ондар чимит доржу байырович биография

Личность

В этом году на звание Почетного гражданина города Кызыла были внесены пять кандидатур. Как отметили на предсессионных заседаниях комитетов депутаты, все они заслуженные и очень уважаемые люди.

Все данные о кандидатах в алфавитном порядке были внесены в бюллетень для тайного голосования, которое прошло в рамках 23-й очередной сессии Хурала представителей:

1. Зырянов Михаил Дмитриевич родился 3 декабря 1949 года в селе Бай-Тал Бай-Тайгинского района Тувинской АССР. Ходатайство о присвоении Зырянову звания Почетного гражданина подала школа №10 города Кызыла.

Награды и звания: Медаль «За доблестный труд», нагрудный знак «Почетный работник общего образования Российской Федерации», памятная юбилейная медаль «В ознаменование 110-летия со дня рождения С.К.Тока», юбилейная медаль «100 лет городу Кызылу».

2. Ондар Кошкар-оол Доржуевич родился 21 марта 1942 г. в селе Кызыл-Тайга Сут-Хольского района Тувинской АССР. Ходатайство поступило от Министерства финансов Тувы.

С 1994-1997 был депутатом, Председателем комитета экономической, финансово-кредитной политики Верховного Хурала Республики Тыва, в 1997-2000 работал Президентом АБ «Народный банк Республики Тыва», в 2000-2005 годы начальником КРУ при Министерстве финансов Республики Тыва, в настоящее время является Членом общественной Палаты Министерства финансов РТ.

Награды и звания: Орден «Знак почета», Почетное звание «Заслуженный экономист Тувинской АССР», нагрудный знак Министерства финансов России «Отличник финансовой работы», Медаль «За доблестный труд», Почетные грамоты Министерства финансов РСФСР, Тувинской АССР, Райкомов Партии и Райисполкомов, ЦК профсоюзов. Юбилейная медаль к 100-летию единения России и Тувы и 100-летия со дня основания г. Кызыла.

3. Ондар Чимит-Доржу Байырович родился 28 апреля 1932 года в селе Кызыл-Тайга Дзун-Хемчикского района Республики Тыва. Ходатайство поступило от РО ООД «Народный фронт «За Россию».

4. Чадамба Айлана Леонидовна родилась 18 февраля 1948 г. в г. Кызыле Республики Тыва. Ходатайство поступило от Департамента культуры, спорта и молодежной политики мэрии г. Кызыла.

Награды и звания: Почетная грамота ЦК ВЛКСМ СССР, «Заслуженный работник культуры РТ», Медаль РТ «За доблестный труд», Медаль «За вклад в развитие города», Юбилейная медаль к 100-летию единения России и Тувы и 100-летия со дня основания г.Кызыла.

5. Шавыраа Карбай-оол Хертекович родился 2 мая 1942 г. в селе Кызыл-Мажалык Барун-Хемчикского района Тувинской АССР. Ходатайство внесло ТРО профсоюза работников госучреждений и общественного обслуживания РФ.

Общий трудовой стаж Шавыраа составляет 51 год. С 1963 по 1980 годы работал бухгалтером, председателем Правления в учреждениях Потребсоюза в районах Тувинской АССР. С 1980 по 1987 годы, работая Министром торговли Тувинской АССР, внес значительный вклад в развитие торговли. Подсобное хозяйство Минторга было самым крупным из сельхозпредприятий, за счет подсобного хозяйства горожане обеспечивались свежим мясом и свежими овощами.

С 1995 по настоящее время (18 лет ) работает в профсоюзах: Председателем ТО «Федерации профсоюзов РТ», Председателем и заместителем Председателя ТРО профсоюза работников госучреждений РТ и ОО РФ. Много сделал для совершенствования их деятельности, эффективной защиты социально- трудовых прав членов профсоюза, и в первую очередь горожан. В 1996 году полностью восстановил и открыл Детский оздоровительный лагерь имени Володи Дубинина на свои личные средства.

Награды и звания: Почетные грамоты Тывапотребкооперации, Почетные грамота Федерации профсоюзов, Президиума ЦК профсоюза работников госучреждений и общественного обслуживания РФ, Почетная грамота Законодательной Палаты ВХ РТ, Нагрудный Знак «За активную работу в профсоюзах », Почетное звание «Заслуженный работник Республики Тыва, Юбилейная медаль «100 лет профсоюзам».

Напомним, что первым Почетным гражданином города Кызыла 22 мая 1968 года стал Василий Георгиевич Шпагин, красный партизан, участник Белоцарского боя 1919 года в составе красной армии Щетинкина и Кравченко. Решение о присвоении ему почетного звания подписал председатель исполкома Кызылского горсовета Сергей Хочекович Красный. Василий Георгиевич, уже в звании генерал-майора дважды приезжал в Туву – в 1968 и 1970 годах.

Генерал в ту поездку поделился с молодым журналистом Кара-Куске Чооду (ныне также Почетный гражданин города Кызыла) воспоминаниями о прошлых годах. «В 1919-м году мы прямо с берега в лодку садились, а сейчас так обмелела река, что идти до глубокого места надо метров десять. А если начать исследования дна, то можно найти и патроны, и винтовки, а может, даже пулеметы».

Всего до 2015 года звания «Почетный гражданин города Кызыла» удостоено 56 человек. В 2014 году, году 100-летия города, на сессии Хурала представителей депутаты проголосовали за кандидатуру кавалера Ордена республики, Заслуженного работника образования Тувы Петра Александровича Морозова, многие годы руководившего министерством образования и молодежной политики Республики Тыва.

К 100-летию города Хуралом представителей и Мэрией города была издана Книга»Почетные граждане города Кызыла», в которую вошли биографии, заслуги, фотографии, документы о Почетных гражданах города.

По информации пресс-службы Хурала представителей Кызыла

Источник

Ондар, Чимит-Доржу Байырович

Председатель Президиума Верховного Совета Тувинской АССР1985 — 1990Предшественник:Мендуме, Михаил Клаевич

Председатель Верховного Совета Тувинской АССР

1990 — 1993Преемник:Бичелдей, Каадыр-оол АлексеевичРождение:28 апреля 1932 ( 1932-04-28 ) (80 лет)
с. Кызыл-Тайга, Тувинская Народная Республика [1]Партия:КПСС (1963—1991)Образование:Ленинградский политехнический институтНаграды:

Содержание

Биография

В 1960—1967 гг. занимал управленческие должности на производстве (инженер пивоваренного завода, начальник СМУ, директор комбината «Туваасбест»), в 1967—1976 гг. — управляющий трестом «Тувинстрой». Член КПСС с 1963 г. (по 1991).

С 1976 г. — на государственной работе. С 1976 г. был заместителем Председателя Совета Министров Тувинской АССР, в 1977—1985 гг. — Председателем Совета Министров Тувинской АССР.

В 1985—1990 гг. — Председатель Президиума Верховного Совета Тувинской АССР 6-го созыва, в 1990—1993 [уточнить] гг. — Председатель Верховного Совета Тувинской АССР 7-го созыва.

Одновременно — член Президиума Верховного Совета РСФСР (1985—1990), народный депутат РСФСР (1990—1993), народный депутат Республики Тува (с 1990 г.).

В 1996—1997 гг.— исполняющий обязанности постоянного представителя Республики Тыва при Президенте РФ.

Депутат Государственной Думы Федерального Собрания РФ 4-го созыва от Тувинского ОИО № 28 с 7 декабря 2003 по 2007 г.

Источник

Ондар, Чимит-Доржу Байырович

Чимит-Доржу Байырович Ондар (род. 28 апреля 1932) — советский, российский политический деятель. Председатель Совета Министров, Верховного Совета Тувинской АССР. Народный депутат РСФСР (1990—1993), депутат Госдумы России (2003—2007). Глава тувинского землячества Москвы.

Биография

Родился 28 апреля 1932 года в селе Кызыл-Тайга Тувинской народной республики.

Окончил Ленинградский политехнический институт.

В 1960—1967 годах занимал управленческие должности на производстве (инженер пивоваренного завода, начальник СМУ, директор комбината «Туваасбест»), в 1967—1976 годах — управляющий трестом «Тувинстрой». Член КПСС с 1963 о 1991 годы.

С 1976 года — на государственной работе. С 1976 года был заместителем Председателя Совета Министров Тувинской АССР, в 1977—1985 годах — Председателем Совета Министров Тувинской АССР.

В 1985—1990 годах — Председатель Президиума Верховного Совета Тувинской АССР 6-го созыва, в 1990—1991 годах — Председатель Верховного Совета Тувинской АССР 7-го созыва.

Одновременно — член Президиума Верховного Совета РСФСР (1985—1990), народный депутат РСФСР (1990—1993), народный депутат Республики Тува (с 1990 года).

В 1996—1997 годах — исполняющий обязанности постоянного представителя Республики Тыва при Президенте РФ.

По состоянию на 2012 год — советник председателя правительства Республики Тыва Ш. В. Кара-оол по вопросам энергетики промышленности и строительства, заместитель председателя общероссийской общественной организации «Ассамблея народов России», руководитель московско-тувинского землячества.

Источник

Чимит-Доржу Ондар: Мои правила жизни: выслушать, понять, простить

Перед Чимит-Доржу Байыровичем Ондаром у меня большой журналистский долг.

Все планировала спокойно побеседовать, сделать подробное интервью и все никак не получалось. Не поверите – все катаклизмы мешали.

Когда был Председателем Верховного Совета Тувинской АССР, не успела: август 1991 года, путч, быстрый его конец, потом политическая эйфория, в которой мы все тогда пребывали. И Чимит Байырович уходит в отставку.

Был народным депутатом Российской Федерации, опять долго собиралась: октябрь 1994 года, расстрел Белого Дома, Верховный Совет разогнан. Стал Чимит Байырович работать в Постпредстве Тувы в Москве, исполнял обязанности постпреда, и тут опоздала – на постпредовском посту его сменили новые, молодые.

Ну, сколько же можно? Восемь лет не могу спокойно побеседовать с человеком, который – целая копилка жизни и истории, с очевидцем и участником всех потря­сающих Россию катаклизмов последних лет! А ведь сколько раз планировала, догова­ривалась… Замучив себя профессиональ­ными упреками, в последнюю свою москов­скую командировку решила: пока не встре­чусь с Ондаром, из Москвы не уеду!

И вот встреча назначена – в Мини­стер­стве национальной политики России, в стро­гом здании Трубниковского переулка, по которому неслышным шагом в 17-22 годах ходил его первый нарком – Иосиф Сталин.

Чимит Байырович первым делом, совсем не по-московски, ведет меня в столовую Мин­наца: «Сначала – обед, разговор – потом». И только убедившись, что коман­дировочной гостье уже не грозит голодный обморок где-нибудь в районе Красной площади, и по-джентельменски расплатившись за даму, по пол­ной программе уничтожившей и салат, и первое, и второе, и третье, переходит к беседе.

Беседуем мы в конференц-зале Миннаца, где стоят стеллажи с символическими подар­­ками – сувенирами из разных реги­онов (я сразу же начала искать подарок из Тувы, но, увы, его не оказалось). Разговор пона­чалу все время прерывается: то кто-то приходит и о чем-то спрашивает Ондара, то срочно и незамедлительно вызывают к министру – Рамазану Абдулатипову. Нако­нец, все вопро­сы решены и мы можем начать беседу.

– Чимит Байырович, в чем суть вашей сегодняшней работы предсе­дателя испол­нительного комитета организации с таким серьезным и гром­ким названием – Ассам­блея на­родов России?

– В 1998 году мы создали Общерос­сийскую общественную организацию «Ассам­блея народов России». В 1996 году Указом Президента Российской Федерации была принята концепция государственной нацио­нальной политики Российской Феде­рации. Для реализации ее был предусмотрен и такой пункт – создание Ассамблеи на­родов России. Это очень серьезная орга­низация.

С чем это связано? После выхода Закона о национально-культурных автономиях, народ России, как бы растащили по нацио­нальным признакам: татарская, славянская, немецкая, корейская, украинская и т. д… Даже объеди­нение Ондаров в Туве создали. Очумели, пони­маешь (смеется). А общей координи­рующей силы в стране не оказа­лось.

Ассамблея создана для того, чтобы объе­динить все здоровые национальные силы, и их энергию направить в созидательное русла для укрепления дружбы народов и сохра­не­ния целостности страны. Ассамблея не полити­ческая орга­низация. Наш девиз: «Дружба народов – единство России».

Возглавляет Ассамблею видный госу­дарст­­венный, общественный деятель, акаде­мик Рамазан Гаджимуратович Абдулатипов, а моя должность на моей шее, как предсе­дателя исполнительного комитета Ассамблеи – вся черновая работа с реги­онами, феде­раль­ными органами власти, общественными органи­зациями, короче говоря, все организа­ционные работы.

– А как получилось, что именно вас выбрал Рамазан Абдулатипов?

– Как получилось? Я ушел на пенсию. Хожу, радуюсь – пенсия! А тут, в Госдуме, меня увидел Рамазан Гаджимуратович:

– Чимит Байырович, где вы рабо­таете?

– Как? Какой же вы пенсионер! Завтра ко мне приходите.

А он заместителем тогда работал у Черномырдина.

– Да там у тебя такие секре­тари, меня не пустят.

– Скажи только: «Ондар». И в любое время пустят (смеется).

Пришел я назавтра. «Важнейший вопрос в реализации государственной националь­ной политики, – говорит Рамазан Гаджиму­ратович, – это создание Ассамблеи народов России. Это тяжелейший вопрос, и я тебя очень прошу – возьмись».

Вот он меня и «затолкал». Стал знако­миться с территориями, со всеми учеными. Мы в свои ряды всяких экстремистов не принимаем. А только тех, кто хочет в нашей стране жить в мире и согласии, укреплять государство.

– Вы упомянули о создании в Туве объединения Ондаров. Вы, как Ондар как к этому относитесь?

– Это не годится. Ондары – ведь те же тувинцы. Завтра Монгуши создадут свою организацию, потом Ооржаки, Салчаки…

– Вас на съезд всех Ондаров при­глашали?

– Нет. Правда Чылгычы ( прим.: министр культуры РТ Чылгычы Ондар) мне сказал: «Мы вас приглашали». Но я никакого при­гла­­шения не получал. Если бы получил и была возможность, то приехал бы. Но высту­пил бы со своим мнением. Я умею выступать в таких ситуациях (смеется).

– Раз уж вы сказали о пенсии, ду­маю, не будет некорректным за­дать вопрос: а сколько же вам лет?

– Как? Ни за что бы не поверила!

– Видишь, как я тебя поймал! 67 мне по паспорту. А на самом деле я моложе.

Когда у нас в сорок четвертом году была паспортизация, грамотных людей было мало. Многое путали при записи. Вот Шойгу, на­пример, – это ведь его имя, и Ширшин – то­­же имя, а стало фамилией. И у меня пере­пу­­тали возраст. И чуть в армию даже не взяли, мальчишкой (смеется). А на самом деле я с тридцать шестого года, то есть шестьдесят три.

– Чимит Байырович, расскажите о своих корнях, детстве.

– Дед у меня был знаменитый человек. В одном человеке лама, шаман, столяр, мас­тер по золоту и серебру. Его звали Дарган-Хелин (кузнец-священник). Очень ува­жа­емый чело­век. Жили в местечке Устуу-Иш­кин Сут-­Хольского района. Мой отец был пре­крас­ным кузнецом, но, конечно, не таким мас­те­ром, как дед. В верховьях Устуу-Иш­ки­на, в скалах, в самом крутом месте я ро­дил­ся. Как-то однаж­ды добирался пешком, еле-еле добрался. Там даже на лошади вер­хом не проедешь.

– В Ленинграде. Закончил Ленинград­ский политехнический институт имени Ка­ли­­нина. Мне повезло – это один из круп­нейших вузов СССР. В Ленинграде мы и с женой, Диной Николаевной, познако­мились.

– Это сколько лет вы вместе?

– В этом году уже сорок лет. Дина Николаевна – химик. Она за мной все ез­дила: в Ак-Довураке начальником химичес­кой лабора­тории электростанции была, в Кы­зыле лабо­ран­том химлаборатории педин­ститута, препо­давателем Тувинского филиала Красно­ярского политехнического института, лаборантом агрохимлаборатории Москов­ской геологи­ческой экспедиции.

– Да уж, думаю пришлось Дине Нико­лаевне все стройки Тувы с вами пережить, ведь многое построенное в Туве с вашим именем связано. А с чего вы начинали?

– В Кызыле тогда, в 1960 году, когда при­ехали после института, было единст­венное сто­ящее новое предприятие – пив­з авод. Я там работал главным механиком. Интерес­ный был момент: слесаря сначала надо мной издева­лись: «Что этот инженер понимает!» Действи­тельно, в первое время я ничего не понимал. Это серьезно задело мое самолюбие. Твердо ре­шил победить. Я работал с ними с утра до но­чи, вникал во все – разобрался. Утром при­ходят слесаря – я работаю, днем – работаю. Ночью приходят – работаю. Все быстро ухва­тил – я ведь механик и элек­трик неплохой. Стал все делать своими ру­ками. Зауважали.

Потом выбрали секретарем комсо­моль­ской организации. И у меня была первая стычка с секретарем первичной партийной организации завода – Плотников такой был. Я не любил, чтобы мной командовали. А он командовал: «Делай вот так!» Мы чуть не подрались!

Вот отсюда и пошло. Не раз выступал, не раз был наказан в жизни за резкость свою, правда, без тюрьмы (смеется).

Потом секретарь парткома Попов предло­жил работать начальником СМУ «Сель­электрострой». Я пришел домой, рассказываю жене. Как быть, опыта-то нет в этом деле. А она: «Какая зарплата?» «Двести шестнад­цать рублей». «Иди! – говорит. – У нас дол­гов много, так ты месяца три подработаешь – хоть с долгами рассчи­таемся. За три-то месяца тебя не выгонят? Нет, не поймут еще!»

Ну, и стал работать. Управление система­ти­чески не выполняло план. Руководил им майор в запасе Симаков. Я ведь дейст­вительно плохо разбирался, особенно в финан­­сах, не знаешь с чего начать. Мне хоро­шо помогли опытные люди, такие как Перву­хин, Семе­нов, Скляров, главный бухгалтер Тере­щенко. Я чистосер­деч­но признался перед ней, что плохо разби­раюсь в финансах, помогите. Она в течении недели учила, как составлять бухгал­терский баланс. Потом под ее контро­лем само­стоятельно составлял, пока пол­ностью не освоил. Она была первым моим учителем в финансах.

Впервые в Туве мы начали ставить трид­цатипяти киловольтные электролинии. Это те, что идут в Балгазын, Каа-Хем, Бай-Хаак, и первый переход высо­ковольтной линии через Енисей на Кок-Тее.

Видела большие металлические опоры электро­линии у парома? Это изготовили сами. По проекту их мы должны были получить из Ново­куз­нецка, тогда у нас такого транс­порта не было, и Саянский перевал не поз­волял. Ре­шили сами изготовить. Был у нас свар­щик Таскач, и он сварил эти опоры, и вопре­ки всем морозам они до сих пор служат, как ви­­дите. Поставили их в 1961 году. Наше Управ­ление через два года вышло в число пере­довых среди предприятий Мини­стерства и получило переходящее Красное Знамя ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦПС. Мы все были почти одинакового возраста. Мы очень дружно работали. Купили целую бочку пи­ва. Очень весело отметили, как в таких слу­чаях бывает, друг перед другом брали обя­зательства, что знамя никому не отдадим.

– Память о вас. Буду теперь че­рез паром переправляться и Чимит Байыровича со слесарем вспоми­нать.

– Мне вообще очень многое повезло первым делать. Ну а потом перевели на ком­бинат «Туваасбест» генеральным дирек­то­ром комбината. Самое главное – жена видела и понимала: я днем и ночью старался все поз­нать, читал различные экономические, финан­совые книги и литературу по пси­холо­гии. Она уже не спраши­вала, сколько зарплата и когда выгонят – видимо, почувст­вовала, что я что-то со­ображаю.

Комбинат только строился, такие машины, техника! А горных разрезов я в жизни не видел. Посмотрел-посмотрел – пошел к Тока: «Салчак Калбакхорекович, я ничего не понимаю». Отправьте меня на месяц на «Ураласбест». Отправил. Там по две смены работал, все специальности прошел: регу­ли­ровщик, мастер, начальник смены. Через месяц кое-чего уже соображать начал, разбираться…

Мне было очень трудно. Специалистов нет, жилья нет, все с нуля. Но, преодолев все трудности, через полтора года мы заняли первое место среди предприятий Минпром­стройматериалов СССР и нам присудили переходящее Красное знамя ЦК КПСС, Со­вета Министров СССР и ВЦПС.

– А сейчас сердце не болит за то, что умирает город Ак-Довурак, фак­тически умер комбинат?

– Не спрашивай меня. Не береди сердце! Я вообще сейчас как в Кызыл приеду – только на даче живу. Не могу смотреть – каж­дый же объект пропущен был через сердце. А сейчас разрушено… Как можно просто это созер­цать?

…Можно было не допустить такой развал. Домостроительный комбинат, кирпичный за­вод уничтожены – обвинять некого, нет ин­вес­ти­ций в строительство. Но кожевенно-пимо­­кат­ный завод почему не работает. Шерсть есть, все есть. Он ведь в войну рабо­тал. Швей­ная фаб­­рика. Кызыльский пиво­варенный завод.

Давай лучше снова – о добром, о тех строй­ках. Ну вот, работаю я на комбинате, хотел уже кандидатскую защищать. Снова предлагают: управляющим трестом «Ту­винстрой». Отка­зы­вался до упора. Я же по­нимаю в строитель­стве только то, что кирпич имеет четыре грани! Звонит Тока: «Чимит Байыро­вич, вы завтра можете приехать?» Он всегда так, никогда не говорил: «Приходи!» А всегда: «Как у вас со временем? Смо­жете?» Вроде бы первый секретарь обкома партии, такой человек, приказал бы – и я при­бежал. Я потом у него мно­гому в этом учился. Сал­чак Калбак-Хо­ре­кович был чело­век большого жизненного опы­та, хорошо ориентировался в любых ситуациях. Он был доступным поч­ти для любого человека. Он действительно был лиде­ром и, если хотите, вожаком. Ему безгранично верили.

Ночью жена ревет – не хочет из Ак-До­ву­рака ехать. У меня ка­кой прекрасный коллек­тив был! Дружный, все – моло­дежь! Я же там еще и тре­нировал ребят по борьбе самбо.

– Да. Еще в Ленинграде выполнил норму мас­тера спорта по самбо. Видишь, уши у меня сло­маны. Так я там, в Ак-Довураке, секцию ор­ганизовал. Президент Ооржак мне потом расска­­зывал, что когда пацаном был, бегал на мои уроки.

– И президент у вас учился? Ка­ким же учеником-самбистом он был? Старался?

– Я откуда помню? Пацаны маленькие бегали – я разве всех помню? А он помнит. Это очень приятно. Он не проявил высоко­мерность. Он все-таки – президент. Он во­обще с большим удовольствием вспоми­нает все, что связано с нашей совместной работе.

Ну, дальше. Приехал я в обком. Тока говорит: «Ну что, вы не согласны с нашим предложением?» Я опять свое – действи­тельно страх божий, ничего в строительстве не знаю. А он: «Нам не нужен инженер железобетона. Нам нужен инженер души человека. У вас все получится».

Ну и стал работать управляющим трес­том. Проработал почти девять лет. Строили Дом политпросвещения, вторую очередь комбината «Туваасбест», «Тувакобальт», кызыльский домостроительный комбинат, муздрамтеатр, кызыльский аэропорт, жилые дома, школы, детские учреждения респуб­лики, Старый Шагонар переносили, асфаль­тировали улицы Кызыла. Какие замеча­тельные люди работали тогда! Спасибо им, земной поклон.

– Да, потихоньку пишу. Умру – отдам. При жизни не буду. Отдам какому-нибудь тол­ковому человеку – может, обработает, опуб­ликует. Такой период был! Об этом будущее поколение должно знать.

– А председателем Совмина Тувы сколько лет вы проработали?

– Сначала заместителем, а потом, с 1977 года, восемь лет – председателем Верховного Совета.

– С поста председателя Вер­ховно­­го Совета вы 28 августа 1991 года добровольно уходи­те в от­став­ку. У нас в республике как-то не принято уходить в от­ставку са­мому: как бы не кри­ти­­ковали, каж­дый дер­жит­ся за свое высокое кресло. Вы бы­ли един­ст­­вен­ным. Для того, чтобы при­нять такое реше­ние, нуж­но было, навер­ное, опреде­ленное му­жест­во?

– Мужество в каком смыс­­ле? Не в том, что мне не хотелось уйти, а в том, что правильно ли я поступил? Что будет после?

– И правильно ли вы поступили?

– Я правильно поступил. Шла смена общественной жизни в стране. Обновление. А обновление символизи­ру­ет­ся с новой порослью, мо­ло­дыми. «А что этот старый может сделать?» Тем более и тогда гово­ри­ли и сейчас го­ворят: «Не в то, мол, время жи­ли, и все, мол, было плохо». И в этой си­ту­­а­ции вера в наше старшее поко­ление пада­ла. А когда новый человек, может быть, еще неопытный, может быть, не зна­ющий столько, сколько я, но в него была в людях вера…

Если бы я сам тогда не ушел, эта тяжба и дальше бы шла: вот, мол, партократы мо­лодым дорогу не дают, а Бичелдей такой хоро­ший, народ его любит, у него хорошая про­грамма, и Ооржак такой хороший, экономист. А этот, дурак старый, сидит, всем мешает.

Э то решение мы принимали дома. Ве­чером в семейном кругу решили: «Все!» Семья ска­­зала: «Папа, надо уходить». Ведь факт – че­ченские события. Если бы там кто-то вовремя ушел, то все еще можно было как-то погасить. В тот тяжелый период, пом­ните: выезд людей из Тувы, политическая голо­довка, мне хотелось как-то удержать, успо­коить людей.

Кстати говоря, когда работал предсе­да­телем Верховного Совета, для меня на сессию идти было каторгой. Я же все время, работая председателем Совмина, конкрет­ными де­лами занимался – экономикой. А парла­мент был для меня адом. Ночами перед сес­сией не спал. Благо, заместители Козлов, Кажин-оол мне здорово помогали, мы очень дружно работали.

И все время казнил себя: сессии не так провожу, не так сказал. А когда недавно стенограммы прочитал, оказывается, все правильно говорил (улыбается).

– Тогда, после неудавшегося ав­гус­­тов­­ского путча, Кызыл жил бурной по­литической жизнью: Андрей Ашак-оол, Эрес-оол Ооржак, Сергей Баир и Вячеслав Салчак начинают на цент­ральной площади голодовку, требуя самороспуска парламента. Пе­ред началом сессии 28 августа, пом­ню, площадь была забита на­ро­ыдом. У меня хранится архивная фо­­то­­графия с того дня, на которой – боль­­шой плакат: «Ашак-оол А., Ба­ир С. требуют отставки Шир­шина и Ондара Ч.-Д. Б. – пособников ГКЧП».

Сейчас, спустя годы, считаете ли вы этот упрек справедливым? Были ли вы этим пособником, ведь во вре­мя путча вы нахо­дились в Москве?

– Это было так: мы, делегаты, приехали в Москву на подписание Союзного договора. Утром 19 августа звонит мне Николаев, председатель Верховного Совета республи­ки Якутия: «Слушай. Ты радио слушаешь? Какое-то ГКЧП!» Включаю – действитель­но! Тогда все мы, председатели Верховных Советов, спустились в вестибюль гостиницы «Москва». Мы как первые руководители рес­пуб­лик пошли в Кремль. Встречались с Яна­е­вым и Лукьяновым. Председателей Совминов направили в Белый Дом. Если об этом писать, на это требуется отдельное время. Одним сло­вом, все это время, как член Верховного Со­вета, находился в Белом Доме. Внимательно наблюдал, что на самом деле происходит. Это тоже отдельный сюжет. От­дель­ный разговор. Но, единственно могу сказать: видел я ис­тин­ных и честных людей, которые ни при ка­ких обстоятельствах не теряли своего чело­вечес­кого достоинства. Видел бессовестных карье­ристов, предателей. Особо в это время незави­симо, на мой взгляд, достойно держали себя Зоя Назытыевна Сат, наш депутат (это чело­век, который ни перед кем не прекло­нялся), конечно, Норбу Тамара Чаш-ооловна, с при­су­щей ей независимостью при любой власти.

Но средства массовой инфор­мации, и мос­ков­­ские давления прак­тически не давали им дать трезвую оценку, то есть шла бескровная, сла­ва богу, смена общественного строя. Очер­не­ния советской власти, свер­жение Совет­ско­го Союза, о которых после всех этих пере­тур­ба­ций сейчас даже многие бывшие демо­кра­ты с большим сожалением вспоминают. Дело сде­лано. Об этом может быть только од­ни воспо­минания. В принципе я верю в тор­жес­тво соци­алистической систе­мы, соци­аль­ной справед­ливости. Почему 10-15% насе­ления не знают, куда девать деньги, а 30-40% голодают. Ведь земля принадлежит каж­дому чело­веку.

– Какой период вашей жизни вы считаете самым мрачным?

– Когда умер мой отец. Мы остались вчетвером. Я – стар­ший. Я был совсем ма­леньким ребенком. И все на меня легло. Мы с матерью, а она была совер­шенно неграмот­ная, ходили по людям, собирали по ведру хлеба. Я тогда смотрел в лица лю­дей: кто-то дает хлеб от ду­ши, а кто-то: «На!» – как соба­ке. И вот это было ужасно тяжело.

В то время, в 40-х годах, колхозов-сов­хозов не было, и все школы строились обще­на­род­ным способом. Умер отец, есть хозя­ин, нет хозяина – не учитывалось. Каждая юрта должна была привезти два бревна на пост­рой­ку школы.

А я и сейчас маленького роста, а тогда и сов­­сем был маленький, как шапка. За сто кило­метров зимой надо было отвезти эти бревна. Срубили с дядей на перевале Адар-Тош. Холод страшенный. Дядина кобыла везет бревно, и моя серая кобыла везет брев­но. И вдруг – волки! Он говорит: «Вперед иди!» А волки – за мной. Я – в сторону. А они опять, не к дяде идут – он большой, сильный – а ко мне…

Решили во второй раз везти с другой стороны с верховья Ишкин. А зима, а наледь, моя лошадь не подкована. Отец был жив – ковал, а без него подковать некому. Как начало лошадь крутить! Это было ужасно… (Надолго замолкает, отворачи­вается, незаметно вытирая глаза).

…Много видел я тяжелого в детстве. И не забуду этого чувства беспомощности… Сам маленький, а в доме – старший. Все ду­мал: «Когда же я вырасту? Вот скорей было бы мне двадцать лет, я был бы сильный, крепкий».

– Удивительно. Сколько лет про­шло, а вы до сих пор так пере­жи­ва­ете… Видимо, детские воспо­мина­ния действительно самые сильные. А я почему-то думала, что вы, от­вечая на вопрос о самом мрачном пери­оде, назовете расстрел Белого Дома и Верховного Совета России в октябре девяносто тре­тьего.

– Что Белый Дом? В Белом Доме я особого страха не чувствовал. Почему я там оказался? Я наблюдал за этим позором – противостоянием двух властей. Просто наблюдал. Я нигде не выступал, в «черные списки» не попал.

А я старался понять: как это так? Здесь законно избранный народом Верховный Совет, там – законно избранный народом президент. Неужели не могут договориться? И этот позор я наблюдал.

Я не считаю, что тем, что находился в Белом Доме, что-то героическое совершил. Если бы не находился там, я бы сегодня перед вами, избирателями, был виновником. Вы же за меня голосовали. Какое право имел я самовольно уйти?

Я ушел третьего октября где-то в 11 часов вечера. Думаю: помоюсь, высплюсь и вер­нусь. Стреляли еще только из автоматов, пули в окна залетали. Я с шестого этажа на­блюдал. Но я никогда не думал, что начнут стре­лять из пушек! Настоящий же огонь от­кры­ли чет­вертого числа. Утром четвертого при­хожу – Белый Дом окружен. Все – не прой­­ти. Об этом позоре я тоже сейчас пишу в своих воспоминаниях.

И вот, интересное дело – когда Белый Дом расстреляли, никто мне даже не позво­нил из руководства республики. Здорово, да?

И в то же время Татарстан и Башкор­то­стан специальный самолет послали и увез­ли своих депутатов. А мне даже никто не по­зво­нил, не спросил: «Ты хоть живой там?» Пони­маешь, как это обидно? Пусть я не нравлюсь, но не спросить: «Ты жив?» – …

Единственный – депутат бывшего Вер­хов­­ного Совета – Неделин. Он был в Москве, при­­бежал ко мне: «Как вы живете, Чимит Ба­иро­вич?» Сто рублей дал – большие тогда день­ги. Я ведь тогда без денег остался, без работы.

– Чимит Баирович, что-то я вас все на мрачные, тяжелые воспо­ми­на­ния своими вопросами толкаю – вы уж извините. А самое яркое, свет­лое воспоминание в вашей жизни?

– Это в семьдесят четвертом году было, зимой, когда соединялась дорога между Ак-Довураком и Абазой. Это такая радость была! Великая! Будто соеди­няются два народа. Потря­сающе было! Снег, ночь, зима, – и люди в рабочей одежде бе­гут навстречу друг другу, обнима­ются. Такая радость! Как на фронте. Как победа. Стро­ители специ­ально до этого дня не ходили друг к другу.

Я люблю соединение, а не разъе­ди­нение. Я вообще какой-то некон­фликтный человек. Три правила у меня есть, по которым всегда опре­деляю, где я сам ошибку допустил.

– Что же это за правила?

– Выслушать человека. Понять человека. И простить человека.

– Учитывая ваш большой жиз­ненный и политический опыт, сове­ту­ются ли с вами наши тувин­ские молодые политики?

– Кто советуется, кто нет. В последнее время им, наверное, моя помощь совсем не требуется. И не звонят…

– А наши земляки в Москве? Ведь их сейчас там очень много, начиная с занимающих вид­ные посты и закан­чивая пе­ре­бравши­мися в Мос­кву пред­принима­телями. Но я ощу­щаю, при­езжая в Моск­ву, они живут разроз­ненно.

– Мы часто сейчас думаем с Кара-Кыс Донгаковной Арак­чаа: создать в Москве нацио­наль­но-культурную автономию тувин­цев. Независимо от нацио­нальности. Я уже список соста­вил. Много фамилий в этом списке.

Стараюсь никого из земляков, живущих сейчас в Москве, не забывать, со всеми под­держивать связь. Особенно с нашими вете­ра­­на­ми. Только горькая участь мне в по­следнее время досталась – провожать их в последний путь…

Только Серяков ( прим.: до 1991 года – председатель Совмина Тувинской АССР) да я хоронили Цевменко. 35 лет отдал он Туве, ее экономике, был зампредседателя Сов­мина, а умер в 85 лет – похоронить некому было.

Хоронили Светлану Владимировну Коз­лову – кроме родных, один только я от Тувы и был на похоронах. А ведь это великий че­ловек! Русский человек, родившийся в Москве, на Сухаревке, всю жизнь с молодости прожила в Туве. Как она осознала тувинскую культуру! Сколько стихов, переводов, сколько статей! Всю жизнь Туве отдала.

Когда она лежала в московской больнице, за­ста­вляла тувинский чай носить, чтоб ей силы дал, помог. А все о Туве спрашивала. За три часа до смерти с ней в последний раз го­во­­рили в больнице почти полтора часа. «Го­во­рят, ноги надо резать. Как думаешь, Чимит Ба­йырович? Как там Тува будет без меня? Я вот здесь три стихотворения про Туву написала». (замолкает). А через три часа звонят умерла. Что получилось? Прошла опе­рация. И кто-то сказал: «Подни­мите ноги». Она – поднимать, а их – нет. И, видимо, шок. Поднялось давление, началось кровотечение. Я счаст­ливый человек, что во­время пришел, поговорил, услышал послед­ние слова Свет­ланы Влади­мировны… Через семь дней ее похо­ронили на кладбище. От постпредства была Роза Иргитовна Сашни­кова. Она очень отзывчивый, заботливый человек и работает с начала образования пост­предства.

– Вы всем этим занимались по поручению нашего тувинского пред­ставительства, как бывший и.о. постпреда, ведь эта забота о зем­ляках, о тех, кто отдал годы жизни и здоровье Туве, наверное, должно быть одной из главных задач пред­ста­вительства?

– Н ет, я стариками нашими просто по-человечески занимаюсь. Кто-то ведь должен это делать?

Вот о пенсии Куценко, бывшего замес­ти­­теля председателя Совмина, хлопотал. Как проживешь в Москве на 450 рублей пенсии? Нельзя забывать стариков. Когда молодой, здоровый – гоняй его, заставляй работать, а сил не стало, немощным стал – что, никому уже не нужен?

Красный, Мендуме, Анчимаа – это же на­ша история, наша жизнь. Так Шолбану Ка­ра-оолу, когда он прошлым летом ко мне при­хо­­дил, и сказал: «Имей в виду, умирают на­ши ста­рики, а с ними – и наша история. Ты хоть цветочек, открытку им в праздник по­шли. Не забывай!» Раньше партаппарат никого не забывал, всегда поздравлял. Через них, наших стариков, мы объединим наше общество.

Нельзя вычеркивать из жизни людей, нель­зя вычеркивать историю. Нельзя гово­рить: «То время было плохое, и значит – они все вредители». Раньше царь был пло­хой, а теперь вот как история повер­нулась: все наоборот пишут – царь хороший.

– Восемь лет живя в Москве, вы уже ощущаете себя москвичом?

– Ни в коем случае. Я каждую ночь вижу наши речки. Слушай, почему так? Я ни разу не вижу московские сны, московских това­рищей. Все сны – только о Туве.

– Мы в Туве всегда сильно инте­ресуемся – у кого какая квартира и собственность в Москве есть. Ваша московская, бывшая депутатская квартира, – ваша собственность?

– Заложником этой квартиры стал. Про­пи­сали меня, но приватизировать не имею права. Если уеду – все, квартиры нет.

А мне квартира для чего нужна? Чтоб внуч­ка выучилась, пока я живой, чтоб внук че­рез эту квартиру получил образование, ког­да в институт поступит. Он сейчас с ро­sдителями в Кызыле живет, там пока учится.

– Расскажите о вашей семье, детях.

– Сын Леонид живет в Кызыле. Мы воспитали его таким, что он здорово любит трудиться, но не умеет продать, купить. Нет у него этой струнки. Он хороший инженер-строитель, а строек в Кызыле нет, все закры­лось, так что он практически без работы. Ре­мон­тирует свой дом – руки золотые.

– У вас ведь очень интересная не­­вест­­­ка – балерина. Я помню, дав­но, когда она только приехала после учи­­лища по распределению в Кызыл, пи­­сала о ней. Еще тогда она в об­ще­­жи­­тии мыкалась. А потом услы­ша­ла – сын Чимита Баировича быс­тро раз­­­гля­­дел балерину-краса­вицу и же­нил­­ся. Это, наверное, в папу – та­кой напор, с учетом сол­нечных зай­чи­­ков, кото­рыми вы пленили свою супругу?

– (Смеется). Да, наверное. Да, Ира у нас балерина. Она тогда одна русская по рас­пре­де­лению в Кызыл приехала, все осталь­ные ре­бя­та были местные, тувинцы. Ира у нас мо­­ло­дец. Сейчас преподает в училище ис­кусств.

У нас семья оказалась многонаци­ональ­ной: моя жена – русская, с Вологодской об­ласти, жена сына – из Хабаровска, у нее в роду есть и украинцы, и цыгане. Наверное, смешение всех кровей повлияло – и внучка у меня оказалась очень талантливым чело­веком. Прямо скажем.

– Как-то наш мудрый человек Кенин-Лопсан тоже говорил об этом. Он сравнил феномен Нади Ру­ше­вой, родившейся от смешения двух культур – Востока и Запада, с феноменом Пушкина, в жилах ко­то­­рого текла и африканская, и рус­ская кровь. Он говорил тогда о том, что от смешения разных кровей, разных народов как раз и родятся таланты.

– Да, он прав. Лена с нами в Москве живет, учится с первого класса. Из девяти первых классов собрали во втором классе способных детей в один. Сейчас Лена в восьмом. И среди всех этих детей она – от­лич­ница. Неплохо знает английский, второй год изучает немец­кий. Рисует хорошо. А со­чинения пишет просто потрясающие. Все наши силы сей­час направлены на то, чтобы ей как-то помочь. Нашему брату уже конец, а вот это поколение может что-то стране дать. Второй внук, Алеша, учится в Кы­зыле, в шко­ле номер семь. Учится он хорошо, занима­ет­ся теннисом.

– Ну, глядя на вас, я никогда не скажу, что вашему поколе­нию уже конец пришел. В свои шестьдесят семь быть таким энер­­гичным, а еще и такое боль­шое дело на себя взва­лить! Как это вам удается?

– Я считаю, если человек перестает рабо­тать – он киснет. Если бы у меня была такая способность, как у вас – писать, я, может быть бы, и писал. А писать-то я как раз и не умею. Просто так – отразить, что произошло, могу, а чтобы мою писанину с удовольствием чита­ли, вот как Пикуля или Кудажи, – я не могу.

И еще: каждый день по утрам в любую погоду – физзарядка.

Так что так в Кызыле и передайте: Ондар еще жив, еще бегает!

Чимит-Доржу Баирович продолжает ра­бо­ту в «Ассамблее народов России». Его имя по итогам 1999 года занесено в Доску Почета акти­вистов Ассамблеи. Хранит огром­ный архив доку­ментов и фотографий, мечтая все-таки напи­сать книгу, ведь накоп­лен огром­ыный жизнен­ный опыт. Но пока на книгу не ос­та­ет­ся вре­мени – у народов России очень мно­го дел.

3. Комсомольская свадьба: молодожены Дина и Чимит-Доржу за праздничным столом.

26 сентября 1959 г., г. Ленинград

4. Директор комбината «Туваасбест» Ч.-Д. Ондар выступает на сессии Верховного Совета Ту­винской АССР. В президиуме – К. С. Шойгу и Т. А. Стал-оол. 1967 г.

5. Ч.-Д. Ондар с лучшими мастерицами во время профессионального конкурса «Лучший каменщик и штукатур». 18 апреля 1970 г.

6. Ондар – первый парень в институте! Ленинград, конец 50-х годов.

7. Чимит Байырович с супругой Диной Николаевной и внучкой Леночкой. 1998 г.

Источник