памятник в орехово зуево актеру
Виктору Сухорукову при жизни поставят обелиск в Орехово-Зуево
Вес скульптуры со скамейкой будет около тонны
Фото предоставлено Д-Артленд
Сразу вспоминается гениальная фраза: «Кто же его посадит? Он же памятник!» Так вот Виктора Ивановича уже посадили — на скамейку. Он пока еще в гипсе, серый, но в полную величину. Как говорит мне Сергей Василюк, директор студии художественного литья Д’АРТЛЭНД, где как раз и делают памятник артиста, скульптура его ни один в один, а 1,2 от натуральной величены (при среднем росте человека 1,75 это будет 2 метра). То есть чтоб отовсюду была хороша видна. Не волнуйтесь, еще как будет видно — лысый человек сидит на скамеечке, полы пиджака распахнуты, улыбается. Сзади — вылитый Хрущев, а в анфас нет, не генсек-кукурузник, а Виктор Иванович, неповторимый и прекрасный. И в кино, и в театре — живой, эксцентричный, остроумный и вдруг на тебе — памятник. С чего бы это?
Идея увековечить в бронзе Сухорукова несколько лет назад пришла в голову предпринимателю из Орехова-Зуева Игорю Беркаусову. Он еще давно влюбился в артиста, когда увидел того в роли Ленина в «Комедии строгого режима», но не знал, что являлся земляком своего кумира. Звоню Беркаусову:
— Игорь Николаевич, почему вы решили поставить Виктору Ивановичу памятник?
— Во-первых, это не памятник, а обелиск. Памятники ставят умершим. Почему? Потому что он заслуженный человек, который прославляет наш город. Таких людей, по значимости, по таланту в Орехово-Зуево мало.
— А кто ещё из таких есть?
— С Виктором Ивановичем может сравниться только Савва Морозов, который родился в Орехово-Зуево. Есть призер Олимпийских игр, гимнастка Павлова, но её не видно, не слышно. Да, кстати, есть Аврора, ведущая музыкальной телепрограммы, но она как раз скрывает, откуда родом, может, стесняется? А Виктор Иванович в любом интервью говорит, что он из Орехово-Зуева.
— Вы предприниматель, и тут может возникнуть двойственная ситуация: с одной стороны, на свои средства ставите памятник, а с другой, как бы используете имя популярного актера в рекламных целях. Вас это не смущает?
— Единственное, о чем я попросил Виктора Ивановича, чтобы рядом с ним лежала городская газета, тоже из бронзы. И на ней, если наклониться, то можно прочесть, что в городе есть ледовый дворец, и ещё что-то. А какая еще реклама? Майку я на Виктора Ивановича надевать не буду. В мэры баллотироваться не собираюсь.
Фото предоставлено Д-Артленд
А что же сам Виктор Иванович? Признание — признанием, но его не смущает, что при жизни памятник? Звоню Виктору Сухорукову.
Тем более, подписал бумагу в архитектурном отделе Управы города, что ничего против не имею этого проекта. Они, как и я, опасаются, что с моим изображением из бронзы могут происходить разные вещи: могут натереть какое-нибудь местечко на теле, найдутся сочинители, которые на спине нацарапают гадкое слово.
— Это правда: вандализм — бич городской скульптуры и специалисты мне сказали, что делают ваше изваяние с учетом этого. Вы к этому готовы?
— Может, у вас особенные требования: стоять как Бэтмэн в центре города или как Брат, которого обожает вся страна. Вы утверждали свое изображение?
— Когда я увидел первые эскизы, мне показалось, что я слишком солидный и тяжелый — в прямом и переносном смысле. И я предложил им себя таким, каким понимаю: более легким, на подъеме, чтоб во всем моем теле, в рубашке и костюме был ветер, как я говорю: «Сквозняк». И на скамеечку я не сел, а присел лишь на минутку, чтобы бежать дальше. И чтобы в лице была ироничная улыбка, какая у меня была, когда я только услышал предложение насчет памятника. И не поверишь: первым, кто сядет с бронзовым Сухоруковым на скамейку, это я сам.
Хочу подчеркнуть, что всю жизнь я считал себя провинциальным человеком, жителем Орехово-Зуево, от которого никогда не отказывался. Здесь мой роддом, моя школа, дороги. Но мучает меня одна червивая мыслишка: «А что будет говорить княгиня Марья Алексеевна?» То есть, что скажут те, которые больше, наверное, чем я заслужили такого бронзового внимания. Там живут мои учителя, одноклассники, люди, которые для меня являются авторитетом. А Сухорукова, первого человека из Орехово-Зуево, еще живущего, вдруг отольют в бронзе. Это как?!
А закончил Виктор Иванович стихотворением собственного сочинения стихотворение:
Сестра актера Сухорукова расплакалась на открытии памятника
Продолжение: Виктора Сухорукова потеряли в юбилей
Мог ли Виктор Сухоруков мечтать, что будет увековечен в бронзе? Но сегодня, 9 сентября, на главной улице его родного подмосковного города Орехово-Зуево памятник был открыт.
ПО ТЕМЕ
Сухоруков решил сбежать в свой юбилей
Виктор Иванович Сухоруков актер театра и кино
«Я с волнением и трепетом ждал этого события, – признался Сухоруков в интервью Дням.Ру. – Тем более что открытие было приурочено ко Дню города. Если люди скажут, что я забронзовел, что сошел с ума, согласившись на памятник при жизни, они будут правы. Если скажут, что кто-то не считает деньги, делая мне такие дорогие подарки, то и тут будут правы».
Виктор Сухоруков. Фото: Дни.Ру
Но в установке этой скульптуры актер видит особый смысл. «Это памятник моему поколению – детям казарм, таким же, как и я, мечтателям, победителям, которые шли к мечте, страдая, падая и поднимаясь, получая дерзкие и грубые слова в свой адрес. Все это и называется жизнью», – отметил он.
«Будем жить и будем поливать себя бронзой» – с этими словами Сухоруков открыл памятник себе. На церемонию собрался, кажется, весь город Орехово-Зуево. И больше часа любимого земляка не отпускали, а он щедро раздавал автографы и никому не отказал в совместном фото. А сестра актера Галина, которая живет тут, даже расплакалась от волнения.
Виктор Сухоруков. Фото: Дни.Ру
Памятник Виктору Сухорукову открыли в городе Орехово-Зуево
9 сентября в рамках Года российского кино и дня города Орехово-Зуево, на центральной улице имени Ленина, состоялось торжественное открытие бронзового монумента знаменитому земляку – народному артисту России и почетному гражданину Орехово-Зуева Виктору Сухорукову. Скульптурная композиция увидела свет благодаря доброй воле и финансам местного предпринимателя Игоря Беркаусова, оценившего вклад известного земляка в приумножение культурного наследия малой родины.
На знаменательное событие собрались несколько сотен ореховозуевцев. Среди них – коллеги артиста по народному драматическому театру-спутнику МХАТ, где 13-летний Сухоруков делал первые шаги, изучал азы театрального мастерства.
Своими сокровенными словами об артисте поделились заместитель министра культуры Московской области Андрей Мурашов, главный режиссер Орехово-Зуевского театра Геннадий Каретников, депутат Московской областной Думы Эдуард Жильцов, представители администрации…
Выступавшие говорили о Сухорукове, как о талантливом артисте и патриоте города, Подмосковья, России. Вспомнили, что в свое время Виктор Иванович отказался от выгодного контракта в Голливуде ради реализации проектов в родном московском театре и кинематографе.
Среди собравшихся жители города узнали нескольких приехавших вместе с Сухоруковым актеров современных киносериалов…
Звучала классическая музыка – постарались мастера местного сводного духового оркестра под управлением Леонида Резника. Кто-то из народных рядов несколько раз с благодарностью повторил, глядя на новую бронзовую скульптуру: «Золотой наш Витя!».
Сам актер Сухоруков (а по своей кинобиографии – легендарный всероссийский «Брат») по поводу расхожей молвы «о преждевременной забронзовелости» сказал и с иронией и с гордостью, дескать, нынешний памятник относится ко всем пацанам – братишкам из бывших Морозовских казарм. В одной из них и вырос народный артист России…
Комментируйте новости Союза Кинематографистов в социальных сетях: ВКОНТАКТЕ, Instagram и Facebook!
Виктор Сухоруков о себе и своей жизни, о коллегах и ролях
Виктор Сухоруков родился 10 ноября 1951 года в городе Орехово-Зуево Московской области. После армии работал на ткацкой фабрике. В 23 года поступил в ГИТИС. В 1978 году по окончании института по приглашению Петра Фоменко уехал в ленинградский Театр комедии им. Акимова. Через 4 года его уволили из труппы из-за его увлечения спиртным. На несколько лет Сухоруков выпал из профессии, был разнорабочим, но взял себя в руки и через некоторое время вернулся в профессию. В кино его заметили после выхода на экраны фильма Юрия Мамина «Бакенбарды». Но прославили Виктора Сухорукова яркие работы у режиссера Алексея Балабанова. В 2008 году Виктору Ивановичу Сухорукову присвоено звание народного артиста России.
Говорят, вы обзавелись дачей неподалеку от Орехово-Зуева?
— Сначала купил огород, дачу потом сам построил.
Что сажаете у себя на огороде?
— Все от картошки до тыквы. Ну и цветы само собой.
А какое ваше самое яркое воспоминание из детства?
— Мне примерно два года, я открываю глаза, а передо мной дно речки или озера — я упал и начал тонуть. Когда спустя много лет я рассказал маме эту историю как сон, мама сказала, что это было на самом деле. С этого воспоминания и началось мое детство. Потом, когда мне будет двенадцать, я сам разыграю утопающего. «Тону, тону, тону!» — кричал я, стоя на коленях в речке Клязьме. И вдруг из всех людей, которые находились на берегу, меня побежал спасать огромный мужик. Я так испугался, что тут же встал на ноги и закричал: «Нет, дядя, я играю!» Хохотал весь пляж. Мужик сильно покраснел и как даст мне подзатыльник. (Смеется.) Я часто заглядываю в свои детские воспоминания и сам иногда думаю: «Неужели это было со мной на самом деле?» Было! С одной стороны, лирика — поля ромашек и леса, а с другой — недоедание и рваные пятки грязных носков. Могу сказать только одно: все мои детские мечты осуществились. Я хотел попасть в лагерь «Артек» — я попал туда! Правда, через пятьдесят лет. Хотел попасть в Индию — я оказался там. Но через шестьдесят лет. Всё случилось. Нужно жить своей жизнью и потихоньку, шаг за шагом, идти к своим мечтам. Самое главное — не отчаиваться, не завидовать другим и уметь ждать.
Да, хорошо, что мечты осуществились. Но нужно ли всё это через столько лет?
— Я и сам себе иногда задавал этот вопрос. Эх, если бы мне эту жизнь лет на двадцать пораньше! Я бы тогда воспользовался всеми возможностями. С возрастом страсти угасают, желания становятся скудными. Когда пил, то в магазинах был портвейн и больше ничего, теперь не пью, а вокруг коньяк, виски и столы ломятся от закуски. Только мне это всё уже не надо. Так же и любовь, и привязанность к людям, и одежда. Когда ничего не было, сколько я времени тратил на стирку, глажку… Помню, приехал к Александру Митте с заплаткой на брюках и пытался с ним разговаривать так, чтобы он не увидел эту заплатку. Сегодня шкаф от брюк ломится, вот только носить их некуда. Но я не жалею, что всё это есть у меня сегодня. Пусть и поздно, но я галочку поставил и сказал себе: «Случилось». Выигрыш у судьбы всегда щекочет нервы. Так что быть победителем во все времена приятно.
Вы азартный человек?
— Очень азартный. Поэтому я не играю в карты и бросил играть в лотерею — всё равно я всегда проигрываю, а потом сожалею об этом.
А о чем еще жалеете?
— Я жалею, что родители меня таким не увидели. И почему-то чем старше я становлюсь, тем больше я вспоминаю маму и папу, которые мало верили в мое светлое будущее. Их мир был заключен в пределах Орехово-Зуево, и дальше 85-го километра они никуда не выезжали. Мой мир гораздо шире. Я исколесил много стран и городов. Именно этим мне и хочется им хвастаться. Мы с моей сестрой тешим себя надеждой, что наши родители сидят на облаке и спорят: мы ли это?
А какие ваши самые лучшие годы?
— Трезвые. Наверное, так будет звучать честнее. Когда человек «гуляет» и таскается по жизни, а не живет ею, то какая это жизнь? Годы прекрасные начались, когда себя осознал и понадобился другим людям больше, чем себе. Тогда я начал расцветать.
Сколько вам тогда было?
— Мне тогда было 36 лет. Можно сказать, в этот период меня обнаружили, и я покатился в жизнь.
Вы тогда очень много снимались, но ведь всенародная слава все-таки пришла к вам чуть позже.
— Да, это произошло после того, как вышел фильм Балабанова «Брат-2», в июле 2000 года. У моей сестры был юбилей, и я купил нам путевки в дом отдыха на Черное море. Ни Галя, ни мой племянник Иван никогда там не отдыхали. С утра на пляже я только и делал, что фотографировался и раздавал автографы, ни разу не зашел в воду. А вечером мой номер был завален бутылками шампанского. Но на самом деле я ждал, что проснусь знаменитым намного раньше — после фильма «Комедия строгого режима». Я думал, что меня понесут на руках, но этого не произошло. Я был уверен, что меня все заметят после фильма «Про уродов и людей». Но за роль в этом фильме я даже не получил грамоту.
В фильме «Брат»
«Брат 2»
Как у вас складывались отношения с ролью Виктора Ивановича? (персонаж картины «Про уродов и людей»)
— Тяжело. Балабанов специально для меня создал эту роль, там много иронии, во взаимоотношении у меня с режиссером, но я считаю это шедевром кинематографа. Я считаю это вершиной арт-хаусного кино, но, тем не менее, эту роль я играл трудно. Бывали случаи, когда я приходил домой в час ночи, садился прямо в пальто на кровать, говорил: «Как я тебя ненавижу»,- и рухнув, засыпал. Кого ненавидел себя или того Виктора Ивановича из фильма, я уже не понимал. Конечно, я ненавидел этого персонажа. Я его так ненавидел, но мой принцип: я не имею права не любить своих героев, иначе не будет высекаться обаяние этого человека, его воплощенность будет отсутствовать. Поэтому для меня эта история душевная, богатая и на всю жизнь. Хотя, конечно, он начинался с сугубо строго арт-хауса. Закодированного, зашифрованного, трудного кино, таинственного, мучительно-тягомотного. Но вынырнул он на фильме «Брат», на беде вынырнул, и хочу заметить когда-то его так ругали за «Брат 2» особенно. Обвиняли и в антиамериканизме, и в шовинизме, и в антисемитизме, в чем только его не обвиняли. Сегодня это классика, которую смотрят и высоко ценят. Удивительно, что молодое поколение принимает и понимает это кино. Из старого кино редкий случай.
После такого количества отрицательных ролей, ролей бандитов, Вам предложили роль в исторической картине «Бедный, бедный Павел». Расскажите об этом.
К персонажу надо иметь какие-то чувства? Нельзя прийти «на работу», отработать и уйти?
Значит, говорить о том, что у вас есть нелюбимые роли, нельзя?
— Есть неудачи. Многие мои неудачные работы не увидел зритель, такое бывало. И есть картины, которые я и сам не видел. А жаль. Я себя смотреть на экране люблю, потому что я на экране себя не вижу, а вот недостатки или достоинства подмечаю. В данном случае не могу сказать о себе плохо, даже если я не дотянулся до слова «искусство». По крайнем мере, я вкладывал в эти роли свой труд. Честный, серьезный, стопроцентный.
В фильме «Остров»
Виктор Иванович, вы обладаете редким актерским талантом: когда вы появляетесь на сцене или в кадре, то заполняете собой все пространство. Это восхищает! Вы считаете себя театральным или киноактером?
К своему актерскому возрасту как относитесь?
— Мой педагог в ГИТИСе Владимир Левертов цитировал по этому поводу высказывание одной дамы. Она ему сказала: «Я не чувствую себя старой, только замечаю, что другие все чаще стали меня обгонять». Меня тоже стали обгонять, но сам я так же пульсирую, так же влюбчив, азартен, неугомонен. И порой мне хочется очередного витка безобразий, секса, хулиганства, бесстыдства и порока. Но когда задумываешься о том, как бы претворить эти смелые планы в жизнь, тут же понимаешь, что это дурные и неуместные мысли в моем почтенном возрасте.
Во многих интервью вы говорите, что мечта стать актером у вас с детства. А был ли какой-то момента, когда вы сказали мечте «нет», не могу, устал, пойду на завод, поднимать тяжелую промышленность.
— НИКОГДА! Другое дело, что готовясь для поступления в институт, я понимал, что существует некий рубеж, там есть черта, к которой я могу подойти и, если я, дойдя до этой черты, не окажусь на театральной сцене мне придется принимать какие-то решения. Я все равно думал, что я стану. Я смогу, я сумею. Но если вдруг? Что делать будешь? Там решим. Когда мечтаешь и мечта усыхает, депрессия такая наваливается, такая тоска, печаль, так мне казалось и думалось заранее. Если мне будет худо душой, что же мне делать? Как её лечить? Рецептов нет. Вот здесь погаси свет, мой руки перед едой, но никто не скажет, как лечить душу, потому что у каждой души свои рецепты. Тебе кажется, что это лекарство, а на самом деле это пьянство. Мы просто заливаем «горькой» тоску и нам кажется, что это спасение. А оказывается это удавка.
Значит, вы видели впереди конкретную цель, мечту, к которой вы шли, не оборачиваясь?
— Очень долго шел, скрупулезно, дотошно, примитивно, наивно. Но шел прямо к этой мечте.
Почему в телесериалах так редко снимаетесь?
— Я во многих сериалах снимался, но у меня там роли небольшие. Я сознательно выбираю такие роли. Стараюсь находиться на экране максимум полторы серии. Чтобы не надоедать. Не раздражать. Я же не красавец, я не какая-то конфетка, не сладкий продукт, который можно есть, есть и никогда не наесться. Я живой человек с определенными данными, которые, наверное, кого-то раздражают, может быть, даже вызывают неприятие. Но я хочу, чтобы зритель испытывал ко мне как минимум любопытство.
Не так давно вы снялись в сериале «Физрук». Сериал на ТНТ — это не ваш формат. Как вы там оказались?
— Формат не мой. Но режиссером этого сериала стал Игорь Волошин, которого коснулась рука Алексея Балабанова. Балабанов в свое время сказал, что это талантливый парень. Для меня Леша — непререкаемый авторитет. Мне позвонил Волошин и говорит: хочу предложить тебе роль отца. А кто сын? Дмитрий Нагиев! А я говорю, какой же я папа, когда он сам уже дедушка? Мне это показалось забавным. Второй момент: четвертая часть «Физрука» — это не продолжение. Всю старую гвардию «Физрука» оставили за бортом. Они вытащили этого героя и сделали совсем новую историю. Одели его в плащ тоски, колпак депрессии, кроссовки печали и говорят: иди, поживи другой жизнью. И придумали сюжет. Он простой, банальный. Но мне кажется, они раскрутили из этого неплохой юмористический сериал с кристалликами грусти. Что, оказывается, мама-то его вырастила без папы. А где папа? Там, в глубинке России. Он едет искать и находит. А папа говорит: я тебя знать не знаю. И третий момент. Мой герой, он творческая личность с очень неустроенной судьбой. Человек, который очень амбициозный, который думал — за бороду Бога схватит, а застрял в рутине провинциальной жизни. Человек, который на многое был способен, а крутит мясо в ручной мясорубке. Эту фигуру мне захотелось сыграть. С наслаждением! Он все время как на весах в суде: хороший — плохой, правильный — неправильный. И вот это внутреннее сопротивление, которое приводит к запою, — оно было в моей жизни.
Как вам работалось с Нагиевым?
— Интересно. На площадке он трудяга.
Как он относился к вам?
— Уважал он меня? Показалось, что да. Побаивался? Тоже заметил. Чувствовал ли ко мне актерскую приязнь? Видимо. Мне показалось, что ему работалось комфортно. Но я не мог угнаться за ним. А в перерывах мы даже чая не пили вместе. Он был отдельно. Мы снимали в павильоне, и я спрашиваю: Дима приехал? Да, говорят, он в вагончике. Я говорю: какой вагончик? Там вагончик во дворе стоит с кухней, постелью, музыкой, подчиненными его, секретарями. Отдельно. Странно, ну ладно. Думаю, в экспедиции — понятно. А тут, в павильоне. А однажды, в один из съёмочных дней он мне сказал, что хотел, чтобы мою роль сыграл Джон Малкович или Брюс Уиллис, но они слишком дорого стоят. Я стоил, конечно, намного дешевле, и, может быть, поэтому согласился. Но для меня деньги ничего в этом случае не значили. Престижно ли, авторитетно ли мне слышать, что я заменил самого Малковича? Ну, сравнили меня с голливудскими актерами, и спасибо.
Виктор Иванович, а правда, что у вас до сих пор нет автомобиля и вы передвигаетесь на метро?
— Да. А что здесь такого?
А как вы к современным веяниям относитесь: гаджеты, социальные сети, общение по скайпу?
Ну почему? Людей разбросало по стране. Увидеться сложно, а в интернете можно найти друг друга и пообщаться.
— Ну так и пишите письма!
Это то же самое письмо. Только не на бумаге, а в электронном виде.
— Но только ваше электронное письмо в музей не отнесешь. Ваши разговоры растворятся в космосе и исчезнут без следа. А письма сохранятся в архиве, будут пахнуть временем. Они лежат у вас в ящичке и кому-то могут понадобиться. Откроет кто-то письмо и скажет: «Вот это да! Оказывается, был в XXI веке такой Вася Иванов!» И частичка души этого человека оживет. А компьютер вас всех похоронит заживо.
Про переломный момент. Расскажите как вы бросили пить.
— Запой. 2000 год. Заработал денег на съемках и поехал домой на родину. Месяц гулял, кровью харкал, чуть не помер. И понял, что надо с этим заканчивать. Лежал я больной с трехлитровой банкой воды и думал: вот опять отлежусь, приведу себя в порядок. Но настолько я устал от стыда. Стыд — перед сестрой, друзьями, родными людьми, позорище перед профессией. Я задыхался от того, что я зависим — от денег, квитанций, долгов. Очень много зависимостей породило мое пьянство. И когда очухаешься, понимаешь: столько сил надо, чтобы расчистить свою жизнь. И когда я бросил, я себе сказал: запомни, Сухоруков, ты алкоголик. Второе: я хочу начать все сначала. И третье: лучше не станет. Я бросил пить, не для того, чтобы сказать: теперь я хороший. А затем, чтобы сказать Сухорукову: Вить, прости. Я способен быть таким, каким ты хочешь быть. Пойдем, попробуем. И мы пошли с ним. Это не раздвоение личности, это борьба с самим собой.
А когда вы почувствовали, что выкарабкиваетесь? После фильма «Бакенбарды»? Это был первый ваш успех?
Про любовь. И про роль отца. В другом смысле, не киношном. Вы говорили, что семью вы принесли в жертву. Почему так сложилось?
— Не знаю. Поэтому повод для любых фантазий, домыслов и кривотолков есть. Первую часть жизни — искал. Вторую — анализировал, разгребал. Стирал воротнички и манжеты. А потом, в третьем акте, вдруг оглянулся и понял: времени ушло очень много. И я испугался. Тут много что можно рассказать интимного и не очень. Но я не буду этого делать. Останусь при своем. Прошлого не изменить, а нового не прибавишь. Больше скажу: не буду я заводить семью. Не будет у меня того порядка, какой необходим в жизни человека. Говорят — еще не поздно, воды будет подать некому. Но разговор-то не вокруг любви. Вокруг секса. Деликатничают, кто-то хамски заходит в эту тему. Но всем интересно: с кем он трахается? С кем он делит свое тело? Но даже если я вам это расскажу, вы посмакуете три дня, и начнется охота на других людей. Обидно. Есть вещи, которые демонстрировать запрещено. Замечу: во всем, что касается семьи, устоев, уз — у меня полный раздрай. Но поверьте мне, преступлений нет. Я грех не совершал!
Вы говорите, что семьи не будет. Но вы хотели раньше, чтобы она у вас была?
— Хотел. Но не удалось что-то изменить. Где-то сам не захотел, где-то не дали. Где-то посмеялись. Есть какая-то очень безобидная формулировка: кого любил я — не полюбили меня, кто меня любил — не полюбил я.
Это вы все про женщин говорите. Я не про них. Я про семью. Про детей.
— Детей очень люблю. Вырастил Ваньку (племянник Сухорукова). Помогаю растить ему внука. Смог бы я быть хорошим отцом? Наверное, смог бы. Но это самонадеянное высказывание. Сыграл отца в фильме «Сынок» Ларисы Садиловой. Здесь сыграл папу. Там сыграл отца. А сегодня, как актер, моделируя роль отца, скажу, что, наверно, не смог бы все-таки.
Почему?
— Наверно, устал бы. Я бы угорел. Я настолько себя распределил в этой природе жизни, что нет там места отцовству. Состраданию, воспитанию, бережливости — я мог бы себя посвятить. Но ненадолго. Меня на большую дистанцию не хватит.
Вам все время надо быть в профессии, да?
— Да, я бы стукнул, ударил, бросил, оставил. Мне кажется, так. Как провинциальный мальчик, я считаю, что мои достижения великие. У меня памятник бронзовый стоит в Орехове-Зуеве. Я почетный гражданин этого города. У меня французские призы, прибалтийские призы, я народный артист России! Конечно, это все пыль и прах. Но это и есть личная жизнь. Конечно, это звучит демагогично, когда говорят: эта актриса не родила, потому что сгорела в актерстве. Но я бы не сидел перед вами тем Сухоруковым, если бы я сочинял семью. Потому что быть отцом, мужем, хозяином, кормильцем — это огромная работа. Скажут — вон у других и семья, и работа? Ну а я не смог. Так же как и с пьянством. Одни умеют распределять себя в жизни, работе, семье, сексе, пьянстве, а другие нет. Я не смог. И судите меня строго.
Как отдыхаете обычно?
— На даче, в огороде. Очень люблю свои шесть соток в Орехово-Зуево – у нас там на двоих с сестрой их двенадцать. Есть домик летний, туалет на улице, вода греется через электрический бак. Зато все свое, все сделано своими руками.
Расскажите о знакомстве с Сергеем Бодровым.
— Это было на съемках «Брата». Сережа мне показался юным и обаятельным. Обособленный был, скромный, такой невыпендрежный, тихо и мало разговаривал, больше слушал. Очень растерянный. Как студентик. Я его пригласил на домашние щи. Но он деликатно отказался. А Балабанов мне потом прошептал: «Какие щи, Сухоруков? Он гамбургеры ест и кока-колой запивает». По природе своей Бодров был очень порядочный, честный, искренний, умный и интеллигентный парень. Уже на «Брате» между нами установилось полное взаимопонимание, хотя этот фильм остался для обоих лишь съемочной площадкой. А вот когда работали над «Братом-2», в Америке нас поселили в одни апартаменты. Когда я прилетел, Серега встретил меня очень радушно, стол накрыл, потом повел в центр Чикаго. И там он заметил, как мне понравился джемпер, так он его позже купил и подарил мне ко дню рождения. И именно там зарождались наши дружеские отношения. Мы жили вместе, и нас сближали ночные разговоры. Из них я понял, что Сережа очень любит отца, маму и бабушку. Он трепетно и нежно отзывался о Свете. Он хотел много детей.
Что за памятник Вам установили в Орехово-Зуево?
— Я долго избегал такого определения – мы называли это городской скульптурой: бронзовая скамейка и моя фигура в натуральную величину. Местный предприниматель Игорь Беркаусов так захотел отметить мой юбилей. Я категорически отказывался, но он сказал: Вы наш национальный орехово-зуевский герой. Кстати, вот уже год прошел, но до сих пор никто ничего не нацарапал.
Еще предлагаю посмотреть два выпуска передачи «Вечерний Ургант» с Виктором Сухоруковым. Невероятный он всё-таки человек! И очень позитивный)