откуда, какой у нас, людей, населяющих эту часть суши, характер, традиции, привычки, как устроен мир внутри нас и вовне. Сергей Леонидович придумал, что говорить о культуре вот так — открыто, с любопытством, не боясь задавать самые простые вопросы, — станет идеальным телевизионным форматом. Так оно и вышло.
У истории нашей первой встречи есть предыстория. До того как мы с Лешей начали совместную работу над программой, команда нашего продакшна «М-продакшн Медиа» уже разрабатывала этот совершенно новый синтетический формат, который потом стал программой «Правила жизни». Это был длительный процесс, ведь подобной передачи, где рубрики настолько не связаны между собой, совершенно обо всем, но при этом собраны воедино, на телевидении еще не было. Запускались в цейтноте — я вообще влезла в работу в процессе, довольно неожиданно, с наскока. Я быстро писала то, что мне приходило в голову по поводу возможного формата передачи; один из вариантов и был отправлен Леше. Надо сказать, что я получила от него жесткую критику, поэтому первое, что я ему сказала при встрече у кабинета продюсера: «А! Так это вы тот самый Алексей, которому не понравились мои верстки?!» Это и было наше дружелюбное знакомство.
Алексей Бегак: Разве так? Я думал, что мы с тобой уже не раз встречались к тому моменту. Как всегда: «А сейчас рассказ жены!» Но я расскажу версию «мужа». Эту встречу я помню. Мы приехали в офис — нас собрали, оповестив, что есть какой-то новый проект. В кабинете было несколько человек, точную тему разговора не помню, но мне к тому моменту уже прислали пилотный вариант сценария. Я только что завершил свой первый телевизионный опыт, которым стала передача «1000 мелочей» — ежедневное ток-шоу, которое делалось на огромной скорости с потерями качества, что, в общем-то, не соответствовало моим представлениям о хорошем. Да и вообще телевизор оказался для меня очень суетным и часто некачественным делом. Я привык работать хорошо — там же мерила были другими: дикий поток работы на дикой скорости. Поэтому и тот сценарий, как и все, которые я видел прежде, показался мне очень быстро написанным, содержал много опечаток и ошибок, на что я и указал автору, Кате, сказав, что было бы хорошо, если впредь тексты будут внятными, а не как в «пилоте». В общем, наехал на нее конкретно, потому что был очень раздражен своей предыдущей работой с редакторами. И вдруг увидел, как у нее из глаз посыпались искры.
Катя: Это абсолютная правда! Одно точно — между нами сразу возникло некоторое напряжение, а когда Леша при всех начал говорить, что я в сценарии перепутала какое-то название и пропустила запятую (хотя я там и правда кое-что пропустила и перепутала), то у меня, конечно, шерсть встала на загривке. Что это вообще такое?!
Алексей: Вот так мило мы и познакомились.
Катя: То, что мы все-таки воплотили идеи в нужную форму, — моя профессиональная победа, которой увенчались поиски, в какой-то момент казавшиеся мне безысходными. Кстати, Леш, ты помнишь, как первые полгода мы снимали в стол, потому что никак не могли нащупать нужный формат? То есть мы начали осенью 2013-го, а первый раз вышли в эфир аж в январе 2014-го.
Первое, что я ему сказала при встрече у кабинета продюсера: «А! Так это вы тот самый Алексей, которому не понравились мои верстки?!»
Алексей: Я даже не знал, что мы полгода не выходили в эфир, у меня это стерлось из памяти. Я помню первую запись, которая пошла на экраны, она был в студии, мы общались с Даниилом Дондуреем. А было ли что-то до этого.
Катя: Были съемки, которые срывались и не склеивались, — все было не подготовлено, сыро, сложившейся команды не было. Мучительные полгода поиска всего, от нужного света в кадре до самого формата. И то, что помнит Леша, — все еще тот неуверенный этап, который, правда, оказался в эфире. Лишь в мае (считайте, уже полгода с первого эфира прошло) стало понятно, что — эврика! — мы наконец-то нашли нужный подход. Это произошло и благодаря нашей команде, мы все очень поддерживали друг друга: наш бессменный ответственный редактор Ольга Кржижевская, режиссер Наталья Попова, оператор-постановщик Станислав Светланов, гример Екатерина Шувалова, группа сильных гостевых редакторов, команда операторов, которые до сих пор стараются подгадать так, чтобы их смены выпадали на наши съемки: «Блин, у вас так интересно!»
И вот с телевизионного сезона 2014/15 мы начали бурное разностороннее развитие: программа стала разрастаться — становиться шире просто правил жизни. Думаю, сейчас не только я, но и все мои коллеги чувствуют, что наши темы — это весь мир, и это потрясающе — передача прямо сама себя продуцирует; темы появляются абсолютно естественно, ведь жизнь предлагает их нам каждый день, а мы просто внимательно и с интересом эту жизнь наблюдаем. «Правила» по-прежнему остаются живой структурой, что удивительно для телевидения, ведь пять лет эфира — это много, но нам все еще интересно идти вперед.
Нашей работе довольно сложно научить, нужно просто сочинять историю, снимать, писать текст и монтировать. Кроме того, на телевидении нужно быстро рассказывать, поэтому главный навык — так придумать и построить материал, чтобы там не было ни одного лишнего слова, а история при этом получилась.
Алексей: Зная, что такое каждый день делать программу, я понимаю, что это дико трудно — быть всегда на высоте и делать 90% ежедневных эфиров «в десятку». У меня же вообще нет школы: я пришел и стал телеведущим сразу и до сих пор удивляюсь, как это могло получиться — у меня?! А сейчас вроде бы считается, что у нас неплохая передача. Единственное, меня до сих пор смущает скорость работы, от которой страдает качество: у меня несколько разговоров в день с разными людьми, все на разные темы, в каких-то я совсем не разбираюсь, поэтому просто сижу и хлопаю ушами, а вся энергия уходит на то, чтобы сделать умное лицо, в других же — активно включаюсь. Был бы я только телеведущим, мог бы готовиться лучше, но я не могу и не хочу тратить на телевизор больше пяти-шести дней в месяц: остальное время — это живопись, архитектура, дизайн, строительство, да и просто сама жизнь.
Катя: Зато Леша очень открыт, это качество невероятно важно в его работе, ведь к нему приходят самые разные люди. Почему у нас белая «коробка», а Леша весь в черном? Это же своего рода табула раса, на ней мы грифелем рисуем мир человека, который пришел в нашу передачу и сказал: «А у меня вот так, такие правила жизни». И главная Лешина задача — предъявить этот персональный мир героя миру большому. Мы стараемся соблюсти баланс между тем, что он как ведущий — функция и личность одновременно, поэтому я всегда прошу, чтобы он говорил в эфире о том, что его волнует.
Я бы очень хотела, чтобы к нам пришел Юрий Дудь — мне было бы интересно с ним поговорить; из актеров — Бенедикт Камбербэтч, Энтони Хопкинс — он совершенно потрясный, — Тильда Суинтон, Колин Фаррелл. Я бы хотела сделать большое интервью с Михаилом Пиотровским; из писателей — если бы это было возможно, то с Михаилом Шишкиным, с Джонатаном Литтеллом и Жозе Сарамаго, если бы он был жив. Интересно было бы поговорить с Владимиром Набоковым, а особенно — с его женой Верой: мне интересно, как себя чувствует женщина рядом с человеком такого масштаба — как она себя ведет, скорее даже, как считает нужным себя вести.
Если говорить о темах, то в социальной сфере мне важно больше рассказывать о тех людях, которые нуждаются в помощи и поддержке; о тех, кто пытается добиться справедливости, но это не удается. В сфере культуры же мне важно ловить новые яркие идеи; звать людей, которые занимаются современным искусством и придумывают клевые стартапы, используя опыт классического искусства и культуры, создают новый актуальный продукт.
Алексей: Пушкин — вот герой, который никогда не придет в «Правила жизни», но так хочется! Мне было бы интересно поговорить с Путиным — интересно именно по-человечески. Катя сказала о Пиотровском, мы однажды делали с ним интервью, и первое, что я у него спросил: «Нравится ли вам ходить на работу?» Он очень воодушевился, начал рассказывать. Мне было бы интересно задать этот вопрос нашему президенту. К тому же я вижу, как человек работает над собой: я помню его в начале президентства и сейчас — как он изменился и пообтесался, научился разговаривать, быстро реагировать.
Катя: Да-да! Одна та сцена на саммите «двадцатки» в Австралии, где он сидел один за огромным, накрытым на много персон столом, чего стоит! Он так довольно сдержанно это вынес.
Алексей: А о чем хотелось бы говорить? Про меньшинства — да, согласен. Не то что меня это очень заботит, но мне не нравится, что нельзя этого делать. Мне не хватает разговоров об алкоголе. Канал про культуру, а о вине говорить запрещено. Но ведь это гораздо больше культура, чем очередной разговор о балете.
Я верю, что телевизор не умрет — много хорошего появляется даже сейчас. Наша аудитория — 55+. Она нам очень предана, телевизор ей очень нужен, и мы стараемся делать для нее качественный продукт. Вообще портрет нашей аудитории довольно сложно описать, но если коротко, это те самые «люди с хорошими лицами». Мой приятель и друг нашей программы Филипп Дзядко смешно рассказывал, как он щелкал по каналам и, говорит, везде все какое-то неживое, а тут раз, смотрю — живые люди смеются, говорят, сомневаются, молчат, думают… Глянул, а это «Правила жизни».
Вообще с теликом парадоксальная штука: у всех, у кого он есть дома, он обязательно включен. В телевизионном мире ходит шутка, что телевизор смотрят жопой: он работает, а ты что-то делаешь. Кстати, у меня такой привычки нет — у нас дома телевизор никогда не работал, кроме тех моментов, когда папа смотрел футбол или программу «Время». Я не телевизионный диссидент, просто в моей жизни этого как не было, так и нет. Парадоксально, но факт — вот такой я работник ТВ.
Алексей: В моей семье телевизор смотрелся: помню, как мы ждали выходные и Новый год, так и ждали «17 мгновений весны» или «Голубой огонек». Тогда ведь вообще ничего не было — лишь черно-белые газеты и плакаты с Леонидом Ильичем о единстве партии и всесилии учения Маркса. И так получилось, что привычка осталась — я до сих пор за ужином включаю телевизор, но это все же новостная передача или Discovery, а не другие продукты.
Familio.Media
«Мой сын концентрирует все лучшее, что было в семье»
Алексей Бегак, ведущий программы «Правила жизни» на телеканале «Россия К», рассказал Familio.media о своих предках — танцовщиках и художниках, о громких фамилиях в роду и о том, чем можно вызвать у человека интерес к семейной истории.
Дмитрий Бегак и Ирина Левитина, родители Алексея Бегака. Фото из семейного архива
— Алексей, ваши родители — артисты балета в главном театре страны, Большом театре. Как случилось, что вы стали художником и дизайнером?
— Артисты балета — это рабочие лошади, которые пашут с утра до вечера. Это далеко не богемная, красивая светская жизнь, это каторга. Зарплата артиста балета в советское время начиналась с 90 рублей, со временем могла дойти до 150 рублей — даже если танцуешь главные партии. На эти деньги жить было абсолютно невозможно. И я все это знал и видел.
Мой папа и его брат-близнец Александр в хореографическое училище пришли не потому, что хотели быть ближе к миру искусства. Они росли в послевоенное время, кругом шпана, неизменно вовлекавшая детей в свою компанию. Чтобы избежать этого, отец взял их за шкирку и привел в хореографическое училище. Они оба были высокого роста, красавцы со всеми необходимыми данными для балета, и их сразу приняли.
Мой дед отвел туда детей еще и потому, что их мать, его жена, в молодости танцевала. Но танцовщицей она была до тех пор, пока не родила детей и не погрузилась в домашние хлопоты, стирку, готовку и преодоление всех довоенных, военных и послевоенных трудностей.
Моя мама Ирина Левитина иначе попала в балет: ее приемная мать Суламифь Мессерер (вторая жена ее отца) была балериной, обладательницей Сталинской премии и народной артисткой СССР. Она просто взяла и отвела девочку в хореографическое училище. У моей мамы были очень хорошие данные и большая работоспособность, она умела пахать с раннего, не очень счастливого детства.
Эти две ниточки соединились в Большом театре: мои родители познакомились, полюбили друг друга и в результате родился я.
Мой папа Дмитрий Бегак был не просто танцовщиком, он был солистом Большого театра, танцевал с Ольгой Лепешинской, Галиной Улановой, Майей Плисецкой. Он был первым исполнителем Спартака и в постановке Якобсона, и в постановке Моисеева. Он был всегда в первых рядах, но это была такая же трудная работа, как у артистов кордебалета. Никакого особого шоколада и шампанского никто не видел. К тому же жизнь артиста балета заканчиваются в сорок лет — двадцать лет карьеры, и все.
Моя мама проработала в театре на пять лет дольше, чем положено балерине. Она была на хорошем счету — очень надежная, дисциплинированная и техничная танцовщица, хотя и не исполнявшая первых партий. Она отказалась от этого еще в молодости, потому что ее стали упрекать в протекции со стороны Мессереров, и как гордая девушка она осталась работать только в кордебалете. Ее постоянно брали на гастроли, так как она была в прекрасной форме, была мастером своего дела.
В отличие от родителей, к танцам я был равнодушен и с самого раннего детства рисовал. Совсем недавно я пересматривал случайно сохранившуюся папку моих детских рисунков — там есть те, что я нарисовал в 1 год и 11 месяцев. Когда мне исполнилось шесть лет, мои родители поинтересовались, хочу ли я пойти по их стопам и стать артистом балета. Я выдал свое большое жирное «нет» и заявил, что хочу только рисовать. С тех пор они больше вопросов не задавали и поддерживали мое рисование — папа очень активно. Они много ездили по всему миру с гастролями Большого театра и привозили мне альбомы по искусству, которые у нас нельзя было не купить, поэтому я с самого раннего детства, хоть и в типографском исполнении, видел, что делали художники во всем мире.
— Вы упомянули про протекцию знаменитых Мессереров. Внутри вашей семьи обсуждалось, кто ваши родственники, рассказывались истории про предков?
— Этого было очень мало. Мессереры не были нам родственниками по крови, просто так случилось: Суламифь — вторая жена маминого папы. В этом смысле и Плисецкая мне тетя.
Знаю, что мой дед Григорий Левитин был сорвиголова и гонял на мотоцикле. Его знаменитый аттракцион в парке Горького назывался «Гонки по вертикали» или «Бесстрашный рейс» — абсолютно сумасшедший мужик, отличавшийся от всех остальных Левитиных. Больше никаких особенных знаний про дальних родственников у меня не было, и мы особенно это не обсуждали. Наша семья не пострадала от советской власти. Были увольнения во время борьбы с космополитизмом. Но тюремных сроков или расстрелов не было. Конечно, в советских семьях почти никогда не разговаривали о предках, чтобы нечаянно не узнать то, что не нужно знать, и не получить десять лет без права переписки. Но у нас просто это было не заведено, и все.
Правда, не так давно мне достались мемуарные записи моей мамы и моего папы — я просил их записать то, что они помнят из своего прошлого. Последние десять лет папа старался вести настоящий дневник по дням. В этих дневниках они описывают разные события своей жизни, но все ограничивается двадцатым веком. А что было в девятнадцатом — вообще неизвестно…
Я понимаю, что неплохо было бы знать свою историю, но все же скажу, что меня по-прежнему недостаточно сильно беспокоят поиски родословной. Мой сын тоже ни разу не проявил особого интереса к предкам, а ведь у него они очень интересные! Ветвь его мамы, моей первой жены, художницы Дарьи Семеновой, впечатляющая. Она была дочерью Екатерины Михалковой, а та — дочерью Натальи Кончаловской. Отцом Натальи был Петр Петрович Кончаловский, зять Сурикова. И все это — история моего сына, которая его пока не очень занимает. Как и моя меня. Не знаю, почему, — так вышло.
— Думали ли вы когда-нибудь о том, почему стали рисовать, а не танцевать? Или почему у вас такая фамилия?
— Конечно, думал. Мой дед, папин отец, очень хорошо рисовал. Он не был художником, был помощником режиссера в Камерном театре Таирова. Он и передал нам фамилию Бегак. Это одесская семья выкрестов, принявших православие в XIX веке, — иначе там было не жить, карьеры бы не случилось. Кто еще в семье рисовал — не знаю, но доподлинно известно, что в этой семье интеллигентов все плохо было с коммерцией и деньгами. Все были поэтическими раздолбаями, несколько инфантильными, увлекающимися и влюбчивыми.
Бегак — фамилия если не уникальная, то очень редкая. Была смешная история. Как-то в Нью-Йорке я решил поискать Бегаков. В телефонных будках там раньше лежали толстые желтые справочники. Нашел двоих: одна — Белла Бегак, еврейская фамилия, а под ней — Али Бегак.
Я пытался выяснить этимологию фамилии, забивал в гугле, но ничего не нашел. В общем, знаю только, что Бегак — это еврейская семья из Одессы. Мама моего папы по фамилии Назарова — абсолютно русская, тоже была хорошей танцовщицей. По материнской линии Левитины — еврейская семья из Восточной Белоруссии. Я пытался найти запись о рождении моего деда в 1909 году, но ничего не сохранилось. Мама моей мамы носила фамилию Кляйдер — это немецкая кровь, оттуда дисциплина, и моя тоже, кстати. Она мне даже мешает — сбросил бы часть с удовольствием. Вот такой у меня получился замес, если говорить о национальном вопросе.
Иногда я гляжу на моего сына, в котором есть часть меня и часть его матери, и поражаюсь: каким образом природа так обостряет достоинства предыдущих поколений, что создает концентрат из всего лучшего, что было в течение многих лет. На своего сына я давно смотрю снизу вверх.
Для меня абсолютно очевидно, что природная данность имеет первостепенное значение. Это не главное, но самое первое, что есть в человеке изначально, а сверху уже нарастает все приобретенное.
— Правда ли, что именно сын резко развернул вашу судьбу и привел на телевидение?
— Да. Раньше он работал в телевизионной компании — начинал мальчишкой на побегушках, постепенно поднимаясь на уровень администратора, а потом и директора. 11 лет назад мне предложили стать ведущим проекта «С новым домом!» — искали человека, который разбирается в дизайне и в изобразительном искусстве. Мне сказали, что ищут такого человека, как я.
Я очень благодарен этому времени. Это предложение помогло мне справиться с непростыми ситуациями, которые возникли в моей личной жизни, и наполнило новым смыслом всю мою жизнь. Людям нужны подпорки. Все мы, к сожалению, слабые, нам все время нужны лайки, востребованность, отражение себя в других. Очень мало людей, которым достаточно компании самих себя. Это высший пилотаж, к этому надо стремиться, но мало у кого это получается.