пауль зиберт разведчик биография

Жизнь и подвиги легендарного разведчика Николая Кузнецова

9 марта 1944 года возле села Боратин, что в Бродовском районе Львовской области Украины, появились трое мужчин в форме вермахта. Несмотря на то, что возле села находилась группа вооруженных людей в советской форме, «немцы» приняли решение войти в село. Ведь это были отнюдь не солдаты вермахта, а советские разведчики Николай Кузнецов, Иван Белов и Ян Каминский.

Командовавший группой Николай Кузнецов, увидев людей в советской военной форме, решил, что если это действительно красноармейцы, то никаких проблем не возникнет – он объяснит, кто такой и почему в немецкой форме. Если же вооруженные люди – бандеровцы, то боятся тоже нечего, спасут форма и знание немецкого языка.

Николай Кузнецов, командовавший разведывательной группой, был одним из наиболее выдающихся, как сказали бы сейчас «крутых» советских военных разведчиков. Несмотря на возраст, а было Кузнецову 32 года, за его плечами была очень большая и нетривиальная биография. В жизни Кузнецова имели место исключение из комсомола и участие в коллективизации, приговор суда к исправительным работам и сотрудничество с НКВД.

Уроженец села Зырянка в Пермской губернии, Кузнецов родился в 1911 году и был наречен Никанором, а имя Николай взял лишь в двадцатилетнем возрасте. В 1926 году Кузнецов окончил школу-семилетку и поступил на агрономическое отделение Тюменского сельскохозяйственного техникума. Там же он вступил в комсомол, однако затем, из-за смерти отца, был вынужден вернуться в деревню.

В 1927 году он восстановился в Талицком лесном техникуме, за время учебы стал самостоятельно изучать немецкий язык и освоил его на свободном уровне. Со временем, кстати, Кузнецов выучил не только литературный немецкий язык, но и шесть диалектов немецкого языка, польский и украинский языки, эсперанто и коми-пермяцкий язык.

В 1929 году за «белогвардейско-кулацкое происхождение» Кузнецова исключили из комсомола и выгнали из техникума. Несмотря на это, он устроился помощником таксатора по устройству лесов местного значения в Кудымкаре. Он вновь восстановился в техникуме, но защитить диплом ему так и не дали, ограничившись справкой о посещении и прослушанных в техникуме дисциплинах.

Работая помощником таксатора, Кузнецов в первый раз проявил гражданский долг – он сообщил в милицию, что его коллеги занимаются приписками. В итоге коллеги юного таксатора были арестованы и осуждены, но и самому Кузнецову не поздоровилось – он получил год исправительных работ с удержанием 15% заработной платы и был повторно исключен из ВЛКСМ.

Казалось, что такое начало жизненного пути навсегда ставит крест на любой службе в силовых структурах, тем более – в органах госбезопасности. Но жизнь Кузнецова именно в начале 1930-х годов совершила довольно крутой поворот. Вернувшись с лесоразработок, Кузнецов устроился в «Многопромсоюз» на должность секретаря бюро цен, затем – в промартель «Красный молот». Именно в это время он стал принимать участие в рейдах по деревням для коллективизации. И тогда же на него обратили внимание органы ОГПУ.

Прежде всего, сотрудников госбезопасности заинтересовало даже не столько бесстрашие молодого человека, сколько свободное владение коми-пермяцким языком. Николая привлекли к операциям по ликвидации орудовавших в лесах бандитско-повстанческих формирований. Так Кузнецов стал впервые участвовать в контрпартизанских мероприятиях, которые имели много общего с его последующей разведывательной деятельностью. О том периоде жизни Николая Кузнецова сохранилось достаточно мало сведений – как в силу специфики работы молодого человека в качестве секретного агента, так и в силу того, что его официальные занятия были простыми, никаких высоких постов он не занимал.

В 1934 г. Кузнецов устроился на работу в Свердловске – сначала статистиком, затем чертежником, а в 1935 году – расцеховщиком конструкторского бюро на «Уралмашзавод». Там он начал вести оперативную разработку иностранных специалистов, но и это не помешало появлению очередных проблем – сначала его уволили с завода за прогулы, а затем арестовали и несколько месяцев он провел в тюрьме.

Тем не менее, весной 1938 г. Кузнецов оказался в Коми АССР в качестве специалиста по лесному делу при наркоме НКВД Коми АССР М.И. Журавлеве. Именно Журавлев в конечном итоге позвонил в Москву – лично начальнику отделения контрразведывательного управления ГУГБ НКВД СССР Леониду Райхману. Кузнецову была дана рекомендация в центральный аппарат НКВД как особо ценному агенту.

После того, как в 1941 году гитлеровская Германия напала на Советский Союз, возникла необходимость в масштабной разведывательной и диверсионной деятельности в тылу врага. С этой целью была создана Особая группа при наркоме внутренних дел СССР» под руководством старшего майора госбезопасности Павла Судоплатова. В январе 1942 года на базе группы было создано 4-е управление НКВД. Николай Кузнецов продолжил службу в нем и получил «легенду» — он якобы является немецким лейтенантом Паулем Вильгельмом Зибертом.

Зимой 1942 года Кузнецова перевели в лагерь для немецких военнопленных в Красногорске. Там он изучал быт вермахта, а затем прошел специальную парашютную подготовку. Летом 1942 года Николай Кузнецов под именем «Грачев» был направлен в отряд специального назначения «Победители», который базировался в окрестностях оккупированного города Ровно.

Там Кузнецов, легализовавшись под именем немецкого офицера Зиберта, стал выдавать себя за сотрудника гестапо. Он общался с офицерами немецкой армии, чиновниками администрации и передавал полученные сведения партизанам. 7 февраля 1943 г. Кузнецов лично взял в плен майора Гаана – курьера рейхскомиссара Украины. Именно эта операция позволила установить, что в 8 км от Винницы создан и оборудован бункер Адольфа Гитлера «Вервольф». Вот такими были масштабы деятельности Кузнецова в качестве секретного агента.

В ноябре 1943 г. Кузнецову удалось захватить в плен командующего восточными батальонами генерал-майора Макса Ильгена и водителя Коха Пауля Гранау. В результате Ильген, которого не получилось вывезти в Москву, был расстрелян партизанами на одном из хуторов в окрестностях Ровно.

Список убитых Кузнецовым или при его непосредственном участии немецких генералов и чиновников впечатляет. Самое удивительное, что Кузнецов при этом оставался неуязвимым для немецких спецслужб, хотя те устроили настоящую охоту за партизанами. Тем не менее, к началу 1944 года гестапо уже успело распространить сведения о советском диверсанте, выдающем себя за гауптмана немецкой армии Зиберта. И Кузнецову, вместе с Беловым и Каминским, пришлось покинуть Львов, чтобы выйти за линию фронта.

12 февраля 1944 года, в восемнадцати километрах от Львова, Кузнецова остановил патруль фельджандармерии. И советскому разведчику пришлось ликвидировать майора, командовавшего патрулем. Тогда диверсантам удалось скрыться, но в начале марта они столкнулись с отрядом бандеровцев. Последние уже знали, что перед ними никакие не военнослужащие вермахта, а переодетая советская разведывательно-диверсионная группа.

Бандеровцы хотели захватить Кузнецова живьем, но разведчики дали свой последний бой. По одним данным они были убиты, по другим – подорвали себя гранатами. Захоронение Кузнецова удалось обнаружить лишь в 1959 году, причем облик разведчика восстанавливался специалистами по черепу.

Для многих искренних противников фашизма жизнь Кузнецова всегда оставалась подлинным примером самоотверженного служения своей родине. Чуть больше года «не хватило» Кузнецову до конца войны. И он, пробывший самые тяжелые месяцы и годы Великой Отечественной в тылу врага, погиб смертью храбрых. Естественно, что в советское время память о Николае Кузнецове увековечили. Он стал посмертно Героем Советского Союза, его именем называли улицы, ему ставили памятники. О деятельности Кузнецова было выпущено более десятка книг, снято не менее шести фильмов.

Однако, как только Советский Союз «затрещал по швам», сразу же обнаружились многочисленные ненавистники советского разведчика на Украине. В 1992 году во Львове и Ровно были ликвидированы памятники Николаю Кузнецову, 14 апреля 2015 года, уже после «Майдана», памятник Кузнецову снесли в селе Повча Ровенской области. В том же 2015 г. имя Николая Кузнецова включили и в специальный «Список лиц, подпадающих под «Закон о декоммунизации»». Таким образом, любая память о Николае Кузнецове должна быть стерта со всех географических названий Украины, памятники ему ликвидированы.

Другое дело – Россия. Здесь память о выдающемся советском разведчике сохраняется и поныне. И сейчас, а не только в советское время, на карте нашей страны, ее городов появляются объекты, называемые в честь легендарного разведчика. Например, в 2011 году имя Кузнецова получил парк в Старом Осколе. Сейчас, на фоне сложной международной обстановки, пример Кузнецова вновь актуален для тех людей, кто служит в вооруженных силах, других силовых структурах нашей страны и готов, если будет необходимость, рисковать своей жизнью ради интересов России и ее народа.

Источник

Николай Кузнецов: 11 фактов о легендарном разведчике

27 июля 1911 года родился легендарный советский разведчик Николай Кузнецов

В ряду выдающихся советских разведчиков Николай Кузнецов стоит особняком. До сих пор многие эпизоды даже не его профессиональной деятельности, а просто жизни остаются совсем неизученными или почти неизученными: мешает гриф секретности, а то и просто отсутствие каких бы то ни было документов. Носивший множество разных оперативных псевдонимов и чужих имен, считавшийся разведчиком-самородком и оказавшийся профессиональным агентом сначала контрразведки, а потом разведки НКВД, Николай Кузнецов в большей степени легенда, созданная множеством исследователей, историков и очевидцев. Хотя некоторые факты из его жизни известны точно, как, например, дата его рождения — 27 июля 1911 года.

Николай Кузнецов в форме обер-лейтенанта Вермахта Пауля Зиберта, 1943 год

1. Разведчик, сын гренадера

В большинстве официальных биографий Николая Кузнецова сказано, что он родился в крестьянской семье в селе Зырянка нынешней Свердловской области. Семья была немалая, пятеро детей: две дочери и трое сыновей. Как утверждает историк спецслужб Теодор Гладков, отец семейства, видный мужчина, Иван Павлович Кузнецов, успел отслужить срочную службу в русской армии не где попало, а в гренадерском полку в Санкт-Петербурге и даже брал за меткую стрельбу призы от царя Николая II (кстати, меткой ружейной стрельбой отличался и Николай Кузнецов): часы, серебряный рубль и кружку с портретами императора и императрицы. А когда до Зырянки докатилась Гражданская война, Иван Кузнецов ушел к красным, воевал у Тухачевского и вернулся домой едва живой из-под Красноярска, где подхватил тиф и был списан вчистую в возрасте 45 лет. Отец скончался в 1927 году от туберкулеза, после чего всю заботу о семье взял на себя старший сын, которого тогда еще никто не звал Николаем.

Никанор Кузнецов в середине 1920 годов

2. Никанор, Шмидт, Грачев и другие

Студент Тюменского агротехнического техникума Николай Кузнецов в 1928 году

3. Дважды исключенный из комсомола

Прежде чем стать ценнейшим сотрудником НКВД, Николай Кузнецов успел дважды вылететь из комсомола. В первый раз это произошло в 1929 году, когда его исключили из ВЛКСМ как сына кулака. Не помогла даже справка из сельсовета Зырянки, в которой говорилось, что его отец жил исключительно своим трудом и никогда не торговал теми скудными плодами, которые собирал со своей земли. Год спустя Кузнецову удалось восстановиться в комсомоле, но уже не в Тюмени, где он учился в агротехникуме, а в Кудымкаре (Коми-Пермяцкий автономный округ), но опять ненадолго. В конце 1930 года Николай был осужден к году исправительных работ после того, как сообщил милиции о приписках своих коллег по лесоустроительной партии, — и повторно исключен из комсомола. Больше Кузнецов комсомольцем уже не становился, и, что интересно, такое пятно на биографии совершенно не помешало органам госбезопасности сделать его своим агентом — напротив, оно зачастую помогало войти в доверие к «антисоветским элементам».

Фотография Николая Кузнецова, сделанная в 1930 году перед отъездом на работу в Кудымкар

4. Как появился агент «Кулик»

Сотрудничать с ОГПУ Николай Кузнецов начал в 1932 году и тогда же получил свой первый оперативный псевдоним. К этому времени он уже успел зарекомендовать себя как хладнокровный и результативный участник коллективизации в Коми-Пермяцком округе. Поскольку процесс этот шел трудно и вызывал агрессивную реакцию крестьян, дело иногда доходило до нападений на группы агитаторов — и именно во время этих инцидентов Кузнецов сумел проявить себя наилучшим образом. Заработанная им по итогам характеристика и привела его в Коми-Пермяцкое окружное управление ОГПУ, где ему уже было доверено участвовать в акциях по ликвидации повстанцев, до начала 1930-х годов скрывавшихся в тайге.

Фотография 1931 года, на обороте которой рукой Николая Кузнецова на немецком языке сделана надпись: «Июль 1931 г. В память о работе в Кудымкаре»

5. Сколько языков знал Кузнецов

Основным иностранным языком, который и сделал Кузнецова легендарным разведчиком, был немецкий. Николай Иванович свободно владел шестью диалектами этого языка, прежде всего, берлинским. Как гласит легенда, когда его решили негласно проверить на знание немецкого, то профессиональный разведчик-нелегал, говоривший с Кузнецовым по телефону, назвал его берлинский диалект врожденным. Кроме того, будущий разведчик успел самостоятельно изучить коми-пермяцкий язык (и даже писал на нем стихи), эсперанто (на который перевел стихотворение Михаила Лермонтова «Бородино»), а также польский и украинский.

Николай Кузнецов (третий слева) с сотрудниками конструкторского отдела завода «Уралмаш» на пикнике, Свердловск, середина 1930-х гг.

6. Доносы на спецагента

С 1939 года Николай Кузнецов, успевший проявить себя на оперативной работе в Коми-Пермяцком округе и в Свердловске, переводится в центральный аппарат НКВД В Москву. По утверждениям исследователей его биографии, он имел уникальный статус особо засекреченного спецагента с окладом содержания по ставке кадрового оперуполномоченного центрального аппарата. При этом формально Кузнецов не являлся сотрудником органов контрразведки, что порождало опасные казусы. На него неоднократно поступали доносы как на человека, ведущего антисоветский образ жизни и постоянно общающегося с иностранцами (это было основной задачей «Рудольфа Шмидта»). Чтобы не раскрыть ценного агента, руководство НКВД накладывало на эти инициативные сообщения резолюции «Обратить внимание», то есть продолжать наблюдение без каких-либо активных действий.

Николай Кузнецов в период работы в Свердловске. Изысканно одетый «Колонист» легко входил в доверие к немецким инженерам, работавшим на «Уралмаше»

7. Из контрразведчиков в разведчики

С началом Великой Отечественной войны возможности «Рудольфа Шмидта» как сотрудника контрразведки, ведущего оперативную разработку немецких дипломатов и специалистов, резко сократились — и Николай Кузнецов начал проситься на фронт. В этом ему последовательно отказывали, пока на него не пришел вызов из 4-го главного управления НКВД от Павла Судоплатова. Это управление отвечало за организацию разведывательно-диверсионной работы в немецком тылу, и великолепно говоривший на немецком агент, которого все без исключения немцы принимали за своего соотечественника, был для Судоплатова ценнейшим сотрудником. В январе 1942 года Кузнецов начал работать в 4-м главке и вскоре активно включился в подготовку к заброске в немецкий тыл.

Николай Кузнецов в форме летчика советских ВВС, которая поддерживала его легенду о работе на авиазаводе №22 в Москве, 1939 год

8. Как Пауль Зиберт оказался в лагере военнопленных

Встреча «Рудольфа Шмидта» с секретарем посольства Словакии Гейза-Ладиславом Крно, агентом немецкой разведки. Оперативная фотосъёмка скрытой камерой, 1940 год

9. Профессиональный ликвидатор

Николай Кузнецов в 1940 году, когда он довел эффективность своей работы в контрразведке до максимальной

10. «Волчье логово» и «Длинный прыжок»

Среди множества ценнейших разведывательных сведений, переданных Николаем Кузнецовым за время работы в немецком тылу, были и две настоящих сенсации. Одна из них — данные о построенной под Винницей секретной полевой ставке Адольфа Гитлера «Вольфшанце» («Волчье логово»). Документы, в которых указывалось местоположение бункера, Кузнецов получил 7 февраля 1943 года, когда захватил курьера рейхскомиссариата Украины майора графа Гаана. А осенью того же года Кузнецов первым из советских разведчиков получил информацию о подготовке теракта во время Тегеранской конференции глав стран-участников антигитлеровской коалиции. Благодаря своевременному предупреждению это покушение удалось сорвать.

Николай Кузнецов в форме офицера Люфтваффе: такой была первоначальная легенда Пауля Зиберта. Снимок 1942 года

11. Подорвать себя последней гранатой

В конце зимы 1944 года Николай Кузнецов с небольшой группой товарищей двинулся западнее Ровно, чтобы продолжать работу в немецком тылу: фронт все ближе подходил к городу. Во время этой передислокации он и погиб, столкнувшись с группой украинских боевиков-националистов. Долгое время обстоятельства гибели легендарного разведчика оставались неизвестными, и только в сентябре 1959 года удалось найти место захоронения тела Пауля Зиберта и свидетелей его гибели и выяснить, что Кузнецов подорвал себя и врагов гранатой, чтобы не попасть живым в руки противника. Но еще 5 ноября 1944 года, когда уже было известно о гибели разведчика, но не были известны подробности, Николаю Кузнецову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Фотография, сделанная в 1943 году в Ровно. Пауль Зиберт (Николай Кузнецов) — третий справа

Источник

Как погиб разведчик Кузнецов

Кто знал о Грачеве

Бывший секретарь Ровенского обкома партии, а теперь руководитель подпольного обкома Василий Андреевич Бегма приехал с группой товарищей к «Победителям».

Деловые разговоры и обед, задушевная беседа, а потом высокий гость, в некотором смысле и хозяин, завел речь о партизане, наводящем в Ровно страх на гитлеровцев. Одетый в форму немецкого офицера он «убивает крупных немецких заправил среди белого дня прямо на улице, украл немецкого генерала».

Не будем ставить окончательной точки и претендовать на абсолютную истину. Но, безусловно, версия заслуживает внимания и рассмотрения. Ведь точно доказано: у СД появились установочные данные на Кузнецова. Службы безопасности искали в Ровно не какого-то неведомого партизана-мстителя, а немецкого обер-лейтенанта Пауля Зиберта, все внешние приметы которого совпадали с обликом и манерами Николая Кузнецова.

Шаги к гибели

Немцы отступали, под Ровно делать отряду было нечего. А Кузнецову надо уходить и скорее: круг сужался. Или терпеливо ждать прихода своих вместе с партизанами?

Но Кузнецова с шофером Иваном Беловым и удачливым поляком Яном Каминским отправили подальше в немецкий тыл. Во Львове Николай Иванович мог бы укрыться на надежной явочной квартире. Почему приняли рисковое решение? Ведь Кузнецова-Зиберта искали, немецкие патрули ждали его на выходе из Ровно, и командовали ими не какие-нибудь нижние чины, а офицеры в звании майора, имеющие все права задерживать и лейтенантов, и капитанов.

Истина

17 сентября 1959 года была проведена эксгумация неизвестного в немецкой форме, похороненного на окраине Борятино. Опрошены брат и сестра Кузнецова, его друзья из отряда «Победители». Проведены судебно-медицинские исследования. Все указывало на то, «что неизвестный мог быть Кузнецовым». А через две недели знаменитый ученый М. Герасимов подтвердил: «Представленный на специальную экспертизу череп действительно принадлежит Кузнецову Н.И.».

За смертью на грузовике

Тяжело переживала гибель Кузнецова его помощница Лидия Лисовская. После освобождения Ровно опытнейшая разведчица эмоций не скрывала. Часто повторяла, что знает о деятельности действовавшего в Ровно подполья такое, что могут полететь большие головы.

Вскоре группы партизан из Ровно пригласили в Киев. Все поехали туда на поезде, а Лисовскую с двоюродной сестрой и тоже партизанкой Марией Микотой отправили почему-то на грузовике. 26 октября 1944 года в дороге около села Каменка их убили бандеровцы. Но кто сообщил бандитам о том, что две женщины будут именно в этом грузовике? Откуда узнали дату, маршрут? Мелькает здесь нечто уже виденное, полузнакомое. Убийц тогда не нашли. Хотя под подозрение попали многие, наказан никто не был.

Источник

«Я знаю повадки этих зверей» Как советский разведчик сорвал покушение на Сталина и ликвидировал десятки немецких офицеров

«Лента.ру» продолжает цикл статей о советских разведчиках, оказавшихся в центре самых важных событий мировой истории. В предыдущей статье речь шла о супружеской паре — Анне и Михаиле Филоненко, которые создали одну из самых успешных нелегальных резидентур в Латинской Америке. Сегодня «Лента.ру» рассказывает о легендарном разведчике Николае Кузнецове. В годы Великой Отечественной войны он под видом офицера вермахта работал на оккупированных советских территориях, добывая ценную информацию. Кузнецов помог предотвратить покушение на Сталина, которое готовили немецкие спецслужбы, и прославился тем, что пленил и ликвидировал десятки вражеских офицеров. Не дожив всего год до Победы, разведчик погиб в бою с бандеровцами.

Партизаны вытащили из машины испуганных и немного растерянных немецких офицеров. Те не могли понять, почему водитель привез их к русским и теперь спокойно разговаривает с ними на их языке. «Господа, прошу не беспокоиться, — невозмутимым тоном обратился водитель к пленникам. — Я лейтенант немецкой армии Пауль Зиберт. Я буду вести ваш допрос». Так закончилась очередная операция в тылу врага, которую спланировал и провел легендарный советский разведчик Николай Кузнецов.

Николай Кузнецов родился 27 июля 1911 года в деревне Зырянка Свердловской области. В семье будущего разведчика, помимо него, росли еще четверо детей, отец и мать были обычными крестьянами. В школьные годы самыми любимыми предметами у Кузнецова были уроки немецкого и французского языков, которые вела получившая образование в Швейцарии учительница.

Овладев основами немецкого, Кузнецов нашел собеседника в лице преподавателя по труду — этнического немца. Новый наставник отменно поработал над произношением ученика и, поскольку сам являлся бывшим военным, обогатил словарный запас Кузнецова ранее неизвестными тому оборотами.

[Кузнецов] нахватался разговорной речи, живых фраз и выражений из солдатского лексикона

Студенческие годы выдались насыщенными — Кузнецов освоил игру на балалайке, научился неплохо петь, занимался лыжным спортом и ходил в походы. Не забывал юноша и совершенствовать полюбившийся ему немецкий: за пару лет благодаря самостоятельным занятиям он довел владение языком до идеала.

Материальное положение семьи Кузнецовых между тем оставалось тяжелым: у отощавшего из-за постоянного недоедания Николая начались проблемы с легкими. Студента чем могли выручали однокурсники — подбадривали и делились едой. Несмотря на жизненные трудности, Кузнецов был полон решимости получить диплом, но в 1929 году был внезапно отчислен из техникума и исключен из комсомола.

Виной всему стала поступившая в органы анонимка от его недоброжелателей: Николай якобы скрыл от партии информацию, что его отец, бывший солдат гренадерского полка в Санкт-Петербурге, был белогвардейцем и зажиточным крестьянином. Восстановить справедливость помогла справка, выданная правлением Зырянки: в документе было указано, что родитель Кузнецова воевал за красных, всю жизнь трудился на ниве сельского хозяйства и никакого отношения к кулакам не имел.

Кулик в НКВД

Кузнецова восстановили в техникуме, но с оговоркой — вместо диплома он получил лишь свидетельство о прослушанных курсах. К моменту, когда Николая вернули в комсомол, он переехал в Кудымкар, где освоил язык коми и женился на медсестре, работавшей в местной больнице.

Николай Кузнецов, 1920-е годы

Несмотря на то что супруги после свадьбы довольно скоро расстались, официальный развод так и не был оформлен. Работая помощником таксатора в Коми-Пермяцком окружном земуправлении, Кузнецов обнаружил, что некоторые из сотрудников занимаются махинациями и подлогами.

Молчать Николай не стал и отправился в милицию — жуликов задержали и приговорили к 4-8 годам тюрьмы. Однако и сам Кузнецов пострадал от своей честности: за «халатность» он был вновь изгнан из комсомола, получил год исправительных работ и штраф в размере 15 процентов от зарплаты.

Впрочем, вскоре после этого в судьбе Кузнецова произошел крутой поворот. Участвуя в рейдах коллективизации, где активисту часто приходилось давать отпор крестьянской агрессии, Николай попал в поле зрения сотрудников ОГПУ НКВД. Он принял их предложение о сотрудничестве и с июня 1932 года уже числился в рядах спецагентов.

Через два года Николай перебрался в Свердловск, где немногим ранее поселились его мать, братья и сестры. Действовавший под псевдонимами Кулик, Ученый и Колонист разведчик начал заводить полезные для дела связи среди немецких специалистов, трудившихся на заводах Урала.

Свердловск. Улица 8 Марта. 20-е годы XX века

Фото: Public Domain / Wikimedia

Работая для прикрытия чертежником, расцеховщиком и статистиком, Кузнецов легко вошел в круг иностранцев — немалую роль в этом сыграло его идеальное знание немецкого языка.

Разведчик занимался переводами и очень любил читать на языке Гете — штудировал не только немецких классиков, но все доступные ему новинки, включая раздобытую в библиотеке Индустриального института научно-техническую публицистику. А однажды он стал обладателем целого ящика с немецкими грампластинками, которые нашел в букинистическом магазине.

К слову, в этот период Кузнецов также успел выучить эсперанто и польский язык: этому всячески способствовала его новая возлюбленная — актриса Свердловского театра родом из Польши.

Новые друзья часто гостили у Кузнецова, что вызывало определенные опасения у его родных — семья Николая не подозревала о его истинном роде деятельности и боялась, что связи с иностранцами могут привести к аресту. Предчувствия близких не обманули: в начале 1938 года за «контрреволюционную деятельность» Николай попал в тюрьму, где провел несколько месяцев. Незадолго до этого он был уволен с завода за прогулы.

«Я ахнул — настоящий ариец!»

Освободившись благодаря вмешательству покровителей из НКВД весной того же года, Кузнецов уехал в Коми, где некоторое время трудился специалистом по лесному делу.

Курировал его нарком НКВД Коми АССР Михаил Журавлев, который назначил Николая своим помощником.

Чекист был настолько впечатлен способностями Кузнецова, что связался со своим старым знакомым, руководителем советской контрразведки Леонидом Райхманом, и рекомендовал ему Николая в качестве нового сотрудника.

Райхман решил проверить кандидата и во время телефонного разговора с разведчиком передал трубку гостившему у него сотруднику нелегальной резидентуры в Германии. Спустя пару минут тот вынес свой вердикт — «говорит, как исконный берлинец». На следующий день Кузнецов приехал к Райхману в гости: увидев его, глава контрразведки обомлел

Когда он (Кузнецов — прим. «Ленты.ру») только ступил на порог, я прямо-таки ахнул: настоящий ариец! Росту выше среднего, стройный, худощавый, но крепкий, блондин, нос прямой, глаза серо-голубые. Настоящий немец, но без этаких примет аристократического вырождения. И прекрасная выправка, словно у кадрового военного, и это — уральский лесовик!

Паспорт Николая Кузнецова на имя Рудольфа Шмидта

Изображение: скриншот страницы «И сим горжусь»

Сыграть роль импозантного немца Кузнецову труда не составило — еще во время работы на уральских заводах он внимательно наблюдал за поведением уроженцев Германии, их национальными чертами характера, стилем общения и обращал внимание на манеру носить шляпы и идеально выглаженные костюмы.

Вскоре на крючке у разведчика оказался советник дипмиссии Словакии Гейза-Ладислав Крно — тот промышлял контрабандой швейцарских часов, согласился продать очередную партию и во время сделки был схвачен сотрудниками НКВД.

Пользуясь доверием морского атташе Германии, шпиона Норберта Баумбаха, Кузнецов выманил его на встречу — в это время в квартиру немца проникли чекисты, которые вскрыли его сейф и сфотографировали документы, в которых фигурировали все агенты, которые были на связи с Баумбахом.

А при знакомстве с личным камердинером посла Германии Гансом Флегелем Николаю пришлось пойти на хитрость — будучи сотрудником абвера, Флегель предложил Кузнецову сотрудничество и получил незамедлительное согласие.

Николай Кузнецов в немецкой форме

Не догадываясь о том, что он сам стал невольным информатором советской разведки, Флегель охотно делился с разведчиком доступными ему секретами. Благодаря новому покровителю Кузнецову удалось побывать в квартире посла и получить доступ к ряду секретных документов. Среди информаторов Николая были и приближенные немецкого военного атташе Эрнста Кестринга.

«В моих руках страшное оружие»

На абвер Кузнецов «работал» вплоть до начала Великой Отечественной войны: одним из последних заданий, полученных им от Флегеля, стало возобновление связи с немецким агентом — ювелиром из Черновцов. Миссию Кузнецов завершил успешно — советской контрразведке удалось нейтрализовать вражеского шпиона.

Даже свой досуг разведчик стремился проводить с пользой для дела — смотрел популярные в Германии фильмы, слушал солдатские песни и читал бульварные романы, которые в качестве трофеев приносили с поля боя красноармейцы.

Когда подготовка была завершена, Кузнецов получил новые документы на имя Пауля Зиберта — реально существовавшего и убитого в 1942 году 29-летнего немецкого офицера, внешне похожего на Николая. Подгонял удостоверение личности под Кузнецова талантливый сотрудник НКВД Павел Громушкин, который специализировался на изготовлении паспортов для разведчиков-нелегалов.

Образ и легенда были продуманы до мельчайших деталей: Зиберт, уроженец расположенного в Восточной Пруссии города Кенигсберг, воевал во Франции и Польше и за свою отвагу был награжден Железным крестом второй степени.

К слову, из-за этого пункта «биографии» Кузнецов никогда не снимал рубаху в присутствии немцев — те сразу бы обратили внимание на отсутствие шрамов. Помимо этого, Николай раздобыл трофейный золотой перстень и попросил столичного ювелира выбить на нем инициалы PS (Пауль Зиберт).

Сначала Кузнецова поместили в расположенный под Красногорском лагерь для немецких военнопленных. Испытание Николай прошел успешно — пленные офицеры ничего не заподозрили и охотно обсуждали с «сослуживцем» военные вопросы.

Спустя две недели после выполнения поставленных перед ним задач Николай вернулся в столицу. Разведчик рвался на фронт, но шло время, а его продолжали держать в Москве — «на случай оккупации столицы германской армией». Кузнецов буквально забрасывал руководство прошениями о своем боевом применении.

Свой среди чужих

Лишь в конце 1942 года Кузнецов под именем Николая Грачева был определен в диверсионно-разведывательный отряд Дмитрия Медведева «Победители». Там получивший псевдоним Пух разведчик освоил новый для себя язык — украинский. Сослуживцы прониклись к добродушному от природы Николаю самыми теплыми чувствами.

Фото: Леонид Коробов / РИА Новости

В отряде Кузнецов сдружился с радисткой и будущей разведчицей-нелегалом Африкой де лас Эрас — этническая испанка постоянно мерзла в условиях суровой зимы, и Николай по возможности снабжал ее теплой одеждой. Очень выручала разведчика партизанка Симона Кримкер, которая за неимением утюга гладила его немецкую форму раскаленным топором.

Бойцы Медведева действовали неподалеку от украинского города Ровно, который после оккупации стал центром рейхскомиссариата Украины. Кузнецов был готов для внедрения в стан врага — проведя несколько вылазок, он убедился, что его образ немецкого офицера не вызывает подозрений.

«Обер-лейтенант Зиберт» довольно быстро обзавелся связями среди сотрудников рейхскомиссариата и немецких офицеров. Работал Кузнецов не один: в Ровно действовали несколько советских агентов, которые по возможности страховали разведчика и организовывали для него конспиративные квартиры.

Так, помощницами Николая стали польская балерина Лидия Лисовская, которая трудилась официанткой в местном казино, и ее двоюродная сестра Мария Микота. Особым доверием и расположением он пользовался у штурмбаннфюрера СС Пауля фон Ортеля, с которым его познакомила Микота: по иронии судьбы тот великолепно знал русский язык и считался одним из лучших охотников на советских диверсантов.

Всю собранную информацию о расположении стратегически важных объектов, перемещении немецких отрядов и другие подробности Кузнецов передавал Медведеву — например, сообщил, что на Украину привезли партию химических снарядов.

Логово фюрера

Во время своих кратковременных побывок в лагере «Победителей», Кузнецов проводил допросы плененных партизанами немцев. Однако большинство пленников в плане информации оказались бесполезными, что очень злило разведчика.

Это олухи какие-то, заводные манекены! Шаркать ногами только умеют. Какой там с ними разговор, когда они ни черта не понимают!

С ведома Медведева в феврале 1943 года Кузнецов решился захватить в плен начальника отдела рейхскомиссариата Гаана — нападение произошло в момент, когда тот ехал по дороге Ровно — Кастополь в сопровождении имперского советника связи Райса.

Николай и его помощники — одетые в форму полицаев партизаны — кинули гранату под проезжавшую мимо машину, связали оглушенных немцев и доставили в лагерь. В дорожной сумке Райса была карта со схемой проложенного от Берлина до Винницы подземного кабеля.

Гаан рассказал ему, что система обеспечивала связь между Германией и ставкой Гитлера Werwolf («Оборотень»). Прокладывали кабель двенадцать тысяч советских военнопленных — после завершения работы все они были расстреляны.

Информационный стенд о ставке Адольфа Гитлера Werwolf

Фото: Public Domain / Wikimedia

«Но это же гестапо», — пытался оправдаться Гаан. Этими подробностями высокопоставленные фашисты подписали себе смертный приговор: Гаана и Райса партизаны повесили. Информация о ставке фюрера была немедленно передана в Москву — советская авиация нанесла по объекту несколько точных ударов, однако Гитлера в Werwolf на тот момент не оказалось.

«Охранники, как зачарованные, смотрели на мои руки»

Став для немцев своим, Николай наконец приступил к выполнению основной миссии — ликвидации верхушки местной немецкой администрации. «Целью номер один» был глава рейхскомиссариата Эрих Кох — Николай предпринял попытку подобраться к нему во время апрельского военного парада в 1943 году, но успехом она не увенчалась.

Глава Рейхскомиссариата Эрих Кох

Фото: Scherl / Globallookpress.com

За креслом [Коха] — черная собака. Все время охранники, как зачарованные, смотрели на мои руки

Несмотря на то что покушение не состоялось, во время разговора проникшийся симпатией к визитеру Кох успел рассказать тому некоторые подробности готовящегося наступления на Курской дуге — например, о переброске на место боя пехотных и танковых частей из Франции, Африки и из-под Ленинграда.

К слову, собирая информацию о местах пребывания Коха, Николай попутно узнал: в начале июня в Ровно должен был приехать уполномоченный фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП Альфред Розенберг.

Но операция по устранению высокопоставленного нациста тоже провалилась — разведчик использовал все свои связи, но приблизиться к Розенбергу так и не смог.

Сдаваться разведчик не привык и приступил к организации и выполнению других актов возмездия. Опасной и полной трудностей выдалась для Кузнецова охота на заместителя Коха Пауля Даргеля. Выслеживая объект, разведчик расположился в засаде около его особняка.

Но в последний момент он принял за Даргеля руководителя отдела финансов Геля: убив финансиста метким выстрелом, Кузнецов не пощадил и его спутника — референта Винтера. Вскоре после этого Кузнецов вновь подстерег Даргеля — но на этот раз промахнулся.

Зато замрейхскомиссара разглядел одежду стрелка, о чем сообщил сотрудникам спецслужб — те проверили всех обер-лейтенантов, но рассекретить разведчика не смогли. Решив действовать в третий раз наверняка, Николай кинул в Даргеля гранату. Немец выжил, но мощным взрывом ему оторвало обе ноги — после этого покушения руководство отозвало его в Берлин.

Спасти Сталина

Штурмбаннфюрер даже предлагал Николаю похлопотать о включении его в группу Скорцени, но Кузнецов благоразумно отказался: несмотря на то, что его документы уже подверглись неоднократным проверкам, на этот раз он всерьез опасался провала.

Важнейшая информация была передана в Центр, а затем — иранской группе советских разведчиков из «Легкой кавалерии», во главе которой стоял Геворк Вартанян. Под руководством начальника нелегальной резидентуры на Ближнем Востоке Ивана Агаянца им удалось обезвредить немецких диверсантов и сорвать покушение на Сталина, Рузвельта и Черчилля.

Кроме того, благодаря поступившим от Кузнецова данным, столичным чекистам удалось обезвредить двух агентов гестапо — в Москве они готовили ликвидацию руководства антифашистского Союза немецких офицеров. А Кузнецов продолжал свою охоту — в ноябре 1943 года он попытался ликвидировать второго заместителя Коха, главу экономической службы Курта Кнута.

Получив пулю, тот выжил, но надолго выбыл из строя. В этом же месяце разведчик вместе с тремя помощниками похитили генерал-майора, командира коллаборационистских отрядов Макса Ильгена — проникнуть в его дом диверсантам помогли работавшие там Лисовская и Микота.

Немца связали и, заткнув рот кляпом, усадили в заранее подготовленную машину. Невольным свидетелем похищения стал личный водитель рейхскомиссара Пауль Гранау: ему Николай представился сотрудником тайной полиции, объяснил, что происходит задержание переодетого немцем советского диверсанта и предложил проехать с ними в качестве свидетеля.

За свои подвиги Николай был награжден орденом Ленина. Вместе с тем оставаться в Ровно для разведчика стало опасно — полиция и контрразведка активизировали поиски таинственного обер-лейтенанта и наверняка рано или поздно вышли бы на его след.

В начале 1944 года «Победители» перебрались в леса подо Львовом, а Николай с новыми документами на имя «капитана Зиберта» отправился к немцам в город. Он успел уничтожить шефа канцелярии Генриха Шнайдера и вице-губернатора Галиции Отто Бауэра, как вдруг документы разведчика вызвали подозрение во время проверки в штабе военно-воздушных сил.

«Отдаю жизнь за святое, правое дело»

Перебив немцев, Кузнецов с товарищами скрылись в лесу. Там они провели две недели, успев повоевать в отряде еврейской самообороны.

Решение войти в населенный пункт стало для группы Кузнецова роковым — на расположившихся в одном из домов разведчиков напали снабженные ориентировками на Николая бандеровцы. В ожесточенной перестрелке погибли Белов и Каминский, а сам Кузнецов, не желая сдаваться врагу живым, подорвал себя гранатой.

Долгое время судьбы бойцов оставались неизвестными — в ноябре 1944 года, когда советские солдаты еще надеялись найти своих товарищей целыми и невредимыми, Николаю Кузнецову присвоили звание Героя Советского Союза. Место захоронения Кузнецова в урочище Кутыки было обнаружено лишь в сентябре 1959 года благодаря стараниям его друга Николая Струтинского.

Героем на Украине Кузнецова считали до начала 90-х годов, когда начался демонтаж его памятников во Львове и Ровно, инициированный бывшими членами Украинской повстанческой армии (УПА, организация признана экстремистской и запрещена в России). В 2018 году могила разведчика была осквернена вандалами, а год спустя с места захоронения пропал бронзовый барельеф Кузнецова.

Памятник Николаю Кузнецову в Тюмени

Свою гибель на фронте Николай предвидел еще до начала службы в отряде «Победители», о чем писал брату Виктору.

Я хочу откровенно сказать тебе, что очень мало шансов на то, чтобы я вернулся живым. Почти сто процентов, что придется пойти на самопожертвование. Я совершенно спокойно и сознательно иду на это, так как глубоко сознаю, что отдаю жизнь за святое, правое дело, за настоящее и цветущее будущее нашей Родины

Источник