отец постоянно жалуется на жизнь
Человек, Который Постоянно Жалуется И Ноет, Забирает Твою Жизненную Энергию!
Умение проявлять сочувствие и эмпатию считается положительным качеством. Но важно проявлять их правильно. Если после разговора с другим человеком ты чувствуешь себя истощенным, значит, нужно задуматься о том, не изменить ли свое поведение.
В нашей жизни много проблем. Есть они и у наших близких и знакомых, и нам часто приходится выслушивать жалобы на что-то или на кого-то. С одной стороны, это естественно, людям хочется как-то снять напряжение, выговориться, и мы им в этом способствуем. С другой — постоянное выслушивание чужих жалоб отбирает у нас энергию.
Влияние негативного человека
Одни люди рассказывают о своих проблемах, чтобы получить поддержку и совет. А другие — чтобы перебросить свой негатив на другого. Нужно научится различать.
Может быть, люди, относящиеся ко второй категории, назовут тебя бесчувственным эгоистом, когда ты откажешься идти у них на поводу. Может быть, попытаются внушить чувство вины или еще что-то неприятное. Не страшно. Компенсацией будет прилив энергии и чувство самоуважения после отказа от токсичного общения.
Почему не стоит выслушивать жалобы
Потому что тот, кто только жалуется, ничего не делает для того, чтобы изменить свою жизнь. Ему привычно быть в роли обиженного. Такой у него психотип, такое мировоззрение.
Выслушаешь ты его, а чем поможешь? Ничем. Ему не нужна помощь, ему нужно поговорить. А разговор без цели не имеет смысла.
Жалуясь, он подсознательно, а бывает, и сознательно снимает с себя чувство вины за свою неудачливость. С такими людьми должен работать специалист, который умеет влиять на образ мышления.
Наибольшее негативное воздействие на человека оказывают его собственные мысли о плохом.
Ты никогда не решишь проблемы вечно жалующегося, потому что он и не намерен их решать. Ты никогда не утешишь его душу состраданием, потому что оно ему и не нужно. Всё, к чему он стремится, — найти освобождение от ответственности за свою судьбу. То есть к невозможному.
Что происходит с нами, когда мы постоянно выслушиваем жалобы
Мы отдаем энергию в никуда. Мы хотим помочь, но решение проблемы не приходит. Мы пробуем снова и снова и в результате истощаемся.
ПЕРВЫЕ ПРИЗНАКИ ИСТОЩЕНИЯ
ЧТО МЫ МОЖЕМ СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ НЕ ИДТИ НА ПОВОДУ У ЖАЛУЮЩИХСЯ
Может вы знаете и другие действенные способы общения с негативными людьми?
Как хронические нытики отравляют нам жизнь
Страдать за компанию куда приятнее — очевидно, поэтому нам периодически встречаются хронические нытики. От таких людей лучше поскорее уносить ноги, иначе все — день пропал. Вечно недовольные родственники, друзья, коллеги не просто отравляют атмосферу: исследователи выяснили, что такое окружение серьезно вредит здоровью.
Вы когда-нибудь задумывались, почему люди жалуются? Почему одни выражают недовольство лишь изредка, а у других всегда все плохо? Что на самом деле означает «жаловаться»?
Психолог Роберт Бисвас-Динер считает, что жалоба — это способ выразить неудовлетворенность. А вот как и насколько часто люди это делают — уже другой вопрос. У большинства из нас установлен некий лимит жалоб, однако у некоторых он сильно завышен.
Склонность ныть прежде всего зависит от умения сохранять контроль над обстоятельствами. Чем человек беспомощнее, тем чаще он жалуется на жизнь. Влияют и другие факторы: психологическая выносливость, возраст, желание избежать скандала или «сохранить лицо».
Есть еще одна причина, никак не связанная с конкретными ситуациями: негативное мышление окрашивает все происходящее в черный цвет. Немалую роль здесь играет окружение. Как показывают исследования, дети негативно мыслящих родителей вырастают с таким же мировоззрением и тоже начинают постоянно ныть и жаловаться на судьбу.
Три вида жалоб
По большому счету жалуются все, но способы это делать у всех разные.
1. Хроническое нытье
У каждого найдется хотя бы один такой знакомый. Жалобщики этого типа видят только проблемы и никогда — решения. У них все и всегда плохо, независимо от самой ситуации и ее последствий.
Специалисты полагают, что их мозг заранее настроен на негативное восприятие, поскольку склонность видеть мир исключительно в мрачном свете переросла в устойчивую тенденцию. Это сказывается на их душевном и физическом состоянии и неизбежно отражается на окружающих. Вместе с тем хронические жалобщики не безнадежны. Люди с таким мышлением способны измениться — главное, чтобы они сами этого хотели и были готовы работать над собой.
2. «Сброс пара»
Главный мотив таких жалобщиков кроется в эмоциональной неудовлетворенности. Они зациклены на себе и собственных переживаниях — в основном негативных. Проявляя гнев, досаду или обиду, они рассчитывают на внимание собеседников. Им достаточно, чтобы их слушали и им сочувствовали, — тогда они ощущают собственную значимость. Как правило, подобные люди отмахиваются от советов и предложенных решений. Они не хотят ничего решать, они хотят признания.
Сброс пара и хроническое нытье объединяет общий побочный эффект: и то и другое действует угнетающе. Психологи провели ряд экспериментов, оценивая настроение участников до и после жалоб. Как и предполагалось, те, кому пришлось выслушивать претензии и брюзжание, чувствовали себя отвратительно. Что примечательно, жалобщики чувствовали себя не лучше.
3. Конструктивные жалобы
В отличие от двух предыдущих видов, конструктивная жалоба направлена на решение проблемы. К примеру, когда вы упрекаете партнера за перерасход по кредитной карте — это конструктивная жалоба. Особенно если вы четко указываете на возможные последствия, настаиваете на необходимости экономить и предлагаете вместе подумать, как быть дальше. К сожалению, такие жалобы составляют лишь 25% от общего числа.
«Я больше с ними не могу….» или родительское выгорание
Поделиться:
«Я какое-то чудовище, наверное, но я не могу больше. Садик на карантине, сын дома со мной целыми днями. Прошло две недели, а я на стенку уже хочу лезть, я не могу больше слушать бесконечно все эти «маааам, маааааам…», постоянно кормить, помогать, подавать, играть…
И он постоянно говорит, говорит, говорит, и ему бесконечно что-то надо… Наверное, нельзя так говорить, это ужасно, но я не могу так больше!»
Я не знаю, сколько раз я слышала что-то подобное от подруг, знакомых, клиенток и клиентов… Сколько раз я говорила что-то подобное сама. Очень много, не сосчитать.
Родительское выгорание коварно тем, что его переживает почти каждый родитель, но о нем очень стыдно говорить. Каждая женщина, которая в полном отчаянии говорит «я не могу больше…», испытывает огромное чувство вины.
Потому что понятно, как можно устать от работы, но от собственного ребенка устать как бы нельзя! Это же самый любимый человечек, смысл жизни!
Что такое эмоциональное выгорание?
Синдром эмоционального выгорания (СЭВ) – это постепенное истощение, потеря энергии, которая случается с нами из-за психологических, эмоциональных причин (в отличие от физического истощения, которое случается от голода, например).
Начало эмоционального выгорания заметно по общему снижению сил, все становится сложнее делать, настроение похуже, часто раздражаетесь… Весь организм нацелен на выживание, все силы уходят, чтобы справиться с ситуацией.
И вроде бы, вы справляетесь, но если случается какая-то непредвиденная неприятность, вы реагируете на нее очень сильно. Заболел ребенок, обычные сопли, а вы сидите и плачете: «Ну что ж такое, ещё и это!».
На первой стадии отдых еще хорошо помогает, но если отдыха долго нет, наступает вторая стадия: истощение.
На этой стадии ресурсов уже нет: часть дел вы уже не можете делать, другую часть делаете хуже. Нет сил на полноценную еду, прогулки, отдых, занятия с детьми – поэтому пельмени, мультики и социальные сети.
Не потому, что вы плохой родитель, а просто истощение не позволяет что-то делать, как раньше. Перепады настроения, вы то плачете, то кричите на детей, потом чувство вины…
И если вдруг что-то случается «сверх» нормы, можно впасть в полное отчаяние. На этой стадии нужна уже поддержка: психолог, медикаменты, группы поддержки, привлекать росдтвенников…
Третья стадия – это полная деформация родителя. Другие люди (и свои дети прежде всего) вызывают ненависть, «они все надо мной издеваются!». Это очень опасное состояние, и очень важно помочь себе до того, как оно наступило.
Выгорание – это защитная реакция организма на хронический стресс. В стрессе мы хуже спим, недоедаем или переедаем, тело переживает гормональные бури – это подтачивает наш организм. Сил становится все меньше, и меньше, и если стресс не заканчивается, наступает выгорание – полное истощение.
Разве можно выгореть с собственным ребенком?
Конечно. Ведь именно за собственного ребенка мы сильнее всего волнуемся, это постоянный поток эмоций! А кроме того, с ребенком мы постоянно находимся в позиции «сильного»: мы должны его кормить, поить, обеспечивать, укладывать спать, утешать, успокаивать, делать с ним уроки… Мы постоянно тратим, тратим, тратим эмоциональные и физические силы на другого человека. И часто не успеваем их восстанавливать.
А если детей двое? Или трое? А если вы воспитываете детей одна или один?
А если у вас нет помощников, или вы должны в одиночку обеспечивать детей? Нагрузка возрастает многократно. А сил больше не становится.
Как проявляется выгорание?
Есть три основных группы симптомов.
1. Эмоциональное истощение
Кажется, что нет сил. Вы очень быстро устаете, общее эмоциональный фон сниженный, настроение может сказать туда-сюда по самому пустяковому поводу. Пропадают прошлые интересы, хочется доползти до дивана и там остаться, окружающие все чаще раздражают, и жизнь в целом кажется серой и безрадостной.
2. Отстраненность (деперсонализация)
Это защитная реакция на перегрузки: чтобы не страдать так сильно, мы внутренне отстраняемся от того, что раньше так сильно волновало. Наступает безразличие, чувство отстраненности, мы выполняем свои обязанности формально, без «огонька». Начинаем гораздо меньше сопереживать своим близким: если раньше дочка заплакала, мы грустили вместе с ней, то теперь ее слезы только бесят.
При сильном выгорании наступают негативизм и циничное отношение. Мы можем думать «это она мне назло!», или «он притворяется», или «да плевать, не могу больше».
Наверняка вы сталкивались когда-то с людьми, цинизму которых поражались: как так можно обращаться с детьми?! Очень часто это не намеренная жестокость, а крайняя степень выгорания.
3. Снижение достижений
Если у вас профессиональное выгорание, вы начинаете работать хуже. Если у вас родительское выгорание, то ваш «уровень родительства» тоже падает.
Мы начинаем оценивать себя плохо – кто не думал когда-нибудь «Я ужасная мать. ». Начинаем сопротивляться своим обязанностям, мечтаем «все бросить и уехать», у нас на самом деле падает продуктивность. Начинаем все делать кое-как.
Если раньше вы с радостью делали ребенку в садик поделки формата А2, то теперь на это уже нет сил. И в лучшем случае вы говорите ребенку: «слепи сам ежика, зубочистки в шкафу», в худшем же рыдаете в подушку от бессилия, а потом неделю изводите себя чувством вины.
Можно ли выгореть за один день?
Нет, выгорание происходит постепенно. Начинается всё с обычных жизненных трудностей: ну, чувствую себя не очень, ну, не хочу с ребенок делать домашку – а кто хочет? Ну, вставать по утрам тяжело, настроение туда-сюда скачет… Ну и что? Другим еще хуже! Вон наши бабушки в проруби стирали, и ничего, а ты чего разнылась?
Так мы не замечаем, что понемногу истощаемся. Очень тяжело мамам в декрете: кажется, что не от чего выгорать, дома же сидишь! И мы забываем, что мама в декрете находится в постоянном контакте с ребенком, в постоянном психологическом напряжении, и выгорает быстрее остальных.
Поэтому так важно знать, как проявляется СЭВ, замечать его на ранних этапах, когда простой отдых еще помогает.
Про СЭВ уже столько написано, зачем писать отдельно про родителей?
Родительское выгорание самое «замалчиваемое». Почти каждый родитель когда-то переживал это, но говорить про это другим стыдно.
Как сказать, что я не могу больше видеть своих собственных детей? Как сказать, что от их криков голова раскалывается и хочется бежать из дома? А если уже нет сил даже готовить им нормально – как про это рассказать, это же ужасно стыдно! Что я за мать такая?
Часто помогают простые слова «это нормально». Нормально уставать, выгорать, ненавидеть всех и вся – это не вы мымра, просто вы очень-очень устали. Вам надо лежать и мультики, а ругать вас не надо.
И я вам точно говорю как мама, и как психолог: то, что переживаете вы, прямо сейчас переживают еще сотни тысяч родителей. Вы не один такой ужасный человек.
Ищите единомышленников, ищите поддержку и сочувствие, а не критику и «волшебный пендель».
В следующей статье я напишу про то, что делать, если вы обнаружили, что выгорели. А пока что будет достаточно, если вы перечитаете симптомы СЭВ выше и скажете себе:
Я хорошая мать. И я очень сильно устала.
Если вы выгоревший отец, то скажите себе то же самое: отцы тоже устают и выгорают.
Евгения Дашкова, психолог
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Моя мать
Моя мама постоянно жалуется на жизнь. Ну постоянно. Причем даже тогда, когда все хорошо. Недовольна всем абсолютно. Так было наверно всю мою сознательную жизнь. То ей денег мало, хотя зарабатывает вполне прилично, то еще что-нибудь. Это временами невероятно раздражает. Причем она все рассказывает довольно в своеобразной манере «ой, я такая несчастная, лучше бы мне повеситься», «какая плохая жизнь» и т.д. Когда ей начинаешь говорить, что все не так, она не выслушивает, а говорит либо «все, ладно, хватит, не действуй мне на нервы», либо начинает словесное самобичевание «да, тяжело с вами жить», «никто меня не любит», т.д. Любые попытки поговорить с ней нормально пресекаются ей на корню. Не особо приятно выслушивать раз по 30 в день, как все плохо, хотя на самом деле все хорошо.
Вам не кажется ее поведение странным? Понимаю, она мать, но она запросто может испортить прекраснейшее настроение за 5 сек своими постоянными жалобы и нытьем.
Ответы
Кудряшов Игорь Леонидович
«Вам не кажется ее поведение странным?» — если это вопрос, мой ответ НЕТ. Тысячи, да что тысячи, сотни тысяч живут именно так. Да и Вы, разве сейчас. задавая вопрос, не имитируете ее поведение? Она жалуется на жизнь, Вы жалуетесь на нее. Она не видит радости (позитива в данной конкретной ситуации), Вы — тоже! К чему «глупые» советы, которые Вы не услышите (как Ваша мать не слышить Вас). Хотие это изменить (в себе разумеется, Ваша мама нас об этом не просит, ее все устраивает)? Обращайтесь.
Доктор Кантуев ®
Вот Вам наглядная картинка того, как воспринимают окружающий мир пессимист и оптимист.
Если первый видит что стакан наполовину пуст и сожалеет об этом, то второй, видя что стакан все таки на половину полон — несказанно этому рад!
Это ведь Ваша МАМА, любите ее всякой… Ведь другой, не будет никогда!
Здоровья Вам и вашей маме!
Скилкова Ирина
Поведение Вашей мамы, лично мне, не кажется чем то странным, отнюдь, таких людей как Ваша мама, к сожалению очень-очень много, они привыкли бояться радоваться жизни, бояться жить ярко и независимо от обстоятельств, они, по сути и не живут, трясясь постоянно от того, что вдруг станет хуже, вдруг у соседа будет лучше и т.д. Но Ваша проблема не в том, как и чем живет Ваша мама, а скорее, в том как к этому относитесь лично ВЫ. Изменить маму Вам не удастся, пока этого не захочет она сама, а вот изменить свое отношение к тому, как живет мама, Вам нужно обязательно. Понадобится в этом помощь, выберите психолога, которому сможете довериться и расскажите ему о своих переживаниях, мечтах, желаниях, проблемах. Удачи Вам. Ирина.
Леонид Александрович
Ваша мама просто жалуется на жизнь. Вам. А Вы жалуетесь на ее поведение. Зачем Вы так делаете? Если Вас раздражаете ее поведение — так ей и скажите. Вы имеете полное право на свой комфорт, на защиту своих границ. Другой вопрос, как это сделать.
Вашей матери помочь нельзя, пока она за помощью не обратится. Вам можно. Можно изменить Ваше отношение к ней.
Андрей Габов
Здравствуйте. Интересная ситуация, интересная проблема. Соглашусь с коллегами — Ваша проблема не в том, что мама жалуется на жизнь, а в том что вы не можете к этому приспособиться. Кроме того, согласен и в том, что это вполне нормально.
Заглянем поглубже. Дело в том, что у каждого человека всегда есть к определённому поведению определённые мотивы. И если смотреть в суть любого мотива, всё сводится к схеме: сейчас дискомфорт — сремлюсь к комфорту (в широком смысле). Способов достижения этого самого комфорта столько же, сколько людей.
Возможен такой вариант, что ваша мама просто очень любит жаловаться. Такое бывает и это нрмально. Возможно, это способ достижения комфорта.То есть, если существует какой-то фрустрированый мотив (непреодолимая преграда к его достижению), может длительное время возникать такая реакция как жалобы на чт-то постороннее (даже на всё пдряд). Есть и ещё вариант. Жалоба как таковая иногда бывет способом давления на окружающих. Ребёнок, когда он ложится на спину, стучит ногами, и кричит чтобы добиться своего, делает по сути то же самое, только более ярко.
На самом деле, вариантов здесь много. И гадать можно бесконечно. Для того чтобы выяснить причину, лучше всего обратиться всей семьёй к семейному психологу («живому,» а не по сети), или хотя бы ей обратиться к психологу, если она захочет.
На самом деле, я понимаю вашу реакцию на эти жалобы. Ведь вы — её ребёнок. Какими бы ни были глупыми, или длительными эти жалобы, не реагировать на них невозможно. Порою так и хочется просто взять и пройти мимо, не слушать… А такое чувство возникает, что сердце сжимается. И это так похоже на чувство вины… Настроение так точно не улучшить.
Таким образом, можно попробовать сделать следующее: 1) Поработать с вашим чувтвом вины, ответственности за свою мать. Ни одному психологу не удастся избавить вас от этого чувства, или в корне изменить отношение к таким проявлениям, но легче станет.
2) Всё-таки обратиться к семейному психологу, или к семейному психотерапевту за консультацией, поскольку работу в данном случае нужно вести комплексную.
Вариантов ещё много, я написал только первые два, что пришли в голову. Но я знаю точно, что вы сделаете правильный выбор. Спасибо что обратились.
В 25 лет на маминой шее. Почему иногда взрослые дети продолжают жить с родителями
«Я без тебя умру»
— Вроде бы первым такого великовозрастного малыша описал Гончаров: Обломов не хочет выходить в мир, а свернулся у себя на диване, как в материнской утробе. В Японии, по статистике, сейчас больше миллиона хикикомори — неработающих людей, добровольно изолировавшихся от общества. В Италии жалуются на бамбоччино — взрослых людей, сидящих на шее у родителей. И в России наверняка многие знают семьи, где взрослые парни (реже девушки) сидят на шее у матери.
— А где отцы в этих семьях?
— А где отцы в большинстве семей с выросшими детьми? Очень часто если кто-то и есть, то отчим.
— Отсутствие отца — одна из главных причин проблемы: ведь отец (в психологическом смысле) становится тем третьим, кто может отделить ребенка от матери в период младенчества и раннего детства. Дальше он устанавливает правила и требует их соблюдения.
Матери сделать это чрезвычайно сложно: ей приходится одновременно быть «принимающей стороной», тем, кто исполняет желания и кормит младенца, но со временем становиться «невкусной», чтобы ребенок отказался от груди и начал питаться сам.
А функция отца заключается в том, чтобы вывести ребенка в мир: здравствуй, мир, вот мой сын/дочь.
Если этого не было сделано, ребенок остается слитым, склеенным с матерью. Скорей всего, мы увидим, что по тому же шаблону происходило любое разлучение в паре мать/дитя: отлучение от груди, выход в детский сад, в школу… Так формируется созависимость.
— В паре есть бессознательное убеждение, что по отдельности существовать невозможно, «я без тебя умру», самое страшное, что может произойти — потерять друг друга.
Нормально, когда так себя ощущает грудной младенец, но взрослая женщина вообще-то должна догадываться, что и она сама, и ее взрослое дитя вполне могут счастливо жить по отдельности. В норме взрослые люди остаются вместе потому, что это им интересно, вдвоем лучше, чем по отдельности, этот союз взаимно обогащает жизнь. А в паре мать — взрослый ребенок совместность невозможна, отношения неравноправные.
«Мама всегда нужна»
— Но ведь мама нередко требует, чтобы выросший ребенок начал самостоятельную жизнь, а он не уходит.
— Это происходит, когда нормальная агрессия заблокирована и, соответственно, невозможно ее использовать для установления дистанции. Даже если мать говорит «видеть тебя не могу», она не произносит последнего слова, после которого ребенку приходится покинуть дом. Она жалуется, но за интернет его платит, еду ему покупает — он же просит.
В каждом таком случае мы спрашиваем: а что происходит между вами? Почему вы вдвоем до сих пор? Почему вам важно, чтобы ваш сын оставался с вами?
Разматывая клубок этой истории, мы обнаруживаем, что был момент, когда мальчик собирался уходить, но для мамы это оказывалось невыносимым. Ей становилось страшно, или одиноко, или она спрашивала себя: «А как же я теперь?» — и удерживала его.
— Но ведь невозможно всю жизнь таскать на себе взрослого дядьку, люди стареют.
— У этой конструкции есть оборотная сторона: мама всегда нужна, у нее нет проблем со смыслом жизни, она необходима своему ребенку. Вы же понимаете, какую огромную мощь дает ей эта позиция? Она же бессмертная, не умрет никогда.
— Но ей же невозможно тяжело.
— Когда кто-то долго страдает (на словах), но при этом ничего не меняется, мы должны смотреть на теневую сторону: что происходит между людьми на самом деле? В чем истинный смысл этой ситуации?
Мама остается вечно молодой, вечно кормящей матерью. А уход ребенка лишает ее всех опор, предназначения.
Я как-то спросила одну маму, почему у нее дети не ходят в сад. Она ответила: а что же я тогда буду делать весь день? У меня был бы список отсюда и до Магадана, что я могу делать, пока дети в саду. Нет, говорит, я так не могу, я же их люблю. Как будто любить можно, только держа за руку в прямом смысле слова.
А еще у нас в культуре исчезла традиция благословения детей на уход. Отгоревать, смириться, научиться выдерживать свою тревогу и печаль, но отпустить ребенка в его собственную жизнь. У таких сверхтревожных родителей есть фантазия, что ребенок как бы уйдет, но все равно как бы останется с нами. Самое главное — он останется под контролем. А должно быть: иди, будь молодцом, береги себя, я в тебя верю, ты справишься… Главное, что моя любовь будет с тобой, где бы ты ни был.
— Ну да, в литературе про это много: Петруше Гриневу отец на прощанье говорит беречь честь смолоду, Чичикову — беречь копеечку, Молчалину — угождать всем людям без изъятья…
— А без этой традиции у ребенка остается только два варианта: или не уходить, или полный разрыв отношений. И матери кажется, что ребенок может уйти только через полный разрыв.
— …когда оба друг друга так бесят, что лучше разойтись, пока не начали бросаться утюгами…
— Бесят — это значит, для ухода нужна огромная энергия ярости. В слиянии (так называются такие отношения, когда буквально «дышим одним воздухом», все общее, нет никаких границ между участниками) у ребенка возникает очень сильная потребность в отделении, вот как малыш упирается изо всех сил руками в грудь матери, чтобы вырваться из удушающих объятий. А теперь представьте себе, что «малышу» лет 20. Иногда максимум, что он может противопоставить этому материнскому захвату — это бесить ее всем своим поведением.
«Извини, мама, я иду на свидание»
— Сбой может произойти на следующей, эдипальной фазе. Эдипальная фаза — это период, когда ребенок влюбляется в родителя противоположного пола и конкурирует с родителем своего пола. Но он должен проиграть эту битву по обоим направлениям. Родители дают ему понять: ты наш ребенок, дорогой и любимый, мы о тебе позаботимся, но в плане захвата власти тебе ничего не светит. Ни маму ты не победишь, ни папу ты не получишь (если речь идет о девочке, у мальчика, соответственно, наоборот).
К сожалению, у нас критически мало людей, которые благополучно прошли эту фазу, потому что на трехлетний возраст ребенка приходится пик разводов.
Ребенок традиционно остается с матерью, отец почти всегда исчезает. Мальчик в этот момент получает чрезвычайно не полезный и разрушительный для него опыт, который называется «эдипальная победа»: он выгнал отца, он всемогущий.
А дочь в этом случае может решить, что ее никто не любит. Она не получает опыта восхищения, безопасного внимания отца, не насыщается им, как это было бы, если бы родители оставались в паре. (Безопасность в этом контексте связана с глубинным ощущением, что любовь отца не грозит ей инцестом, символическим или буквальным, потому что есть родительская пара, сексуальная энергия остается между ними. Но это очень сложный концепт, требующий подробного разъяснения.)
Что значит уход взрослого человека из дома? Он находит себе или работу, или сексуального партнера, который становится третьим в его треугольнике с мамой, а лучше бы — и то, и другое, и еще друзей полная корзинка. «Извини, мама, я сегодня не буду с тобой пить чай, потому что я иду или на свидание, или на работу».
А когда эта стадия не пройдена, уход мыслится как нечто невозможное, неосуществимое в принципе, и ребенком, и матерью. Поэтому тут действительно есть сложно преодолимый барьер.
Обычно преодолеть его помогает эрос, когда у молодого взрослого появляются сексуальные отношения, или психотерапия, когда этим третьим становится терапевт. Поэтому, кстати, молодые взрослые часто скрывают факт терапии от родителей. А если родители предлагают оплачивать терапию, я иногда отказываю, потому что нельзя, чтобы клиент и (условно) заказчик были разными людьми. Хотя бывает, очень редко, что родители говорят: я понимаю, что это были мои ошибки, поэтому я хочу оплатить взрослому ребенку терапию, это мой акт репарации. Но там тогда обычно и отношения другие.
— Но ведь очень хочется помочь ребенку, он ведь действительно страдает.
— Это действительно трудно, иногда даже невозможно пережить: а как же наша деточка будет страдать. Очень помогают закрытые границы. Все, о чем мы сегодня так или иначе разговариваем — это про границы. «А как же я ребенку супа не налью?» — легко. Потому что он уже не ребенок.
Вот когда ты про него начнешь думать не как про ребенка, а как про 25-летнего мужика, тогда немножко мозги встают на место.
Когда мы нашего сына отправили в Израиль на год на учебу, ему, конечно, там было очень трудно, очень сложно. Но забрать его оттуда мы физически не могли. Мы могли бесконечно об этом разговаривать, сочувствовать, обсуждать — и ничего не делать, потому что даже если бы мы очень захотели, мы бы все равно не могли никак. В результате получилось, что он справлялся, — плохо, криво, косо — но сейчас для него это история победы. В тот момент казалось, что это полный провал.
«Папа гораздо больше»
— Почему с мальчиками это случается чаще, чем с девочками?
— Потому что злой эдип, как говорят у нас в профессиональном сообществе: мальчики становятся партнерами матерей в то время, как с девочкой рано или поздно развивается конкуренция. Только матери в этом не признаются, скорей всего, они даже об этом не догадываются. А на самом деле мы имеем дело с серьезной проблемой, когда ребенок и мать образуют семью. Это противоестественный союз. С такими мамами надо разговаривать о том, какого результата они хотят. Только надо внимательно слушать. Сначала будут общие места. А минуты через три-четыре она начнет проговариваться, и окажется, что она хочет, чтобы он был ее полноценным партнером.
— А если в семье есть отчим?
— А где он? Почему он не реагирует? Почему не может выйти и сказать: собирай шмоточки, куда тебя отвезти? Ему не дают, потому что он не родной отец, у него как будто нет прав.
Когда отчим появляется в ребенкины 10-12 лет, его практически не допускают к воспитанию, он не получает мандат на правление. Авторитет появляется, когда малыша еще можно на руках носить, он построен на близости и безопасности, на ощущении защищенности.
Мы с шестилетним сыном шли по улице, обсуждали размеры динозавров, которыми он в тот момент был страстно увлечен. Я показала на киоск «Союзпечати», говорю, вот примерно такого роста тираннозавр, метра три-четыре. Он посмотрел на киоск и уверенно сказал: «Ну, папа-то гораздо больше».
Авторитет в дошкольном возрасте закладывается, а в пятнадцать лет поздно, там хорошо хотя бы принятию и нормальной вежливости появиться.
— Иногда такие мальчики все-таки уходят из дома. Даже женятся, но браки, мне кажется, быстро заканчиваются.
— Так называемые сепарационные браки, единственное предназначение которых — дать юному человеку возможность более-менее законно уйти из родительской семьи, редко продолжаются дольше трех лет. Это ракета-носитель: вывела корабль на орбиту и отстрелилась, больше не нужна. Главное, чтобы не успели детей нарожать, не приходя в сознание.
— Там, где изучали проблему, в Японии, например, обратили внимание, что такая самоизоляция взрослого часто связана с его психическим состоянием: с депрессией, тревожностью, обсессивно-компульсивным расстройством, расстройствами аутистического спектра и так далее. Значит ли это, что такой молодой человек не может выйти из дома и будет сидеть у себя в комнате всегда?
— Психопатология тоже может быть следствием симбиоза. Ребенок поглощен матерью, у них нет границ в семье. Куда же он пойдет-то от себя? В случае таких расстройств психики имеет место крайне неблагоприятное встречное движение: неблагоприятное генетическое и средовое сочетание.
Мама сначала подстраивалась под особенности ребенка, как могла, а потом это стало проблемой.
Но, конечно, выводить молодого взрослого с психиатрическим диагнозом в самостоятельное плавание очень и очень сложно. Конечно, этому нужно обучать родителей. В некоторых странах есть такие программы, которые учат родителей поддерживать детей с нарушениями развития или психическими отклонениями, чтобы они могли вести более-менее автономную жизнь.
А у нас таких программ нет. И быть не может пока что. Для абсолютного большинства наших соотечественников самое страшное, что может случиться с человеком — «останешься один». Да и квартирный вопрос стоит острее некуда. И поэтому — как и куда отделять детей с особенностями, никто не знает.
«Подростку должно стать дома некомфортно»
— Попробуем встать на точку зрения ребенка. Он может быть таким Обломовым: зачем мне вставать с дивана, ради чего? В жизни нет ничего достаточно ценного. Обломова крестьяне кормили, потом Агафья Матвеевна. Других мама кормит. Некоторые такие взрослые Обломовы говорят: а мне ничего не надо, у меня очень маленькие потребности. Они в самом деле могут ходить в одной куртке двадцать лет, питаться одной пиццей или одной вареной картошкой.
— То есть этот человек в своих потребностях не ушел дальше первичных физиологических. Похоже, он остался в своем развитии на уровне от нуля до полутора лет. Когда ребенок начинает в полтора года проявлять желания вовне, стремится осваивать мир, вместо того чтобы его в этих желаниях поддерживать и стимулировать, ему говорят: куда, упадешь, разобьешься, у тебя и так все есть. Сиди, радуй глаз. Еще и бабушки обычно добавляют.
— Ну да, с Обломовым так все и было.
Мама (в идеале) должна быть достаточно зрелой, чтобы выдерживать эту разлуку. Я сижу на лавочке в парке, а мальчик мой отходит от меня все дальше и дальше, а потом возвращается ко мне, как на базу: отдохнул, кладет голову на колени, постоит и потом опять уходит. Но я должна сидеть на месте. Не ходить за ним, не останавливать его, но и не уходить домой, не исчезать.
Я думаю, что у таких детей есть опыт или тотальной опеки под девизом «не ходи, утонешь», или когда его бросали тайком. Это тоже очень распространенный у нас вариант, когда ребенка оставляли с бабушкой, например, а мама уходила на работу. Вместо того, чтобы дать ему это оплакать, его начинали забалтывать: у-тю-тю, вон птичка полетела-полетела-полетела! — а мама тишком выходит. И тогда уже он психически прикноплен к маме, он не может никуда уйти. Вместо того, чтобы активно творить (хаос, например, баловаться и хулиганить, как и полагается в два-три года), он вынужден тревожно контролировать маму, ее уходы-приходы, ее творческие порывы (подробно можно прочитать в бессмертном стихотворении Алана Милна «Непослушная мама» — очень точное изображение процесса). Это останавливает его сепарацию и уход во внешний мир.
— А что надо, чтобы он все-таки захотел уйти?
— Чтобы подросток хотел уходить из дома, ему должно стать дома некомфортно. Совсем некомфортно. Уходят по разным поводам: родители ссорятся, не разрешают приводить домой сексуальных партнеров, подружек или просто друзей. Или младшие братья и сестры стали невыносимы.
Ребенок запускает процесс родов, гормональный посыл идет от ребенка. Но когда дома светло, тепло, кормят и есть планшет с бесконечным количеством развлечений…
— …компьютер с бесконечным количеством друзей.
— Купленный матерью, я полагаю? Вот еще один повод для инициации конфликта: ты не заработал на компьютер, на планшет, на телефон, на интернет. Вот тебе кнопочный телефон и вперед.
— Кстати, про внутриутробный период. У Мари-Од Мюррей в одном из сезонов «Спасителя и сына» описан такой молодой человек, который не хочет выходить из комнаты, не хочет мыться…
— Вонючка такой, да? Я часто говорю на семинарах: противный подростковый запах тела отпугивает взрослых. Вкусненьких деток едят.
— Да, он как раз маму отпугивал. Там главный герой, психотерапевт, как раз ему говорил: пока ты лежишь на диване и никуда не уходишь, ты как будто лежишь у мамы в животе. А раз ты не рождаешься, так и не умираешь.
— Да-да. А после того, как родился или женился — так сразу умер, поэтому лучше я никуда не пойду. Да, выходить куда-то в свет — это покидать материнскую утробу.
— Но что же делать, в самом деле, если молодой человек пребывает в депрессии, лежит на диване, размышляет о смысле жизни, сил нет, зато есть тревожность — как его слабенького и бедного выпихнуть из дома?
— Нужен какой-то проводник, который будет ему помогать. Который скажет: «Да, тебе страшно, сейчас мы эту панику продышим и пойдем дальше».
Это трудно, да. Нужно таких людей обучать, разговаривать, у них очень детские представления о деньгах, о жизни, это долгая работа. Если она не была сделана в детстве, придется сейчас.
Например, в очень спаянной, слитной семье девочка пятнадцати лет начинает таскать деньги у родителей. Спрашиваю, есть ли у нее карманные деньги. «Нет, а зачем?» — «Чтобы покупать что захочет». — «Так что же, она будет покупать всякую гадость?» То есть фантазия не идет дальше чипсов и шоколадок, что говорит о восприятии подростка как очень маленького ребенка, который тащит в рот камушки и песок. «Да, для этого карманные деньги и дают. Именно с этой целью». — «Нет». — «Вы хотите, чтобы ребенок сепарировался, или хотите ее контролировать?» — «Мы хотим, чтобы она слушалась». Ушли, не стали дальше разбираться.
— А если мама согласна работать, что ей надо делать?
— Тут важно понимать: сможет ли она переживать разочарование в детях? Обычно мамы хотят очень определенного вида сепарации — благополучного и успешного. Ребенок должен поступить в крутой вуз, получить сразу хорошую должность, обручиться с одобряемым в их кругу партнером…
А вот это все: обломы, провалы, депрессии, думали, что он талантливый, а он пиццу развозит — не надо, заберите.
Здесь нужна терапия в любой форме. Я бы рекомендовала группы для взрослых детей алкоголиков, группы для созависимых, группы родителей детей с нарушениями развития, чтобы у мамы появилась своя отдельная жизнь. Когда у мамы она есть, всем как-то веселее.
Это проблема не однослойная. Посмотрите на народные сказки, в которых мальчик проживает сепарацию: все начинается с того, что у него умирает мать. Мать должна символически умереть и перестать его кормить. Она может превратиться в мачеху — злую, жестокую, ничего не дающую. Или царь-отец отсылает юношу от себя, дает опасное поручение, требует подвига.
Мы должны требовать от сыновей свершений, иначе им грустно, скучно и бессмысленно.