павел давыдов отр биография
Его работа – рассказывать о большой стране
14 сент. 2017 г., 19:06
– Павел, сейчас вы трудитесь на телеканале ОТР (общественное телевидение России), но сколько ступенек роста мастерства было до федерального канала?
– Этапов было много. Но я, ещё будучи старшеклассником гимназии № 17, понял: тележурналистика – это моё! Даже родители были удивлены моей решимостью. Параллельно с учёбой в старших классах я занимался в Школе современного телевидения. И вот позади институт телевидения и радиовещания, дальше было несколько хороших школ оттачивания мастерства, самые важные из которых – Радио «Свобода» и телекомпания «Подлипки» (сейчас «Королёв-ТВ»). Я учился на режиссёрском отделении, а журналистика была, скорее, хобби. И хоть институт и позволил уже в процессе учёбы быть внутри всей телекухни, но тонкости профессии всегда познаются непосредственно на рабочем месте. Были в моей жизни и «Серебряный дождь», и «Радио7», и «Вести FM», но я с огромной благодарностью всегда вспоминаю уроки мастерства именно журналиста Сергея Корзуна со «Свободы» и «Эхо Москвы».
– «Большая страна» – программа, аудитория которой живёт на огромной территории. Как вы выбираете, о чём необходимо рассказать зрителям?
– Конечно, темы программ разрабатывает руководство телеканала. А иногда идеи подсказывают… зрители. Вот дальше начинается наш общий труд – я пишу сценарий, продюсер ищет спикеров в студию, редакторы отправляют задание на съёмки стрингерам, потом мы пишем программу и монтируем, доделываем и выпускаем в эфир. Своих корреспондентов «Большая страна» не имеет, заказываем съёмки у стрингеров в регионах. Но зато все заинтересованные стороны из разных уголков страны всегда приглашаются на разговор. Были и губернаторы, и мэры городов, и чиновники различного уровня, и россияне с активной гражданской позицией.
– Прошёл сюжет, разговор закончился, а есть ли обратная связь?
– Да, это важный момент для того, чтобы нам доверяли зрители. Мы стараемся отслеживать судьбы героев, пытаемся не выпускать из виду острые ситуации, о которых говорили в эфире. И часто возвращаемся к темам.
– Вы с таким огнём в глазах говорите о своей работе, что хочется спросить: чем ОТР так привлекло вас?
– ОТР – уникальный телеканал! За четыре года, пока он существует, появились программы, аналогов которых нет на других центральных каналах. Руководство на первое место ставит контент, а также мнения и пожелания зрителей, затем уже интересы сотрудников. Поэтому мы развиваемся гармонично и по своему пути. Нас практически не урезают в правах говорить на все темы. Это крайне приятно: поднимать в «Большой стране» темы, которые волнуют регионы. О столицах говорят много на других телеканалах. У нас – своя ниша. В последние два года мы сняли много программ, ориентированных на благотворительные и общественные организации и проекты. Я считаю, что это правильно. Особенность «Большой страны», которая иногда доставляет хлопоты, – наш формат позволяет собирать программу исключительно в записи. А иногда так хочется внести коррективы в соответствии с событиями последних часов жизни страны, но это, увы, невозможно: программа смонтирована.
– Дайте совет желающим стать вам коллегами.
– Я не был, по мнению своих школьных учителей, подающим большие надежды учеником. Но, когда стал изучать то, к чему стремилась душа, с таким азартом вгрызался в учёбу, что смог осуществить свою мечту. И потому всем желающим прийти в СМИ хочу посоветовать: сейчас для самообразования есть все возможности. Дерзайте! Конечно, на федеральный канал невозможно прийти с улицы. Необходимо пройти школы местных СМИ, жадно впитывая чужой опыт и обрастая своим.
– Спотыкаться приходилось на пути к профессии?
– Я всегда буду помнить свой самый первый прямой эфир на радио, где я читал новости. Я был настолько напряжён, что после окончания программы не мог вспомнить, что именно читал. Прямые эфиры – это большая ответственность, и нервы всегда на пределе, чтобы не допустить ляпов. Но это такой драйв, что передать невозможно. Каждую ошибку, вплоть до паузы или неправильного ударения, потом тщательно тебе растолковывают, вызывая на ковёр. Сейчас я не работаю в прямом эфире, но есть другие нюансы съёмочного процесса, которые не дают расслабляться. Например, в одной студии встречаются люди с разным темпераментом, но часто с противоположными взглядами на тему программы; их надо направить в общее русло разговора, помочь преступить барьер скованности или, наоборот, сдержать чей-то темперамент. Это, порой, непростая задача! Но отказаться от работы в этом потоке адреналина стало для меня уже почти невозможно. Понимаете, в свои 39 лет я – счастливый человек! Я и «Большая страна» можем откликнуться на проблему в регионе и помочь, реально помочь, хотя бы озвучиванием ситуации на всю страну, привлечением внимания к крику о помощи, попробовать общими усилиями найти выход из трудного положения. А это – дорогого стоит! Моё глубокое убеждение: нужна какая-то внутренняя гармония и дрожь от азарта работать, творить, создавать сегодня, сейчас… Не знаю, что будет дальше, но пока что в моей душе праздник: я ощущаю себя в нужном месте, в интересное время, и занимаюсь тем, что доставляет неимоверное удовольствие.
Историк Давид Фельдман: Все трагедии засекречены, рассекречивание трагических событий – это редкий случай
Павел Давыдов: Сегодня мы поговорим об исторических событиях, но с малоизученной стороны, попытаемся раскопать некоторые неожиданные факты советской эпохи. А поможет нам в этом Давид Фельдман – советский и российский историк и литературовед.
Давид Маркович, здравствуйте!
Давид Фельдман: Добрый день!
Павел Давыдов: Вообще история – это крайне сложный инструмент, обращаться с которым не просто, особенно если речь идёт о советской эпохе, когда многие документы засекречивались, уничтожались. И всё-таки мы с вашей помощью хотим сегодня попытаться открыть общественности детали важных исторических событий того времени, а вот насколько просто это сделать в нынешних реалиях?
Давид Фельдман: История – это некая совокупность событий, того, что называется «событиями». Мы же говорим с вами об историографии, то есть об описании той или иной совокупности событий, а историография – это в любой стране инструмент, скажем так, строительный материал идеологи. Там, где не существует единственно правильной точки зрения, там есть и варианты осмоления исторических событий.
Павел Давыдов: То есть не факты, а даже домыслы, правильно я понимаю вас?
Давид Фельдман: Факты – это условность, историк работает с источниками. Это могут быть материальные источники, с ними работают археологи, это могут быть другие источники.
Павел Давыдов: А вот здесь очень важный момент: эти источники вам как историкам доступны сегодня или же нет?
Давид Фельдман: Очень сложный вопрос. Историк, историки и я, в частности, работают с архивами, но доступ к архивам отнюдь не свободен. Я говорю не обо всех архивах, я говорю о ведомственных архивах – получение материала, как правило, затруднено.
Павел Давыдов: Но вот смотрите, советская эпоха с точки зрения истории крайне сложна и противоречива по многим-многим-многим фактам и событиям, о которых мы можем сегодня говорить. Было событие в 1918 году в Вологде, которая на 5 или 6 месяцев стала якобы дипломатической столицей России. Я знаю, что вы этот факт сейчас попытаетесь опровергнуть, мы посмотрим на эту тему сюжет, и какие-то общеизвестные факты мы представим с помощью нашего корреспондента. А вот малоизученную часть этой истории хотелось бы услышать от вас. Могли вы привести какие-то детали, которые мы не знаем и не узнаем даже из сюжета?
Давид Фельдман: Были направлены войска в Вологду, было подавлено сопротивление, а потом было сказано, что был такой заговор. Но заговор создаётся с целью захвата власти, власть в Вологде была у тех, кто управлял, им не надо было создавать заговор, они и так были у власти. Теперь про интерес иностранцев: разумеется, бывшие союзники Российской империи, а затем Российской Республики, были противниками Совета народных комиссаров. Естественно, они хотели использовать события в Вологде, естественно, направляли туда своих сотрудников, но заговора, Вологодского заговора, не было.
Павел Давыдов: А как бы вы в двух словах, может быть, в трёх назвали те события?
Давид Фельдман: Когда читаешь описание вологодских событий, то в одной флаконе просто слились все: и монархисты, да не было уже в России монархистов, то есть настолько мало, что можно не считать, и эсеры, и меньшевики, и кадеты – это просто несерьёзно.
Павел Давыдов: Давид Маркович, давайте наших зрителей не будем больше держать в неведении, а расскажем всю эту историю с её яркими деталями. А поможет в этом моя коллега из Вологды Екатерина Якунова.
Павел Давыдов: Вы смотрите программу «Большая страна. Территория тайн». Вместе и историком Давидом Фельдманом мы говорим о малоизученных фактах времён СССР.
Давид Маркович, а какое историческое событие у вас как у историка вызывает больше всего желание докопаться до истины, разобраться в том, что произошло на самом деле?
Павел Давыдов: А ещё давайте вспомним 53-й год, когда Сталина не стало, и началась настоящая война за власть, это в Советском-то Союзе.
Павел Давыдов: Берия, да.
Давид Фельдман: Естественно, в тоталитарном государстве такого конструкта власти быть не могло, поэтому власть опять стала монопольной.
Павел Давыдов: Тогда, в советовало время, скрывалась не только так называемая политическая подковерная игра, но и важные трагедии, о кортах мы узнали уже спустя десятилетия. Например, когда в Светлогорске в 72-м году на детский сад упал самолёт, погибло 35 человек – эта трагедия замалчивалась. Скажите, а какие ещё трагедии мы могли бы вспомнить, засекреченные трагедии?
Давид Фельдман: Да все трагедии засекречены. Рассекречивание трагических событий – это редкий случай. Даже приснопамятный Чернобыль, чернобыльская трагедия до сих пор не имеет внятного истерического описания, толком неизвестно, так что же произошло, что стало причиной аварии. Есть разные версии, причём эти версии выдвинуты свидетелями и участниками событий. Более того, официальная версия, из-за которой отправились в лагерь руководители Чернобыльской АЭС, не вызывает доверия у специалистов. Всё засекречено и не может быть иначе.
Павел Давыдов: Но, наверно, когда-то придёт время, эти данные рассекретят, и общественность узнает, что творилось в Советском Союзе, или нет?
Давид Фельдман: Многие данные уже рассекречены. Во-вторых, что значит «общественность узнает»? Чтобы общественность узнал, она должна хотеть узнать, большинство населения вполне утраивают те версии, которые предлагают журналисты.
Павел Давыдов: Но вот что интересно: некоторые факты мы так и не сможем узнать, потому что они не засекречены, они утеряны навсегда. Мы сейчас напомним историю, которая произошла 100 лет назад, и здесь нужно отметить, что эту историю можно восстановить только по газетным вырезкам, все данные утеряны, всё ушло в небытие.
Историю русского «Титаника» напомнит моя коллега Мария Черешнева, давайте посмотрим.
Павел Давыдов: Вы смотрите программу «Большая страна. Территория тайн», малоизвестные факты советской истории в фокусе внимания. Я напомню: вместе со мной в студии советский и российский историк и литературовед Давид Фельдман.
Давид Маркович, а вообще как быстро открываются архивы тех или иных истерических событий: 100, 200, 300 лет должно пройти?
Давид Фельдман: Во-первых, нет такой установки, что архивы принципиально закрыты. Даже при советской власти можно было получить направление и пойти в архив. Есть закрытые фонды и закрытые документы, и вот здесь не действует обычная процедура, потому что не было при советской власти чётко установленных сроков рассекречивания документов – что секретно, то секретно, точка. Процедура рассекречивания иногда проводилась самими сотрудниками архива, но это была сложная процедура, и только в конце 80-х архивы получили право самостоятельно решать, что можно рассекретить. К примеру, лично я рассекречивал такие материалы, как записные книжки писателя Василия Гроссмана периода Великой Отечественной войны, процедура была несложная.
Павел Давыдов: Какие-то интересные факты оттуда вы вытащили?
Давид Фельдман: А как же!
Павел Давыдов: Поделитесь с нами.
Давид Фельдман: Например, когда советские войска пересекли границу, там на километр, пока шла одна часть танковая, усиленная пехотой, там по обе стороны дороги довольно долго было снесено всё до основания полуметра, и стояла табличка «Вот она, проклятая Германия!». То есть ярости накопилось, но это, кстати, из другого свидетельства, а Гроссман записывал то, что видел. При публикации его записных книжек всё это было, конечно, изъято.
Павел Давыдов: Некоторые легенды, которыми обрастают исторические события, становятся чуть ли не явью, то есть они собой затмевают реальные факты, которые были в той или иной части советской истории, и мы легенды обсуждаем охотно, а о фактах забываем. Вот с этим как-то мы можем бороться, что-то с этим сделать?
Давид Фельдман: Во-первых, есть простая максима, известная всем историкам: факты – это источники, источники отражают факты порою противоречиво, но, в отличие от людей, документы не меняют показаний, зато отвечают только на те вопросы, которые были заданы, не заданы вопросы, нет и ответа.
Павел Давыдов: Если документы эти сохранились.
Давид Фельдман: Документы почти всегда где-то сохраняются. Правда после падения, например, советской власти началось массовое уничтожение ряда блоков документов, но в принципе Сталин, Брежнев даже и Андропов были уверены, что советская власть вечна, и, соответственно, документы хранили, на ряде документов, на особой категории была надпись: «Хранить вечно».
Павел Давыдов: В завершение, вы знаете, хочу поставить перед вами очень сложный вопрос, но важный: почему мы перестали интересоваться истерией? Не связано ли это как раз с тем, что эта история искажена до предела?
Давид Фельдман: Историография, а не история. Это строительный материал идеологии. К идеологии сейчас отношение достаточно скептическое, поэтому вопрос об истории, об интересе к истории, достаточно сложен. Нужно искать сведения, сведения разноречивые, большинство людей не любят выяснять, как оно там было по совокупности источников, они предпочитают запомнить что-то в одном. Это логично, потому что плюрализм – это норма, но плюрализм в одной голове – это шизофрения. Люди хотят иметь модель осмысления событий, большинство людей. Критически мыслящих индивидов как всегда мало, даже и среди историков.
Павел Давыдов: Спасибо вам большое за эту увлекательную беседу! Я очень надеюсь, что те факты, о которых мы сегодня рассказали, мотивируют наших зрителей изучить хотя бы эти вопросы.
Давид Фельдман: Будем надеяться.
Павел Давыдов: А как максимум чаще обращать внимание на то, что происходило с нашей страной, чтобы думать о будущем и раскрывать какие-то тайны и легенды, в том числе и исторические.
Давид Фельдман: Будем надеяться.
Павел Давыдов: Спасибо вам огромное!
«Я иду, открываю Россию». Как этот проект помогает лучше узнать нашу большую страну?
Павел Давыдов: Вы смотрите программу о путешествиях «Большая страна. Открытие» и вместе со мной в этой студии Эдуард Цвигун – автор проекта «Я иду, открываю Россию», это образовательный туристический и спортивный проект.
Эдуард, название вашего проекта звучит, как песня: «А я иду, шагаю по Москве», но в вашем случае «Иду и шагаю по России». Как появилось такое название?
Эдуард Цвигун: В минуты вдохновения, проходя по Ставропольскому краю, я понял, что надо масштабировать пешие маршруты, популяризировать северную ходьбу, и вот как-то на одном дыхании после Ставрополья я выговорил эту фразу сначала в уме, а потом уже изложил на бумаге.
Павел Давыдов: Получилось очень красиво, а главное – образно. Впрочем, другие подробности о вашей жизни и вашем проекте в краткой информации о вас.
Павел Давыдов: Эдуард Цвигун по образованию – инженер-механик, по призванию – популяризатор здорового образа жизни и пеших прогулок. Сам себя называет «североходец». Всё началось с желания похудеть, в погоне за спортивной формой Эдуард занялся северной ходьбой, которую ещё называют скандинавской, а после и появился проект «Я иду, открываю Россию». В прошлом году наш герой прошёл и проложил пешие туристические маршруты в Смоленской и в Свердловской областях. «Пусть в каждом доме будет радость и северная ходьба», – говорит Эдуард Цвигун.
Эдуард, на машине-то сложно порой по России путешествовать – дороги разбиты, а идти пешком, да ещё и создавать авторские маршруты – задача не из лёгких. Скажите, а зачем вам это нужно?
Эдуард Цвигун: Основная цель – это пропаганда здорового образа жизни и популяризация северной ходьбы. Вот 2 основные цели, которые передо мной стояли, но сейчас я понимаю, что эти цели расширяются и уже не только пропаганда ЗОЖ, но и культурное историческое наследие нужно тоже показывать, нужно открывать Россию не только с внешней стороны, но и в себе, с внутренней стороны нашего народа. У нас зачастую люди не выходят дальше своего двора, а вот здесь я понимаю, что каждый человек должен выйти в свои окрестности, хотя бы в своём регионе пройти по значимым историческим местам и больше узнать о своём крае. Пешеходные маршруты, вообще сама по себе ходьба преображает человека, я в этом на собственном опыте убедился.
Павел Давыдов: Но вы в прекрасной физической форме! Я так понимаю, что благодаря ходьбе как раз вы её и приобрели?
Эдуард Цвигун: Совершенно верно, я в своё время весил 110 килограммов…
Павел Давыдов: Ничего себе!
Эдуард Цвигун: И после того, как познакомился с северной ходьбой, взял в руки палки, конечно, вес начал уходить незаметно, а мысли наполнились позитивом, и я иду теперь в новых направлениях, в новых проектах.
Павел Давыдов: Когда я готовился к этой встрече, обратил внимание, что путь вам приходится прокладывать и по полям, и по лесам, и по бездорожью. Скажите, а какой ваш маршрут в Смоленской или в Свердловской областях, что называется, был настоящим испытанием?
Эдуард Цвигун: Самое сложное – это мороз. У меня в минус 22, находясь больше 10 часов на улице, были моменты, когда я подмерзал, и мне нужно было дополнительное питание, дополнительная энергетика для того, чтобы организм дальше работал и завершил тот участок на маршруте, который, в общем-то, был запланирован. Я двигаюсь пешком совершенно не понимая, куда я иду в поиске троп, а моя команда, которая меня сопровождает, ограничивается только автомобильными дорогами, и если я уйду от дороги очень далеко, они начинают всегда переживать, нервничать, смотреть на компьютер, на мониторинг, на мой датчик, где я – двигаюсь-не двигаюсь.
Павел Давыдов: Всё ли хорошо.
Эдуард Цвигун: Всё ли хорошо, да.
Павел Давыдов: Но бывали какие-то ситуации, когда вас одолевало отчаяние?
Эдуард Цвигун: Когда человек остаётся наедине с природой, особенно когда осознаёт, что ты совсем один в лесу, например, то, конечно, появляются мысли, и здесь как раз проявляется вся сущность человека. Конечно, эмоции переполняют, очень сильно задумываешься о себе, о своей жизни, но, как правило, всё заканчивается очень хорошо, а вот эти мысли, которые посещают человека в этих условиях, конечно, дают особый положительный эффект в дальнейшей оценке мировоззрения и вообще сущности человека в этом мире.
Павел Давыдов: Вообще золотые слова! Для того, чтобы понять себя, надо оказаться один на один с природой, только тогда ответишь себе на очень важные жизненные вопросы. Фактически – философия жизни, благодаря вашем проекту.
Эдуард Цвигун: Совершенно верно, и я убеждаюсь в том, что каждый человек должен какой-то свой участок в жизни пройти, переосмыслить себя. Чем больше люди будут двигаться хотя бы пешком, тем лучше и позитивней будут их мысли, а если мы все будем позитивно мыслить, у нас всё будет хорошо.
Павел Давыдов: Это действительно так, и мы не будем стоять на месте и продолжим наше движение!
Путевые заметки
Евгений Косогов: Здравствуйте!
Павел Давыдов: Вадим Невров, координатор общественного движения «Граждане Орла», Вадим. Приветствую Вас!
Вадим Невров: Здравствуйте, Павел!
Павел Давыдов: Влада Муравьёва, программный директор общероссийского гражданского форума, эксперт комитета гражданских инициатив, Влада, приветствую Вас!
Влада Муравьёва: Здравствуйте!
Павел Давыдов: И Вера Захарова, доцент кафедры общественных связей и медиаполитики института государственной службы управления РАНХиГС, кандидат социологических наук, Вера, приветствую Вас!
Вера Захарова: Здравствуйте!
Павел Давыдов: Уважаемые эксперты, тема этой студии звучит так: «Путевые заметки», почему, расскажу чуть позже, но для начала хочу узнать у вас, уважаемые эксперты, почему в большой стране происходят конфликты между обществом и властью?
Вера Захарова: Разрешите, я, наверно, я начну…
Павел Давыдов: Давайте, да.
Павел Давыдов: Но говорят же, что страх порождает незнание. Может, мы просто не знаем общество? Я со стороны чиновников говорю уже.
Влада Муравьёва: Мне кажется, мы не знаем друг друга, это не про первичный страх власти и общества, а про то, что мы все боимся друг друга, не умеем коммуницировать, коммуницируем на разных языках, у нас большие проблемы в межличностной коммуникации, у нас большие проблемы с доверием, от этих проблем с доверием и негативного опыта коммуникации возникает еще больше недоверия, предвзятой со всех сторон, навешивание ярлыков, что вся власть такая, всё гражданское общество такое, весь бизнес такой – в итоге, плохо всем.
Павел Давыдов: Вадим, Евгений, дополните?
Евгений Косогов: Мы приехали из Орловской области и можем сказать, что в Орловской области формируется активное гражданское общество, которое готово подставить плечо исполнительной власти Орловской области, однако, на сегодняшний день, к сожалению, руководство Орловской области не хочет взаимодействовать с общественностью, и начинает уже развиваться конфликт в той или иной области.
Вадим Невров: Я 3 фактора хочу добавить: первый фактор заключается в том, что общество растет у нас в стране и развивается, это очень хорошо видно, и каждое новое поколение, которое приходит, приходит уже намного более гражданским и способным к гражданским действиям, чем то, которое было до них – это раз, а вот в чиновничьим кругу, властном кругу, в том числе, с моей точки зрения, не самой грамотной деятельности «Единой России» последние 10 лет, оказались люди немного закостенелые, они как будто бы живут в 2007 году, они бюджеты так распределяют в регионах, как в 2007 году, и точно также выстраивают свои отношения с гражданским обществом – с позиции силы. И третий фактор заключается в том, что, когда гражданское общество, общественные активисты, наше общественное движение, другие общественные организации власти указывают на явные ошибки, ну, хотя бы, можно было бы заинтересоваться, а что там происходит? Туда пойти в эти ошибки и посмотреть, а власть обижается, говорит, а, вы нам ошибки показываете? Значит, вы – плохие, и начинается конфликт. Вот, 3 фактора.
Павел Давыдов: Кстати, Вы назвали те факторы, которые присущи многим регионам, сейчас мы отправимся в город Пермь, дело в том, что там к 300-летию города планируют ликвидировать железнодорожную ветку, так называемое, горнозаводское направление, но возмутилась общественность: пишут петиции, устраивают митинги в защиту привычного уже в городе вида транспорта. Забегая вперед, скажу, что общественное перемирие временно, но было достигнуто. Но обо все по порядку, давайте посмотрим сюжет.
Павел Давыдов: Вопрос с ликвидацией железнодорожной ветки повис в воздухе до 23-го года, но местные жители опасаются, что добиться справедливости им не удастся – железнодорожной ветки не будет. Попрошу каждого из вас коротко прокомментировать увиденное, давайте начнем, Влада, с Вас.
Влада Муравьёва: Там на фоне такого прекрасного места шла съемка: огромный объект – счастье не за горами. На самом деле, я не зря зацепилась глазами именно за слово счастье, общероссийский гражданский форум, программным директором которого являюсь, как раз, в этом году был про счастье, мы, в общем, изучали, что такое для людей счастье, как оно связано с экономическим ростом, со всеми теми задачами, за которые отвечают чиновники. Один из значимых критериев, одно из значимых слагаемых счастья – это вовлеченность в процесс принятия решений, то есть не нужно ничего решать за нас, без нас. Как огромному количеству людей добираться до места работы, до дома, конечно же, нужно такие решения принимать совместно с людьми, а лучше вообще наблюдать, что они используют, что не используют, и после это принимать решения, а не сначала принимать какие-то решения, руководствуясь даже благими намерениями, а потом говорить: ну, вы как-нибудь постройте свою жизнь под такие классные, уже принятые нами решения, нам же не отменять наши решения.
Павел Давыдов: Да, вопрос в миллиардах, как мы это слышали. Вера, присоединяйтесь к нам, Ваше мнение.
Вера Захарова: Да, я поддержу и Владу и Вас, безусловно. Это проект, который в обязательном порядке должен был пройти публичные слушания, это раз, во-вторых, не берусь утверждать, но из той суммы, которую озвучили в репортаже, это огромное количество денег, которые будут потрачены на не понятный для населения проект и, в общем-то, здесь необходимо провести жесткий общественный контроль и разработать схему, смету, чтобы люди видели и понимали, что происходит в округе.
Павел Давыдов: Евгений, Ваше мнение. В Орле я думаю что-то подобное тоже происходит, но об этом чуть позже, давайте, все-таки, о Перми.
Евгений Косогов: Я посмотрел замечательный сюжет, к сожалению, как лекало это, я уверен, не только в Пермском крае, но и в других регионах России. На сегодняшний день, к сожалению, это федеральный вектор, который регионы копируют, это украшательство территорий, но мы, к сожалению, забываем о тех инфраструктурных, первоочередных задачах, которые мы должны решать для населения. Что немаловажно, на сегодняшний день, в Орловской области аналогичная ситуация: власть хочет делать украшательство, но не решить те глобальные на территории Орловской области проблемы, которые, я считаю, десятилетиями формировались.
Павел Давыдов: Знаете, что интересно, в этой студии мы неоднократно обсуждаем проблему взаимоотношения общества и власти, уже больше пяти лет, и каждый раз сходимся в одном: власть не готова услышать или хотя бы попытаться это сделать. Вадим, Вам слово.
Павел Давыдов: Влада, я знаю, что в рамках общероссийского гражданского форума неоднократно были дискуссионные площадки, где эксперты обсуждали, как наладить этот прямой диалог, как сделать так, чтобы одни услышали других. Вы, в рамках дискуссий, пришли к какому-то интересному выводу?
Влада Муравьёва: Все пишут в разные ведомства, и обычно в этих ведомствах или куда-то там вниз это и оседает, и никак со стороны это посмотреть нельзя, то есть, конечно же, можно было бы использовать систему, которую используют передовые банки, если бы в качественной обратной связи все уровни были бы заинтересованы, когда некий центр, куда бы это все стекалось, анализировал бы эти обращения – можно было бы понять, какими управленцами больше всего недовольны, какие проблему острее всего стоят и был независимый центр аналитики по этим обращениям, что просто понять, а что людей то вообще волнует в стране, что для очень важно, а что для них вообще, например, на повестке не стоит, потому что до этого дело не дошло.
Павел Давыдов: Уважаемые эксперты, уверен, что у каждого из вас есть яркие истории, которые иллюстрируют противостояние общества и власти, и сейчас мы коротко пройдемся по разным темам. Начнем с Орла.
Евгений Косогов: Да, у нас в Орловской области уже около года, вот, часть обращений, ответов и писем, которые мной направлялись по теме завода ПВХ-напольных покрытий в черте города Орла. На сегодняшний день, к сожалению, этой истории будет уже год. Я, как депутат, общественники проводили пикеты, мы писали во все инстанции, но на сегодняшний день, к сожалению, ни уже действующий Губернатор Орловской области, ни руководство города: мэр города, сити-менеджер города Орла не слышат нас. Прокуратура, другие ведомства, которые должны контролировать данный вопрос, также не слышат. И на сегодняшний день мы вынуждены с помощью сбора подписей коллективных – петиции, которую жители подписали, обратиться уже непосредственно к Президенту, в Администрацию Президента, чтобы они нас услышали и обратили внимание на ту ситуацию.
Павел Давыдов: Давайте скажем, сколько подписей собрано.
Вадим Невров: Порядка 3000 подписей, это подписи тех жителей, которые, как раз, живут в прилегающих районах, на которые фактически сверху накладывают сейчас это опасное производство.
Павел Давыдов: Что говорят власти? Это же очень важно.
Вадим Невров: Власти говорят, что все хорошо…
Павел Давыдов: Они вас не слышат абсолютно.
Вадим Невров: … что это производство вложит в экономику Орла 4 миллиарда долларов инвестиций, они говорят, что там будут все необходимые очистные сооружения, что там будут фильтры, они много чего говорят. Мы задаем только один вопрос: ребята, у вас есть план эвакуации этой части города, если там произойдет что-нибудь, какой-нибудь выброс? Нет такого плана, никто его никогда не разрабатывал, а завод собираются построить на физически высоком месте, откуда роза ветров дует на город, задувает.
Евгений Косогов: На главенствующей высоте…
Вадим Невров: Главенствующая высота.
Павел Давыдов: Без публичных слушаний?
Евгений Косогов: Публичные слушания были, но, к сожалению, на публичных слушаниях население не было услышано исполнительной властью города Орла.
Вадим Невров: На публичных слушаниях мы говорим, что завод не нужен в черте города, стройте его, пожалуйста, за 10-20 километров от города. А нам говорят: ну, вы же сказали – публичные слушания. Потом идет такая активная пиар кампания со стороны Губернатора, со стороны сити-менеджера, со стороны ряда депутатов, кстати, из «Единой России»: а, давайте, все-таки, завод строить. И второе уже голосование через 2 недели – депутаты дружно ручки подняли: из 38, соответственно, 33 проголосовали «За», четверо «Против», а один воздержался.
Павел Давыдов: Удивительная история, получается, и здесь надо обращаться только к Президенту напрямую? Вот, как помочь-то?
Вера Захарова: Если Губернатор не слышит, если местные власти не слышат, то тогда кроме Президента не может…
Вадим Невров: Можно было бы хотя бы провести какое-то количество встреч и заслушать экспертов, которых мы пригласили.
Вера Захарова: Сенаторы, депутаты Госдумы, у вас есть с ними связь?
Вадим Невров: У нас депутаты Госдумы, которые выбраны, из другой области, понимаете, не из Орла, а из Тульской области.
Евгений Косогов: На сегодняшний день Орловская область – на 5-ом месте по количеству раковых заболеваний.
Вадим Невров: Да, не на 5-ом, она в тройку там входит.
Евгений Косогов: Так или иначе, да.
Вадим Невров: Город Орёл входит в тройку городов по онкологическим заболеваниям, знаете, как мы говорим в Орле? У нас онкологией болеют так, как в Лондоне насморком.
Павел Давыдов: Вы подошли к очень важному вопросу: как заставить чиновников услышать общество, услышать общественное мнение? Вопрос, мне кажется, нынче риторический, но, может быть, мы сможем как-то на него ответить.
Евгений Косогов: Конечно, да.
Вера Захарова: … в те же самые организации. Нас тоже затронула массовая проблема местного самоуправления – это один из главнейших институтов гражданского общества, который сейчас полностью аннулируется, было две ступени, сейчас оставляют одну, люди не смогут обратиться к своим депутатам, потому что примерно на 10000 человек будет один депутат, поэтому люди пытаются, и все удивляются, почему вы идете так далеко, в европейские суды? Да, потому что там слышат. Почему вы обращаетесь к Путину, мы бы решили всё сами? Да, потому что вы не слышите.
Павел Давыдов: Вера, Вы поставили очень хорошую точку в нашей сегодняшней дискуссии, я бы даже сказал, наверное, многоточие, но прежде, чем Вас поблагодарить, попрошу коротко каждого высказаться и помочь нашим зрителям, а их тысячи сейчас у экранов, которые хотят решить свои проблемы, как действовать? С чего начать? Очень коротко, Евгений.
Евгений Косогов: С чего начать? Создать команду тех людей, которые будут идти до конца в любом вопросе, это очень важно. На сегодняшний день в Орловской области, в частности, мы такую команду формируем, у нас удается многие вопросы решать, но есть глобальные вопросы, которые, к сожалению, не всегда удается решать, и власть пытается замолчать эти вопросы и скрыть от общества, но, тем не менее, я уверен, что мы будем и дальше усиливать нашу команду на территории Орловской области и будем так давить на власть, чтобы она во всех вопросах ключевых, которые касаются жизнедеятельности, здоровья жителей в Орловской области, всегда прислушивалась и учитывала мнение граждан.
Павел Давыдов: Вадим.
Вадим Невров: Я скажу следующее: откройте Устав города, почитайте, дорогие граждане – там много интересного узнаете про свои реальные права, это раз. Во-вторых, откройте закон «Об общественных объединениях», он позволяет вам создавать общественные движения. Мы за 2 года в Орле общественным движением «Граждане Орла» сделали столько проектов и позитивных, и тех, которые останавливают власть от глупостей, что нас есть за что похвалить. Но, правда, Советник нашего Губернатора сегодня в соцсетях нам пообещал гореть в аду.
Павел Давыдов: Да, Вы что?!
Вадим Невров: За наш проектный подход, да.
Павел Давыдов: Пусть сегодня зрители «Большой страны» узнают об этом человеке.
Вадим Невров: Узнают. И я прошу всех граждан России: не надо ждать, когда у вас настанет счастье, счастье можно сделать только самим. Воздух у нас общий с вами, земля у нас с вами общая, история у нас с вами общая, а законы нам позволяют гражданское общество создавать.
Павел Давыдов: Влада, теперь Ваш короткое мнение.
Влада Муравьёва: Я соглашусь, что гражданское общество в стране, конечно же, есть, но часто разные части гражданского общества не слышат друг друга. Я бы очень рекомендовала верить в свои силы, но с интересом, с любопытством смотреть, что происходит рядом, как в смежных сферах, так и в, на первый взгляд, далеких, потому что очень часто там может найтись хороший круг единомышленников. На приведенном примере речь не только про потенциальные траты на здравоохранение…
Вадим Невров: Конечно.
Влада Муравьёва: … но и про понижение рождаемости, у этого всего есть лоббисты, это интересы абсолютно государства, страны. Это и про недополученные налоги в федеральную систему и про кучу других вещей, тут и экологи, и финансисты, экономисты – это широкая коалиция интересантов в пользу правильных нужных нам решений, а не в пользу решений, которые принесут краткосрочную наживу каким-то отдельным группам граждан.
Павел Давыдов: Вера, и в завершение Ваш совет нашим зрителям.
Вера Захарова: Мы живет в обществе, так скажем, замкнутой коррупционной системы органов власти, но их надо открыть, прозрачность, публичность власти – всё, что мы говорили, пустые слова, не пустые, но они есть. И здесь пожелать, наверное, гражданам, чтобы они объединялись в те самые инициативные группы, чтобы они заинтересовали своих депутатов в Государственной Думе, плохо, что они обладают не императивным, а свободным мандатом – их нельзя отозвать. Чтобы они использовали потенциал своих членов Совета Федераций, Губернатора. Чтобы та инициативная группа, которая у вас, в Перми, они добились, всё-таки, встречи с Губернатором и смогли решить это на местном уровне, не вынося сор из избы, не донося его до Президента, у которого намного больше дел и более важных. Конечно же, здесь необходимо использовать такие институты, как общественный контроль, общественная экспертиза, общественная инициатива, это то, что прописано в законе «Об основах общественном контроля в Российской Федерации», что должно широко использоваться, много лет это делалось, сейчас это просто какие-то акции: благотворительный сбор каких-то денег, какие-то экологические проекты, но здесь нужно расширять и развивать потенциал гражданского общества.
Павел Давыдов: Вообще, умение найти компромисс – вопрос сложный и тонкий, ведь прийти к соглашению, которое устраивало бы всех, фактически невозможно, но надо действовать, надо пробовать, чтобы путевые заметки превратились в путёвые. Спасибо вам большое за участие в нашей сегодняшней программе!
Вадим Невров: Спасибо!
Евгений Косогов: Спасибо!
Влада Муравьёва: Спасибо!
Вера Захарова: Спасибо!
Павел Давыдов: Общество и власть – дорога с двухсторонним движением, и очень важно, чтобы на очередном перекрестке стоял светофор или регулировщик, ведь только так мы сможем продолжить безаварийное движение по пути решения конкретных проблем нашего двора, района, города и области, и чем чаще к мнению общества будут прислушиваться чиновники, тем меньше будет стоять выбор между детской площадкой и автомобильной стоянкой, уютным сквером и магазином, хоккейной коробкой и многоквартирным домом, лесным массивом и федеральной трассой. Вы смотрели «Большую страну», встретимся завтра! Будьте с нами на связи и помните: несмотря на расстояние, мы – рядом! До встречи.