отец виктора цоя биография
«Я поступил подло». Что стало с близкими Виктора Цоя после его гибели
После гибели Виктора Цоя в автокатастрофе прошло почти 30 лет. Больше, чем ему самому было в тот роковой день в августе 1990-го. Без своего лидера, поэта и вокалиста группа «Кино» перестала существовать, хотя была на пике безумной популярности.
Что стало потом с музыкантами и как сложились судьбы близких Цоя после его ухода – рассказывает Anews.
«Где-то я поступил, может быть, подло. » Отец и мама Цоя
Осенью 2018-го (с лидером рок-группы памяти Цоя «Черный квадрат»)
juliechk / Instagram
Из ЖЖ-сообщества в память о Цое RU_TSOY
Родительский союз был далеко не идеальным, отец уходил из семьи, когда Витя был маленьким. Но спустя время вернулся, и супруги вторично расписались в ЗАГСе. Потерю единственного сына они тяжело переживали вместе.
А вскоре горевавший Роберт Максимович случайно встретил свою первую школьную любовь, тоже кореянку. В нем снова взыграли чувства, и он уехал к ней в Казань, бросив безутешную жену.
Родители Цоя в передаче 2008 г. «Любовь сквозь годы»
Кадры из записи, сохраненной в YouTube
Кадр из программы НТВ «Говорим и показываем» 2017 г.
В 2015-м у отца Цоя обнаружили рак слизистой ротовой полости на ранней стадии, ему провели срочную челюстно-лицевую операцию и курс облучения в Израиле. Небольшая часть средств на лечение была собрана через соцсети (помогал фонд «Памяти Виктора Цоя»), но в основном это были деньги от продажи питерской квартиры Марины Хан.
Леонид Робертович, брат Виктора Цоя по отцу (отец на заднем плане)
Фото из архива Валентины Цой, опубликованное «Экспресс-газетой»
«Я ничего Витиного не отдам». Жена Марьяна Цой
Пережила мужа на 15 лет. Умерла от рака груди с метастазами в мозг летом 2005 года. Ей было 46.
victor_tsoy_kino / Instagram
Хотя с 1987 года Виктор Цой жил с другой женщиной, Марьяна до конца оставалась его законной женой. По ее собственной версии, музыкант не хотел развода ради сына. А по версии некоторых знакомых пары, в плане отношений он был в отца-корейца и не видел другого варианта, кроме как жениться на любимой, но Марьяна не соглашалась.
Однако такая версия несостоятельна хотя бы потому, что для развода требовалось просто заявление от одного из супругов. Говорят, Виктор собирался его подать, но не успел.
Впрочем, судя по дальнейшим событиям, Марьяна не собиралась ни с кем делиться доходами от его творческого наследия, даже с музыкантами «Кино». Не говоря уже о другой женщине.
Марьяна и Виктор с сыном Сашей
retro_past / Instagram
После гибели Цоя все права достались ей и его родителям (50 на 50). Отец музыканта Роберт Максимович позже рассказывал: «Как вдова и мать Витиного единственного сына Марьяна захватила в свои руки все дела, связанные с наследством. Получила колоссальные деньги, купила себе шикарную дачу в Сосново, выменяла хорошую квартиру. »
Марьяна Цой (в центре) с сыном Сашей, матерью Цоя (слева) и своей матерью Инной Николаевной
victor_tsoy_kino / Instagram
В начале 2000-х музыканты «Кино» подали в суд, требуя признать их соавторами аранжировок и выплатить причитающуюся часть гонораров за использование песен группы на радио и телевидении. Их тогда поддержал продюсер «Кино» Юрий Айзеншпис. Они были согласны и на мировую, но вдова была изначально настроена категорически.
Она заявляла, что «киношники» преследуют только корыстные цели, радовалась, что в Питере нет фан-клуба группы, потому что это «нездоровое объединение», и отвергала идею создать музей Цоя.
victor_tsoy_kino / Instagram
Марьяна иначе вкладывалась в память о Цое: выпустила несколько музыкальных сборников и две книги, одну из них с его стихами и документами.
Но с музыкантами «Кино» вела тяжбу почти до самого конца. Лишь за месяц до смерти Марьяна все-таки пошла на мировую, которая позволила им получать 50% с прибыли от песен группы.
rusrock_photo, nashiludispb / Instagram
«Последняя любовь Цоя». Тайна Натальи Разлоговой
С «мадам Разлоговой», как называла ее Марьяна, Цой прожил последние 3 года жизни. На его похоронах жена и возлюбленная стояли рядом.
Наталья с Виктором; Наталья и Марьяна с сыном у гроба Цоя
groupkino / Instagram; kinomannia.ru
Вскоре пара укатила в Америку, где Додолев учился бизнесу, повышал журналистскую квалификацию и стажировался в «Нью-Йорк Таймс».
Евгений Додолев, Наталья Разлогова и художник Никас Сафронов в 2010 году
РИА Новости / Екатерина Чеснокова
А Наталья, возможно, опасаясь, что из-за культа Цоя ей не дадут спокойно жить, буквально притворилась другим человеком. Конспирация зашла так далеко, что теперь в Википедии существуют статьи о двух разных женщинах, которые на самом деле – одна и та же.
Наталья Разлогова с Цоем; ее брат Кирилл Разлогов в программе «Культ Кино»
Паблик «Виктор Цой рок-группа Кино» / VK; канал «Культура»
Вторая – Марина Леско. Под этим псевдонимом Наталья Разлогова уже много лет работает в медиасфере, участвует в публичных мероприятиях, выступает на ТВ. При этом нигде (в том числе в статье Википедии) не указано, что это и есть Наталья Разлогова.
Леско-Разлогова в передаче «Право голоса» в 2010 году
Кадр из архивной записи, сохраненной в VK
Примечательно, что даже годы рождения в Википедии указаны разные – 1956-й у Разлоговой и 1968-й – у Леско (разница аж 12 лет!). А вот день, месяц и место рождения (Болгария) совпадают.
На самом деле 20 октября 2019 года Разлоговой будет 63 года. Изначально было известно, что она старше Цоя на 6 лет.
Леско-Разлогова на снимке папарацци и на медиафоруме в Казахстане в 2007 году
Фото слева – из паблика «Виктор Цой рок-группа Кино» / VK; справа – с сайта режиссера фильма «Игла» Рашида Нугманова yahha.com
Наталья за все эти годы говорила о Цое крайне редко и в основном отстраненно – о масштабе его личности, о его образе на сцене и в кино. Лишь однажды в 1991-м она подчеркнула, что не имеет отношения к его семье – мол, у него есть жена и сын.
К 50-летию Виктора Цоя в 2012-м Наталья выпустила документальный фильм «Цой – Кино», который показали на Первом канале.
Кадр из фильма «Игла»; YouTube
«Сейчас я могу просто послать». Сын Александр Цой
В детстве с отцом и сейчас
victor_tsoy_kino, sashatso.y / Instagram
Быть сыном рок-звезды оказалось для него совсем не круто.
На какое-то время Александр и вовсе отказался от звучной отцовской фамилии и был «безликим» Молчановым. Он обучился программированию и графическому дизайну, успел поработать редактором на Первом канале, поиграть в ряде малоизвестных групп, открыть и закрыть клуб в Питере.
С сайта eg.ru
В 2012-м сын Цоя впервые пришел на телеинтервью, причем к тому самому Евгению Додолеву, мужу Натальи Разлоговой. Привел и жену, уже без розовых дредов. Она выглядела как невинная овечка.
Кадр из программы / YouTube
Сейчас Александр перестал прятаться от журналистов и прикрываться другой фамилией. Он занимается собственным музыкальным проектом «Ронин» – выпустил мини-альбом, а также продюсирует проект «Симфоническое кино» – оркестровое исполнение песен Цоя. Александру активно помогает бывший гитарист «Кино» Юрий Каспарян.
Александр Цой, группа «Ронин» и Юрий Каспарян в программе «Вечерний Ургант»
Александр также участвует в подготовке первых за 30 лет концертов группы «Кино» осенью 2020 года, где голос Виктора Цоя будет звучать в оцифрованной записи. Он продюсер проекта, а также как профессиональный графический дизайнер разрабатывает «уникальный видеоряд».
Музыканты «Кино»
Слева направо: Георгий «Густав» Гурьянов (барабаны), Игорь Тихомиров (бас-гитара), Виктор Цой (гитара, вокал), Юрий Каспарян (гитара)
Instagram
Георгия Гурьянова уже нет – он умер в 2013 году от рака печени и поджелудочной железы на фоне гепатита C. Ему было 52.
mysli_russkogo_roka / Instagram
Густава теперь называют «иконой стиля». Он был не только музыкантом, но художником-авангардистом, причем самым дорогим в постсоветской России. В 90-е увлекался техно-хаусом и клубной культурой, организовывал первые российские рейвы.
Виктор Цой и Георгий Гурьянов
kino_marsh / Instagram
Игорю Тихомирову 58 лет. Он еще с конца 80-х сотрудничал с «ДДТ» Юрия Шевчука, работает с группой и сегодня. В разное время участвовал в записях многих других легендарных рок-коллективов, в том числе как звукорежиссер.
Юрию Каспаряну 56 лет. Как уже упоминалось, он тесно сотрудничает с сыном Цоя, в том числе в проекте «Симфоническое кино». Много лет выступал в группе «Ю-Питер», основанной вместе с Вячеславом Бутусовым. Также среди его творческих проектов была фанк-диско группа «CHIC Project», которая сотрудничала с ДеЦлом.
Гибель Виктора Цоя особенно глубоко шокировала Юрия, потому что летом 1990-го он был с ним Латвии уехал с демо-записью нового альбома накануне трагедии.
Осиротевшие «киношники» доработали альбом и выпустили уже в 1991-м. Официально он назван «Кино», но больше известен как «Чёрный альбом».
* Медуза признана судом России иноагентом
Роберт Максимович Цой (родился 5 мая 1938), кореец. Выучился на инженера и переехал из Казахстана в Ленинград, где женился. В семье всегда поддерживались корейские традиции, когда приходили гости, накрывался стол с множеством вкуснейших яств, но женщины за общим столом, по традиции не собирались. Именно Роберт был первым, кто показал и научил своего сына простейшим аккордам на гитаре. Сейчас Роберт Цой живет со своей новой семьей в скромной «однушке» на окраине Питера. Здесь же все эти годы хранит память о сыне. Это и деревянные фигурки нэцкэ, которые вырезал его сын, и гитара, на которой он бренчал.
Роберт Максимович имеет достаточно большую семью. Интересные факты из жизни этого человека связаны в основном с женой Валентиной и сыном Виктором. Их обоих сейчас уже нет рядом. Покинули наш мир невестка Марианна и родители Роберта Максимовича. В Москве живет его старший брат Юрий. Он трудился на секретном военном предприятии. Брат Леонид живет в Подольске. Он так же, как и Роберт, инженер. А сестра Алла и брат Лев остались в Кзыл-Орде. У всех родственников есть дети, а вот тетя Рая, сестра Максима Петровича, оказалась бездетной. Когда Роберту было 19 лет, она удочерила двухлетнюю девочку Таню, которая сейчас также носит фамилию Цой. Жизнь у нее не задалась. На старости лет она осталась без жилья, и при этом одна воспитывает семнадцатилетнего внука. Татьяне Цой пришлось обратиться на телевидение за помощью, но уважаемый Роберт Максимович, вызвав изумление у студии, не захотел признать ее родней, потому что она не приходится ему кровной племянницей. Правда, в конце программы он согласился разобраться с этим делом. Еще один родственник Роберта Максимовича – его внук Александр, с которым он уже давно не общается. Журналистов Александр в свою жизнь практически не пускает. Известно лишь, что он женился, увлекается тату и компьютерами, живет на средства, получаемые за использование наследия Виктора Цоя. Сумма составляет 50% и, по словам Роберта Максимовича, превышает 200 000 рублей в месяц.
Интервью с Робертом Цоем о сыне:
— Роберт Максимович, рок-н-ролл и хорошие отметки в школе, как правило, вещи почти несовместимые. А как Витя учился в школе, чем увлекался?
— И гитара была причиной?
— Его образование закончилось сразу после художественного училища?
— Были ли у него увлечения, кроме гитары?
— Когда он начал курить, у вас в семье не было скандалов?
— Нет. Так бывает, наверное, когда дети начинают курить тайно, лет в двенадцать, и делают это тайком от родителей. Витя же закурил, когда был уже достаточно взрослым, сразу в открытую, и мы не запрещали ему это делать.
— А бывало ли, что он приходил домой пьяным?
— Вам нравились его песни?
— В печати обычно упоминаются имена двух женщин, которые были близки Виктору.
— Он навещ а л вас, когда стал популярным?
— Иногда забегал к нам, но лишь на минутку. Даже такси не отпускал. Посидим немножко, поговорим. Все у него времени не было. Мы с матерью в основном из газет о нем и узнавали. Да по телевизору смотрели.
— И что же произошло?
— Говорят, иногда подобным трагедиям предшествуют приметы, судьба как бы предупреждает о том, что может случиться.
Роберт Цой — Отец Виктора Цоя ведет экскурсию
Роберт Максимович Цой: у Вити было семь не спетых стихотворений, думаю, их время пришло
Накануне питерские рокеры впервые спели новую песню на стихи Виктора Цоя. Про эти стихи сам он когда-то сказал: «их время пока не пришло». Все думали, что стихи Цоя перепеты еще им самим, оказалось, нет.
— Теперь их осталось шесть.
— Разве Витя мог кого-то этим задеть?
— Кому вы доверили петь?
— Слава Бутусов. Лучше него, думаю, мало кто бы справился. Он написал музыку и отлично спел. Вы знаете, мне кажется, что именно сегодня эти стихи приобрели гораздо более широкий смысл. Они обращены не к кому-то конкретно. К любому, кто хочет услышать в них что-то свое, глубинное.
— А цель выхода в свет этой песни именно сейчас?
— Вы знаете, режиссер принял решение оставить всех тех же актеров, никого нового не вводить, даже если это Витин сын. Это его позиция, судить зрителям. Я считаю, что большая его заслуга в том, что он впервые за двадцать лет собрал всю группу «Кино». Все вместе они записали новые аранжировки к песням Вити. Вот они-то как раз и прозвучат в картине. Все, кто принимали участие в съемках и записи, говорят, что музыкальный эффект будет не меньше, чем после выхода первой «Иглы» на экран.
В понедельник, 11 мая 2015 года, 77-летнего Роберта Цоя прооперировали в одной из клиник Израиля. Страшный диагноз – рак – ему поставили в конце апреля 2015 года. Стадия начальная, однако лечение потребовалось немедленно.
В Петербурге, по месту официальной регистрации Роберта Максимовича, госпитализация в онкодиспансер оказалась возможной только через полгода, а в другой клинике сказали: «Приходите после праздников». Поэтому отец Цоя вместе со своей нынешней женой Мариной Хан приняли решение экстренно лечиться в Израиле.
Израильские врачи дали благоприятный прогноз. Но все упирается в деньги: только операция там обойдется в 1 миллион 800 тысяч рублей. Таких средств у пенсионеров не нашлось, и по поручению Марины Хан петербургский фонд «Памяти Виктора Цоя» тут же организовал сбор денег на лечение.
«Все, что я могла сделать – это оповестить знакомых и разместить информацию в соцсети, потому что на нашем счету никаких денег нет, а наш спонсор оплачивает только расходы по установке памятника Виктору Цою, – рассказала Woman’s Day Светлана Власова, учредитель фонда. – 29 апреля были опубликованы реквизиты, и к настоящему моменту удалось собрать около 100 000 рублей. Конечно, это капля в море, но Роберт Максимович передает благодарность за каждый рубль. Ему очень важно чувствовать поддержку людей, и не только в материальном плане».
Собрать деньги, необходимые на операцию, за несколько дней было практически невозможно, поэтому жена Роберта Максимовича взяла их в долг у знакомого. Оказалось, что кроме немногих друзей и поклонников группы «Кино», помочь Роберту Максимовичу, в общем-то, некому.
«Я обращалась к друзьям Виктора Цоя, но сразу отозвался лишь режиссер фильма «Игла» Рашид Нугманов, он тут же разместил объявление о сборе средств на своем сайте, и после этого деньги пошли, спасибо Рашиду за это», – говорит Светлана Власова.
3 мая Роберт Цой и его супруга вылетели из Петербурга в Израиль. Местные врачи осмотрели пациента, сделали анализы и решили: без вмешательства, причем срочного, не обойтись. И в понедельник, 11 мая, папа Виктора Цоя успешно перенес челюстно-лицевую операцию. Врачи довольны, прогнозы более чем благоприятны, болезнь удалось захватить вовремя.
«К сожалению, некоторые люди, вместо того, чтобы поддержать, повели себя неадекватно, стали называть меня мошенницей, которая действует в сговоре с «непонятной женщиной», – продолжает Светлана Власова. – И это при том, что я опубликовала все подтверждения того, что Марина Ен-Сеновна является законной супругой Роберта Максимовича, даже первую страницу паспорта и скан страницы со штампом о регистрации брака».
Паспорт Марины Хан (жены Роберта Цоя)
После операции Роберт Цой прошёл курс облучения и реабилитации. На это тоже потребовались немалые средства. Пребывание в Израиле, опять же, обошлось в круглую сумму, которую собрали общими силами.
Отец Виктора Цоя:Витькина слава обернулась для нашего внука проклятием (10 фото)
Каких только небылиц не сочиняли вокруг Витиной гибели. Одни писали — это было самоубийство, другие — дело рук спецслужб.
Как-то, уже после гибели сына, мою машину остановил гаишник. Увидев права, воскликнул: «Вы — отец великого Виктора Цоя?» Я растерялся: было неловко, не знал, как реагировать, совсем не просто быть отцом выдающегося сына. Когда Вити не стало, казалось, пройдет лет пять — и о нем забудут. Но минуло четверть века, а слава его живет. И вокруг Витиной могилы на Богословском кладбище Санкт-Петербурга в памятные дни по-прежнему собираются толпы фанатов, большинство из которых никогда не видели Цоя живым.
Что я могу о нем рассказать? Для меня Витя навсегда остался маленьким мальчиком, который в детстве ненавидел ходить в ясли, а в юности мог выпить трехлитровую банку томатного сока зараз. Он рос обычным пацаном. Не был ни хулиганом, ни тихоней, никогда не стремился в лидеры. Первые музыкальные опыты сына казались нам с его матерью баловством. Только с выходом альбомов «Группа крови» и «Звезда по имени Солнце» я осознал, что сын одарен свыше. Никак не мог понять: откуда он берет такие слова и мысли?
А потом придет она.
«Собирайся, — скажет, — пошли;
Отдай земле тело. »
Ну а тело не допело чуть-чуть,
Ну а телу недодали любви.
Странное дело.
Когда слушаю — жуть берет. Витька назвал эту песню «Сказка», но я считаю ее реквиемом. В глубине души до сих пор не могу поверить, что это написал мой сын. Ведь ничто не предвещало.
Я не слишком разговорчив. Моя жена и Витина мама Валентина Васильевна всегда над этим посмеивалась: дескать, так дает о себе знать корейское происхождение. И сын тоже был молчуном, многим казался замкнутым. Но мы такие, какие есть.
У моего отца, Витькиного деда, было корейское имя, хотя окружающие звали его Максимом Петровичем. Папа был человеком просвещенным. До войны нацмену-корейцу было непросто получить высшее образование, а отец выучился на преподавателя русского языка и литературы. И почти сразу его призвали в органы госбезопасности, дослужился до майора.
Это помогло дать высшее образование всем пятерым детям.
Наша семья родом с Дальнего Востока. Корейцы переезжали туда с середины позапрошлого века в попытке избежать японского преследования. Моя прабабушка родилась в Приморском крае. Но в 1937 году, когда Японская империя, в состав которой входила Корея, вторглась в Китай, все двести тысяч корейцев, живших на приграничной территории, были интернированы. Нашу семью сослали в Казахстан, почти за десять тысяч километров. Старший сын успел родиться во Владивостоке, а трое младших и дочь — уже в городе Кзыл-Орде на реке Сырдарье.
Но традиции в семье чтили. Главными праздниками для нас, как и для всех корейцев, оставались год со дня рождения — когда понятно, что ребенок будет жить, и шестидесятилетний юбилей, на который уже можно подводить итоги. Вот и Витю мы повезли в Казахстан — знакомить с моей родней, когда ему было чуть больше года.
После школы я сумел поступить в Ленинградский военно-механический институт. Старался учиться изо всех сил, понимая, что высшее образование — единственный шанс выбиться в люди. На третьем курсе приятель зазвал за город на празднование нового 1961 года. Там, в поселке Кирилловском, я встретил будущую жену Валю Гусеву. Стройная, заводная, с роскошными светлыми волосами, гимнастка — окончила школу тренеров при Институте физкультуры. По распределению попала в сельскую школу, при ней и жила. Мы женихались недолго: в начале января я сделал предложение. Валентина смеялась: «Думала, может, у восточных мужчин так принято — сразу брать быка за рога?» Но решение жениться возникло обоюдное. Мне уже стукнуло двадцать три, невеста была на год старше.
Валины родители приехали в Питер по лимиту, оба — с образованием «один класс средней школы». Мать работала посудомойкой, отец — кузнецом-молотобойщиком. Простые люди, рабочие. С ними жила Валина сестра Вера, страдающая задержкой умственного развития. Она смогла окончить только семь классов и тоже пошла в судомойки. Не нажила ни семьи, ни детей, единственным ее увлечением стала водка. Валентина нянчилась с Верой до самой ее смерти: это была обуза на всю жизнь.
Поначалу мы ютились все вместе в двухкомнатной квартире. Моя национальность Гусевых не смутила. А вот своим родным я рассказал о женитьбе далеко не сразу. Боялся — могут принять в штыки, что выбрал не кореянку. Признался, только когда уже родился Витька.
Мужем я был не шибко завидным. День и ночь учился, на подработку не было ни времени, ни сил. Хотя стипендию получал неплохую, да и родители денег подбрасывали. Собирался идти на службу в Военно-морской флот: это давало две звездочки на погонах и в два раза больший, чем на гражданке, оклад. Но перед самым дипломом Минобороны отказалось принимать выпускников по моей специальности «наземное оборудование и пусковые установки».
Так моя карьера с самого начала и не задалась: поступил на Судомеханический завод, затем — на завод «Электросила», бывало, зарабатывал меньше Валентины. Жена хоть и получила второе высшее образование — биологическое, сорок лет прослужила в школе учительницей физкультуры.
Витька родился двадцать первого июня 1962 года. Мужчины, как правило, мечтают о наследнике, и я не исключение. Но сыну было всего два дня — их с матерью еще не выписали, — когда меня, окончившего четвертый курс, отправили на практику подо Львов, на шахтные пусковые установки. Всего-то и успел, что покричать под окнами роддома: «Валентина! Покажи сына в окошко!» Жена поднесла его к стеклу, и я пошутил: «Что ты мне кусок мяса показываешь?» Он был красный, крикливый, совсем еще не похожий на человека.
В Ленинград вернулся, когда Вите был почти год. Возможно, я плохой отец. Ни первых слов сына, ни первых шагов не помню. Не пришлось гулять с ним, катать с горки. Слишком тяжело мы жили: я пропадал на работе. Долгие годы казалось, что еще успеется: сейчас немножко разгребемся с делами, заживем более или менее нормально и все смогу наверстать в отношениях. А вышло так, что когда наконец оглянулся, эти отношения уже не были нужны ни увлеченному своей музыкой Витьке, ни, по большому счету, мне. Все проворонил, о чем, конечно, сильно жалею.
Когда Витя чуть подрос, ребром встал вопрос жилплощади. В середине шестидесятых как раз зарождалось кооперативное движение: появилась возможность купить квартиру. Валентина подрядилась на лето в пионерский лагерь воспитателем: там бесплатно кормили да еще зарплату платили. И Витю с собой взяла. А я укатил на заработки на Север, на комбинат «Воркутауголь». Через год привез около тысячи рублей — деньги по тем временам гигантские. Мы кое-как наскребли-назанимали и в 1966 году внесли первый взнос за крошечный двухкомнатный кооператив. Витьку на время бумажной волокиты отправили в лагерь, но когда ордер был получен, так захотелось немедленно оказаться всей семьей под одной крышей! Еле дождавшись выходных, я помчался забирать сына, по дороге домой он, не закрывая рта, расспрашивал о нашем доме, но ехали мы долго, на перекладных, и он так утомился, что, войдя в квартиру, даже оглядеться не смог — вырубился.
За кооператив приходилось ежемесячно выплачивать, на жизнь оставались совсем крохи. Но Витька не был привередой: рос стеснительным, в магазинах не канючил. Не помню, чтобы о чем-то просил, разве что о велосипеде. Мы купили, но не сразу.
Учился сын в той же школе, где работала Валентина, и до четвертого класса вообще от матери не отходил: чуть перемена — к ней бежит. Она была педагогом по призванию. Читала Витьке книжки из серии «Жизнь замечательных людей»: надеялась вырастить из него талантливого человека. Когда заметила, что шестилетний сын прилично рисует, была счастлива. Через какое-то время отвела его в городскую художественную школу, которая располагалась на Невском проспекте. Педагог сразу сказал: «Мальчик талантливый. Одна проблема — не хватает терпения. Ему быстро становится скучно, а из-под палки работать не умеет». В студии Витька делал успехи, в шестом классе даже занял второе место на общегородской выставке. Мы с Валентиной ходили в Этнографический музей, где среди прочих работ выставлялась его картина «Все на БАМ». Побывали рисунки сына и на художественной выставке в Нью-Йорке.
В то время мы с Валей переживали сложный период. Не перестаю себя корить, но вышло так, что я оставил семью. В советские времена работников городских предприятий посылали в совхозы помогать убирать урожай. Там на сенокосе я втрескался в сослуживицу Любу. Молодой мужик, немного за тридцать, вот и потянуло на сторону. Никогда не боялся рубить сплеча, особенно по молодости, честно признался Валентине: «Полюбил другую».
Витька мой уход воспринял спокойно, он вообще рос скрытным, был не склонен к проявлению чувств, эмоций. Я навещал сына. Тогда и показал ему первые аккорды: у нас сохранилась старенькая семиструнка, на которой я бренчал еще в Кзыл-Орде. Витя радовался моим приходам, но делал вид, что это обычное дело: пришел и пришел. Между нами всегда существовала некоторая дистанция. Уверен, что она необходима: отец и муж — это глава семьи, все к нему должны относиться с почтением. Но я Витьку никогда не обижал. Однажды только. Мы, взрослые, разговаривали на кухне, а он прибежал и стал перебивать, что-то срочно понадобилось. Ну, я и дал ему подзатыльник. До сих пор жалею.
В новой семье у меня родился сын Леонид. Но когда ему не было и двух лет, мы с Любой разбежались. Я попросил у Валентины разрешения вернуться. Она обратилась к Вите:
— Хочешь, чтобы отец опять жил с нами?
Он ответил, как всегда, спокойно-односложно:
Люба нашла себе нового мужа, мы договорились, что я не буду претендовать на общение с Леней, пока ему не исполнится четырнадцать. К счастью, младший сын на меня зла не затаил. И Валентина за несколько лет до смерти с ним познакомилась, мы даже праздники отмечали вместе. А вот Виктор с Леней никогда не общались. Старший сын узнал о существовании брата, но встретиться с ним не успел — погиб.
Когда мы с Валей разводились, квартиру пришлось разменять. Мне досталась комната в коммуналке, бывшая жена с сыном переехали в «однушку», а после смерти Валиного отца съехались с ее матерью и сестрой в трехкомнатную квартиру. Туда я несолоно хлебавши и вернулся.
Если в начальных классах Витя учился хорошо, то став старше, скатился на тройки. Валентина не обращала на это внимания: «Ничего, выправится!» Уже тогда, в художественной школе, Витька с друзьями пытались создать свою первую группу. Болтались при этом в нашей густонаселенной квартире, где сын занимал проходную комнату. Бабка с Верой тихо пили у себя за закрытой дверью, мы с Валей пропадали на работе или на рыбалке, куда ездили почти каждые выходные, — гоп-компании было где развернуться.
Как-то возвращаемся, а из ванной раздается жуткий вой. Что случилось?! Оказывается, Витька пытается петь! И стесняется так, что даже в ванной закрылся. Страшно переживал, что голос стал ломаться. «Почему у меня голос как у девчонки? Когда это кончится?» — впадал он в отчаяние, но бубнеж из ванной не прекращался.
В другой раз летом мы с Валентиной уехали на юг. Оставили сыну около ста рублей в расчете, чтобы в день тратил по трешке. Так он тут же пошел в магазин и купил себе настоящую взрослую гитару, а оставшиеся дни сидел на голодном пайке.
Нам с матерью казалось, что музыка — это баловство, которое только отвлекает сына от призвания художника. Валентина была на седьмом небе, когда Витьку без всякого блата приняли в престижное Художественное училище имени Валентина Серова на оформительское отделение. Но портреты Джима Моррисона и Джона Леннона он рисовал с куда большим пылом, чем натюрморты. Начались прогулы, пересдачи, и уже через год его отчислили. Валя сохраняла спокойствие: «Не хочет учиться — не надо. Пусть найдет, к чему лежит душа». Кстати, сын так и не оставил живопись, у меня хранятся его картины, которые он нарисовал уже будучи известным.
Искал себя Витька с пятнадцати до восемнадцати лет. Все сыну тогда было неинтересно, отовсюду уходил. Мать устроила на завод — бросил, поступил в ПТУ на резчика по дереву — учился плохо, даже диплома не получил, вышел со справкой. Попав по распределению в реставрационную мастерскую Екатерининского дворца в Пушкине, продержался там всего два месяца.
Но при советской власти человек был обязан либо учиться, либо работать. Так что Витя и сторожем на лодочную станцию нанимался, и банщиком. Но чаще всего просто лежал на диване. Что-то рисовал, сочинял, бренчал на гитаре. Отрастил волосы, ходил увешанный какими-то булавками, беспрестанно дымил. Завел себе странного вида друзей, одного из которых звали Свин (сценический псевдоним Андрея Панова, лидера первой советской панк-группы «Автоматические удовлетворители». — Прим. ред.). Нам все это, разумеется, не нравилось. Но что мы могли сделать? Разве что выдавать сыну по рублю в день.
Сегодня я уверен, что главная наша с Валентиной заслуга в том, что никогда не выкручивали Витьке руки, не ели поедом, не выставляли ультиматумов. Возможно, так проявили себя моя восточная сдержанность и мудрость Валентины. Сын только начинал писать песни, никто не знал, до каких высот поднимется, так что действовали по наитию. Именно в тот «диванный» период он сочинил песню «Я бездельник, мама». Кто знает, может, если бы мы его постоянно шпыняли, эта вещь никогда бы не родилась. Да и не стал бы сын тем самым Виктором Цоем. Видимо, действовали мы все-таки правильно. Другое дело, что из дома Витя все равно ушел рано. И поминай как звали.
В один прекрасный день привел девушку. Представил Марьяной и сказал: «Мы решили жить вместе. Получится — поженимся». Разрешения никто не спрашивал, а нам, признаюсь, Марьяша не слишком понравилась. Витька еще пацан желторотый, а она постарше, успела побывать замужем. Подумали: зачем нашему парню такая старуха? Марьяна была импульсивной, напористой, к тому же необыкновенно деятельной. Работала в цирке, что-то там по постановочной части. Валя считала, что Марьяна Витьку охмурила, сама на себе женила. Невестка об этом знала, и наши отношения были весьма натянутыми.
Валентина помогла Витьке снять отдельное жилье. Через три года ребята поженились. Ту самую комнату в коммуналке, что я получил после развода и приберегал для Вити, сложили с «двушкой» Марьяны и выменяли трехкомнатную квартиру. Там поселились молодые и мама Марьяны — Инна Николаевна.
С тех пор мы редко с сыном общались. Мать, конечно, обижалась, но что поделаешь? Витька вырос, в нас уже не нуждался. Да и некогда ему было.
После 1985 года популярность группы «Кино» росла как на дрожжах. Двадцатитрехлетний парень был нарасхват. Иногда, заезжая в гости, такси не отпускал, заскакивал всего на минутку. Куда чаще, чем живьем, мы видели его по телевизору. Помню, как это случилось впервые, в самом начале восьмидесятых, Вите и двадцати не было. Позвонил возбужденный: «Отец, включай питерский канал. Нас показывают!»
«Выступление» длилось буквально полминуты: сын с приятелями что-то выкрикивали и строили рожи. Вот и весь «концерт». Потом его стали показывать все чаще, приглашать в популярную молодежную программу «Взгляд». Витькина слава, уже набравшая обороты к середине восьмидесятых, была для нас абсолютно неожиданной. Привыкли считать его будущим художником. Успех сына в кругу неформальной молодежи нам ни о чем не говорил, да и среда эта выглядела довольно сомнительной. Это сейчас я горжусь, что сына взял под крыло такой мэтр, как Борис Гребенщиков. А в те годы даже имени его не слышал. Мы с матерью никогда не считались в компании сына «своими», да это и невозможно. У него была своя жизнь, свои интересы. Мы от них держались в стороне.
Впрочем, это не мешало возникновению конфликтов. Так, когда Витя получил повестку в армию, мы с Валентиной были уверены, что сын должен выполнить свой гражданский долг. Не могли согласиться с решением Марьяны уложить его в психушку. Так можно было «откосить» от службы. Никто нас, конечно, не слушал. Витька отлежал положенное время, что там с ним врачи делали — мне неизвестно, но освобождение от армии он получил.
В какой-то момент сын устроился наконец на постоянную работу — кочегаром в котельную при общежитии строительного треста. Тогда никто и не догадывался, что эта котельная станет всем известной «Камчаткой» и в ней устроят музей. У Витьки с Марьяшей уже родился сын Сашенька, и я порой не выдерживал:
— Сколько можно маяться дурью? У тебя ребенок растет! Ты всегда можешь заработать как художник!
— Зато здесь я чувствую себя совершенно свободным!
Витя с Марьяной прожили лет пять. В 1987 году на съемках фильма Сергея Соловьева «Асса» сын встретил другую женщину, Наталью Разлогову, которая работала ассистенткой второго режиссера. Витька влюбился и из семьи ушел. Возможно, тут сыграл свою роль мой дурной пример. Я не был свидетелем этого разрыва. Но насколько понимаю, все прошло мирно, без скандалов. Официально брак с Марьяной так и не был расторгнут. Валентина страшно переживала, считала, что Витька повел себя не по-людски, живет ни женатым, ни холостым, а ведь у него сын. В ответ Витя психанул: «Не твое дело!» — и ушел, хлопнув дверью. Они надолго разругались.
Конечно, у него была уже своя жизнь, но и Валя как мать имела право высказаться. Я не лез. Что бы ни случалось, Валентина и Витя оставались близки, они были родственными душами. Эти двое всегда знали, что есть друг у друга. Я сам виноват, что не смог стать третьим. Отношения с Витей были нормальными, я с ним советовался и старался вести себя на равных. Но осадок от моего ухода так и не выветрился: близости между нами не было.
Когда Витька погиб, мы подумали: может, и хорошо, что развод не был оформлен? Наследством распоряжалась Марьяна, а ведь именно она растила нашего единственного внука.
В последний раз мы видели сына в начале лета 1990 года. Давно мечтали о новом автомобиле, но в советское время это был страшный дефицит. Машины распределяли на предприятиях, и очереди выстраивались страшенные. Вале позвонили из РОНО: так и так, неожиданно выделили «жигули», государственная цена — девять тысяч рублей, выкупать будете? У нас таких денег отродясь не водилось. Решили попросить у Витьки.
В назначенный час смотрим в окно — идет. Как всегда, одетый во все черное: куртка с закатанными рукавами, джинсы, ботинки. Думаю, черный цвет служил ему защитой: стеснительный от природы, он чувствовал себя в нем более комфортно. В последние годы жизни сыну, как мне кажется, вообще было непросто общаться с людьми. Все вокруг мечтали с ним познакомиться, ему было тяжело выносить такое внимание.
В руках Витя крутил пластиковый пакет. Вошел, поцеловал мать, бросил пакет на диван:
— Ты почему девять тысяч носишь просто в пакетике?
— Это же огромная сумма!
— Ма, для меня это «тьфу», понимаешь?
К тому времени Витя уже перебрался в Москву и группа «Кино» взлетела на самую вершину успеха. Сын пропадал на бесконечных гастролях, мы старались не надоедать: сами покупали кассеты с записями, на концерте были лишь однажды — билеты передала Марьяна. Витька немножко с нами посидел, мы поговорили:
Это был его излюбленный ответ, о чем ни спроси.
. Пятнадцатого августа 1990 года я и Валентина были на рыбалке. В середине дня по «Маяку» передали: «Разбился лидер группы «Кино» Виктор Цой». Вначале мы не поверили, подумали — ошибка. Мобильных еще не было. Покидали вещи в машину, рванули в Питер, из первого же телефонного автомата позвонили Марьяне. Она подтвердила.
Каких только небылиц не сочиняли вокруг Витиной гибели. Одни писали — это было самоубийство, другие — дело рук спецслужб. Глупости! Витька разбился недалеко от Риги, на взморье. Они с Наташей отдыхали там три года подряд и обязательно брали с собой Сашеньку. Рано утром сын возвращался с рыбалки, его «москвич» не вписался в поворот, вылетел на встречную полосу и столкнулся с автобусом. К машинам Витя был равнодушен. За рулем сидел от силы пару лет, быстро уставал, отвлекался от дороги, голова всегда была занята новыми песнями. Он погиб на месте. В крови не было обнаружено ни капли алкоголя. Следствие пришло к выводу, что в момент аварии Витя спал. Завзятый автомобилист, я несколько раз пытался научить его водить, но дело шло со скрипом. До сих пор считаю, что единственная моя вина — в том, что не проявил должного упрямства.
На похоронах мы с Валентиной познакомились наконец с Наташей. Спасибо Марьяне за все, что она сделала для Виктора и продвижения его творчества, но в жизни она была какой-то простоватой, нахрапистой. А Разлогова — светская, утонченная, образованная, красивая и лицом и сердцем. Подобной женщины не всякий достоин. Я понял сына: в такую действительно можно влюбиться.
Марьяна тут же завела себе другого мужа — Рикошета (музыкант, лидер группы «Объект насмешек». — Прим. ред.). До этого Марьяша могла выпить всего несколько рюмок — Витя так и вовсе был равнодушен к алкоголю, — а с новым спутником начала поддавать серьезно. Мы беспокоились о внуке: первые годы я с ним нянчился, каждую пятницу забирал к нам на выходные. Водил гулять в парк, таскал по музеям. Но постепенно, и совсем не по нашей вине, общение сошло на нет. Как вдова и мать Витиного единственного сына Марьяна захватила в свои руки все дела, связанные с наследством. Получила колоссальные деньги, купила себе шикарную дачу в Сосново, выменяла хорошую квартиру, где сегодня продолжает жить Инна Николаевна. Марьяши уже нет: умерла от рака в 2005-м.
Пять лет назад не стало и Валентины. Каждый из нас по-своему пытался справиться с потерей сына. Возможно, я поступил подло, но вышло так, что еще раз Валю оставил. Встретил свою первую, еще школьную, любовь и вновь попросил развода.
Одумался только через шесть лет. К счастью, Валя вновь простила, и мы сыграли уже третью свадьбу. Последние одиннадцать лет, что прожили вместе, Валентина называла самыми счастливыми в своей жизни. Жена долго страдала от диабета. А когда умерла сестра Вера, о которой она привыкла заботиться, и Валя осталась будто бы не у дел, случился инфаркт. Похоронили жену на том же Богословском кладбище, где лежит Витька.
Сегодня я вновь женат, видно, так уже и не научусь жить один. С Сашенькой мы не общаемся. Витькина слава обернулась для нашего внука проклятием, человеку со стороны сложно себе представить, каково это — быть единственным сыном Виктора Цоя. Мне, отцу, тоже непросто. Но на меня где сядешь, там и слезешь: сразу отбрею, за мной не заржавеет. А Сашеньку теребили кому не лень лет с двенадцати! Чем бы он ни пытался заниматься, всегда сравнивали с папой. Увлекшись музыкой, внук даже брал псевдоним: в одной из питерских групп играл на гитаре под многозначительной фамилией Молчанов. Он отгородился от мира, даже мне не дает номера своего телефона. Женился на москвичке и переехал в столицу. Но непорядочные журналисты не успокаиваются и продолжают сочинять небылицы: то Саша вступил в какую-то секту, то увлекся подвешиванием себя на железные крюки. Противно! Я понимаю, отчего внуку трудно поддерживать отношения, почему он забился в свою раковину, и нисколько не обижаюсь.
. Похороны сына прошли для меня будто в тумане. Почему-то единственным, кого запомнил, был Андрей Макаревич. Я стоял у гроба и недоумевал: такой известный человек, москвич — что он здесь делает? Почему приехал? То, что уход Витьки — не только родительское горе, но потеря для миллионов людей, я понял гораздо позже. Вышло так, что мы, родители, осознали масштаб личности сына только после его смерти. Одной из моих любимых Витиных песен остается «Стук в дверь». Там есть такие слова:
И когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово — «Верь!»