на привязи у взлетной полосы актеры
На привязи у взлетной полосы актеры
«Подлинная история веры и преданности. На привязи у взлётной полосы».
«Мы в ответе за тех, кого приручили…»! Эту фразу вспоминаешь на протяжении всех 69-ти минут, которые длится фильм. О чем картина? Вроде бы все просто, но пересказать сложно из-за нахлынувших эмоций и потока слез…
Человек оставляет свою собаку у трапа самолета, так как на овчарку не было документов. Брошенный пес остается ждать хозяина. Каждый раз, когда приземляется ТУ-134, собака прибегает встречать друга, но тот, увы, не прилетел. Овчарку замечает стюардесса, которая не пустила ее когда-то в самолет. Девушка в исступлении, она никак не ожидала, что пес окажется настолько преданным. Ее мучает совесть, она пытается помочь Найде (новое имя собаки) устроить свою судьбу.
А ведь это реальная история! Была такая овчарка и был такой нерадивый хозяин. Но дело даже не в том, что животное бросили, а в том, как пес ждал возвращения друга!
Преданность, верность – вот о чем фильм! А еще о том, что животное так же, как и человек обладает сердцем и умом. Как можно оставить товарища одного в аэропорту, зная, что ты не вернешься? А ведь он, четвероногий друг, смотрит на тебя вопрошающим печальным взглядом, спрашивая: « Когда ты вернешься за мной? Я буду ждать…»
И Найда ждала! Она научилась различать даже звук двигателя самолетов и выбегала на взлетную полосу только, когда прилетал Ту-134.
Режиссеру Владимиру Хмельницкому прекрасно удалось передать
историю о верном псе. Скорее всего, работа с животным далась нелегко, но результат ошеломляющий! Все крупные кадры Найды – это стопроцентные слезы, иначе просто нельзя, даже хладнокровный зритель не выдержит эмоционального напряжения, наблюдая за овчаркой, которая бежит «со всех лап» навстречу самолету в ожидании чуда.
Это ведь живое существо в одиночестве пытается выжить и дождаться хозяина, который просто отказывается от друга и присылает записку с просьбой устроить пса. Найда почувствовала и ее глаза стали еще грустней, в них отразилась боль и безнадега…
Но к счастью, не все люди жестоки, Найда найдет друзей среди работников аэропорта, ее уважают… за преданность! Собака смогла лучше любого человека рассказать о дружбе, о том, что значит ценить близкого.
Душераздирающая история, рассказанная простым, понятным для зрителя языком, смогла затронуть самые глубокие человеческие чувства, а для некоторых открыла удивительный мир животных.
Когда Найда бежит по взлетной полосе возникает только одно желание – каким-то образом попасть в экран и забрать это животное к себе: отогреть, накормить и доказать, что люди тоже умеют ценить верность и дружбу…
Стоит отметить, что в жизни все так и произошло, собака нашла нового хозяина, а в фильме, Найда осталась «На привязи у взлетной полосы»… Скорее всего авторы фильма поставили своей целью достучаться до людских сердец, заставить их оглянуться и возможно спасти четвероногого или по крайней мере не обижать тех, кто может в ответ на твою доброту одарить тебя истинной любовью!
Рецензия на фильм «Пальма»: На привязи у взлетной полосы
1977 год. Торговый представитель Игорь Польский ( Ян Цапник ) давно мечтал о работе за границей и вот, наконец, его самым заветным грезам суждено было сбыться. Вылет из аэропорта «Внуково» в Прагу для без пяти минут сотрудника иностранной фирмы омрачается тем, что его собаку Альму не пускают на борт из-за отсутствия справки. Животное приходится оставить прямо у взлетной полосы, и верная собака принимается встречать каждый прилетающий Ил-18, рискуя на себя навлечь гнев принципиальных сотрудников аэропорта.
Однажды во «Внуково» в очередной раз прилетает честолюбивый пилот Вячеслав ( Виктор Добронравов ). Из Екатеринбурга он привез своего сына Колю, с которым никак не получается наладить отношения. Парнишка, как и Альма, чувствует себя изгоем. Неудивительно, что они с собакой быстро находят общий язык, и Коля задается целью во что бы то ни стало отыскать хозяина Альмы.
Тем не менее, в российской версии ощутима попытка представить гибрид задушевного советского фильма с западным блокбастером. Расклад сил в «Пальме» примерно такой же, как в недавней картине на аналогичную тему «Лесси. Возвращение домой»: чуткий ребенок, преданная собака, бездушные формалисты и поборники долга. Эта модель не всегда точно попадает в советский менталитет. Например, председатель месткома, ловящий хайп на истории с собакой, выглядит неправдоподобно — в те времена люди подобного ранга не нуждались в такой дешевой популярности и наверняка бы предпочли действовать менее замысловатыми способами.
На привязи у взлетной полосы актеры
Вот какая история произошла когда-то в московском аэропорту «Внуково». Шла посадка на самолет «Ил-18», отлетающий куда-то на Север. Люди суетливо семенили за дежурной, спеша первыми сесть на тихие места в хвосте. Лишь один пассажир не торопился. Он пропускал всех, потому что летел с собакой. Аэродромные техники, свидетели этой истории, утверждали, что у человека на собаку билет был, но овчарку в самолет не пустили — не оказалось справки от врача. Человек доказывал что-то, уговаривал. Не уговорил.
Тогда во «Внуково» он обнял пса, снял ошейник, пустил на бетон, а сам поднялся по трапу. Овчарка, решив, что ее выпустили погулять, обежала самолет, а когда вернулась на место, трап был убран. Она стояла и смотрела на закрытую дверь. Это была какая-то ошибка. Потом побежала по рулежной дорожке за гудящим «Илом». Она бежала за ним сколько могла. Самолет обдал ее горячим керосиновым перегаром и ушел в небо. Собака осталась на пустой взлетной полосе. И стала ждать. Первое время она бегала за каждым взлетающим «Ильюшиным» по взлетной полосе. Здесь ее и увидел командир корабля «Ил-18» Вячеслав Александрович Валентэй. Он заметил бегущую рядом с бортом собаку, и хотя у него во время взлета было много других дел, передал аэродромным службам: «У вас на полосе овчарка, пусть хозяин заберет, а то задавят». Потом он видел ее много раз, но думал, что это пес кого-то из портовых служащих и что собака живет рядом со аэродромом.
Он ошибся, собака жила под открытым небом, на аэродроме. Рядом со взлетной полосой, откуда было видно взлетающие «Илы». Позже, спустя некоторое время, она, видимо, сообразила, что уходящие в небо машины не принесут ей встречу, и перебралась ближе к стоянке. Теперь, поселившись под вагончиком строителей, прямо напротив здания аэровокзала, она видела приходящие и уходящие «Ил-18». Едва подавали трап, собака приближалась к нему и, остановившись на безопасном от людей расстоянии, ждала.Прилетев из Норильска, Валентэй снова увидел овчарку.
Человек, переживший Дахау, повидавший на своем веку много горя, он узнал его в глазах исхудавшей собаки. На следующий день мы шагали по летному полю к стоянкам «Ил-18». «Послушай, друг, — обратился командир к заправщику, — ты не видел здесь собаку?» — «Нашу? Сейчас, наверное, на посадку придет». — «У кого она живет?» — «Ни у кого. Она в руки никому не дается. А иначе ей бы и не выжить. Ее и ловили здесь. И другие собаки рвали, ухо у нее, знаете, помято. Но она с аэродрома никуда. Ни в снег, ни в дождь. Все ждет». — «А кто кормит?» — «Теперь все мы ее подкармливаем. Но она из рук не берет и близко никого не подпускает. Кроме Володина, техника. С ним вроде дружба, но и к нему идти не хочет. Боится, наверное, самолет пропустить».
Техника Николая Васильевича Володина мы увидели возле самолета. Сначала он, подозревая в нашем визите неладное, сказал, что собаку видел, но где она, не знает, а потом, узнав, что ничего дурного ей не грозит, сказал: «Вон рулит 18-й, значит, сейчас придет». «Как вы ее зовете?» — «Зовем Пальма. А так, кто на аэродроме знает ее кличку?» «Ил-18», остановившись, доверчивал винты. От вокзала к самолету катился трап. С другой стороны, от взлетной полосы, бежала собака — восточноевропейская овчарка с черной спиной, светлыми подпалинами и умной живой мордой. Одно ухо было порвано. Она бежала не спеша и поспела к трапу, когда открыли дверь. «Если б нашелся хозяин, за свои деньги бы отправил ее к нему, — сказал Валентэй. — И каждый командир в порту взял бы ее на борт. » Собака стояла у трапа и смотрела на людей. Потом, не найдя, кого искала, отошла в сторону и легла на бетон, а когда привезли новых пассажиров, подошла вновь и стояла, пока не захлопнулась дверь.
Что было дальше?
Этот вопрос в той или иной форме содержался в каждом из многих тысяч писем, полученных редакцией той, старой «Комсомолки» после публикации «Два года ждет». Нет, хозяин не прилетел за Пальмой. Но все-таки нашелся. В Норильске пилоту Валентэю передали листок бумаги, исписанный печатными буквами без подписи. В записке говорилось, что год и восемь месяцев назад написавший ее человек летел из Москвы на Енисей через Норильск. Приметы собаки: левое ухо порвано и левый глаз больной. Эта деталь давала основание предположить, что писал и вправду бывший хозяин собаки: о том, что глаз у овчарки ранен, я никому не рассказывал. Из-за этого глаза, по утверждению хозяина, ему и не дали справки. Теперь, спустя два года, он, видимо, побоялся осуждения друзей и близких за то давнее расставание с собакой и не решился объявить о себе. За собакой он не собирался возвращаться, а хотелось идиллического финала. Он и наступил, правда, совсем другой.
Сотни людей из разных городов собирались забрать собаку к себе домой, а улетела она в Киев. К моменту, когда доцент киевского пединститута Вера Котляревская с помощью аэродромных служащих добралась до Пальмы, собака была напугана чрезмерным вниманием и сочувствующих, и ретивых специалистов по отлову беспризорных животных, которых на активность спровоцировала публикация в старой газете, перепечатанная во всем мире. Нужно было преодолеть настороженность собаки и завоевать ее доверие. Дело было сложное. Котляревская проводила с Пальмой дни от зари до зари, проявляя терпение и такт. Настал день эвакуации. Овчарке дали снотворное и внесли в самолет. Веру Арсеньевну и Пальму сопровождал в пути добровольный помощник, врач-ветеринар Андрей Андриевский.
Первое время Пальма чувствовала себя неуютно в новом киевском жилище. Но большая семья Котляревских хорошо подготовилась к приезду внуковской овчарки. Дома говорили тихо, чтобы не напугать собаку, не закрывали дверей комнат, чтобы она не чувствовала себя пойманной. Постепенно Пальма стала приживаться. Вера Арсеньевна записала в дневнике: «Очень уравновешенная собака, с устойчивой нервной системой и стойкой привычкой к человеку и дому». И еще одна запись, из дневника: «Дома подошла к спящей дочке, полизала щеку и осторожно взяла зубами за ушко». А потом у Пальмы появились щенки. Три.
«Пальма» в Смоленске. На привязи большого сердца у взлетной полосы
Процитированная в «Пальме» статья под заголовком «На привязи у взлетной полосы» получила такое название из-за картины Владимира Хмельницкого. Эту трогательную историю о верной собаке из Внуково экранизировали в 1988 году.
Съемки «жареного» сюжета, щелчки фотокамер. Демонстрация советского гуманизма, выразившаяся в постройке вольеры у кромки взлетной полосы. Реклама уклада социалистического строя, где заботятся о каждом члене общества (даже если это не человек, а всего лишь его четвероногий друг), мало чем отличается от нравов мира капитала и забугорных лозунгов «Все на продажу!». И там, и здесь – фальшь и равнодушие. Имитация человечности. Эксплуатация лучших чувств в интересах власть имущих – партийных чинуш и допустившей казус администрации образцового аэродрома. Собаке, как ни крути, не место на взлетной полосе!
Пожалуй, один из самых тяжелых эпизодов картины тот, где у отчаявшейся Пальмы отказывает сердце, и ветеринар констатирует неизбежность: «До утра не доживет». Ночью пошел ливень, и мальчик пытается растормошить, закрыть своим телом умирающую от тоски собаку, у которой нет ни сил, ни желания укрыться в будке от проливного дождя…
Наверное, именно в эту тоскливую ночь Пальма поняла, что ее предали. Променяли ее привязанность к человеку на перспективную и многообещающую загранкомандировку. Хозяин вернется не за ней, собакой с большим сердцем. Вернется, чтобы забрать из-за опасения лишиться работы в торговом представительстве и партбилета – уж слишком широкую огласку получила эта история!
Человек, бросивший друга на произвол судьбы, не достоин его. Порог терпения превысил допустимую отметку на шкале молчаливого отчаяния.
Собака (хотя такое в реальности практически невозможно – импринтинг, глубокая эмоциональная связь с хозяином) делает свой выбор.
…Когда-то летчик Лазарев (Виктор Добронравов) ради неба бросил жену и сына. Судьба вносит свои коррективы в планы пилота, мечтающего о международных полетах. Женщина внезапно умерла, и Лазарев вынужден забрать сироту Колю (Леня Басов) на воспитание. Душевного контакта между отцом и сыном нет, и Пальме суждено стать тем «суперклеем», который накрепко свяжет родных по крови, но по сути чужих людей.
Ни один, даже самый профессиональный актер никогда не переиграет ребенка и животное. Чистоту взгляда, искренность сымитировать невозможно. Десятилетний Басов и овчарка Лили (Пальма – Альма) вернули на экран хорошее и доброе, снятое в лучших советских традициях детское кино, которое будет интересно не только неискушенному зрителю.
А если говорить о недочетах фильма (а они, безусловно, есть), так это неудачное и довольно однообразное музыкальное сопровождение в духе американской «Лесси» и комичный опереточный злодей из охраны безопасности аэродрома, пытающийся любым возможным способом извести Пальму. В реальности ни одна собака не выстоит против человеческой жестокости…
Когда мать, подозвав уличную собачонку, дает ребенку котлету со стрихнином с напутствием: «Скорми и убей» (Санкт-Петербург). Когда парочка нелюдей обливают котенка кипятком, решив проучить за «непослушание» (Смоленская область, Вязьма).
Видеохостинг «ютюб» пестрит подобными кошмарными съемками.
Быть может, мы уже опоздали, и возврата назад не предвидится?
. В сеттере, который на долю секунды (и рассмотреть-то сложно, если отвлекаться на попкорн!) мелькнул на экране, читается бессмертный образ Белого Бима Черное ухо.
Александр Домогаров – младший передает привет Троепольскому и Ростоцкому. Да здравствует человечность и гуманизм!
Нашу «Пальму» увидит весь мир. «Пальму» возьмут в прокат в Польше, Прибалтике, Китае и Вьетнаме. Не исключено, что ее купят в Германии и Италии. Японская адаптация картины выйдет под названием «История Акиты и Пальмы».
Собачья преданность
Вот что рассказывал сам Юрий Рост:
«На самом деле, это была довольно любопытная история. Я хочу рассказать о человеке, который вывел меня на эту собаку. Это был такой замечательный лётчик, Валентей, который был в лагерях в концентрационных немецких, потом он бежал оттуда, потом он стал лётчиком. И он летал на самолёте ИЛ-18. И он увидел эту собаку. И я написал: эта собака два года приходила на аэродром и ждала своего хозяина, который улетел и её бросил. Потом написал и хозяин. Заметку я написал, написал тихенько себе, и всё. Потом пошли письма. Пошли переводы денежные на содержание этой собаки. Потом сняли фильм. »
Овчарка ждала хозяина в аэропорту два года
В аэропорту «Внуково» была объявлена посадка на рейс Ил-18, отправлявшийся в Норильск. Пассажиры суетились, торопясь занять свои места. Только один из них не спешил, вежливо пропуская остальных. Он собирался лететь с овчаркой.
Очевидцы, сотрудники аэродрома, говорили, что у хозяина был билет на нее, но не было медицинской справки, поэтому овчарку на рейс не пустили. Ее хозяин долго, горячо доказывал, уговаривал, умолял… Но безуспешно. Тогда человек обнял овчарку, снял с нее ошейник и отпустил на свободу, а сам поспешил к самолету. Собака, подумав, что ее отпустили гулять, сделала круг вокруг самолета. Когда она вернулась на прежнее место, трап уже исчез. Овчарка стояла, непонимающе глядя на запертую дверь. Самолет покатился по полосе, постепенно разгоняясь. Овчарка бежала за ним следом, сколько хватило сил, но самолет взлетел и исчез в небе.
Овчарка осталась одна на опустевшей взлетной полосе. И стала ждать. Первое время она бегала за каждым взлетающим «Ильюшиным» по взлетной полосе.
Здесь ее и увидел командир корабля «Ил-18» Вячеслав Александрович Валентэй.
Он заметил бегущую рядом с бортом собаку, и хотя у него во время взлета было много других дел, передал аэродромным службам: «У вас на полосе овчарка, пусть хозяин заберет, а то задавят». Потом он видел ее много раз, но думал, что это пес кого-то из портовых служащих и что собака живет рядом со аэродромом. Но он ошибался.
Собака жила на аэродроме, недалеко от взлетной полосы. Позже она перебралась под вагончик к строителям, но и оттуда ей были хорошо видны прибывающие и взлетающие самолеты. Когда подавали трап, она бежала к самолету в надежде встретить хозяина.
Как-то, прилетев из Норильска, Валентэй снова увидел овчарку. Утром он был в редакции Комсомолки.
Рассказывает Юрий Рост:
«На следующий день мы шагали по летному полю к стоянкам ИЛ-76.
«Послушай, друг, — обратился командир к заправщику, — ты не видел здесь собаку?» — «Нашу? Сейчас, наверное, на посадку придет». — «У кого она живет?» — «Ни у кого. Она в руки никому не дается. А иначе ей бы и не выжить. Ее и ловили здесь. И другие собаки рвали, ухо у нее, знаете, помято. Но она с аэродрома никуда. Ни в снег, ни в дождь. Все ждет». — «А кто кормит?» — «Теперь все мы ее подкармливаем. Но она из рук не берет и близко никого не подпускает. Кроме Володина, техника. С ним вроде дружба, но и к нему идти не хочет. Боится, наверное, самолет пропустить».
«Ил-18», остановившись, доверчивал винты. От вокзала к самолету катился трап.
С другой стороны, от взлетной полосы, бежала собака — восточноевропейская овчарка с черной спиной, светлыми подпалинами и умной живой мордой. Одно ухо было порвано. Она бежала не спеша и поспела к трапу, когда открыли дверь. «Если б нашелся хозяин, за свои деньги бы отправил ее к нему, — сказал Валентэй. — И каждый командир в порту взял бы ее на борт. »
Собака стояла у трапа и смотрела на людей. Потом, не найдя, кого искала, отошла в сторону и легла на бетон, а когда привезли новых пассажиров, подошла вновь и стояла, пока не захлопнулась дверь.
Что же было дальше?
Это волновало авторов тысяч писем, адресованных знаменитой «Комсомольской правде» после публикации в Комсомолке.
Нет, хозяин не прилетел за своей собакой. Но все-таки «нашелся». В Норильске пилоту Валентэю передали листок бумаги, исписанный печатными буквами без подписи. В записке говорилось, что год и восемь месяцев назад написавший ее человек летел из Москвы на Енисей через Норильск. Приметы собаки: левое ухо порвано и левый глаз больной. Эта деталь давала основание предположить, что писал и вправду бывший хозяин собаки: о том, что глаз у овчарки ранен, я никому не рассказывал. Из-за этого глаза, по утверждению хозяина, ему и не дали справки. Теперь, спустя два года, он, видимо, побоялся осуждения друзей и близких за то давнее расставание с собакой и не решился объявить о себе.
Сотни читателей «Комсомолки» отслеживали судьбу потерянной овчарки, и каждый мечтал забрать ее к себе. В конечном итоге овчарка отправилась в Киев с доцентом педагогического института Верой Котляревской, которой пришлось приложить неимоверные усилия и большое терпение, чтобы вызвать у овчарки доверие. Перелет из Москвы в Киев собака провела под действием снотворного в компании новой хозяйки и ветеринара.
Первое время собака чувствовала себя неуютно в новом киевском жилище. Но большая семья Котляревских хорошо подготовилась к приезду внуковской овчарки. Дома говорили тихо, чтобы не напугать собаку, не закрывали дверей комнат, чтобы она не чувствовала себя пойманной. Постепенно псина стала приживаться. Вера Арсеньевна записала в дневнике: «Очень уравновешенная собака, с устойчивой нервной системой и стойкой привычкой к человеку и дому». И еще одна запись, из дневника: «Дома подошла к спящей дочке, полизала щеку и осторожно взяла зубами за ушко». А потом у н появились щенки. Три.
А в 2018 году за бюджетом на фильм «Пальма» в Фонд кино обратился сын Александра Домогарова Александр Домогаров младший. Журналисты уже называют этот фильм «нашей историей Хатико», а сам Домогаров-младший говорит, что по настроению фильм будет похож на «Белого Бима».
Пока неизвестно, состоится ли этот проект.
Ниже- клип из фрагментов фильма на песню «Я буду ждать тебя» (исполнитель Евгений Кемеровский).