народ шерпы продолжительность жизни
Шерпа не горный гид
В СМИ бытует неправильное представление о том, что слово «шерпы» описывает местных гидов. На самом деле это слово означает «восточные». Действительно, большинство обосновалось в восточной части Непала, где и расположена гора Эверест. Шерпы также являются древней этнической группой, чьи предки жили в регионе тысячи лет. Перепись 2011 года насчитывала почти триста тысяч шерпов в Непале.
Любопытно, что они не всегда были знаменитыми альпинистами. До того как иностранцы начали подниматься на Эверест, шерпы никогда не взбирались на скалы. Гора была святым местом. Джомолунгма означает «священная мать». Шерпы зарабатывали на жизнь фермерством, скотоводством и ткачеством. Сейчас они торгуют еще и знаменитой розовой гималайской солью.
Тем не менее в начале 1900-х годов шерпы получили приличный финансовый доход, работая в качестве проводников. Богохульство сменилось гордостью за свое мастерство и обеспечением своих семей.
Шерпы заимствовали свои духовные убеждения у тибетцев. Они больше не знают, когда это произошло, но ветка, которую они выбрали, древняя. Школа тибетского буддизма Ньингмапа восходит к восьмому веку, когда буддизм только пришел в Тибет.
Ньингмапа добавила красоту и знания в буддистскую культуру. Многие ритуалы по-настоящему прекрасны и сопровождаются пением. Изучение тибетского языка также способствовало распространению грамотности и умений.
Они собирают мусор
Гора Эверест предлагает захватывающие виды и природные пейзажи. Но когда альпинисты смотрят вниз и вокруг своих ног, они видят что-то совершенно другое. Земля усеяна мусором и сломанной техникой.
Время от времени начинается работа по очистке. В ходе уборки 2019 года 20 шерпов собрали мусор и доставили мешки на завод по переработке. Из нескольких кемпингов они собрали одиннадцать тонн мусора в апреле и мае.
Рекорд большинства подъемов принадлежит шерпам
Традиционно мужчины работают гидами. Но это не мешает дамам быть носильщиками, взбираться на Эверест или участвовать в других приключениях.
Шерпа Лхакпа является рекордсменкой и считается самой успешной альпинисткой. Она добиралась до вершины девять раз, все это время воспитывая троих детей, имея дело с жестоким мужем и работая на двух работах в Соединенных Штатах.
Они имеют генетическое превосходство
Когда исследователи впервые узнали шерпов, разница между ними и обычными людьми быстро обнаружилась. Разреженный воздух больших высот вызывал у посетителей усталость или тошноту. Но гиды продолжали действовать эффективно и без усталости.
В 2017 году исследователи также обнаружили, что естественный отбор был позади шерпов, ведь они родились в условиях низкого содержания кислорода. Вместо того чтобы стать уставшими, их тела приспособились к тяжелым условиям.
Инцидент на Лхоцзе
Общее мнение таково, что шерпы никогда не злятся. Однако в 2013 году группа шерпов не только потеряла хладнокровие, но и предположительно пыталась наказать иностранцев на горе Эверест. Симоне Моро, всемирно известный альпинист, был занят своим пятым походом в гору, когда его группа столкнулась с шерпами на Лхоцзе. Что вызвало драку, остается неясным.
Известно лишь то, что спустя час разногласий недовольство местных закончилось и сменилось на доброжелательность. Группы помирились, хоть и потеряли время.
Они хотят для детей другого
Шерпы — настоящие покорители Эвереста
Что помогает сохранить историю народа? Летописи. Им вторят археологические находки и еще куча письменных источников, по которым потомки могут узнать образ жизни своих далеких предков. Что будет с народом без письменности? Занятно, но в условиях практически отшельнического образа жизни он не только не потеряет свои корни, но и будет их укреплять. Позвольте познакомить вас с удивительными людьми — шерпами.
Сами они называют себя шаркхомбо, но европейцам более привычно первое название. Именно благодаря помощи этих людей и стал доступен Эверест, потому что нет лучшего проводника в высокогорье, чем шерп. Шерпы живут в Восточных Гималаях, в Непале, но не являются его коренными жителями. Давным-давно они пришли сюда из Тибета, поэтому (и по другим косвенным признакам) принято считать, что именно там находится их “малая родина”. Если принимать во внимание этимологию слова “шерп”, то в буквальном переводе оно означает “человек с Востока”.
С Тибетом шаркхомбо связывает очень многое, начиная от обычаев и заканчивая кулинарными нюансами. Календарь тоже принят тибетский. Интересно, что у шерп нет фамилий — вместо них к имени прилагается название местности, в которой родился человек. А еще можно не найти человека через несколько лет по тому имени, что было известно: если фамилия, как таковая, вообще отсутствует, то имя шерпы могут свободно менять в течение жизни. Конечно, у нас это тоже не возбраняется, хоть Дарт Вейдером обзовись, но для этого нужно собрать могучую кучку бумаг и пройтись по бюрократической сансаре. У шерп проще: нет письменности — нет справок.
Что касается внешности, то здесь преобладают монголоидные черты: смуглая желтоватая кожа, характерный разрез глаз, черные волосы. Шерпы — невысокие, коренастые люди, но с тибетцами или китайцами их не спутать: их внешность более мягкая, сглаженная, и все признаки “желтой расы” выражены не так ярко, как у восточных собратьев. Есть и уникальное отличие, причем не только от ”своих”, но и вообще от всех жителей планеты.
Узнать о нем помогли медики, которые долгое время наблюдали за шерпами. Дело в том, что у этих людей, привыкших жить высоко-высоко над уровнем моря, система кровоснабжения работает немного по другому: у европейцев кровь бежит по венам намного медленнее. При этом шерп не жалуется на какие-то ”неполадки” с артериальным давлением или сердечным ритмом, даже совсем наоборот. А еще в крови этих людей концентрация продуктов распада азота гораздо выше, чем у “рядовых” жителей планеты. Видимо, этим и объясняется невероятная выносливость горцев.
Чем может заниматься человек на высоте 4500 метров? Обычно на такую высоту загоняет либо служба, либо любопытство. Я же, например, буду беспомощно лежать на земле и тихо жаловаться на собственное бренное тельце, которое отказывается мне служить в условиях непривычной высоты и разреженного воздуха.
А эти картошку сажают! Братья-славяне, славящиеся своей нежной любовью к этим корнеплодам, могут позавидовать: шерпы собирают в своих долинах отличные урожаи. А еще они сажают ячмень и овес, потому что, помимо земледелия, одним из основных занятий является животноводство. В Кхумбу, где обустроились шерпы, достаточно мягкий климат: долина окружена высокими горными хребтами, и здесь нет резких перепадов погоды, как в других местностях, где метеорологи предпочитают не высовывать нос из метеостанции, чтобы не улететь в небытие с порывом ветра.
Самое крупное поселение шерп возвышается над уровнем моря на высоте 3500 метров. Именно там, в Намче-Базар, ведутся практически все их дела. Добраться туда можно только по одной дороге: узкий серпантин метровой ширины тянется между отвесными скалами, и расширяется только по мере приближения к городку. Здесь и живут крестьяне, гиды и носильщики. Постоянно кто-то выходит из Намче, утаскивая вниз соль и шерсть, снабжая этими товарами индийцев и тибетцев, но еще больше возвращаются обратно.
Когда-то я читал весьма приглянувшуюся мне книгу о жизни тибетского ламы, и он рассказывал, что с большим трудом адаптировался к жизни в Китае. Дело не в более быстром ритме: ламе постоянно казалось, что он скоро задохнется и ослепнет, потому что воздух сильно отличался от привычного. После разреженного воздуха высокогорья внизу очень тяжело дышать, к тому же вверху можно рассмотреть предметы на гораздо большем расстоянии — опять же из-за разреженности. Видимо, по той же причине шерпы стремятся поскорее уйти обратно в горы. Да и жарко внизу, что людям, что якам, привыкшим к более суровому климату.
По их собственному утверждению, шаркхомбо живут не одну, а целых три жизни. По количеству еще не кошка, но уже не человек. Первая отводится религии, вторая — дому, а третья — работе.
И каждую невозможно отделить от двух других — по отдельности они все неполноценны. Несмотря на то, что в этом списке религия стоит на первом месте, шерпы вовсе не являются ее ярыми приверженцами. Конечно, у них есть и монастыри, но монахи, живущие в них, отрекаются от мирской жизни, а сами храмы, располагающиеся там же, открыты для посетителей всего несколько раз в год, во время больших религиозных праздников.
Может, с этим и связано отношение горцев к религии?
Подавляющее большинство — буддисты, которые уверены, что “этот милый человек был раньше добрым псом”, однако никто из них не будет выпячивать свою веру напоказ. Она больше в их сердце, чем на обозрении окружающих. Поэтому и к обрядам относятся, мягко говоря, поверхностно. Но в каждом доме есть молитвенный угол: в нем отведено место для хранения свечей, ладана и молитвенных принадлежностей.
Там же стоят фигурки Будды. Во дворах некоторых домов, где религии уделяется чуть больше внимания, хозяева устанавливают особые шесты с флажками, опять же — для молитвенных целей. Из той же книги ламы я узнала, что усопших там хоронят не так, как принято у нас.
Точнее, не только так. Там существует несколько видов захоронений, в числе привычных европейцам — погребение в землю и кремация. Но в горах это, как бы сказать… нецелесообразно. Хоронить в земле не позволяет тонкий почвенный покров на скалах.
Сжигать — очень дорого. Далее идет “сплав» покойников в Индию по рекам, замуровывание выдающихся личностей от религии в стены храмов, и, пожалуй, самый популярный и привычный тибетцам способ — так называемое небесное погребение. В этом случае тело покойного выносят на кладбище, представляющее собой плоскую каменную плиту, дробят и режут на мелкие части, и оставляют в таком виде.
Долго не пролежит — птицы и бродячие собаки не упускают своего шанса, и за несколько часов покойный “похоронен”. Рационально, и, с точки зрения тибетцев, логично: в подобном способе они не усматривают ничего дурного, и, тем паче, не считают его хуже или циничнее европейского. У шерп же, в силу их обитания на равнине, окруженной горами, есть возможность сжигать умерших. Исключение — маленькие дети и те, кто умер высоко в горах. И тех, и других стараются предать земле.
Что касается дома и быта, то тут царит полный матриархат — именно женщина планирует и ведет хозяйство. Но домохозяйкой ее назвать очень сложно — она практически наравне с мужчинами способна участвовать в жизни любой экспедиции в качестве гида и носильщика. Невысокое, на первый взгляд довольно хрупкое создание способно тащить на себе поклажу, равную собственному весу, поэтому не стоит удивляться присутствию барышень-шерп в среде альпинистов.
Многоженство у шерп не приветствуется, а вот многомужеством народ не гнушается. Очень часто в семье, где несколько сыновей “на выданье”, прибавляется всего одна жена. На всех. И тоже — железная логика, ибо шерпы уверены, что при одной хозяйке дома будет и спокойнее, и уютнее, и сытнее. Разводы — редкость, а если случаются, то инициатору приходится выкладывать кругленькую сумму бывшей семье — такова цена свободы.
Терпение и труд
Сколько раз пыталась вставать на рассвете, чтобы пораньше разделаться с домашними делами — да куда там. Видимо, ритм городской жизни и комфорт слишком меня расслабили — если и встаю с рассветом, то буду просыпаться еще несколько часов, и пытаться привести голову в рабочее состояние. Словом, типичная “сова», и среди шерп я бы не прижилась. Они начинают трудиться уже с первыми лучами солнца.
Основное занятие — переноска грузов, и в этом с шерпами мало кто может сравниться. Судите сами: в течение минимум десяти часов любой из шерп может спокойно носить свой груз вверх и вниз по скалистым тропам. А помогает им в этом, помимо нечеловеческой выносливости, особая система переноски: любая ноша крепится при помощи широкого ремня, который носильщик надевает на лоб.
Шерпы считают, что, перекладывая таким образом основную тяжесть на этот ремень, они увеличивают эффективность своей работы. В качестве доказательства можно привести факт, что взрослый мужчина может спокойно перенести по равнинной местности до 50 кг, а по горам — до 35 кг. Этому способствует и долгое оттачивание навыков: профессия носильщика осваивается у шерп с 12 лет.
Детям тоже не приходится скучать. Летом они превращаются в пастушат — на детские плечи ложится забота о стадах яков и коз, которых они выгоняют на высокогорные пастбища близ ледниковых ручьев, а это примерно 5000 метров над уровнем моря. Но, по мере взросления, дети принимают все больше участия в занятиях родителей. Поэтому очень скоро вся семья ходит через перевалы, дети учатся прорубать ледяные ступени для животных, да и вообще привыкают к нюансам высокогорной жизни. Будучи с младых ногтей подготовленными ко всем тяготам, во взрослом возрасте они превращаются в людей, великолепно знающих и любящих горы.
Судьба от рождения
Когда европейцы только-только добрались до Гималаев, и только приступили к их изучению, им, конечно, был необходим проводник, иначе даже коротенькое путешествие могло закончиться очень печально. Лучшие проводники почти всегда берутся из местных жителей, и для европейцев шерпы стали настоящей находкой, ибо для них вершина Эвереста уже давно не являлась чем-то недоступным.
Но когда Европу интересовали чужие рекорды? Поэтому официально Джомолунгма была покорена в 1953 году, и взошел на нее исследователь из Новой Зеландии — Эдмунд Хиллари. Дальше — как по нотам, и всемирная слава, и имя в истории. Только вот не везде указывается, что бок о бок с Хиллари стоял шерпа — Тенцинг Норгей. Когда мужчины стояли на вершине, один из них установил флаг своей страны, а второй разложил на снегу нехитрую снедь, чтобы поблагодарить высшие силы за то, что маленькая экспедиция добралась до места в целости и сохранности. Угадайте, кому какое занятие принадлежало?
По сути, с 1953 года и началась известная миру история шерп. На сегодняшний день в ней значится довольно много всемирно известных имен, в том числе и имен рекордсменов. Аппа Тенцинг — с 1990 года поднимался на вершину Эвереста 21 раз, пока что рекорд не побит. Пемба Дордже — рекордное время восхождения, 8 часов 10 минут. Бабу Чири — 21 час на вершине Эвереста. И все это обычные горцы, которым гораздо привычнее носить тяжести и выращивать картофель, люди с самым простым снаряжением, по многим параметрам уступающим современному альпинистскому.
В таком положении вещей играет роль не только наследственность, но и полнейшая неприхотливость шерп. Абсолютно всеядные: картошка с овощами или мясом, консервы, свежие или сушеные продукты, традиционные блюда и не очень. Среди напитков несомненным лидером является чай, но не тибетский, а европейский, с сахаром и молоком. Есть и пиво: варят сами, и пьют из общей чаши через трубочку. Если гостями выпито меньше трех порций, то это расценивается хозяином, как сильнейшее оскорбление. В целом шерпы не отказывают себе ни в чем, но перед отправкой в горы резко пресекают поток сомнительных удовольствий. Горы не любят, когда с ними пытаются шутить, не любят и тех, кто не воспринимает древние вершины всерьез. Шерпы это понимают, и поэтому стараются держать себя в руках. Может, этим и объясняется рост их численности? В 1950-х шерп насчитывалось около 25 тысяч, сейчас это число перевалило за 150 тысяч, и продолжает расти.
Более 2000 шерп официально стали покорителями Эвереста. Работа проводника — самая доходная для них, и приносит от 7 до 15 долларов в день. Пока что их все устраивает, но уже многие задумались о получении образования и хорошей “равнинной” профессии.
Но в проводники идут не все, а потому жизнь большей части шерп достаточно тяжелая и суровая. Однако оптимизма они терять не собираются, и с удовольствием цитируют своего земляка:
Я счастливый человек. Большие высоты — моя стихия, там я чувствую себя лучше всего. Горы для меня — все.
Тенцинг Норгей.
Одноразовые люди: История жизни шерп работающих на Эвересте
На протяжении более чем сотни лет иностранные альпинисты нанимают местных шерп для самой опасной работы в мире. Это прибыльный бизнес для местного населения в бедном регионе, но он стоит жизни многим из них.
Утром 24 октября 2010 года, ветеран альпинизма, шерпа Чхеванг Нима (Sherpa Chhewang Nima) работал на склоне горы, в его обязанности входила установка высотного лагеря на отметке в 7130 метров на склоне пика Барунтзе (Baruntse), остроконечной вершины вблизи Эвереста в восточном Непале. В то время высоко в небе плыли кучные облака, а склоны горы сильные порывы ветра забрасывали снегом.
Из-за своей высоты, чуть более 7000 метров, пик Барунтзе не значился среди великих мировых вершин, но несмотря на это он по прежнему оставался популярной вершиной для иностранных альпинистов.
Нима Гальзен работал на иранскую команду. В этот день они работали в паре, закрепляя веревку и прокладывая маршрут по склону горы, в это время из клиенты: Арно, иранцы и несколько других команд находились в нижних лагерях ожидая завершения работы шерп и планируя восхождение на вершину горы.
Арно была в высотном лагере на середине маршрута. Она планировала свой штурмовой выход на следующий день, давая тем самым шерпам целый день на выполнение их работы. Снег на склоне горы был особо глубоким, но Арно сказала: «Я видела что они продвигались довольно быстро, быстрее чем мы даже могли предполагать. Тогда я даже подумала что они пройдут в этот день к самой вершине».
Примерно в 2 часа дня, находясь всего лишь в 200 метрах от вершины, Чхеванг ставил очередную станцию страховки на снежном склоне горы, в это время, внезапно, снег ушел из под его ног, скатываясь в низ большим пластом. Чхеванг остался стоять на большом карнизе, державшимся лишь слабой снежно-ледовой связкой за склон горы, и любой, даже маленький порыв ветра мог его обрушить.
И в мгновение ока, Чхеванг исчез в пропасти вместе с обрушившимся карнизом.
Как потом рассказывал Нима Гальзен, катившиеся по склону горы глыбы льда, как соломинку перебили страховочную веревку Чхеванга, лишив его последней надежды на выживание. Как ни пытался Гальзен, он так и не смог обнаружить на склоне горы тело своего товарища; завершив осмотр склона, он поспешил спуститься в низ к Арно, которая встретив его в высотно лагере, сперва приняла истерику Гальзена как радость от восхождения на вершину.
Арно сразу же связалась с ее туристическим агенством в Непале с просьбой выслать спасательный вертолет.
Основную массу работы выполняют шерпы, которые слишком часто становятся ее жертвами. Результатом их работы становятся закрепленные перила на склоне горы, по которым на вершину безопасно поднимаются целые «караваны» альпинистских экспедиций, и не только на склонах Эвереста работают шерпы, в их «ведомсте» находятся десятки высочайших горных вершин Непала. И на каждой из них, шрпы подвергаются самым большим опасностям в альпинизме: камнепадам, переходам через трещины, риску обморожения, истощения, и в следствии большой высоты повышенному риску образованию тромбом и инсультов.
Весной 2013 года не один трагичный случай, вписанный в историю восхождения на Эверест, наглядно проиллюстрировал, насколько опасна работа шерп на склоне самой высокой горы в мире.
Три дня спустя, 27 летний Непальский шерпа Lobsang Sherpa, умер в результате падения на Эвересте между лагерями Camp2 и Camp3.
16 мая шерпа Намгьял (Namgyal), работающий на компанию «Explore Himalaya» погиб от внезапного сердечного приступа, после восхождения на Эверест в десятый разв своей карьере.
В соответствии с базой данных гималайских восхождений, которая отслеживает трагичные случаи с шерпами, за время альпинистской истории Гималаев, в ее горах погибло 174 высотных шерп, и 15 из них на Эвересте за последние 10 лет.
Но в то же время очень много шерп остались инвалидами в следствие камнепадов, обморожений или последствиями высотной болезни: инсульта или отека головного мозга.
Шерпы, работающие над Базовым лагерем на Эвересте, имеют в 10 раз больший риск погибнуть чем иностранные альпинисты. Об этом свидетельствуют данные по статистике рабочих профессий Центра по контролю и профилактике заболеваний (США). Работа шерп в соответствии с этими данными является первой в перечне самых опасных работ в мире (не учитывая службу в войсках).
По статистике вероятность гибели шерпы на Эвересте более чем в 3,5 раз выше чем вероятность гибели пехотинца в течение первых четырех лет войны в Ираке.
Нет в мире подобной сферы услуг, которая так часто бы убивала своих рабочих.
Возьмем, к примеру, два трагичных восхождения шерп, которые привели к постинсультному параличу: 54-х летний Анг Темба (Ang Temba) и 65 летний Лхакла Гальзен (Lhakpa Gyalzen).
Несчастный случай с Ангом произошел во время его восхождения по Северной стене Эвереста, в то время когда он работал на японскую команду в 2006 году. Его жена, Фурда (Furba), которой сейчас 48 лет заботиться о нем в их доме в Катманду, все время вспоминая строгое предупреждение японского врача, который осмотрел Анга в Базовом лагере, когда его доставили со склона Эвереста: «Он сказал: больше никакого альпинизма».
Лхакпа Гальзен (Lhakpa Gyalzen), который поднимался на Эверест, работая на китайскую экспедицию в 2000 году, перенес на склоне горы инсульт, и ему не так «повезло» как Ангу. Хотя он может передвигаться с тростью и даже отчасти разговаривать, его жена и дети ушли от него.
Но со временем первого восхождения на Эверест, мало что изменилось для рабочей силы на ее склонах. Членам семей шерп, погибших на Эвересте в 1922 году выплатили по 250 рупий каждому, что с учетом инфляции в пересчете на современный курс составляет 4600$ суммы страховых выплат, которые получают сегодня семьи погибших шерп.
Эти две деревни были домом для некоторых из самых известных шерп в истории альпинизма. Тенцинг Норгей жил в Thame прежде чем он переехал в 1932 году в Дарджилинг (Индия), где были организованы иностранные экспедиции в Гималаи, прежде чем правительство Непала открыло свою страну для иностранных туристов.
65-и летний шерпа Анг Рита (Ang Rita) родом из деревни Thamo, он за свою альпинистскую карьеру совершил десять восхождений на Эверест без использования кислородных баллонов, этот своеобразный рекорд дал ему прозвище «Снежный Барс» (Snow Leopard).
Со своим природным атлетизмом, шерпа Чхеванг Нима, родившийся и выросший в деревне Thamo, не мог не стать альпинистом, это было также неизбежно. Как и для всех молодых парней в деревне в 1980-х годах, его кумирами были Анг Рита и Апа Шерпа.
В то время экспедиции на Эверест организовывались лишь самыми сильными, профессиональными командами мировых держав, но их сопровождение для местных жителей уже было самой прибыльной работой в регионе Кхумбу.
Альпинисты с самых первых попыток покорения высочайших гор Непала, осознали превосходную врожденную выносливость шерп на больших высотах, этот генетический подарок природы в последствии был подтвержден научными исследованиями, которые установили, что шерпы могут усваивать кислород на больших высотах гораздо более эффективно, что и по сей день является определяющим фактором для возможности работы шерп на склонах самых высоких гор в мире
На момент его смерти, Чхеванг поднялся на вершину Эвереста 19 раз! и был близок к установлению нового рекорда количества восхождений, побив рекорд Апы Шерпы в течении 2-х лет. За свой самый продуктивный сезон на Эвересте, который длился два месяца, Чхеванг смог заработать 6000$ работая на установке перил, высотных лагерей, а также регулируя трансфер снаряжения клиентов, продуктов питания, заброску палаток и кислородных баллонов вверх по склону, и вынос мусора в низ. С такой сезонной зарплатой Чхеванг мог содержать не только свою жену и детей, но также и семьи многих из его восьми братьев и сестер.
«Если бы кто либо из американцев смог бы подняться на Эверест 19 раз, он был бы по крайней мере звездой рекламных компаний, таких как например Budweiser», сказал 50-и летний Норбу Тенцинг Норгей (Norbu Tenzing Norgay), двоюродный брат Чхеванга и самый старший из живущих сыновей первопокорителя Эвереста шерпы Тенцинга Норгея. «Шерпы не получают такого же признания как иностранные альпинисты».
Летом 2010 года, в то время как Чхеванг работал на Аляске, в подготовке экспедиции для альпийских восхождений, Норбу, который сейчас живет в Сан-Франциско и является вице-президентом Американского гималайского фонда, пытался выбить для Чхеванга спонсорскую помощь для его экспедиции. Он также тренировал Чхеванга в том, как правильно общаться с журналистами, а в июле он убедил его дать несколько публикаций в ведущих мировых изданиях, одним из них был «Mountain Hardwear», которое участвовало в финансировании восхождения легендарного шерпы Бабу Чири (Babu Chiri), который установил на Эвересте скоростной рекорд восхождения, но погиб в 2001 году в результате падения в ледовую трещину недалеко от высотного лагеря Camp II.
Норбу рассказывал Чхевангу, что по сравнению с иностранными коммерческими гидами он зарабатывает сущие гроши, и что ему необходимо бросить восхождения в Аляске и организовать свою экспедицию на Эверест, но для этого он должен был встретиться с потенциальными спонсорами в Сан-Франциско.
Но Чхеванг сказал тогда: » О, нет, брат, это слишком дорого, я не могу изменить свои планы». Однако это был вопрос лишь нескольких сотен долларов.
В то время как Норбу высоко ценит попытки Арно и других иностранных альпинистов в организации помощи шерпам, он не верит в то, что добрая воля одиночных альпинистов может помочь восстановить семьи, члены которых пострадали на Эвересте. «Одни лишь намерения помочь не достаточны. Я видел в своей жизни очень много невыполненных обещаний»
В этих обеих школах шерпы учатся профессионально обращаться с альпинистской веревкой, а также проходят обширный курс по спасработам.
Также, в Базовом лагере Эвереста, альпинист Luanne Freer основал клинику в 2003 году, в которой он предлагает бесплатную медицинскую помощь всем шерпам тех экспедиций, которые заключили контракт с его организацией.
Но несмотря на это, сегодня мало одной лишь обязательной помощи на месте, такие мероприятия не смогут помочь семьям погибших шерп или шерпам, получившим инвалидность на Эвересте.
После принятия в 2002 году поправок в Закон о туризме, Министерство туризма и гражданской авиации Непала требует от всех туристических агенств Непала оплаты страховки на спасработы и страховки жизни для шерп.
Как минимум эти страховые выплаты составляют, для шерп, работающих на склоне Эвереста, выше его Базового лагеря 4600$ в случае смерти и 575$ в случае травмы, на более низких высотах носильщики застрахованы на сумму 3500$.
Кроме того, каждая иностранная экспедиция должна оплатить общий страховой полис для всех своих шерп в размере 4000$ в качестве страховки за спасработы.
Тем не менее не составит труда узнать, что и такие меры в большинстве своем случае недостаточны. Хотя подготовка и имеет важное значение, практические занятия не уменьшат риск пребывания на горе для шерп. Так, например, проход через самый опасный ледопад Кхумбу, на котором ледяные глыбы смещаются в хаотичном порядке, неся тем самым постоянную угрозу смерти; некоторые иностранные гиды предпочитают даже проводить акклиматизацию своих клиентов на соседних вершинах, что бы только лишний раз не проходить это ужасное место.
Однако, в стандартный альпинистский сезон, шерпы могут проходить по десять раз каждый через этот ледопад, причем некоторые из них зарабатывают бонусы за каждый дополнительный круг. Гиды и их клиенты обычно проходят от двух до четырех раз этот ледопад.
Признавая недостаток такой щедрости, Атанс продолжает говорить: » Мы конечно же понимаем, что семья погибшего Чхеванга оказалась в лучшем положении чем подавляющее большинство семей в которых погиб кормилец. Множество таких семей вынуждены влачить нищее состояние, это одна из важных вещей, которыми пренебрегает туристическая отрасль Непала «
В отличие от молодых альпинистов и участников коммерческих групп, практически каждый ветеран альпинизма осведомлен о недостаточной степени защиты семей шерп от несчастных случаев, и более того, многие из этих альпинистов активно пытаются повлиять на ситуацию, изменить ее к лучшему.
Конрад Анкер и Атанс сейчас работают над созданием специального фонда помощи шерп, который также как и страховой полис должен будет обеспечивать денежные выплаты семьям погибшим и пострадавшим шерпам.
Справедливости ради надо сказать, что нынешняя система страховых полисов для шерп способствует развитию большого числа мошенничеств.
Иностранные горные гиды, которые имеют своих коммерческих клиентов, обычно нанимают также иностранные компании, такие как Rainier Mountaineering, которые уже в свою очередь, обязаны по закону, нанять в Непале туристическое агенстов, которое уже непосредственно займется организацией экспедиции. Именно эти туристические агенства уже и нанимают в экспедицию шерп, приобретают для них соответствующие страховые полисы и помогают организовать спасоперацию в случае аварии.
С одной стороны, агенты туристических компаний Непала выступают в качестве посредников, помогая иностранным компаниям ориентироваться в бюрократической неразберихе Непала. И в то же время, эти компании становятся для всех удобными «козлами отпущения» в случае аварийных ситуаций, поскольку они являются техническими работодателями для шерп.
Существующая в Непале система способствует развитию своего рода «правдоподобному отрицанию», в которой каждый человек думает, что он действует добросовестно, а в аварию попадают другие, но только не он.
Британец Марк Хоррелл (Mark Horrell), который был на Барунтзе через несколько дней после гибели Чхеванга в 2010 году наглядно описывает это заблуждение в своей книге за 2011 год под названием «Могила Чхеванга Нима» (The Tomb of Chhewang Nima).
После того, как поисковая операция была прекращена, партнер Хоррелла рассказал что Арно была единственной богатой альпинисткой, которая предлагала большие деньги за прокладывания перил на вершину горы. Между тем, Хоррелл отметил: «Все наши шерпы были застрахованы нашим агенством Responsible Travellers «.
В соответствии с этим новым положением, которое согласовал Совет Правительства Непала с 1 января 2014 года вводятся следующие тарифы страховых полисов:
Кроме того, увеличивается оплата аварийно-спасательных работ, включая перевозку умерших альпинистов: с нынешних 3000 евро до 7500 евро.
Соответственно, уже сейчас, все иностранные экспедиции, планирующие свои восхождения в горах Непала на 2014 год, должны быть готовы к повышению тарифов, и учитывать их в своих экспедиционных сметах!
Со времен Эдмунда Хиллари, шерпы, обеспечивая безопасное восхождение для своих клиентов, практикуют осадный альпинистский стиль восхождения, и это единственный способ провести благополучно коммерческую группу.
Но по мере развития альпинизма, когда начал практиковаться другой, альпийский, легкий и быстрый стиль восхождений, работа шерп выше Базового лагеря в горах стала отчасти считаться излишней помощью, которая лишь портит чистый стиль восхождений, так же как и восхождения с использованием кислородных баллонов, по крайней мере такие мысли витают среди элиты профессиональных альпинистов, которые приходят к Эвересту каждый год, и хотят вписать свое имя в историю Эвереста.
Этот конфликт развернулся вокруг трех профессиональных альпинистов: Симоне Моро (Simone Moro), Ули Штека (Ueli Steck) и Джонатана Гриффита (Jonathan Griffith), когда трое иностранных альпинистов пренебрегли просьбой шерп не подниматься по склону Эвереста пока шерпы не закончат провешивать перила. В итоге конфликта, каждая команда обвинила другую в провоцировании и развязывании конфликта. По словам 28 летнего шерпы Карма Сарки (Karma Sarki), Симоне Моро в этом конфликте назвал их «chor» (“воры”), кроме того, Моро стал оскорблять их, выкрикивая в адрес шерп ругательства типа «machickne» (непальский аналог слова «ублюдок»), этот крик Симоне был услышан по рации и в Базовом лагере, и о нем знали большинство альпинистов.
Более подробней о этом конфликте Вы можете прочитать в нашей подборке статей:
Тем не менее, сама идея альпинистов, подняться по Южному склону без помощи шерп является заблуждением. Моро. Штек и Гриффит при восхождении к лагерю Cmap2 несомненно пользовались как лестницами, установленными на ледопаде Кхумбу шерпами.
Во время празднования в Британском посольстве в Катманду в мае этого года 60-летия первого покорения Эвереста, Райнхольд Месснер, который бесспорно считается покровителем современного альпинизма, сказал довольно резкие слова в адрес тех альпинистов, которые хотят получить и то и другое: «Альпинисты, которые проходят по лестницам, установленными шерпами на ледопаде Кхумбу, а затем поднимаются по склону без использования веревок провешенными шерпами являются своего рода «паразитами» Эвереста»
Шерпа Карма Шарки, который также был вовлечен в этот конфликт в тот день, сказал что Симоне Моро оскорбил их труд, он сказал: «Вам нужны деньги? Мы провесим веревки до седловины Эвереста», и поднимавшиеся в легком, альпийском стиле европейцы прошли с веревкой гораздо больший путь чем шерпы за тот же промежуток времени, в результате чего, команда шерп, работавшая над провешиванием перил в глазах иностранных альпинистов, коммерческих клиентов была просто опозорена.
«Шерпы были в ярости, потому что три альпиниста догнали нас,» продолжает говорить Карма Шарки, «и они сделали это в нашей стране, на нашей горе. Мы предаем нашу жизнь опасности при восхождении на Эверест при этом помогая иностранным альпинистам. Эверест для нас означает все. «
Но в тоже время, ни одно из этих объяснений не сгладит конфликтные действия произошедшие на склоне Эвереста, очевидно, что двойной стандарт использования помощи шерп, лишь только спустя некоторое время может объяснить почему шерпы, работавшие над провешиванием веревки были настолько разгневаны действиями иностранных альпинистов.
Эти размытые, нечеткие границы на самом деле широко распространены в альпинизме. Выдающиеся альпинисты мира продолжают ставить жизнь шерп в опасности, несмотря на широкое убеждение сообщества в том, что профессионалы должны сами делать всю свою «грязную работу».
Так и Арно, которая была вполне способной альпинисткой, что бы взойти на вершину Барунтзе в 2010 году без помощи шерп, все же решила не рисковать лично, а использовать труд шерп ан склоне горы.
Сэнди Аллен, который называл шерпу Рангду «профессионалом и дорогим своим другом» выделил на его лечение еще пару тысяч. «Мы дали эти деньги не потому что он сломал в нашей экспедиции ногу, мы знали что страховая компания выплатит средства по полису, мы хотели поддержать его семью пока Рангду оставался без работы», писал в своем отчете Аллан.
Сэнди Аллен и Рик Аллен взошли на вершину Нангапарбат по хребту Мазено за 18 дней экспедиции, и это было историческое для альпинизма событием. Это прохождение далось для команды не без помощи шерп, что в современном альпинизме противоречит его строгим стандартам первопрохождений.
Но в апреле 2013 года, на церемонии самой престижной альпинистской премии «Золотой Ледоруб» (Piolets d’Or 2013) это прохождение, среди прочих, завоевало главный приз церемонии. Тогда, Кэти О’Дауд сказала: «Золотой Ледоруб данный этому прохождению очень много значит для наших шерп Lhakpa Rangdu Sherpa, Lahkpa Nuru Sherpa и Lakpa Zarok Sherpa, без которых это прохождение не состоялось бы»
Дэвид Мортон и Кристина Китайяма вызвались спонсировать школьное обучение Тенцинга Чосанга. Это были сложные отношения, которые, казалось охватывают всю непростую историю шерп и иностранных альпинистов. За прошедшие более чем сто лет, иностранные альпинисты помогли повысить уровень жизни шерп, выведя из из ужасного нищего существования к одной из самой знаменитой в мире этнической группы; но при этом, невольно разбивая их семьи, а затем пытаясь изо всех сил помочь их осиротевшим семьям.
Лхаму встретила нас у себя на кухне, она была одета в традиционный полосатый фартук шерп. Увидев Арно и нас, она лишь жестом пригласила присесть и подала горячий чай. Арно сказала ей, что она, возможно, нашла ей работу в туристическом магазине Sherpa Adventure Gear в Катманду. Затем она вручила ей конверт, в котором были сотни долларов США. Этот ежегодный ритуал, как сказала Арно, для нее очень сложный этап жизни.
Спустя некоторое время, я спросил Лхаму, согласна ли она дать мне интервью.
Видеоверсию этой статьи Вы можете посмотреть в этом ролике:
На этот перевод статьи распространяется закон об «Авторском праве». Перепечатка материала на другие ресурсы возможна только с разрешения администрации сайта! Спорные вопросы разрешаются в судебном порядке