обычные кореянки в жизни фото
Сломай подбородок, разорись на прокладки: легко ли быть женщиной в Южной Корее
Страна людей в прекрасных масках
Социальные ролики в разных странах выпускают о давно наболевших и, как правило, очень распространённых проблемах. О бедности, домогательствах, о необходимости реабилитации детей-инвалидов, о равенстве прав, невзирая на пол или цвет кожи. Но как насчёт страны, где остросоциальным сочли ролик, посвящённый пластическим операциям?
По сюжету, девочка-подросток выходит к семейному обеду. Люди за столом – её родители и, видимо, брат с сестрой, смотрят на неё из-за масок, похожих на утрированно-красивые лица с кинопостеров. Она и сама хочет жить за такой маской, хотя внешность её без натяжки можно назвать милой. Реклама ориентирована на общую проблему у женщин и мужчин в Южной Корее: огромное количество денег, усилий, времени здесь тратится на пластическую хирургию, вплоть до такого тяжёлого вмешательства, как распиливание и перескладывание костей челюсти.
Не смутит разве что продолжающее этот список исправление прикуса – его повсеместно практикуют и в Европе. Но и операционного вмешательства оно, как правило, не требует, а если требует, то в таких случаях, когда прикус реально осложняет жизнь.
Родители не только не осаживают детей, но и поощряют их пластическими операциями, поначалу самыми простыми и дешёвыми, вроде пластики века: в Южной Корее ценится максимально открытый взгляд. Более того, взрослые рассматривают операции как вложение в карьеру отпрыска. Внешность оценивают даже при найме на работу в офис, практически не требующую общения с людьми. Надо ли говорить, что первая мысль об операциях детям приходит при взгляде на уже «улучшенные» лица родителей?
Слухи и сплетни вертятся вокруг того, сколько операций делают в ходе обучения в специальных школах звёзд участники популярных в наше время K-pop групп. Им будто бы исправляют не только лицо и форму ушей, но и в отдельных случаях удлиняют ноги, используя аппарат Илизарова. Поклонники звёзд находят эти слухи оскорбительными и предпочитают считать красоту своих кумиров на 100% естественной.
Возможно, кстати, что поклонники и правы. Шоу-бизнес – тот род бизнеса, где в маркетинговых процессах часто участвуют детские видео и фото певцов. Так что девочек и мальчиков, которых готовят в звёзды, могут отбирать в том числе по натуральной внешности, которую они могут подтвердить более ранними фотографиями.
Требования ко внешности повсеместны и так высоки, что не только на хирургию, но и на средства для ухода, косметику, посещения салонов красоты тратится множество денег. Создаётся впечатление, что многие молодые южные корейцы работают на поддержание своей внешности, потому что без неё не смогут заработать и на хлеб.
В чертах лица исправляют, чаще всего, ширину носа, недостаточную его выразительность или, наоборот, чрезмерный размер, форму подбородка (он должен быть недлинный, узкий и острый). Меняют разрез глаз, форму лба (котируется высокий и немного выпуклый), форму бровей (для чего волоски пересаживают с одного места на другое) и даже объём икр (они должны быть тоненькими). Девушки часто уменьшают или увеличивают грудь, переносят липосакцию. И всё это – не в погоне за статусным мужем, а для того, чтобы можно было работать не торговкой рыбой и начать встречаться со своим обычным сверстником.
Надо ли удивляться, что в последнее время популярны протесты против этой поглощающей женские финансы огромной индустрии? Кореянки-активистки призывают перестать носить корсеты и утягивающее бельё, отказаться от большинства пластических операций, обязательного нанесения макияжа из доброй дюжины, если не больше, средств для мейкапа.
Дело в Южной Корее давно дошло до того, что свой первый набор ежедневной декоративной косметики – как правило, тональный крем и помаду – многие дети получают еще в дошкольном возрасте. Впрочем, чего кивать на Корею – на западном рынке косметики ситуация семимильными шагами изменяется в ту же сторону. Тем временем в самой Корее жительницы безуспешно пытаются добиться запрета или ограничения рекламы операций, наводнившей сеульское метро.
Вопрос интимной гигиены
Активисткам приходится бороться не только с завышенными требованиями ко внешности. Россиянки, которым доводилось жить в этой во многих отношениях прекрасной стране, отмечали, что женские гигиенические средства здесь устрашающе дороги. И это при том, что они являются средством первой необходимости: примерно половина человечества в какой-то момент жизни нуждается в регулярном использовании гигиенических прокладок или тампонов (или других, не так ошельмованных GreenPeace средств).
Трудно сказать, символизируют ли позирующие мальчики в цветах брэнда непосредственно тампоны или просто маркетологи играют на том факте, что они нравятся девочкам, но факт есть факт. Родители, как правило, празднуют первый день цикла девочки, поздравляя её с новым этапом в жизни. Тем не менее, несмотря на то, что к необходимости гигиенических средств во время менструаций корейцы относятся довольно спокойно, стоят они столько, словно покупательнице необходимо заплатить специальный налог за сам факт наличия менструаций.
Широко разошлась история девочки-сироты, которая показала, насколько же недоступной роскошью могут оказаться эти, казалось бы, предметы первой необходимости. После смерти матери она осталась с отцом-инвалидом, который не мог заработать столько, чтобы дочь могла воспользоваться гигиеническими средствами раз в месяц. Она использовала любые подручные средства: бумажные салфетки, стельки, туалетную бумагу. В какой-то момент невозможность поддерживать гигиену привела её в больницу – она оказалась серьёзно истощена из-за трёхнедельной менструации. Узнав, как девочке приходится следить за гигиеной, врачи забили тревогу. Она была просто воплощением проблемы, с которой постоянно сталкивается множество молодых девушек.
Усилиями активисток были созданы фонды, спонсирующие девушек, неспособных купить себе гигиенические средства для менструации. Рынок средств тоже стал шире и разнообразнее: появились многоразовые тканевые прокладки (стирать их многим девушкам дешевле, чем покупать одноразовые), впитывающее нижнее бельё. А вот силиконовые чаши на рынок не прошли – правительство Южной Кореи сочло их безопасность недоказанной. При этом, как утверждают южнокорейские гинекологи, многие местные прокладки делают из небезопасных материалов, но на этот факт правительство смотрит сквозь пальцы.
Невеста и невестка
Построить тесные отношения с юношей не так просто. Обычно и девушка, и юноша так заняты учёбой и работой, что поддерживать отношения в основном за счёт текстовых сообщений, изредка встречаясь в реале – нормальный и самый распространённый вариант. Словно в компенсацию, у южных корейцев выработалось множество жестов, подчёркивающих связь и делающих её теплее.
Например, тут популярно делить одну пару наушников, чтобы слушать музыку – ей один, ему другой. Часто парочки подбирают одинаковые вещи разного размера – футболки, брюки, рубашки, куртки. В СССР так любили делать лучшие подруги, чтобы показать свою особенную связь. Эта тенденция в Южной Корее, кстати, недурно поддерживает рынок одежды в стиле унисекс. А вот надеть на свидание декольтированную блузку – непредставимо. Девушки активно показывают ноги, но кожу груди принято скрывать. Хочешь привлечь к ней внимание – надень что-то обтягивающее.
До самого перехода на финишную прямую до свадьбы молодые люди не приглашают к себе в гости девушку, если живут с родителями. И речь не идёт о постельных утехах. Даже пообедать, сделать вместе курсовую, посмотреть вместе сериал приглашать не принято. Притом знакомство – ещё более волнующий момент, чем в России. Очень многие парни спокойно расстаются со своими девушками только оттого, что на «смотринах» они не понравились потенциальным свёкрам. В конце концов, родителей юноша видит чаще, чем ту, которую называет любимой – в этом свете выбор не так удивителен.
Кстати, на возможности вступить в брак с юношей, который нравится, сразу ставит крест одно маленькое обстоятельство: одинаковая фамилия. Вы не родственники? Никого не волнует. Притом такую фамилию, как Ким, например, носит пятая часть всех корейцев. То есть её обладателям приходится особенно туго в поиске второй половинки.
Наверное, нет ничего удивительного в том, что в последнее время идёт тенденция годами жить в фактическом супружестве, не посвящая в него родителей и не оформляя его как законный брак. Так проще не только мужчинам, но и женщинам: от партнёрши по фактическому супружеству мужчина не может потребовать, привлекая авторитет своих родителей, родить ребёнка, и женщина может спокойно делать карьеру или – что реже – заниматься каким-то своим хобби.
Так же поступают многие и в случае с разводами. Годами живут отдельно, сохраняя официальный брак. Дело в том, что расторжение брака бьёт по репутации (прежде всего деловой) и мужчин, и женщин. И если после задокументированного развода у мужчины есть второй шанс, то женщина почти со стопроцентной вероятностью должна будет довольствоваться максимум статусом постоянной партнёрши. Нравы в стране очень патриархальные.
Вообще о личной жизни говорят мало и редко. Тому есть несколько причин. Одна из них – деликатность. Если у тебя появилась какая-то новая дорогая вещь, твои друзья и подруги почувствуют себя обязанными купить не хуже (прежде всего, чтобы не разочаровывать родителей). Это для них будет означать внеплановые затраты, изменение графика жизни. Зачем?
Что касается романтической жизни, откровенность может довести до того, что твои родители всё узнают. Это, как считается, их травмирует – хотя новые поколения взрослых родителей на деле могут придерживаться более свободных взглядов, отношения между поколениями остаются традиционными.
Путь в невесты труден, и всё же многие кореянки его преодолевают (в основном, под давлением своей семьи и семьи возлюбленного). Если российские невесты часто жалуются, что свадьба для них превращается в набор обязанностей вместо личного праздника, то у южных кореянок для таких слов раз в десять больше оснований.
Свадьбы очень сильно ритуализированы. Некоторые ритуалы не так уж обременительны. Во время свадьбы жених и невеста обмениваются поклонами, а потом оба кланяются родителям жениха. Последним, как и гостям, желательно кланяться стоя на коленях. Показавшись всем гостям – потом они уезжают в ресторан – невеста кидает свой букет. Кому кинет – надо решить и договориться заранее. Фактически это может быть объявлением, что одна из присутствующих помолвлена и скоро тоже будет приглашать на свою свадьбу. Если выбранная девушка не поймала букет с первого раза, невеста старается кинуть прицельнее ещё, и ещё, и ещё – пока подружка не поймает.
Поскольку жизнь корейской молодой жены полна послушания буквально во всём и ко всем, кореянки не так уж сильно рвутся замуж и молодым мужчинам приходится прикладывать усилия, чтобы стать солидными женатыми господами. Тот, кто отчаялся добыть себе образованную и всячески улучшенную корейскую невесту, может обратиться в специальное агентство, чтобы ему подобрали невесту из Вьетнама. Особенно много среди ищущих себе вьетнамскую жену жителей деревень. Кореянки, получив образование, часто уезжают в город – в деревне их ничто не держит, ведь они не считаются наследницами своих родителей. Их братья же остаются поддерживать в порядке дом, хозяйство, землю.
Как правило, корейских мужей ищут вьетнамские девушки из таких районов, где едва слыхали о такой роскоши, как канализация, круглосуточная подача электричества и возможность мыться горячей водой прямо из-под крана. Для них такой брак – улучшение качества жизни, и ради него они соглашаются на обращение, которое приводит в негодование даже довольно смирных китайских и корейских жён. На молодых вьетнамских супруг принято наваливать сразу много работы. Агентства так и расхваливают вьетнамок: мол, сказочно трудолюбивы.
Увы, но дети от таких смешанных браков сталкиваются с дискриминацией. Одна из причин – многие считают их отстающими в развитии, хотя на деле речь идёт о том, что малообразованная мама из вьетнамской глубинки просто не знает, как правильно подготовить ребёнка к корейской школе. Да, дети практически полностью ложатся заботой на плечи матерей. Общество постоянно экзаменует женщин, достаточно ли хороши они как родители: любая неправильность в ребёнке – повод плохо отнестись к его матери.
Дразнят не только маленьких полувьетнамцев. Травля ребёнка, чьи родители развелись, обычное дело в южнокорейских школах. Это ещё одна причина, по которой многие супруги не спешат оформить свой фактический развод. Травят и детей матерей-одиночек. Это обстоятельство, как и тот факт, что государство практически не поддерживает семьи формата женщина и ребёнок, заставляет многих матерей отдавать детей в приюты. Но огромное количество забеременевших вне брака женщин предпочитает аборт. Это непросто: аборты в Южной Корее официально запрещены.
Возвращаясь к теме вьетнамских жён: чтобы выровнять ситуацию, для них создают специальные бесплатные курсы самого разного содержания. А чтобы они не страдали в браке, им предоставляют бесплатную юридическую консультацию в том числе по вопросам семейного права. Но это – тенденция исключительно последних лет. С другой стороны, можно сказать – ура, в последние годы тенденция изменилась!
Как живут южные корейцы и чему у них можно научиться (а чему не стоит)
В стиле палли-палли
Это выражение в Корее можно услышать на каждом шагу. Буквально «палли-палли» означает «быстро», или, если переводить более развернуто, «не мешкай, пошевеливайся, побыстрее». Корейцы все делают быстро — работают, ходят, учатся, едят. Вообще, склонность постоянно спешить, торопиться — не такая уж давняя черта корейского характера. Побывавшие в стране в XIX веке западные и российские путешественники единодушно писали, что корейцы никуда не торопятся, делают все медленно, чуть ли не засыпая на ходу. Нередко зарубежные гости называли корейцев еще и ленивыми, в чем сейчас этот народ заподозрить очень трудно. Наверное, сильно на корейцев в этом плане повлияла жизнь в период чуда на реке Хан, когда с 1960-е по 1990-е годы Корея совершила гигантский рывок в развитии и превратилась из отсталой страны, экспортирующей парики, фанеру и морепродукты, в передовую технологичную державу, которая завалила весь мир смартфонами, компьютерами, автомобилями и супертанкерами. Чтобы совершить такой рывок, надо было работать «палли-палли». Конечно, современная корейская молодежь по характеру сильно отличается от первых «строителей экономического чуда», которые вытаскивали страну из трясины отсталости, но и у тех и у других в душе поселилась и прочно живет некая торопливость.
В Корее везде быстро обслуживают — в ресторанах, банках, магазинах, гостиницах. Если продавец вдруг замешкал, то его тут же поторопят: «Давайте чуть побыстрее. Я опаздываю!» Хотя вполне может быть, что у такого торопыги на самом деле в запасе вагон времени. Корейцы очень быстро едят. Здесь вы не увидите долгих заседаний за обеденным столом, когда участники неторопливо смакуют и обсуждают вкусовые качества каждого съеденного куска.
Но «палли-палли» — это не всегда хорошо. Стремительные темпы роста экономики, когда пятилетние планы выполняли в три-четыре года, а гигантские стройки совершались прямо на глазах, порой отрицательно сказывались на качестве работы. Именно стиль «палли-палли» обвинили в трагедии с мостом Сонсу в Сеуле в 1994 году, когда в час пик пролет моста с машинами просто рухнул в воду, унеся жизни нескольких десятков человек. Сейчас корейцы активно борются со стилем «скорость в ущерб качеству» и добиваются в этом больших успехов, но «палли-палли» вновь и вновь проявляет себя — то в аварии, то в каком-то ином происшествии.
Так или иначе понятие «быстро-быстро» вошло в плоть и кровь корейской нации, и сегодня оно определяет многие поступки корейцев и их отношение к работе и жизни. Они сами любят подшучивать над своим «палли-палли», неизменно признавая: «Да, мы такие. Ничего не можем поделать».
Корейцев нельзя назвать любителями гастрономических экспериментов. Корейские туристы, особенно пожилые, тем и славятся, что за границей едят только в своих ресторанах. А местную еду если и попробуют, то, как говорится, без фанатизма, лишь чтобы убедиться, что без острой закуски кимчхи и прочих блюд, зачастую обильно сдобренных перцем, им просто не жить.
Хотя существует один проверенный способ убедить жителя Страны утренней свежести попробовать незнакомое блюдо. Надо просто сказать, что оно очень полезно для здоровья. Забота о своем здоровье — еще одна свойственная корейцам черта. Впрочем, это характерно для народов всего региона — японцев, китайцев, вьетнамцев и других. И корейцы здесь не отстают. Какую закуску ни возьми, она окажется либо полезной для печени, либо улучшит цвет кожи, либо повысит потенцию — это еще один бзик местной кухни.
Как ни странно, но забота о здоровье и долголетии причудливым образом переплетается с пристрастием к алкоголю. Корейцы постоянно находятся среди мировых лидеров по потреблению спиртного на душу населения. Хотя у современной корейской молодежи пристрастие к алкоголю выражено в меньшей степени, поздним вечером на улицах регулярно можно увидеть корейцев, идущих пошатываясь, и «заседания» больших шумных компаний. Но даже находясь навеселе, корейцы редко дебоширят, а просто становятся более общительными и веселыми. Так что высока вероятность, что при совместной трапезе вам сначала подробно объяснят, насколько хорошо и полезно то или иное блюдо для здоровья, накормят вас, а потом предложат тост «За здоровье!». При этом пиво часто смешивают с сочжу — местной слабой водкой. Этот корейский ёрш распространен особенно в мужских компаниях и называется пхоктхан, что в переводе означает «бомба». Даже если кореец не знает русского языка, то уж тост «за здоровье!» он зачастую знает очень хорошо.
На следующее после застолья утро выпивохи дружно идут на беговую дорожку, в бассейн или хотя бы в ближайший сквер, чтобы «подергать» стоящие там общественные тренажеры. А на выходных отправляются на прогулку в горы или просто садятся перед экраном телевизора, чтобы посмотреть передачу на тему «Что надо сделать, чтобы прожить дольше».
То ли медицина в Корее такая хорошая, то ли в местной кухне действительно много полезных для здоровья блюд, то ли всеобщее увлечение физкультурой берет свое, но факт остается фактом: несмотря на широко распространенную любовь в спиртному, корейцы — одни из мировых лидеров по долголетию. Средняя продолжительность жизни в Южной Корее уже превысила 80 лет. Вообще, корейские пенсионеры — очень активные люди. В тех же горах значительную часть туристов, если не большинство, составляют именно пенсионеры — у них есть время на такие прогулки, но главное — у них есть желание поддерживать свое здоровье.
Без права на отдых
После недолгой поездки в Корею иностранцы обычно уезжают в восторженном настроении: города — современные и красивые, улицы — чистые, люди — приветливые, общественный транспорт — удобный, дороги — шикарные. А вот те, кто здесь живет и работает долгое время, более сдержаны в оценках. Даже если они довольны, то просто скажут: «Ну да, неплохо, есть конечно проблемы, но ничего». Если же поговорить по душам с аборигенами, то есть именно корейцами, то легко можно найти резонера, который выплеснет на вас монолог на тему «Кризисные явления и грядущий крах корейского общества и экономики». Пожаловаться они тоже любят.
Про глубинные проблемы не будем сейчас говорить, но одна из главных причин, почему у «долгоживущих» в Корее иностранцев восторгов поменьше — они здесь работают, видят общество изнутри и прекрасно знают, как делается «красивая обложка».
В корейском обществе существует интенсивная конкуренция, которая начинается зачастую с детского сада, а заканчивается с выходом на пенсию. Из-за конкуренции корейцы работают много, очень много. Даже официальная международная статистика, которая ставит их в число главных трудоголиков мира, не полностью отражает реалии. В школе — учеба изо дня в день, сон по четыре-пять часов, на работе — постоянные переработки. Отпуск по четыре-пять дней в частных компаниях и по семь-восемь дней в госконцернах — обычное дело. Причем чаще всего вам этот отпуск не дадут отгулять «одним махом», а попросят разделить на две или несколько частей, чтобы не сбивать рабочий ритм коллег, перекидывая на них свои обязанности.
Болеть тут неделями тоже не принято. Если уж действительно грипп валит с ног, то терпят до последнего, а потом берут лишь один, максимум два дня в счет отпуска, принимают лошадиную дозу очень сильных лекарств и немедленно снова бросаются в пучину работы.
Власти неуклонно пытаются заставить народ меньше работать, законодательно запрещая переработки, «вырубая» в 6 часов вечера компьютеры в госучреждениях — все это имеет определенный эффект, но все равно корейцы, что говорится, вкалывают. Упорство, трудолюбие — эти качества культивировались в стране веками и для каждого они считаются обязательными по умолчанию.
Европа, в которой живут азиаты
Долгая жизнь в одном и том же месте притупляет чувство новизны. То, что удивляет моих соотечественников, приехавших в гости, что заставляет их хвататься за фотоаппарат с криками «Смотри, как круто!» (или «Ну и дурдом!»), у меня часто вызывает недоумение: пожмешь плечами, а что, мол, такого, как иначе-то? Хотя лично у меня есть одно общее впечатление, которое возникло сразу и с течением времени усиливается, при этом совпадая с мнением многих гостей. Его хорошо резюмировал один колумбиец, который впервые побывал в Корее, посетив за неделю пару-тройку самых крупных городов. «Это не Азия. Это какой-то европейский город — стильный, удобный, часто красивый, но не азиатский. Вот только вывески тут все на восточном языке, да и живут тут азиаты», — сказал он, отвечая на вопрос о своем впечатлении от Кореи.
Сеул нравится всем. Тут действительно хватает и красивых улиц, и модных современных зданий из стекла и бетона. Но в том-то и проблема, что они некорейские. Вернее, они совершенно не похожи на корейские. Жестокий каток братоубийственной войны 1950–53 годов, когда города по несколько раз переходили из рук в руки, не пощадил ничего. Начав строить новое, корейцы стали копировать красивое, интересное, модное, но чужое. В их городах в общем не хватает изюминки. Даже многие памятники старины — это зачастую новоделы, в лучшем случае копии.
Даже если архитекторы закладывают в проекты какие-то принципы восточной философии, обыгрывают национальные мотивы, но делается это так, что сначала надо выслушать длинное объяснение специалиста, потом долго всматриваться и только затем уже неуверенно кивнуть головой, часто из вежливости: «Ну да, что-то корейское есть».
Корейцы успели воспитать свою плеяду архитекторов и строителей, которые многому научились у иностранных мастеров, но все равно привносят что-то западное. Приятель мне сказал: «Ну это же модно! Весь мир сейчас на Запад смотрит, вот и мы туда же». В том-то и дело, что мир уже на Восток смотрит… В том же Китае даже если «забабахают» какой-то супернебоскреб, то крышу «шлепнут» в национальном стиле, фонарик китайский будет просматриваться или еще какая-то фишка.
Конечно, не все так однозначно. Есть и современные красивые здания, есть и буддийские монастыри с традиционной архитектурой, есть и кварталы (чаще новоделы для туристов, но это другой вопрос), построенные в старом стиле, но все же… Так и хочется иногда спросить: «У молодежи входит в моду традиционная одежда ханбок, вы в лепешку разбиваетесь, чтобы продвинуть в другие страны свою пищу, так что же про города забыли?»
Что там с собаками?
Давайте все-таки разберемся раз и навсегда: едят в Корее собак или нет. Обвинения звучат постоянно. Даже на недавней зимней Олимпиаде-2018 в Пхенчхане западные сми вновь открыли для себя Америку, разразившись серией репортажей на тему: «И в XXI веке в высокотехнологичной Корее поедают собак!» Если прямо отвечать на вопрос, то ответ следующий: да, корейцы едят собачатину. Но только некоторые, далеко не все, скорее меньшинство. В пищу идут специальные породы кормовых собак. Не надо подозревать вашего знакомого корейца, что он с голодухи накинется на вашу безобидную болонку. В настоящий момент в каждой пятой корейской семье живет питомец, и в большинстве случаев это именно декоративная собачка. Естественно, их выращивают не для еды, они являются своего рода членами семьи.
Тем не менее во многих ресторанах можно попробовать суп из собачатины. Считается, что он очень полезен для здоровья, особенно хорошо помогает после серьезных травм, операций, когда надо быстро восстановить силы. Собачьи рестораны, как правило, находятся не на центральных улицах, а в переулках старых кварталов, однако их еще много в сельской местности. И все же количество этих заведений неуклонно снижается из-за сокращения количества клиентов. Из года в год в парламенте пытаются инициировать закон о запрете потребления собачьего мяса, но до сих пор его не принимают — противников хватает. Недавно в Сеуле закрыли самый главный рынок по продаже собачьего мяса, но в других городах такие рынки остались, и в целом, если вам вдруг захочется попробовать этот специалитет, то проблем не будет. Для супа из собачатины есть много косвенных названий типа «суп четырех времен года», «питательный суп», «укрепляющий суп» и другие. Но любой кореец прекрасно понимает, о чем идет речь. Потому, если вас пытаются убедить, что «такого в Корее уже нет», попросите корейца набрать в поисковике «посинтхан» (наиболее распространенное название этого супа) и «ресторан». В радиусе максимум пары километров вы ресторан найдете.
Отметим, что отнюдь не только в Корее едят собак. Блюда из них есть в Китае, целом ряде стран Юго-Восточной Азии, но вот почему-то слава «собачатников» укрепилась именно за корейцами и критикуют в первую очередь их. Возможно потому, что корейцы болезненно реагируют на эту критику. В том же Китае всем тем, кто начинает вспоминать про «варварский обычай», просто говорят: «Не хочешь — не ешь!»
Вулкан страстей и эмоций
Про азиатов есть некий стереотип, что их лицо представляет собой неподвижную маску, по которой невозможно понять, о чем человек думает, какие чувства испытывает. В Корее именно такое восприятие существует в отношении японцев. Сами корейцы в подавляющем большинстве своем отнюдь не люди–маски. По лицу у них чаще всего прекрасно понятно, радуются они или недовольны, раздражены или спокойны.
Корейцы весьма эмоциональны по своей сущности. Возможно, перед иностранцами они могут попытаться быть сдержаннее, но все равно эмоции у них клокочут, что по ним и видно. Корейская эмоциональность — это выражение своего рода энергии, внутренней силы, заряда, который у них, безусловно, очень велик. Чудо на реке Хан — доказательство огромного потенциала нации. Конфуцианская традиция, трудолюбие, грамотное руководство и именно внутренняя сила и позволили совершить этот прорыв.
Так что корейцы — душевные, отзывчивые, мирные, но в то же время эмоциональные, временами вспыльчивые, настоящие горячие парни. И не зря шутят, что душа у корейцев замешана на остром перце, который они так любят добавлять себе в пищу.
Вообще корейцы весьма приятные люди и к зарубежным гостям стараются относиться приветливо. Обратитесь к ним с просьбой — они обязательно помогут или как минимум сделают все возможное, чтобы вы не были разочарованы общением.