о ком эта цитата две главные страсти его в жизни были карты и женщины
В помощь школьнику. 9 класс. Л. Н. Толстой. «Детство. Отрочество. Юность». Часть 2
Первая неделя марта. Разбираемся, кто есть кто в трилогии Л. Н. Толстого, и снова затрагиваем вопрос прототипов
Текст: Ольга Разумихина
В предыдущей статье проводились параллели между линиями жизни Льва Николаевича Толстого и его героя Николеньки Иртеньева — и обнаруживалось, что совпадений не так много, а значит, трилогию «Детство. Отрочество. Юность» нельзя называть автобиографической. Ещё мы перечислили основных персонажей, окружавших главного героя, — но не успели рассмотреть их характеры и ключевые эпизоды с их участием. Рассказать о самых значимых фигурах трилогии без спойлеров сложновато, но мы постараемся.
Пётр Александрович
Повести «Детство», «Отрочество» и «Юность» стилизованы под воспоминания взрослого человека, поэтому характеры персонажей подвергаются глубокому анализу. Вот что пишет Николенька об отце:
Несмотря на то, что в картах Иртеньев-старший был удачлив, его семья всё равно сталкивалась с финансовыми трудностями. В начале повести «Детство» приводится следующий эпизод: Пётр Александрович деловито разговаривает с управляющим, перечисляя, сколько денег семейство получит в новом месяце, а тот пытается донести до хозяина: этих средств вряд ли хватит, чтобы покрыть расходы:
В итоге Петру Александровичу пришлось согласиться с управляющим и позволить тому воспользоваться деньгами, полученными с Хабаровки, то есть с имения Николенькиной матери. Эту богатую деревню Иртеньев-старший получил в качестве приданого.
Неумение беречь деньги — черта, которая была присуща в том числе отцу Льва Николаевича. Как уже говорилось в предыдущей статье, Николай Ильич Толстой в юности собирался сделать предложение руки и сердца дальней родственнице, но, поскольку та была бесприданницей, а сам граф проиграл большую часть своего состояния в карты, семейный совет не дал согласия на свадьбу. Поэтому отец будущего классика взял в жёны девушку из обеспеченной семьи. К счастью, родителям Толстого повезло: брак по расчёту оказался счастливым, новоиспечённая супруга искренне полюбила мужа и с радостью посвятила себя семье. И, кстати, в семейной жизни Николай Ильич исправился: денег больше не проматывал, напротив — прикладывал все усилия к тому, чтобы оплатить долги, оставшиеся после смерти его отца, Ильи Андреевича Толстого; для этого он даже устроился на службу воспитателем в Московское военно-сиротское отделение. Что до детей, он проводил с ними время с большим удовольствием: любил играть, шутить и разговаривать с ними. Ребят тянуло в его кабинет как магнитом.
Вымышленный Иртеньев-старший же, уже будучи отцом троих детей, не оставляет вольных привычек молодости. Так, в повести «Детство» он отвозит сыновей в Москву, чтобы они получили образование и привыкли к великосветскому обществу; намерение на первый взгляд благородное. Но впоследствии читатель задумывается: может, Пётр Александрович переехал в шумный город не столько ради детей, сколько для того, чтобы щеголять на балах и приёмах вдали от жены?
Наталья Николаевна
Поскольку сам Л. Н. Толстой потерял мать, когда ему было всего два года, всю последующую жизнь он пытался воссоздать её образ — и, конечно, идеализировал представление о ней. Вот и мама Николеньки Иртеньева — женщина любящая и мягкая, самозабвенно преданная семье. Наталья Николаевна обожает детей и, когда отец собирается увезти их в Москву, не может сдержать слёз. Что до Петра Алексеевича, любящая супруга закрывает глаза на все дурные черты его характера, ни разу не обвиняет его в расточительстве — и даже представить не может, что он когда-нибудь заинтересуется другой женщиной. Вот как о характере Натальи Николаевны рассуждает бабушка Николеньки:
Но права ли бабушка, говоря, что Наталья Николаевна на самом деле несчастна, просто не хочет признаться себе в этом?
В повести «Детство» есть эпизод, когда мама Николеньки тяжело заболевает и размышляет о том, что, возможно, скоро ей придётся умереть. Находясь в имении, тогда как отец с сыновьями обитают в Москве, она оставляет мужу проникновенную записку:
Помимо прочих, «Детство» ставит перед читателем вопрос, что лучше: оставаться в счастливом неведении — или же видеть все недостатки любимого человека и вечно беспокоиться?
Володя и Любочка Иртеньевы
Володя и Любочка — старшие брат и сестра Николеньки. Они играют и проказничают вместе, но не всегда понимают душевные переживания друг друга.
Володя — подросток «откровенной натуры», но при этом собранный, исполнительный и, пожалуй, немного циничный для своего возраста. Так, в начале повести «Детство» ему двенадцать лет — и он отказывается играть с братом и сестрой в Робинзона, а когда Любочка начинает плакать, изображает сцены из книги с такой неохотой, что дети понимают: лучше уж вовсе не играть. Когда же Николенька признаётся брату, что влюбился, между братьями происходит следующий диалог:
Литературоведы утверждают, что прототипом Володи Иртеньева послужил старший брат самого писателя — Сергей Николаевич, человек успешный во всех отношениях: он блистал в светском обществе, был удачливым охотником и завидным женихом, прекрасно рисовал и музицировал, а ещё ему легко давались точные науки. Когда же дошло дело до женитьбы, он, в отличие от отца, выбрал не девушку с богатым приданым, а певицу, которую выкупил из цыганского хора.
Любочка же в начале повести — абсолютный ребёнок. Она любит играть, упрашивает отца и братьев взять её с собой на охоту; подсматривает за странником Гришей, который носит вериги. Девочка обожает маму и подолгу музицирует с ней на пианино. Кроме того, Любочка очень эмоциональна и чуть что заливается слезами, что вызывает раздражение Володи.
Прототипом этой героини, скорее всего, послужила единственная дочь Николая Ильича Толстого — Маша: писатель любил вспоминать о том, как они с братьями баловали сестрёнку. К сожалению, через много лет в тёплые отношения Льва Николаевича и Марии Николаевны вмешался вопрос веры. Классик был отлучён от церкви за создание собственного учения (в одной из российских церквей даже есть фреска, на которой Л. Н. Толстой горит в аду); сестра же, ставшая монахиней, постоянно убеждала писателя раскаяться и вернуться в лоно церкви.
Сонечка Валахина
Первая любовь Николеньки; та самая девочка, о которой главный герой хотел поговорить с Володей, но столкнулся с непониманием. Сонечка с удовольствием танцует с главным героем на балу, по-детски кокетничает с ним, что приводит Иртеньева-младшего в восторг:
Впрочем, Сонечка не ценит того внимания, которое ей оказывает неловкий, некрасивый Николенька, и по-детски увлекается Серёжей Ивиным, за что получает от главного героя клеймо «коварной изменницы».
Прототипом для героини послужила дочь декабриста П. И. Колошина, которую тоже звали Соня. Тёплые воспоминания о подруге детства Толстой пронёс через всю жизнь.
Серёжа Ивин и Иленька Грап
Московские друзья Николеньки, которые вместе с родителями часто приезжали в дом бабушки. Серёжа Ивин, не имеющий однозначного прототипа, держится совсем как взрослый и намного превосходит Володю Иртеньева в умении блистать в свете. Этот мальчик — безусловный лидер среди сверстников, поэтому Николеньке хочется во всём походить на него. Из-за этого стремления главный герой совершает неблаговидный поступок и издевается над общим знакомым — Иленькой Грапом:
Милый, нежный, искренний Николенька в этот момент предстаёт перед читателями человеком, слишком зависящим от общественного мнения и полагающим, что дружбу с понравившимся человеком можно «купить», всегда поощряя его поступки. К счастью, впоследствии главный герой преодолевает тягу к людям, которые очаровывают его детское воображение внешним блеском, — и обретает истинных друзей.
Карл Иванович и St.-Jérôme
Два учителя Николеньки, представляющие полную противоположность друг другу.
Карл Иванович заботится о братьях Иртеньевых с самого детства и становится для них не просто наставником, а по-настоящему родным человеком. На уроках он строг, но в обыденной жизни не чает души в Володе и Николеньке — во многом потому, что своей семьи ему создать не довелось. Не случайно немец так раздражается, когда Пётр Александрович сообщает, что увольняет его, — и отец семейства, видя праведный гнев Карла Ивановича, тут же отказывается от решения и не только оставляет любимца детей «в штате», но и берёт с собой в Москву. От лица этого героя поэт Лев Лосев написал стихотворение, которое начинается так:
St.-Jérôme (Сен-Жером), напротив, не балует младших Иртеньевых «пряниками», зато «кнуты» раздаёт исправно. Сообразительный и аккуратный Володя от этого не страдает, а вот Николенька с завидной регулярностью получает плохие оценки и дрожит, представляя, как француз отлупит его розгами. В ожидании наказания главный герой то фантазирует о скорой смерти, то воображает себя генералом, который, совершив немало подвигов во славу Отечества, не оставляет желания отомстить обидчику.
Персонажи, которых мы рассматривали до этого, хотя и имеют прототипы, но по большей части являются фигурами собирательными. Но Николенькины учителя «списаны» с конкретных людей с почти документальной точностью.
Карл Иванович — это Фёдор Иванович Рёссель, первый гувернёр братьев Толстых. Лев Николаевич Толстой перенёс в книгу множество реальных эпизодов с участием этого человека, включая ту самую сцену с несостоявшимся увольнением. Домыслил он разве что биографию персонажа. Трогательная история семьи, которую Карл Иванович рассказывает, не умея сдержать слёз, во многом пародирует сентименталистские и романтические произведения, которые были популярны в России в начале XIX в.
St.-Jérôme же — это Проспер Сен-Тома, обучавший юных Толстых латыни, а также английскому и, разумеется, французскому языку. Желающие узнать об этом человеке подробнее могут прочесть статью А. Н. Полосиной «Гувернёры в жизни и в произведениях Льва Толстого».
Дмитрий Нехлюдов
Важнейший персонаж повести «Юность», лучший друг повзрослевшего Николеньки. Как и в случае с Серёжей Ивиным, главный герой в чём-то хочет быть на него похожим и всячески пытается ему понравиться – но влияние, которое Нехлюдов оказывает на Иртеньева, куда благотворнее. Перед поступлением в институт Николенька никак не может собраться с силами, чтобы сесть за книги, и признаётся:
Итак, Дмитрий Нехлюдов – юноша умный и исполнительный, но всё же главные его свойства – нравственная чистота, беспрестанное состояние духовного поиска, искренность, любовь к людям. Этот персонаж настолько же добр к другим, насколько требователен к самому себе. Впрочем, и он время от времени совершает неприглядные поступки, порой даже не осознавая этого, — но кто из нас без греха? Или всё же Нехлюдов не так хорош, каким он кажется Иртеньеву?
Персонаж этот интересен ещё и тем, что, в отличие от многих других героев, имеющих более или менее узнаваемые прототипы, имя реального «предшественника» Нехлюдова назвать трудно. Зато герой с такими же именем и фамилией появится в другом произведении Льва Николаевича, а именно – в романе «Воскресение». Этот новый герой будет намного старше студента из «Юности», но проявит те же черты характера: честность, стойкость, милосердие – и умение отвечать за свои ошибки.
Глава X. Что за человек был мой отец?
Он был человек прошлого века и имел общий молодежи того века неуловимый характер рыцарства, предприимчивости, самоуверенности, любезности и разгула. На людей нынешнего века он смотрел презрительно, и взгляд его происходил столько же от врожденной гордости, сколько от тайной досады за то, что в наш век он не мог иметь ни того влияния, ни тех успехов, которые имел в свой. Две главные страсти его в жизни были карты и женщины; он выиграл в продолжение своей жизни несколько миллионов и имел связи с бесчисленным числом женщин всех сословий.
Он умел взять верх в отношениях со всяким. Не быв никогда человеком очень большого света, он всегда водился с людьми этого круга, и так, что был уважаем. Он знал ту крайнюю меру гордости и самонадеянности, которая, не оскорбляя других, возвышала его в мнении света. Он был оригинален, но не всегда, а употреблял оригинальность как средство, заменяющее в иных случаях светскость или богатство. Ничто на свете не могло возбудить в нем чувства удивления: в каком бы он ни был блестящем положении, — казалось, он для него был рожден. Он так хорошо умел скрывать от других и удалять от себя известную всем темную, наполненную мелкими досадами и огорчениями сторону жизни, что нельзя было не завидовать ему. Он был знаток всех вещей, доставляющих удобства и наслаждения, и умел пользоваться ими. Конек его был блестящие связи, которые он имел частию по родству моей матери, частию по своим товарищам молодости, на которых он в душе сердился за то, что они далеко ушли в чинах, а он навсегда остался отставным поручиком гвардии. Он, как и все бывшие военные, не умел одеваться по-модному; но зато он одевался оригинально и изящно. Всегда очень широкое и легкое платье, прекрасное белье, большие отвороченные манжеты и воротнички. Впрочем, все шло к его большому росту, сильному сложению, лысой голове и спокойным, самоуверенным движениям. Он был чувствителен и даже слезлив. Часто, читая вслух, когда он доходил до патетического места, голос его начинал дрожать, слезы показывались, и он с досадой оставлял книгу. Он любил музыку, певал, аккомпанируя себе на фортепьяно, романсы приятеля своего А. цыганские песни и некоторые мотивы из опер; но ученой музыки не любил и, не обращая внимания на общее мнение, откровенно говорил, что сонаты Бетховена нагоняют на него сон и скуку и что он не знает лучше ничего, как «Не будите меня, молоду», как ее певала Семенова, и «Не одна», как певала цыганка Танюша. Его натура была одна из тех, которым для хорошего дела необходима публика. И то только он считал хорошим, что называла хорошим публика. Бог знает, были ли у него какие-нибудь нравственные убеждения? Жизнь его была так полна увлечениями всякого рода, что ему некогда было составлять себе их, да он и был так счастлив в жизни, что не видел в том необходимости.
В старости у него образовался постоянный взгляд на вещи и неизменные правила, — но единственно на основании практическом: те поступки и образ жизни, которые доставляли ему счастие или удовольствия, он считал хорошими и находил, что так всегда и всем поступать должно. Он говорил очень увлекательно, и эта способность, мне кажется, усиливала гибкость его правил: он в состоянии был тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как низкую подлость.
15 цитат из романа «Гордость и предубеждение» Джейн Остен
Очень мало людей, которых я действительно люблю и еще меньше тех, о ком я хорошо думаю
Книги писательницы Джейн Остен (1775 — 1817) признаны шедеврами британской прозы. Они покоряют читателей своей простотой и искренностью, тонким психологизмом и мягким, ироничным, по-настоящему английским юмором.
Остен была автором таких произведений, как «Чувство и чувствительность», «Эмма» и «Нортенгерское аббатство». Но самой известной ее книгой является «Гордость и предубеждение» — этот роман неоднократно экранизировался и стал классикой европейской литературы XIX века.
Мы отобрали из него 15 цитат:
Очень мало людей, которых я действительно люблю и еще меньше тех, о ком я хорошо думаю.
Я бы простила ему его гордость, не задень он мою.
Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится. Каждый день подтверждает мне несовершенство человеческой натуры и невозможность полагаться на кажущиеся порядочность и здравый смысл.
Нас обманывает собственное тщеславие. Женщины придают слишком большое значение единственному восхищенному взгляду. А мужчины стараются их в этом заблуждении поддержать.
Барышни любят время от времени разбивать себе сердце — почти так же, как выходить замуж. Это дает пищу для размышлений и чем-то выделяет их среди подруг.
Только глубокое чувство может толкнуть меня под венец, поэтому быть мне старой девой.
Пренебрежение здравым смыслом — верный путь к счастью.
Ради одного человека нельзя менять взгляды на порядочность и добродетель.
Это было бы самым большим несчастием. Найти приятным человека, которого решилась ненавидеть.
Человек может быть гордым не будучи тщеславным. Гордость скорее связана с нашим собственным о себе мнением, тщеславие же — с мнением других людей, которое нам бы хотелось, чтобы они составили о нас.
Думайте о прошлом лишь тогда, когда оно будит одни приятные воспоминания.
Когда сердце его будет завоевано, у нее останется сколько угодно времени для того, чтобы влюбиться в него самой.
Расстояние не замечаешь, если перед тобой определенная цель.
Выражение «влюблен по уши» настолько избито, обманчиво и неопределенно, что почти ничего не означает. Его одинаково часто употребляют, описывая чувство, возникшее в результате получасового знакомства, и истинно глубокую привязанность.
Но даже не стремясь ко злу и не стараясь сделать кого-то несчастным, можно совершить ошибку и нанести душевную рану.
отцы и дети. выписать из романа цитаты, которые объясняют отношения главных героев к любви и месту в жизни
“Этакое богатое тело! Хоть сейчас в анатомический театр” — так оценивает Базаров прекрасный экземпляр “той же лягушки” — Одинцову.
Отношение братьев Кирсановых к Фенечке. Павел Петрович в бреду восклицает: «Ах, как я люблю это пустое существо!»
По-другому любит Базаров.
Его взгляды на женщину, на любовь иногда называют циничными. Так ли это?
В его отношении, например, к Фенечке больше человечности и
уважения, чем в нелепой страсти к ней Павла Петровича. «Она мать – ну, и
права» (Базаров)
Последний афоризм в жизни Базарова — его слова, обращенные к Одинцовой: “Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет”. Поэтично. И слова эти сказал уже не тот Базаров, который гордо провозглашал: “Рафаэль гроша медного не стоит”. И не тот Базаров, который рекомендовал “не говорить красиво”.
Базаров: “Ты придаешь еще значение браку; я этого от тебя не ожидал”.
Павел Петрович: “Подумайте, что может быть ужаснее, как любить и не быть любимым! ”.
Николай Петрович: “Но… те сладостные, первые мгновенья, отчего бы не жить им вечною, неумирающей жизнью? ”.
Одинцова: “Нет… бог знает, куда бы это повело, этим нельзя шутить, спокойствие все-таки лучше всего на свете”.
Катя: “О нет! К чему это? (властвовать) Напротив, я готова покоряться – это я понимаю; это счастье; но подчиненное существование… Нет, довольно и так. ”.
Фенечка: “Мне Николая Петровича не любить – да после этого сне и жить не надо! ”.
«Любовь на троих», выигранная в карты жена, страсть к псовой охоте и другие странности в жизни поэта Некрасова
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Ярче всего эта противоречивость выражалась в неоднозначных суждениях о нем и оценках его поступков другими писателями и выдающимися деятелями, современниками поэта. Чернышевский охарактеризовал его «великодушным человеком сильного характера», а Ленин называл «слабым и колеблющимся». Достоевский говорил о нем как об исконно русском типаже, а Блок принимал за «барина» и страстную увлекающуюся натуру.
Помимо того критики от литературы в один голос утверждали, что никто из известных русских поэтов не написал так много плохих стихов на ряду с непревзойденными гениальными творениями, как Некрасов. Да и странности в личной жизни, как говорилось выше, хорошенько подпортили репутацию поэту.
Детство, отрочество, юность
«Любовь зла» – воистину эта фраза целиком и полностью относится к повествованию о семье будущего поэта. После венчания романтика чувств между супругами очень скоро остыла и уже жестокий и грубый, склонный к пьянству и разврату муж предстал перед юной супругой во всей красе. С детства Николаю, видевшему беспредел и зверские расправы, учиняемые отцом и над крестьянами, и над женой с детьми, глубоко запали в душу и наложили свой отпечаток на его жизнь и творчество.
Мать-затворница терпела все издевательства мужа и, как могла, пыталась защитить тринадцать своих детей, рожденных в этом ненавистном браке. Именно этой несчастной женщине будущий поэт обязан любовью и пристрастием к литературе. И всю трогательную нежность и любовь к матери и сестрам пронесет через весь жизненный путь.
Вскоре отставной поручик увез свое семейство в имение в Ярославскую губернию, где и прошло детство и школьные годы Николая Некрасова. Нужно отметить, что мальчишка-озорник, учась в гимназии, не отличался особой прилежностью и усердием. Зато своими задиристыми сатирическими стишками постоянно досаждал учителям.
Начались бесконечные скитания и жизнь впроголодь. О чем позже поэт писал в своих воспоминаниях так: заходя в трактир и прикрываясь газетой, украдкой собирал недоеденный хлеб с тарелок и с жаждой съедал его. А однажды, оказавшись без жилья, некоторое время жил в трущобах среди нищих. Стоя на грани жизни и смерти, 16-летний Некрасов дал себе слово, что будет бороться за жизнь всеми средствами и не умрет в нищете где-то под забором или на чердаке.
Жажда жизни
Николай начал практиковать частные уроки, писать различные статейки и незатейливые стихи в прессу и мало-помалу начал зарабатывaть на хлеб насущный. И уже через три года выпустил свой первый сборник стихотворений «Мечты и звуки», который издал за собственные деньги. Однако нелестные отзывы В.А. Жуковского и В.Г. Белинского о сборнике, который и без того продавался очень плохо, заставили поэта проявить характер: он изъял все экземпляры сборника из магазинов и сжег их.
Однако молодой и настойчивый поэт никак не хотел сдавать свои позиции перед жизнью, и новой вехой в его творческой жизни станет сотрудничество в литературном журнале «Отечественные записки», где сблизится с Белинским, Достоевским и Григоровичем, подружится с ними.
«Любовь на троих»
В личной жизни Николая Алексеевича также произошли перемены. Однажды в 1842 году, на одном из поэтических вечеров, он встретил Авдотью Панаеву — супругу писателя Ивана Панаева и страстно влюбился. Обворожительная брюнетка, слыла одной из самых прелестных дам Санкт-Петербурга. Помимо всех достоинств она была достаточно умна и талантлива, вместе с мужем Иваном Панаевым держали литературный салон, где собиралась творческая интеллигенция столицы. Нужно отметить, что Панаев был беспробудным повесой и гулякой, откровенно изменявшим своей красавице жене налево и направо. И это он впервые привел в свой дом Николая Алексеевича.
Постоянными посетителями салона Панаевых были тогда еще молодые, но подающие надежды Чернышевский, Добролюбов, Тургенев, Белинский. Да и Некрасов частенько стал захаживать в гостеприимный дом. И невзирая на то, что Авдотья Панаева отличалась порядочностью и верностью своему распутному мужу, 26-летний поэт, приложил немало сил, чтобы привлечь внимание этой удивительной женщины. Хотя поначалу был отвержен ею и даже пытался наложить на себя руки. Но скорее всего благодаря качествам своего упорного характера Николаю все же удалось добиться взаимности. К слову, в хозяйку салона в свое время был влюблен и Достоевский, но благосклонности он так от Авдотьи и не дождался.
Уставший от супруги Иван Иванович Панаев уже не питал к ней былых чувств и совершенно равнодушно смотрел на связь Авдотьи с Николаем, который в свою очередь закатывал законному мужу сцены ревности и постоянные ссоры, сменяющиеся бурным перемирием.
В это время от поэта отвернулись даже близкие друзья, но как бы там ни было, в 1846 году Некрасов с Панаевым сообща приобрели журнал «Современник», который стал целой эпохой в издательстве прогрессивной русской литературы. А ходящие по городу слухи, сплетни и кривотолки никак не мешали любовникам жить счастливо. Николай и Авдотья длительное время работали в соавторстве «Некрасов и Станицкий» (псевдоним Авдотьи). Этому сотрудничеству двух любящих людей принадлежит несколько романов, которые в свое время имели немалый успех. К тому же после нескольких лет совместной жизни, в 1849 году, Авдотья забеременела и родила Николаю сына. Но к огромному сожалению родителей, малыш оказался слабеньким и вскоре умер.
В 1862 году умер и супруг Панаевой, и почти сразу же от Некрасова ушла и сама Авдотья. Она незамедлительно вышла замуж за молоденького секретаря «Современника». Острые языки шутили, что Авдотье удалось женить на себе весь журнал. А Некрасов сильно страдал после ее ухода. Хотя последние годы их отношения уже претерпевали крушение, так как он страстно ревнуя Авдотью, сам мало-помалу начал ей изменять.
Французская муза поэта
Через пару лет поэт с родной сестрой и француженкой Селин Лефрен, с которой был уже знаком около года и имел более чем дружеские отношения, отправился за границу. Некоторое время они прожили в Париже, после чего Некрасов вернулся в Россию, а Селин осталась во Франции. И еще целых пять лет длился этот роман на расстоянии. И не смотря на то, что Селин весьма сухо относилась к поэту, он постоянно помогал ей материально. И как-то получив от него немалую сумму, корыстная француженка навсегда оставит своего благодетеля.
Последняя муза поэта, выигранная в карты
В роду по отцовой линии Николая Алексеевича все мужчины были заядлыми игроками. Так, прадед «несметно богатый» рязанский помещик, лишился всего своего богатства за карточным столом. Азартными игроками были и дед, и отец, и братья поэта. В семье Некрасовых были популярны рассказы о славной родословной рода Некрасовых, которые так любил рассказывать отец: «Предки наши были богаты. Прапрадед ваш проиграл семь тысяч душ, прадед — две, дед (мой отец) — одну, я — ничего, потому что нечего было проигрывать, но в карточки поиграть тоже люблю».
И только Николаю, с его незаурядным везением, первым из всех Некрасовых удалось надолго поймать «удачу за хвост». Он был также заядлым игроком в карты, но в отличие от своих предков, практически никогда не проигрывал. Лишь выигрывал. и иногда очень много.
Псовая охота
На протяжении всей жизни Некрасов страстно увлекался и псовой охотой, в зрелом возрасте даже на медведя ходил. Эта страсть ему также досталась от отца. Он мог целый день ходить с ружьем по болотам, охотясь за добычей, и получать от этого колоссальное удовольствие. К этому занятию пристрастилась и Зинаида Николаевна.
Николай Алексеевич с восторгом наблюдал как жена самостоятельно седлала лошадь и ехала в полном охотничьем обмундировании рядом с ним на охоту. Зинаида воистину была предметом его гордости, за это он ее и любил. и скорее всего по отечески.
Последние годы жизни поэта
В своем завещании Некрасов упомянул всех своих женщин, которых любил, и которые любили его. А Зинаида Николаевна пережила его на тридцать восемь лет, на протяжении которых не снимала траур по мужу. Отдав при этом свою часть наследства родным Николая Алексеевича, ничего себе не оставила. лишь светлую память.
Авдотья Панаева так же пережила Некрасова на целых шестнадцать лет. От молодого супруга она родила дочь. А в год смерти Некрасова она похоронила своего мужа и остаток жизни доживала вместе с дочерью терпя нужду. А свои мемуары целиком посвятила Николаю Алексеевичу.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: