ночь с вождем или роль длиною в жизнь марек хальтер
Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь
Хальтер Марек Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь
День первый
Вашингтон, 22 июня 1950 года
— Сообщите, пожалуйста, ваше полное имя и нынешнее место жительства.
— Мария Магдалена Эпрон, Хестер Хаус, Хестер-стрит, 35, Нижний Ист-Сайд, Нью-Йорк.
— Давно ли вы там живете?
— Больше года, с февраля 1949-го.
— Дата и место рождения?
— 10 октября 1912 года, Гросс-Пойнт-Парк, Детройт, штат Мичиган.
— Чем вы занимаетесь в настоящее время?
— Преподаю театральное искусство.
— Не играете, только преподаете?
— Да, в Актерской студии в Нью-Йорке.
— Присутствует ли здесь ваш адвокат, мисс?
Она только покачала головой.
Я, как и все присутствующие, не спускал с нее глаз. Красавица! Выразительное лицо, чувственные, щедро накрашенные губы, угольные волосы, приподнятые шиньоном. Несмотря на черное строгое платье, схваченное на груди серебряной брошечкой, ей можно было с легкостью дать на пять-шесть лет меньше ее возраста. Фотография этой женщины вполне годилась на обложку журнала, собирающего голливудские сплетни. Однако в ее темно-синих глазах, которые иногда становились непрозрачными, как китайский лак, читалась совсем не гламурная история.
Меня зовут Аллен Г. Кёнигсман. В ту пору я вкалывал репортером «Нью-Йорк Пост». Уже три-четыре года свирепствовала охота на коммунистов. Маккарти и его шайка убедили всю страну, что Голливуд и театры Восточного побережья кишат агентами Сталина. Каждый актер, режиссер, сценарист трепетал в ожидании повестки от КРАД, Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Мне уже пришлось наблюдать многих знаменитостей, вызванных на ковер. Включая таких гигантов, как Хамфри Богарт, Кэри Грант, Лорен Бэколл, Жюль Дассен, Элиа Казан, Брехт, Чаплин. И все лезли из кожи вон, чтобы представить себя добропорядочными американцами и ярыми антикоммунистами. Но список обвиняемых не иссякал. Его называли «черным списком» Голливуда… Точней бы сказать, — «траурным». Попавшим туда приходилось распрощаться со студией, поставить крест на карьере и сменить профессию. Кое-кто еще поплатился разводом. А некоторые предпочли и вовсе покончить с собой. Гнусное времечко.
Меня тошнило от этих слушаний. Можно было и вовсе разочароваться в человечестве. Но такая уж была моя работенка, и глаз уже стал наметанным. Поэтому я сразу отметил, что женщина, в тот день проходившая через горнило Комиссии, сильно отличалась от своих подруг по несчастью. Не только тем, что я не встречал ее имя в титрах, не это главное. В первую очередь повадкой — тем, как она сидела в кресле, своей манерой складывать руки. Так же и невозмутимостью. И не было в ней ни тени жеманства, свойственного голливудским старлеткам, притом что ее глаза и губы будто сулили блаженство всем и каждому. Разумеется, она не уступала им красотой, но явно не благодаря гримерам «Метро Голдвин Майер» или «Уорнер Бразерз». Я бы дал голову на отсечение, что эта женщина изрядно хлебнула жизненной правды в своем личном кинофильме.
Поскольку она так и не ответила, Вуд вздернул бровь в знак нетерпения. Сенатор Дж. С. Вуд уже год как председательствовал в Комиссии. Это был кругленький человечек всегда в одном и том же чудовищном галстуке — желтом в синюю полоску. Он считался дружком Рейгана, возглавлявшего Актерскую гильдию. Полгода назад они на пару составили список артистов, подозреваемых в симпатиях к коммунизму. Помню, что Мария Эпрон там не значилась.
Вуд стукнул своим молоточком и подался к микрофону.
— Отвечайте да или нет, мисс Эпрон. Присутствует ли здесь ваш адвокат?
— Как видите, со мной рядом никого нет, — и она кивнула на пустое соседнее кресло.
Улыбнулся не только я один. У нее был акцент. Небольшой, но все-таки заметный. Вовсе не свойственный берегам Мичигана. Такой акцент немецким и польским эмигрантам не удавалось искоренить в двух-трех поколениях.
В отличие от обычных слушаний зал отнюдь не ломился от публики. Кроме копов, торчавших в дверях и по краям трибуны, сенаторов и других членов Комиссии, стенографисток, двух операторов, направленных Конгрессом, всего четверо нас, репортеров. Вуд объявил заседание закрытым, что позволяло избавиться от зевак и отсечь лишних журналистов.
КРАД обожала устраивать грандиозные спектакли. Но иногда «закрытые двери» служили наилучшим средством привлечь внимание прессы к вовсе не знаменитому свидетелю. Ведь любой репортер просто умрет от любопытства, если перед его носом захлопнут дверь. Но я в данном случае оказался среди счастливчиков, допущенных на заседание.
Да, вопросик на засыпку. Я отнюдь не ходил в любимцах Комиссии. И вообще не в моем обычае выть в унисон с волчьей стаей. А два-три раза я так прямо и написал, что методы КРАД только позорят нашу страну. И все-таки удостоился картонного билетика, сделавшего меня persona grata на 147-м слушании. Вот я и угнездился за столом прессы, вперившись в потрясающую незнакомку. Засел так прочно, что вся Советская армия меня бы оттуда не вышибла.
Вуд пошелестел лежавшими перед ним бумагами. Он-то был плохой актер. Стараясь принять суровый вид, лишь выпячивал свой двойной подбородок.
— Мисс Эпрон, вынужден вам напомнить ряд правил. Если вы будете уклоняться от ответов, вас отправят в тюрьму за оскорбление Конгресса. И еще запомните, что на данных слушаниях вы будете иметь только те права, которые вам предоставит Комиссия. Вы меня поняли, мисс Эпрон?
— Отвечайте да или нет.
— Встаньте, пожалуйста… Поднимите правую руку и поклянитесь говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
— Не так. Повторяйте за мной: «Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды».
— Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
— Можете сесть… Господин Кон, теперь ваша очередь.
Вот и завертелось. Вуд развалился в кресле, а прокурор Кон, отложив свое вечное перо на стопку бумаг, ринулся в бой.
Забавный тип был этот Кон. Двадцать три года, внешность то ли записного остряка, то ли карающего ангела. Всегда тщательно одетый, он предпочитал костюмы-тройки от Логана Бельроза и серые шелковые галстуки. Его плотоядный рот и ямочка на подбородке создавали впечатление, что Кон всегда чуть усмехается. Благодаря безупречному пробору и прилизанным волосам на манер Кларка Гейбла, он казался более уместным на каком-нибудь дансинге, чем в прокурорском кресле. И все же он был тем, кем он был. Если Кон внешне походил на ангела, это был, разумеется, ангел-мститель.
Совсем юный, он успел уже заработать громкую репутацию. За два с половиной года Кон провел сотню допросов относительно «антиамериканской деятельности», и хватало пальцев одной руки, чтобы сосчитать отмывшихся. Можно было только удивляться его азарту в охоте на этих бедолаг, но Кон казался воистину ненасытным.
Поднявшись с кресла, он сразу взял быка за рога:
— Мария Эпрон, вы коммунистка.
— Значит, вы не являетесь членом Коммунистической партии США?
— Может быть, какой-нибудь другой коммунистической партии?
— Не понимаю, о чем вы.
— Не являетесь ли вы членом КПСС?
— Нет. Как бы мне это удалось?
— Вы поклялись говорить правду, мисс Эпрон. Я повторяю вопрос: являетесь ли вы членом КПСС?
— Нет, и никогда не была.
Ее голос изменился. Взгляд Кона тоже. Между ними происходило нечто, нам непонятное. В вопросе прокурора таился подвох, и она это почувствовала.
— Вы советский агент, мисс Эпрон?
— Нет, я всего лишь актриса.
— Когда вы приехали в Соединенные Штаты, мисс Эпрон?
— Вы родились в Соединенных Штатах?
Кон расплылся в своей ангельской улыбке.
Он воздел правую руку, потрясая зеленой книжицей, и обратился к сенаторам:
Ночь с вождем или роль длиною в жизнь марек хальтер
Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь
Я принадлежу к народу, который часто называют избранным…
Избранным? Может быть, но при отсутствии кворума.
Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
© Éditions Robert Laffont, S.A., Paris, 2012
© Туницкая Е., перевод, 2014
© Давыдов А., перевод, 2014
© ООО «Издательство АСТ», 2015
Вашингтон, 22 июня 1950 года
– Сообщите, пожалуйста, ваше полное имя и нынешнее место жительства.
– Мария Магдалена Эпрон, Хестер Хаус, Хестер-стрит, 35, Нижний Ист-Сайд, Нью-Йорк.
– Давно ли вы там живете?
– Больше года, с февраля 1949-го.
– Дата и место рождения?
– 10 октября 1912 года, Гросс-Пойнт-Парк, Детройт, штат Мичиган.
– Чем вы занимаетесь в настоящее время?
– Преподаю театральное искусство.
– Не играете, только преподаете?
– Да, в Актерской студии в Нью-Йорке.
– Присутствует ли здесь ваш адвокат, мисс?
Она только покачала головой.
Я, как и все присутствующие, не спускал с нее глаз. Красавица! Выразительное лицо, чувственные, щедро накрашенные губы, угольные волосы, приподнятые шиньоном. Несмотря на черное строгое платье, схваченное на груди серебряной брошечкой, ей можно было с легкостью дать на пять-шесть лет меньше ее возраста. Фотография этой женщины вполне годилась на обложку журнала, собирающего голливудские сплетни. Однако в ее темно-синих глазах, которые иногда становились непрозрачными, как китайский лак, читалась совсем не гламурная история.
Меня зовут Аллен Г. Кёнигсман. В ту пору я вкалывал репортером «Нью-Йорк Пост». Уже три-четыре года свирепствовала охота на коммунистов. Маккарти и его шайка убедили всю страну, что Голливуд и театры Восточного побережья кишат агентами Сталина. Каждый актер, режиссер, сценарист трепетал в ожидании повестки от КРАД, Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Мне уже пришлось наблюдать многих знаменитостей, вызванных на ковер. Включая таких гигантов, как Хамфри Богарт, Кэри Грант, Лорен Бэколл, Жюль Дассен, Элиа Казан, Брехт, Чаплин. И все лезли из кожи вон, чтобы представить себя добропорядочными американцами и ярыми антикоммунистами. Но список обвиняемых не иссякал. Его называли «черным списком» Голливуда… Точней бы сказать, – «траурным». Попавшим туда приходилось распрощаться со студией, поставить крест на карьере и сменить профессию. Кое-кто еще поплатился разводом. А некоторые предпочли и вовсе покончить с собой. Гнусное времечко.
Меня тошнило от этих слушаний. Можно было и вовсе разочароваться в человечестве. Но такая уж была моя работенка, и глаз уже стал наметанным. Поэтому я сразу отметил, что женщина, в тот день проходившая через горнило Комиссии, сильно отличалась от своих подруг по несчастью. Не только тем, что я не встречал ее имя в титрах, не это главное. В первую очередь повадкой – тем, как она сидела в кресле, своей манерой складывать руки. Так же и невозмутимостью. И не было в ней ни тени жеманства, свойственного голливудским старлеткам, притом что ее глаза и губы будто сулили блаженство всем и каждому. Разумеется, она не уступала им красотой, но явно не благодаря гримерам «Метро Голдвин Майер» или «Уорнер Бразерз». Я бы дал голову на отсечение, что эта женщина изрядно хлебнула жизненной правды в своем личном кинофильме.
Поскольку она так и не ответила, Вуд вздернул бровь в знак нетерпения. Сенатор Дж. С. Вуд уже год как председательствовал в Комиссии. Это был кругленький человечек всегда в одном и том же чудовищном галстуке – желтом в синюю полоску. Он считался дружком Рейгана, возглавлявшего Актерскую гильдию. Полгода назад они на пару составили список артистов, подозреваемых в симпатиях к коммунизму. Помню, что Мария Эпрон там не значилась.
Вуд стукнул своим молоточком и подался к микрофону.
– Отвечайте да или нет, мисс Эпрон. Присутствует ли здесь ваш адвокат?
– Как видите, со мной рядом никого нет, – и она кивнула на пустое соседнее кресло.
Улыбнулся не только я один. У нее был акцент. Небольшой, но все-таки заметный. Вовсе не свойственный берегам Мичигана. Такой акцент немецким и польским эмигрантам не удавалось искоренить в двух-трех поколениях.
В отличие от обычных слушаний зал отнюдь не ломился от публики. Кроме копов, торчавших в дверях и по краям трибуны, сенаторов и других членов Комиссии, стенографисток, двух операторов, направленных Конгрессом, всего четверо нас, репортеров. Вуд объявил заседание закрытым, что позволяло избавиться от зевак и отсечь лишних журналистов.
КРАД обожала устраивать грандиозные спектакли. Но иногда «закрытые двери» служили наилучшим средством привлечь внимание прессы к вовсе не знаменитому свидетелю. Ведь любой репортер просто умрет от любопытства, если перед его носом захлопнут дверь. Но я в данном случае оказался среди счастливчиков, допущенных на заседание.
Да, вопросик на засыпку. Я отнюдь не ходил в любимцах Комиссии. И вообще не в моем обычае выть в унисон с волчьей стаей. А два-три раза я так прямо и написал, что методы КРАД только позорят нашу страну. И все-таки удостоился картонного билетика, сделавшего меня persona grata на 147-м слушании. Вот я и угнездился за столом прессы, вперившись в потрясающую незнакомку. Засел так прочно, что вся Советская армия меня бы оттуда не вышибла.
Вуд пошелестел лежавшими перед ним бумагами. Он-то был плохой актер. Стараясь принять суровый вид, лишь выпячивал свой двойной подбородок.
– Мисс Эпрон, вынужден вам напомнить ряд правил. Если вы будете уклоняться от ответов, вас отправят в тюрьму за оскорбление Конгресса. И еще запомните, что на данных слушаниях вы будете иметь только те права, которые вам предоставит Комиссия. Вы меня поняли, мисс Эпрон?
– Отвечайте да или нет.
– Встаньте, пожалуйста… Поднимите правую руку и поклянитесь говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
– Не так. Повторяйте за мной: «Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды».
– Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
– Можете сесть… Господин Кон, теперь ваша очередь.
Вот и завертелось. Вуд развалился в кресле, а прокурор Кон, отложив свое вечное перо на стопку бумаг, ринулся в бой.
Забавный тип был этот Кон. Двадцать три года, внешность то ли записного остряка, то ли карающего ангела. Всегда тщательно одетый, он предпочитал костюмы-тройки от Логана Бельроза и серые шелковые галстуки. Его плотоядный рот и ямочка на подбородке создавали впечатление, что Кон всегда чуть усмехается. Благодаря безупречному пробору и прилизанным волосам на манер Кларка Гейбла, он казался более уместным на каком-нибудь дансинге, чем в прокурорском кресле. И все же он был тем, кем он был. Если Кон внешне походил на ангела, это был, разумеется, ангел-мститель.
Совсем юный, он успел уже заработать громкую репутацию. За два с половиной года Кон провел сотню допросов относительно «антиамериканской деятельности», и хватало пальцев одной руки, чтобы сосчитать отмывшихся. Можно было только удивляться его азарту в охоте на этих бедолаг, но Кон казался воистину ненасытным.
Поднявшись с кресла, он сразу взял быка за рога:
– Мария Эпрон, вы коммунистка.
– Значит, вы не являетесь членом Коммунистической партии США?
Марек Хальтер: Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь
Здесь есть возможность читать онлайн «Марек Хальтер: Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь» — ознакомительный отрывок электронной книги, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Москва, год выпуска: 2015, ISBN: 978-5-17-084796-9, издательство: Аст, категория: Современная проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Марек Хальтер: другие книги автора
Кто написал Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь — читать онлайн ознакомительный отрывок
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь
Я принадлежу к народу, который часто называют избранным…
Избранным? Может быть, но при отсутствии кворума.
Вашингтон, 22 июня 1950 года
— Сообщите, пожалуйста, ваше полное имя и нынешнее место жительства.
— Мария Магдалена Эпрон, Хестер Хаус, Хестер-стрит, 35, Нижний Ист-Сайд, Нью-Йорк.
— Давно ли вы там живете?
— Больше года, с февраля 1949-го.
— Дата и место рождения?
— 10 октября 1912 года, Гросс-Пойнт-Парк, Детройт, штат Мичиган.
— Чем вы занимаетесь в настоящее время?
— Преподаю театральное искусство.
— Не играете, только преподаете?
— Да, в Актерской студии в Нью-Йорке.
— Присутствует ли здесь ваш адвокат, мисс?
Она только покачала головой.
Я, как и все присутствующие, не спускал с нее глаз. Красавица! Выразительное лицо, чувственные, щедро накрашенные губы, угольные волосы, приподнятые шиньоном. Несмотря на черное строгое платье, схваченное на груди серебряной брошечкой, ей можно было с легкостью дать на пять-шесть лет меньше ее возраста. Фотография этой женщины вполне годилась на обложку журнала, собирающего голливудские сплетни. Однако в ее темно-синих глазах, которые иногда становились непрозрачными, как китайский лак, читалась совсем не гламурная история.
Меня зовут Аллен Г. Кёнигсман. В ту пору я вкалывал репортером «Нью-Йорк Пост». Уже три-четыре года свирепствовала охота на коммунистов. Маккарти и его шайка убедили всю страну, что Голливуд и театры Восточного побережья кишат агентами Сталина. Каждый актер, режиссер, сценарист трепетал в ожидании повестки от КРАД, Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Мне уже пришлось наблюдать многих знаменитостей, вызванных на ковер. Включая таких гигантов, как Хамфри Богарт, Кэри Грант, Лорен Бэколл, Жюль Дассен, Элиа Казан, Брехт, Чаплин. И все лезли из кожи вон, чтобы представить себя добропорядочными американцами и ярыми антикоммунистами. Но список обвиняемых не иссякал. Его называли «черным списком» Голливуда… Точней бы сказать, — «траурным». Попавшим туда приходилось распрощаться со студией, поставить крест на карьере и сменить профессию. Кое-кто еще поплатился разводом. А некоторые предпочли и вовсе покончить с собой. Гнусное времечко.
Меня тошнило от этих слушаний. Можно было и вовсе разочароваться в человечестве. Но такая уж была моя работенка, и глаз уже стал наметанным. Поэтому я сразу отметил, что женщина, в тот день проходившая через горнило Комиссии, сильно отличалась от своих подруг по несчастью. Не только тем, что я не встречал ее имя в титрах, не это главное. В первую очередь повадкой — тем, как она сидела в кресле, своей манерой складывать руки. Так же и невозмутимостью. И не было в ней ни тени жеманства, свойственного голливудским старлеткам, притом что ее глаза и губы будто сулили блаженство всем и каждому. Разумеется, она не уступала им красотой, но явно не благодаря гримерам «Метро Голдвин Майер» или «Уорнер Бразерз». Я бы дал голову на отсечение, что эта женщина изрядно хлебнула жизненной правды в своем личном кинофильме.
Поскольку она так и не ответила, Вуд вздернул бровь в знак нетерпения. Сенатор Дж. С. Вуд уже год как председательствовал в Комиссии. Это был кругленький человечек всегда в одном и том же чудовищном галстуке — желтом в синюю полоску. Он считался дружком Рейгана, возглавлявшего Актерскую гильдию. Полгода назад они на пару составили список артистов, подозреваемых в симпатиях к коммунизму. Помню, что Мария Эпрон там не значилась.
Вуд стукнул своим молоточком и подался к микрофону.
— Отвечайте да или нет, мисс Эпрон. Присутствует ли здесь ваш адвокат?
— Как видите, со мной рядом никого нет, — и она кивнула на пустое соседнее кресло.
Улыбнулся не только я один. У нее был акцент. Небольшой, но все-таки заметный. Вовсе не свойственный берегам Мичигана. Такой акцент немецким и польским эмигрантам не удавалось искоренить в двух-трех поколениях.
В отличие от обычных слушаний зал отнюдь не ломился от публики. Кроме копов, торчавших в дверях и по краям трибуны, сенаторов и других членов Комиссии, стенографисток, двух операторов, направленных Конгрессом, всего четверо нас, репортеров. Вуд объявил заседание закрытым, что позволяло избавиться от зевак и отсечь лишних журналистов.
Рецензии на книгу « Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь » Марек Хальтер
Книга не очень интересная, простой повествовательный язык, меня не зацепила. Прям заставляла себя ее читать, время потрачено не с пользой. Увы, это не тот случай, когда я буду рекомендовать книгу для прочтения
У вас когда-нибудь было так, что одна встреча, один звонок, одно знакомство, одна ночь. могли изменить жизнь и перевернуть её с ног на голову? Вам приходилось скрываться, прятаться, жить в далёких глухих местах, бежать даже от самого себя? Вы стояли перед выбором умереть и не мучаться, или сдаться и, возможно, жить спокойно?
___
Книга » Ночь с вождем, или роль длинною в жизнь» абсолютно не известного для меня автора Марека Хальтера но такая знакомая и любимая тема войны и поствоенного времени, что я не раздумывала покупать или нет.
___
1950 г. США. Идет суд над русской актрисой, которая обвиняется в шпионаже против США в пользу СССР. У неё нет адвоката, все показания основаны на собственной памяти, переживаниях, страданиях, любви. Конечно же ей не верят и всячески давят. Но ту, которая провела не один месяц в лагерях и была подвержена унижениям, издевательствам, голоду, никогда не сломать.
Это совершенно стоящий роман, в который ты погружаешься с первой страницы. Все события и исторические факты поданы достаточно аккуратно (замечу, что книга написана иностранным автором), убедительно и правдиво. Мало того, в конце книги есть огромная таблица и приложение с реальными именами, должностями, фактами, историческими датами.
___
У вас тоже возник вопрос «откуда иностранцу знать про СССР?» Да дело в том, что он с семьёй в 1940 г. бежал из Варшавского гетто в Польшу, которая на тот момент была под контролем СССР, позже они были эвакуированы в Алма-Ату. В 1946 г. возвращён в Польшу. И вообще, он активист движения за права человека, против расизма и антисемитизма. Вот и получается, что он своими глазами видел весь ужас тех времён именно это и дает ему право излагать свою правду.
___
Любителям такого жанра обязательно к прочтению. Да и в целом очень чувственная психологическая книга.
В полном восторге от книги. погружаешься в нее на сто процентов. Прекрасная подача времен 40х годов. Описание соответствует истории, что достаточно странно ибо писатель зарубежный. Щемящая душу история жизни советской актрисы в эпоху сталинизма. любовь, интриги, страх,шпионаж и нотки детектива. это все есть в этой книги. Прям маст хэв. читать ОДНОЗНАЧНО!
Наконец-то мне в руки попался стоящий роман, в который я погрузилась с головой! Неизвестный писатель и неизвестный роман… Я собственно ничего от романа не ожидала, меня простимулировала к покупке любопытная аннотация.
Маленький минус только один — немного смазанный финал. Временами кажется, что автору надоедает писать роман и он уже хочет его поскорее закончить, вот и здесь так. Но оценка все равно 5 из 5! Прекрасный роман!