нимфоманка часть 2 актеры
Нимфоманка: Часть 2, 2014: актеры и роли
Стэйси Мартин Stacy Martin Софи Кеннеди Кларк Sophie Kennedy Clark
«Все лучшее сразу»: Бузова блеснула отсутствующим бюстом на «Звездах в Африке»
От Бледанс до Орбакайте: 6 звезд, забеременевших с помощью ЭКО
Овдовевший Шаляпин может найти утешение в объятиях Васильевой
Слава выставила себя на посмешище, заговорив о мужчинах: «Хотят на мне жениться»
Корчевников перекрестился: Катя Лель вновь заговорила об НЛО
Обладатель Нобелевской премии мира публично разнес Моргенштерна
От Арианы Гранде до Ким Кардашьян: 6 звезд, которые носят парики – как выглядят их настоящие волосы?
«Меня выселяют из квартиры»: Васильева ведет борьбу с клопами и тараканами
Эдита Пьеха заткнула за пояс Лолиту размером пенсии
Пегова оскандалилась на кладбище: «Могильная плита вам к лицу»
Сутулая, но старательная: Бородина стала аутсайдером «Ледникового периода»
«Дети бы были»: в деле о замороженном биоматериале Джигарханяна поставили точку
Зная всё о кино, хочется поделиться этим с другими. Делитесь фильмами, трейлерами, персонами и новостями в социальных сетях, присваивайте рейтинги фильмам и обсуждайте их с друзьями и подписчиками!
Интересные фильмы, ближайшие кинотеатры и любимых актеров можно добавлять в «Избранное». Система покажет все связанные с ними новости и новые трейлеры, подскажет, когда можно купить билет в кино на интересующую премьеру. Присоединяйтесь!
Нимфоманка. Часть 2 :
Нимфоманка. Часть 2: Хардкор
Поскольку три прошедшие с первой части недели нельзя считать заметным временным промежутком, не буду заостряться на вступлении, прочитайте обо всём в первой рецензии, теперь наша задача разобраться, что же Триер сотворил с несчастной Джо после того, как ей стало совсем невмоготу, в смысле — по итогам упражнений с фугой Баха резко пропало всякое хуху и хохо. Так пропало, что пришлось в слезах всю фугу разогнать, оставив лишь бедного Джерома, которому досталось сомнительное удовольствие голодного тигра кормить.
Однако с тигром быстро не заладилось, даром что и ребёночка родили, и дом — полная чаша, и пошёл Джером за ёлочкой и добыл её, впрочем, это уже из другой сказки. Тогда бедолага Джо, от бесплотных попыток вернуть утраченное натёршая себе что можно и что нельзя, пускается во все тяжкие, сначала связываясь с двумя болтливыми афробританцами наперевес (как и в первой части, во втором куплете у Триера предусмотрена шутка юмора), а потом и с таинственным мистером К., мужчиной моложавым и обходительным, напоминающим более всего собою персонажа Булгакова, все эти «госпожа», «принцесса» и прочая «мадам». Даром что коленку голую никто не целует, а вовсе даже наоборот.
И вот тут, на самом интересном месте, Триер внезапно даёт петуха.
До этого всё казалось логичным. Не без мужских шовинистических благоглупостей, с уместной долей сарказма и самобичевания, но без перебора. А тут, когда у героини Джо начинается фирменная триеровская истерика в кадре, внезапно выясняется, что сказать-то Триеру больше особо и нечего.
Ну, то есть он по-прежнему изощряется с коннотациями (доходя уже до Пелевина в плохом смысле, под каковым обычно имеется в виду какой-нибудь «Эмпайр V», причём сам понимает, что перебор, и говорит это прямо в кадре), и разыгрывает психологизьм, но все эти самозатягивающиеся узлы в итоге играют в одном-единственном месте — и не в ключевой сцене про 40 ударов, а в абсолютно беспринципном самоцитировании на кадре с ребёнком, снегом и балконом. Впрочем, наглости довести кадр до логического конца у Триера не хватило (за что ему спасибо, в зале очень переживали), тем более, что следом в кадр с самодовольной ухмылкой знатока залез Виллем Дефо, которому хоть в этом фильме ничем никуда бить не собирались.
Так фаза мазохистская неловко переросла в садистскую, с «глумливым аспажовым» проглотом, очередным «пониманием гитлара» и прочими посещениями группы анонимных сексоголичек.
Триер так решительно обрушивает собственную стройную теорию женской сексуальности, что не успевает уворачиваться от её обломков — история стремительно хватает себя за хвост с появлением новой, вновь юной ипостаси Джо, зачем-то приплетённой странноватой версии «женской педофилии», очередным натужным жирным смешком про заворачивание всей квартиры в мягкое и наконец переходом всего этого в откровенно самоедский конфликт (который в первой части фильма только постулировался) — когда местная Сардель начинает хаживать к заматеревшему Джерому на огонёк чая.
Тут начинается совсем уже бардак — если шутки про восточную и западную версии христианства были ещё хороши, то притягивание к этой истории за уши того самого пистолета настолько шито белыми нитками, что Селигман не успевает офигевать. К тому же, играя на поле Гая Ритчи, Триер, во-первых, грубеет в смысле приёмов, а во-вторых, становится банально вторичен.
И рано или поздно это должно было сыграть с ним злую шутку. А именно, в момент попадания-таки Джо на ту самую улицу с разбитым таблом. Если вся эта история с затвором пистолета была лишь для того, чтобы проиллюстрировать натуру сволочных мужчинок, которые не ценят потраченные на них, гадов, лучшие годы, то это как-то не получилось — раз, и выглядит слишком претенциозно и надуманно — два.
А на этом фоне даже вполне удачный (хоть и предсказуемый) ход с Селигманом в финале смотрится уже со скептической миной на лице.
На выходе же получается, что грандиозный замах первой половины в итоге весь ушёл в свисток однообразной порки (при всём обилии жанров подобного рода, со времён Де Сада столько лет прошло, шалуны напридумывали всякое), а символизм и даже лёгкая иллюстративность под конец выродились в тяжеловесно-вымученное нечто, рассыпающееся у автора прямо на монтажном столе. Ларс фон Триер, кажется, впервые в своей карьере взялся за тему, которую просто, что называется, «не осилил», и которая в итоге погребла его под собой, не оставив на его теориях камня на камне. И тем удивительней факт, что этой темой оказался не хтонический антихрист и не планетарный апокалипсис, а обычная частная история одной скромной нимфоманки.
Отделяйте абзацы одним переносом строки. Перед цитируемым абзацем поставьте >
Если ты это читаешь, значит, это написано специально для тебя:
Парсер для этого робота писали рукожопые дебилы, которые не в состоянии нормально забрать анонс хотя бы из поля og:description, про RSS мы вообще не слышали, это же так охрененно высокотехнологично, правда? Зато мы тупо берём последний абзац текста, или хотя бы похожий на таковой, и так же тупо херачим из него анонс, и нас не волнует, что этот кусок текста например может быть закомментарен. Нам пофигу, что получается херня, мы же такие клёвые, что нас даже собственная рукожопость не колышит.
Рецензия к фильму «Нимфоманка: Часть 2». Без романтических иллюзий
Совершенно некорректно говорить о двух покромсанных кусках семичасовой эпопеи как о фильме один и фильме два, но прокатчики не оставляют нам иной возможности, поэтому. Часть 2 уже не имеет того эффекта неожиданности и лишена остроты, свежести, тепла, очарования, легкости, гуманности и эстетского вызова, как часть 1. Все тайны персонажей и их глубокое подсознательное раскрыты, паттерны поведения не меняются, и мы только накапливаем количество, то есть топчемся на месте, повторяя с небольшими вариациями одно и то же вновь и вновь.
Галопом о религии и иконописи, Бонде и оружии, психотерапии, любовниках-афроамериканцах, не владеющих английским, материнской любви, невинных лесбиянках, тайных педофилах, и снова мелькают числа Фибоначчи, рыболовный крючок и проч. В финале вроде бы просачивается новая мелодия о жертве и насильниках, которые меняются местами, но в сущности это только точки над «и», которые окончательно дописывают психологический портрет изучаемых персонажей при полном освещении, оставляя открытым вопрос об их адекватности и психологической полноценности.
Жесткость и депрессивность фильма отчасти связана с тем, что розовое детство героини осталось в прошлом вместе с романтическими иллюзиями. Вместе с романтическими иллюзиями осталась в первой части и Стэйси Мартин — юная, чувственная, женственная, с точеным телом, первозданно-невинная вопреки своей маниакальной страсти, притягивающая сочувственное внимание. Во второй части её в мгновение ока подменяют Шарлоттой Генсбур — только была Мартин, а в следующем кадре Генсбур. Шарлотта великолепная актриса, но делит со зрителем весь груз своего жизненного и профессионального опыта, и место таинства надежды, которое одним своим видом дарила Стэйси, занимает серая безысходность.
Кажется что и простодушный профессор Селигман (Стеллан Скарсгард), слушающий исповедь героини, уже не так рьяно отстаивает ее «святость» и право на свободный выбор. Хотя до последней точки в рассказе Джо он настаивает (по инерции или усыпляя ее бдительность?) на том, что при всей порочности, пустоте и мрачности ее жизни в глубине души она неиспорчена, заслуживает снисхождения и прощения, а в его лице имеет преданного сочувствующего друга.
Появляются, наконец, так долго жданные Уиллем Дефо и Джейми Белл. У Дефо небольшая роль, в оскопленном варианте картины почти камео, и воспринимается как визитная карточка и талисман Триера. От Джейми Белла, в настоящем счастливого супруга и молодого отца крошечной дочки, роль с таким маниакально-садистическим рисунком потребовала, видимо, полного перевоплощения и психологического напряжения, не типична для его фильмографии, но выглядит вполне убедительно.
Ощущения порочности и дерзкого троллинга от фильма не остается — кажется вместе с Триером мы побежали марафонскую дистанцию со спринтерской скоростью и еле дотянули до финиша. Жесткого рейтинга не чувствуется — сегодня даже вступающие в сексуальные отношения 14-летние подростки теоретически знают о биологической стороне изучаемого Триером предмета больше, и особых «визуальных сюрпризов» фильм не предлагает.
В итоге имеем не новую историю, трактуемую в депрессивном ключе, помещенную в контекст божественной и светской «философии« мироздания, которую с большим или меньшим энтузиазмом рассказывают хорошие актеры, поощряемые ироничной улыбкой Ларса фон Триера. Но некоторые эпизоды, отдадим должное Триеру, довольно сочные!
Сумасшедшая нимфоманка слабонервным не читать
Любовный кошмар (слабонервным не читать)
– Жара! Так и кондрашку заработать можно! – Он с раздражением достал из кармана скомканный платок и вытер об него пальцы. – Я растаю, как та Бастинда из сказки! И так плаваю в собственном соку, как тот лосось из праздничного набора!
А все из-за того, что жена потратила все деньги на тряпки, отложенные на кондиционер!
Вадим чувствовал, как по спине стекают струйки пота, джинсы прилипли к ляжкам, а на под хлопчатобумажной рубашкой на груди и под мышками мокро.
– Чтоб ей икалось, тряпичнице! – По всему телу начинало свербеть, как будто его кусали блохи. – Еще немного и все!
Не небе появились тучи, но жара и не думала спадать.
– Приехал! – Босые ноги Вадима шлепали по теплой тропинке к пруду. Водоем был таким же спокойным, и прекрасным, как небо над ним.
Густые камыши любовались на свое отражение. Кочки вдоль берега, поросли космами травы и напоминали головы лесной нечисти из русских сказок.
Вадим с поглядел на темную приземистую баню, стоявшую у самой воды большого деревенского пруда, затем с сомнением – на пылающее спрятавшееся за тучкой солнце и с еще большим сомнением – на высокие, почти в рост человека, заросли крапивы на соседнем участке.
– Не крапива, а настоящее стоячее сено, – Вадим сорвал стебель и понял, что он даже не кусается, – вспыхнет от одной шальной искры.
«Топить баню средь дня, в такую жару, – просто самоубийство! – Вадим решил наскоро выкупаться в пруду. – Можно себе вообразить банную духоту (как в кочегарке), от одной мысли тело покрывается потом. Но жена Лариса с матерью приедет шестичасовым автобусом: надо налить воды в душевую, чтобы они могли помыться. Плавать в пруду брезгуют, так как панически боятся пиявок!
Он был на столько грязен и пропах потом, что даже прудовые пиявки им побрезговали. Зато вода придала бодрости.
Набежали тучи, и вместе с ними пришла долгожданная прохлада.
– Вот теперь можно и баньку затопить! – Он не обратил внимания на молодую девушку, наблюдавшую за купальщиком из кустов. Банный сруб был сложен из еловых бревен, щелястых, пересохших, серых снаружи, а внутри обшит светлой вагонкой. Крошечное, окошечко пропускало мало света. Рядом на столбах был пристроен огромный бак, подающий воду в душевую.
В жаркий июльский день беглянка оказалась одна на пустынном берегу небольшого пруда и теперь тоже радовалась прохладе.
– Банька стоит! Интересно, будет он ее топить? – Погода жаркая, и тучки могут рассеяться! Сейчас самое то искупаться! Адской жары нет! Воспользовавшись случаем она разделась и вошла в теплую воду. Накупавшись вдоволь, вышла на берег и легла на одеяло понежиться под лучами солнца, временами проглядывающего из-за туч.
– Какой вкусный молодой мужичок! – Ольга из кустов наблюдала, как Вадим заводит насос и качает воду в большую бочку над баней. – Два года без мужика, санитары не в счет! Вот его-то я и трахну! Пусть он посмотрит, что я делаю!
Оля закрыла глаза и полностью отдалась фантастическим грезам: хотелось здорового и сильного мужчину. «Вот он сейчас возьмет меня грубо, как голодный шимпанзе свою самку! – Ее руки сами собой потянулись к сокровенному женскому месту. – Нет, лучше. Как тигр тигрицу!»
Через минуту ее тело пронзила мелкая дрожь.
«Как я ее не заметил? – В голове у Вадима не укладывалось девушка-видение? Русалка? Минуту назад ее вообще здесь не было!»
Тут шестое чувство подсказало незнакомке, что ловушка сработала, мужчина обратил на нее внимание и приблизился.
Девушка не просто миловидна она была – прекрасна в неге и бесстыдстве!
У нее были собранные в хвост волосы до плеч, изящные тонкие руки. Правильные черты бледного лица украшали большие черные глаза, которые она широко открыла глаза почувствовав присутствие около себя парня, ставшего свидетелем невинного развлечения. Сильно выпирающий бугор в плавках не оставлял сомнений в намерениях незнакомца.
Вадиму продолжать молчать, глупо глазея на обнаженную красавицу, стало не удобно.
-Здравствуйте, прекрасный денек сегодня!
Она наклонила голову и слегка улыбнувшись, ответила также:
– Здравствуйте.
Голос ее был тих и мелодичен, как журчание воды в ручье.
– Я Вадим, – представился он, – какая ты красивая!
– А я Оленька, русалочка местная!
Пока Вадим думал, как продолжить разговор, она заговорила первой: А… Вы кто?
– Я тут на даче! Баньку топлю, веник проверяю! – Вадим потянулся за веником, чтобы прикрыться. А вы кто?
– Давай на ты! Неужели понятно, кто тут может вот так сидеть на берегу?
– Я русалка! – Слышал, наверное? Храню этот пруд от всякого лиха!
– А ты тут отдыхаешь? Никогда тебя тут раньше не видел! У тебя тут дача?
Округлость грудей, с коричневыми сосками, показалась Вадиму идеальной. Обнаженная грудь женщины – обещала нежность и ласку, которая ждет мужчину, была открыта беззащитно и доверчиво.
Она немного задумалась а потом сказала:
– Нет, если честно, я здесь, пока муж в командировке.
– А чем ты занимаешься? – Вадим задал вопрос, а она просто ответила:
– Культурно расслабляюсь! Хочешь, вдвоем расслабимся?
«Повезло встретить замужнюю, временно свободную, с такими речами и такой внешностью!» – Подумал Вадим, присаживаясь рядом.
– Да, я не думал, что у нас в деревне водятся такие красивые русалочки!
Чего ты боишься? – Олины глаза пленили, а журчащий голос зачаровывал. Муж не скоро приедет! В баньке то уже тепло? О то вот-вот дождь пойдет!
С неба упали первые капли.
– В баньку, как в баньку! – В его глазах она прочитала мужское желание и предвкушение удовольствия. – Я смотрю, ты все-таки затопил баньку, дым из трубы идет! Эстет! Ты меня в баньке не попаришь? – Она встала и медленно, будто боясь оступиться, подошла к баньке и зашла в нее, не прикрывая двери. – Пойдем!
Нахально улыбаясь, Вадим завел ее в баньку со словами «сейчас я тебе помогу» опустился между ее ног на колени и поцеловал туда, где только что резвились нежные пальчики.
– Не думаю, что твоя жена будет ревновать! Зачем тратить силы впустую? – Она там, а я тут! Женщина вынула резинку из волос, и они рассыпались по плечам.
Вечные соперники грудей – талия и бедра показались мужчине единым совершенством. Плоский не рожавший живот, созданный природой для ласк и поцелуев, не давал отвести глаз, а запретное для мужских взоров место, в самом низу, было выбрито, но уже давно. Пеньки волосиков успели слегка прорасти. Ему показалось, что женщина оказалась совсем не готова к такому повороту событий и не знала что делать: то ли кричать, то ли отдаться победителю.
Туча пролилась дождем. Капли стали барабанить по банной крыше.
Вадим стал медленно ласкать языком потаенную горошинку. Горячая волна наслаждения вновь окутала Олино сознание. Громко вскрикнув, она отстранилась от любвеобильного парня.
Стройное тело изогнулось, подставляя обнаженную грудь под веник.
– Спасибо, – сказала Оля, после того, как Вадим отхлестал ее горячим веником на полке – Ты классно умеешь парить! Неудовлетворенным ты от меня не уйдешь!
А потом тела сплелись в одно и станцевали танец любви. Прикрыв глаза, русалка медленно плыла по волнам тягучего, словно свежий мед, наслаждения, изредка хрипло вскрикивая и страстно прогибаясь. Придя в себя, тяжело дыша, они стили поливать друг друга водой из душа.
– Мы всякие бываем! – русалка покачала головой и, протянув руку вперед, мурлыкнула. – Когда нежными, а когда и не совсем!
Мокрая женщина встала перед ним на колени и, тут же привела его в боевую готовность.
– Что ты стоишь, иди сюда! Неужели ты не видишь, что необходим мне?
С каждым движением мужчина медленно и упорно продвигался к намеченной цели, стараясь не причинять боли. Русалке казалось, что поршень Вадима буквально разрывал на части, доставляя непередаваемое словами удовольствие.
– Эх, все равно Лариска сегодня не даст! У нее критические дни! – Мужчина поглаживал крайнюю плоть, пока боль и блаженство не начали сливаться в одно неразделимое целое.
В голове стоял туман – горячий, плотный, отнимающий сознание.
– Я уплыву в свой пруд! – Женщина легонько прикоснулась пальцами к мошонке. Вадим смутно ощущал, что лежит на горячем полке в жарко натопленной бане, а на нем скачет голая девушка. – Но у нас пока есть время!
Широко раскрытые бедра русалки, казалось призывали брать то, что дают. Вадим, не в силах сдержать желание, рвущееся наружу, с хриплым стоном кинулся на распростертое тело.
Ольга вздохнула, принимая дарующее наслаждение мужское естество.
«Лариса должна приехать, – сон и явь путались у него в голове, – шестичасовым автобусом!»
Когда он решился на прощанье поцеловать незнакомку в губы, в ее глазах вспыхнул притаившийся дьявольский огонек. Вадим шептал
– Не бойся, рыбка моя, ничего плохого у нас не будет! Солнышко мое! – И целовал, целовал, целовал свою прудовую красавицу. – Ты такая вкусная! Но я женат! Ты еще можешь уйти!
С приоткрытых влажных губ русалки сорвался очередной, почти отчаянный стон и какой-то протяжный горловой выкрик. Вздрогнув от иглы желания, впившейся в потаенное место между ног, русалка замерла, осторожно выдохнула.
– Не волнуйся, банный принц! – твоя благоверная ничего не узнает! Я же русалка! Не забыл? Мы исчезаем так же, как и появляемся! Еще меня хочешь?
– Хочу, но не могу! – хрипло выдохнул мужчина.
Наслаждение сводило Вадима с ума, а в глазах потемнело.
– Слабак ты, а не принц! Ты мне больше не нужен, прошептала женщина, – поняв, что Вадим больше ни на что не способен, – слабак!
Из слегка приоткрытых губ русалочки вырвался тихий стон не то наслаждения, не то сожаления.
Женщина поднялась, вылила на себя шайку холодной воды и вышла в предбанник.
«Все, – подумал опустошенный Вадим, – наваждение кончилось!»
– Спасибо, ты подарил мне чуть-чуть удовольствия достоин награды. Слабакам в этом мире на место! – Ольга вышла в предбанники, вооружившись топором для колки дров вернулась. Ее глаза светились безумием.
– Нет! – Закричал Вадим.
Как всегда во время приступа, к женщине пришла недюжинная сила.
– Я дарую тебе вечность! – Жаль, что чисто срубить голову не получилось! Прошлось для начала обухом приложить! – Безразлично русалка вытерла руки, поднимаясь с мертвого тела.
– Зато теперь все, так как полагается. Любимый!
Дождь из мощного ливня превратился в мелкий дождик и уже сеял с неба не переставая.
– Не сахарная, не растаю! Теперь догнать меня нельзя, женщина наскоро оделась – я босиком по траве вперед, русалки воды не боятся.
***
– По радио какие-то ужасу передают о беглянку из сумасшедшего дома! – Сердце мамы Ларисы чуяло беду. – Поехал баньку топить в такую погоду! Самого бы его в психушку!
С каждым километром к деревне это чувство усиливалось.
– Да нет, он здесь, мама! Вот его машина! – обрадовалась Лариса. – И калитка открыта! В бане, наверно, возится. Пойду – гляну!
Бросив платье на лавочку в крыльце, она подошла к бане. Еще издали она заметила неладное. Дверь в предбаннике широко раскрыта, и на шесте около бани наколото что-то круглое.
– Вадим? – Ее сознание никак не могло справиться с тем, что на нее смотрит открытыми глазами отрубленная голова Вадима.
– Мама! – Ее зрачки неестественно расширились от ужаса. Она непроизвольно зажала рот кулаком. и все равно из ее глотки вырвался хриплый воющий нечеловеческий крик.
P.S Ольгу поймали неделю спустя, и отправили на дальнейшее принудительное лечение.